Стихи о Петергофе

Стихи о ПетергофеПетергоф, Петергоф,
Монплезир и журчанье фонтанов,
Роскошь царских дворцов,
Слуг и челяди разных санов.
В прошлом тот Петергоф,
Описать нет слов,
Петергоф, Петергоф,
Что явился из сказочных снов.
И аллеи и сад,
И литая скульптура Самсона,
После войн и утрат,
Грот таинственный царского склона.
Шорох старых лип,
И оград изгиб,
Плит старинных гранит,
Память прошлого свято хранит.

Петергоф, Петергоф,
По аллеям гуляют гусары,
Петергоф, Петергоф,
И кружатся под музыку пары.
Кто ту жизнь вернёт,
Что вперёд идёт,
Только мыслей полёт,
В Петергоф так призывно зовёт.
Петергоф, Петергоф,
Монплезир и журчанье фонтанов,
Роскошь царских дворцов,
Грандиозность, величие планов.

Щенников Валерий

*****

Петергоф, Петергоф,
Серый шлейф берегов;
Трубный клич лебедей,
Толпы праздных людей.
Ты душой своей влип
Средь коряжистых лип,
Средь осин и берез
Ты судьбой своей врос.

Среди топких болот
Ты нашел свой оплот;
Сквозь века не утих
Шум фонтанов твоих.
Петербург, Петроград,
Как всегда ты нам рад;
Что ни дом, то музей —
Место встречи друзей.

Нам — салютов цветы,
Нам разводишь мосты;
С серой лентой Невы
Мы давно не на «Вы».
Петербург, Петроград,
Город-друг, город-брат;
Петербург, Петергоф,
Серый шлейф берегов…

Захарова Ольжана

*****

Петергоф — фонтанов праздник,
Дивный град на берегу.
Так угодно было Богу
И великому Петру.

Пётр велел построить чудо:
И беседки, и дворцы,
И большой каскад фонтанов,
И роскошные сады.

Чтоб великий Пётр из окон
Видеть мог морскую даль,
Чтобы роскоши российской
Позавидовал Версаль.

Сад Венеры, сад Китайский,
Монплизер, Большой дворец,
Эрмитаж стоит у моря,
Будто сказочный ларец.

Парк Английский, Колонистский,
Нижний парк и Луговой —
Красоты неповторимой
Мастеров земли родной.

Там большой каскад фонтанов,
Золотая там гора —
Воплощение фантазий
В них вложили мастера.

Сноп, Самсон, Нептун, Китовый,
Солнце, Ева и Адам,
Межеумный и Дубовый —
Всё талант людей создал.

Замечательных фонтанов
Удивляет красота,
Их величие и прелесть,
Воплощенная мечта.

Удался проект на славу
И прекрасен Петергоф
Красотой своих фонтанов
И богатствами дворцов.

Бутримова Ирина

*****

Кто в Петергофе не бывал,
Тот красоты земной не видел.
Фонтаны выше всех похвал,
Дворцы — прекрасного обитель.

Из пасти льва там струи бьют,
Самсон здесь празднует триумф.
Каскады ровно воду льют,
С отрогов каменных скользнув.

Разлит здесь в воздухе эфир,
Фонтанов музыка играет.
Дворец с названьем Монплезир,
Вам удовольствие вселяет.

Поднявши ромбом струи ввысь,
Бьет вверх хрустальная водица,
В экстазе вместе обнявшись,
Под солнцем струями искрится.

Ландшафты парков красотой,
Здесь всех пленяют неземною.
Ты Петергоф всегда со мной,
На веки покорен тобою.

Андреев Виктор

*****

Кипит веселый Петергоф;
Толпа на улицах пестреет;
Печальный лагерь юнкеров
Приметно тихнет и пустеет.
Туман ложится по холмам,
Окрестность сумраком одета —
И вот к далеким небесам,
Как длиннохвостая комета,
Летит сигнальная ракета.
Волшебно озарился сад,
Затейливо, разнообразно.
Толпа валит вперед, назад,
Толкается, зевает праздно.
Узоры радужных огней,
Дворец, жемчужные фонтаны,
Жандармов черные султаны,
Корсеты дам, гербы ливрей,
Колеты кирасир мучные,
Лядунки, ментики златые,
Купчих парчовые платки,
Кинжалы, сабли, алебарды,
С гнилыми фруктами лотки,
Старухи, франты, казаки,
Глупцов чиновных бакенбарды,
Венгерки мелких штукарей…
Толпы приезжих иноземцев,
Татар, черкесов и армян;
Французов тощих, жирных немцев,
И долговязых англичан —
В одну картину все сливалось
В аллеях темных и густых,
И сверху ярко освещалось
Огнями склянок расписных…

Михаил Лермонтов

*****

В Петергофе встречаешь лик ангела,
Детский смех и веселия всплеск.
Бьют фонтаны и веером радуга,
Словно жемчуг коснулся небес.

Римм Лилия

*****

Просторы у моря открыты ветрам.
Есть синее небо бездонно.
Темнеет канал, как обугленный шрам.
Его глубина полусонна.
Раскрыла объятья, с обрывками фраз
Гроза подступает с фаготом.
Она задувала так стильно не раз
Фонтаны, ломая фокстротом.

Михайлов Игорь

*****

Славься, славься Петергоф
В пенье струй фонтанных строф,
Красотой дворцов, аллей —
Ассамблея королей!
Нижний парк, Большой каскад
Вышли, словно на парад,
И приветствуют гостей,
Что в восторге от затей,
Покоривших целый мир:
Вечно юный Монплезир,
Эрмитаж, Марли и пруд —
Карпы в нём давно живут.
У шутих большой успех —
Брызги, крик, возня и смех.
Был шутник наш государь,
И сегодня всё, как встарь.
Фантазёр, не нам чета,
И сбылась его мечта:
Всех пленяет Петергоф
Пеньем струй фонтанных строф,
Красотой дворцов, аллей —
Ассамблея королей!

Второва Тамара

*****

Наверно Петергоф — столица,
Мелькают толпы, люди, лица,
Всю круговерть не обойти
За день неспешного пути.

Прекрасны зодчего творенья
И инженеров ухищренья,
Вода бежала самотёком,
Теперь качают, недотёпы.

Царь Петр название оставил,
Построил место и прославил,
А реставраторы — друзья,
Воздвигли памятник себя.

Менялась быстро здесь погода,
Архитектура и природа,
Что миллионы поразили,
Нас, недалёких, пощадили.

Подумалось: как жили скромно,
Царю поплотничать не стрёмно,
Царица — тоже человек,
Каким домашним был их век!

Сраженья, флот, величье, слава,
Досталось им всё то по-праву,
Жизнь в человеческом кругУ —
Награда гневному Петру.

Прокофьев Владимира

*****

Опять благословенный Петергоф
дождям своим повелевает литься
и бронзовых героев и богов
младенческие умывает лица.

Я здесь затем, чтоб не остаться там,
в позоре том, в его тоске и в Неге.
Но здесь ли я? И сам я — как фонтан,
нет места мне ни на земле, ни в небе.

Ужель навек я пред тобой в долгу —
опять погибнуть и опять родиться,
чтоб описать смертельную дугу
и в золотые дребезги разбиться!

О Петергоф, свежи твои сады!
Еще рассвет, еще под сенью древа,
ликуя и не ведая беды,
на грудь Адамову лицо склоняет Ева.

Здесь жди чудес: из тьмы, из соловьев,
из зелени, из вымысла Петрова,
того гляди, проглянет Саваоф,
покажет лик и растворится снова.

Нет лишь тебя. И все же есть лишь ты.
Во всем твои порядки и туманы,
и парк являет лишь твои черты,
и лишь к тебе обращены фонтаны.

Белла Ахмадулина

*****

Над Петергофом облака летят.
И каждый день здесь сказки оживают.
Фонтанов горделивый, стройный ряд
На солнце ярким золотом играет.

Здесь дышит ветер свежестью морской
От волн прибрежных Финского залива.
Сюда не в первый раз стремлюсь душой,
Чтобы почувствовать себя счастливой.

Вода, цветы, дворцы и солнца свет
Сливаются в один аккорд с природой.
О Петергоф! Прекрасней места нет
Под голубым июльским небосводом!

Ты упоителен, как первый поцелуй.
Ты — праздник жизни, роскошь и отрада.
Среди зимы я вспомню пенье струй
И серебристые твои каскады…

Герасименко Наталья

*****

Слагаю вдохновенно свои строфы
В очарованье парков Петергофа.
Здесь дивные фонтаны и каскады
Поют, не уставая, серенады.

Перед дворцом, во всем великолепье,
Самсон со львом, как в давние столетья,
Сражается. Богини, нимфы, чаши,
Наверно, самого Версаля краше,
Льют радужно-сияющие струи,
И лучезарны солнца поцелуи.

Здесь прошлое таинственным эфиром
Витает над Марли, над Монплезиром.
Пруды, Александрия, павильоны —
Я чувствую себя уже влюбленной —
В искусство мастеров, в их светлый гений,
В величие времен Петра творений.

