Стихи о трусости, трусах

Трусость — древнейший человеческий порок,
И надо тут особенно быть мудрым,
Чтоб сделать через страх простой рывок
И смелость сохранять в житейских буднях!
И зависть уж давно пробралась в массы,
Но неожиданный бывает поворот —
Когда средь бела дня, кто недоласкан,
Слепую чушь презрительно несет!
И улыбаясь сам себе ехидно,
Своим же жалом поперхнуться рад,
Лишь только б никому было не видно —
Душа пуста, и в сердце-то — разлад!

Красотка К.

*****

Я презираю в людях трусость,
Когда для выгоды своей,
Спасая свои волчьи шкуры,
Они клевещут на друзей…
Захлебываясь гнусными речами,
Тебя продать, готовы за гроши…
Не думая, как больно ранит слово,
Оставив шрамы на душе…
Я презираю в людях трусость…
Кто подлость в жизни соверша,
Дрожит и прячет зад свой в нору,
Боясь открыто посмотреть в глаза!

*****

Трус

В меру
и черны и русы,
пряча взгляды,
пряча вкусы,
боком,
тенью,
в стороне, —
пресмыкаются трусы
в славной
смелыми
стране.
Каждый зав
для труса —
туз.
Даже
от его родни
опускает глазки трус
и уходит
в воротник.
Влип
в бумажки
парой глаз,
ног
поджаты циркуля:
«Схорониться б
за приказ…
Спрятаться б
за циркуляр…»
Не поймешь,
мужчина,
рыба ли —
междометья
зря
не выпалит.
Где уж
подпись и печать!
«Только бы
меня не выбрали,
только б
мне не отвечать…»
Ухо в метр
— никак не менее —
за начальством
ходит сзади,
чтоб, услышав
ихнье
мнение,
завтра
это же сказать им.
Если ж
старший
сменит мнение,
он
усвоит
мненье старшино:
— Мненье —
это не именье,
потерять его
не страшно. —
Хоть грабьте,
хоть режьте возле пего,
не будет слушать ни плач,
ни вой.
«Наше дело
маленькое —
я сам по себе
не великий немой,
и рот
водою
наполнен мой,
вроде
умывальника я».
Трус
оброс
бумаг
корою.
«Где решать?!
Другие пусть.
Вдруг не выйдет?
Вдруг покроют?
Вдруг
возьму
и ошибусь?»
День-деньской
сплетает тонко
узы
самых странных свадеб —
увязать бы
льва с ягненком,
с кошкой
мышь согласовать бы.
Весь день
сердечко
ужас кроит,
предлогов для трепета —
кипа.
Боится автобусов
и Эркаи,
начальства,
жены
и гриппа.
Месткома,
домкома,
просящих взаймы,
кладбища,
милиции,
леса,
собак,
погоды,
сплетен,
зимы
и
показательных процессов.
Подрожит
и ляжет житель,
дрожью
ночь
корежит тело…
Товарищ,
чего вы дрожите?
В чем,
собственно,
дело?!
В аквариум,
что ли,
сажать вас?
Революция требует,
чтобы имелась
смелость,
смелость
и еще раз —
с-м-е-л-о-с-т-ь.

Владимир Маяковский

*****

Бью кулаком себя я в грудь:
Я сильный, смелый, я не трус,
И я — мужик, я разберусь.
Я обещаю, я клянусь…
…а то, что это все слова,
в чем я признаться побоюсь.
Что промолчу, что затаюсь,
что лучше спрячусь, отвернусь
Ну да — дурак,
ну да — слабак,
но ведь не трус! Или не так?

*****

Я не терплю мужчин трусливых,
Что только треплют языком.
В их обещаниях красивых —
Циничной фальши снежный ком.
Заворожат бесстыдной ложью —
И тут же спрячутся в кусты,
Предав все заповеди Божьи
Забвенью сердца пустоты.
Мужская трусость из бессильных
Пороков… пакостит тайком…
Я не терплю мужчин трусливых,
Что гнусно треплют языком!

Сирена

*****

Когда в глаза нет смелости смотреть
И дух страшит грядущая гроза,
Лишённым чести надобно успеть
Украдкой лить помои за глаза.

Бен Эзоп

*****

Шар луны под звездным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка — хрупкий стебелек.
Видно, распалясь от разговора,
Парень между прочим рассказал,
Как однажды в бурю ради спора
Он морской залив переплывал,
Как боролся с дьявольским течением,
Как швыряла молнии гроза.

