Стихи о Зое Космодемьянской

Город есть такой Тамбов,
Здесь не нужно много слов.
Партизанка в нём жила
Зоей Космодемьянскою слыла.
Год 41- ый, настала война
Тяжёлое время настало тогда!
С виду простая Зоя девчонка,
Рвалась на войну, как смышлёный мальчонка.
Ничто нашу Зою не устрашало:
Два раза в тылу у врага побывала
Мужество, ум, отвага и честь —
Все качества эти в характере есть.
Голод и холод она испытала,
Но Родине-Матери не отказала.
Не придала, не отреклась
Зоей Космодемьянскою не назвалась.
Немцы схватили, пытали её.
Она всё стояла не говоря ничего.
Зою на площади зверско казнили,
Но мы её помним и память почтили.
Орден Ленина был ей присвоен
Вот так вот наш мир после смерти устроен.

Баязитова Ирина

*****

Избивали фашисты и мучили,
Выгоняли босой на мороз.
Были руки веревками скручены,
Пять часов продолжался допрос.

На лице твоем шрамы и ссадины,
Но молчанье ответом врагу…
Деревянный помост с перекладиной,
Ты босая стоишь на снегу.

Нет, не плачут седые колхозники,
Утирая руками глаза, —
Это просто с мороза, на воздухе
Стариков прошибает слеза.

Юный голос звучит над пожарищем,
Над молчаньем морозного дня:
— Умирать мне не страшно, товарищи,
Мой народ отомстит за меня!

Юный голос звучит над пожарищем:
— Умирать мне не страшно товарищи.

Агния Барто

*****

Зоя!
Зоя!
Над жизнью не властна петля, —
ты живёшь!
В памяти —
вечной, как эта Земля,
ты живёшь.
В повлажневших глазах
повзрослевших детей
ты живёшь.
В каждом вздохе людей,
в каждом шаге людей
ты живёшь.
Самолётом в качающейся синеве
ты живёшь.
Старожилом — в Челнах,
новосёлом — в Москве
ты живёшь.
В беспричинных смешинках
счастливых подруг
ты живёшь.
И в руках,
обнимающих солнечный круг,
ты живёшь!
В полыханье салюта
и в Вечном огне
ты живёшь.
Во вчерашнем, сегодняшнем,
завтрашнем дне
ты живёшь!
В нотных знаках,
в граните,
на чутком холсте
ты живёшь.
В славе нашей Отчизны
и в нашей мечте
ты живёшь!

Роберт Рождественский

*****

Комсомолка — москвичка по имени Зоя
Ученицей десятого класса была.
Её подвиг народный, её подвиг бессмертный
Мы не вправе забыть никогда!
Как же много за нас в те минуты страдала
И, не зная сама, стала ты героиней.
«Хоть меня и повесите, но я не одна!
За меня отомстят!» — ты фашистам твердила.
Не сумели они надломить твою волю
Ты кричала, что счастье — умереть за народ!
Ты в бессмертье шагнула,
Стала символом правды.
И теперь о тебе память вечно живёт!

*****

У памятника Зое

Холодный мрамор и венки —
Мир вечного покоя.
Но, будто смерти вопреки,
С надгробья смотрит Зоя.

Сюда живые к ней идут,
Чтоб вспомнить подвиг Зои:
Седой подходит воин,
И вот стоит девчонка тут.

Со лба откинув завиток,
Она на камень гладкий
Кладет исписанный листок —
Он вырван из тетрадки.

Кладет слова присяги.
На клетчатой бумаге

Слова наивны и просты:
«Я тоже буду смелая!
Я тоже, Зоечка, как ты,
Для Родины все сделаю!»

Агния Барто

*****

Ей восемнадцать: скромна, стройна.
Десятый закончен класс.
Боится мышей. Ночью одна
Не выйдет из дома подчас.

Пришла в сорок первом беда — война!
Родина-мать зовёт!
Тёмная ночь — через лес одна
В тыл к врагу идёт.

Конюшню спалила, вторая горит.
Чужая послышалась речь…
Поздно бежать. Враг поднят, спешит,
Третью успеть бы, поджечь.

Плеск. Керосин расплылся под стрехой.
Лютый мороз. Озноб.
Вспыхнула спичка. Удар — часовой
Прикладом свалил в сугроб.

Тревога! Солдаты подняты в ружьё.
Зверски пытали. Молчит.
Утром решили повесить её —
Советский разведчик! Бандит!

