Стихи о Индийском океане

В Индийском океане
Лежал на дне кувшин.
Сидел на дне кувшина
Большой печальный джин.
Расплющив нос лепешкой
О толстое стекло,
Следил он за рыбешкой,
Вздыхая тяжело.
Сто лет сидит под пробкой,
Как будто под замком,
С китом и килькой робкой
Уже давно знаком.
Сто лет ему акула
Кивает, как дружку —
Ну, хоть бы подтолкнула
Кувшинчик к бережку!

Дядина Г.

*****

Вот он какой — Индийский океан!
Планеты голубой — могучий великан!
И волны, теплые его, — у моих ног:
Щекочет пятки желтенький песок!
Здесь нет зимы — здесь праздник лета!
Вместилище тепла, добра и света!
Здесь воздух просолен морскою влагой!
Вот это — рай земной! Другого и не надо!
Нежнейший теплый бриз ласкает нежно!
И заставляет он забыть о зимах снежных!
Качают тихо пальмы свои кроны…
Тут торжество пожизненно вечнозеленых!

Рыжкова Светлана

*****

Этот, с именем Индийский,
Грозный шумный океан,
Видно, выпил море виски —
До того сегодня пьян.

До того крутые волны
Поднимает до небес,
Что сказало солнце: «Полно!
Успокойся, пылкий бес.

Гнев умерь. А то по свету
Разошлась уже молва —
Раскачал ты всю планету
Эту, бедную, спьяна.

Усмирись. Вздремни немного.
Гнев напрасно не мечи.
Не хлещи так, ради бога,
Мои бедные лучи».

Тяптин Владимир

*****

Над чернотой твоих пучин
Горели дивные светила,
И тяжко зыбь твоя ходила,
Взрывая огнь беззвучных мин.

Она глаза слепила нам,
И мы бледнели в быстром свете,
И сине-огненные сети
Текли по медленным волнам.

И снова, шумен и глубок,
Ты восставал и загорался —
И от звезды к звезде шатался
Великой тростью зыбкий фок.

За валом встречный вал бежал
С дыханьем пламенным муссона,
И хвост алмазный Скорпиона
Над чернотой твоей дрожал.

Иван Бунин

*****

Индийский океан. Ни ветерка, но волны
Лениво лижут кромку бережка.
Из урагана путь их был так долог, —
Хватило сил добраться до песка.

Экватор близко; — он у горизонта.
Вода почти «парное молоко»
И тень, у ног так прячется от Солнца.
Немилосердно жжёт, почти над головой.

Я позабыл; — ведь мысленно умею
Быть кем угодно. Нет в Природе сил
Остановить фантазию и смелость.
В «нейтрино» я сейчас себя преобразил.

Ныряю в глубину! Коралловые рифы.
Какая красота! Вот это окунёк!
Акула медленно, едва хвостом колышет.
Бросок! Я радуюсь; — удрал мой паренёк!

Медузы! Боже мой! Гигантские размеры.
И черепаха ластами гребёт.
Мелькнула рыба с парусом на гребне.
Длина три метра! Сяду; — пусть везёт.

Вот это скорость! Плавники прижала
Лишь хвост работает и парус над водой.
Рывок, бросок! Какие повороты!
Пусть лучше кит в Антарктику везёт.

На третьем месте Океан в размерах.
В нём есть и тропики, субтропики и льды.
Но до сих пор не утвердил пределы.
Материки плывут, как будто, корабли.

И Индостан вздымает Гималаи,
И острова из-под воды растут
Ты шевельнёшься чуть, и люди погибают,
Цунами страшные на берега идут.

Индийский океан, ты помнишь, как в начале
Вдоль берегов, под парусами шли.
Потом всё дальше, дальше отплывали
И Кук вошёл в историю Земли.

Теперь ты весь промерен и изведан.
Бывали здесь и наши корабли.
А я узнал; — мы с капитаном Немо
«Наутилус». Ты помнишь эти дни?

Красивый ты! Циклоны, ураганы,
А по ночам, — планктона огоньки
И острова, и кое-где вулканы.
На дне есть впадины и горные хребты.

Благодарю тебя! Лечу я с альбатросом.
Циклон попутный дальше нас зовёт
На Тихий океан, — он у тебя под боком.
Как восхитителен свободных птиц полёт!

Ченин Александр

*****

В Индийском океане тишь… Глядит он кротостью самой…
Волны нигде не разглядишь, кроме дорожки за кормой.
Корабль несется, дня уж нет, пробили склянки — отдыхай.
Чернея на закатный свет, индус поет — «Хам декхта хай!»

Припев:
И восхищаться и дышать,
И жить бескрайностью дорог —
Без толку, — мог бы я сказать…
Но бросить бы уже…
Не смог!

