Стихи про Юлия Цезаря

Великий Рим, поверженный кумиром,
Себя на славу грозную обрек.
И гордо возвышается над миром
Победоносный лавровый венок.
Еще ни прорицатели, ни карты
Не предвещают никакой беды;
И ты еще не видел Клеопатры —
Исчадия безумной красоты.
Еще идут с победой отовсюду
Солдаты, закаленные в бою,
Еще ты слишком доверяешь
Бруту Судьбу неблагодарную свою.
Еще привычно правишь колесницей,
Вздымая пыль объезженных дорог.
Но лучший друг безжалостной десницей
Свой выхватить готовится клинок.
Все это повторяется веками,
И непреложна истина сия:
Легко мы разбираемся с врагами,
Но предают нас все-таки друзья.

Баладжаров Юрий

*****

Был Юлий Цезарь образован,
Сердца людей мог привлекать,
Но тайно был честолюбивым,
Мечтал в деревне первым стать.

Создав союз с Помпеем, Крассом,
Умчался галлов покорять,
Потом он стал диктатор в Риме,
Смог Римом строго управлять.

Ввёл календарь он Юлианский,
А раньше был Григорианский,
Но был в сенате Юний Брут,
Всем недовольный юный плут,
Мечтал семь пятниц на неделе,
В свой календарь сей Брут внедрить,
Стал тайно заговор творить.

В сенате Кассий, Брут и Каска,
Убили Цезаря втроём,
Октавиан не стал царём,
Назвал себя он просто Август,
Став императором потом.

В сеть Клеопатры не попал,
Хотя о ней всю жизнь мечтал,
Был Август маленького роста,
С царицей справиться не просто.

Октавиан построил бани,
Три легиона Вару дал,
И покорять восставших готов
В Тевтонобургский лес послал.

Вар потерпел там пораженье,
Оставил Август выраженье:
«Вар, Вар верни мне легионы,
Зачем нам варвары тевтоны!»
И головой об стену бил,
Дыру в стене той проломил.
Потом в ничтожество попал,
И от обжорства жертвой стал.

Его наследники шалили,
И Римлян древних веселили,
Внучок по кличке Калигула,
В сенат привёл с собой коня,
Возвел в сенаторы средь дня.

Потом был император Клавдий,
Ничтожный телом и душой,
С развратной жил он Мессалиной,
Потом женился на другой.

Совсем пропащей Агриппиной.
Был старший сын его Британик,
Но править Римом стал Нерон,
Он лишь в искусство был влюблён.
Его мамаша Агриппина,
Отца Нерона отравила,
И Римом управлять решила,
Сынок избавился от мамы.
Яд не опасен был для дамы,
Тогда он нанял двух злодеев,
И мать родную погубил,
Нерон звероподобным слыл

Убрав родню свою жестоко,
Жил император одиноко,
Под флейту так фальшиво пел,
Что деревянный Рим сгорел.
А тут у греков время Оно,
Священный праздник Посейдона,
Решил Нерон там состязаться
И стал на флейте упражняться.
Народу уши осквернил,
И древний Рим с тоски завыл.

Тут возмутились легионы,
Нерон пронзил себя мечом,
Воскликнув: «Я здесь ни при чём,
Мой Рим любимый догорает,
Какой артист здесь умирает»

Потом два года длилась смута,
Нагрянули три баламута,
Гальба, Отон затем Вителлий,
Потом на трон залез Нервон,
Задушен был Комодом он.

Комод был слишком безобразен,
Его конец совсем ужасен,
Его солдаты задушили,
Чтобы цари народ любили.

На трон залез Диоклетиан,
Лет двадцать жёг он христиан.
Его за это упрекали,
И вдруг все римляне узнали,
Свой трон отдал Максимиану,
Довольно грозному тирану,
А сам в Долмацию подался,
Там сельским делом занимался,
Растил он репу, забавлялся,
И этой репой наслаждался.