Оленина Евгения

*****

Привет тебе, приют родной,
Наш Петергоф далекий!
Ты в нашей памяти живой
Оставил след глубокий.
Как много было там красот!
Большой дворец Растрелли,
Аллей столетних темный свод,
Гиганты сосны, ели.

И «Mon Plaisir», и пруд «Marly»,
И Верхний парк в сирени,
И моря синь — за ней вдали
Кронштадта смутны тени…

Гребенщиков Сергей

*****

В лучах рассветных Петергоф
Сияет камнем драгоценным,
Дворец из королевских снов
В осеннем, ярком обрамленьи.

Блестят резные купола,
Журчат роскошные фонтаны,
Самсон дразнИт златого льва
Перед танцующим каскадом.

Ах, как красив старинный парк
С летящей, тленной позолотой,
Где заметает листопад
Аллеи длинные и тропы.

Как пахнет пряная постель
Из листьев, солнцем опалённых,
Шуршит осенняя метель
Из жёлтых перьев лип и клёнов…

Александрова-Дмитриева Лариса

*****

Побывали в Петергофе,
Мы в один из летних дней,
Там стоит Петра творенье,
Чтобы жизнь была милей.

Там фантаны хлещут классно,
Белки бегают везде,
И гуляли мы так славно,
В этом парке на коне.

У залива побывали,
Морем легкие полны,
Петр нам дворцы оставил,
Мы хранить их все должны.

Роженко Леонид

*****

Как свеж, как изумрудно мрачен
В тени густых своих садов,
И как блестящ, и как прозрачен
Водоточивый Петергоф.

Как дружно эти водомёты
Шумят среди столетних древ,
Днём и в часы ночной дремоты
Не умолкает их напев.

Изгибистым, разнообразным
В причудливой игре своей,
Они кипят дождём алмазным
Под блеском солнечных лучей.

Лучи скользят по влаге зыбкой,
Луч преломляется с лучом,
И водомёт под этой сшибкой
Вдруг вспыхнет радужным огнём.

Как из хрустальных ульев пчёлы,
От сна подъятые весной,
И здесь, блестящий и весёлый,
Жужжа, кружится брызгов рой.

Они отважно и красиво
То, прянув, рвутся в небеса,
То опускаются игриво,
И прыщет с них кругом роса.

Когда ж сиянья лунной ночи
Сады и воздух осребрят
И неба золотые очи
На землю ласково глядят,

Когда и воздух не струится,
И море тихо улеглось,
И всё загадочно таится,
И в мраке видно всё насквозь, —

Какой поэзией восточной
Проникнут, дышит и поёт
Сей край Альгамбры полуночной,
Сей край волшебства и красот.

Ночь разливает сны и чары,
И полон этих чудных снов
Преданьями своими старый
И вечно юный Петергоф.

Петр Вяземский

*****

Ты снова канул в осень, Петергоф, —
Не удержалось время на весу, —
В преддверии снегов и зимних снов
Фонтаны льют последнюю слезу.

Вновь траурно желты ковры аллей,
Цветы на клумбах жаждут похорон,
Меж небом и землею параллель
Проводит след гуляющих ворон.

Одни лишь беломраморные львы
Как прежде держат гривы высоко,
Застыв в багете золотой листвы
Картиною эпохи рококо.

Анирусс Елена

*****

Дворца резные позолоты,
Паркеты, мрамор, люстры, зал —
Добыча вражеской пехоты,
Ее разбойничий привал.

Под потолком плывет клубами
Костров солдатских дым и чад,
И от зеркал в овальной раме
Лишь зубья острые торчат.

Разбили зеркало прикладом
Кентавры вражеской страны
За то, что все в нем было садом
В росистой свежести весны.

Его разбили люди-волки,
Чтоб не посмело резать глаз,
Но в каждом маленьком осколке
Мир повторен, и сотни раз.

Он жив. В нем юное обличье
Деревьев парка, пруд, кусты —
Неистребимое величье
Все той же вечной красоты!

Всеволод Рождественский

*****

Сверкает позолотой Петергоф,
В фонтанных брызгах радуга струится.
Я от красы невиданной оглох,
Я онемел, как мраморная львица.

Витает по аллеям тень Петра,
Я чувствую душой её дыханье.
Воздвиг одним лишь росчерком пера
В глуши дремучей чудо Мирозданья.

За триста лет сумели мы сберечь
Волшебное творение народа.
Сменился строй, другая стала речь,
А здесь царит нетленная Природа.

Доносится чуть слышно менуэт,
Видения и образы рождая.
Возник передо мною вдруг поэт,
Который мир глаголом обжигает.

Его животворящие слова
Фонтаном устремляются в бессмертье.
Как кружится от счастья голова…
Спасибо, что ты есть на белом свете.

Гайкевич Леонид

*****

Восхитительный Петергоф —
Ослепителен в солнечном блеске.
Бьют фонтаны! Их ропот и всплески
Вторят мерному шороху волн.

Перспектива Морского Канала!
Балюстрада Большого Дворца!
Анфилады, каскады и залы
Опьяняют умы и сердца.

Здесь как сахар дорожки белеют,
Здесь подстрижены ровно кусты
Идеально прямые аллеи
Идеально светлы и чисты.

Там, где плещут и брызжут «шутихи» —
Хохот, визг, суета, толчея.
На прудах — сонно, солнечно, тихо —
Только рыбы сверкнет чешуя.

Ослепительный Петергоф
Утомителен, надо признаться —
Устаешь без конца любоваться.
Не хватает ни мыслей, ни слов.

Мне живые серые утки
Среди серых простых камней
На простом берегу песчаном.
Вдруг родных показались родней.

Но потом, серым утром туманным
Вновь пригрезились, в дальней дали
Мне Большого Каскада фонтаны,
Монплезир, Эрмитаж и Марли.

Сафронова Ольга

*****

Цветочно-водная феерия
Среди прекраснейших дворцов —
Осколок сказочной Империи,
Великолепный Петергоф!

О, статуй этих лики чудные
Искуснейший творил резец!
Фонтанов воды изумрудные,
Екатерининский Дворец, —

Александрии благолепие
Чарует взор, как сладкий сон:
Вот раздирает пасть свирепую
Златого льва силач Самсон,

Ложатся отблески закатные,
Лучась, на царские сады,
Склонились розы ароматные
Под влажной тяжестью воды,

Над статуй мраморными ликами
Фонтанных брызг звенит хрусталь,
И блещет розовыми бликами
Залива призрачная даль.

Сменив привычное обличие,
В лучах закатных Петергоф
Похож в красы своей величии
На резиденцию Богов!

Волкова Марина

*****

Летели струями алмазными к вершинам,
Фонтанов множество, что глаз не отвести.
Воды журчание, с каскадов как лавина,
Такого чуда во всём мире не найти.

Природы царской тут лихое ликованье,
Бесценный дар из глубины былых веков.
С тобой хочу ещё пойти я на свиданье,
Святой кудесник, мой волшебный Петергоф.

Неоновый

*****

Опять заря! Осенний ветер влажен,
И над землею, за день не согретой,
Вздыхает дуб, который был посажен
Императрицею Елизаветой.

Как холодно! На горизонте дынном
Трепещет диск тускнеющим сияньем…
О, если бы застыть в саду пустынном
Фонтаном, деревом иль изваяньем!

Не быть влюбленным и не быть поэтом
И, смутно грезя мучившим когда-то,
Прекрасным рисоваться силуэтом
На зареве осеннего заката…

Иванов Георгий

*****

О, как же мудр был русский царь!
Как прозорливо — зорок сквозь столетья!
Не заслонила о нем память гарь
Пожарищ многих лихолетье!
Созданье хрупкое, изящное на вид
(О Петергофских речь пойдет фонтанах)
Его идеи мудрые хранит
И нет подобного в заморских странах!
О красоте уже не говорим,
Аллегоричности сюжетов!
С восторгом и сегодня лицезрим
С начала до финала лета.
За образец брался Версаль,
Его размах и анфилады.
Специально Петр ездил в даль
И рассмотрел там все как надо!
Но сам пошел путем другим:
В подручные беря природу,
Считал насосы делом дорогим —
Каскадный перепад погонит воду!
Так рассчитал пласты подземных вод,
Наземных водоемов толщи,
Что даже оторопь берет
О разуме его и мощи!
Большой дворец и малые дворцы,
Тенистый парк, цветущие аллеи,
Из струй хрустальных свитые венцы,
Пуха лебяжьего едва ли тяжелее!
Парк регулярный строгостью красив,
Четкой разбивкой и разбегом линий
И песнь воды как лейтмотив, курсив.
Финский залив то серый, то вдруг синий!
Отсюда скоро не уйдешь,
Восторга в сердце не остудишь!
Ах, Петергоф! Ты так хорош,
Что, посетив, не позабудешь!

Карпова Валентина

*****

Блещут золотом фонтаны,
Струи гордо ввысь летят,
И божественные станы
Обвивают, и гудят.

И серебряная влага
По каскадам вниз бежит,
С бесшабашною отвагой
Разбиваясь о гранит.

И деревья, словно стражи,
В парке наш хранят покой.
Есть ли парк на свете краше?
В мире он один такой!

