Стихи про меч

Мой меч из благородной стали,
Он мне товарищ, сын и брат.
Мы с ним прошли через печали
И горечь роковых утрат.
Мы — воины, нас было много,
Теперь друзья в сырой земле,
Но нам с мечом Судьба — дорога,
Вы лишь молитесь обо мне…
Мне воздух — ратное искусство,
А пища мне — тяжелый бой.
Мне не бывает очень грустно,
Ведь верный меч всегда со мной.
И вновь против врага мы выйдем,
Блеснет в руке родная сталь!
Пускай уж солнца не увидим!
Пускай, мне ничего не жаль!
Мой верный меч! И после смерти
Мы не расстанемся с тобой,
Пусть опасаются нас черти!
Мы их зовем на смертный бой!
Нигде не пропадем с тобою,
Мой верный друг, товарищ мой!
Сразимся мы с самой Судьбою!
И снова в бой! И снова в бой!

*****

Я — меч. Прославленный кузнец
Меня любовно закалял.
Огонь Творящий — мой Отец.
А Мать — глубокая Земля.

Вспорю кольчугу, как листок,
Чертя свистящую дугу.
Пушинка ляжет на клинок —
И распадётся на лету.

И всё ж не этим я силён.
Иным судьба моя горда:
Я Божьей Правдой наделён
И неподкупностью суда.

Когда исчерпаны слова
И никакой надежды нет
Понять, кто прав, кто виноват, —
Спроси меня! Я дам ответ.

Суров мой краткий приговор:
Всему на свете есть цена!
Огнём горит стальной узор —
Священной вязи письмена.

Закон небесный и земной
Навеки вплёл в себя мой нрав…
И потому хозяин мой
Непобедим, покуда прав.

Семёнова Мария

*****

Меч звался Гнев. Казалось нам, разить
Он должен всех, с кем выпало поспорить.
А если нет, то бешено грозить
Упорствующим в глупом разговоре.

Небось обратно в ножны не спешил
Ужасный Гнев, не выплеснувшись в деле!»
Лишь удивляло, как таки дожил
До бороды седой его владелец?

Уж верно, был он всем бойцам боец
И побивал, с кем выпало рубиться…
«Поведай нам, пожалуйста, отец,
Что Гневу твоему ночами снится?»

«С таким, как он, разящим наповал,
Обязан быть хозяин осторожен…
И оттого почти не покидал
Мой добрый меч своих уютных ножен.

Уж как легко рубить, рассвирепев!
Да только вспять не вывернешь былого.
Ну а доколе в ножнах дремлет Гнев,
Любой пожар легко погасит Слово».

Так говорил нам старый удалец,
И размышляли мы, что это значит.
Он вправду был прославленный боец.
Ведь лучший бой — что так и не был начат.

Семенова Мария

*****

Этот меч создавали, для прославленных дел,
Волшебством тот клинок закален.
Его долго ковали, среди каменных стен,
На священном острове Авлон.

Обладатель того, не простого клинка,
Становился грозою в боях.
Поражений не зная, он сражает врага,
Разбивая броню на щитах.

Ждал хозяйской руки, этот меч много лет,
В водах озера силу храня.
Чтоб однажды пролить, в темноте яркий свет,
Выбрал меч, своего короля.

И в могучих руках, этот меч засеял,
Словно тысячи ярких огней.
Величайший король, цепи им разрубал,
Сохранив жизнь для многих людей.

Ведь в ладонях его, тот клинок оживал,
Сохраняя легенду в веках.
Чтобы имя Артур, каждый в мире узнал,
Даже после, как развеян, был прах.

Чтобы честь и любовь, жили в мире всегда,
Благодетелем было добро.
Экскалибур лишь меч, но в нем живая душа.
Сокрушившая черное зло.

Отслужив свое время, меч вернулся на дно,
Где и будет в камнях он лежать.
Нахожденья его, не узнает никто,
Пока король не вернется опять.

