Стихи о Фрунзе Михаиле Васильевиче

Полководец Фрунзе М.В.
Соратник Ленина — Арсений,
Впоследствии нарком.
Прошел путь боевой и славный,
Как большевик и военком.
С партийным стажем отдаленным
Годами стачек, тюрем, битв,
Был дважды к смерти осужденный,
На каторге успел побыть.
Бежал и в Минске вёл работу
Среди солдат, крестьянских масс.
Он в революцию вписался,
Её он сын, отец и глаз.
И с Октября, молдавский парень,
То в Шуе, то в Москве
С эсерами в борьбе за право
Советской власти быть везде.
Он свой, понятный в Шуе, в крае,
Что ситцевским стал называться там,
Его рабочие любили, все знали.
Он знал их всех по именам.
Его успехи в этой сфере
Отмечены в ЦК и ВЦИК,
Направлен был на самый важный
В то время пост, где пал Симбирск.

Восточный фронт

Колчак, правитель, монархист.
В Сибирь кружным путем явился:
Америка, Япония, Китай, Харбин
И с капиталом тесно слился.
Продался за «понюшку табака»
Английским и японским генералам,
Чтобы они его, по чину адмирал,
К вершинам вознесли и подарили славу.
Она его не приняла —
Не по уму, не по заслугам, не по праву.
Какая слава? Что порол крестьян?
Для этого таланта, в общем то, не надо.
Омск. Адмирал — министр.
Затем Всея Руси правитель,
И золото рекой лилось (150 тонн)
В карманы чужеземцев.
Себя назвал — спаситель.
К нему стекались, как в болото,
Все ненавистники страны,
Страны Советов, страны рабочих,
Страны крестьянской бедноты.
Не чуждался сгонять неволей
Он в армии свои — крестьян
Обманом, страхом, избиеньем,
Чтоб знали — не бывать Советам, там
В Сибири, а потом на Волге,
Потом с Деникиным в Москву
И возвращением к неволе
Вернуть к царизму всю страну.

Известны и другие имена,
Вошедшие в историю России,
Как палачи рабочих и крестьян,
Как рыцари помещичьей России.
То Дутов, Оренбургский атаман.
То Каппель, знаменосец белых,
То Ханжин, Гайда и Толстов, Белов.
Их всех узнает Фрунзе, полководец смелых.
Михайлов-Фрунзе — командарм 4-ой.
Январь, глубокие снега, морозы.
Как партизанские отряды, дивизии его,
Бесстрашны, бесшабашны тоже.
Влияния в них разные бывают.
То красный цвет, то белый, то любой.
То кулаки там заправляют,
То коммунистов четкий строй.
В войска поехал Фрунзе для знакомства.
Там думали — приедет бывший генерал.
А он — свой парень, каторжанин,
В дивизиях любимцем стал.
О нем заботились, оберегали.
Он в гущу боя, и не раз,
С винтовкою или наганом
В цепи, с бойцами шел, как на показ.

Заботился о кадрах, командирах,
О рядовых бойцах.
И дело двинулось, не с разу,
Но ощутимо.
Таков был партии приказ.
В боях окрепли командиры,
Чапаев, например,
Его сподвижники
Кутяков, Плясунков, Потапов
И военкомы. Фурманов, в пример.
Детально вникнув в обстановку,
Арсений-Фрунзе предложил,
Как Колчаку отбить охоту
Прорваться к Волге.
Не скоро, но согласье получил.
И там же, на Восточном фронте,
Командует он Южной группой войск,
Четыре армии его
Последовательно, но очень круто,
В три операции всего:
Бугурусланская — начало,
Под Белебеем — вновь,
Уфимская в конце, что означало —
Колчак разбит. В лицо удар не перенес.