Гутник Юлия

*****

А Петергоф… стоит, как и стоял —
Такой ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ дар Потомкам!
От тех, кого… НАРОД… не выбирал…
Остались все ж Дворцы, а не обломки…

От Царственного деянья одних,
От творческого гения немногих,
От Дела Рук тех безымянных ИХ,
Что СОЗИДАЛИ с мыслями о Боге,

О том, что уготован ИМ… не миг,
Не между выборами, а пред Богом жили…
ИХ Петергоф — ПРЕКРАСЕН и ВЕЛИК!
Не ради… а ВО ИМЯ… не грешили…

Во Имя Будущего из руин восстал
Наградой — победившим,
Дар — потомкам!
Пусть Петергоф стоит, как и стоял
Под гимн фонтанов —
Вечный и негромкий!..

Ирина

*****

Раскинув крылья, как орел летящий,
Горит фасад чешуйками слюды
Над плещущей, сверкающей, журчащей,
Блистающей симфонией воды.

Она скользит, спадая на ступени,
Колосьями встает со всех сторон,
И влажное серебряное пенье
В тени аллей свой продолжает звон.

Гремят, шумят державинские оды,
И высится, капризно-горделив,
Чертог Растрелли, устремляя воды
Стрелой канала в дремлющий залив…

Но как забыть, какие испытанья
Переживал петровский парадиз,
Когда в пролетах взорванного зданья
Свистел свинец и щелкал о карниз,

Когда рвались тяжелые снаряды,
В осколках рассыпая свист и гром,
А в этот парк десантные отряды
В дыму переползали под огнем!

Бойцы ладонью зажимали раны,
Рвались вперед, и, принимая бой,
Сухие петергофские фонтаны,
Казалось, бьют кровавою струей.

Но все проходит. Остается слава,
Народ, не преклонивший головы.
Стоит дворец народный величаво
В журчанье струй и свежести листвы.

Вода скользит светло и неуклонно,
Свободной жизни утвердив права,
И раздирают мускулы Самсона
Литую пасть поверженного льва.

Рождественский Всеволод

*****

Вспоминать не перестану
Петергофский летний зной,
Где волшебные фонтаны
Рассыпались предо мной.
Где лучи в воде сверкали,
Гасли в брызгах на лету,
Водометы исторгали
Шум стозвучный в высоту.
Все торжественней,стройнее
Поднималась вверх струя,
Трепетала все сильнее
В этот миг душа моя.
Мирно, вольно, равномерно
К небесам рвалась вода!
Красота неимоверна!
Потрясает навсегда!

Нефедова Любовь

*****

Забил Петродворец из всех своих фонтанов.
Воды хоть отбавляй у золотых титанов.
Им заменяют мысль, слова и поцелуи —
летящие из уст сверкающие струи.
Когда дерет Самсон скульптуру львиной пасти,
ревет водопровод, как публика от страсти.
Вот золотой атлет, он импозантен очень!
Что ж, лучше человек, когда он позолочен?
Я думаю, что нет. Не мучься, не досадуй.
Завидовать грешно фонтанной жизни статуй.

Кирсанов Семен

*****

Шуршат листы, срываясь с тонких веток,
Впитав в себя свет солнца и зари.
В прозрачном воздухе парят воспоминанья
О буйстве красок лета Петергофа.
И, влажный запах осени вдыхая,
Так по аллеям хочется бродить,
Бездумно растворяясь в настоящем…

Соболева Лариса

*****

Петра Великого каприз
Весь соткан из фонтанных брызг.
В короне этот бриллиант
Сияет ярко, как талант.

Пленяет водяной каскад;
Возьми фигуру наугад
И будешь ей обворожен,
Палитре красок поражен.

Ведь, в брызгах преломляясь, луч
Здесь многоцветен и певуч.
Подобен музыке фонтан —
Пример для европейских стран.

Не буду тратить много слов:
В Версале, Лувре, Фонтенбло
Подобия такому нет,
Где в брызгах так играет свет.

Над всеми царствует Самсон,
В ареопаге главный он.
Фигуры тянутся к нему,
Как к идеалу своему.

Однако это не конец,
Еще вас поразит дворец
Разнообразьем анфилад,
Где каждый оказаться рад.

Когда ночной сгустится мрак,
Огнями расцветает парк.
Едва лишь только день померк,
Взлетает в небо фейерверк.

В какой ни посетили б день,
С души прогонит вашей тень
Как будто вышедший из снов
Великолепный Петергоф.

Кирсанов Сергей

*****

До нас дошла Петра эпоха
В фонтанах чудных Петергофа,
В его тенистости аллей
Хранящих поступь королей.
Где дамы юные корнетам
Дыханьем, стянутым корсетом,
Дарили первый поцелуй.
В журчанье падающих струй
Здесь до сих пор слышны их крики
И смех под брызгами «Шутихи»,
А на глазах у всех Самсон
В воде сражается со львом.
И триста лет неторопливо
Бегут каналы вниз к заливу,
Чтоб вновь упругою струёй
Взлететь фонтанов чередой!

Недюдин Валерий

*****

Вечно юный. грациозный и блестящий Петергоф!
Он гостей своих встречает златым блеском куполов.
Здесь радужные фонтаны и небесная лазурь —
Символ битвы под Полтавой и суровых морских бурь.
Во дворцах живут павлины, райские цветут сады,
Веет легкий бриз с залива, — сияют роскошью дворцы.

Рылова Мария

*****

И крики чаек вдалеке, и ветер с Финского залива,
Нас Петергоф с тобой встречал, и солнце блеском так слепило.

И гладь воды, не виден край, и камни вечные в молчании,
Они хранят так много тайн, загадок, сказок и преданий.

Фонтанов дерзко мощью всей сражает буйство форм и красок,
И радуга пронзает тень сквозь век и этот день прекрасный.

Так густо тень бросают липы на столь прекрасный «Двор Петра»,
Стоит Самсон так знаменитый, он раздирает пасть у льва.

В нём символ мощи всей России, победы в Северной войне,
Открыт державе выход к морю, враги боятся пусть вдвойне.

Персей, Русалка, Купидон застыли среди струй и света,
И Нимфа, что стоит вдали, в хитон из золота одета.

Черномырдина Анна

*****

Петродворца имперский тон,
Его, беспечность и просторность,
Каскадов шум, фонтанов звон,
Ведут, в Версальскую условность.

С залива ветер, дождь несет,
И тучи мерно подступая,
Накроют парк, и парк уснет,
Под вечер, будто, замирая.

И обезлюдев, под дождем,
Он отдыхает величаво,
Холодный север, его дом,
С заливом хмурым, у причала.

Егоров Александр

*****

Выход к морям —
Слава царям!

Планам Петра —
Ура!!!

Царский венец —
Петро-дворец.

Главный дворец —
Чудный ларец.

Русский Версаль —
«Мел» и «скрижаль».

Дивный фонтан —
Его талисман.

Мощный «Самсон» —
Крона и трон.
«Львы» и «Дракон».

Шутки «Шутих» —
Кто мы для них?

Дальше — Марли.
Сказка вдали…

Сон. Эрмитаж.
Блажь и мираж…

Явь. Монплизир.
Свергнутый мир…

Ура —
Планам Петра!

Максимчук Людмила

*****

Здесь все поет и неустанно
сверкает на моем пути,
и в парке вековом фонтаны
способны нас с ума свести!
Я всюду обошел аллеи
и видел каждый уголок,
и, струи светлые лелея,
сдержать восторга я не мог!
И зрелищем, подобным чуду,
фонтаны высились вдали,
как будто радуги повсюду
они до неба вознесли.

И я припомнил Гарсевана,
ушедшего во мглу времен.
С царицей встречи долгожданной
когда-то добивался он!
И я припомнил шум былого,
звон дерзких шпор, янтарный зал.
Дантеса вместе с Гончаровой
оркестр кружиться в вальсе звал.
Как быстрый вихрь, несется пара
под раздражающий мотив.
Ужель Дантес избег удара,
от сердца пулю отвратив?

Мои стихи! Я занят вами,
хотя пишу вас для других!
Мне, видно, суждено с годами
оплакивать погибший стих!
Но здесь в тени благоуханной
нам с детства дорогой земли,
мне любо видеть, как фонтаны
ввысь гордо воды вознесли,
чтоб с их дыханием могучим
дружили парки и дворцы
и струям звонким и певучим
могли завидовать певцы!

Гришашвили Иосиф

*****

Петергоф — это сказочный город Фонтанов,
Он выходит фасадом на Финский залив.
Нижний парк распростёрся вокруг перед нами,
В Верхнем парке- дворец, необычно красив.

Самый главный фонтан на почётном здесь месте,
В нём Самсон разрывает пасть дикому льву…
Бегут лестницы вверх вдоль каскадов чудесных,
И ковром цветники украшают траву.

Миллионами брызг вода ярко сверкает,
Бьют фонтаны все разом: один за другим…
И у нас от восторга душа замирает,
Когда мы на великое чудо глядим.

Поднимаемся вверх по удобным ступеням,
Оглядев Нижний парк, насладившись вконец,
Мы идём, потеряв и пространство, и время,
Посмотреть на роскошный, старинный дворец.