Ей восемнадцать: скромна, стройна.
Без страха на смерть идёт.
Смерть от врага ей не страшна —
За Родину жизнь отдаёт.

Щепкин Анатолий

*****

Она назвала себя Таней,
Не зная, что в гордой красе
Несломленной, бронзовой встанет
Над Минским летящим шоссе.

Что, славя московские зори,
Ей горн пионерский споет.
— Куда вам? До Зои? — До Зои. —
Кондуктор билет оторвет.

И выполненное заданье,
И крестный в бессмертие путь,
И это святое незнанье —
Вот подвига сила и суть.

Мы выстоим — главное знала,
Но если б сквозь сумрак и свет
Она хоть на миг услыхала
Сквозь сорок, сквозь тысячу лет

Не скрип под фашистской кирзою,
А здесь, у скрещенья дорог,
Хоть это: «Мы выйдем у Зои»,
Московский родной говорок.

Дмитриев Николай

*****

Седое утро знойным ветром дуло,
Стоял суровый утренний мороз,
Схватили немцы девушку Татьяну
И потащили в хату на допрос.

В ее глазах бесстрашие сияло,
У ней нашли гранату и наган.
Пытали, но ни слова не сказала,
Не выдала Татьяна партизан.

Седое утро знойным ветром дуло,
Палач веревку, ящик приволок,
И девушка в последний раз взглянула
На вьющийся над хатами дымок.

«Нас не сломить!» — услышали крестьяне,
А дальше крик петля оборвала,
И у всех к родной любимой Тане
Слеза страданья с гневных лиц смела.

Седое утро вышло из тумана,
Стоял суровый утренний мороз,
И девушку по имени Татьяна
Крестьяне хоронили у берез.

Они клялись не дать врагу пощады,
Они клялись смерть Тани не забыть,
Умножить партизанские отряды,
За нашу Таню немцам отомстить.

Народная песня

*****

Белыми хлопьями падает снег
Зимнее утро одел в кружева
Ты на снегу, только ты не во сне
И на губах застывают слова

Ветер колючий кусает за бровь
Грубой петли расплетает пеньку
Каплей рубина замерзшая кровь
И на тебе и на белом снегу

Ногти не знавшие про маникюр
Вспухли от игл, что под ними торчат
Кровоподтеков холодный пурпур
Место нашел на девичьих плечах

Падает, падает, падает снег
Только не тает на белой груди
Так не бывает, но ты не во сне
Боли и пытки уже позади

Тонкою льдинкою тает луна
Слезы роняя в волос твоих шелк
Танечка, Таня, Москва спасена,
Зоя, ты слышишь, фашист не прошел

Вновь запоют соловьи по весне
Вновь заживет полной жизнью Москва
Ну а пока… тихо падает снег
Зимнее утро одел в кружева.

Радионов Олег

*****

Для тебя никогда не наступит весна.
Шесть десятков прошло — я пишу тебе, Зоя…
По ночам до утра не бывает мне сна,
Да и днем, если честно, немного покоя.

Что ты хочешь? Отделаться я не могу,
Не могу ни избавиться, ни отрешиться
От видения тебя на холодном снегу
В окружении смеющихся гадов-фашистов…

Мы с тобой — сибирячки. Крути не крути.
Только через года я тебя не согрею.
Я хочу то же самое — слышишь — пройти.
Снег, поджоги, ремни и веревку на шею.

Про тебя говорят, что забыли давно,
Что не помнят совсем про тебя молодые…
Только это не так. Нам забыть не дано
Подвиги, имена и могилы святые.

Кто порочит тебя — с тех мы спросим сполна.
Недоступна ты им, героиня народа.
Только в сердце навечно осталась зима
Навсегда твоего — сорок первого — года.

Фатьянова Екатерина

*****

Позади школьный сонм забот,
Впереди пасти лютых увечий.
В сорок первый раненный год,
Шагнула лесной разведчицей.
Ветер помнит все, мерещатся
Ему немцы еще шагающие,
Трофей их отвагой пылающий
И последних слов хоровод.
«Мне не страшно товарищи —
Умереть за свой славный народ»

Позади трепет юных ласк,
Впереди боль вражих пощечин.
Но фашист не услышал фраз,
Ни с утра, ни суровой ночью.
Не до слов, пусть нет уже мочи
Мысль одна в голове решающая
Выла приказ с хрипом лающим,
В не убитый, больной небосвод.
«Нет, не страшно товарищи —
Умирать за свой славный народ.»