Почти два месяца сражений,
В которых части Колчака,
Ударные его отряды
Разбиты вдребезги и на «Ура».
Бугуруслан и Бугульма,
Уфа и Белебей,
Уральск и Лбищенск.
И Оренбург, теперь Ташкент —
Этапы славные.
Их в память впишем.
Пытался Троцкий навредить успехам Фрунзе.
Пытался снять его с поста.
Но РВС был крайне против
И отстоял к несчастью Колчака.
В сражении у речки Белой
Был Фрунзе ранен под Уфой.
Контужен был взрывной волною,
Коня убило. Он — живой.
Был награжден, затем назначен
Командовать всем фронтом там,
Чтоб за Урал прогнать остатки
Колчаковских не войск, а банд.

В Москве, на встрече с Лениным
Того заверил — фронт выполнит
Его наказ,
Но важно после этого его направить
На Туркестан, где хлопок, нефть,
Где хлеб, так нужный нам сейчас.
Михайлов-Фрунзе не один.
Его сподвижники с ним вместе
Они с ним рядом и на них
Мог опереться в трудном месте.
Новицкий, бывший генерал,
В 4-ой армии — начштаба.
Он с Фрунзе заодно всегда
Делил победа и провалы.
С ним вместе думали, решали,
Где нанести удар такой,
Чтоб враг почувствовал и силу, волю,
И духа боевой настрой.

Валерий Куйбышев, лобастый,
Политик, большевик, везде
Был правою рукою Фрунзе,
Где намечалось быть беде.
Разагитировал врага.
Оружие то было сильным.
Уверенность казак терял в бою,
Что победит, что одолеет
Власть незнакомую ему.
Сдавался, в армию вступал
И шел к победе окрылённый,
Что власть советская ему не враг, а друг,
И он при власти той свободный.
Союзником, помощником в боях,
В освобождении Урала
В тылу белогвардейцев Колчака
Сражались смело партизаны.
Их было много. И они,
В условиях тяжёлых,
Войска громили Колчака
Всегда внезапно, точно, споро.
За головы их командиров
Колчак награды обещал,
Но командир их — Голощекин
Оружием, и больно, отвечал.

Туркестанский фронт

Создав фронт Туркестанский,
Арсений Тухачевскому отдал
Бразды правления Восточным фронтом,
В Ташкент собрался ехать сам.
Но с августа до января белоказаки (1919 -1920 г.)
Набегами тревожили весь фронт,
В крови зверели. Невпроворот.
Горели хлеб и избы. Искали драки.
Толстов, его команда
В бесчинстве преуспели от Урал-реки
До Волги. Здесь простор широкий.
С Деникиным мечталось до Москвы дойти.
Но лихость казаков была в боях разбита.
Уральский фронт закрыт.
Кто изгнан, кто пленен, развеян по станицам,
Кто голову сложил за старый быт.
Дорога в Туркестан открыта.
Работы там на многие года.
Вновь встреча с Лениным на съезде,
Оценка там высокая ему дана.

Актюбинск на пути в Ташкент.
Там остановка.
Там голод, холод, нету дров
И нет врачей, одна винтовка.
Вмешался Фрунзе. Всё нашлось.
Самара, Оренбург туда прислали.
И ожил город. Поднят дух.
Врачи приехали. Дрова достали.
Ташкент. Работа закипела.
Во всех строительства частях.
Последовало слово. Следом дело.
Не только в городе, во всех войсках.
В дивизиях Туркфронта, в войсках белых,
Во множестве банд басмачей.
Беседы, встречи с главарями.
И чаще с местной беднотой.
Так Фрунзе лично добивался,
Чтоб поняли его,
Политика и полководца.
И дело постепенно шло.

А в Бухаре — самодержавье.
В четыре раза больше войск.
Там революция и Фрунзе
На помощь двинул нашу мощь.
И с четырёх сторон и с неба
Обрушился огонь на стены.
Ничто не помогло эмиру
Отбить от крепости атаки войск.
Последнее самодержавье пало,
Над нею алый флаг — победы вбитый гвоздь.
Сентябрь. Москва прислала телеграмму.
» Вы назначаетесь на новый фронт.
Пора покончить с Врангелем, оплотом
Надежд на новый на Москву поход».