Этот меч создавали, для прославленных дел,
Волшебством тот клинок закален.
Кроме Артура его, взять никто не посмел,
Чтобы взять… Нужно быть королем.

*****

Я — меч, заостренный с обеих сторон.
Я правлю, архангел, Ее Судьбой.
В щите моем камень зеленый зажжен.
Зажжен не мной, — господней рукой.

Ему непомерность мою вручу,
Когда отыду на вечный сон.
Ей в мире оставлю мою свечу,
Оставлю мой камень, мой здешний звон.

Поставлю на страже звенящий стих.
Зеленый камень Ей в сердце зажгу.
И камень будет Ей друг и жених,
И Ей не солжет, как я не лгу.

Александр Блок

*****

От прадеда в наследство мне
Достался острый меч его.
Не раз спасал он на войне
От смерти предка моего!
Ему он преданно служил
В жестоких битвах много лет.
Старик им очень дорожил —
Цены ему, считал он, нет.

…Сверкает меч в моих руках —
Великолепен, нету слов!
Держу его, а в теле страх —
Им столько срублено голов!
(Не перечесть их, я слыхал.)
Отважный воин прадед был:
Врага с земли родной прогнал,
И с войском в логове разбил.

Он защищал простой народ
От негодяев как умел.
А время шло — за годом год,
И год за годом он старел,
Не замечая сам того.
…Потом внезапно захворал,
И в стенах дома своего
Смиренно ждать кончины стал.

…Однажды, в поздний час ночной
Смерть вновь приблизилась к нему:
«Пойдём», промолвила, «со мной»,
И увлекла его во тьму.
Остался только этот меч.
«Продай», советуют друзья,
Но я решил его сберечь —
Он ценность главная моя!

Храню как память о былом,
И очень, очень им горжусь!
Пусть украшает он мой дом,
Я не расстанусь с ним, клянусь!
…Пусть меч висит мой на стене,
Не раз проверенный войной —
Молиться буду, чтобы мне
Не довелось идти с ним в бой!

Мильчин Сергей

*****

— Клинок с чеканной рукоятью
Тяжел на поясе твоем,
И сапоги покрыты пылью, —
Ты утомлен, войди в мой дом.

И шелковое одеяло
Я постелю, желанный мой,
Омыть и кровью и слезами
Успеешь грудь земли сырой.

И голос молодой хозяйки
Немецкий услыхал майор,
Он в дом вошел, дверями хлопнул
И смотрит на нее в упор.

— Кто ты, красавица, не знаю,
Но ты годишься для любви.
Обед готовь, достань мне водки
И поскорей в постель зови.

Сварила курицу хозяйка
И водку льет ему в стакан.
Глазами маслеными глядя,
Майор ложится, сыт и пьян.

Тогда она, покорна с виду,
Сняв сапоги с «господских» ног,
Берет мундир серо-зеленый
И разукрашенный клинок,

И, развалившись кверху брюхом,
Объятий сладких ждет майор,
Но вдруг он видит над собою
Блеск стали и горящий взор.

— Ты осквернил мой край родимый,
Ты мужа моего убил
И раскрываешь мне объятья,
Чтоб утолить свой жаркий пыл!

Ты пожелал, чтоб я ласкала
Моей отчизны палача?
О нет! Кто к нам с мечом приходит,
Тот погибает от меча.

И до чеканной рукояти
Клинок ему вонзился в грудь.
Майор, головорез отпетый,
Окончил свой бесславный путь.

Он угощеньем сыт по горло.
Кровь заструилась, клокоча.
Умри! Кто к нам с мечом приходит,
Тот погибает от меча.

Муса Джалиль

*****

…Рукоятью в землю утвердивши меч,
Он решился грудью на клинок налечь,
Ратной неудачи искупить позор, —
И перед кончиной горд был ясный взор.

Пораженьем кончен мой неравный бой
С жизнью неудачной, с грозною судьбой, —
Мне бы тоже надо навсегда заснуть,
Да пронзить мне страшно трепетную грудь.