Анатолий Чигалейчик

*****

О, великий римский император,
Мой могучий, грозный диктатор.
Я увидела в тебе жгучий огонь,
Я увидела твою поднятую ладонь.

Ты руководишь великим Римом,
Сидишь в дворце недостижимом.
В твоём сердце сидит жестокость,
А в тебе находится строгость.

Я вижу, как, ты, Цезарь, одинок.
Каждое утро слышу твой монолог.
Кроме тебя, император, никого нет.
А ты хочешь услышать ответ.

Сколько войн ты прошёл,
Сколько войск ты ввёл,
Сколько земель завоевал
И сколько предателей наказал.

Ты, Юлий, удивил меня.
Я твоими подвигами восхищена.
Я скажу, подняв руку свою:
«Ценю, император, службу твою!»

Октавиан Настя

*****

В чудной дружбе два подлых негодяя,
Кот Мамурра и с ним — похабник Цезарь!
Что ж тут дивного? Те же грязь и пятна
На развратнике Римском и Формийском.
Оба мечены клеймами распутства,
Оба гнилы и оба — полузнайки,
Ненасытны в грехах прелюбодейных.
Оба в тех же валяются постелях,
Друг у друга девчонок отбивают.
В чудной дружбе два подлых негодяя.

Пиотровский Адриан

*****

В небе звёздном — Млечного дорога,
в серебристом свете — снег блестит.
Юлий Цезарь, Клеопатра, Рим — тревога
и душа, о чём — то говорит.

Вечный стимул царственных мгновений
пролетел над пропастью времён,
но в душе есть горечь сожалений
от воспоминания имён
тех, что сотворяли Карму Жизни,
проповедуя любовь на ложе зла…
Уходили, не без отомщенья
под шипенье змей сгорев дотла.

А была ведь жизнь, удача, счастье,
а теперь развалины да пыль…
Из величия лишь небо голубое
да в скрижали закодирована быль!

Комарова Екатерина

*****

Кто скажет, кем он был на самом деле?
Кто может правду знать о нём?
Противники оклеветать его хотели,
Друзья прославили, стирая грязь времён.

Талантливый политик и диктатор,
Великий полководец, дерзкий жрец,
Писатель, консул, римский триумфатор,
Коварный сердцеед и любящий отец.

Наперекор судьбе, он шёл своей дорогой,
Он брал от жизни всё, о чем мечтал,
И нормы нарушал морали строгой.
Всё для того, чтобы взойти на пьедестал.

Великодушным слыл, подчас жестоким,
Ценил друзей, умел прощать врагов.
Среди патрициев казался одиноким,
Героем был насмешливых стихов.

Он был убит жестоко и коварно
Трусливой сворой недругов своих.
Они прожили жизнь свою бесславно,
А имя Цезаря живёт в делах благих.

Прошло немало лет с тех пор,
Как правил претор и эдил.
Он перешёл свой Рубикон,
Пришёл. Увидел. Победил!

Юльчонок

*****

За спиною Рубикон,
Впереди могучий Рим.
Это реальность, а не сон,
Я иду путём своим.
Мне назад возврата нет,
Лишь к победе и вперёд!
Пусть померкнет солнца свет,
Только Цезарь в Рим войдёт!
Не страшны мне все преграды,
Ведь Фортуна за меня.
Я клянусь богами Ада,
Я клянусь богами Ада,
Неотступным буду я!

Семерхет Сет

*****

Они кричат: за нами право!
Они клянут: ты бунтовщик,
Ты поднял стяг войны кровавой,
На брата брата ты воздвиг!

Но вы, что сделали вы с Римом,
Вы, консулы, и ты, сенат!
О вашем гнете нестерпимом
И камни улиц говорят!

Вы мне твердите о народе,
Зовете охранять покой,
Когда при вас Милон и Клодий
На площадях вступают в бой!

Вы мне кричите, что не смею
С сенатской волей спорить я,
Вы, Рим предавшие Помпею
Во власть секиры и копья!

