Стихи о Петре Первом

Стихи о Петре ПервомВеликий Петр, царь — реформатор,
Строитель, плотник, мореход.
С его на троне воцаренья
Россия славный путь ведет.
Он был тогда горяч и молод
Стремился Русь преобразить,
Чтоб никогда ни враг, ни голод
Ее не смели поразить.
Ему на страшны были войны:
Играя строил он полки,
Чтоб, возмужав, с народом вместе,
Давать отпор врагам страны!
Создал он флот Отчизны нашей,
Открыл морские он пути,
И, прорубив окно в Европу
Немало сделал для страны.
И что там шведы, Карл, Полтава —
Сумел стихию обуздать
И на Неве, им присмиренной,
Прекрасный Петербург создать!
Служил он истово державе,
Отдав все силы для того,
Чтоб, восхищаясь предков славе,
Мы вечно помнили его.

Ивлева Екатерина

*****

Пётр — великий русский царь.
Православный Государь.
Был он смел, красив, умён
И Европой покорён.
Ездил он туда учиться
И, конечно, поделиться
Жаждал знанием с народом.
Тот не знал такого сроду,
Чтоб рядиться в парики.
Ох, ворчали старики!..
Флот отстроил он отличный.
Много делал сам он лично.
Вёл в Европу он Россию,
Чтоб была страна красивей.
Захотел — и сразу вмиг
Боярам бороды отстриг.
На колени всех поставил
И курить страну заставил.
Также водку он любил,
Сам курил и много пил.
Пол прекрасный уважал
И любовниц отнимал…
У историков — вопрос:
Он стране добро принёс?
Как всегда, и плюс, и минус
В каждом деле поселились.

Козлов Виктор

*****

Великий Петр, твой каждый след
Для сердца русского есть памятник священный,
И здесь, средь гордых скал, твой образ
незабвенный
Встает в лучах любви, и славы, и побед.
Нам святы о тебе преданья вековые,
Жизнь русская тобой еще озарена,
И памяти твоей, Великий Петр, верна
Твоя великая Россия!

Вяземский П.

*****

Романов Пётр Алексеевич
Окно в Европу прорубил,
Потратил он на то не мало
Терпенья, мудрости и сил.

Учился строить каравеллы,
Водил потешные полки,
Побрили бороды бояре
Попав в Петровские силки.

Одели на манер немецкий
Камзолы, туфли, парики.
Так и не поняли величья
Петра седые старики.

И доживая век кондовый
Держали фигу под полой,
Но поздно, мир родился новый,
Задорный, смелый, молодой.

Остался Пётр в умах народа
Как всадник медный на коне,
Стоит он на высоком камне,
Европа перед ним в окне.

*****

Когда сверкнет звезда полночи
На полусонную Неву,
Ряды былых событий очи
Как будто видят наяву…

Я мыслю: где ты, век деяний
Царя великого Петра?
Где гений мира, гений браней
И славы русского орла?

И слышу голос: «Слоем пыли
Давно покрыт прошедший век,
И дань обычную могиле
Вовремя отдал человек!»

Обоих нет. Но память века
С ним закатилась навсегда,
А память славы человека
Горит и светит как звезда…

Николай Некрасов

*****

Пусть дуют прогресса ветра
И многое время стирает,
Но славное имя Петра
Как прежде, над миром сияет.

Не дал он Руси утонуть
В невежества бурном потопе:
Открыл он к познанию путь,
Окно прорубил он в Европу.

Царь Петр — это русских оплот:
Смекнув наперед метод верный,
Построил надежный он флот,
И враг нас не в силах повергнуть!

Отныне ходить в париках
В России считается в моде;
Вкус кофе, дурман табака
Добротно прижились в народе.

Всем людям удел — умирать,
А жизнь человека — мгновенье,
Но славное имя Петра
Вовек не предастся забвенью!

*****

В надежде славы и добра
Гляжу вперёд я без боязни:
Начало славных дней Петра
Мрачили мятежи и казни.