Сологуб Федор

*****

…Закаленный булатный меч,
Сотворенный для ратных сеч —
Он в крови не утрачивал злости,
Не тупился о белые кости,
Он на восемьдесят шагов
Удлинялся при виде врагов,
И при этом он был таков:
Острие — хитрей колдуна,
На ребре видны письмена,
Смертоносен его удар!..

Олди Г.

*****

В чертогах гор, в бездонности провальной,
Где нам ни жизнь, ни душу не сберечь,
Усталый гном стучит по наковальне
Из сил земли выковывая меч.

И пусть планета среди звёзд кружится
И где то есть наверное покой,
На наковальню меч опять ложится,
То светлою, то тёмной стороной.

Вот светлая и где то утра свежесть
И облака и светится эфир.
Вот тёмная и в мир вступает нежить
Собой подзвёздный заполняя мир.

Закончен труд, на наковальне дремлет
Усталый гном, пора ему поспать,
А меч ушёл туда, наверх, на землю,
Среди людей хозяина искать.

Не скоро гному предстоит проснуться,
А меч на битву поднимает рать
И рыцари на том мече клянутся,
Что будут честь и правду защищать.

Он бродит по земле меняя форму.
Топор, копьё, кинжал, иль автомат
И убивать уже считает нормой
Приказы исполняющий солдат.

Он честь имеет в органах элитных.
Он может чем угодно пренебречь.
Ему не надо стороны защитной.
Он тёмной стороною держит меч.

Защитник — дан приказ и он безгрешен.
С мигалкой путь расчистит подлецу.
Защитник бьющий беззащитных женщин
Резиновой дубинкой по лицу.

Ответь же нам защитник — мечник — воин,
Где б ни был ты, вблизи иль вдалеке,
Скажи солдат, какою стороною
Ты держишь меч в натруженной руке?

Георг Торсон

*****

Не мир, но меч нам свыше привнесён.
Проходит по живому он отчизну.
Прорабы Вавилона правят тризну,
И кто сказал тебе, что ты здесь не учтён?

Как только он пройдёт свой путь хирурга,
Наступит ясность, тишь да благодать
Осталось лишь немного подождать
Ещё металлика не спета металлурга

Война идёт, сограждане мои.
Мы все её ресурсы и солдаты.
Невидим фронт, но не было ничьих
И перемирий не было, ребята.

Помянем, Родина, друг друга перед боем.
Ведь неизвестно, кто из нас дойдёт.
Уйдешь с другим ты, или я уйду с другою,
Кому- какую чашу Бог нальёт

Против кого, Вы дружите, девчата?
А вы, патриотизма силачи?
Хоть вы и ненавидите брюхатых,
Оставьте им давить свои прыщи.

Под юбкой вы сидели, братцы, долго
У матери, у Родины в тепле.
Иссякло молочко — и гимны смолкли.
И гнев святой явился на челе.

Что вы сказали, «Встань, ты, Русь, с колен»?
Что, придавила мама не в почёте?
Вы не творите ближнему измен,
Себя хоть этим, может быть, спасёте.

А вы, кормильцы «слуг» своих,
Слагать мосты костями не устали?
Да, вы погибли бы, когда б не погибали,
Но вы забыли «Откровенья» стих.

Вы с криком умирали за страну.
За это снова вас заставили родиться,
Чтобы разбить костлявым лбом стену
Той крепости, что в голове клубится

Вас обманули много лет назад!
Тысячелетий, если быть точнее.
Меняет маски нечисть, как наряд.
И с каждой новой — были мы умнее!

Куда привёл утилитарный шиш?
Бежим, как белочка, витки на ус мотая,
Как песня у тюремщика смешная:
«Тут, если ходишь ты, то всё равно, — сидишь!»

Я не желаю, чтоб ты умирал!
Ведь я люблю тебя, мы все одно живое!
На бреющем надрывистый хорал
Последний звон звенит в твоём покое.