Хотя б прикрыли гроб законов
Вы лаврами далёких стран!
Но что же! Римских легионов
Значки — во храмах у парфян!

Давно вас ждут в родном Эребе!
Вы — выродки былых времён!
Довольно споров. Брошен жребий.
Плыви, мой конь, чрез Рубикон!

Валерий Брюсов

*****

Со школьных лет запомнилось лицо.
Тревожило мой детский ум оно.
Тот человек умён был и суров,
И знатный род свой вёл он от богов.
Песчинкою в столетиях пропасть
Себе он не позволил: слава, власть
Манили Гая с самых юных лет.
Он стоек был и Сулле твердо «нет»
Дерзнул ответить и нажил врага,
Но благосклонна к Цезарю судьба.
Для тех, кто беден, власть война дает.
Так Галлии был обречен народ.

Всё ради власти: взятки, ложь и брак.
Война, жестокость — всё. Повержен враг.
Ты молча в дни осады наблюдал,
Как голодом смирён был гордый галл.
Как часто после слышал ты во сне
Их вопль о милосердии к тебе?!
Как часто вспоминал ты их детей
От голода умерших, матерей,
Младенцев, их мольбы и их глаза?
Какая бы не дрогнула душа?
Но твердо приказал ты: «Не впускать!»
Ты должен своим людям хлеба дать.
Своих ты прежде должен накормить.
А галлы? Жалко. Но нельзя впустить.

И вот — победа. Дальше — Рубикон,
И тот, которого так не терпел Катон
Стремительно когорты в Рим ведёт.
Что делать? Любит Цезаря народ.
Ты победил. Но что же обрела
О Цезарь, твоя гордая душа?
Купался в славе, становясь сильней,
Но меньше, Цезарь, круг твоих друзей.
И даже тот, кого ты сыном звал,
Безжалостно вонзил в тебя кинжал.
«И ты, дитя моё? Ты тоже, Брут!?»
Века прошли, но горечь тех минут,
Кровь Цезаря, предателей вина —
В истории остались навсегда.

Со школьных лет запомнилось лицо.
Тревожило мой детский ум оно.

Иванова Людмила

*****

О, Цезарь! Ты — великий император,
Как полководец и оратор!
Ты завоёвывал миры,
Победам посвящал пиры,
Но смерть тогда тебя нашла,
Когда казалась далека.
Убит не в битве полевой
И не противника рукой,
Среди своих ты погибал,
Убийца рядом твой стоял.
Убийца Брут — твой адмирал,
Он от безумия спасал
Весь мир и весь людской народ.
К чему величие ведёт?
О, Цезарь! Ты погряз в грехах,
Твой гнев в людей вселял лишь страх.
И планы грандиозные твои
Тебя же к смерти привели.
Но навсегда оставил ты
Свои в истории следы!
И ужас славы той бессмертной
И судьбоносной, и прескверной
Сыграет роль в душе других,
По духу близких и чужих!

*****

Божественный Цезарь, создание древних,
Вы были народным кумиром.
Прекраснейших женщин и воинов верных
Имея, Вы правили миром.

Казалось тогда, в дни побед и сражений,
Когда возлагали лавровый венок,
Что нет выше власти, Божественный Цезарь,
Не тронут Вас смерть и порок.

Но разум тревожат сказанья пророков,
Видения мартовских ид.
Они предрекают Вам множество сроков,
Твердят, что народ отомстит.

С тех пор, как пришли Вы к ступеням Сената
Под звуки оваций и лестных похвал,
Не друга имели Вы близкого — брата,
Чей острый клинок Вашу жизнь оборвал.

Божественный Юлий, прекрасен Ваш город,
Над водами Тибра возвысился Рим.
Минуют его и пожары, и голод.
Века простоит он, богами храним.

Но в этом раю для чумы и проказы,
Где алые реки так часто текли,
Предателя Вы не заметили сразу,
И в этом погибель нашли.