Входим в залы его, затаив мы дыханье,
Представляем как в них жила русская знать.
Здесь царица блистала в своём одеянье,
К нам вернулось то давнее время опять.

И одна в нём эпоха сменяет другую,
Верно дамы прекрасные рыцарей ждут.
Кавалеры и барышни мило флиртуют,
Да кареты с гербами куда-то бегут…

Вечерами балы собирают всех вместе:
Льётся музыка, слышен восторженный смех.
Гости в танцах кружатся под звуки оркестра,
Ждёт придворных красавиц блестящий успех.

Как могли мастера так изящно, искусно,
Этот чудный ансамбль из фонтанов создать!?
Невозможно идти мимо нам равнодушно,
От былого величья глаза оторвать.

Мы с большим сожаленьем уходим отсюда,
Здесь толпа любопытных уже собралась.
Никогда, Петергоф, мы тебя не забудем,
Посчастливилось в сказку фонтанов попасть!

Галкина Людмила

*****

Пусть строгость линий Петербурга
Как сон удачный Демиурга.
Фонтаны же Петродворца —
Смешные, детские затеи,
Усталость, под глазами тени,
Глазурный пряник из ларца.

Оставь судьбу, сюда входящий,
Пускай она, как Аргус зрящий,
Тебя не видит средь куртин,
Потерян на дорожках светлых,
Между фигур свинцовых, медных,
Ты в жар игрушечных долин

Нисходишь, не обретши память,
Но что-то будет душу ранить.
И то лицо ты видел где?
Как будто кто-то был, но скрылся.
Вот луч, слепя, смеясь, явился,
И солнце блещет на воде.

Тебе дано вот так, у входа,
Бродить давно, не зная брода,
С надеждой слушать стук колес,
Гулять у пышного фасада,
Смотреть расцвет столетний сада.
Но Хронос жизнь уже унес,

Ту, что была мила так сердцу,
Всегда что скрыто иноверцу.
Зачем теперь узнать дано —
И винтовых скрипенье лестниц,
И статуй взгляд — крылатых вестниц,
Все в дремный сон погружено?

И, как проснувшийся внезапно,
Дрожит от лихорадки, внятно
Не понимая, знает сам,
Что болен будет непременно,
Отравлен этой явью тленной,
Что прах запекшимся устам,

Так ты, поняв, что нет возврата,
Где ветхо на ограде злато
Осенних тепленьких лучей,
Уйдешь в открытые ворота.
И тут внезапно лопнет нота,
Прощальный вдруг привет ничей.

Хлебников Антон

*****

Шумит фонтанами парк у моря,
Где солнце в брызгах блестит.
Парк вырос как плод созидательной воли,
И вдаль открывается вид.
В аллеях шептанье дерев безмятежных, —
Звенят задушевно листвой.
На сердце от красоты сделалось нежно…
С кургана простор голубой
Нам открывается — с сизою дымкой,
Мы взгляд погружаем в Залив.
О чем-то мечтается, грезится зыбко…
И мысли тончайший извив
Вдруг обрывается и пропадает,
Теряясь в размыв забытья.
Сидишь у фонтана, беспечностью тая,
Где вечность обнимет тебя
Дыханием моря — как вздох Посейдона,
Дыханием мудрых богов…
Глубь неба над головою бездонна,
Над сном лабиринтных садов.
И древность седая витает меж статуй,
Струясь из мраморных трещин.
Загадкой гармоний улыбка играет
На лицах прекраснейших женщин,
Скульптуры которых стоят молчаливо,
Свой взор устремляя в века.
Квартет источает мелодий разливы,
Дельфинно плывут облака…
Дворца царский торт возвышался над миром,
Пасть льва раздирает Самсон.
И парк, как искусств золотая кумирня,
Похож на несбыточный сон.

*****

Я в Петергоф приеду утром
И от ворот пройду к дворцу,
Под небом северным и хмурым
Увидеть, что дано творцу.

Феерия воды в начале
Размеренна, нетороплива,
И ели, те, что нас встречали,
Стоят до Финского залива.

Фигуры главного каскада,
Молчат и позолотой светят,
Но вот внезапная прохлада…
Из пасти льва струя, как ветер.

Звенят фонтаны в Петергофе,
Они как музыка природы.
Самсона мужественный профиль,
Как признак царственной породы.

Вокруг шумят и плещут струи
Среди причудливых фонтанов
Как будто кто-то марширует,
Повсюду ходит неустанно.

Пройдут года, а может годы,
Но не забыть мне тех чудес:
Течёт вода в морские воды,
Срываясь с пасмурных небес.

Краснокутский Юрий

*****

На «Метеоре» в Петергоф
По глади Финского залива,
Под строчки пушкинских стихов,
Мы добрались неторопливо.

Прекрасен был Большой каскад,
Фонтаны нам казались сказкой,
И каждый жест твой, каждый взгляд
Светился нежностью и лаской.

Ты говорила: «Вот он — рай!»,
Под звук струящихся симфоний
И улыбалась невзначай,
Открыв величие в Самсоне.

Порой забыв про целый мир
Дано познать в деталях счастье,
Так, добрый милый Монплезир,
Легко дыша, построил Мастер.

И всё, что виделось вокруг,
Мы с чистым сердцем принимали
И для себя кольцо разлук
Найти никак не ожидали.

Прошло два года. Я один
Стою у Римского фонтана,
И надо мной витает сплин,
А впереди печаль тумана,

Поездка в Питер через час
По глади Финского залива,
И ностальгический рассказ
О том, как важно в жизни диво.

Устабеков Серик

*****

Под сень твоих ветвей, воздушный Петергоф,
Под веер звонких струй, то бурных, то игривых,
Я приходить намерен вновь и вновь,
Дыша прохладой Финского залива.

Твои колоссы — золото костра,
Твои пруды — зерцала Посейдона.
Ты лучшее творение Петра,
Роскошество в гармонии с природой.

Здесь всяк познает, что есть красота,
Постигнет сердцем силу созиданья,
Оставит в сердце чару навсегда,
Одну из ярких граней мирозданья.

Ям Сергей

*****

Сегодня прощальный концерт
Фонтаны дают в Петергофе…
Жаль струй мне звенящий акцент,
Их зыбкий, чарующий профиль.

«Самсона» стремительный взлёт,
Журчание «Шахматной горки»,
«Каскад», что к заливу ведёт —
Всегда вызывают восторги.

Осенний горит антураж
Безумством ван-гоговских красок…
Увы, это только мираж
И зимних предчувствие сказок.

Не хватит монет золотых
У Осени — Зиму умаслить,
Остаться в просторах земли
Одной королевой у власти.

Фонтаны, парадный их блеск,
Пуховыми скроет снегами
Хозяйка-зима. Брызги, плеск
Вернутся весной, с ручейками.

Вздохнём уходящему вслед
И новое встретим с улыбкой,
Покуда, в спиральности лет,
Не сжалось пространство улиткой.

Гасем Вера

*****

Опять заря! Осенний ветер влажен,
И над землею, за день не согретой,
Вздыхает дуб, который был посажен
Императрицею Елизаветой.

Как холодно! На горизонте дынном
Трепещет диск тускнеющим сияньем…
О, если бы застыть в саду пустынном
Фонтаном, деревом иль изваяньем!

Не быть влюбленным и не быть поэтом
И, смутно грезя мучившим когда-то,
Прекрасным рисоваться силуэтом
На зареве осеннего заката…

Иванов Георгий

*****

Что мне Венеция, Версаль и Вена?!
Достоин более восторженнейших строф
Он, чьё величие нетленно —
Петра творение — Прекрасный Петергоф!
Фонтанов плеск — торжественное чувство,
И статуй блеск божествен золотых.
В них всё, и славное искусство,
И гордость за Отчизну лет былых.
Звезда России, севера Пальмира!
Он — молодость и старины расцвет,
В нём грация изысканная мира,
Его прекрасней в целом свете нет!
Что мне Венеция, Версаль и Вена?!
Достоин более восторженнейших строф,
Он, чьё величие нетленно,
Петра творение — прекрасный Петергоф!

Горева Елена

*****

Сверкает золотом карета,
В упряжке — тройка вороных.
В парчу и шёлк я разодета,
Лечу на бал, к тебе, жених,
Где в передышке от сражений,
Друзей, не знавших поражений,
Ждёт царственный богатый пир,
Дворец над морем Мон-Плезир.
Работы мастеров искусства
Здесь, в резиденции Петра —
Изящество и красота,
Уж сотни лет волнуют чувства.
Открыт зашедшим кораблям:
«Все флаги в гости будут нам».

Ландшафт красивый в Петергофе,
То западный, голландский стиль,
И дух Петра веками бродит,
Наперсник огненных стихий.
К фонтанам спустимся с тобою,
Нас родниковою водою
Пленяет водяной каскад,
Скульптуры золотые в ряд
Стоят, божественно красивы,
Пророчат счастье и покой,
Стране любимой и родной.
Счастливые, идём к заливу,
Смотри же, падает звезда!
Хочу быть вместе, навсегда.