Позади боевая стезя,
Впереди вечная память.
Ветер воет, хоть знает не зря,
Кровью залита черная прядь.
Деревянная скрипнула гладь,
Под всей тяжестью умирающей.
Под жаром взглядов блуждающих,
Смастеривших тот эшафот.
«Было не страшно товарищи —
Умирать ей за свой народ»

Дашковец Оксана

*****

К 60-летию Зои Космодемьянской

Нежный рот и упрямые брови —
Восемнадцать девчоночьих лет.
В партизанских лесах Подмосковья
Никогда не исчезнет твой след.

Олененок с большими глазами,
Смуглых щек полудетский овал…
Посылал командир на заданье —
Оказалось, в Бессмертье послал.

Ты попалась гестаповцам в лапы —
Тяжелей не придумать беды.
И палач раскаленную лампу
Подносил тебе вместо воды.

Сапогами девчушку топтали:
— Где другие бандиты, ответь!
Как зовут? Ты откуда?
— Я — Таня…
— Где другие?
— Готовят вам смерть…

И по снегу ногами босыми,
Крепко сжав окровавленный рот,
Как на трон, партизанка России
На высокий взошла эшафот.

Огляделась:
— Что плачете, люди?
Наши близко! Они отомстят!
…Ветер осени слезы мне студит.
Неужели тебе шестьдесят?

Нет, осталась ты юною, слышишь?
Над тобою не властны года.
В небе Вечности всходишь все выше,
Комсомольская наша звезда!

Друнина Юлия

*****

Тишина. Ни огонька, ни звука.
В полутьме деревья тихо спят.
В тыл врага без шороха и звука
Партизанский уходил отряд.

Шли и старики, и комсомольцы,
Над рекой туманился рассвет,
С ними уходила добровольцем
Девушка семнадцати лишь лет.

Девушка в поношенной кубанке
Обрывала связи, жгла мосты,
И отряд гордился партизанкой —
Комсомолкой Зоей из Москвы.

Это было зимнею порою.
Отступая, враг поджег село,
И повесили фашисты Зою
По утру, лишь только рассвело.

Умерла… Но ты среди народа,
Ты героем вечно будешь жить.
И клянемся, дорогая Зоя,
За тебя врагам мы отомстить.

Народная песня

*****

Лампою сожженное лицо…
Ветер рвёт рубашку, воя…
Для тебя последний час пошёл,
Жизни этой, партизанка-Зоя!

Рот распух, до почерненья, в стонах,
Свет погас в измученных глазах…
Домики в сугробах белых тонут,
Вертится метель на небесах!

Я тогда ещё была ребёнком:
Мне попалась книга «Кровь, за кровь…»
Там верёвка на девичьей шее тонкой,
Холодила в жилах мою кровь…

А теперь я старше тебя, Зоя,
Вроде бы — я мать твоя!
И живая, скорбно плачу стоя,
У зерцала Вечного огня!

Сколько пало юных поколений?
Даже не осмыслить до конца!
Перед вами встану на колени —
ДЕТИ, С СЕРДЦЕМ ВОИНА — БОРЦА!

Голованчикова Альбина

*****

На дубовой скамье, что была ей конвейером пыток,
Не стонала она, и глаза не смотрели с мольбой.
Кто ее укрепил? Кто ей дал этой силы избыток,
Эту власть над собой?
Почему потемнел изувер, истязающий Зою,
Заглянув ей в глаза? Почему стало страшно ему?
Почему, не дрожа, Зоя шла по морозу босою?
Не дрожа! Почему?

Как сумела она не издать ни единого стона
В разъяренных когтях узколобого штурмовика?
В смертный час почему, перед нею склоняя знамена,
Расступились века?
Потому что века перед правдой должны расступиться.
Зоя — это борьба, это русская доблесть и честь!
В страшных муках ее есть и наших страданий крупица,
Наше мужество есть!

Ковынев Борис

*****

Своим высоким идеалам,
Осталась до конца верна,
Жестокой смертью доказала,
Что есть у Родины броня!

Училась в школе безупречно,
Любила трепетно стихи,
Была возвышенной, сердечной,
Натурой трепетной души!

Минуло восемнадцать только,
Оборвались её мечты,
Война. В разведку добровольцем,
Ушла в фашистские тылы.

Нередко за чертой посёлка,
Взрывались вражьи поезда,
Со взрослой сметкой комсомолка,
Всё доводила до конца.