Южный фронт

Барон Петр Врангель, царский генерал
Знаком с английской знатью,
Французскою элитой
И сабля золотая в дар
Ему дана от Франции Великой.

От англичан в брильянтах орден,
От наших белых, всё в аванс,
«Освободитель всей России».
Ну, что тут скажешь?
Всё хвастовство и блажь.

Москва.
Вновь с Лениным отдельный разговор.
Гуляли ночью, пили чай,
Вопросы важные для дела фронта
Там решили.
— Арсений, ты не подкачай!!!

Пять дней делами фронта занимался.
Три слова занимали Фрунзе более всего:
«Нужны мне люди, книги, вооружение.
Достать для фронта. Надо всё».

Соратников собрать помог главком.
То Гусев, Лазаревич, Корк, другие.
Решил с поставкой артиллерии вопрос,
У букинистов книги раздобыл. Ещё какие!

Сентябрь, 27-е. Фрунзе. Харьков.
Приказ отдал, что в руки взял
Судьбу страны, Советов власти
И «Манифест» Демьяна Бедного послал
Барону Врангелю, чтоб знал,
Какой он масти.

Заканчивался текст почти словами,
Известных запорожских казаков,
В письме турецкому султану
Насмешливо и без обиняков.

…Ви будет жить благополучно
И целовать мне сапога.
Гут!
«Подписал собственноручно»
Вильгельма — Кайзера слуга,
Барон фон Врангель бестолковый,
Антантой признанный на треть.
«Сдавайтесь мне на шестный слово,
А там… мы будем посмотреть!!»

Стратегии план Врангеля разгадан.
В противовес ему свой Фрунзе предложил.
Был проведён он в три этапа.
Разгромлен враг. Свободен Крым.

1. Всё началось под Волновахой.
Там Врангель попытался взять Донбасс,
Чтоб снять угрозу с фланга
И двинуть армию тотчас

Навстречу с белой Польшей
И третьей армией своей
Потом под общим руководством
Ген. Манжена (Французский генерал)
Поход закончить под Москвой.

Путь на Донбасс им преградила
9-я стрелковая тогда
С 9-ой кавдивизией совместно,
Донскому корпусу дорогу перекрыв туда.

Ту неудачу проглотили
И вновь решили наступать
На Правую, на Украину,
Туда за Днепр в кольцо чтоб взять
Вторую Конную, Шестую и часть 13-ой.

Итог такой.
Они, Кутепов и Драценко, потеряли
За десять дней упорнейших боев
Ударную всю силу, ту, что намечали
Использовать в тылу советских войск.

Каховка. В эти дни легендой стала.
Недаром песню про неё поют.
Она в ВЕЛИКОЙ в армиях звучала,
Как стойкость, как фашистов бьют.

«Гремела атака и пули звенели,
И ровно строчил пулемет…
И девушка наша в солдатской шинели
Горящей Каховкой идет…»

Витковский генерал,
Второй армейский корпус.
Двенадцать танков, самолётный парк.
Вся эта сила у плацдарма захлебнулась
Была отброшена назад.

Бежала в панике от контрудара.
Его герой из первых, Блюхер, наносил,
Захвачены трофеи, их не мало
И десять танков среди них.

План заднепровской операции
Был сорван.
Враг к обороне перешел.
Невосполнимые потери, боль и стоны
Таков у операции урон.

2. Пришел черёд и Фрунзе заявить о силе,
Имевшихся на фронте войск,
Две конных армии, три войсковые
Подковой окружали врангелевский пост.

28-е октября. Войска вошли в сраженье.
Буденный на рысях в Таврическую степь,
Чтоб перекрыть дороги к Крыму
И отступавших шашками посечь.

Комдив Василий Блюхер к Перекопу.
Им с ходу овладел,
Но вал Турецкий укреплённый
Он одолеть не смог и не успел.