Римская Галина

*****

Тебя, парадный Петергоф,
На в грезах светлую любовь
И в этот раз не променяю.
Да, есть желание мне вновь
Самсона силой удивиться,
Узреть, как побеждают львов,
Фонтанов шумом насладиться,
Залива знать покорность слов
Блеску Империи шагов…

То суета наших отцов!!!

Иное парк Екатерины.
Здесь золото совсем другое,
Здесь само время золотое
В чертах гармоний красоты
Женским изяществом души.
Уклоны, статуи, дворцы
Мне об ином. Струйка воды
С кувшина льётся,
и паром
Скользит без звука сладким сном.
Ряд мудрецов
над совершенством умолкает…

Здесь счастлив тот, кто созерцает.

Прости, до встречи, Петергоф!
Отдал я чарам предпочтенье
Блеску сверкающих оков,
Древних храня в себе ученье…

Мы встретимся,
если судьба.

*****

«Золотая гора»,
И каскады фонтана.
«Евы» блеск и игра,
И кипенье «Адама».

Петергофский хрусталь,
Разбивается звоном.
И приморская даль,
Отзывается фоном.

Павильон «Эрмитаж»,
Не скучает у моря.
Дополняя пейзаж,
Своим местом и ролью.

И дворец «Монплезир»,
Сохранил свои тайны.
Позабытый кумир,
Дом любви, знак прощальный.

По Марлинской аллее,
Нижний парк пробегая,
Ветер с моря навеет,
Грезы горнего рая.

Егоров Александр

*****

Мон-плезир и дивный, финский залив,
У дворца сияя Вы появились,
Мне казалось право, что Вы мне снились,
Красотою так меня пленив.

Этот сон прекрасный, стал дорогим,
Я Вас полюбил безумно, страстно
У фонтанов дивных, на солнце ясном,
Этот светлый миг, стал мне родным.

Петергоф — виват поют фонтаны,
Петергоф — мир грёз и красоты,
Снова в даль гляжу я неустанно,
Вспоминаю милые черты.

Я о Вас мечтаю, в свете зари,
Думаю о Вас в лучах заката,
Стали Вы богиней моей любви,
Мой покой забрали без возврата.

Кифоренко Виктор

*****

Хрустальная изящность Петергофа
фонтанами звенит, каскадом вод.
Воплощена здесь целая эпоха,
которая нас в прошлое зовет:
античными фигурами богов,
тенистыми зелеными аллеями,
фигурностью деревьев и кустов,
живыми сводчатыми галереями,
и шумом волн на берегу Залива,
балтийским свежим воздухом морским,
где вплоть до горизонта перспектива
восторгом наполняет, и благим
расположением души к счастливым грёзам,
смягчает сердце и внушает романтизм,
когда закат на горизонте ярко-розов —
вот настоящий мира эстетизм!
Где культ прекрасного явления природы,
признанье абсолютной красоты,
как высшей ценности среди дворцовых сводов
по-человечески понятны и просты.

Калошина Дарья

*****

Холодный бриз ласкает воду,
на валунах присела тень
и измеряет в теплоходах
капризный петергофский день.

На сваи людного причала,
как будто пробуя удар,
несётся вспененным оскалом
непокоренный водный царь.

Деревья, полоская листья
в неутихающих ветрах,
надменно смотрят на туристов,
снующих всюду впопыхах.

Дворцовый лоск их свежим кронам
на удивление идёт.
Парадно полуобнажённы,
встречают статуи народ.

Слоится северное небо,
в фонтанных брызгах отразясь.
Самсон промокший полуслепо
льву вечно раздирает пасть…

Натали Форсанд

*****

Творенья рук людей и мыслей дерзких,
Сплетение реальности и снов,
Волшебных струй, летящих в поднебесье,
И воплощенье царской воли — Петергоф!
Большой каскад, весь в золоте и свете,
Самсон над пастью львиной и Тритон,
Напоминанием потомкам о победе
России флота был построен он.
Фонтаны Римские, большая Пирамида,
Дельфины плещутся под Солнцем каждый миг.
Хотел дворец свой сделать лучшим в мире,
Великий Петр этого достиг!
Скамейки, Зонтик, Елочки — шутихи,
Изобретенья инженерных дум,
Нам развлечения он запросто и лихо
Из века прошлого в грядущий протянул.
В годину тяжкую, все варварски разрушив,
Пытался враг стереть с лица земли.
То, что завещано, мы взяли на поруки
И людям всего мира сберегли.

*****

Ищу прохладу среди лета,
Ловлю фонтанов пелену.
В траве зеленой скрыто вето,
На много весен, не одну.
Дворцовый ряд окутан тайной,
С Гор Золотых бежит вода,
Позолоченными листами
Нептун играет, как дитя.
Тритон трубит, и Вакх резвится,
Под струй божественных каскад.
О, Петергоф, любви столица,
Тебя я видеть снова рад.
К тебе несу свой труд я бренный,
Своею жизнью преклонюсь.
Перед божественным творением
Рук человеческих склонюсь.
Пройдут века, изменит облик
Моя любимая Нева,
Но Петергофа блюз бессмертен,
Как эта вечная вода.

Соловьева Людмила

*****

Петергофу пою дифирамбы…
Чтоб ему была лира тонка,
Со вчера я настроил все ямбы,
Чтоб с утра пелась песня звонка.

Уже слышу я звуки ноктюрна,
Во божественной арии строф,
Потому так чиста увертюра,
Та, что мне подарил Петергоф.

Он напомнил о юности ярче,
Чем бы мог я представить себе,
И мне стало от этого жарче
В тот июнь, что пришёл в ноябре.

Он навеял мне грусть и восторги,
Одолеть их годами не в мочь,
Во мне живы они, не умолкли,
У Невы, в ясно-белую ночь.

Я тогда сокрушался, не веря,
Что такое ещё может быть,
У Петра я стоял всё, немея,
Разве это возможно забыть?..

О тебе каждый раз вспоминаю,
Потрясающий русский Версаль,
С юных пор я тебя обожаю,
Мой звенящий, блестящий хрусталь.

Лишь ему дифирамбы пойте,
Он красой заслужил их, сполна,
У залива, для счастья, постойте,
Чтоб понять, как волнует волна.

В эту пору она бриз холодный
Распыляет сребристой парчой,
На причал в эту пору морозный
Гонит тучи с осенней грозой.

О, мои ленинградские ночи,
В моей памяти, с давних времён,
Видеть вас, — закрываются очи,
Чтоб представить, как вами пленён.

Плут Виктор

*****

В краю туманных берегов,
Где у Руси не видно края,
Стоит красавец Петергоф,
Дворцами небо подпирая.

Он весь изысканен, как встарь:
Лепнина, статуи, фонтаны.
И мнится мне, что государь
Доселе правит, как ни странно.

Я словно зрю, как юнкера
На площадях свой шаг муштруют,
Под крики бравые «ура!»,
И сердце в плаче негодует:

Ужели это всё в былом,
И не вернуть, что было прежде?
Где государю, в прошлом том,
Твердило воинство с надеждой:

— Нам горы ты свернуть вели!
Полки отвага не покинет.
Я вижу то, как на балы
Спешат великие княгини.

И сквозь дыхание веков,
Хоть и Россия изломалась,
Стоит красавец Петергоф
Дворцами к небу прижимаясь.

Пасечник Евгений

*****

Я побывал сегодня в сказке,
Не в Палестине,не в Дамаске,
Я был сегодня в Петергофе,
Как будто выпил чашку кофе!

Дворец и дивные фонтаны,
Хожу от впечатлений пьяный,
Звучит мелодия напева,
Под струями Адам и Ева!

Красивы Римские фонтаны,
Вокруг иллюзии обманы,
Сверкает золотом Каскад,
Фонтаны видеть каждый рад!

Из пасти льва струит фонтан,
Ну разве это не не обман?
Ему Давид разверзнул пасть,
Свою показывая власть!

Струят фонтаны и дельфины,
Забавно выгнув свои спины,
Дракон свой выплеснул фонтан,
Весь в чешуе потешный стан!

А рядом солнечный фонтан,
Ему простор великий дан,
Вращая свой круговорот,
Он Солнца сделал оборот!

А сколько там забав-шутих,
Залив в экстазе весь притих,
И вдруг напор воды лихой
Тебя окатит с головой!

Вокруг сплошная красота,
Для вдохновенья высота,
Как разнообразны все сады,
Всё в окружении воды!

Соловей Михаил

*****

Петергоф, ты свидетель
викторий Петровых.
Да и сам ты когда-то
был им посвящен.
Ты, Полтавы и Гангута
слава и слово,
Гул сражений донес
и до наших времен.

Ты Великим Царем
русским сделан Версалем.
В ожерелье твоем
Эрмитаж, Монплезир,
И большого каскада
и грот, и фонтаны,
И чарующий блеск
с позолотой Горы.

Порох страшной войны
опалил твои стены
И снарядных ранений
пожалуй не счесть.
А ты помнишь солдат
из других поколений
Сохранивших тебя
и Петровскую честь?

Прогремел и геройский
Ораниенбаум,
Продолжатель истории
гордой твоей.
Пятачок, пятачок…
Здесь, снискав честь и славу,
Воевал всю блокаду
мой дед Алексей.