Не вышибал последней я подпорки!
Я петлю у верёвки отстрелил!
Теперь фильтруй и думай, Вася Тёркин,
Покуда думатель под каской не остыл.

Борский Игорь

*****

Меч

— 1 —

Меч создал справедливость.

— 2 —

Насильем скованный,
Отточенный для мщенья, —
Он вместе с кровью напитался духом
Святых и праведников,
Им усекновенных.
И стала рукоять его ковчегом
Для их мощей.
(Эфес поднять до губ —
Доныне жест военного салюта.)
И в этом меч сподобился кресту —
Позорному столбу, который стал
Священнейшим из символов любви.

— 3 —

На справедливой стали проступили
Слова молитв и заповеди долга:
«Марии — Деве милосердной — Слава».
«Не обнажай меня без нужды,
Не вкладывай в ножны без чести».
«In te, о Domine, speravi!»
(На тебя, Господи, уповаю! (лат.)) —
Восклицают средневековые клинки.
Меч сосвященствовал во время
Литургии,
Меч нарекался в таинстве крещенья.
Их имена «Отклер» и «Дюрандаль»
Сверкают, как удар.
И в описях оружья
К иным прибавлено рукой писца:
«Он — фея».

— 4 —

Так из грабителя больших дорог
Меч создал рыцаря
И оковал железом
Его лицо и плоть его; а дух
Провел сквозь пламя посвященья,
Запечатляя в зрящем сердце меч,
Пылающий в деснице Серафима:
Символ земной любви,
Карающей и мстящей,
Мир рассекающий на «да» и «нет»,
На зло и на добро.
«Si! Si! — No! No!» —
Как утверждает Сидов меч «Тисона».

— 5 —

Когда же в мир пришли иные силы
И вновь преобразили человека,
Меч не погиб, но расщепился в дух:
Защитницею чести стала шпага —
Ланцет для воспаленных самолюбий
А меч —
Вершителем судебных приговоров.
Но, обесчещенный,
Он для толпы остался
Оракулом
И врачевателем болезней;
И палачи, собравшись, хоронили
В лесах Германии
Усталые мечи,
Которые отсекли
Девяносто девять.

— 6 —

Казнь реформировал
Хирург и филантроп,
И меч был вытеснен
Машинным производством,
Введенным в область смерти; и с тех пор
Он стал характером,
Учением, доктриной:
Сен-Жюстом, Робеспьером, гильотиной —
Антиномией Кантова ума.

— 7 —

О, правосудие,
Держащее в руках
Весы и меч! Не ты ль его кидало
На чашки мира: «Горе побежденным!»?
Не веривший ли в справедливость
Приходил
К сознанию, что надо уничтожить
Для торжества ее
Сначала всех людей?
Не справедливость ли была всегда
Таблицей умноженья, на которой
Труп множили на труп,
Убийство на убийство
И зло на зло?
Не тот ли, кто принес «Не мир, а меч»,
В нас вдунул огнь, который
Язвит и жжет, и будет жечь наш дух,
Доколе каждый
Таинственного слова не постигнет:
«Отмщенье Мне и Аз воздам за зло».

Максимилиан Волошин

*****

Последний бой у старой цитадели.
У башни, что нависла над обрывом
Собрались все, кто в битве уцелели
И попрощались молча, торопливо.

И на краю, спиной упершись в небо,
Плечом к плечу в свой строй последний встали.
И друг за другом уходили в небыль,
Неся кровавый росчерк острой стали.

А кровь струилась, красная на черном.
Достанет ли вам силы, менестрели,
Чтобы воспеть геройство обреченных,
Погибших без надежды и без цели.

Еще с трудом в свою победу веря
Враги идут, безмолвные, как тени.
А я, с усмешкой загнанного зверя,
Отбросил щит на стертые ступени.

Пусть подождет меня еще минуту
Чертог забвенья, мрака и печали.
Остатком жизни смерть неся кому-то
Я шел в последний бой с двумя мечами.