И она смотрела с восхищением
В смелые горячие глаза…
А потом, вздохнув, сказала тихо:
— Я бы там от страха умерла.
Знаешь, я ужасная трусиха,
Ни за что б в грозу не поплыла!
Парень улыбнулся снисходительно,
Притянул девчонку не спеша
И сказал: — Ты просто восхитительна,
Ах ты, воробьиная душа!
Подбородок пальцем ей приподнял
И поцеловал. Качался мост,
Ветер пел… И для нее сегодня
Мир был сплошь из музыки и звезд!
Так в ночи по набережной хмурой
Шли вдвоем сквозь спящий городок
Парень со спортивною фигурой
И девчонка — хрупкий стебелек.
А когда, пройдя полоску света,
В тень акаций дремлющих вошли,
Два плечистых темных силуэта
Выросли вдруг как из-под земли.
Первый хрипло буркнул; — Стоп, цыпленки!
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
Кольца, серьги, часики, деньжонки —
Все, что есть, на бочку, и живей!
А второй, пуская дым в усы,
Наблюдал, как, от волненья бурый,
Парень со спортивною фигурой
Стал, спеша, отстегивать часы.
И, довольный, видимо, успехом,
Рыжеусый хмыкнул: — Эй, коза!
Что надулась?! — И берет со смехом
Натянул девчонке на глаза.
Дальше было все, как взрыв гранаты:
Девушка беретик сорвала
И словами: — Мразь! Фашист проклятый! —
Как огнем, детину обожгла.
— Комсомол пугаешь? Врешь, подонок!
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьешь! —
Голос рвется яростен и звонок:
— Нож в кармане? Мне плевать на нож!
За убийство стенка ожидает.
Ну, а коль от раны упаду,
То запомни: выживу, узнаю!
Где б ты ни был — все равно найду!
И глаза в глаза взглянула твердо.
Тот смешался: — Ладно… Тише, гром…
— А второй промямлил: — Ну, их, к черту! —
И фигуры скрылись за углом.
Лунный диск, на млечную дорогу
Выбравшись, шагал наискосок
И смотрел задумчиво и строго
Сверху вниз на спящий городок,
Где без слов по набережной хмурой
Шли, чуть слышно гравием шурша,
Парень со спортивною фигурой
И девчонка — «слабая натура»,
«Трус» и «воробьиная душа».

*****

Мы уйму неотложных дел,
банально сложим «на потом»
Себе понизив свой предел,
всё ждём, что кто-нибудь кнутом
заставит нас решить проблем
по жизни целый чемодан.
Ведь не бывает сложных тем,
их все по силам сделать нам.
Мы ленностью своей кичась,
считаем, что и так сойдет.
Но вот другая вышла масть,
а если кто-нибудь умрет?
Из-за тебя! Что ты не смог,
не захотел напрячься чуть.
А человек отправлен в морг,
тебе обида сдавит грудь.
Обида только на себя,
на то, что ты поганый трус.
И жизнь свою профукал зря,
поставив в статус: «Я боюсь»…

Эд Дикий

*****

Смелость и Трусость

Смелость и трусость граничат по жизни рядом с нами
Бывает порой не отличишь их с первого взгляда
И не поймешь а сам кто ты такой?
Случается, что знаешь человека давно
Он почти брат тебе, уверен в нем как в себе
А потом бац… облом
И в голове появляются мерзкие термины
И что нужно жить по законам совести
Не разбирая на смелых и трусов
Всех своих друзей и знакомых
Как героев из повести

Припев:
Отвечай за свои поступки
Отвечай за свои дела
Заморочься только на этом
Главное чтобы твоя совесть была чиста
Да.

Ведь смелость — это не в глазах кинолента
А трусость не спасет от момента
Взглада судьбы с глазу на глаз
Ближе иди — удар и ты пасс
Похвально желание казаться смелым
Но грубость на грубость опять налетела
От трусости страха и равнодушия
Мало спасаться только верой в лучшее
Переверни жизни картину
Вспомни и рассмотри о себе все подробности
Забудь о недостатках других
Думай о том, что ты из себя представляешь
А не про эти условности

Припев:
Отвечай за свои поступки
Отвечай за свои дела
Заморочься только на этом
Главное чтобы твоя совесть была чиста
Да.

Mila

*****

Любовь и трусость

Почему так нередко любовь непрочна?
Несхожесть характеров? Чья-то узость?
Причин всех нельзя перечислить точно,
Но главное все же, пожалуй, трусость.

Да, да, не раздор, не отсутствие страсти,
А именно трусость — первопричина.
Она-то и есть та самая мина,
Что чаще всего подрывает счастье.