Божественный Цезарь, из многих сражений
Вы вынесли только лишь слово «война».
И в ней похоронен Ваш истинный гений,
Которому жизнь — не цена.

Божественный Юлий, в веках Ваше имя
Звучит для потомков, как знамя побед.
Любой узнает в нем властителя Рима,
Чья слава не меркнет средь прожитых лет.

Дарья Барановская

*****

«Пришел, увидел, победил!»
Но этого ничтожно мало…
Кого я в чем-то убедил?
Кому-то в жизни легче стало?

Сенат… Но это не народ —
Убогость,скрытая речами…
Нагородили огород:
«Рим, ты велик! Но чем — мечами?

К ногам я Рима положил
Египет, в Азию дорогу
И что в итоге заслужил?
Лишь окровавленную тогу…

Я беспощаден был и крут,
Но мощь моя неоспорима,
А ты, мой друг — предатель Брут?
Что сделал ТЫ во славу Рима?

Что ты лелеял, что любил?
Ты — вождь измены многоглавой…
Ты Рим, не Цезаря убил —
Ну что ж, «хвала» тебе и «слава»…

Сквозь ткань истории бредя
В толпе веков необозримой,
Пусть люд поймет, что ты и я —
Мы оба были частью Рима

И, перейдя пучину вброд,
Сквозь сонм погибших, босых,сирых,
Поймут, что НИ ОДИН народ
Не может быть владыкой мира!

Борис Фроенченко

*****

Славься, живой герой золотых баллад!
Сердце стучит вселенскому зову в такт,
Гонишь вперед овец и полки солдат,
Чтоб превратить тропинку в имперский тракт.

Нитка судьбы в игле, и конец — узлом,
Версты текут путём от столба к столбу,
Время покроет голову серебром,
Вырежет руны на потемневшем лбу…

И никому уже не свернуть назад, —
С посохом и мечом сращена рука, —
Воинским маршем, поступью мирных стад
Ты за собою в даль уведёшь века.

Елена Анирусс

*****

Я перешел свой Рубикон,
Я сжег мосты, чтоб не бояться.
И пламенным копьем, пронзая сон,
Звенит призыв воинственного братства:

«Идущие на смерть приветствуют тебя!»
Стеной встают могучие когорты.
«Мы победим и веря, и любя.
И не боимся мы ни Бога и ни черта!
Ты Цезарь наш, Виват, Виват, Виват!
Мы за тобой пойдем и в рай, и в ад!»

Все кувырком, и заедает суматоха,
А я сержусь, что ничего не успеваю.
Но виду не подам, что все так плохо,
Я делаю навстречу первый шаг
И успеваю, и побеждаю!

Пришел, увидел, победил,
Иначе незачем впрягаться.
Бороться и искать,
Бороться и искать,
Найти и не сдаваться!

Игорь Маклашин

*****

Родившийся в июле счастлив тем,
Что книгу вечности читая,
Себя в ней искренне узрев,
Врагов всесильных побеждая —
Стал править Римом с торжеством
Достойным Божьего величья.
Сей род Венерой наречен
И символы его отличья:
Благоговение богов,
Великодушье, ум блестящий,
Талант оратора — альков,
Дополненный мечтой о счастье.

Властолюбивый Рим бурлил
Раздорами в сенате. Страстью
Суллы, Помпея темных сил
К нещадному единовластью.
Такой же силою влекомый,
Гай Юлий Цезарь на коне,
Опасности бросался новой,
Не раз участвуя в войне.
Он был примером для солдата.
Вынослив, смел, суров к себе.
А со времен Триумвирата
Для плебса стал вождем в борьбе.
Он в Галии как консул правил
И войск блистательный оплот
На непокорный Рим направил
До Рубикона вещих вод.
Теченье бед в них отразилось,
Свернув листы былых побед.
Но на лице отобразилось:
«Бросаю жребий в бездну лет!»

