Стихи о боге Зевсе

Порочен Бог — могучий Зевс:
Своей жене богине Гере
Довольно часто изменял.
И к девам силу применял
Сотню раз, по крайней мере.
Любил Зевс много, непомерно:
Гарем имел — десяток жён,
Наложниц он большой любитель,
И как властитель-обольститель
Был всюду ими окружён.
Небожитель-ловелас
Богинь в соблазн вводил.
От них хозяек гор, морей
Наяд — весёлых дочерей
Немало наплодил.
На земле себе в усладу
Красоток смертных обольщал.
Европа, Леда и Даная
Его принимали, уступая
За всё, что им он обещал.

Дочь фиванского царя
Семелу выделял особо.
Тайком ночами посещал
И как смертный восхищал,
А не в обличье Бога.
Ценил за преданность ему.
Такие девушки встречались
На Земле в её годы молодые.
Не в украшенья золотые
Они тогда влюблялись.
Об их любви узнала Гера —
Источник ревности и зла.
Земную женщину она,
Богиня — главная жена
Равнять с собою не могла.
Совершить, горя отмщенье,
С небес ревнивица сошла,
Служанкой старой обернулась,
Семеле мило улыбнулась
И, льстя, в доверие вошла.

Она поведала царевне
На ухо, тихо, шепотком,
Что Зевса видела в обличье,
В его божественном Величье
Случайно, вроде бы мельком.
Коварство Геры было в том:
Муж, словом клятвы связан,
Себя Великим показать,
Кто хотел бы то познать,
Исполнить был обязан.
Царь богов того не ведал
И как бывало много раз
Вниз орлом спустился.
Там в человека обратился,
От чужих скрываясь глаз.
К своей возлюбленной Семеле
Стройным юношей спешит.
А Гера, видя то, пропала.
И она лишь только знала
Зевс как встречу завершит.

Опасен Зевс в Величье.
Блеском молний исходящих
Любого может ослепить,
И ослеплённого спалить
Громовержец нещадящий.
В слезах царевна повстречала,
Моля развеять грёз туман.
Таким уж видеть не хотела.
Её возмутило и задело,
Что образ юноши — обман.
Зевс был удручён и опечален —
Боролся долг и сердца пыл.
В свете молнии блистать —
По клятве должен он предстать
На самом деле кем он был.
И он предстал, но лишь мгновенье
Была царевна в восхищенье.
Увидев Бога в нём,
От молний вспыхнула огнём —
Настигло Геры мщенье.

Не мог Семеле Зевс помочь:
Поскольку смерть за ней пришла —
Тень жизни оставляла тело,
«Прощай», — шепнуть успела
И в царство мёртвых отошла.
Прервали Мойры жизни нить,
Даруя жизнь другому:
Семела беременна была
И, умирая, сына родила,
Плод не отдав Харону.
Сына чтоб спасти,
Зевс в бедро зашил.
Питаясь кровью Бога,
Дитя человеческого рода
Теперь уж полубогом был.
Когда ребёнок в нём подрос,
Отец бедро своё расшил,
Дитя Дионисом нарёк,
Нимф к воспитанию привлёк,
Гермес младенца сторожил.

Жил воспитанник привольно,
Нимф передалось ему веселье.
Себя в делах не утруждал,
Но людям часто угождал,
Став Богом виноделья.
Им раскрыл природы тайны:
Был щедрым чтобы урожай.
Он в сопровождении вакханок
Будил людей и спозаранок
Лил в кубки вина через край.
Дионис слыл как весельчак,
Но когда о матери узнал,
В веселье жить не мог.
Ей из Аида выбраться помог,
Хоть жизнью рисковал.
Семелу взяли на Олимп,
Где в ранг ввели богини.
Фионой стали называть,
А греки в помощь призывать,
Когда беда грозила ниве.
Зевс Геру не корил,
На милость гнев сменил.
Супруги ревность принимал,
Что сам виновен, понимал
И с Олимпа не сходил.
Он — судьбы Вершитель
Дал невмешательства зарок:
Не решать дела земные.
И вот забыт уж ныне
Великий Бог-пророк.

