Стихи о Салавате Юлаеве

Герой свободных пчеловодов
Инакомыслящих Башкир
Защитник своего народа
Лихой наездник, командир.
В роду рождённый от Шайтанов
Шайтан-Кудейевских старшин
Одним из славных атаманов
Был Салават, Юлая сын.
Семье досталась доля злая,
Где пасся конь, стоит завод.
Чтоб поддержать отца-Юлая
Собрался Салават в поход.
Слезами горю не поможешь,
Сказал Батыр — Так не пойдёт!
Руки сложив, сидеть негоже.
Коль обижают наш народ.
Разлился эхом по Уралу,
Призывный боевой оран (ʊ̞’rɑn).
И вторя грозному хоралу,
Откликнулся Башкортостан.
Яѝк бежит своей дорогой,
Но с Волгой цель у них одна.
И Емельяну на подмогу.
Спешит народная волна.
Донской казак встречал как батя,
Спрошая у лихих ребят.
За что на смерть идёте братья?
И отвечал наш Салавпат:
«Уж лучше есть свою салму,
Так прадед говорил мне мой.
Чем у чужих людей халву,
За тем идём мы в смертный бой.

aghusiev

*****

Звезды горят над тобой, Салават,
Яркие звезды в небе горят.
Конь твой парит над обрывом крутым,
Мир простирается перед ним.
Стой, о батыр, огляди белый свет.
Путь твой пройдет сквозь скопление бед…
Волны вздымаются к круче седой,
К той, где орлом он застыл над водой.
Отблеском солнца и неба покрыт —
Камнем бесценным он вечно горит.
Нет, не щадил себя в битве со злом
Наш Салават, он летал напролом.
В край наш, тонувший средь крови и слез,
Ветер надежды он бурный принес.
Битвы гремели, кося молодых, —
Ивы и ныне все плачут о них…
О Салават! Через время гоня,
Точно живого, ты держишь коня.
О Салават! Ты не камень, ты — плоть,
Дух, что явился беду побороть,
Правдой на гребень горы вознесен,
Смотришь на край свой — как радостен он!
Смотришь на гордый свой, сильный народ.
Вместе с ним к счастью стремишься вперед.
О Салават! В синем мареве дня
Мчится твой конь, — не удержишь коня!

Муса Гали

*****

Песнь о Салавате Юлаеве

Слышу отзвук святого курая,
Словно эхо звучит на горе —
Это скачет в пути, напевая,
Салават Юлаев на коне.

Ветер пыль от копыт подымает,
Мечет гривою конь озорной.
Его весело друг погоняет —
Салават Юлаев молодой.

Ветер свищет, сабли взлетают,
Всюду кровь на башкирской земле.
Но злодеев в стороны бросает
Салават Юлаев на войне.

Клонит бой к счастливому закату,
Но, увы, все силы не равны.
Попадает в каменны палаты
Салават Юлаев без вины.

Дальше пытки и истязанья,
Сила духа и смерть за стеной…
Но живет в народе и преданьях
Салават Юлаев — наш герой!

Элиза

*****

Сподвижник войска Пугачёва,
Батыр почетный, верный брат,
Нёс свои яркие знамена
Для новой жизни — Салават.

Герой башкирского народа,
Бесстрашный воин и певец,
Воспел в умах бразды свободы
Сияньем трепетных сердец.

Сплотил отряды в наступленье
Против режима царских слуг,
Восстал от гнёта униженья,
Несправедливости и мук.

Боролся против рабской доли,
И беспристрастно верил в свет,
Познал и горечь едкой соли
В свои семнадцать юных лет.

Всю ценность воли бескорыстной
Объединил в один порыв,
В стремлении разума и мысли
Вносил в ряды солдат прилив.

Примкнул к разрозненным отрядам,
Что заседали в слободе,
Кунгур стремительным накалом
Взял силой армии в борьбе.

Красноуфимск держал в осаде,
Успешно город захватил,
Упорством воли, стрел и ядер
Войска правительства разбил.

В боях за крепости был ранен,
Стремился дух обратно в строй,
На шаг от смерти, был на грани,
Но, жил прославленный герой.

К победе жизненная воля,
Толкала двигаться вперед,
И, несмотря на боль и горе,
За ним вставал большой народ.

Снабжал повстанческое войско
Оружьем, денежной казной,
Он проявлял во всем геройство
В час явной смерти роковой.

Привёл в стан крупный Пугачёва
Свои несметные ряды
И увеличил силы втрое
Против карателей судьбы.

Недалеко от Златоуста,
Там где раскинулась река,
Сошлись дороги Салавата
С дружиной ярого врага.