Но правдой он привлёк сердца,
Но нравы укротил наукой,
И был от буйного стрельца
Пред ним отличен Долгорукой.

Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье,
Не презирал страны родной,
Он знал ее предназначенье.

То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.

Семейным сходством будь же горд;
Во всём будь пращуру подобен:
Как он неутомим и твёрд,
И памятью, как он, незлобен.

Александр Пушкин

*****

Когда на вздыбленном коне
Куда-то скачет царь и гений,
При ясном солнце, при луне
Отбрасываются тени…

Но не в тени иные дни.
Совсем не позабыты судьбы,
То хвалят их, то снова судят —
Кострами памяти они!

Их не погасит даже время,
Но ничего в них не сгорит.
Над ними дым сражений дремлет,
Полтава тихая гремит…

Идёт себе за годом год.
Года, как прежде, многолики,
В великих бедах наш народ —
Не потому ли Пётр великий?

Третьяков Анатолий

*****

Стоит император Пётр Великий,
думает:
«Запирую на просторе я!»
а рядом
под пьяные клики
строится гостиница «Астория».

Сияет гостиница,
за обедом обед она
даёт.
Завистью с гранита снят,
слез император.
Трое медных
слазят
тихо,
чтоб не спугнуть Сенат.

Прохожие стремились войти и выйти.
Швейцар в поклоне не уменьшил рост.
Кто-то
рассеянный
бросил:
«Извините»,
наступив нечаянно на змеин хвост.

Император,
лошадь и змей
неловко
по карточке
спросили гренадин.
Шума язык не смолк, немея.
Из пивших и евших не обернулся ни один.

И только
когда
над пачкой соломинок
в коне заговорила привычка древняя,
толпа сорвалась, криком сломана:
— Жуёт!
Не знает, зачем они.
Деревня!

Стыдом овихрены шаги коня.
Выбелена грива от уличного газа.
Обратно
по Набережной
гонит гиканье
последнюю из петербургских сказок.

И вновь император
стоит без скипетра.
Змей.
Унынье у лошади на морде.
И никто не поймет тоски Петра —
узника,
закованного в собственном городе.

Владимир Маяковский

*****

Реформ великих основатель,
Борец с рутиной вековой,
России новой — Петр создатель,
Отчизне предан был душой.

И быстро взор его орлиный
Повсюду ясно проникал,
И дух крамолы многосильный
Его собою не смущал.

Вступив на путь, самим избранный,
Заветной мыслию горя,
Своей сестры мятеж нежданный
Замкнул в стенах монастыря.

Могучий, сильный и державный,
Со всеобъемлющим умом,
Свершил он подвиг достославный —
К прогрессу смело стал лицом.

Один, высоко предо всеми,
Среди невежества толпы,
Рукою твердой сеял семя
На почве девственной страны.

Он чтил лишь званья человека,
Заслуги, честность и труды,
В титулах видел слабость века,
Источник спора и вражды.

Разрушив стену бытовую
И дверь боярских теремов,
И дав свободу всем святую,
Был прост и весел средь пиров.

Всегда в трудах неутомимый,
От сна Россию разбудил,
Как гений, Петр непостижимый,
Он вход в Европу нам пробил.

Чтоб стать поближе к просвещенью
И доступ к Западу открыть,
Не вняв народному смущенью,
Велел столице новой быть.

И вот, взмахнув жезлом волшебным,
Он вызвал город над Невой,
И в нем увидел несомненным
Оплот России молодой.

И мощным духом, твердой волей,
Свой страх к воде он победил,
И на Балтийском новом море
Начало флоту положил.

В войне со шведом, под Полтавой,
Введя войска в кровавый бой,
Себя покрыл он вечной славой,
Как полководец и герой!

И зло карал он не напрасно,
И дружбу вел с одним добром,
Любил он правду беспристрастно,
Поставив сына пред судом.

Как царь народа и отец,
Он нам пример собою дал:
И как мыслитель и творец,
Он жизнь разумную создал.