Борис Киря

*****

Рождение Зевса

Но наконец, как родить собралась она Зевса-владыку,
Смертных отца и бессмертных, взмолилась к родителям Рея,
К Гее великой, Земле, и к звёздному Небу-Урану —
Пусть подадут ей совет рассудительный, как бы, родивши,
Спрятать ей милого сына, чтоб мог он отмстить за злодейство
Крону-владыке, детей поглотившему, ею рождённых.
Вняли молениям дщери возлюбленной Гея с Ураном
И сообщили ей точно, какая судьба ожидает
Мощного Крона-царя и его крепкодушного сына.
В Ликтос послали её, плодородную критскую область,
Только лишь время родить наступило ей младшего сына,
Зевса-царя. И его восприяла Земля-великанша,
Чтобы на Крите широком владыку вскормить и взлелеять.
Быстрою, чёрною ночью сначала отправилась в Дикту
С новорождённым богиня и, на руки взявши младенца,
Скрыла в божественных недрах земли, в недоступной пещере,
На многолесной Эгейской горе, середь чащи тенистой.
Камень в пелёнки большой завернув, подала его Рея
Мощному сыну Урана. И прежний богов повелитель
В руки завёрнутый камень схватил и в желудок отправил.
Злой нечестивец! Не ведал он в мыслях своих, что остался
Сын невредимым его, в безопасности полной, что скоро
Верх над отцом ему взять предстояло, руками и силой
С трона низвергнуть и стать самому над богами владыкой.
Начали быстро расти и блестящие члены, и сила
Мощного Зевса-владыки. Промчались года за годами.
Перехитрил он отца, предписаний послушавшись Геи:
Крон хитроумный обратно, великий, извергнул потомков,
Хитростью сына родного и силой его побеждённый.
Первым извергнул он камень, который последним пожрал он.
Зевс на широкодорожной земле этот камень поставил
В многосвященном Пифоне, в долине под самым Парнасом,
Чтобы всегда там стоял он как памятник, смертным на диво
Братьев своих и сестёр Уранидов, которых безумно
Вверг в заключенье отец, на свободу он вывел обратно.
Благодеянья его не забыли душой благодарной
Братья и сёстры и отдали гром ему вместе с палящей
Молнией: прежде в себе их скрывала Земля-великанша.
Твёрдо на них полагаясь, людьми и богами он правит.

Гесиод

*****

Зевс

Шум и гам — хохочут девы,
В медь колотят музыканты.
Под визгливые напевы
Скачут, пляшут корибанты.

В кипарисной роще Крита
Вновь заплакал мальчик Реи,
Потянул к себе сердито
Он сосцы у Амальтеи.

Юный бог уж ненавидит,
Эти крики местью дышат,
Но земля его не видит,
Небеса его не слышат.

Афанасий Фет

*****

Ахейские сказания. Зевс

Сказанье новое начнем…
Растет на Крите день за днем
Бог-мститель, нимфами храним —
Идеей, Адрастеей… С ним

Всегда — волшебная коза —
Ах, Амальфея, егоза!
Зевс — ясно, бог — неутомим.
Попрыгать и побегать с ним

Готова наперегонки…
Наперечет все уголки
Избегали в пещере с ней,
Подружкой игр и затей.

Она ж и кормит — чудный дар:
Из рога левого — нектар,
Из правого — амброзия
Течет из рога козьего —

Питье и пиша для богов,
Чтоб был сильнее всех врагов.
Со склонов Дикты — дикий мед
Носили Зевсу пчелы… Вот,

Вкушая пищу ту с питьем,
Зевс — словно бы не день за днем,
А год за годом пронеслись —
Стремительно тянулся ввысь —

В свой срок покинул тайный кров,
Как бог — силен, высок, здоров.
И нимфам, выйдя за порог,
Козы волшебной дарит рог —

Случайно отломил в игре.
Он -бог. ему и грех — не грех.
Рог дивный полон разных благ,
В нем их не исчерпать никак…

Коза волшебною была,
Но все ж одднажды померла.
Из козьей шкуры Зевс кроит
Эгиду — спереди прикрыт

Надежней ею, чем щитом.
Неуязвим теперь… Учтем,
Что даже Крона мощь и власть —
Ему ж в два счета в ярость впасть —

Эгиду козью не пронзит…
Владыка Зевса не сразит.
Зевс в силе, стало быть нужна
Младому богу и жена.

В супруги Зевс Метиду взял
И, право, здесь не прогадал:
И рассудительна она,
И благонравна, и верна.

Оставшись с мужем тет-а-тет,
Желает Зевсу дать совет:
— На Крона не ходи один:
Сын неба — сильный властелин.

Титаны с ним в одном строю —
Умножь пред схваткой рать свою.
Нужны союзники в борьбе,
Позволь, я помогу тебе…

Метида к Крону: дескать, бог,
Есть в мире чудный корешок.
Его не ведает никто,
А пожуешь — и сил раз в сто

Умножит всемогущий бог…
Крон верит:
— Дай мне корешок!
Вершит Метида свой обман:
Крон пожевал — его дурман

В мгновение лишает сил,
Стал слабым, кто сверхсильным был —
И подступает тошнота…
Крон извергает изо рта

Детей, которых проглотил
И камень, что подменой был,
Спасая Зевса тем судьбу…
Зевс выступает на борьбу,

Возглавив братьев и сестер…
Крон видит: бесполезен спор —
И, отдавая власть, бежал…
Так Зевс владыкой мира стал…

А мы поименуем здесь
Сестер и братьев вновь: Гадес,
Иначе говоря, Аид —
Его настолько страшен вид,

Что мигом взор отводит всяк,
И человек. и бог… Никак
Никто не в силах лицезреть,
А смертный должен умереть.

Второй из братьев — Посейдон.
Морями править призван он.
Богиня Гестия берет
Гостеприимство в круг забот,

Деметра — плодородие…
Всех обозначил вроде я?
Нет, есть и Гера, госпожа…
Зевс, в первый раз совет держа,

Решает, что разделит власть,
Дав каждому той власти часть.
Сестер и братьев оделив,
Зевс доказал. что справедлив.

Но удержать непросто власть:
Титаны восстают. Напасть
Решились. Пусть повержен Крон —
Не отдают титаны трон

Без столкновений и борьбы…
Из них лишь гогрстка, кто судьбы
Способен волю угадать,
Примкнули в Зевсу воевать…

Кто? Прометей, Эпиметей
Титанам с сонмом их детей
Решили противостоять,
В когорте Зевса воевать.

Примкнул к нему и Океан,
Хоть нам известно: он — титан.
Дочь Океана Стикс в бою.
Стикс привела семью свою.

С ней дети: Рвение и Мощь
С Победой… Все хотят помочь
Титанов грозных одолеть…
Кого еще бы приглядеть?

Тут вспомнил Зевс, верховный бог
Тех, кто б с охотою помог.
Ужасных Геи сыновей
Велит освободить скорей

Из Тартара, да вступят в бой…
И благодарных, за собой
Ведет сторуких он бойцов,
Камнеметателей, стрельцов…

Гекатонхейры так мощны!
Как горы велики, страшны.
На зов из Тартара пришли
И Зевсу дружно помогли.

Ужасен пастей их оскал.
Они в титанов сотни скал
Бросают сотней мощных рук —
Все содрогается вокруг…

Циклопы, всппомнив ремесло,
Куют оружье всем… Зело
Искусны в ковке… Посейдон
Трезубцем вмиг вооружен.

О твердь ударит — дрогнет твердь.
Живому от той дрожи — смерть.
Ударит море, как стена,
Превыше волн встает волна…

Гадесу выковали шлем…
Не замечаем в нем никем,
Он может недругов разить,
При том неуязвимым быть.

А Зевсу — он верховный бог —
Пик, копий выковали впрок
Без счета — точно игл в репье…
Таятся молнии в копье.

С таким-то арсеналом бог
Уж точно с каждым сладить мог.
Он молнии с огнем матал
И громом грозно грохотал.

Огонь всю землю охватил,
Моря кипели. Воздух был
Отравлен смрадом… Едкий дым
Все скрыл за пологом седым

Титаны яро в битву шли,
Но отступили, не смогли —
И в Тартар замкнуты — виват!
Сторукие у врат стоят,

В сто глаз бессонно сторожа,
Чтоб кто-нибудь не убежал.
Из пленников — один гигант,
Что всех могучее, Атлант,

В конец земли, на самый край
Поставлен… Стой, мол, и вздымай
Весь свод небесный на плечах,
Являя миру скорбь в очах…

Вновь недовольна Гея-мать:
Из плена жаждет выручать
Титанов — отпрысков своих…
И для освобожденья их

Вступает с Тартаром в союз
И порождает — (ой, боюсь!)
Кошмарных, мерзостных существ,
Которых — пьян ты или трезв —

Воспримешь, как кошмарный сон:
Был страшен и богам Тифон
С Ехидной, пассией его…
Не скажешь сразу, кто — кого…

И дрогнул весь бессмертных сонм,
И обернувшись волком, псом,
Лисою — бросились в бега,
Не ополчаясь на врага.

Касаясь звезд всей сотней глав,
И ядом капая из глаз,
И лавой прыская окрест
Из зева, что шипел, отверст,

Подобно тысяче гадюк,
То разражаясь ревом вдруг
Сравнимым с ревом сотни львов,
Хватая горы, их в богов

Швырял, как камешки Тифон…
Колеблет воздух воем он,
Клубится пламя вкруг него,
Дрожит Земля… Ну, кто — кого?

Он наступает, злой Тифон…
Вдруг вспомнил Зевс: с оружьем он —

И ополчился на врага,
Пример являя всем богам…
И грянул бой, жестокий бой…
Остался ль кто-нибудь живой

Из смертных, живших на Земле?
Земля вся в ранах и золе.
Столбами пыль и все в дыму,
Но предначертано ему,

Что значит — Зевсу — по судьбе
В жестокой победить борьбе.
Чудовищным усильем — ах!
Тифон вздымает на руках…

Что? Этну, большую из гор…
Тут Зевс к Тифону длань простер —
И сотен-копий-молний залп
Обрушил гору на глазах

У всех… Там погребен Тифон —
Поныне под горою он.
На Этну часом поглядим —
Огонь над ней и черный дым

И лава заливает склон —
Не успокоился Тифон…
Ехидна, чудища жена,
Вообрази себе — жива!

Укрылась в гроте под скалой,
Где породила монстров рой.
Псов Орфа с Цербером — (страшусь!) —
Химеру, Гидру… Словом, жуть…

А Зевс им позволяет жить,
Своим злодействием служить
Героям вызовом. Герой
Не обленился бы порой.

Устала Гея восставать —
И перестало сотрясать
Всю землю битвами дотла…
Позатянулись шрамы зла,

Укорененная гора
Не содрогается — ура!
Моря остались в берегах,
Потоки — в руслах, на лугах,

В лесах забили родники…
У каждой речки и реки —
Свой быкорогий строгий бог —
За всем пригляд… А как же — плох

Тот простодушный володарь,
Чей без присмотра инвентарь —
Растащат и испортят вмиг…
И оттого любой родник,

И дерево, и куст под ним
Особой нимфою храним
К преумножению добра…
Зазеленев, земля щедра

На злаки, травы и плоды
И вдосталь каждому воды.
В покое правит Зевс. Покой
Хранит божественной рукой…

Циклопы — мастера во всем:
Вот — на Олимпе вознесен
Чудесный небоскреб-дворец,
Где проживает бог-борец

И те, кто Зевсу ближе всех…
Чтоб люди не впадали в грех
Дворец окутан в чудо-шаль,
Невидим снизу… Сверху даль —

До окончания земли
Видна… Грустя. стоит вдали
Атлант, держа небесный свод…
А смертные, земной народ —

Судачат, мол, Олимп всегда
Весь тучами окутан, да?
Когда же надобно богам
К цветущим под горой лугам,

К долинам, где ручьи текут,
Богини, что незримо ткут
Убранство лета и весны,
Зимы и осени, должны

Шаль укрывальную скатать,
Дорогу олимпийцам дать.
Никто иной сквозь эту шаль
Ни вниз ни вверх не сможет… Жаль…

Но легконогой Ирис путь
Открыт особый, чтоб ничуть
Не тратя времени, несла
Посланья людям про дела,

Которые им Зевс Кронид
Не медля исполнять велит.
Одета в радужный туман,
По радуге к земным домам

И вспять несется, как челнок,
С приказами, что главный бог
Велит народу передать,
Чтоб безусловно исполнять…

Однако надо ж хоть часок
Передохнуть — помилуй бог…

Венцимеров Семен

*****

Мчится по небу квадрига
Огнедышащих коней.
В недоступной выси птицам
Искры сыплет колесница,
Блестит золото на ней.

В послушанье Зевса бога,
Олимпа грозного вождя.
Гром грохочет в поднебесье,
Оглашает мир он вестью
О пришествии дождя.

Землю тучи орошают,
То из рога Амолфеи
Изобильно льётся влага,
Создавая людям благо
На полях богини Геи.

И за щедрый урожай,
Отец богов и мира царь,
С поклоном жители Эллады
Возносят пением баллады,
Дары слагают на алтарь.