Но война миновала,
как Феникс из пепла,
Ты руками советских
людей возрожден.
Снова в парках слышны
духовые оркестры.
Снова радует нас
обновленный Самсон.

Прудников Алексей

*****

Петергофские фонтаны:
«Солнце», «Ева» и «Адам»…
Изогнув златые станы,
«Нимфы» воду льют к ногам.

От восторга обмирает,
Кто однажды видел сам,
Как, друг друга обгоняя,
Струи рвутся к небесам.

Плеск вначале еле слышен,
А потом за рядом ряд
Всё звончей, полнее, выше
Рукотворный водопад.

И, искрясь в лучах игриво,
Пляшут струйки в унисон,
А над ними мощной гривой
Извергается «Самсон».

Воды катятся шумливо,
Пенясь, фыркая, бурля…
Пушкин с Финского залива
Любовался с корабля

На прогулке до Кронштадта
В окружении друзей,
Как плывут в лучах заката
Стрелы ровные аллей,

Величавые фасады
Павильонов и дворцов,
Уникальные каскады
Замечательных творцов,

«Пирамиды», «Чаши», «Вазы»…
Тает в дымке пароход.
Капель радужных алмазы,
Дивных статуй хоровод

Дарят радость, наслажденье,
Безмятежные мечты
И душе отдохновенье
От докучной суеты.

Егорова Елена

*****

Раскрывая врата рая,
Попадаем в парк, не зная,
Что за этими вратами,
Деревами и кустами
Бьют искрящие фонтаны,
Вьются длинные лианы.
Клумбы дивных лепестков
Экзотических цветов,
А название садов —
Величавый Петергоф!
Парк разбит весь на аллеи,
Цветники и галереи.
Родников звенит хрусталь,
Чем, скажите, не Версаль?!

В яркой зелени аллеи
Образ не найти милее:
Элегантная невеста,
Так нежна и так прелестна!
К нам ступает неспеша,
Платьем свадебным шурша.
Тонкоструйна Афродита,
Брызг лучистых — «Пирамида»,
Нарядилась под венец
В платье, редкий образец
Белоснежного шитья,
В тон воздушная фата.

А в тени кустов не видно:
Льёт печально «Данаида»
Воду в царстве у Аида —
Не наполнить никогда
До краёв сосуд без дна…

Там морской силач «Тритон»,
Побеждает Гидру он.
Рыбий зев — лиха беда,
Вражья кровь — рекой вода!

«Римский». И фонтан «Французский».
Вот «Нептун» — что царь наш русский:
Над пучиною воды
Держит прочные бразды,
Как правление Петра —
Всемогущего царя,
Власть крепка, в руке — трезубец,
Непреклонен честолюбец!

Хорошо журчит водица,
У купальницы царицы:
В»Солнце» — брызг искрится рой,
Светит радугой-зарёй.

Как затейливы «Шутихи»:
С неожиданностью,тихо,
На «Аллее-то дождя»
Иль на лавочках шутя,
Обдадут шальной водой,
Попрощаешься с сухой
Ты одеждой, и с лица
Вся стечёт твоя краса!
Веселит честной народ
Град фонтанов хоровод:
«Адам» с «Евой», «Львов каскад»,
У «Самсона» водопад
Из звериной львиной пасти —
Рвёт Самсон её на части
В знак того,что вражий строй
В прах повержен — Пётр герой!
В честь России музы славны
Гимн поют и бьют фонтаны!
У Персея здорова
В кисти Карла голова,
Что Горгоною глядит —
Под Полтавой швед разбит!

А ещё есть водопад —
«Шахматной горы» каскад.
Родников чиста водица.
То дворцовая криница:
От дворцового крыла
Ключ — студёная стрела!
Бьёт в лучах фонтан востока
У прозрачного истока.
Струй серебряных юла
В круг «Корзина» заплела.

И в ансамбле галереи
Статуи и орхидеи.
Благодатная земля
Розой пышной расцвела!
Восхищаемся, гуляя,
Садом мы земного рая.
Пушка царская палит,
По каналу плыть велит
Кораблям-гостям к крыльцу —
Приглашенье ко дворцу!
И Большой дворец у края,
Позолотою играя,
Иностранных ждёт гостей,
Угостить всех посластней!
С корабля да все на бал —
Будет ночью карнавал!

Хоть и был наш грозен царь,
Превеликий государь,
Веселиться он умел,
И шутил, и песни пел.
Для забавы у Петра
Создана тут для двора
Резиденция веселья
Неземного наслажденья.
«Монплезир»- стекла дворец,
Удовольствий леденец
И любимая утеха,
«Сноп» — фонтан, где из-под стреха
Бьёт струёй, и не до смеха
Посидеть на кресле с мехом,
С головы до пят облит
И на бал — какой же вид!
Царь хохочет, его свита
Ключевой водой умыта.
Шуткой славился наш царь —
Просвещённый государь!

«Монплезир» в залив глядит,
Величав на море вид:
Там вдоль Финского залива
Стройка града суетлива:
Петербург — врата страны
У Балтийской стороны.
Корабельная эскадра —
Всероссийская награда!
Флот наш важен и прекрасен —
Правит адмирал Апраксин!
Чувствуется сила в сие
И большая мощь России!
На весь свет молва прошла —
В Мир волненье принесла!

Я не мало описала
И фонтаны восхваляла,
Только жаль, что нет Петра —
Превеликого царя…
Посетите Петергоф —
Чудо света — нет тут слов!

Скуратова Светлана

*****

Прекрасный город Петергоф,
Ты был одним из дивных снов
Далекой но родной земли,
Где годы кружева плели,
Из дней беспечных и веселых,
Надежд заманчивых неновых.
Живя вдали, в чужой стране,
Я буду помнить о тебе.
Мне не забыть твоих красот,
Где жил я в детстве без забот,
Где люди все вокруг ценили,
Где старину свою любили
И где ковалися сердца
За Русь сражаться до конца.
Тебе я несколько стихов
Пишу мой милый Петергоф.

В те дни еще не знали гроз,
В те дни не проливали слез,
Не думали, что может быть,
Поток жестокий может смыть
Красу чудеснейших дворцов
Твоих, мой милый Петергоф.
Ты колыбелью был царям:
Есть много памятников там
Эпохи Павла и Петра
И не разрушили дотла
Злой революции стремнина,
Что создала Екатерина.
А нижний сад, а Мон Плезир,
О них когда-то грезил мир…
Фонтанов всплески, словно в споре
С веранды чудный вид на море,
Где даль синеет без конца
В даль устремляются сердца,
Там воздух чист, журчит вода,
На якорях стоят суда.
Я помню мрамор коллонад,
Скамьи, с них вид на Петроград,
Ступеньки к морю и прибой
О них бьет чистою волной.
Дворец, как памятник царей,
Без всяких вычурных затей,
Угрюмым призраком стоит
И тайны прошлаго хранит.
За ним аллея и цветы,
Дорожка — верховой езды
И прямо в гору поворот…
Доской от шахмат в темный вход,
Уходит лестница прямая,
По ней бежит вода, спадая,
И три орла над ней сидят
И вход в пещеру сторожат.
Из клювов бьет струей вода,
Играет радугой она,
На солнце брызги, как алмазы,
Иль драгоценные топазы,
А вот из тонких струй и с виду
Напомнив призму, пирамиду,
Иль опрокинутый бокал,
Или отточенный кристалл,
Цветами радуги играя,
Журчит вода в бассейн спадая.
Афины статуя в беседке,
Бюст Апполона прячут ветки
И Ева в тоге из воды…
Родят мифические сны.
Ажурный мост, под ним канал,
Куда поток воды стекал,
Катясь по золотой горе…
Я всех их вижу, как во сне:
Гора, дворец на нем белеет,
На позолоте луч алеет,
Ковер ступеней, золотой
Обвитый гибкою волной.
А у подножья золотая,
Льву пасть руками раздирая,
Самсона статуя стоит
И ослепительно горит.
Из пасти золотого льва
Могучим током бьет вода.
Огромным, водяным столбом
Она равняется с дворцом
И распыляет вновь назад,
Жемчужный красочный каскад.
Вокруг бассейна орнаменты,
А от бассейна ровной лентой,
Канал до пристани лежит,
Где яхта царская стоит
И над простором голубым,
Где пароходный вьется дым.