Вам этот день запомнится надолго.
Полет клинков, рассекших мир на части.
Последний хрип затравленного волка.
И два меча, как проклятое счастье.

Какая мне еще нужна награда?
Лишь только жизнь уйдет в последнем стоне
Я упаду, красиво, как в балладах,
Сжав рукояти в стынущих ладонях.

*****

На холодном камне меч лежит багровый,
И над ним летает лишь орел суровый,
Ветер студит пустошь, обнимая дол,
Здесь отважный воин смерть свою нашел.
Средь пустыни черной, среди слез дождей,
Меч лежит на камне, словно знак вождей.
Ледяная пустынь, ветра злой оскал,
Здесь недавно битвы пламень полыхал,
Здесь мечи звенели, рассекалась мгла,
Стрелы здесь летели, словно два крыла…
Иней меч украсит, скроет снег следы,
А весной над камнем расцветут сады.
Меч в цветах утонет, солнцем напоен,
Лишь орел суровый будет знать о нем.

neizveda

*****

Я кую мой меч у порога.
Я опять бесконечно люблю.
Предо мною вьется дорога.
Кто пройдет — того я убью.

Только ты не пройди, мой Глашатай.
Ты вчера промелькнул на горе.
Я боюсь не Тебя, а заката.
Я — слепец на вечерней заре.

Будь Ты ангел — Тебя не узнаю
И смертельной сталью убью:
Я сегодня наверное чаю
Воскресения мертвых в раю.

Александр Блок

*****

Я, помню, вас молил о милостивом взгляде,
Вы — меч сулили в дар мне с ножнами взамен,
И вот мой день прошел в дыму как на параде
Обманутых надежд из Книги Перемен.

Законы времени просты и непреложны,
Но все ж я вновь дерзну с мольбою предложить:
Бог с ним с мечом. Давайте ваши ножны,
А мы — Бог даст — найдем чего туда вложить.

*****

Мне снился сон. Я был мечом.
В металл холодный заточен,
Я этому не удивлялся.
Как будто был здесь ни при чем.

Мне снился сон. Я был мечом.
Взлетая над чужим плечом,
Я равнодушно опускался.
Я был на это обречен.

Мне снился сон. Я был мечом.
Людей судьей и палачом.
В короткой жизни человека
Я был последнею свечой.

В сплетеньи помыслов и судеб
Незыблем оставался я.
Как то, что было, есть и будет,
Как столп опорный бытия.

Глупец! Гордыней увлечен,
Чего хотел, мечтал о чем?!.
Я был наказан за гордыню.
…Мне снился сон. Я БЫЛ мечом.

Мне снился бесконечный путь,
Пронзающий миры.
И в том пути таилась суть
Загадочной игры,
Игры, чьи правила — стары,
Игры, чьи игроки — мудры,
Они не злы и не добры…
И я кричал во сне.

Мне снился обнаженный меч,
Похожий на меня,
И яростно-кровавый смерч
Масудова огня,
И бились о клинок, звеня,
Копыта черного коня,
Что несся на закате дня…
И я кричал во сне.

Мне снилась прожитая жизнь —
Чужая, не моя.
И дни свивались в миражи,
Как сонная змея.
И шелестела чешуя,
Купался лист в воде ручья,
И я в той жизни был не-я…
И я кричал во сне.

Стояли двое у ручья, у горного ручья,
Гадали двое — чья возьмет? А может быть — ничья?
Стояли двое, в дно вонзив клинки стальных мечей,
И тихо воды нес свои израненный ручей…

Стояли два меча в ручье — чего ж не постоять?
И отражал, журча, ручей двойную рукоять,
И птиц молчали голоса, и воздух чист и сух,
И упирались в небеса вершины Сафед-Кух,
Вершины Белых гор…

Но нет мечей, есть лишь ручей — смеясь и лопоча,
Несется он своим путем, своим Путем Меча,
Сам по себе, один из двух, закончив давний спор,
В глуши отрогов Сафед-Кух, заветных Белых гор…