Приказ на новое задание,
Две группы устремились в лес
И вдруг свинцовый дождь заклания,
Со всех сторон, как гром с небес!

Потерям не было предела,
Зима, не спрятаться от пуль,
Из групп лишь горстка уцелела,
Отряд нарвался на патруль.

И только трое из отряда,
Продолжили свой трудный путь,
Приказ исполнила бригада,
Но разминулись, в этом суть!

Один вернулся в часть успешно,
Другой был схвачен в тот же час,
А Зоя возвратилась спешно,
Исполнить до конца приказ!

В фальшивой серенькой конюшне,
Радиостанция была.
И Зоя шёпотом по-русски,
— Конюшню эту сжечь дотла!

Так Зоя смело шла на подвиг,
Сказав себе, — Я всё смогу!
В любом народе есть уроды.
Предатель изменил судьбу.

Её ремнями долго били.
Раздев беднягу догола,
Пинали, досыта глумились,
Ни слова не произнесла!

Но этой пытки было мало,
В мороз, с прикладом позади,
По улицам босой шагала,
Доска позора на груди.

Не скажешь? — Нет!
Продлжим дальше,
— Не будет от меня вестей!
Тогда сорвали ногти с пальцев,
Кровь запеклась в багровый клей.

На казнь её вели под руки.
Сил не было идти самой,
Петлёю завершились муки.
Лишь ангел плакал за спиной!

Фашисты смертью наслаждались!
Висела месяц на петле,
Солдаты грубо надругались,
Отрезав грудь, «на веселе».

Сорвав одежду сапогами,
Перед толпою обнажив,
Кололи, резали ножами,
НЕПРАВДА! Образ Зои жив!

Пред мужеством её и волей,
Склоняют «головы» года,
Девчоночка с тяжёлой долей,
Ты в нашем сердце навсегда!

Людмила Лидер

*****

Суды, пересуды,
Нет у слухов грани.
Ветер не остудит
Пылающие раны.
Шаг за шагом к смерти
С гордой головою
На закат рассвета —
Комсомолка Зоя.
А снега скрипели,
Выжимали слезы.
Под босые ноги
Брошенные розы…
Прошлое, как эхо,
Все стучит в висках.
Подвиг ли не это
Подавивший страх?
Шаг за шагом к жизни
С гордой головою.
Для тебя, Отчизна,
Комсомолка Зоя.

Косенков Евгений

*****

Только раз я погибла.
И тысячи раз — воскресала…
И не мой ли протест
Над тревогою дня повисал?
Не моя ли душа,
Пролетая под сводами зала,
Вырывалась с трибун?
И взрывался овацией зал!

Я еще не успела
Оставить наследника миру,
Но наследство мое
У родного Отечества есть:
Неподкупная верность
Земле этой розовокрылой,
Комсомольское сердце,
Святая солдатская честь.

Разве в памяти дней
Не найти ни урока, ни смысла?
Разве мало тех жертв,
Чтобы мир от войны не погиб?
Навсегда умереть?
Не остаться ни в песнях, ни в мыслях?
Сгинуть в огненной бездне,
Взметнув термоядерный гриб?

Голос мой и призыв
Рвется к людям из подвигов прошлых,
Оседает росой
На цветущие травы и мхи.
И Раймондою Дьен
Откликаясь на рельсах дорожных,
Он к Ассате Шакур
Сквозь застенок ворвется в стихи.

Это я говорю
От себя и от всех безымянных,
Оплативших собой
Золотое сияние дня.
От беспамятства вечного,
От катастроф окаянных
Защитите меня!
И посмертно спасите меня!

Щипахина Людмила

*****

Война давно уж отзвучала.
И вот по истеченью лет
Мы, дни победные встречая,
Глядим всё на один портрет.

Космодемьянская. Звать Зоя,
Одна из героинь войны.
И вспоминать о них нам стоит,
И рассказать о ней должны.

Война судьбу её сломала,
Жизнь молодую забрала.
А было ей тогда так мало —
Дожить до наших дней могла б.

Шёл сорок первый год холодный,
Сжималась под врагом Москва.
И добровольцы из народа
Шли на защиту, воевать.

И среди них была и Зоя,
В отряд разведчиков просилась,
Как комсомолка шла по зову,
Гнев на врагов в душе носила.

Сначала брать её не стали,
Вопрос семейный подводил.
Преградою на фронт ей станет,
Но, он порыв не остудил.

Родные Зои «не в порядке» —
«Враги» отчизны были те.
Дед её был «Священным батькой» —
Для власти чуждый элемент.