Его деяний громких славу
Ценить потомство будет век —
И по заслугам, и по праву
Он, Петр, великий человек!

Перелыгин Н.

*****

Столицы Невской посетитель,
Кто б ни был ты, — Петру поклон!
Сей Медный всадник — это он,
Ее державный прародитель!
Как мощны конь и человек!
То Петр творящей мыслью правит,
Летит, отважный, в новый век
И змея древних козней давит…
И здесь, руки простерший кисть,
Еще в металле жизнью дышит,
Из медных уст — Россия слышит —
Гремит: «Да будет свет!» — И бысть!

Подолинский Андрей

*****

Мне нравится Петра портрет:
Здесь царь не молодой, не старый.
Ему примерно сорок лет,
Вид у него открытый, бравый.

Его высокий, царский лоб
И брови, как у птицы крылья.
Пред нами царь, а не холоп,
Он символ власти и величья.

Наш русский царь отважным был,
Его боялись, но любили.
Делами он в веках прослыл,
Их до сих поре не позабыли.

Колокола с церквей снимал
И божьей кары не боялся,
На пушки их переплавлял
И этот грех ему прощался.

Иванов Борис

*****

Москва и Киев задрожали,
Когда Петр, в треске финских скал,
Ногой из золота и стали
Болото невское попрал!..

И взвыли плети!.. И в два счета —
Движеньем Царской длани — вдруг —
Из грязи Невского болота —
Взлетел Ампирный Петербург:

И до сих пор, напружив спины,
На спинах держат град старинный
Сто тысяч мертвых костяков
Безвестных русских мужиков!..

И вот теперь, через столетья,
Из-под земли, припомнив плети,
Ты слышишь, Петр, как в эти дни
Тебе аукают они?!..

Агнивцев Николай

*****

О, Пётр I!
Во всём ты первый!
Четырнадцатым ребёнком был в семье
Воспитывала няня в доброте
Любил людей, и всем хотел помочь;
Гнал все невзгоды, неудачи прочь
Был волевым и мудрым, сильным
Расширил территорию России.
Десятилетним встал ты на престол,
Масштабные реформы все провёл
И в скором временем провозглашён царём!
Создал ты много новых типографий
И совершенствовал родной язык,
И всей душой был за Россию, за науку
Ты отступать, сдаваться не привык.
И так старался помогать болезным людям
В Москве ты школу медицинскую открыл
Не разделял ты дни на праздники и будни,
Загадкою в истории всей был.
Таких людей, как Петр, сегодня мало.
Он жил не только для себя
Для окружающих, потомков,
Для каждого, для всех и для меня…

Ананьева Ольга

*****

Пир Петра Первого

Над Невою резво вьются
Флаги пестрые судов;
Звучно с лодок раздаются
Песни дружные гребцов;
В царском доме пир веселый;
Речь гостей хмельна, шумна;
И Нева пальбой тяжелой
Далеко потрясена.

Что пирует царь великий
В Питербурге-городке?
Отчего пальба и клики
И эскадра на реке?
Озарен ли честью новой
Русской штык иль русской флаг?
Побежден ли швед суровый?
Мира ль просит грозный враг?

Иль в отъятый край у шведа
Прибыл Брантов утлый бот,
И пошел навстречу деда
Всей семьей наш юный флот,
И воинственные внуки
Стали в строй пред стариком,
И раздался в честь Науки
Песен хор и пушек гром?

Годовщину ли Полтавы
Торжествует государь,
День, как жизнь своей державы
Спас от Карла русский царь?
Родила ль Екатерина?
Именинница ль она,
Чудотворца-исполина
Чернобровая жена?

Нет! Он с подданным мирится;
Виноватому вину
Отпуская, веселится;
Кружку пенит с ним одну;
И в чело его цалует,
Светел сердцем и лицом;
И прощенье торжествует,
Как победу над врагом.