Рим в панике стонал, метался…
Бежали консулы, Помпей.
Сенат, как домик рассыпался
Песчанный, смытый бездной сей.
Она настигла слуг Помпея
В Фессалии, где тьма когорт
Смешалась в битве, отступая,
Как челн, тонущий в лоне вод.

Пески египетские помнят
Бежавшего Помпея лик.
Волос златых густые волны
Главы утраченной как миг.
Еще нам зыбь песков доносит
Сластолюбивые мечты,
Которые питал диктатор
К предмету чудной красоты.
Так, Клеопатрою плененный,
Он подарить решился ей
Египет, им же покоренный,
Для восхитительных затей.
Царицей стала Клеопатра.
Для Цезаря — любовью всей.
Такого страстного азарта
Не знает бренный мир досель!

Пришел. Увидел. Победил.
Итог борьбы, как символ, ясен
Триумфа жизни, полной сил,
И власти, подлинно прекрасной.
Она в величии его!
И почестей не скроет глянец,
Жизнелюбивое чело
И щек немеркнущий багрянец.
Те иды марта вознесли
Его в крови на трон Бессмертья,
Внезапно обратив для мги
Судьбы великой многоцветье.

Грислис Елена

*****

Дороги, акведуки и дворцы;
Ораторы, ристалища, и термы,
Сенаторы, и лучшие бойцы,-
Твои владения, Цезарь, непомерны!

Твоих побед, теперь, не перечесть,
И полководцев, помнят имена.
И множество рабов у Рима есть,-
Цветущая империя сильна.

Тебе, наш Император, удалось,-
Прославить своё имя на века.
Но по ночам, не раз Тебе пришлось,
Решать один вопрос, наверняка:

-Успех у женщин, слава,- пустяки.
Почти всем миром править,- ерунда.
Но что в конце у жизненной реки,
Когда придёт черёд уйти туда?-

И Цезарю сказали мудрецы:
-Нам тоже не решить такой вопрос,
К нему — как в воду, спрятаны концы.
Ты, Император, в этом мире,- гость…

Там может быть, и правда, что-то есть,
И жизнь там может лучше, чем сейчас.
Но Цезарем, Ты будешь только здесь,
Как видно — там, решают всё, за нас.

Олег Марковец

*****

От земли далекой Галлии,
Накалив войною пыл,
Берегам родной Италии
Полководец подходил.

На коне с златой попоною,
Позади оставив мир,
Приближался к Рубикону он —
Император и кумир.

Что ж мы ждём ещё, родимые?
Жребий брошен… был не мной
В Риме помпеянцы мнимые
Нож готовят за спиной.

Началась война гражданская
Брат на брата — кровь за кровь.
Стонут земли итальянские,
Слёзы женщин вновь и вновь.

Бьются всадники в ресталищах,
Звон металла о металл,
Города горят в пожарищах —
Рим столицей розни стал.

Аве, Цезарь! Всех с победою!
Всем награды, ордена.
Хлеба, зрелищ все отведают —
Вот настали времена!

Твёрдо взял бразды правления,
Справедлив его закон.
И не вынес унижения
Злейший враг его Катон.

Только царский свет величия
Души чёрные слепил,
И под дружеским обличием
Зависть кто-то затаил.

Окружили трон Великого,
Из-за пазухи кинжал…
И единственный был крик его —
Когда Брута увидал.
****

Елена Удовенко

*****

Идём с тобой и говорим,
Как жил когда-то Древний Рим.

Хвали его или ругай,
Но был талантлив Цезарь Гай

В любви, сражениях, делах-
С вином победы на губах,

И, не считая светлых дней,
Жил с Клеопатрою своей.

Не прав был, каждому нужна
Вне подозрения жена,

Побольше зрелищ и вина,
И лучше мир, а не война.

Тебе не я сказал, а он,
О том, что пройден Рубикон,

Пришёл, увидел, победил…
А я тебя лишь проводил.

Константин Вуколов

*****

Великий Рим, поверженный кумиром,
Себя на славу грозную обрек.
И гордо возвышается над миром
Победоносный лавровый венок.