Я думаю про что ушло, взгляд утопивши в синей мгле.
И вот я словно бы один на опустевшем корабле.
Приплыл сюда шесть лет назад, — шесть лет назад, — теперь домой,
Плыву, солдат отбывший срок, с шестью годами за спиной.

Припев:
И восхищаться и дышать,
И жить бескрайностью дорог —
Без толку, — мог бы я сказать…
Но бросить бы уже…
Не смог!

Невеста плакала — «Вернись!», и мать вздыхала тяжело…
Они мне не писали, знать, ушли, ушли, как все ушло.
Как все ушло, что разглядел, открыл, узнал и встретил я,
Как высказать — что на душе? И я пою — вот песнь моя:

Припев:
И восхищаться и дышать,
И жить бескрайностью дорог —
Без толку, — мог бы я сказать…
Но бросить бы уже…
Не смог!

Да, все ушло, что видел я в казарме, в лагерях, в бою…
Рассказываю сам себе и правды сам не узнаю…
Ах, странно, слишком странно все, что ж, это нынче позади,
Да, было всякое со мной,
Но будущее все же — впереди!

Чтоб восхищаться и дышать,
И жить бескрайностью дорог!

Редьярд Киплинг
(Перевод Юрьева О.)

*****

Посмотри на часы,
На часах, вот уже полвторого.
Мы выходим в поход за судьбою
На всех парусах.

Заревели басы
От жары и от ветра такого,
Он скрутил облака по рукам
И исчез в небесах.

И пускай я себя не познал
Сердце ноет от ран,
Но храню я все тайны,
Как тайну хранит океан.

Но храню я все тайны,
Как тайну Индийский хранит океан.

Припев:
Храни свою тайну Индийский океан.
Храни свою тайну Индийский океан.
Храни свою тайну Индийский океан.
Сохрани свои тайны Индийский океан.

Посмотри на рассвет,
С островов, где русалок не ловят.
Там цунами свою красоту,
Обращает в беду.

Потерялся ответ,
В глубине бесконечного моря.
Но войдя в твои воды
Я вечный покой обрету.

Я еще ничего не узнал,
Но доверюсь волнам
Пусть хранят мою тайну
Как тайну хранит океан.

Пусть хранят мою тайну
Как тайну Индийский хранит океан.

Припев:
Храни свою тайну Индийский океан.
Храни свою тайну Индийский океан.
Храни свою тайну Индийский океан.
Сохрани свои тайны Индийский океан.

Боровский Илья

*****

Две недели их море трепало…
Океана зеленая ртуть
То тугою стеною стояла,
То скользила в наклонную муть,
И скрипучее солнце штурвала
Вчетвером не могли повернуть.

На пятнадцатый день, урагана
Ледяную прорвав крутоверть,
Им раскрылся, как мякоть банана,
Ржавый месяц, прорезавший твердь.
И зарделись зрачки капитана,
В сотый раз обманувшего смерть.

В крутобокой каюте от жара
Он четырнадцать суток подряд
Со стрелою в груди, как гагара,
Бился об пол, стонал невпопад,
И мутней смоляного отвара
Растекался по мускулам яд.

«День мой выпили жадные пчелы.
Черный вымпел, приходишь ты в срок!
Бросим якорь за пеной атолла,
Закопаем бочонок в песок
Для нее, для девчонки веселой,
Чьи насмешки пьянее, чем грог!»

Он бы мог замечтаться о чуде,
Заглядеться на пламя волос —
Но они… эти черные люди…
Рви, хватай их, родительский пес!
Унеси его в дюны, в безлюдье,
Где он худеньким мальчиком рос…

Он проснется на родине. Или
Пусть кладут ему руки крестом,
Пусть зашьют, как уж многих зашили,
В грубый холст с корабельным ядром
И к зеленой прозрачной могиле
Спустят за борт под пушечный гром!

Вот лежит он: камзол, треуголка,
В медальоне под левой рукой
Черный ангел Миссури, креолка
(Ткань натянута грудью тугой)
В кринолине вишневого шелка,
Золотиста, как отмель и зной.

Не под тем ли коричневым взглядом —
Светляками тропических стран —
Жизнь была и блаженством и адом
Для твоей седины, капитан?
Мы на грудь твою с кортиком рядом
Незабвенный кладем талисман.

Завтра, завтра… Как скупо, как мало
В этой колбе песочных минут!
Завтра сам на приказ адмирала
Встанешь ты на прощальный салют.
И тугие закатные скалы
Морю родины гром отдадут…
. . .

В этой раковине так странно,
Так настойчиво повторены
Гул Индийского океана,
Ребра отмелей, выгиб волны,
Что выходят на остров песчаный,
Словно пальмы, старинные сны.

Четко взвешен мой мир на ладони.
Океания! Солнце чудес!
Я плыву черепахой в затоне,
Где разросся коралловый лес,
И стоит мое сердце на склоне
Изумрудных, как в детстве, небес.

Всеволод Рождественский