Оттого-то шум и клики
В Питербурге-городке,
И пальба и гром музыки
И эскадра на реке;
Оттого-то в час веселый
Чаша царская полна,
И Нева пальбой тяжелой
Далеко потрясена.

Александр Пушкин

*****

Пилить, строгать любил. Тем паче
Любил пальбу и тарарам.
Он даже тешился иначе,
Чем было принято царям.

Он испытал капризы славы,
И что расчеты часто врут:
Так, триумфатора Полтавы,
Его пребольно высек Прут.

Он строил новую обитель
Из обветшалого двора.
Он был единственный правитель,
Кто ведал тяжесть топора.

Великжанин Павел

*****

Люблю я памятник Великого Петра,
Стоящий весело над царственной Невою:
Проста и нехитра гранитная гора,
Что, кажется, звенит под мощною пятою
Могучего коня; с открытой головою,
В наряде древности, с классическим мечом,
Ненужным всё равно почившему герою,
Он весь с одним лишь тем, что было в нем самом.
И всю его любовь к Руси непросвещенной
Я чувствую пред ним душою умиленной
И душу выразить не обретаю слов:
Всё пусто на земле; лишь велика любовь!

Кусков Платон

*****

В сердцах людей.
Он смелый и гордый
Зовётся Петром.
Его в 10 лет
Провозгласили царём.
Строил он корабли,
Оборону крепил.
Силу русской земли
В мире он утвердил.
Направлял Пётр все силы
На благо страны.
Что народ, что боярин
Для него все равны.
В городах император
Школы пооткрывал,
Чужеземным врагам
Спуску он не давал.
Как защитник для всех.
Всем был вместо отца
У потомков своих
Остаётся в сердцах.

Кучмакр Григорий

*****

Вся жизнь твоя — в едином крике:
— На дедов — за сынов!
Нет, Государь Распровеликий,
Распорядитель снов,

Не на своих сынов работал, —
Бесам на торжество! —
Царь-Плотник, не стирая пота
С обличья своего.

Не ты б — всё по сугробам санки
Тащил бы мужичок.
Не гнил бы там на полустанке
Последний твой внучок.

Не ладил бы, лба не подъемля,
Ребячьих кораблёв —
Вся Русь твоя святая в землю
Не шла бы без гробов.

Ты под котел кипящий этот —
Сам подложил углей!
Родоначальник — ты — Советов,
Ревнитель Ассамблей!

Родоначальник — ты — развалин,
Тобой — скиты горят!
Твоею же рукой провален
Твой баснословный град…

Соль высолил, измылил мыльце —
Ты, Государь-кустарь!
Державного однофамильца
Кровь на тебе, бунтарь!

Но нет! Конец твоим затеям!
У брата есть — сестра…
— На Интернацьонал — за терем!
За Софью — на Петра!

Марина Цветаева

*****

Чтоб другие государства
Не вторгались в наше царство,
Армия и флот должны
Быть едины и сильны.
Но в семнадцатом столетьи
Правила забыли эти,
И враги у нас смогли
Много отобрать земли —
Наносили нам удары
С юга турки и татары,
А на северный предел
Швед в набегах преуспел.
Думали о Царстве Русском,
Что оно умишком узко,
Раз торгует лишь икрой,
Лесом, мёдом да смолой.
Но решил царь Петр Великий:
Хватит слыть нам царством диким,
Создал армию и флот
И отправился в поход.
Дважды с турками он бился —
В первый толку не добился,
Во второй же раз ключи
От Азова получил!
Русский флот врагам на горе
Плавать стал в Азовском море!
Давши туркам укорот,
Снова Петр пошел в поход —
Чтоб прогнать из Нарвы шведов.
Но не одержал победы,
Так как шведам корабли
Подкрепленье привезли.
Петр не сильно огорчился,
На ошибках он учился
И спустя всего пять лет
Шведам грозный дал ответ —
Нарву обстреляв из пушек,
Стены крепости разрушил.
Появился в тот же час
Выход к Балтике у нас!
Петр его благоустроил —
Город Петербург построил,
А чтоб защитить сей град,
Крепость выстроил Кронштадт.
Но король тогдашний шведский
Не хотел жить по-соседски
С потеснившей их страной
И пошел на нас войной.
В битве славной и кровавой
Карл разбит был под Полтавой,
Где чуть было в плен его
Не забрали самого.
Карла победив, Россия
Стала государством сильным.
Ну, а шведы до сих пор
Вспоминают свой позор.