С востока, с севера давили
Войска 13-ой, Махно,
4-ой рядом. И как бывает, к сожаленью,
Одни решительны, другие но…

Отчаянно противник бился,
Не уступал, но отступал.
Итог. С потерями пробился.
Но выжил и в Крыму застрял.

Будённый выполнил задачу
Пути отхода перекрыл,
Но без поддержки других армий
Не смог один пробиться в Крым.

Ноябрь, в Москве волненье.
Лев Троцкий мечет, не в себе.
Лишь Фрунзе, как всегда, спокоен,
Уверен в армиях, не быть зиме.

3. Крым ощетинился стволами,
Казалось, нет пути туда,
И Врангель очень был уверен,
Что Фрунзе армию уложит,
Идя на приступ «к черту на рога».

Ему не верили крымчане,
Кто побогаче — прямо в порт.
И уплывали, уплывали,
Куда их случай приведёт.

100 тысячная армия стояла
У стен природных и ждала,
Когда ком. юж., товарищ Фрунзе,
Приказ отдаст на штурм,
Укрытого в Крыму врага.

Шестая возле Перекопа.
Четвертая напротив Чонгара.
За ними конница двух армий,
В резерве Уборевича войска.

Как прорываться в Крым,
Решал бог ветра. Подул он с запада и отогнал
Из Сиваша ту воду, что скрывала броды,
По ним пошёл солдатский вал.

В ночь на 8-ое ноября
Войска пошли в атаку.
Кто в брод и в тыл,
Кто в лоб на вал.
Трехчасовая канонада.
Фронт прорван. Следом конный вал.

Турецкий вал. Ишуньские позиции.
Литовский полуостров, Чонгарский мост.
Красноармейцы здесь историю творили
Она их помнит и не скрывает слёз.

От радости и от печали.
Тут многие погибли, но
Победу эти люди совершили
Глаза открыли миру, что страна всерьёз.

Задумала построить мир и строит.
И побеждает тех — мешает кто.
И будет побеждать. Не сомневайтесь.
О том объявлено давно.

Число 16. Крым — советский.
На Русь спустился мир.
Война победная. Война голодных.
Не лезьте к нам. Мы Родину не отдадим.

Борис Кочетков
__________________________________

Примечание.

PS. ЦК, ВЦИК — Центральный комитет, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет
Арсений, Михайлов — подпольные имя и фамилия Фрунзе М.В.
РВС — Революционный Военный Совет — Гусев
Николай Куйбышев — начдив 9-ой стрелковой дивизии (Донбасс)
Нестерович, Чукунов, Карташов — начдивы 9-ой кавдивизии
Блюхер — начдив 51-ой стрелковой дивизии ( Каховка, Перекоп);
Уборевич — командующий 13-ой армией;
Авксентьевский, Корк — командующие 6-ой армией;
Лазаревич — командующий 4-ой армией;
Махно — отдельная группа Красной Армии;
Городовиков, Миронов — командующие Второй Конной Армией.

*****

«Молви мало, делай дюже!»
Так и шел он всю дорогу,
«Служи люто, если служишь!»
И он служил, не звал подмогу.

В царстве вин рожден он был,
Сын фельдшера, портнихи,
Не знал отец, кем станет сын,
А он был должен стать великим.

От политики далек он был,
От революций того дальше,
Пока царь о народе не забыл,
Пока не дал он волю фальши.

Партия красных его приняла,
Наделила партийной заботой,
Лояльность к монархии жизнь убрала,
К патрийным делам относился с заботой.

Настала пора свергнуть господ,
В Белоруссии ведет он войну,
Нелегким выдался 17ый год,
Монархистов и смерть он не раз обманул.

Он поддержал восстанье в Москве,
Три его армии в том помогали,
Братья по крови согласно судьбе,
Эту кровь в городах проливали.

Война среди граждан все нарастает,
Империю уже ничто не спасет,
Ненависть классов уже не растает,
Армия Фрунзе на белых идет.