Еще ни прорицатели, ни карты
Не предвещают никакой беды;
И ты еще не видел Клеопатры —
Исчадия безумной красоты.

Еще идут с победой отовсюду
Солдаты, закаленные в бою,
Еще ты слишком доверяешь
Бруту Судьбу неблагодарную свою.

Еще привычно правишь колесницей,
Вздымая пыль объезженных дорог.
Но лучший друг безжалостной десницей
Свой выхватить готовится клинок.

Все это повторяется веками,
И непреложна истина сия:
Легко мы разбираемся с врагами,
Но предают нас все-таки друзья.

Юрий Баладжаров

*****

Божественным знаком падучей болезни,
Отмечено с детства святое чело,
Исчезли тела, но дела не исчезли,
И с пятнами Солнца, на сердце светло.

Шагнуть, не боясь за предел Рубикона,
Примерить на темя лавровый венок,
В себе воплотить дух и совесть закона,
Империю бросить у собственных ног.

Раздвинуть границы античного мира,
И варваров дружбой в союз единить,
И не было в Риме другого кумира,
Который так ярко жизнь смог — бы прожить.

Твой дух был богаче, чем золото Креза,
Но полз по стране демократии спрут,
Исчезнул сенат, окись съела железо,
Какое по ручку воткнул в сердце Брут.

Являлись на свет короли и бароны,
Эпоха рождалась под символ с крестом,
Но свет излучают твои легионы,
А мрак поглощает Европу потом.

Галкин Анатольевич

*****

В пурпуре и венце лавровом
Сидит он в ложе Колизея,
Толпою тысячеголовой
Трибуны на него глазеют.

В нём всё загадочно и строго,
Полны достоинства движенья,
Не зря он уподоблен богу
Широких масс воображеньем.

Хвале народной нет предела,
Что объяснить совсем не сложно —
Для славы Рима цезарь сделал
То, что казалось невозможным.

Восторгам молча он внимает,
В себе уверен и беспечен,
Хотя отлично понимает —
И бог земной отнюдь не вечен.

Когда случится неизбежность,
Когда пройдёт похмелье тризны,
Ему наденет раб небрежно
Венок с шипами укоризны,

Закроет гроб, и тут же люди
Восславят небо: «Наконец-то!»,
Сенат культ цезаря осудит,
Пропьют наследники наследство…

Но не спешите с возмущеньем —
Ведь это дедовский обычай,
Иное стало б нарушеньем
Старинных правил и приличий.

Ну а пока… Пока что сердце
Его бурлит живою кровью
И все глядят на самодержца
С горячей искренней любовью.

Шурченко

*****

Пришел, увидел, победил.
Стал радугой, земным законом,
Не перейдённым Рубиконом-
Одним из тысячи светил.
В веках стоять остался Рим.
Не цель оправдывает средство,
Определяет лишь соседство
В существовании с другим.

Фокеева Елена

*****

Ну вот фатальный жребий брошен
И Рубикон уж перейден.
На Рим победный путь проложен
С тобой твой верный легион.

Остались позади сомнения,
Теперь гражданская война.
С Помпеем ждут тебя сражения,
Где чья-то смерть за власть цена.

И будут новые победы:
Фарсал, Диррахия и Тапс.
Помпея смерть от рук измены,
Триумф, диктаторство и власть.

Объятья сладкой египтянки,
Борьба, реформы и почет.
Но жизнь твоя в руках гадалки
И заговор всему итог.

Не верит Цезарь в смысл пророчеств.
К чему, когда он почти бог.
Но марта меч уже заточен
И Брутом твой отмерен срок.

Был путь стратега и тирана,
Но слава ветрена порой,
И зависти смертельна рана,
Лишь время властно над тобой.

В плену звезды твоей другие,
Что в титул имя превратят.
О славе Цезаря поныне
Иные могут лишь мечтать.

Борис Молодцов