Емельянова Олеся

*****

В младенческих летах коварные измены,
Вторый Алкид, как змей, трикрат он задушил.
Чтоб мрак невежества, вокруг его сгущенный,
Рассеять — рубищем порфиры блеск прикрыл;
И, прешагнув моря, к работе низкой руки
Простер, чтоб водворить в отечестве науки.
Сам рать образовал, сам строил корабли.
Он рек — и реки в Белт из Каспа потекли;
Иссунул меч — и готф на высотах Полтавы
К ногам могущего с трофеев гордых пал;
Коснулся лишь пера — и суд безмездный, правый
Из-под развалины нестройств главу поднял.
Сей муж тьмой подвигов, потомством незабытых,
Вселенной доказал, что в поприще владык
Великий вырод был в мужах он именитых,
Ни счастьем, ни венцом, но сам собой — велик.

Капнист Василий

*****

Он спит, пока закат румян.
И сонно розовеют латы.
И с тихим свистом сквозь туман
Глядится Змей, копытом сжатый.
Сойдут глухие вечера,
Змей расклубится над домами.
В руке протянутой Петра
Запляшет факельное пламя.
Зажгутся нити фонарей,
Блеснут витрины и троттуары.
В мерцаньи тусклых площадей
Потянутся рядами пары.
Плащами всех укроет мгла,
Потонет взгляд в манящем взгляде.
Пускай невинность из угла
Протяжно молит о пощаде!
Там, на скале, веселый царь
Взмахнул зловонное кадило,
И ризой городская гарь
Фонарь манящий облачила!
Бегите все на зов! на лов!
На перекрестки улиц лунных!
Весь город полон голосов
Мужских — крикливых, женских — струнных!
Он будет город свой беречь,
И, заалев перед денницей,
В руке простертой вспыхнет меч
Над затихающей столицей.

Александр Блок

*****

История страны велика,
И много можем мы не знать,
Но Петр 1, это имя
Что каждый должен уважать.
А кто не знает, объясняю:
Санкт — Петербург он заложил,
Известное окно в Европу
Царь русский этот прорубил.
Но были также неудачи,
А без потерь мы никуда,
Провал под Нарвой был указкой,
Что армия Руси слаба.
Провал под Нарвой был жестокий,
Потери очень велики:
6 тысяч только лишь погибших,
но русские не дураки!!!
И Петр понял, без железа
Вся артиллерия бедна.
Заводы нужно мигом строить —
Тогда наполнится казна.
Демидов — друг Петра великий,
Что на Урале пушки лил,
Как Петр работы не боялся,
Всегда Руси помочь спешил.
И пушки ружья, пистолеты,
Уральский мастер делала так,
Что мощь России возрастала,
И падал замертво наш враг.

А после начались победы:
Полтава, Каспия поход,
Война со Швецией, что длилась.
Так долго 21 год.
Россия стала вновь могучей.
Принес ту славу русский флот.
Он как величественна сила,
И против недругов оплот.
Но Петр знал, что без науки
Россию просто не поднять,
Для этих целей волонтеров.
Стал за границу отправлять.
Школ стало больше открываться,
Наука движется вперед,
А экспедиция ученых
Края Сибири познает.
Атласов описал Камчатку,
Открылись залежи угля,
Картографы создали карты,
Нарисовали все моря.
Чтоб казнокрадов разной масти.
Хотя б немножечко прижать
Фискалов службу себе верных
Царю Петру пришлось создать.
Создал известный табель рангов.
Боярев думу заменил,
Сенатом с мощными правами,
Коллегий группу учредил.
Заслуг Петра перед Россией.
Так много, что не сосчитать
И я сегодня попытался.
Частицу только рассказать.
Ну вот, рассказ я свой закончил:
Еще хочу совет всем дать,
Должны мы предков своих помнить
Историю России знать.