Врангель-барон держался не долго,
Армия Фрунзе засела в Крыму,
Но никто не спешит на подмогу,
Махно подошел, пережить бы зиму.

Фрунзе в атаку идти не спешил,
Приказы Троцкого не выполнялись,
И рой врагов его не смутил,
Наверно поэтому они продержались.

Черные флаги в Таврии рдели,
Красные двинулись как сошел снег,
Шли они в ногу, хором песни пели,
Еще одна победа, средь океана побед.

Невзгоды и беды его не стращали,
В войне знал Фрунзе толк,
Не раз в окруженье они попадали,
Не одолели их белые, побит Черный волк.

В нем зрели иные идеи,
Не хотел он развала страны,
Не хотел он того, чего Они хотели,
Характер его не давал слабины.

Он вел людей под красным флагом,
Ведь понимал предрешенность судьбы,
Все стороны покрыты были мраком,
Кроме властной красной стороны.

К солдатам заботу он проявлял,
За что снискал упрек политрука:
«Не для того тебя Ленин сюда посылал,
Чтоб ты честью разумы путал!»

Слуг царя униженных пленных,
Он отпускал на просторы войны,
«Зачем убивать врагов презренных?
Они и так побеждены!»

На полях кровавых сражений
Он лично знамя защищал,
Но суть помыслов и рвений,
Ленин строго отрицал.

Красные зори для России пришли,
Не только Фрунзе в том заслуга,
Но даже Врангель говорил:
«Я б хотел иметь такого друга»

Он жил задумчиво, туманно,
На лице ни улыбки, ни слез,
Он очень мало говорил, думая о главном,
Хотел Россию пробудить от грез.

И не нашел себе он места,
Среди красных воротил,
Ведь был он слишком честным,
«Кем себя он возомнил?»

А народ души не чаял,
В его задумчивом лице,
Города в его честь называли,
Пароходы, музеи, да бульвар на кольце.

Не потребны идолам кремлевским,
Огонь и ум в воинственной душе,
Его извели способом скользким,
Когда лежал он в больнице с дыркой в кишке.

Приложили платок с хлороформом,
Решили как пса усыпить,
У Сталина ум был просторным,
Особенно если было надо убить.

Он белой угрозы освободил он юга,
Вождей не мешала бездарность,
Он не смог умереть смертью бойца,
Такова у большевиков благодарность.

Красные воины всех победили,
Уносили славу в могилы, в века,
Столько невинных душ погубили,
Идолы красные из Кремля-уголка.

И пусть людей миллионы страдали,
Не зря Вы заключили красные узы,
За нас свою жизнь вы отдали,
За все благодарим товарища Фрунзе!

*****

Пулеметы где-то с фланга.
Где-то с фланга… за рекой.
Твоя красная фаланга,
Поднималась на убой.

И штыки твои запели.
И распахнута шинель.
Пулеметы зазвенели.
Прямо в цели… Прямо в цель.

И один уже споткнулся.
И второй уже упал.
Пулемет не захлебнулся.
Пулемет стрелял, стрелял.

И завыла эта пуля.
И шептала вдалеке.
Пулеметы карауля…
Били в радостной тоске.

Били точно, в расстановку.
Били сразу и в упор.
Командарм поднял винтовку.
И попёр, попёр, попёр.

Справа только матерились.
Слева только матерят.
Твои звезды озарились.
И бегут, бегут… на ад.

Командарм. А ты в погоне.
Командарм. А ты в броске.
Чья-то рожа на погоне.
Чья-то рожа на штыке.

А потом удар под ноги.
А потом уже упал.
Батальон на пол-дороги,
От потери завизжал.

Батальон сумел прорваться.
И ударил. И… добёг…
Командарм стал загибаться,
Где-то около дорог.

Пулеметы где-то с фланга.
Где-то с фланга… за рекой.
Твоя красная фаланга,
Поднималась на убой.

Мухаметзянов Эдуард