Легенды — ложь, легенды врут, легенды для глупцов,
А сталь сгибается, как прут, в блестящее кольцо,
И нет начала, нет конца у этого кольца,
Как рая нет для подлеца и меры для скупца…

Мне снился сон. Спроси — о чем? Отвечу — ни о чем.
Мне снился сон. Я был мечом. Я был тогда мечом.
Я был дорогой и конем, скалою и ручьем,
Я был грозой и летним днем,
Прохожим и его плащом,
Водою и огнем…

Ладыженский Олег

*****

О, не клади между нами свой меч, не клади,
Видишь — темнеет шёлк на моей груди,
Льётся цветами жёлтыми мой платок,
К пальцам от пальцев течёт аметистовый ток;

О, не клади меча между нами. Так,
Как из последних сил на краю моста
На четырёх фалангах — держать, висеть,
Мне — верещать, тебе — не бояться и сметь.

О, не клади, милый, не покладай меча,
Взгляд твой орехов, волос твой густ, песчан,
Под балдахином нас не найдут — и вот:
Не клади между нами меч.
Положи мне его на живот.

Закирова Александра

*****

От Кабира до Мэйланя сколько дней пути?
Путь, усеянный телами, за год не пройти.
От кургана до бархана, вновь стремились мы
От Мэйланя до Кулхана, дальше — до Шулмы.

Не воздам Творцу хулою, просто — Аз воздам.
Брызжет кровью, желчью злою, светом по глазам.
То, что помнили — забыли, каждый Смертью стал,
Я крушу тела живые, ты крушишь металл.

От Масуда до Мунира — ширина ручья,
Что течёт, деля два мира, вечная ничья.
Беззаветно, безрассудно, молча, не дыша,
От Мунира до Масуда — ровно один шаг.

Меч — один напротив неба, против неба меч,
Небо вниз взирает слепо, непонятна речь,
Скудна пища, жёстко ложе, в небе — облака,
Распростёрта над Шулмой железная рука.

Либо мы погибнем, либо будем жить в любви, —
Всё в руке Абу-т-Тайиба аль-Мутанабби.
Закипает в рте орущем горькая слюна:
«Проклят день, когда оружью дали имена!»

*****

Суровый гнев души своей уйми!
Не проклинай — проклятьем сердце губишь!
Не осуждай — и осуждён не будешь
Ни Богом, ни людьми!
Сдержи свой гнев, обидою рождённый!
Забудь про месть, и меч свой обнажённый
Не поднимай на брата сгоряча!
Поднявший меч погибнет от меча.

Вилюгов

*****

С насмешкой над моей гордынею бесплодной,
Мне некто предсказал, державший меч в руке:
«Ничтожество, с душой пустою и холодной,
Ты будешь прошлое оплакивать в тоске,

И кожа ссохнется и мышцы ослабеют
И скука въестся в плоть, желание губя,
И в черепе твоем мечты окостенеют
И ужас из зеркал посмотрит на тебя.

Припев:
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено,
Над жизнею скоpбей и счастья не изведав,
Ты будешь как слепой, смотреть через окно…

Себя преодолеть когда б ты мог, но ленью ослаблен
Стариком ты станешь с юных лет,
Чужое и свое, двойное yтомленье,
Нальет свинцом твой мозг и размягчит скелет.

Припев:
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено,
Над жизнею скоpбей и счастья не изведав,
Ты будешь как слепой, смотреть через окно…

Заплещет вещее и блещущее знамя,
О, если бы оно и над тобой взвилось,
Ты истощишь свой дух над письменами,
Их смысл утерянный толкуя вкривь и вкось.

Ты будешь одинок в оцепененьи дремы,
Прикован будет твой потyстоpоннyй взгляд
К минувшей юности. И радостные громы
Далеко в стороне победно погремят.

Припев:
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено,
Над жизнею скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь как слепой, смотреть через окно…

Крупнов Анатолий