Неправда, что будто мы сами порою
Не ведаем качеств своей души.
Зачем нам лукавить перед собою,
В основе мы знаем и то и другое,
Когда мы плохи и когда хороши.

Пока человек потрясений не знает,
Не важно — хороший или плохой,
Он в жизни обычно себе разрешает
Быть тем, кто и есть он. Самим собой.

Но час наступил — человек влюбляется
Нет, нет, на отказ не пойдет он никак.
Он счастлив. Он страстно хочет понравиться.
Вот тут-то, заметьте, и появляется
Трусость — двуличный и тихий враг.

Волнуясь, боясь за исход любви
И словно стараясь принарядиться,
Он спрятать свои недостатки стремится,
Она — стушевать недостатки свои.

Чтоб, нравясь быть самыми лучшими, первыми,
Чтоб как-то «подкрасить» характер свой,
Скупые на время становятся щедрыми,
Неверные — сразу ужасно верными.
А лгуньи за правду стоят горой.

Стремясь, чтобы ярче зажглась звезда,
Влюбленные словно на цыпочки встали
И вроде красивей и лучше стали.
«Ты любишь?» — «Конечно!»
«А ты меня?» — «Да!»

И все. Теперь они муж и жена.
А дальше все так, как случиться и должно;
Ну сколько на цыпочках выдержать можно?!
Вот тут и ломается тишина…

Теперь, когда стали семейными дни,
Нет смысла играть в какие-то прятки.
И лезут, как черти, на свет недостатки,
Ну где только, право, и были они?

Эх, если б любить, ничего не скрывая,
Всю жизнь оставаясь самим собой,
Тогда б не пришлось говорить с тоской:
«А я и не думал, что ты такая!»
«А я и не знала, что ты такой!»

И может, чтоб счастье пришло сполна,
Не надо душу двоить свою.
Ведь храбрость, пожалуй, в любви нужна
Не меньше, чем в космосе иль в бою!

Эдуард Асадов

*****

Иллюзии опять трещат по швам,
Все рухнуло от собственного груза
И никогда теперь ни мне, ни вам
Не разорвать невидимые узы.
От нервов не смыкаются глаза,
Нас отрывало от земли так сильно…
Вот только побоялись показать,
что как волной друг друга мы накрыли.
как ветви судьбы нашей сплетены,
но мы ломаем их так ежечасно.
найдем мы что-то наподобие любви
уже с другими будет псевдосчастье.
мы убедим себя что это лишь слова.
нашу любовь убила только трусость.
мы жизнь свою пустили на дрова,
в душе остались недосказанность и мусор.

Настена Ш.

*****

Не встречать с тобой рассветы,
Песни нам одной не петь,
По душе еще согретой
Стеганула жестко плеть.

Будто вышла из тумана,
С глаз слетела пелена,
Тех надежд клубочек тканный
Пеплом стал, притоком сна.

Два денька сплелись те в узел,
Словно груз висят на шее,
Любишь — знаю, просто струсил,
Труса я любить не смею.

Куталова Елена

*****

Песенка о глупости и трусости

Идя напрямик, не пробьешься никак
сквозь серую лень и турусы,
и смел Дон Кихот, потому что простак,
а кто похитрее, те трусы.
Внизу поспокойней, опаснее высь,
оттуда скатиться несложно.
там заповедь, что и внизу — убоись,
будь больше других осторожен.

Богохульники, паяцы, богачи или бичи —
все чего-нибудь боятся, кто кричит и кто молчит.
Мы и жить боимся, братцы, и в сырую землю лечь,
ну, а умники боятся дураков. О том и речь.

И так повелось, от языческих вех
сквозь царство петров да иванов,
что трусам живется вольготнее всех,
и сытно, и курно, и пьяно.
вдруг некто возникнет, как старый Сократ,
он трусов язвит и тревожит.
Да, смелый дурак безопасней стократ,
а умному смелость дай Боже.

Умник ловок и искусен, скроет он испуг от нас,
а дурак он только трусит, личной смелости подчас.
Все, что в мыслях заимелось дурень высказать готов.
Вы за искренность и смелость уважайте дураков.

Кулак поднимает нам только испуг,
а серость не любит уроков.
И люди со страху — взгляните вокруг! —
всегда избивают пророков.
Расставили сети и ждут хитрецы
поймать, устрашить, заневолить,
но ходят не торной травой мудрецы,
и уж не толпою, тем более.

И когда теснит тупая сила — вот уж на краю,
кто поймет, я отсупаю, или пар спустить даю.
Быть побитым и убогим не сочту за стыд и труд,
чтобы высказть в итоге то, что истиной зовут.

Дольский А.