Шумели в коннице башкиры,
Летели сотни быстрых стрел,
И камни сыпались, как гири
На государственный удел.

Полковник Михельсон был злобен,
Волной удара наступал,
И был он демону подобен,
Солдат простых чрез реку гнал.

Держались стойко пехотинцы,
Отрыли ямы, лезли в брод,
С остервененьем украинцы
Дрались и резались в захлёб.

В смертельной схватке рукопашной
Кровь полилась на дно реки,
Кинжалы били в тело страшно,
Вонзались острые клинки.

В воде сцеплялись, словно волки,
Душил башкир неверных слуг,
Спустя мгновенья, всё умолкло,
Остался след потерь и мук.

Башкиры храбрость проявили,
Но, силы были не равны,
Ватага быстро отступила
За край чернеющей скалы.

Укрыли горы Салавата,
Непроходимые леса,
Но, верил также дух солдата
В его упорство без конца.

И на лугу одной елани
Среди лишая и холмов
Пересеклись пути нежданно —
Навстречу вышел Пугачёв.

Конь Салавата встрепенулся,
Но, прыть от резвости сдержал,
Батыр от счастья улыбнулся,
В глазах луч солнца заиграл.

«О, бачка, бачка, рад я встрече,
Не ждал увидеть на тропе!»
«Ты, Салаватушка, как ветер,
Будь здрав на отческой земле».

«Вакыт мине всегда дороже,
Вот и борюсь за свой народ,
Шулай була, быть надо строже,
Да процветать из года в год».

«Рахмат батырь, поспел к обеду, —
Промолвил томно Пугачёв,
Сколь Салаватушка для дела
Привел ты в лагерь мне полков?».

Блестели очи Салавата,
Дух выражал полет и страсть,
Вся мощь орды текла, как лава
В готовность свергнуть всю напасть.

«Башкир вся будет», — вдруг ответил
По ходу мыслей Салават, —
На Ай реке нас враг заметил,
И Михельсон разбил отряд».

«Куда ж ушел этот белёсый?
Переведёмся, может с ним?»
«Под Киги он рванул обозы,
Аллах аккбар, мой господин».

Седой туман окутал зори,
Бор вековой предстал во мгле
Тут Пугачёв подсыпал соли
На вражьей, едкой стороне.

Рождались головы из леса,
Сжималось твердое кольцо,
Повстанцы брали перевесом
Столь ненавистное «ярмо».

Башкиры конницей скакали
Сразить воинствующий стан
И с воем мести налетали
Отмстить за попранный Коран.

Солдаты тут не растерялись,
Сомкнули стройные ряды,
Хватали ружья, смело дрались,
Крушили все, что на пути.

Прикладом череп пробивали,
Штыком прокалывали плоть,
Щитами тело прикрывали,
На лбах струился жаркий пот.

В остервенении ржали кони,
Летели головы солдат,
Смешались крики, вопли, стоны
В один звериный, жуткий ад.

Башкиры бросились обратно,
И Михельсон пустился вслед,
И здесь не дрогнули солдаты,
Подстерегала всюду смерть.

Отважно бились ветераны,
Оберегая свой обоз,
И, несмотря на боль и раны,
Шли неустанно в полный рост.

«Эх, супостаты, медведищи, —
С ухмылкой думал Пугачёв
Не быть разгрому в пепелище,
Вперед! За мной! Крушить врагов!»

Но, войско только разбегалось,
Поколебался стойкий нерв,
От страха смерти разбредались
Среди отрогов и дерев.

Сник головою предводитель,
Лежали мертвые тела,
Нашли последнюю обитель
Среди зеленых кочек мха.

Один из них, как «бык» громадный,
Лежал плашмя на всей спине,
«Такого б мне сейчас в отряды —
Запел бы песню на заре».

Старшины с грустью повздыхали,
Вкушал все речи Салават,
Да Чумаков поспел в печали,
Глазами бил в один набат.

Скучать, однако, не предстало,
Дал атаман другой приказ —
Всех беглецов собрать для стана
И двинуть к Сатке в грозный час.

Клементьев Валентин

*****

Салават Юлаев

Юность

Его Башкирия. Он сын народный.
Во времена Екатерины, гой!
Которая Великою ещё не стала,
но была близко к славе той.

Ещё малой он отличался силой,
высок и ловок, и красив собой,
с одним ножом он победил медведя,
домой вернулся, как герой.

Был честен, справедлив в поступках,
в глаза опасности смотрел
и шёл навстречу ей без страха,
имея лук, колчан для стрел.

За дерзость, за свободу мыслей
был обречён покинуть край,
где он родился, где он вырос,
где возмужал, где стал атай.

Три года он скитался где-то.
Страна Россия велика.
Он видел, как живут народы,
Урал, Сибирь, Волга-река.