В тени дерев — еще дворец.
О нем рассказывал отец,
Что Петр здесь уединялся
И рыбной ловлей занимался.
Еще теперь там пруд большой,
В нем рыбки с разной чешуей,
На солнце плещутся, играют
И по звонку к мосткам всплывают,
Где в те года, как раньше встарь
Их приходил кормить звонарь.
По вечерам сюда весною,
Красивой яркою толпою,
На экипажах и в ландо,
В открытых платьях и манто
Стекались дамы. Их корсажи
Так оживляли пейзажи.
На симфонический концерт
Сюда стекался самый цвет,
Не только слух свой услаждать,
Но и себя чтоб показать,
Иль просто сделать только «ронд»
Сюда стекался весь «бомонд»:
Пажи, уланы, юнкера,
Придворной знати детвора,
Вельможный мир, гусар-корнет…
Их всех кокетливый лорнет
Вдоль по дорожкам провожал
И кто-то тихо в след вздыхал:
«Шарман» не правда ли «ма шер»
В гусарской форме офицер?
Мой Петергоф — твой Нижний
Сад Готовил женщинам парад:
То вдруг, изящной амазонкой,
Пленяя всех улыбкой тонкой,
Подняв под музыку в галоп
Слегка капризно сморщив лоб,
Коня по крупу ударяет
И легкой тенью исчезает…
Иль в экипаже в тон с собой,
С пучком фиалок под дугой,
С лиловым зонтиком в руках,
Парит под музыку в мечтах.
А раньше, помню я читал
Про летний, пестрый карнавал,
Когда для пышной ассамблеи
Убрали флагами аллеи.
Кругом такая-ж красота,
Такие-ж алыя уста,
Но платья, только, креналины
И очень странные мужчины:
Жабо, чулки, парик смешной,
Сюртук с блестящей бахромой,
В руках надменные лорнеты,
Ну, словом пышно разодеты.
Для этих частых ассамблей
Стекалось множество гостей.
Играла музыка, фонфары
И разнаряженные бары,
Одев ботфорт и колет,
Плели узорный минует.
Он в те года был сердцу мил,
Историю Руси хранил
И не носил следа оков
Далекий, милый Петергоф.
Его забыть мне невозможно.
Его красу я осторожно
Храню в душе моей с тех пор,
Когда свершился приговор
Судьбы, над нашею страной
И память вечную с собою
Я сохранил до наших дней
Живя вдали родных людей.
Но эта дальность расстояний
Неукратит волну желаний,
Увидеть, снова, Петергоф
И отчий дом и отчий кров.

Соколов Александр

*****

Этюды о Петергофе

I. Вступление

Вступая в рай из камня и воды,
ищу Адамом проклятое древо.
О Петергоф! владения твои
сравнимы (да!), но несрaвненны с небом!
Здесь время — царь, низвергнутый к стопам
наяд, амуров, нимф золотогрудых.
Я пред тобою преклоняюсь сам,
мой Петергоф, Петра и Бога чудо!
В твоих садах то первая весна,
то осень бродит, листья осыпая
в таинственные гроты, то зима
твои дворцы и скверы заметает.
Но чище самой ключевой воды,
желаннее обетованной манны
мне слёзы, Петергоф, твоей земли
твои непревзойдённые фонтаны.

II. Фонтаны «Адам» и «Ева»

Адам и Ева — мир и старина,
игра воды и мрамора Каррары…
Да будет благодатна их вина!
Да будет жизнь подвластна вечным чарам
из рая изгнанных! Но здесь, опять в раю —
под строгим оком северного неба —
как не приветить раннюю весну,
разбрасывая щедро крошки хлеба
для тех же птиц, похожих на земных,
но с метинами петергофской спеси.
Как просто мир устроен! — он велик,
но в то же время так безумно тесен!
Ещё в руках запретные плоды,
и юной плоти чуждо вожделенье,
и триста лет для каменной четы
сливаются в прекрасное мгновенье.

III. Фонтан «Самсон»

Второй Самсон гнал шведские полки,
а первый, в бронзе, воин безоружный,
рвёт, как козлёнка, молодого льва,
и, словно кровь, из пасти — столп жемчужный
бьёт в небо, и в сверкающей струе
то вспыхивает огнь Петровой славы,
то ветхого заклания костёр
сменяется зарницами Полтавы.
Умри, Душа… — но, вечная, живи,
покуда над златой главой героя
жжужит пчела и сладок дикий мёд
в июльский день Самсона-сеногноя.
И Ангелы Господни с высоты
взирают на дитя добра и гнева,
язычества славянского алтарь
и месть неверной филистимской девы.

IV. Фонтаны Мраморных скамей

На белый мрамор падает узор
листвы и солнца, и теней Аида.
Я вслушиваюсь в вечный разговор
речной богини с грешной Данаидой.
Журчит вода, египетская дщерь
кувшин кладёт на влажное колено —
и скорби нет, и холодом потерь
не веет от супружеской измены.
Куда как беспечальнее судьба
младой наяды, нимфы, нереиды! —
над раковиной радугой струя
искрится, и бездумные акиды
влюбляются в беспечной нимфы нрав,
ей гимн поют без устали поэты
под шум воды, под лепет тихий трав,
когда в имперском Петергофе лето.

V. Римские фонтаны

В какой мне Рим попасть, какую дверь
случайно приоткрыть и восхититься
изяществом симметрии камней,
укутанных прозрачной плащаницей —
из чаши в чашу, как из века в век,
вода переливается, как время,
и мрамор розовеет, но от нег
игривых струй лишь более степенен.
Так вечен Рим величием своим,
так о себе пекутся пьедесталы,
не требуя ни скорби, ни любви
так истекают римские фонтаны,
лишь заостряя прошлого черты,
изгибы и достоинства пространства
небесной сферы, то есть высоты,
её великолепного убранства.

VI. Китайский садик

Белее ночи мраморная плоть,
застывшая в запретном поцелуе.
Психея-бабочка, Душа! — как побороть
любовь земную в этот час и всуе?
Скрывает сумрак милые черты,
но только ярче полыхает пламя
в груди младой, и Эрота мечты
тебя пленяют, как поэта память.
Извилисты аллеи и темны —
сама Душа! Желаннее простора
ей лабиринты млечной пелены,
журчанье вод таинственно-нескорых.
— Исчезни, мой возлюбленный! Смотри,
как солнца луч стирает ночи краски.
Так много света в истинной любви,
что ей чужды полуденные ласки.

VII. Александрия

Когда мне говорят: «Александрия»,
ни звуков тамбурина, ни закатов
над тёплым морем — в летней летаргии
Руинный мост, чугунные аркады,
луга, холмы, капеллы и коттеджи —
всё прикорнуло в утренней истоме —
всё то, что ублажало взгляды прежде,
что нас переживёт, возможно, кроме
цветов и трав, и жаворонка в поле,
и облака, плывущего с залива.
Идиллия — пастушки, Божья воля,
церковный ладан, северные нивы.
Мне чудится — вот смолкнут звуки рая,
и Богоматерь под зеркальным сводом,
к груди младенца нежно прижимая,
благославит непрожитые годы.

VIII. Петергоф зимой

Фонтаны погашены на зиму — лёд
с опавшей листвой цвета мёртвого цинка
на каменном дне. Наступает черёд
услышать, как время поёт под сурдинку
февральского ветра. Позёмка метёт,
и снег порошит, и не видно дороги
в обитель, где ночи и дни напролёт
пируют вакханки и юные боги,
где камня и бронзы священен союз,
где кротки сатиры и святы герои,
где речь легкомысленных мраморных муз
сменяется вьюги торжественным воем.

IX. Фонтан «Дубовый»

Любви любимец — мальчик-Купидон!
Мгновение — и нет тебя! Под маской
ты спрячешься, и сокровенных сонм
желаний станет мраморною сказкой.
В парадных бликах шахматное дно
из тёмного и светлого гранита.
Любви пространство замкнуто, но то,
что на виду, то всем ветрам открыто.
Амур! — как невозможно не любить,
так невозможно быть на маскараде
без маски: маска «смерть» и маска «жизнь» —
величия и искушенья ради!
Покойся ж на лучах своей звезды!
Храни свой мир, свой островок «Дубовый»,
сравнимый с неба строгой синевой
и с далью моря серо-мотыльковой!

X. Фонтан «Нептун»

Владыка вод! Прекрасны с высоты
твои сады в плену аквамарина!
Гордись, Нептун! — подобной красоты
не отыскать на дне морском! Дружина
твоя послушна — пусть во весь опор
несутся гиппокампы! нереиды
пусть прячут в струи свой влюблённый взор
и ревности стыдливые обиды!
Твой стан атлета! локоны до плеч!
широкий пояс! стройная осанка!
Тебе не нужен ни клинок, ни меч,
ни славы звон, ни юная вакханка!
Ударь трезубцем, царь и властелин!
Взгляни окрест, отец морского братства!
Как будто с твоих девственных глубин
похитил Пётр несметные богатства!

XI. Сад Бахуса

Восславим Бахуса! — в чьих северных садах
не вызревает виноград янтарный,
чей дух хмельной, покоясь на устах,
не вызывает слов высокопарных,
но лишь души волнение, когда
она, не веря, ожидает чуда,
и трепетно-прозрачна, как вода,
стекающая с бронзового круга.
Тритоны-карлики мерцают в хрустале,
в завесах водных, в пелене туманной.
И Воздуху здесь вольно, и Земле,
и двум столпам торжественных фонтанов.
И, может, где-то рядом, в стороне,
в немом восторге юные менады
застыли, ибо истина в вине
очарованья северного сада.