За критику отец был сослан
С семьёю далеко в Сибирь.
А дед уже давно расстрелян.
Суров был Зоин детский мир.

В Москве работала их тётка,
Смогла вернуть семью в Москву.
Конечно, настрадались жутко,
Познали горечь и тоску.

Но, Зою всёж на фронт послали.
Враг подступал уже к Москве.
Доверие ей оказали
Нести за прошлое ответ.

Была красивой и высокой,
С румянцем, смуглое лицо.
Как яблоко, что брызжет соком,
Держалась тоже молодцом.

И началась пора учений:
Стрельба, подрыв, снять часовых…
Недолго длилось обученье,
Работа уж ждала всех их.

И вот в район Волоколамска
Отправили впервые их.
Ушла другая группа раньше,
Но, что-то долго нет своих.

К железнодорожному разъезду
Машиной группу довезли,
Оставили с бойцами вместе,
Чтобы потом одни пошли.

Их командир, взглянув на Зою,
Спросил её: «Ты медсестра?»
«Мы партизаны!» — и с такою
Ответив гордостью, что потрясла.

«Ребята, слышите? Тут школьниц
На смерть послали. Ну и ну!
А лет тебе, послушай, сколько?»
«Пошла в десятый до войны».

Бойцы Панфиловцами были,
Врага не пропустив в Москву,
В бою потом были убиты,
Героями всех назовут.

Разведчики на базу сообщили
Через неделю, как пришли,
Что немцы группу ту схватили,
Возможности уйти лишив.

В ней Зоины подруги были,
Те прняли неравный бой.
Схватили их, пытали, били,
Потом повесили толпой.
. . .

Петрищево. Деревня, избы…
Светились окна, печи жгли…
Из труб взметались с дымом искры,
Тут партизаны подползли.

И в тишине раздались взрывы.
И на одном из тех домов
Огня взлетает столб красивый —
Один фашисткий штаб «готов».

С оружием сарай был взорван,
Три дома со штабными — в прах.
И этим план фашистов сорван
По закрепленью в деревнях.

В деревне этой сверхсекретно
Был вражеский центр. Здесь, в лесах.
Их радиоразведка, как известно,
Прослушивала русских голоса.

И с командиром Зоя разошлась.
Не всю взрывчатку в ход пустив.
Вновь к той деревне подошла,
Ещё решила отомстить.

Вдруг, сзади на неё напали,
Успела выхватить наган…
Она и на курок нажала,
Осечку дал, к несчастью, он.

То местный житель Зою предал,
Оповестил врага и сдал…
Потом ответил он за это,
Когда перед судом предстал.

Рассказывать, что было страшно.
Пытали зверски Зою там.
Всё вынесла она бесстрашно,
Не выдав никого врагам.

Себя назвала только Таней,
Так ничего и не сказав.
Как её только не пытали,
Но волю Зои не сломав.

Повесили в деревне Зою
И не велели труп снимать,
Окоченевший на морозе,
Чтобы земле его предать.

А фрицы веселились вволю,
Над телом же, глумясь её.
Стреляли и штыком кололи,
Одежду рвали, как зверьё.

И чуя день освобожденья
Петрищева от них, врагов.
Своё чтоб скрыть здесь преступленье,
Зарыли труп среди снегов.

Войска село освободили
И тело девушки нашли,
Имя её восстановили.
И все проститься с ней пришли.

Уже, как позже оказалось,
Из группы был ещё один,
От страха с немцами связался,
Про зою рассказал он им.

Его ж они завербовали,
Вернули в партизанский тыл.
Расскрыв его, арестовали,
Он все подробности открыл.

И он поведал им о Зое,
О том, как та вела себя.
И как пытали, били злобно,
Как та не выдала ребят.

В его присутствии раздели
Фашисты Зою до гола,
Резиновой дубинкой били,
Врагу того не пожелать.

И, сжав искусанные губы,
Молчала до упора снова.
И немцам лишь одно сказала:
«Убейте, не скажу ни слова…»

В газете снимок поместили —
Её в снегах последний путь,
Вся в синяках и в ранах тело,
Штыком исколотая грудь.

Но, не смотря на все побои,
Лицо красиво было всё ж.
Оно возвысилось над болью.
Ни чем красу ту не сотрёшь.

«Герой Советского Союза» —
Так подвиг оценён её.
Не дожила, жаль, наша Зоя
До наших дней. В сердцах живёт.

Горбунов Феофан