В скитаниях, вдали от дома
Он часто вспоминал о нём:
Отец и мать, жена, с которой
связал судьбу свою узлом.

Мечталось юному джигиту,
как он вернётся, дайте срок,
обнимет маленькие плечи,
к груди его жена прильнёт.

И будут слёзы радости и счастья
из карих глаз её ручьём,
а он касаться прелестей в согласье,
волос копну крутить жгутом.

Амину овладел налётом,
когда её жених искал,
бродя по лесу, боров толстый,
во время свадьбы… и устал.

Всё виделось тогда в радужном свете.
Не знал, не мог предугадать,
что будет он скитаться где-то,
о доме будет лишь мечтать.

В скитаниях случилась встреча
с Хлопушей, вор, дворян палач,
а вместе с ним, в заезжем доме
им повстречался сам Пугач.

Случайная тогда та встреча
запала в душу храбреца.
Слова свобода, воля, сеча
в нём разбудили дух борца.

Вернувшись в край, в своё селенье
беседы вёл, что видел, знал,
что появился царь, который
от извергов жены сбежал.

А вскоре к ним пришла команда,
приказ царицы подобрать
из молодых джигитов сотню
и к ней в Стерлитамак прислать.

Крестьянское восстание

Возглавил сотню Салават Юлаев,
довёл до места, там ему
отряд огромный подчинили
на марш отправили к Кару.

Когда подъехали к развилке
дорог к царице и царю,
остановил своё он войско.
— Куда пойдём?
— Пойдём к царю!

Так принято было решенье,
чтобы свободу, волю взять,
землю и реки, степи, горы —
К царю! С ним вместе воевать.

Берда — столица Пугачёва.
Сюда привёл башкирцев Салават.
С ним тысяч две других народов:
татар, чуваш, мордвы и русский брат.

Привёл их вовремя,
поскольку, казачья старшина
наметила уйти обратно
на свой Яик, в свои дома.

Но Пугачёв не растерялся,
не устрашился, волю проявил,
казачий бунт рукою властной
и усмирил и подавил.

Зачинщик бунта Дмитрий Лысов,
нахальный в дерзости своей,
поднял на Пугачёва руку
в ней пистолет, но не успел.
Раздался выстрел. Он упал,
то Емельян в него стрелял.

И тут же на пороге появились
Овчинников и Салават.
Они пришли к «царю» с известьем.
что ждёт его народ и «царю» рад.

Юлаев сын, увидев Пугачёва,
признал знакомца в нём, кому
доверился, кому решился,
сказать,
что нужно дать народу своему.

От Пугачёва получил заданье
поднять Башкирию на бунт
и слать к нему
из смельчаков отряды,
готовые вступить в борьбу.

Полковник Салават Юлаев
в ауле каждом поднимал
на бой за волю, за «царя», за право
иметь в степи табун, как хан.

За волю, за реку, за соль,
и за богов за старых,
за степь, за землю без рабов,
за лес, за пашню и за право
жить по законам предков, степняков.

И полетели головы богатых:
помещиков, купцов, дворян,
чиновников и офицеров,
всех, кто с утра уже был «пъян».

Кто угнетал народ рабочий.
Кто не пахал, не сеял — жировал.
Стоял за право первой ночи.
Кто люд простой лишь презирал.

Башкирия за Салавата.
Башкирия вся поднялась.
Во всех аулах присягали
«царю Петру» и проявляли
готовность за свободу пасть.

На Каме, Сарапуль. Победа.
Уфа. Там Чика его ждёт
Иван Зарубин, был он Ванькой,
теперь он граф и крепости берёт.

Красноуфимск. Опять победа.
А главное успех везде.
Народ поднялся, бил повсюду
всех угнетателей. Везде!!!

Теперь Кунгур. Там неудача.
Был ранен в битве Салават.
Его спас Кинзю, друг из детства.
Тот вынес Салавата, словно брат.

Пробился сквозь драгунов окруженье.
В том лыжники Байсара помогли.
Они бросались под копыта,
сбивали всадников. Жизнь Салавату сберегли.

Но даже раненый,
восставших вождь,
вновь едет по аулам.
Кровь капает из раны,
он зовёт в отряды всех
и долг в них будит…

Желание сражаться
за право воином назваться.

С Хлопушей повстречался вновь,
когда его в дороге подобрали
рабочие, крестьяне заводские
К Хлопуше привезли, а думал он — чужие…

Он много крови потерял
в Кунгур вернуться попытался,
но пуля от драгун в бою
оставила без сил,
он жить хотел, был весь в бою,
но дома для леченья оказался.