Созонов Владимир

*****

Из Московии суровой
он сюда перешагнул.
Полюбил он моря гул,
городок наш изразцовый

и бродил вдоль берегов,
загорелый, грубый, юный.
Ветер. Пепельные дюны.
Стук далеких топоров.

Разноцветные заплаты
парусов над рябью вод.
Стая чаек. Небосвод,
как фаянс, зеленоватый.

Были мудры вечера.
Кружки. Сонные соседи.
Думы голосом победы
звали плотника — Петра.

У стала мечтал он важно.
Четко тикали часы.
Помню: жесткие усы,
взор жестокий и отважный,

тень локтей и головы,
полки в маленькой таверне,
а на печке — блеск вечерний
и квадраты синевы.

Набоков Владимир

*****

В безжалостной жадности к существованью,
За каждым ничтожеством, каждою рванью
Летит его тень по ночным городам.
И каждый гудит металлический мускул
Как колокол. И, зеленеющий тускло,
Влачится классический плащ по следам.

Он Балтику смерил стальным глазомером.
Горят в малярии, подобны химерам,
Болота и камни под шагом ботфорт.
Державная воля не знает предела,
Едва поглядела — и всем завладела.
Торопится Меншнков, гонит Лефорт.

Огни на фрегатах. Сигналы с кронверка.
И льды как ножи. И, лицо исковеркав,
Метель залилась — и пошла, и пошла…
И вот на рассвете пешком в департамент
Бредут петербуржцы, прильнувшие ртами
К туманному Кубку Большого Орла.

И снова — на финский гранит вознесенный —
Второе столетие мчится бессонный,
Неистовый, стужей освистанный Петр,
Чертежник над картами моря и суши,
Он гробит ревижские мертвые души,
Торопит кладбищенский призрачный смотр.

Павел Антокольский

*****

В пышном гетманском уборе,
Кто сей муж, суров лицом,
С ярким пламенем во взоре,
Ниц упал перед Петром?
С бунчуком и булавою
Вкруг монарха сердюки,
Судьи, сотники толпою
И толпами козаки.

«Виден промысла святого
10 Над тобою дивный щит! —
Покорителю Азова
Старец бодрый говорит. —
Оглася победой славной
Моря Черного брега,
Ты смирил, монарх державный.
Непокорного врага.

Страшный в брани, мудрый в мире,
Превзошел ты всех владык,
Ты не блещущей порфирой,
20 Ты душой своей велик.
Чту я славою и честью
Быть врагом твоим врагам
И губительною местью
Пролететь по их полкам.

Уснежился черный волос,
И булат дрожит в руке:
Но зажжет еще мой голос
Пыл отваги в козаке.
В пылком сердце жажда славы
30 Не остыла в зиму дней:
Празднество мне — бой кровавый;
Мне музыка — стук мечей!»

Кончил — и к стопам Петровым
Щит и саблю положил;
Но, казалось, вождь суровый
Что-то в сердце затаил…
В пышном гетманском уборе,
Кто сей муж, суров лицом,
С ярким пламенем во взоре,
40 Ниц упал перед Петром?

Сей пришлец в стране пустынной
Был Мазепа, вождь седой;
Может быть, еще невинной,
Может быть, еще герой.
Где ж свидание с Мазепой
Дивный свету царь имел?
Где герою вождь свирепой
Клясться в искренности смел?