XII. Квадратные пруды

Зеркальный пруд, в котором отражён
деревьев ряд, дворец, квадраты неба,
напоминал бы скромный водоём,
когда б был пуст, но пустоты не ведал
сей водный кров: то Лето, то Весна,
то стройная охотница Диана
здесь обитали. Райские места
всегда хранят следы былой нирваны.
Застыло время в блеске водных струй
из пастей золотых дельфинов бьющих,
играют блики, плещется лазурь,
и боги, как и прежде, всемогущи.
Венера Италийская и ты,
красавец Аполлон! — два идеала! —
таинственны, как первые мечты,
как красоты исконные начала.

XIII. Монплезир

Голландский домик — каменный шатёр,
с высокой кровлей, белой балюстрадой.
Здесь моря слышен царственный мажор.
Здесь сердцу вольно. Здесь душе услада.
Гнезда Петрова стены-молодцы
хранят присягу и за честь мундира
стоять готовы, верные бойцы
былых времён и славы Монплезира.
А с юга — сад, аркады, льётся свет,
цветник, фонтаны. В залах, галереях —
дух удовольствий, вековых примет,
имён Микетти, Пильмана, Растрелли.
Моя отрада, рай мой, Монплезир! —
звук иноземный ловит слух, но око
уже в плену, и северный эфир
твои черты окутал поволокой.

XIV. Ольгин пруд

Как будто сон… Италия, зачем
ты очутилась на моих широтах?
Вода, прозрачность, акварелей тлен,
немного мглы и царской позолоты.
Твои виденья лёгкостью полны —
два островка, аллеи в ивах, небо…
и словно слышно пение княжны,
Святых Петра и Павла перепевы
поодаль. Благодатный сердцу звук —
истории доверчивое эхо —
вдруг выпорхнет, крылатое, из рук
и подвернётся веку на потеху.
Чья музыка играет на воде?
О чудный всплеск! — как будто рвётся кода…
и странно быть с тобой наедине,
Италия, спустя века и годы.

XV. Твои воспоминания (Петергоф Бенуа)

Чем дольше жизнь, тем больше нежных слов,
видений детства, запахов и красок.
Как колокол ударит! — Петергоф! —
и воскресает мир искусных масок.
Вот те фонтаны, что вселяли страх —
Нептун «железный», чёрные драконы —
что вдохновили кисть на первый взмах.
Вот лип густых таинственные кроны,
их сладкий яд. Запомни навсегда! —
белеет мрамор, по златым ступеням
бежит, играет, искрится вода,
и детское сердечко цепенеет…
и хочется забыться, не дыша,
достать холсты, идти куда, не зная.
Певец Версаля! где твоя душа? —
в каком раю скитается, святая?

XVI. Бельведер

Храни, о храм, предания любви! —
её томленье робкое и трепет
от первых встреч до Спаса на крови.
Пусть мрамор твой похож на пыль и пепел!
В твоих покоях, сидя у окна,
ждала государя Екатерина…
С вершины Бабигонского холма
виднелись изумрудные долины,
морской простор, за дымкою Кронштадт,
и в ясную погоду сам Исаакий —
гармонии волшебный, дивный лад
и провиденья роковые знаки!
Как вольно! — смерти нет и нет разлук!
лугов просторы и любви безбрежья…
Прими же, камень, бескорыстный звук,
как эхо той, пленительной и нежной!

XVII. Фонтан «Пирамида»

Ни цветников, ни бронзовых фигур
в округе — только облако так низко,
что задевает водопады струй
прозрачного петрова обелиска.
Он павшим слава и живым хвала!
и времени достойная награда!
Вокруг него, от старости бела,
раскинулась по-царски баллюстрада.
Здесь изумлённый замечает взор,
как гений прост и как великолепен
весенних лип бесхитростный узор,
их голых крон волнение и трепет.
К чему бежать куда-нибудь в Версаль
и любоваться на чужие виды? —
когда вот здесь, в одном, хрусталь и сталь,
и гордость нашей русской «Пирамиды».

XVIII. Большой Дворец

Всё золото, всё ярко, всё плывёт
из зала в зал по пышным анфиладам!
Мечта Петра! Елизаветы взлёт! —
что перед вами скромные Плеяды!
Идут века, свыкается паркет
с мазуркой и с торжественным парадом,
с мельканием правителей и смет
и с шумом вод из сказочного сада,
где всё — как сон: и отблески зари,
посеребрившей лёгкой пылью крыши,
и ждущие рассвета соловьи,
и столп Самсонов, уходящий выше
самих небес, и пилигрим-поэт,
застывший, как Орфей, под сенью древа…
мгновение — и сложится сонет
о дивном замке Снежной королевы.

XIX. Военному Петергофу

Кто видел рай в развалинах, тому
и дантов ад покажется эдемом.
Одетое в кровавую сурьму,
над ранами твоими стонет небо.
Воронки, рвы, траншеи, блиндажи,
повергнутые в скорбь и прах святыни —
во имя чьей воинствующей лжи
твой сад цветущий превращён в пустыню?
Немы фонтаны — щебень, пыль, песок;
дворцов дымятся гордые руины.
Чей пепел? — в сердце русское, в висок
стучится, поднимая исполина
на новый бой — за пламя очага!
за Русь! за честь! за продолженье рода!
за Петергоф, которому века
завещано стоять под этим сводом!

XX. Прощание с Петергофом

Прощай, мой незабвенный Петергоф! —
когда уходят, но не расстаются
так много пауз, так немного слов
о сердце разбиваются. Так льются
твои каскады, воды и ручьи,
впадая в мировые океаны
великого искусства и любви
к искусствам и чарующим обманам.
Прощайте, петергофские дворцы,
фонтаны, парки, статуи, аллеи!
Не боги вас создали — а творцы!
и Бог вам в помощь, и петровский гений!
Я обернусь — и мрамор оживёт,
как оживает в час рассвета древо,
и в воду голубую упадёт
то яблоко, надкушенное Евой.

Кучинская Марина

*****

Его хранит потомкам небо,
Бесценен этот чудо-град.
Ансамбль искусства видеть любо,
Зовёт к себе дворцов фасад.

Воды столица, мир фонтанов
Пленяют взор. Горят сердца
От цвета флоксов, роз, тюльпанов.
Сражает светом блеск дворца.

Царь Пётр задумал это чудо,
Он лично путь воде открыл*.
«Адам» и «Ева»** взгляд чаруют,
«Тритон»*** врага в воде сразил.

«Самсон»**** венчает стиль каскада*****.
«Самсон», бесспорно, гром веков.
Он гранд среди фигур фонтанов,
Он рок для недругов-врагов.

Эффект, декор сего каскада,
Его скульптур и сводов мощь…
Для многих видевших — отрада!
В восторг приводит, греет кровь!

Играет луч, резвятся струи,
Шумит вода, таков исход
Святого дела. Это, люди,
В неё, в историю поход.

Златое царство, дум обитель,
России гордость, чудо-град…
Тебя любил сам Пётр-строитель.
Достоин ты похвал, наград.

Пруды таят в себе прохладу.
Закат обнял листву, дворцы…
Затихли птицы, спев рулады.
Ушли от нас сего творцы.

А град стоит и смотрит в вечность.
Воды столица, град-фонтан!
Ты даришь людям радость, нежность!
Ты даришь жизни океан!

Норенков Александр
_____________________________

* «Он лично путь воде открыл» — 8 августа 1821 года, Пётр I, собственноручно открыл путь воде к фонтанам Петергофа.
** «Адам» и «Ева» — эти фонтаны символизируют брачный союз Петра I и Екатерины I.
*** Тритон, разрывающий пасть морского чудовища — скульптурная группа. Была выполнена по моделям Б. Растрелли. Прославляла победы молодого флота России в войне со Швецией.
**** Самсон — фонтан сооружён в 1735 году — в ознаменование 25 — летия Полтавской битвы.
***** Большой каскад — памятник в честь победы России в Северной войне (1700 — 1721). Включает в себя более 60 фонтанов.

Предлагаем подписаться на наш Telegram а также посетить наши самые интересный разделы Стихи, Стихи о любви, Прикольные картинки, Картинки со смыслом, Анекдоты, Стишки Пирожки.

И ещё немного о поэзии... Поэзия совершенно неотделима от психологии личности. Читая сегодня стихотворения прошлых лет, мы можем увидеть в них себя, понять заложенные в них переживания, потому что они важны и по сей день. Нередко поэзия помогает выразить невыразимое - те оттенки чувств, которые существуют внутри нас, и к которым мы не можем подобрать словесную форму. Кроме того стихи позволяют расширить словарный запас и развить речь, более точно и ярко выражать свои мысли. Поэзия развивает в нас чувство прекрасного, помогает увидеть красоту в нас и вокруг нас. Описанное выше в купе с образностью, краткостью и ассоциативностью стихотворной формы развивает нас как творческую, креативную личность, которая сама способна генерировать идеи и образы. Поэзия является великолепным помощником в воспитании и развитии ребенка. Знания, поданные в стихотворной форме (это может быть стих или песня), усваиваются быстрее и в большем объеме. Более того, стихи развивают фантазию и абстрактное мышление, и в целом делают жизнь детей эмоционально богаче и разнообразнее. Таким образом, очень важно, чтобы ребенок с первых дней слышал стихи и песни, впитывал красоту и многогранность окружающего его мира. Нас окружает поэзия красоты, которую мы выражаем в красоте поэзии!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *