Стихи о Диего Веласкесе

Своей работаю Веласкес
Нам передал в холстах и красках
Средневековые сюжеты,
Баталий сцены и портреты.
Богат и знатен стал благодаря уму,
Характеру, таланту своему.
Его портреты — королям отрада,
Испанский двор сулил ему награды.
А папы римского портрет
Придал большой авторитет.
Ему подобных не сыскать.
Сумел Веласкес передать
Суть, исходящую с картины,
Сиянье красной пелерины,
В глазах коварство, хитрость, ум и гнев,
Бородка редкая, что может вызвать смех,
В руке листок, там автор расписался,
Так папа на века с автографом остался.
И много копий сделали с портрета,
И мастеру, конечно, льстило это.
Он, заслужив всеобщее признанье,
Был удостоен рыцарского званья.

Терещенко Лариса

*****

Веласкес, Веласкес, единственный гений,
Сумевший таинственным сделать простое,
Как властно над сонмом твоих сновидений
Безумствует Солнце, всегда молодое!
С каким униженьем, и с болью, и в страхе,
Тобою — бессмертные, смотрят шуты,
Как странно белеют согбенные пряхи,
В величьи рабочей своей красоты!

И этот Распятый, над всеми Христами
Вознесшийся телом утонченно-бледным,
И длинные копья, что встали рядами
Над бранным героем, смиренно-победным!
И эти инфанты с Филиппом Четвертым,
Так чувственно-ярким поэтом-Царем, —
Во всем этом блеске, для нас распростертом,
Мы пыль золотую, как пчелы, берем!

Мы черпаем силу для наших созданий
В живом роднике, не иссякшем доныне,
И в силе рожденных тобой очертаний
Приветствуем пышный оазис в пустыне.
Мы так и не знаем, какою же властью
Ты был — и оазис и вместе мираж, —
Судьбой ли, мечтой ли, умом или страстью,
Ты вечно — прошедший, грядущий и наш!

Константин Бальмонт

*****

Не только грандов он писал,
Но и простых людей,
Где скупо мир передавал
Предметов и вещей.

В своих работах был он рад
Описывать трактир:
Крестьянин или же солдат —
Веласкеса кумир.

Вот пара юношей сидит.
Бродяга приглашён
Нехитрый завтрак разделить,
И слушает их он.

Легко написан первый план,
Притягивая взгляд:
Нож, круглый хлеб, вина стакан,
Надрезанный гранат.

Хоть строг довольно натюрморт,
Но в нём отражено,
Как завершающий аккорд,
Прекрасное вино!..

Есаулков Иван

*****

Библейская история проста:
Мы видим в доме у сестёр Христа…
На кухне Марфа трапезу готовит
И жест Учителя угрюмо ловит.

Чеснок и рыба в чашке перед ней…
А зеркало на кухонной стене
Христа с Марией ярко отражает,
На что старуха-зависть обращает

Вниманье Марфы. По её лицу
Мы видим — проповедь идёт к концу.
Христа послушать тоже ей охота,
Но некогда — на кухне есть работа!

Вот потому-то, видимо, она,
Завидуя сестре, напряжена:
На ухо ей старуха нашептала —
И Марфа за сестрой следит устало…

Есаулков Иван

*****

Портрет Инфанты Диего Веласкеса

Художник был горяч, приветлив, чист, умен.
Он знал, что розовый застенчивый ребенок
Давно уж сух и желт, как выжатый лимон;
Что в пульсе этих вен — сны многих погребенных;
Что не брабантские бесценны кружева,
А верно, ни в каких Болоньях иль Сорбоннах
Не сосчитать смертей, которыми жива
Десятилетняя.
Тлел перед ним осколок
Издерганной семьи. Ублюдок божества.
Тихоня. Лакомка. Страсть карликов бесполых
И бич духовников. Он видел в ней итог
Истории страны. Пред ним метался полог
Безжизненной души. Был пуст ее чертог.

Дуэньи шли гурьбой, как овцы. И смотрелись
В портрет, как в зеркало. Он услыхал поток
Витиеватых фраз. Тонуло слово «прелесть»
Под длинным титулом в двенадцать ступеней.
У короля-отца отваливалась челюсть.
Оскалив черный рот и став еще бледней,
Он проскрипел: «Внизу накормят вас, Веласкец».
И тот, откланявшись, пошел мечтать о ней.

Дни и года его летели в адской пляске.
Всё было. Золото. Забвение. Запой
Бессонного труда. Не подлежит огласке
Душа художника. Она была собой.
Ей мало юности. Но быстро постареть ей.
Ей мало зоркости. И всё же стать слепой.

Потом прошли века. Один. Другой, И третий.
И смотрит мимо глаз, как он ей приказал,
Инфанта-девочка на пасмурном портрете.
Пред ней пустынный Лувр. Седой музейный зал.
Паркетный лоск. И тишь, как в дни Эскуриала.
И ясно девочке по всем людским глазам,
Что ничего с тех пор она не потеряла —
Ни карликов, ни царств, ни кукол, ни святых;
Что сделан целый мир из тех же матерьялов,
От века данных ей. Мир отсветов златых,
В зазубринах резьбы, в подобье звона где-то
На бронзовых часах. И снова — звон затих.

И в тот же тяжкий шелк безжалостно одета,
Безмозгла, как божок, бесспорна, как трава
Во рвах кладбищенских, старей отца и деда, —
Смеется девочка. Сильна тем, что мертва.

Павла Антокольского

*****

«Венера с зеркалом» Диего Веласкеса

Прекрасное женское тело
Показано нам со спины.
Венера, что с кожею белой
Лежит. Очертанья видны

Лица её в зеркале светлом,
Что держит в руках Купидон.
Венера — так в мифах воспета,
Являясь любви божеством.

Но кажется нам не Богиня
На гладких лежит простынях,
Не мифов седых героиня,
Обычная женщина, сняв

Одежды свои улеглася
В надежде слегка отдохнуть,
И формами тела украсив
Картину, раскрыв её суть.

Но всё ж перед нами Венера,
А рядом с ней сын — Купидон.
Он зеркало держит. Размеры
Его невелики при том.

Лицо в этом зеркале видно
Совсем не такое, как ждешь.
Старее оно, очевидно,
Чем тело. И это поймёшь.

Лицо в отраженье размыто,
Слегка мутновато оно.
Быть может небрежно умыто
Иль вовсе не мылось давно.

Здесь многое не совпадает:
Вся молодость в теле видна.
Но зеркало всё ж отражает,
Что зрелая дама она.

А рядом с ней маленький мальчик.
По мифу — её он сынок.
А вместе всё — что это значит?
И так, нам преподан урок.

Здесь молодость видится в связке
Со старостью. Можно понять:
Потомством, лишь в этой увязке,
Возможно нам жизнь продолжать.

А жизнь протекает так быстро:
Был молод и старость уже
Стучится и движется скрытно.
И молодость, как в мираже.

Печальна судьба у картины:
Владелец — испанский купец
Был весь разорён. А повинной
Считал он картину. Глупец

Вскоре продал эту картину
С имуществом, да с молотка.
Сгорели склады, лишь руины
Остались в хозяйских руках

Уже у другого владельца.
И он этот холст продаёт.
Купил его у погорельца
Делец. С нею смерть обретёт.

Убит был при ограблении.
Картина исчезла при том.
Когда же нашли, к удивленью,
Туристка напала с ножом

На холст, что был выставлен в зале,
Изрядно попортив его.
Израненный холст залатали.
Он зрителя ждёт своего.

Ханин Борис