Там, где волны Острогощи
50 В Сосну тихую влились;
Где дубов сенистых рощи
Над потоком разрослись;
Петр Великий в Острогожске
Где с отвагой молодецкой
Русский крымцев поражал;
Где напрасно Брюховецкой
Добрых граждан возмущал;

Где, плененный славы звуком.
Поседевший в битвах дед
Завещал кипящим внукам
60 Жажду воли и побед;
Там, где с щедростью обычной
За ничтожный, легкий труд
Плод оратаю сторичной
Нивы тучные дают;

Где в лугах необозримых,
При журчании волны,
Кобылиц неукротимых
Гордо бродят табуны;
Где, в стране благословенной,
70 Потонул в глуши садов
Городок уединенной
Острогожских Козаков.

Кондратий Рылеев

*****

Элегия о смерти Петра Великого

Что за печаль повсюду слышится ужасно?
Ах! знать Россия плачет в многолюдстве гласно!
Где ж повседневных торжеств, радостей громады?
Слышь, не токмо едина; плачут уж и чады!
Се она то мещется, потом недвижима,
Вопиет, слезит, стенет, в печали всем зрима.
«Что то за причина?» (лишь рекла то Вселенна)
Летит, ах горесть! Слава весьма огорченна,
Вопиет тако всюду, но вопиет право,
Ах! позабыла ль она сказывать не здраво?
О когда хоть бы и в сем была та неверна!
Но вопиет, вопиет в печали безмерна:
«Петр, ах! Алексиевич, вящий человека,
Петр, глаголю, российский отбыл с сего века».
Не внушила Вселенна сие необычно,
Ибо вещала Слава уж сипко, не зычно.
Паки Слава: «Российский император славный,
Всяку граду в мудрости и в храбрости явный.
Того правда, того милость тако украсила,
Что всю тебя Вселенну весьма удивила.
Кто когда во искусстве? кто лучший в науке?
Любовь ко отечеству дала ль место скуке?
Что же бодрость? что промысл? православна вера?
Ах! не имам горести ныне я примера!»

Паче грома и молни се Мир устрашило,
И почитай вне себя той весь преложило.
Но по удивлении в незапной причине,
Со стенанием в слезах Вселенная ныне:
«Увы, мой Петре! Петре верх царския славы!
Увы, предрагоценный! о судеб державы!
Увы, вселенныя ты едина доброта!
Увы, моя надежда! тяжка мне сухота!
Увы, цвете и свете! увы, мой единый!
Почто весьма сиру мя оставил, любимый?
Кто мя Вселенну тако иный царь прославит?
Кто толики походы во весь свет уставит?
Всюду тебе не могла сама надивиться.
Но уже Петр во мне днесь, Петр живый,
не зрится!
Ах, увяде! ах, уже и сей помрачися!
Праведно Россия днесь тако огорчися».

Се бегут: Паллада, Марс, Нептун, Политика,
Убоявшеся громка Вселенныя крика.
«Что тако (глаголют), мати, ты затела?»
Но Паллада прежде всех тут оцепенела,
Уразумевши, яко Петра уж не стало;
Петра, но российска: «Ах! — рече, — все пропало».
Падает, обмирает, власы себе комит,
Всё на себе терзает, руки себе ломит,
Зияет, воздыхает, мутится очима,
Бездыханна, как мертва не слышит ушима,
Всех чувств лишенна, мало зде в себя приходит,
Тихо, непостоянно, так гласом заводит:
«Мое солнце и слава! моя ты Паллада!
Куды ныне убегла? до коего града?
Я прочих мудрости всех мною наставляла;
А тебя я сама в той слышати желала.
О премудрый Петре! ты ль не живеши ныне?
Кая без тебя мудрость уставится в чине?
Плачь, винословна, плачи, плачь, философия,
Плачьте со мною ныне, науки драгие.
Стени, механика, вся математика,
Возопии прежалостно и ты, Политика.
Но тебе плакать будет в своем свое время,
Оставь мя ныне мое оплакать зол бремя.
Плачь со мною, искусство, но плачи чрезмерно:
Оставил нас Петр, что я узнала ей верно.
Ах! покинул всех нас Петр, мудростей хранитель,
Своего государства новый сотворитель».