Жена его так сильно тосковала,
когда собрался на войну
в кольчуге, без забрала.
Надела ладанку ему,
заголосила, причитала.
И днём и ночью всё ждала.
Её беременность пропала.

Теперь она боялась. Салават
в дом приведёт жену другую,
которая ему родит,
то Гульбазир, ревнуя.

То к свету солнца обращалась.
То к облаку, чтобы дожди
могли бы окропить её
или росою
любимый ночью…
Ей снились часто эти сны.

Но тщетны были все моленья.
Любимый в поле на коне.
С седла не слезет. По аулам
он мчится. Ветер на хвосте.

Лишь в считанные дни приедет
и бросит клич: «Джигит ко мне!
Мне нужно войско молодое,
чтоб воля в кош и к вам, ко мне».

Амину в щёчку поцелует
и снова по аулам вскачь.
Она , по-прежнему, тоскует.
Её удел вновь ждать и ждать.

Не раз его она спасала.
когда завистники его,
противники «царя» хотели,
чтоб Салават ответил им за всё.

За русских, за «царя Петра», отары,
за воздух коим дышит он,
за табуны коней, за волю,
к ней призывал и за собою вёл.

Герой народный, Салават Юлаев,
стремился всех объединить
татары, русские, другие
в отрядах шли врагам всем мстить.

Он чужд был клятве одного народа.
Он понимал — народ один
не сладит с войском регулярным,
а с русскими считал — непобедим.

И тех, кто против был России,
кто их гяурами взывал,
был беспощаден к ним.
К России, к союзу с ними призывал.

В горах Урала Салавату
пришлось впервые испытать
всю силу, мощь и быстроту удара
суворовских полков и их познать.

Не смог он Михельсона в схватках
(их много было в те года),
сражаясь, победить изрядно
и этим утвердить себя.

Второй раз ранен был под Осой.
Три раза сам водил всех в бой.
Три раза войско отступало
под градом пуль, картечи вой.

Там он расстался с Пугачёвым.
Тот на Казань, он прикрывать
от Михельсона тыл восстанья
не дать ему зачахнуть, замолчать.

Красноуфимск, Кунгур, заводы.
Вот путь его борьбы,
побед и поражений, несомненно,
путь славы, истины. Его величины.

С ним рядом постоянно были:
Иван Зарубин, Чика он,
Белобородов, воин умный,
в огне бывавший частых войн.

Хлопуша Афанасий, дерзкий,
прошедший ада вехи все,
и вынесший из ада волю
и ненависть к помещикам в стране.

В горах Урала продолжал он биться
с войсками пришлыми из вне,
каратели повсюду были, а он один
как в полыме.

Известно стало Пугачёво войско
разбито, сам в плену.
Восстание подавлено жестоко.
Остался он один. Всё к одному.

Хотел уйти к киргизам, но был пойман.
Как не отстреливался он,
в лесу заснеженном, на лыжах…
Со всех сторон был окружён.

Был выдан Бухаиром Салават,
его соперник, за 500 рублей,
а из башкир никто не признавал,
что это Салават и бригадир.

За то предательство, измену
был Бухаир убит в избе,
где проходил допрос и опознанье,
то Гульбазир с ножом в руке.

Она его любила больше жизни,
но выйти замуж не могла,
он был женат, жена Амина,
а Салават был однолюб тогда.

Поймать её пытались. Не смогли.
Бежала быстро. Впереди река,
в ней прорубь, и она туда
лишь прокричала САЛАВААААТ!
Любовь её к нему осталась навсегда.

Родной аул, Уфа, Казань,
Москва — допрос у палача,
Уфа, и Рогервик тюрьма —
конвойный путь народного вождя.

А приговор суровым был.
В семи местах, где Салават «ходил»:
заводы, крепости, аулы,
где пули мимо шли, штыки щадили.
По 25-ть кнута ударов
за всё про всё — цена товара!
. . .

А сын у Салавата появился
Амина ? Нет она не мать.
Другая девушка его родила
То русская, Оксаной звать.

Когда из Берды ехал он домой.
Пурга его в лесу застала,
в дом попросился переждать.
Оксана в сеновал его послала.
И там они в согласии великом,
забыв на свете обо всём,
руками он её на сено бросил —
ночь провели счастливые вдвоём.

Уже один, почти без войска,
явился к ней на сына посмотреть,
Казаки в дом вошли, её убили.
Сам с сыном вскачь — наследник есть!

Отдал его на сохраненье
башкиру, бортнику:
— Смотри! Мне сына только сбереги,
а я в бегах, уйду к киргизу.
Потом когда-нибудь приду
и вас обоих заберу.
Но больше сына он не видел:
колодки, каторгу, тюрьму.

Кочетков Борис