Борис Киря

*****

Зевс — властелин всемогущий, сын Реи и Крона,
Молний свирепых метатель и лютого грома,
Свергший отца и власть захвативший над миром,
Владыка могучих богов на Олимпе великом,
Дерзкий и смелый в поступках, в войне сокрушитель,
Грозный верховный над миром порядка блюститель.
Царь всех на небе богов и людей на земле,
Ныне устроил он пир на священной горе.

Златотронная Гера, царица богов и могучего Зевса жена,
Всем небожителям славным желает добра.
С мудрой улыбкой встречает гостей, как всегда,
Чтобы над миром царила покоя звезда.

Только что прямо из пены бурлящей морской,
Дивной блистая своей неземной красотой,
Шествуя гордой походкой, на зависть богинь, не спеша,
К ним Афродита явилась, любовью дыша.

Утренней ярко сверкая багряной зарёй,
Щедро поля и леса поливая обильной росой,
На бессмертных конях Фаэтоне и Лампе,
Примчалась Эос в лучезарном сиянье.

С огненным взором, огромен, идёт хромоногий Гефест,
Следом храбрейший из храбрых, силён и могуч — Геркулес.
Врывается буйный, свирепый, смертных губитель — Арей,
Главный зачинщик войны и враждебных страстей.

Вот среди лика богов сама мудрость и Зевса отрада,
Светлоокая дочь громовержца — Афина Паллада.
И за ней, чёрным взором сверкая, богиня раздора — Эрида,
А с охоты и с луком в руках, лёгким шагом идёт Артемида.

С острым трезубцем брат Зевса, могучий владыка морей — Посейдон,
И следом сын Зевса любимый, в пурпурном плаще — Аполлон.
Покинув Парнас и Кастальский родник, он идёт в окружении муз,
А рядом — весёлый всегда и везде, виноделия бог Дионис.

Юноша пылкий, прекрасней которого в мире и нет,
Виночерпий великого Зевса, любимец его, Ганимед,
Всем небожителям, славным, подносит вина,
Полную чашу напитка богам наливает сполна.

Тут же, средь сонма богов, безмятежно снуёт
Сладострастия гений, шалун и проказник, Эрот,
Детской, блистая своей наготой, озорник,
Любовными стрелами жалит могучих владык.

Много богов собралось на Олимпе священном,
Могучего Зевса восславить на пире вселенном.
Музы владыкам хвалебные гимны поют,
Пеаны их к подвигам новым, бессмертных, зовут.

Но пир сей хвалебный Зевса гнетёт,
Кроноса грозный владыка зовёт,
Хочет он время поток изменить —
Смертных на пир он велит пригласить.

Гости земные на пир прибывают,
Кипрским вином их боги угощают.
Замерли гости, пугливо застыли,
Плотной толпою владык обступили.

Яркой звездой среди серой толпы,
В гордом сиянье земной красоты,
Фринэ гетера богам предстаёт,
Ревность и зависть богинь всех берёт.

С вызовом Фринэ выходит вперёд,
В пляску гетера бессмертных зовёт,
Пламенем жарким очи горят,
Вечным богам наслажденья сулят.

Сбросив хитон и, в чём мать родила,
В буйную пляску пустилась она,
В бешеном ритме страсти горят,
Жгучей земною любовью пленят.

Пышные волосы ветер колышет,
Огненной лавою грудь её дышит,
Хочет суровым богам угодить,
В знойном блаженстве любовь утолить.

Страсть в ней земная, как море бушует,
Сердце и кровь у бессмертных волнует,
Стан её гибкий призывен без слов,
Взор её пылкий сжигает богов.

Звучней, призывней, гремите пектиды,
Хвалебные лиры, кифары затмите,
Пусть под ногами Олимп загудит,
Удаль земная богов усладит.

Дерзко прекрасна её нагота,
Грозных владык она сводит с ума,
Пляской богинь на Олимпе затмила,
Пламенем жарким богам угодила.

В пляске Хариту земную за смелость,
Солнцу лучами обнять захотелось.
Музы от огненной пляски немеют,
Тайную зависть унять не умеют.

Буйные страсти, богини уймите,
Гнев вы на Фринэ в душе не держите,
Зависть и ревность свою остудите,
Дочерь земную за дерзость простите,
Счастьем, любовью её наградите.

Слава великим богам на Олимпе!
Слава могучему Зевсу и ныне!

Иванов Александр