Марс: «Не о российском ли, мати, Петре слово,
Нарицаемом Марсе во всем свете ново,
Ему же в храбрости я не могу сравниться,
Разве только сень его могу похвалиться?»
Сказала Вселенна. Марс завопил жестоко;
Пал было, но встал зараз; на небо взвел око:
«О небесни! небесни! и вы зависть взяли,
Что толика прехрабра у земных отняли?
Большу же мне нанесли ныне вы обиду.
Попротивился бы вам без почтенна виду.
Но отдайте мне Петра, Петра в мощных славна,
В храбрости, в бодрости, и в поле исправна».

В большу пришед Марс ярость, кинув шлем и саблю;
«Дела,- рече,- храбра я один не исправлю.
О Петре! Петре! Петре! воине сильный!
При градех, и во градех, и в поле весь дивный.
Возвратись моя радость, Марсова защита:
Марс, не Марс без тебя есмь, ах! но волокита.
Увы, мой Петре! како возмогу стерпети
Тебе не сущу, в слезах чтобы не кипети?
Вем, что не должно храбру; но быти не можно,
Егда вем, яко уснул ныне ты не ложно.
Уснул сном, но по веках возбнуться имущим.
Уснул сном, но нам многи печали несущим.

Впрочем пойду скитаться, лишившись клеврета.
Оплачу Петра, всегда землею одета».

Починает по том здесь Политика стужна
Рыдати не инако как жена безмужна:
«Дайте, — глаголет, — плачу мому место, други:
Не могу бо забыти Петра мне услуги.
Кто ин тако первее скрасил Политику!
Кто меня в конец достигл толь весьма велику?
Рассмотрил, ввел, пременил, укрепил он нравы,
Много о том глаголют изданные правы.
Но о и его правивш, боже ты державный!
Почто мне Петра отнял? тем подал плач главный.
Я толику на него надежду имела,
Чтоб воистину в первом месте уж сидела
Предо всеми; но твоя то божия сила:
Хотя сия причина весьма мне не мила».

Се под Нептуном моря страшно закипели,
Се купно с ветры волны громко заревели!
Стонет Океан, что уж другого не стало
Любителя. Балтийско — что близко то стало
Несчастье при берегах. Каспийско же ныне
Больше всех — что однажды плавал по нем сильне.

Всюду плач, всюду туга презельна бывает.
Но у бога велика радость процветает:
Яко Петр пребывает весел ныне в небе,
Ибо по заслугам там ему быти требе.

Тредиаковский Василий

Предлагаем подписаться на наш Telegram а также посетить наши самые интересный разделы Стихи, Стихи о любви, Прикольные картинки, Картинки со смыслом, Анекдоты, Стишки Пирожки.

И ещё немного о поэзии... Поэзия совершенно неотделима от психологии личности. Читая сегодня стихотворения прошлых лет, мы можем увидеть в них себя, понять заложенные в них переживания, потому что они важны и по сей день. Нередко поэзия помогает выразить невыразимое - те оттенки чувств, которые существуют внутри нас, и к которым мы не можем подобрать словесную форму. Кроме того стихи позволяют расширить словарный запас и развить речь, более точно и ярко выражать свои мысли. Поэзия развивает в нас чувство прекрасного, помогает увидеть красоту в нас и вокруг нас. Описанное выше в купе с образностью, краткостью и ассоциативностью стихотворной формы развивает нас как творческую, креативную личность, которая сама способна генерировать идеи и образы. Поэзия является великолепным помощником в воспитании и развитии ребенка. Знания, поданные в стихотворной форме (это может быть стих или песня), усваиваются быстрее и в большем объеме. Более того, стихи развивают фантазию и абстрактное мышление, и в целом делают жизнь детей эмоционально богаче и разнообразнее. Таким образом, очень важно, чтобы ребенок с первых дней слышал стихи и песни, впитывал красоту и многогранность окружающего его мира. Нас окружает поэзия красоты, которую мы выражаем в красоте поэзии!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *