Властелин колец в стихах

Властелин колец в стихахКНИГА ПЕРВАЯ
Хранители
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1

День рождения Бильбо

Шесть десятков лет прошло
Позабыт почти поход.
Бильбо Беггинсу идет
Сто одиннадцатый год.
Он с племянником живёт,
Жизнь неспешную ведёт.
Пишет книгу про поход,
Ходит к эльфам каждый год.
Фродо Торбинс, как родной
Жил у Бильбо под горой.
Скромби Сэм — его садовник
Доводился им роднёй.
Все трофеи из похода
Бильбо приберёг для Фродо,
Но пока ни кто не знает,
Что Кольцо хоббит скрывает.
Хоть оно и золотое,
Хоть на вид оно простое,
Но такая сила в нём,
Что не вытравить огнём.
Кто владел им хоть минутку,
С тем сыграет злую шутку.
Душу молча иссушает,
Годы жизни продлевает.

Вот на славный юбилей
Бильбо пригласил друзей.
Хоббиты со Средиземья
Подошли на день рожденья.
Вот накрыли на столы,
Вот поставили шатры.
Гэндальф фейерверк привёз,
Чтоб веселье шло всерьёз.

Бильбо речь проговорил,
Всем подарки раздарил.
А потом, как гром с небес —
Встал со стула и исчез.
Гости разом замолчали
Все его не одобряли,
Но подали тут вина
И продолжилась гульба.

Бильбо в Ривенделл собрался,
Ибо эльфам обещался:
Род эльфийский навестить,
Там остаток дней прожить.
Собираясь в путь-дорогу
Он всего взял понемногу.
И спустившись на крыльцо
Взять с собой решил Кольцо.
Только Гэндальф тут вмешался:
«Бильбо! Ты же обещался…
В Ривенделл один ступай,
А Колечко Фродо сдай».
Маг Кольцо в конверт запрятал,
Да печатью опечатал.
«Фродо, зорко береги,
Ни кому не говори.
Я сейчас же отбываю.
Про Кольцо пойду — узнаю.
Мощь какая в нем хранится?
Что от этого случится?»

Аж спустя семнадцать лет
Гэндальф прибыл на обед.
Опечалено лицо —
Маг поведал про Кольцо.

Предводителем злых сил
Саурон всё время был.
Чтоб над миром власть занять
Кольца он велел сковать.

Три кольца отдали эльфам
Для добра их гордого.
Семь колец достались гномам
Для труда их горного.
Девять людям Средиземья
Для служенья черного.
И одно всесильное
Властелину Мордора.

Шестьдесят веков назад
Саурон низвергнут в ад.
Исильдур Кольцо забрал,
Но и он в бою пропал.
В реку Андуин попало,
Пятьдесят веков лежало
На прохладной глубине
Средь камней на самом дне.

У реки народец жил
С хоббитами сродным был.
Реку ту боготворили
Рыбу из нее удили.

Самый ловкий Смеагорл
И приятель Деагорл
Вдаль от дома подались
Рыбной ловлей занялись.
Рыба клюнула большая
Деагорла увлекая,
Под воду, на глубину,
В омут, в темноту, ко дну.
Блеск на дне рыбак заметил
В горсть схватил. Затем при свете
Грязь обмыл — ему в лицо
Из руки глядит Кольцо.
Смеагорл подкрался вдруг:
«Подари его мне, друг».
Лишь отказ он получил
Деагорола задушил.
Завладел Колечком он,
Но не знал Кольца Закон —
Каждый раз, как одевая,
Саурона возрождая.
Наловчился воровать,
Ото всюду стали гнать.
Бормотал все время «горлум»
И его прозвали Горлум.
Он покинул край родной,
Очутился под скалой
В горы Мглистые залез
И с лица земли исчез.

У коварства нет конца.
Что касается Кольца:
К Саурону чтоб прибыть
Надо Горлума сменить.
Чёрной думой властелин
Потянулся сам за ним.
И Кольцо решило дельце —
Бильбо стал его владельцем.
Горлум долго тосковал.
Хоббита ругал и клял.
А потом покинул гору
Бильбо след нащупал скоро.
Уходя от бурь и вьюг
Крался медленно на юг.
Долго след его плутал
В Мордор наконец попал.
Тут враги его словили
И с пристрастьем допросили.
И узнал враг, так случилось,
Что Колечко объявилось,
В Хоббитании оно
Беггинсом сохранено.

Ужас Фродо охватил
Он у Гэндальфа спросил:
«Как же надо поступить,
Чтоб Колечко истребить?»
«Выбросить? — так не пойдет,
К Саурону попадет.
Тянет он его к себе
Тяжкой силой во злобе.
Нужно очень постараться
К Роковой горе пробраться.
Та гора — Ородруин,
Пламя плещется под ним.
Кольца в том огне родились,
И по свету расходились,
И расплавиться должны
В недрах Роковой горы.

Я — сторонник светлых сил» —
Гэндальф Фродо говорил —
«Взять Кольцо взять не могу —
Будет на руку врагу.
Страшен Чёрный Властелин,
Я могу стать равным с ним.
Беззащитных защитить,
А потом поработить».

Фродо опечален стал
И надолго замолчал,
А потом, набравшись сил,
Рассказал, что он решил.
«Под бедой большой не я —
Хоббитания моя.
Я Кольцо уберегу,
С ним из дома я уйду.
Скромби Сэм пойдет со мной
Мой садовник дорогой.
День рожденья проведём
И наутро в путь уйдём».

Гэндальф путь ему нашел:
«К эльфам ты иди в Раздол.
Я наутро отлучусь,
В день рождения вернусь».

ГЛАВА 3

В дорогу

В Хоббитоне слух идёт
Фродо дом свой продаёт.
Он всем это подтверждает
В Зайгород переезжает.
Вот уже сентябрь проходит
День рождения подходит.
Фродо сильно разозлился
Гэндальф так и не явился.

Был у Фродо друг один
Перегрин иль просто Пин.
С другом Брендизайком Мерри
Веселились, как хотели.
Утром вещи нагружали —
В новый дом переезжали.
Их отправили верхом,
Сами двинулись пешком.

Сзади стук копыт раздался,
Всадник вскоре показался.
В чёрный плащ одетый он,
Всё скрывает капюшон.
Тут друзья, почуяв страх
Скрылись в ивовых кустах.
Ужас Фродо обуял,
Хоть за деревом лежал.
Всадник замер, засопел,
Нюхал воздух и сипел.
Опустив в траву лицо
Фродо сжал в руке Кольцо,
Но соблазна избежал.
Всадник путь свой продолжал.

Дальше шли не по дороге.
Было страшно. Все в тревоге.
Солнце алое зашло
Влезли на ночлег в дупло.
Снова стук копыт раздался.
Громкий цокот приближался.
Чёрный всадник, словно мим
Тихой сапой крался к ним.
Песня в тишине раздалась,
Тень тот час ретировалась.
Чёрный всадник убежал —
Эльфов смех его прогнал.
Эльфы хоббитов позвали
Ели, пили, танцевали.
По утру они расстались.
Хоббиты в Раздол подались.

ГЛАВА 4

У Бирюка

Шли по зарослям и склонам
По равнинам и каньонам.
Реку перешли гурьбой,
Тут до них донесся вой.
Вой протяжный и унылый,
Цепенящий и постылый.
Как бурав, сверлил им уши,
Жутью истязая души.
В Зайгород идти немного.
Бросились опять в дорогу.
А зашли они пока
На усадьбу Бирюка.
За едой Бирюк поведал,
Что идёт по Фродо следу
Всадник. В чёрное одет
И лица на нём-то нет.
«Будьте у меня, как дома,
В ночь доставлю до парома.
Есть повозка у меня,
Два откормленных коня».

К переправе лишь добрались
С Брендизайком повстречались.
И паром направил Мерри
На реки восточный берег.

ГЛАВА 5

Хороший разговор

Понеслись парома мимо
Струйки вод Брендидуима.
Тень на пирсе показалась
Чёрным мраком колыхалась.

Наконец достигли дома.
Всё приятно, всё знакомо.
Любо-дорого здесь жить,
Все же завтра уходить.

В баньке хоббиты помылись
После пивом насладились.
И на креслах у камина
Разговор начался длинный.
«Милый Фродо, не грусти.
Знаем, хочешь ты уйти.
Порешили мы втроём —
Вместе в путь с тобой пойдём.
Фродо, мы друзья твои,
Нашу дружбу береги.
Пусть на край земли уйдём,
Если надо — пусть умрём.
Знаем мы куда идти.
Знаем, что Кольцо нести.
Будем всячески стараться
К Роковой горе пробраться.
За тобой мы наблюдали,
С Гэндальфом совет держали.
Помнишь, он тебе сказал,
Чтоб друзей в дорогу взял.
Мы с рассветом в путь готовы.
Пони сменены подковы.
До Раздола добредём,
Там у Эльфов отдохнём».

ГЛАВА 6

Вековечный лес

Выбрались из дома рано.
На долине слой тумана.
Дальше вырос до небес
Страшный Вековечный лес.
Чужаков тот лес не любит.
При возможности погубит.
Веткой по глазам хлестнёт,
Ногу корнем оплетёт.

Говорят деревья ходят,
И в трясину всех заводят.
За людьми без глаз глядят,
Подозрительно следят.

Тишь глухая, эхо нет.
Тропки путается след.
Спертый воздух, словно зной
Весь пропитан духотой.
Лезет в уши мошкара,
Донимает и жара.
Сон напал — они сдались.
Спать под вязом улеглись.
Необъятный ствол кривой
Возвышался над рекой.
Весь от древности замшелый.
Страшный он стоял и смелый.
Сэм держался и не спал.
Плеск воды вдруг услыхал —
Корень Фродо ухватил,
И под воду утащил.
Сэм спасая Фродо душу
Вытащил его на сушу.
Вяз коварства полон стал —
Мерри с Пином засосал.

Фродо стал на помощь звать,
Только кто мог услыхать?
Колдовство Вяз напустил —
Голос Фродо заглушил.

Вдруг ответ на крик раздался.
Ясный голос приближался.
На реки — Ветлянки брег
Вышел в шляпе человек.
«Здешних мест хозяин я,
Бомбадил зовут меня.
Что случилось? Не кричите,
Все спокойно объясните».
«Помогите! Двух друзей
Вяз схватил — такой злодей».

«Безобразит старый вяз,
Их освобожу сейчас».
Что-то дереву пропел,
Веткой по коре огрел.
Трещины вдруг развернулись,
Мерри, Пин назад вернулись.
Том домой к себе зовёт,
Так как дома ужин ждёт.
Он несет домой кувшинки
Для супруги — Золотинки.

ГЛАВА 7

В гостях у Тома Бомбадила

Лишь порог переступили,
Тут же замерли, застыли.
Из просторного хорома
Вышла к ним хозяйка дома.
В платье, как тростник зелёном,
Поясочке золочёном.
Голос чистый, вековечный,
Белый волос лег на плечи.
«Заходи смелей друзья.
Золотинка — это я.
Дочь реки пречистой,
Трель струи речистой».

«О, прекраснейшая фея» —
Фродо вымолвил робея.
«Ты, Весна, сестрица света,
Ты капель, улыбка лета».
От восторга обмер Фродо —
Волшебство другого рода.
«Внял я тайны песен ваших,
Нету той отрады краше».
А потом ее спросил:
«Кто такой Том Бомбадил?»
«Он хозяин здешних мест,
Всем хозяевам окрест».

Вскоре ужин подавали,
Хоббиты всё уплетали.
У камина посидели,
А потом легли в постели.
Фродо тяжкий сон дурманил:
Башня черная в тумане,..
Кто-то в белом,.. посох,.. свет,..
Стук копыт и волка след.
Пин во сне ворчал и выл,
Буд-то кто его душил.
Мерри снилось — тонет он,
В ил болотный погружён.

Утром встали — солнца нет.
Том хороший дал совет.
Под дождем, чтоб не плутать
День решили переждать.
У камина усадил
Хоббитов Том Бомбадил,
Им до самого обеда
Много нового поведал.
Посмотрев ему в лицо
Тому Фродо дал Кольцо.
Том из виду не пропал,
Хоть Колечко одевал.

По утру опять в поход,
Но могильников в обход.
Надо за день постараться
На великий тракт добраться.
«Песнь призывную свою
Я навеки вам дарю.
Если попадешь в беду,
Ты запой и я приду:

«Песня звонкая, лети к Тому Бомбадилу.
Отыщи его в пути, где бы ни бродил он!
Догони и приведи из далёкой дали!
Помоги нам, Бомбадил, мы в беду попали!»

ГЛАВА 8

В Могильниках

Шли на запад, как старались,
Только всё же заплутались.
Наползла мгла из тумана
На закраине кургана.
Тени плотные сгустились,
Так друзья с дороги сбились.
Фродо вдруг один остался.
«Помогите» — крик раздался.

Чёрные напали силы,
Утащили вглубь могилы.
В белый саван нарядили
И оружием снабдили.
Голос в склепе объявился,
В песню он потом сложился,
Что с вечернею зарёй,
Всяк помрет, кто под землёй.

Вот уж чёрная рука
Тянется издалека
Мертвой хваткой горло сжать,
Жизни хоббитов отнять.
Фродо на колено встал,
Свой короткий меч достал.
Рубанул, что было сил,
И её перерубил.
Вой неистовый раздался,
Меч короткий обломался.
А потом, как Том велел
Фродо песнь его запел.

Эхо смолкло. Тишь настала.
Сердце Фродо застучало.
И тотчас из-за холмов
Зазвучал ответный зов.
Грохот каменный раздался,
Солнца лучик показался.
Склеп разрушил Бомбадил
И друзей освободил.
Руки с радостью пожал,
Дал он каждому кинжал.
Всех лошадок изловил
И до тракта проводил.
«К вечеру в село придёте,
Там в трактире отдохнёте.
Наркисс — верный человек
Предоставит вам ночлег.
Тот трактир — как на ладони,
Звать — «Гарцующие пони».
Мест в Приречье лучше нет.
Вот последний мой совет».

ГЛАВА 9

Трактир «Гарцующий пони»

Вкруг селенья — ров глубокий,
Дольше частокол высокий.
Ночью стража охраняет
И ворота запирает.
А в трактире очень людно.
Наркисс встретил дружелюбно.
Сытный ужин предложил,
В комнатушке разместил.

В общий зал потом спустились,
Пригоряне удивились.
Радостно загоготали
И с расспросами пристали.

Новости сюда стекались,
И активно обсуждались.
Гном и хоббит, прочий люд
Находили здесь приют.
Лихо Пин и Сэм болтали,
Все над ними хохотали.
Фродо весело шутил,
На себе взгляд ощутил.

За столом в плаще зелёном,
Полумраком затемнённом,
Молча человек сидел,
Да на хоббитов глядел.
Потихоньку пиво пил,
Трубку длинную курил.
Сделал Фродо знак рукой —
Пригласив за столик свой.
«Я Бродяжником зовусь,
Вам я скоро пригожусь.
Урезонь друзей своих,
Болтовня не красит их».

Фродо же полез на стул,
Песню лихо затянул,
Поскользнулся и упал.
К удивленью всех пропал.
Фродо клял себя всерьёз,
Он к Бродяжнику дополз.
«Что ж ты Торбинс натворил,
Ты же в клетку угодил».

Люди в страхе пребывали,
Из трактира убежали.
С колдунами дружба страшна,
Рядом с ними быть опасно.
Фродо долго извинялся,
Буд-то под столом скрывался.
Но свидетели всего
Отвернулись от него.

ГЛАВА 10

Происшествие в трактире

Проклиная ту пирушку
Все вернулись в комнатушку.
Там уже Бродяжник ждал —
Важный разговор настал.
«Хватит детством заниматься,
Надо от врага скрываться.
Ничего не утая
Расскажу, что знаю я.
В путь ушли вы не случайно —
Хоббитон покинув тайно,
До Раздола добрести,
Вещь бесценную спасти.
В Вековечный вес подались,
С Бомбадилом повстречались.
Но на вас направил взгляд
Чёрных конников отряд.
Надо быть на стороже.
Были здесь они уже.
Здесь народец плутоват,
Заложить вас каждый рад.
Знаю конников число —
Девять в мире их всего.
Кто такие — знаю я,
Берегитесь их друзья.
Завтра вас я уведу,
Знаю тайную тропу.
Вот по тракту в путь нельзя,
Гибель верная друзья.
Вам придется мне поверить,
Тайну страшную доверить.
И пожалуйста, решитесь,
На меня вы положитесь».

В дверь каморки стук раздался,
Это Наркисс оказался.
С извинением большим
Он смущенно выдал им.
«Ждать Накручинса велели,
Но он Торбинс в самом деле.
В Хоббитон ему письмо
Передать повелено.
Письмецо надёжно спрятал.
Про него забыл, растяпа.
День за днем тихонько шли,
Так три месяца прошли.
И теперь меня наверно,
Гэндальф заколдует скверно.
Или пиво все заквасит,
Или под чурбан раскрасит.
Помогать в беде велел,
Чтоб я денег не жалел.
Торбин, значит Вы выходит,
А беда то рядом ходит.
Двое чёрных приезжали
Фродо Торбинса искали.
А Бродяжник, вот беда.
Прямо рвался к вам сюда».

«Не пустил меня и вот
Заимел себе хлопот.
Может с ними в путь пойдёшь,
Их от всадников спасёшь?
Оставляй их на ночь ныне
И забудь хоббита имя».
Так Бродяжник очень грубо
Наркиссу сказал, сквозь зубы.

На письме, сломав печать,
Фродо стал его читать:
«Фродо, не сиди на месте,
У меня дурные вести.
Если скоро не приду я,
Уходи в конце июля.
Я вернусь, когда смогу.
Нагоню и помогу.
Пожелаю вам в пути
Я Бродяжника найти.
Он надёжный, верный друг.
Местность знает всю вокруг.
Арагорн зовут бродягу,
Доверяй ему, как магу.
Путь в Раздол найти он сможет,
Элронд после вам поможет.
Ночью прячьтесь, днём вперед.
Пусть с удачей вам везёт.
А ЕГО ты так и знай,
Никогда не надевай».
Фродо молча прочитал,
Пину с Сэмом передал.

Распахнулись с шумом двери,
В комнату ворвался Мери:
«Я по улице гулял.
Вдруг озноб меня пронял.
Темноты черней пятно —
Было мерзкое оно.
В темень чёрную скользнуло
И меня к себе тянуло,
Придавило, я упал
И сознанье потерял.
Отыскал трактирщик Ном,
Он явился с фонарём —
Видел тени две скользили
И меня с собой тащили».

Арагорн промолвил нервно:
«Извещён враг достоверно —
Вы в предгорье появились,
На ночлег остановились.
Оставаться будем тут,
Если ночью нападут.
Спать по спальням не пойдём,
Заночуем впятером.
Обмануть хочу я тать —
Чурки положил в кровать.
Отобъёмся до утра,
А пока что спать пора».

ГЛАВА 11

Битва на Заверти

Утром спальню посетили
И от ужаса застыли.
Окна выломаны были
И кровати изрубили.
А еще они узнали,
Что лошадки их пропали.

Пони одного купили,
И в дорогу поспешили.
Трактом путь держать опасно,
Это знали все прекрасно.
Через три-четыре мили
С тракта на тропу ступили.

Чтоб до Заверти дойти
Надо в Глухомань идти,
Мимо топи Комариной —
Путь тяжелый, очень длинный.

Заверть им не миновать,
Здесь решили ночевать.
На вершину лишь взошли
Метку Гэндальфа нашли.
Рассудил Бродяжник смело:
«Было здесь лихое дело.
Гэндальф тут с врагом сразился,
И видать поспешно скрылся.
Были страшные дела,
Даже выжжена трава.
Ночью здесь мы отдохнём,
Без него в Раздол пойдём».

Страх на Фродо налетел,
Взглядом тракт он оглядел —
По дороге мчался в ряд
Чёрных Всадников отряд.
Быстро спрятались в овраге.
Разожгли костёр бедняги.
Под защитою огня
Дожидаться будут дня.

Пала ночь, костер пылал.
Песнь Бродяжник напевал.
Гномов древние преданья
И эльфийские сказанья.

Цепенящий страх ознобно
Накатил на Фродо знобно.
Захотелось закричать,
Гнёт безмолвия прогнать.
Словно холодок могильный,
Разразился шип змеиный.
Мрака чёрного черней,
Тень ползла из-за камней.
Фродо ужас охватил
(Он Могильник не забыл).
И несчастный наш скиталец
Нацепил Кольцо на палец.

Тени тут — же прояснились,
Воины пред ним явились.
Меч в руке, могильный взгляд,
Из пустых глазниц глядят.
Фродо меч свой обнажил,
Засветился он, ожил.
И вонзил кинжал тогда
В ногу страшного врага.
Жаль, что сам спастись не смог —
Зацепил врага клинок.

Ледяное смерти жало
Хоббиту в плечо попало.
Уж сознанье уплывает,
Он трудом Кольцо срывает,
Обронив кинжал, упал.
Тут Бродяжник подбежал.

ГЛАВА 12

Переправа

«Отступило злое племя,
Затаилось, но на время.
Выпад Фродо их прогнал» —
Так Бродяжник рассказал.
«Рану Фродо промывайте,
И все время согревайте.
Чтобы рану излечить,
Надо Целемы добыть».
Место раны омертвело,
Бок, рука, потом всё тело,
Но волшебная трава
Фродо в чувство привела.

Утром наспех закусили
И в дорогу потрусили.
Быстро тракт перебежали,
И в кустарнике пропали.

Тропки нет. Кустарник цепкий.
По лицу хлестали ветки.
Дни недели так прошли,
До реки они дошли.
«Реку нам не обойти,
Знать по тракту вновь идти.
Мост минуем, а потом
Снова с тракта мы свернём».

По мосту когда шагали
Знак эльфийский подобрали.
Драгоценный камень был —
Знаменитейший берилл.

Между гор шли по долине,
По нехоженой низине.
Камни, пни, обломки скал,
Ветер выл и дождь хлестал.
Сырость, холод, непогода,
Бередили рану Фродо.
Боль мертвяцкая настала,
Спать нормально не давала.
Был он будто в полусне:
Крылья смерти в вышине,
Мертвецы на них сидят,
Вниз на хоббита глядят.

Он едва-едва держался.
Все же путь их продолжался.
Довелось друзьям в пути
Троллей каменных найти.
Фродо место то признал,
В чувствах радостных сказал:
«Этих Гэндальф подловил,
Когда с Бильбо проходил.
Радует, не скрою я
Семейная история».

На привале все поели,
Боевую песнь пропели.
На ночлег хотели стать —
Слышен стук копыт опять.
Дробный постук приближался,
Белый всадник показался.
Белый конь под ним лихой,
Чудный волос золотой.
Арагорн его окликнул.
По эльфийски что-то крикнул.
Из Раздола наконец
Прибыл Всеславур — гонец.

«Здравствуй Фродо долгожданный!
Ты для эльфов гость желанный.
Бремя тяжкое в пути
Довелось тебе нести.
Девять Кольценосцев рыщут,
И Кольцо конечно ищут.
Как на след ваш нападут
Раньше ветра будут тут.
Сзади пятеро идут,
Брод другие стерегут,
Но придется вновь рискнуть
По дороге двинуть в путь».

Вновь заныла Фродо рана,
Пелена в глазах тумана.
Боль всё тело охватила
И до сердца докатила.
Всеславур сдавил плечо —
Фродо стало горячо.
Пелена в глазах пропала,
Боль слегка приутихала.

К вечеру другого дня
К броду добрались друзья.
Фродо восседал в седле
На эльфийском скакуне.
Тут копыта застучали —
Это назгулы примчали.
Эльф приказ коню отдал,
Резче ветра конь погнал.
Леденящий вой раздался,
И ответный отозвался.
Двое Фродо догоняли,
Двое путь перерезали.
Фродо м1ртвый холод взял,
Но эльфийский конь заржал,
Яростью в галоп сорвался,
Через реку перебрался.

Фродо взял и оглянулся
Через реку — ужаснулся.
Буд-то в строй стоял их ряд
Чёрных Всадников отряд.
И приказ безмолвный внятен.
Он до ужаса понятен
«Стой, чтоб с места не сходил»
И противиться нет сил.

Волю Фродо всю собрал,
Меч из ножен свой достал:
«Уходите в Мордор свой,
Чёрный Всадник, я не твой».

А в ответ протяжный вой:
«Отдавай Кольцо! Ты свой».

В реку всадники вступили,
Ближе, ближе подходили.
Грохнул рёв издалека.
Фродо видел, как река
Поднялась, как будто холм
Вздыбилась из белых волн.
Водяной своей громадой
Рухнула на чёрных гадов,
Сшибла, пенясь ухватила,
И подводу утащила.
Фродо радости той внял,
И сознанье потерял.

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 1

В Раздоле

На четвертый день очнулся.
Глядь — в кровати он проснулся.
Тут же рядом Гэндальф был.
Всё он Фродо объяснил:
«Много трудностей в пути
Вам пришлось перенести.
И поступков глупых много
Вы собрали за дорогу.
А тебя поранить смог
Вражий Моргульский клинок.
Ты развоплощаться стал —
Во время в Раздол попал.
Элронд рану врачевал,
В ней обломок отыскал —
В тело глубоко ушёл,
Чуть до сердца не дошёл.
Ты чуть призрачным не стал
В магию врага попал.
Стал бы призраком теней.
Муки не найти сильней.

Я в дороге задержался.
Знай — в ловушке оказался.
Но от бед со всех сторон
Нас избавил Арагорн.
Древних рыцарей лихих
Арагорн — потомок их.
Из Заморья его предки
Дунаданцы нынче редки.

Сила Чёрных прибывает.
Враг дружину собирает.
Орки, волколаки, тролли
Служат его Чёрной воле.
Над Раздолом он не властен
И для эльфов безопасен.
Им всё в призраках понятно,
Что для Чёрных неприятно.
Всеславур — с Перворожденных,
Потому непокоренных,
Для тебя реальный мир
С призрачным соединил.
Хватит эльфам сил пока,
Чтобы задержать врага.
Суждено ж Кольцу — всё взвесь
Успокоиться не здесь.
Повелитель Элронд знает —
Враг к Раздолу подступает.
Тут реки вал водяной
Им готовит смертный бой.
Отдыхай мой Фродо милый,
Набирай скорее силы.
Нынче праздник в вашу честь,
Будем вкусно пить и есть».

Фродо с Сэмом в парк спустились
Только сумерки сгустились.
Всё цвело и распускалось,
Словно лето не кончалось.
Вскоре в зал всех пригласили,
За столами разместили.

Элронд — дому голова
Во главе сидел стола.
Как могучий, древний воин,
Зрелым мудрецам достоин.
На высоком знатном троне,
Сам в серебряной короне.
Волос пепельный, густой,
Проблесковый взор с искрой,
И неярким серебром
Свет короны блещет в нём.
Всеславур — могучий, статный,
Цвета солнца волос знатный.
Мудрый вид, спокойный, важный,
Свет в глазах блестит отважный.
Хоть и ниже Гэндальф был
Царский вид его пленил.
Волос, плечи, борода,
И осанка — хоть куда!

Против Элронда сидела
Распрекраснейшая дева.
Юной ли она была?
Вроде нет и вроде да.
Нет сединки на висках,
Нет морщинки на щеках,
Но в глазах особый свет —
Это мудрость долгих лет.
Фродо красота пленила
И слегка ошеломила,
Что живое существо,
Так прекрасно быть могло.
Это Арвен — дочь владыки.
Эльфам жизни дар великий.
Дали имя они ей,
Как звезде — Андониэль.

С Фродо за одним столом
Находился важный гном.
Ослепительно одетый.
В ожерелье — самоцветы.
С раздвоенной бородой
И почти совсем седой.
С кресла встал и поклонился
Фродо очень удивился:
«Глоин, гном, готов к услугам,
Велика твоя заслуга».

Фродо гнома воспросил:
«Ты в поход тогда ходил?
Бильбо, Торин, Фили, Кили
Золото своё отбили,
Что давно похитить смог
Злой дракон по кличке Смог».
Много Фродо гном поведал
До конца всего обеда,
И как жизнь течет себе
В знаменитой той Горе.

Вот обед закончен длинный
Перешли все в зал каминный.
Стали лютни тут играть,
Стали эльфы распевать.

Тут событие свершилось,
Что давно для Фродо снилось.
С дядей Бильбо повстречался,
Долгий разговор начался.
Про поход и про драконов,
И про эльфов и про гномов.
Как все эти годы жили,
Сколько песенок сложили.

Бильбо вдруг преобразился
Алчью взгляд его сменился,
Исказилось все лицо:
«Посмотреть хочу Кольцо».
Он руками потянулся,
Фродо в страхе отшатнулся.
Пронеслась стрелою нить —
Самозванца удавить.
Впрочем, тут — же повинился,
Перед Фродо извинился,
Что ему доставить смог
Столь мучительных тревог.

Бильбо после песню спел,
Что он сам сложить сумел.
Продолжался чудный вечер,
Хоть и ночь легла на плечи.

ГЛАВА 2

Совет

Утром колокол звенит,
На Совет всех звать велит.
Элронд Фродо представляет
И Совет весь называет:
«Эльфы: Гэлдор, Леголас,
Прибыл Гимли — гном сейчас.
Боромир приехал с юга,
Почитайте лучше друга».

Гном из царства под горой.
Даин там сей час король
Рассказал, что: «Год назад
Прибыл к Даину отряд.
То гонцы от Саурона.
Чёрный конь, одежда чёрна.
Дружбу гномам предложили
И про хоббитов спросили,
Чтоб мы Бильбо отыскали,
У него Кольцо забрали.
Царство Мори тогда
Он вернёт нам навсегда,
И отдаст нам три Кольца.
Был таков рассказ гонца.
Дважды чёрный приезжал,
Без ответа уезжал.
Дали нам последний срок,
И уже он недалёк.
Прибыл я просить совета
У великого Совета.
Мы окружены врагами,
Знать война не за горами?».

Элронд гному отвечал:
«Ты к нам вовремя попал.
Наша встреча не случайна,
Положение отчайно.
Выход только лишь в одном —
Биться сообща с врагом.
Пусть надежды даже нет
Всё решит сейчас Совет.
Мне неведомы забвенья
Про эпохи Средиземья.
Во Второй Кольцо родилось.
Вот как это получилось:
Жили гномы — морийцы,
Жили эльфы — кузнецы.
Дружбу тесную вели.
Эту дружбу берегли.
В ремеслах всего добились,
И искусностью гордились.

Саурон к ним в дружбу встрял
Все секреты перенял,
И на Огненной горе
Он сковал Кольцо себе.
С этого Кольца Всевластья
Начались одни несчастья».
Элронд дальше говорил:
«Там король был — Элендил.
Сын его Анарион
Был отвагой наделён.
А другой сын — Исилдур
Смел, отважен был и мудр.
Княжества они создали.
Южный — Гондором назвали.
Северным у снежных гор
Называется Арнор.

Саурон пошел войной,
Завладеть хотел страной.
Люди к эльфам обратились
И в союз объединились.
Битва в Мордоре была,
Разгромили мы врага.
Пал в той битве Элендил,
Меч — Норалл свой разломил.
Саурон повержен был,
Исилдур его убил,
И Кольцо забрал себе
Открывая путь беде.

Было бы необходимо
В пламени Ородруина
Уничтожить то Кольцо,
Чтоб владеть не мог ни кто.
Вскоре княжеству Арнор
Наступил большой разор.
Гондор держится, стоит
С крепостью Минас-Тирит».

Боромир заговорил:
«Враг имеет много сил.
Страшен Враг не массы силой,
А какой-то Тёмной Силой.
Летом, в битве у реки,
Появились Всадники.
Словно сгустки ночи теней
И удар у них смертельный.
Гибель Гондору грозит,
Время медлить не велит.
Ночью мне приснился сон,
Он пророчеств наполнен…

«Сломал свой верный меч Элендил
В бою себя не щадя,
А Исилдур в том бою добыл
Проклятие для себя.
Но в Имладрисе скуют опять
Сломанный меч вождя,
И невысоклик отважится взять
Проклятие на себя…».

Арагорн со стула встал
Меч изломанный достал:
«Вот тот самый меч Вождя,
Исилдур моя родня».
Фродо тут сказал вставая
Облегченья не скрывая:
«Знать теперь Оно твоё».

«Не твоё и не моё» —
Арагорн сказал спокойно,
Мудро, веско и достойно —
«По решению Судьбы
У него Хранитель ты».

Гэндальф посмотрел на Фродо:
«Покажи Кольцо народу.
Пусть оно увидет мир,
Вещий сон твой, Боромир».

Фродо как-то растерялся,
Как-то странно испугался,
И дрожащею рукой
Его поднял над собой.

«Вот Проклятье Исилдура —
Эта самая фигура» —
Элронд так для всех сказал.
Боромир пробормотал:
«Невысоклик. Пробил час.
Знать надежды нет у нас».
И закончил свою речь:
«Для чего разбитый мечь?».

Арагорн всем пояснил:
«Не последний час пробил.
Делать надо лишь одно,
Что давно предречено.
Как Проклятье вновь найдётся
Меч Вождя перекуётся.
Превратится он тогда
Во проклятье для Врага.
Я — наследник Элендила,
Я сражаюсь с Чёрной Силой.
Битва вскоре предстоит,
Я иду в Минас-Тирит».

Бильбо всем поведал внятно,
Как ходил «туда — обратно».
Фродо тоже рассказал,
Как с Кольцом сюда попал.

Хочет Боромир спросить,
Как Кольцо ТО отличить?
Что сказал бы Саруман?
Почему не прибыл к нам?

Начал маг издалека:
«Есть Пещера и Река.
Эту пропасть долгих лет
Мудрых изучал Совет.
Изучали, не спешили.
Про Врага совсем забыли.
Саруман сказал тогда,
Что Кольца нет навсегда.

Враг же время не терял,
Информацию собрал,
И на поиски Кольца
Выслал Чёрного гонца.
Сам уехал я в Гондор,
Где Властитель Денетор.
Там в Хранилище попал,
Много древних книг читал.
Исильдуровой рукой
Документ нашел такой:
Описанье есть Кольца
Там от третьего лица:
«Знаки магии на нём,
И пылает всё огнём.
Буквы эльфов на витке,
Но в мордорском языке».

Арагорну дал заданье —
Обыскать всё Глухоманье,
Горлума там отыскать
Про Кольцо всё разузнать.
Арагорн, потратив сил,
Все же Горлума словил.
Долго с ним я вёл беседы,
Много сведений поведал.
В Мордор пробирался он,
Там был схвачен и пленён.
В пытках там сознался он
Про Кольцо и Хоббитон.
В Лихолесье он сейчас —
Эльфы не смыкают глаз».

Громко Леголас сказал:
«Ночью Горлум убежал».

Снова Гэндальф говорил:
«Летом я в Приречье был.
Радагаста встретил я,
Он разыскивал меня.
Передал, что Саруман
Разработал мудрый план.
Чтобы Чёрных извести
Должен я к нему прийти.
В Изенгард помчался я.
Ждали там уже меня.
Но однако Саруман
Вдруг решился на обман.
Он поведал мне красиво:
«В мире Новая есть Сила.
Её мощью я пленён,
К ней иду я на поклон.
Про неё идет беседа,
Верь, близка её Победа.
Надо Силу поддержать,
Будем миром управлять.
Надо нам для этой власти
Завладеть Кольцом Всевластья.
Я тебе скажу одно —
Ты ведь знаешь, где оно».

Саруману я ответил:
«Подлый путь себе наметил.
Про Кольцо я не скажу,
Черной Силе не служу».

И меня тут, как подранка
В башню заперли Орхтанка.
Посох тоже отобрали.
Дни неволи побежали.
К счастью Радогаст — приятель
Оказался не предатель.
Помощь от него пришла —
Он прислал ко мне орла.
В Мустангрим тот снёс меня,
Там добыл себе коня.
Светозаром звался он.
Я помчался в Хоббитон.
Но немного не успел,
Фродо выехать сумел,
А за ним, как я и знал
Чёрный Всадник проскакал.
Я до Заверти добрался,
Там с Назгулами сражался.
А потом в обход, в Раздол
Часть врагов с собой увёл.
Через три дня после Брода,
Здесь же появился Фродо.

Мы теперь должны решить,
Как с Кольцом нам поступить».

Все надолго замолчали.
Видно, что переживали.
Снова слово Элронд взял
Всем сидящим так сказал:
«Горек Гэндальф твой рассказ.
Саруман всё знал про нас.
В помыслы врага он вник,
Злым коварством он проник.
Бомбадил тогда быть может
В этом деле нам поможет.
Спрячет у себя Кольцо,
Не зайдет к нему ни кто».

Гэндальф тут же возразил:
«Не поможет Бомбадил.
Хоть Кольцо над ним не властно,
Доверять ему опасно.
Рано — поздно враг узнает,
Где Колечко почивает.
Враг на Тома нападёт
Бомбадил в борьбе падёт».

Молвил Гэлдор окрылённый:
«Только эльф перворожденный
Саурона отобьёт,
Если сил в себе найдёт».

«Нам таких не хватит сил» —
Элронд вновь заговорил.
«Нет таких сил и у нас» —
Горько молвил Леголас.
«Эльфам бы соединиться —
Враг не даст объединиться.
И окружит наши земли
Океаном Чёрной Теми.»

Тут досады не скрывая
Всеславур сказал вставая:
«Мы не можем от врага
Защитить Кольцо пока.
Остается два пути,
Чтоб проблему извести.
За море его отправить,
Нашим родичам доставить.
Или, что не хуже тоже
Постараться уничтожить».

Элронд тут же возразил:
«Вспомни, Гэндальф говорил,
Раз случилось, что Оно
В Средиземье рождено,
За морем не сможет сгинуть,
Наш не сможет мир покинуть.
Лишь огню Ородруина
По плечу Кольцу кончина».

Всеславур продолжил речь:
Знаю, как Кольцо сберечь —
В океанской глубине
Пусть лежит себе на дне».

«К сожаленью ты неправ» —
Гэндальф молвил помолчав —
«В океанской глубине
Живность даже есть на дне.
И ещё. Через года
Будет суша вместо дна.
Мы же призваны конечно
Истребить Кольцо навечно».

Молвил Гэлдор: «Так и знай,
Путь опасен в Древний Край.
К морю путь — одни преграды.
Кроме Назгулов — засады».

Элронд сумрачно изрёк:
«Путь на Запад иль Восток?
Запад. К морю безопасней.
В Мордор, на Восток — ужасней.
Превосходно Враг наш знает —
Эльф на Запад отступает.
Западню поставит нам,
Попадемся мы в капкан.
Знать надежда — прочь сомненье
В неожиданном решенье.
Путь к горе Ородруин
Сгинет пусть Кольцо под ним».

Молвил Боромир: «Быть может
Его рано уничтожить?
Может хорошо случилось,
Что Оно здесь очутилось?
Если в нём такая сила
Сарумана что сразила,
Обратится пусть тогда
Против общего Врага!»

Элронд тут- же возразил:
«Не для Светлых Оно Сил.
Рождено на свете жить —
Чёрным замыслам служить.
Мощь большая скрыта в нём.
Кто той мощью наделён,
Им владея насладится,
Но потом переродится.
Одолеет Саурона
И его изгонит с трона.
Незаметно время грянет —
Чёрным Властелином станет.
И Кольцо я без сомненья
Не возьму для сохраненья.
Никогда им и ни где
Не воспользуюсь в борьбе».

Гэндальф продолжал потом:
«Мудрость истинная в том,
Все должны меня понять,
Чтоб опасный путь принять.
Безрассуден в Мордор путь,
Но с него нельзя свернуть.
Маскировкой станет нам,
Затемнит глаза врагам.
Враг умён и много видит,
И дела других предвидит.
Власти цель его сжигает,
По себе других ровняет.
И ему не догадаться,
Что так можно постараться,
Пренебречь над миром властью
Известь Кольцо Всевластья.
Так опасный наш поход
С толку ворога сведёт».

Элронд снова речь ведёт:
«Враг сначала не поймёт,
Что к нему домой идём.
Там Победу мы найдём.
Полон Саурон могуществ,
Там над ним нет преимуществ.
Сила, мудрость не годится,
А вот тайна пригодится.
Правильно скажу: быть может,
В деле слабый нам поможет.
Мир не раз он изменял,
Долг свой честно исполнял.
Сильный страха не боится,
От врагов он не таится.
Гибель ждёт его тогда
От Всеобщего Врага».

Бильбо вдруг заговорил:
«Я ту кашу заварил,
Чтоб историю закончить
Должен я Кольцо прикончить».

Гэндальф Бильбо отвечает:
«Твой порыв нас впечатляет,
Но поход, ты знаешь сам,
Уж тебе не по годам.
В свою книгу запишите —
У Кольца другой Хранитель».

Фродо ужас охватил,
Леденящий страх пронзил.
Понял, видно по судьбе
Приговор прочтет себе:
«Я готов в поход идти.
Я готов Кольцо нести,
Но гадать я не решусь,
Как я в Мордор проберусь».

Элронд Фродо похвалил:
«Ты всё правильно решил:
В Мордор проклятый пойти,
Средиземие спасти».

Тут из дальнего угла
Вылез Сэм из — под стола:
«Фродо не пойдёт один,
Я отправлюсь вместе с ним».

ГЛАВА 3

Начало пути

День когда сошел на нет
Бильбо свой собрал Совет.
Мэрри всем сказал и Пин,
Что идут в Ородруин.
Гэндальф пояснил: «Друзья,
Сразу в путь идти нельзя.
Мы разведку отослали,
Чтоб след Назгулов Сыскали.
А пока вы отдыхайте,
Больше силы набирайте.
Мы разведку подожд1м,
Вместе в дальний путь пойдём».

Быстро, будто две недели,
Так два месяца летели.
Осень быстро завершилась,
Тут разведка возвратилась:
«Нет следов в верховьях Буйной,
Нет в низовьях Сероструйной.
У истоках Андуина,
И на Сирых нет Равнинах.
Лихолесье прочесали,
На Восточный тракт попали,
На Троллийское плато.
Не нашел следов ни кто.
Напрочь Чёрные пропали,
И орлы их не видали.
Лишь нашли среди камней
Восемь трупов лошадей».

Гэндальф здраво рассудил:
«Назгулы лишились сил.
В Мордор призраком явятся
И на время затаятся.
Значит медлить нам нельзя,
Завтра же в поход, друзья».

Элронд Фродо пригласил,
Раз — другой переспросил:
«Скоро надо выступать,
Я не вправе принуждать,
Потому, как по дороге
Не получишь ты подмоги.
Много недругов заметишь
И друзей ты тоже встретишь.
И ещё вам надо знать,
Что следы не оставлять.
Чтоб иметь успех в пути,
Надо скрытно вам идти.
Словом девять будет вас:
Гимли гном, эльф Леголас.
Маг — великий Гэндальф Серый,
Арагорн — Бродяжник смелый.
Боромир — Гондора сын,
Фродо, Мэри, Сэм и Пин».

Кузнецы обломки взяли,
Меч Вождя перековали.
Грозно выглядеть он стал,
Арагорн «Андрил» назвал.

Бильбо Фродо пригласил,
В путь-дорогу снарядил.
«Тёрн» — свой меч ему отдал,
Что у троллей отобрал,
И кольчугу из мифрила,
Что у Торина служила.

Каждый взял с собой в дорогу
Куртку, плащ, еды немного.
По мешкам всё разложили
И на пони погрузили.
Из оружия друзья
Взяли каждый для себя:
Боромир взял меч и щит,
В перевязи рог висит.
Жезл магический и меч
Гэндальф взял, чтоб орков сечь.
Леголас взял лук и стрелы,
И кинжал эльфийский белый.
Хоббиты мечи из стали,
Что с могильников забрали.
Боевой топор у гнома,
Он для битвы и для дома.
И на пояс прицепил
Арагорн свой меч Андрил.

Элронд весь отряд собрал
И напутствие воздал:
«Поскорее собирайтесь,
В ночь с Раздола отправляйтесь.
Темень скроет вас легко,
Вы уйдете далеко.
Фродо, ты Кольца Хранитель,
Средиземья избавитель.
Будет нелегко идти,
Не бросай Кольцо в пути.
И какой бы ни был край,
Никому не отдавай.
В худшем случае на время
Это тягостное бремя
Можно вверить мудрецу.
Он не даст пропасть Кольцу,
Иль Хранителю другому —
Чтоб не мыслил по иному.

Мордор тянет и манит,
Как невидимый магнит,
И к нему чем ближе путь,
Тем трудней назад свернуть.
Вам пора уже идти.
Звезды светят пусть в пути.
До свидания, прощайте
Поскорее возвращайтесь».

Путники в поход пустились,
Грустно с эльфами простились.
Ночью шли, а днём скрывались,
Так до Мглистых гор добрались.
Там страна располагалась,
Что Остранной называлась.
Ранее была она
Эльфами заселена.
Сутки решено стоять,
Отдохнуть и сил набрать.
Арагорн на холм поднялся,
Вдаль глядел и удивлялся:
«Нет вокруг зверья живого,
Мы поставим часового».

Все уснули на убой.
Сэм был первый часовой.
Тишина вдруг накатила,
Мёртвой тяжестью схватила.

В небе точка появилась,
Больше, больше становилась,
Расширялась, приближалась
Вороньем всё оказалось.
Птицы чёрные, большие,
Солнце скрыли над лощиной,
Громогласный карк раздался,
Дробным эхом отозвался.

Лишь исчезла птичья свора
Арагорн поднялся скоро.
Гэндальфа он разбудил,
С мрачным видом доложил:
«Видел здесь воронью стаю,
Что здесь делала, не знаю.
Но стервятники летают,
За Остранной наблюдают.
Так что мы не отдохнём,
Ночью в путь опять уйдём.
Чтобы выйти к Андуину
Три пути есть: Первый длинный —
Мглистый с юга обойти
Знать в Ристанию зайти.
Так как Саруман предатель
Нам не знать, где неприятель.
Этот путь мы отметём,
Через перевал пойдём.
Могут там шпионы быть,
Может и метель кружить,
Может там засада ждать,
Нам придется рисковать.
Страшен третий путь и труден,
Говорить о нём не будем.
Перевалом не пройдём,
Значит под горой пойдём».

Быстро двигались сначала,
Но дорога похудшала.
Звёзды скрыла пелена
Чёрная настала тьма.
Ветер ледяной подул,
И затем метель надул.
Превратился в ураган,
И в неистовый буран.
Камни сверху покатились,
Камнепадом обратились.
Под карниз успели встать,
Камнепада избежать.

Вихри бешено крутились,
Путники остановились.
Минул час, прошёл другой
Замело всех с головой.
Дрема стылая настала,
И видение предстало:
В кресле Бильбо восседает,
А камин огнём пылает.
Он племянника корит,
Продолжать поход велит.
Возвращаться чтоб не смели,
Не боялись чтоб метели.

Фродо тихо прошептал:
«Отдохнуть я здесь мечтал».
Бильбо сник, огонь задулся,
Фродо сразу же проснулся.
Гэндальф глядя на беднягу
Достает свою баклагу.
Каждый по глотку отпил —
Получил придаток сил.
Тот напиток драгоценный —
Здравур — дар эльфийский, ценный.
В холода он согревает,
Страх и ужас прогоняет.

А пурга всю ночь кружилась,
Лишь к утру угомонилась.
Делать нечего. Отряд
В путь отправился назад.
За ночь снегу нанесло,
И все тропки замело.
Сквозь сугроб с трудом пробились
И в долину опустились.

ГЛАВА 4

Через Морию

Стылый вечер наступил
Гэндальф мудро рассудил —
На ночлег остановиться,
Отоспаться, подкрепиться.

Быстрый ужин, лунный свет,
Начался большой Совет.
Фродо Гэндальфа спросил:
«Как быть дальше? Ты решил?».

«У отряда два пути.
Первый путь — назад идти.
Путь второй — на Мордор снова» —
Гэндальф отвечал сурово.
Про Раздол лишь услыхали
Три хоббита засияли.
Гном и эльф не отвечали,
Выжидательно молчали.
Люди хоть не стушевались,
Но бесстрастными остались.
Понял Фродо из всего —
Ждут решения его.

«Мы не будем возвращаться,
Надо в Мордор пробиваться».
Гэндальф Фродо поддержал:
«Всё ты правильно сказал.
Враг со временем узнает,
Кто Кольцо его скрывает.
На Раздол войной пойдёт,
Рано — поздно он падёт.
Враг когда Кольцо добудет
Властелином Чёрным будет.
Тьма завесы без сомненья
Окуёт всё Средиземье.
Назгулы, хоть в плоти мнимы,
Станут же непобедимы.

Страшный путь нам предстоит.
Под горами он лежит.
В царство Мории пойдем мы
Сквозь сплошные катакомбы.
Под землёю надо скрыться,
От шпионов утаиться.
Это враг не ожидает,
След наш тут же потеряет.
Будет трудно пробиваться,
Орки могут повстречаться.
А быть может нас с дружиной
Встретит Балин, друг старинный».

Разговор вдруг оборвался,
Рядом волчий вой раздался.
Волколаки окружили,
На отряд напасть решили.
Быстро все на холм забрались,
На ночь средь дубов остались.
Развели большой костёр,
Все готовы дать отпор.

Был костёр, но волколаки
В ночь решились для атаки.
Их Хранители рубали,
Волколаки наступали.
Гэндальф в дело жезл пустил,
И дубы все запалил.
Волки в ужасе застыли,
И тот час же отступили.
Трупов нет. Видать они
Волки — оборотни.

Спешный завтрак. Зашагали.
Целый день они блуждали,
Среди трещин и камней.
Нет здесь птиц и нет зверей.
Были поиски не длинны,
В полдень вышли из долины.
Гэндальф молвил: «Вот она,
Вот Морийская стена.
Раньше здесь ворота были,
Эльфы, гномы здесь ходили,
И дорога здесь была
В Царство Мори вела».

Путь к стене переградив,
Впереди лежал залив,
С темной, затхлою водой,
С мерзкой ряской ледяной.
В брод его лишь миновали
Всплеск негромкий услыхали.
Долго булькало со дна,
А потом вновь тишина.

Вот дорога ткнулась в стену,
И поставила проблему:
Где ворота? Как найти?
Как открыть их? Как войти?
Гэндальф стену осмотрел,
Заклинание пропел,
И отряд при лунном свете
Изменения заметил.
На поверхности стены
Стали линии видны.
Нити линий разбегались
И рисунком оказались.
Надпись аркой выгибалась,
На эльфийском прочиталась,
Опиралась на дубы,
Что росли возле стены.
Ниже надписи названья
Молот был и наковальня,
И увенчаны короной
С семью звёздами вкраплённой.
А внизу звезда сияла,
Всё лучами обрамляла.
Здесь и Дарина эмблема,
И Остраны символ древний,
Феанорова звезда
Освещает путь всегда.

Гэндальф надпись разобрал,
Перевёл и прочитал.
Но ворота не открылись,
Как Хранители ни бились.
И они открылись вдруг
При эльфийским слове «Друг».
В стенке створки появились,
И бесшумно растворились.
За площадкой был карниз
И ступени вверх и вниз.

Вдруг из озера на камни
Вышли щупальцы с руками.
Фродо за ногу схватили,
И в пучину потащили.
Сэм мечём их порубил,
Фродо он освободил.
Убежали еле-еле,
И укрылися в пещере.
Створки щупальцы схватили
И пещеру затворили,
Горный вызвали обвал —
Он отряд замуровал.

Фродо Гэндальфа спросил:
«Кто напал? Кто это был?»
Гэндальф хмуро отвечал:
«Раньше этих не встречал.
В безднах водяных, глубинных
Много чудищ есть старинных.
Их помочь себе просила
Лиходейственная сила.
В путь пора уже идти,
Надо сорок лиг пройти.
Три — четыре дня ходьбы,
Только б не было беды».

Гэндальф впереди шагал,
Жезлом путь всем освещал.
Не давал его меч свет —
Значит рядом орков нет.

Коридоры, отвороты,
Гроты, ямы, повороты.
Всё мешало им в пути,
Стали медленней идти.
Хоть от трудностей дороги
Уж подкашивались ноги,
Ни хотел ни кто ни чуть
Посидеть и отдохнуть.

Снова Фродо сам не свой,
Не найдёт в душе покой.
Страх его одолевает,
И несчастье предвещает.
Хоть он рану залечил,
Что в походе получил,
След ранение имело,
И на Фродо возымело.
В темноте он лучше видел,
И опасности предвидел.

Вот, сейчас, Кольцо на шее
Становилось тяжелее.
Впереди враги в засаде,
А один враг крался сзади.
И поклясться Фродо мог —
Слышал шлёп от босых ног.

В зал они попали скоро.
Из него три коридора.
Все в попутном направленье.
Маг задумался в решенье.
Левый плавно опускался,
Правый к верху поднимался.
Средний же горизонтальный
Уже, ниже был, чем крайний.
Гэндальф спать всем разрешил,
Сам задумавшись курил.

Утром объявил решенье:
Вправо продолжать движенье.

Продвигались по дороге,
Без опаски и тревоги.
Впереди огонь мерцал,
Гэндальф путь всем освещал.

Коридор вдруг оборвался
И пещерой оказался.
Маг обрадованный стал,
Это место он узнал.
Жезл зажёгся, засиял —

Это был огромный зал.
Полированные стены
Черным мрамором отменным.
Вверх зеркальный всё уходит,
В потолок под купол сводит.
Арки в стенах осветились,
В них проходы появились.
Коридоры начинались,
В части света направлялись:
«Мы в жилой попали зал» —
Гэндальф место объяснял —
«Здесь мы ночью отдохнём,
На рассвете в путь пойдём».

Сэм сказал: «Наверно здесь
Тьма алмазов, всех не снесть,
Не за просто «хорошо»
Балин в Морию пошёл».

Гэндальф Сэму отвечал:
«Здесь алмазов не встречал.
Орки ими завладели,
Все пещеры осмотрели.
Может в нижних кладовых
До сих пор навалом их,
Но туда орк не пойдет —
Древний Ужас там живет.
За мифрилом прибыл гном,
За особым серебром.
Славу, почесть гномам дал
Благороднейший металл.
Как железо не ворочай,
Это материал рабочий.
Золотишко иль алмаз
Для игрушек в самый раз.
Вот мифрил в те времена
(Двумстам золотом цена)
Стал сейчас совсем в бесценье,
Нет в помине в Средиземье.

Жила рудного мифрила
Нижний ярус весь пронзила.
Глубже гномы уходили,
Древний ужас разбудили.
Как из Мории сбежали,
Орки весь мифрил забрали.
Саурон металл отнял,
Им у орков откуп взял.

Словно медь прекрасно ковкий,
И на удивленье лёгкий.
Сталь любую разрубает,
И как зеркало блистает.
А у Бильбо есть кольчуга —
Торин одарил, как друга.
Так вот знайте, вся она,
Из мифрила создана».

Разговоры стихли вскоре,
Все уснули в коридоре.
Фродо — первый часовой.
Чёрной скован тишиной.
Не слыхать какого звука,
Нет ни шороха, ни стука.
Лишь однажды показалось
Пара огоньков мерцалась.
Через два часа сменился,
В тот же сон вновь провалился.
Глаз мерцаний огоньки,
И босых подошв шлепки.

Утром Гэндальф разбудил.
Серый свет в пещере был.
Скудный завтрак, Быстрый сбор.
В путь. На север. В коридор.
Двести метров не прошли,
Дверь открытую нашли.
Там с окошком был покой
В центре с мраморной плитой.
Надпись рунами гласит:
«Здесь прах Балина лежит,
Он погиб тут под горой,
И сражался, как герой».

ГЛАВА 5

Большое Лихо Дарина

Кости на полу хрустели,
Топоры в пыли ржавели.
Шлемы и мечи валялись,
В нишах сундуки скрывались.
Были сундуки разбиты,
Крышки сорваны и вскрыты.

У стены, где пепел светел
Гэндальф книжицу приметил.
Правый угол обгорел,
Вся дырявая от стрел,
Нет конца и нет начала,
В пятнах крови вся лежала.

«Это летопись похода,
От начала до исхода».
Гэндальф тихо стал читать,
Что возможно разобрать.
«Мы охрану порубили,
Орков у ворот разбили…
Орки подняли тревогу,
Позже подошла подмога.
Флои принял бой лихой
И убитым пал стрелой…
… С двадцать первого чертога…
Шахта… и опять тревога…
… Злато…Дарина топор…
Получили вновь отпор…
…В оружейный склад пошли…
…Наконец мифрил нашли…
…Оин…запад…поворота…
…где эльфийские ворота…
…Балин…ноября погиб
Он из лука был убит.
…мы б ворота удержали,
Но чудовищный… все пали.
Караульню захватили,
Лони, Фрара завалили.
Собрались нас затопить,
Нету места отступить.
Смерть идёт из глубины…
…продолжение войны…».

Каждый думал, кто что мог.
Маг всему подвёл итог:
«На два фронта воевали,
И Ворота защищали.
Кроме орков враг другой.
Вот узнать бы, кто такой.
Так пять лет провоевали,
Всё же Морию отдали.
Гимли, книгу забирай
После Даину отдай.
А теперь нас ждет дорога
В первый ярус из чертога».

Громкий грохот вдруг раздался.
Пол от гула содрогался.
Заревел призывно рог.
Зазвучало рок, рок, рок.
Быстро к двери подбежали —
В коридоре орки ждали.
Орки, урхи, тролль пещерный
Высоты неимоверной.
Быстро внутрь отступили,
Двери клином укрепили,
Но не долго дверь держалась.
Понемногу открывалась.

Орки в комнату ворвались,
И навеки здесь остались.
Гэндальф приказал бежать,
Сам остался прикрывать.
Вскоре он отряд нагнал,
Вещь тревожную сказал:
«Страшный там противник был,
Чуть меня не погубил.
Я от битвы той устал,
Жезл светиться перестал».

В полной темноте бежали,
Счет ступеням потеряли.
В первый ярус опустились —
Впереди огни светились.
Как шагнули все под арку
Стало и светло и жарко.
Маг сказал: «И вот итог.
Знать Привратный здесь чертог.
Дальше всё легко и просто.
Ров пересечем по мосту,
Лестницу одну пройдём,
И к воротам попадём».

В зале трещина зияла
Пламя буйно полыхало.
Гэндальф приказал бежать,
До моста рукой подать.
Быстро зал перебежали,
Мост Морийский миновали,
Напоследок оглянулись,
И от страха ужаснулись.

Тень гигантская явилась.
Вся косматой тучей вилась.
Мощь свирепую внушает
Всё от страха замирает.
Трещину перемахнуло,
Пламя с гулом вверх взметнуло.
Сгусток в туче уплотнился,
Великаном обратился.
В правой он руке держал
Пламя огненный кинжал.
В левой — длинный хлыст огня,
Орков за собой маня.
Леголас его узнал
«Это Барлог» — закричал.
И промолвил Гимли тихо:
«Дарина Большое Лихо».

Гэндальф крикнул всем: «Бежать,
Вам его не удержать.
На мосту мы с ним сойдёмся,
Кто сильнее разберёмся».

Все у лестницы столпились,
И назад оборотились.
Бросить Гэндальфа не вмочь,
Хоть не знают, как помочь.

Туча чёрная ползёт,
В ней плеща огонь живёт,
Дыма гриву развивает,
Не спеша на мост ступает.

Маг стоит среди моста.
Он на жезл свой оперся.
Было видно, он устал.
Барлог ближе подползал.
Мантия его сомкнулась
И мгновенно развернулась.
Во все стороны легла,
Словно два больших крыла.
Щёлкнул огненный хлыст громко,
Разлетелись искры звонко,
Стал кинжал, как меч кривой.

Гэндальф с места ни ногой.
«Уходи» — проговорил —
«Я посланник светлых сил.
Тьма багровая глубин
На Земле не Властелин.
Не пройдёшь ты по мосту,
Отправляйся в черноту».

Барлог шаг вперёд шагнул,
Крылья чёрные взметнул,
Но сомкнуть их вновь не смог,
Маг свой вытащил клинок.
Яррист вспыхнул что есть сил,
Всю пещеру осветил.
Ятаган в куски распался.
Маг на месте оставался.
Барлог двинулся вперёд,
Хлыст свистит и сильно бьёт.
С громким криком «Элендил»
Арагорн на мост ступил.
«Гондор» — Боромир сказал,
И на помощь побежал.

Гэндальф жезл свой поднимает,
Им по камню ударяет.
Жезл сломан. Мост разбит.
Барлог с воем вниз летит.
Хлыст в руке ещё играет,
Дважды мага обвивает,
И под тяжестью врага
Он исчез в глубинах рва.
Только донеслось: «Бегите!
Поскорее уходите».

Наступила тишина.
Страхом, ужасом полна.
Арагорн сказал: «Вперёд!».
Он теперь отряд ведёт.
Как по лестнице поднялись —
В коридоре оказались.
Зал прошли, два поворота,
И увидели ворота.
Стражу орков перебили,
Вновь в открытый мир ступили,
И расплакались на воле,
Удержать не в силах горе.

ГЛАВА 6

В Лориэне

Арагорн сказал: «Друзья,
Гэндальфа вернуть нельзя.
Надо быстро уходить,
Нету времени скорбить.
Мы его не подведём,
в Мордор без него дойдём.

Клятву мы себе дадим,
Что за мага отомстим.
А сейчас в путь по низине,
В Чернореченской долине.

Солнце в небе высоко,
Отойдём мы далеко,
А как сядет за горами,
Орки побегут за нами».

Фродо с Сэмом подлечили
И в дорогу заспешили.
Надо двадцать лиг пройти,
Чтобы в Лориэн прийти.

Вскоре тени удлинились
И туманы появились.
Добрались когда до леса
Тьмы ночной легла завеса.
В чащу леса углубились,
На ночлег остановились.
«Даро» — сверху крик раздался.
Голос эльфа оказался.
Леголаса он признал,
Вместе с Фродо вверх позвал.

С древа лестницу спустили
(Из верёвок ее свили).
По ступеням лишь поднялись,
Так под кроной оказались.
Исполинский ясень был,
Мощью он своей пленил.
Ветви в стороны растут,
Постепенно вверх идут.
Ствол же главный разветвлялся,
Как ромашка закруглялся.

В самом дне громадной чаши,
В золоте листов опавших,
Там платформа оказалась,
Что «делонью» называлась.
На платформе эльфы ждали:
«В Лориэн друзья попали,
Элронд весть про вас вручил,
И помочь вам попросил.
Мы разведчики. Три брата.
Охраняем наши врата.
Ночью все здесь отдохнём,
Утром в Лориэн пойдём.
Это пост сторожевой.
Здесь мы летом и зимой,
А меня зовут Хэлдар».
Эльф для Фродо пояснял.
А потом вопрос задал:
«Ваш велик отряд иль мал?»
Леголас ответил хитро:
«Восемь. Четверо хоббитов,
Люди — двое, я потом,
И восьмой, последний — гном».
«Гном?» — переспросил Хэлдар —
«С ними наш союз пропал,
Дружбы с ними не ведём,
В Лориэн не поведём».

Фродо на защиту встал:
«Элронд гнома в путь послал.
Превосходный воин он,
И надежен, и силён».

Эльфы совещаться стали,
Леголаса распрашали,
И в итоге порешили —
Гнома пропустить решили.
«Но в одном его обяжем,
Мы глаза ему завяжем.
Гномов и людей не хаем,
Только всё ж не доверяем».

На делони разместились,
И обильно покормились.
А в эльфийских одеялах
Убаюкал сон усталых.

Фродо за полночь проснулся —
Он от шума содрогнулся.
Хриплый голос, звон металла.
Сила шума нарастала.
«Орки» — эльфы объяснили.
Наверх лестницу втащили,
И вглубь леса побежали,
Орков в чащу завлекали.
Топот стих и укатился,
На восток он отдалился.
Наступила тишина.
Фродо ж было не до сна.

Стал взволнован и тревожен,
Тёрн он вытащил из ножен,
И клинок хоть не мерцал,
Фродо шорох услыхал.
Ветра шелест не похожий,
И на шаг эльфийский тоже.
Фродо различил — сквозь тьму,
Кто-то лез наверх к нему.
Вдруг шуршанье прекратилось,
Глаз мерцанье появилось.
Фродо вздрогнул, тень скользнула,
За кусты она нырнула.

На делонь Хэлдар забрался:
«Странный тип к вам забирался,
Но меня он увидал
И стремительно удрал.
Мог стрелой его достать,
Но он мог бы закричать.
Орки здесь недалеко,
Нам бы было нелегко.
Орки след ваш отыскали,
Но мы в чашу их загнали,
И еще сегодня днём
Всех поганцев изведём.
А теперь спокойно спать
Утром в Стэрру нам шагать».

Луч зарёю утро полнил —
Хоббитанию напомнил.
В путь дальнейший собирались,
Нежно с речкой попрощались,
И пошли, сил не жалея.

Вот пред ними Ворожея.
Берег северный крутой,
Пост на нём сторожевой.
Миновали лишь преграду
Хэлдар объявил отряду:
«В Лориэн друзья попали.
Здесь немногие бывали.
Стэрра — эльфы так зовут,
Лориэна сердце тут.
А теперь все в путь за мной
К нашей Крепости Лесной,
Но глаза завяжем гному.
Быть не может по иному».

Гимли мрачно говорит:
«Я не пленник, не бандит,
Не шпион я Саурона.
Почему же мне препона?»

Хэлдар гному говорит:
«Древний нам закон велит
Гномов в Стэрре убивать,
А не внутрь провожать».

Гимли гордо речь ведёт,
Руку на топор кладёт:
«Или я отправлюсь с вами,
Но с открытыми глазами,
Или я уйду домой
В царство гномов под Горой».

Хэлдар тут же возразил:
«Путь назад себе закрыл.
Всех к Владыке отведу,
Вашу он решит судьбу.
А подумаешь бежать,
Дам приказ в тебя стрелять».

Гимли выхватил топор,
Эльф стрельнуть готов в упор.
В дело Арагорн вступил,
Дело миром разрешил:
«И хоть с вами мы не дома,
Не дадим унизить гнома.
Раз момент сей эльфам важен,
Все себе глаза завяжем».

Так два дня они шагали,
И повязок не снимали.
Оттого так получилось,
Чувство Фродо обострилось.
Ощущал травы он шёпот,
И деревьев тихий ропот.
Крики птиц, ручьёв журчанье,
Ветра слабое дыханье.

Чувство странное находит,
Что он в прошлое уходит.
Этот мир он покидает,
А в прошедшем оживает.

Три эпохи вспять минули,
В Предначальную вернули.
Радостью душа искрилась,
Зло ещё не появилось.

Тут отряд им повстречался.
Он к границе направлялся.
От Владыки был приказ
Снять у всех повязки с глаз.

Только лишь глаза открыли
В изумлении застыли.
Возвышался холм горой
С изумрудною травой.
Из деревьев старых стены
Образуют диадемы.
В центре ясень — исполин.
Древний, мощный господин,
С золотистою листвой
И делонью в кроне той.

Хэлдар был немногословен:
«По преданью, похоронен
Под курганом древний царь
Эмрос — первый государь.
Здесь всегда цветы живые,
Хоть вокруг морозы злые.
Ветерок в траве шуршит.
Всё о прошлом говорит».

Фродо на курган дивился.
Замер и не шевелился.
Он смотрел на мир прошедший,
В прошлое от нас ушедший.
Освещенный был при этом
Навсегда ушедшим светом.

Мир во взгляде открывался,
Как бы заново рождался.
Были все цвета красивы:
Белый, жёлтый, красный, синий.
Свежей яркостью струились,
Буд — то только что родились.
Здесь нельзя при всём при этом
Без весны остаться летом,
И о лете средь зимы
Здесь мечтать не будем мы.
В неизменной жизни края
Жили горести не зная.
Всё, что в прошлом совершалось,
Вместе с будущим сливалось.

Сэм растерянно моргал
И тихонько бормотал:
«Думал — эльфы.., ночь.., луна..,
Звёзды.., песни у костра.
А теперь, гляжу, выходит
Им и ясный день подходит».

Хэлдар видя их терзанье,
Поясняет состоянье:
«Чувство мощи Лориэна
Вас пронзило несомненно.
Чтобы в чувствах разобраться
Надо на делонь подняться».

Фродо сердцем ощущал —
В неизменный мир попал.
И хотя уйти придётся,
В жизни той он остаётся.

Ветер с юга потянул.
В той листве он утонул.
Шум волны в нём раздавался,
Криком чаек отозвался.

Фродо ясень охватил,
Жизнь живую ощутил.
Здесь, под бархатной корой,
Буд — то кто — то был живой.

Средь верхушек леса волн
В отдалении был холм.
От него происходила
Притягательная сила.
Захотелось в небо взмыть,
И по воздуху поплыть.
Птицей в небеса подняться,
К светлому холму добраться.
Все невзгоды там стряхнуть,
И спокойно отдохнуть.
На Восток потом взглянул —
Андуин вдали блеснул,
А за ним лишь пелена.
Снег лежит, везде зима.

ГЛАВА 7

Властители Лориэна

Солнце на закат клонилось,
На востоке тень спустилась
Вышли до Галадэсэна
К Властелинам Лориэна.
Здесь, вокруг стены высокой,
Ров был выкопан глубокий.

Словно древние Атланты
Ясени стоят — гиганты,
А на их могучей кроне
В много ярусов — делони.
Голоса вокруг звенят,
А в листве огни горят.

Украшал лесной курган
Преогромнейший фонтан.
Струи бьют зимой и летом,
Всё с оливковым подсветом.
Ну а дальше, за фонтаном,
Возвышаясь над курганом,
Рос особенно большой
Ясень с бархатной корой.
Серебром она сияла.
Крона золотом пленяла.

Вдоль огромного ствола
К верху лестница вела.
На делони в кроне той,
Был построен дом большой.
В нем овальной формы зал,
Свет спокойный освещал.
Потолок из лазорита,
Бирюзой стена обита.
Удивительный и чудный
Пол был в зале изумрудный.
Всем казалось, будто зал
Драгоценным камнем стал.
Волшебство внутри творилось,
И на миг остановилось.

Золотой трон в центре зала.
В нем Галадриэль блистала.
Селербэрн был рядом с ней.
Встали, чествуя гостей.
Высоки, стройны, открыты.
Белой мантией покрыты.
Кудри златом отливают,
Им на плечи ниспадают.
Сложно возраст их узнать.
По лицу — не угадать.
Глубоки глаза, как море.
Радость, доблесть в них, и горе.
Опыт всех событий древних.
Память подвигов военных.
Мудрость всей своей земли —
Всё глаза их сберегли.

В зал Хранители входили,
Им Владыки рады были,
Поименно называли,
Добрым словом отмечали.
Селербэрн окинул взглядом:
«Кто командует отрядом?
Элронд весть мне передал,
Девять лучших в путь послал».

Арагорн проговорил:
«С нами Гэндальф Серый был.
Он отряд от смерти спас.
В безднах Мории угас».

От нахлынувшей печали
Все надолго замолчали.
Наконец набравшись сил
Селербэрн заговорил:
«Мы поможем вам друзья,
Вам без помощи нельзя».

А Галадриэль сказала:
«Вашу цель я тоже знала.
Как все кончится не знаю,
Но не зря я понимаю
Гэндальф в Лориэн вас вёл.
Очень жаль, что не дошёл.

На востоке наш народ
С изначальных дней жив1т,
И Совет всех Светлых Сил
С той поры мной собран был.
Все злодейшие дела
Изучили мы сполна.
Долго сдерживаем Зло,
Дальше нас не проползло.

Тяжкий путь вам предстоит.
Он над пропастью лежит.
Как по лезвию идти,
Чтобы мир добра спасти.
Знайте же, что самый первый
Вас погубит шаг неверный.
Верность общую храните,
Средиземье сохраните».

А потом пронзила взглядом
Всех друзей, стоящих рядом.
Им в глаза всем заглянула,
Будто вглубь души капнула.
Взглядом всех заворожила,
Четко выбор предложила
Между верностью святой
И заветною мечтой.
Мол, борьбу со злом оставь,
А другому предоставь.
Воротись в свои края —
Сбудется мечта твоя.

Взгляд Владычицы всё длится,
Нету сил пошевелиться.
Души всем разбередила,
И потом проговорила:
«Отправляйтесь отдыхать.
Есть для каждого кровать.
Мы для вас шатёр разбили,
У фонтана разложили».

Ужин. Теплые постели,
И друзья повеселели.
Спали долго, без тревоги,
Словно не было дороги.

Дни спокойно пролетали,
Вскоре счет им потеряли.
Плотно ели, сладко спали,
По окрестностям гуляли.
И утраты боль сменилась,
Тихой грустью обратилась.

Все без Гэндальфа страдали,
Очень часто вспоминали.
Фродо, поднабравшись сил,
Песнь про Гэндальфа сложил.
Боль, тоску и море слёз
В эту песню перенёс.

Сэм и Фродо раз бродили,
Всё по эльфов говорили.
К ним Владычица пришла,
За собою повела.

Из фонтана шаловливо
Тёк ручей неторопливо.
Рядом лестница была,
Что в лощину, вниз вела.
Заводь здесь образовалась,
Из ручья она питалась.
Рядом чаша с ней стояла
Светлым серебром сияла.

Чашу полную набрала
Хоббитам повествовала:
«Это зеркало пред вами,
Убедитесь в этом сами.
Быстро может показать
Всё, что хочешь пожелать.
Но гораздо интересней,
Ну а главное, полезней,
Зеркалу свободу дать,
Наблюдать и не мешать.
Я не знаю, что покажет.
Может прошлое расскажет,
Ну а может так случиться,
То, что в будущем свершится.
Не узнаете вы сами,
Что открылось перед вами.
Было, будет или есть,
Очень трудно в нём прочесть».

Сэм решительно вздохнул
И на плоскость заглянул.
Вот чего не ожидал —
Солнце в чаше увидал.
Тут же солнышко пропало,
Мгла неясная настала.
В мгле он Фродо увидал —
Бледный у стены лежал.
Сэм по лестницам взбирался,
Коридором пробирался…
…строят в Норгороде дом…
… по деревьям топором…
Он от зеркала долой
И сказал: «Иду домой».

Но Галадриэль сказала:
«Может время не настало?
Хоть ты всё и видел ясно,
Верить зеркалу опасно.
Что увидел — сам решай,
За совет не принимай,
И судьбу чтоб не предать,
То не стоит рисковать
Отказаться от того,
Что задумал до того.
Знания случайны ясны,
Но достаточно опасны.
Иногда хотя бывают,
Что и в схватках помогают.
А один ты не уйдёшь,
Фродо ты не подведёшь»!

Сэм уселся на траву:
«Никуда я не уйду.
Видно мой удел такой:
Через Мордор путь домой».

Фродо долго не решался,
Но и он не удержался.
В чашу Фродо посмотрел
И долину разглядел.
Видел Фродо и дорогу,
Что петляла понемногу.
В белом странник проходил.
Это явно Гэндальф был.
Вдруг видение пропало,
Тут же новое настало.
Фродо Бильбо увидал,
Только тут же он пропал.
И ему на смену вскоре
Штормовое вышло море.
Среди волн корабль чудный,
Позже — город многолюдный.
Дальше крепость, где семь башен.
Дальше бой — кровав и страшен…
… с чёрным парусом фрегат…
… чёрно-сумрачный закат…
Тут же в чаше почернело.
На поверхность выплыл смело
Глаз. И к Фродо приближался.
Хоббит очень испугался.
На ресницах свет багровый,
С мёртвой желтизной махровой.
Напряжённый был, живой,
А зрачок внутри с дырой.
Всё пульсировал, вращаясь,
Расширяясь и сужаясь.

Фродо понял, кто следил.
Ужас Фродо охватил,
Грудь сдавил, скривил лицо —
Ищет Враг своё Кольцо.
Но сопротивленье длится,
Сам не хочет он открыться.
Глаз в бессилии падёт,
Хоббита он не найдёт.

Цепь Колечко натянуло,
К чаше голову пригнуло.
В зеркале вода кипит,
И клокочет, и шипит.
Тут Галадриэль вмешалась,
И видение прервалось.
Глаз, моргая, утонул.
Фродо радостно вздохнул.

А Владычица сказала:
» Я видение узнала.
Враг не спит, по свету рыщет.
Глаз Кольцо Всевластья ищет.
Враг не знает многоликий —
Мне доступен дар великий.
Лишь про эльфов, что замыслит,
Все его читаю мысли.
Оттого, как он ни бьётся
Лориэн не поддаётся».

Рукавом потом взмахнула,
На руке кольцо блеснуло.
Фродо мысль посетила,
Что кольцо эльфийским было.

«Да» — царица подтвердила —
«Я всю жизнь его хранила,
Лориэн оберегает,
Враг пока о нём не знает.
Знай, что от твоей удачи,
Равно, как и неудачи —
Жизнь эльфийского народа —
Результат всего похода.
Если сгинешь ты в пути,
Волшебство нам не спасти.
Средиземие падёт,
Лиходейство верх возьмёт.
Если все пройдет прекрасно,
Станет Время здесь всевластно.
Станем смертны мы, как люди,
Или за море убудем».

Фродо тут же предложил:
«Мне Кольцо носить нет сил.
Забери Кольцо Врага.
Ты бесстрашна и мудра».

А Владычица сказала:
«Я не раз себя пытала:
Как себя вести я буду,
Если то Кольцо добуду?

Стану тучи я грознее,
Стану молнии быстрее,
Ослепительной, холодной,
И опасной, но не чёрной.
Всех врагов бы укротила.
Есть во мне такая сила,
Но начертано судьбой
Быть Кольцу сейчас с тобой».

Фродо продолжает речь:
«Одному Кольцо беречь?
Где Хранители другие,
И их помыслы какие?»

«Знать про это не пытайся.
Этих знаний опасайся,
Ведь Колец Волшебных сила
(Я тебе уже твердила),
От владельца их зависит,
Как силён и как он мыслит.
Кто проделав жизни путь
Стал не истинно могуч,
Не сумел, быть может статься,
В жизни мудрости набраться,
Ничего не убоится
И Кольцом распорядится.

Враг Всеобщий поумнее —
Подчинить себе сумеет.
Тот все вражьи повеленья
Будет делать без сомненья.
А доверено тебе
Дело важное в судьбе.
Должен ты хранить Кольцо,
Чтоб владеть не мог ни кто.
Ты до времени сего
Трижды надевал Его.
Волю Вражью исполнял,
Трижды жизнью рисковал.
Ты не стал в пути счастливым,
Но зато стал прозорливым.
Мысли тайные мои
Ты увидел, как свои.
Вражий глаз ты увидал,
И Кольцо на мне признал.
Вам, однако, завтра в путь.
Время нечего тянуть.
Несмотря на поздний час
Сэлерберн всех ждёт сейчас».

ГЛАВА 8

Путь к Андуину

Всех Владыка принимает,
Снова выбор предлагает:
«Кто решил в поход идти,
Завтра должен же уйти.
Кто желает отказаться
Может с эльфами остаться.
Если ж Враг Кольцо добудет,
То он в битву втянут будет,
Ибо Лориэн оставим
К Морю пробиваться станем».

Первым Боромир ответил,
Что он в путь идти наметил,
Поясняя выбор свой —
Это просто путь домой.

А Владыка говорит:
«Это путь в Минас — Тирит.
Вы обдумали свой путь?
Где идти и где свернуть?
Андуин не миновать.
Так давайте выбирать:
Или водным плыть путём,
Или берегом пешком.
Лодки вам свои дадим,
Для похода всем снабдим.
По реке пока плывёте
Там решите, где свернёте.
Завтра утром выступайте,
А сегодня отдыхайте».

Все вернулись в свой шатёр,
Продолжая разговор.
Стало ясно: все боятся
Сразу в Мордор направляться.

Чтоб отсрочить страшный путь
Надо в Гондор повернуть.
Впрочем, страх преодолели,
И пошли к заветной цели,
Если б Фродо их позвал.
Он же тягостно молчал.

«Предо мною долг стоит —
Мне идти в Минас — Тирит» —
Громко Боромир сказал,

И, подумав, продолжал:
«Раз Кольцо расплавить нужно,
Тут оружие не нужно.
В Гондор незачем идти.
Мы расстанемся в пути.
Чтобы общего Врага
Уничтожить, то тогда…»
И осекся, осознал,
Мысли вслух свои сказал.
А потом речь завершил
Явно так не как решил:
«В Гондор надо уходить,
Мощь военную просить».

Фродо вздрогнул и подумал:
Что же Боромир задумал?
Вновь беседу затевает,
Завладеть Кольцом мечтает?
Остальные все молчали.
Пин и Мэри мирно спали.
Так проблему не решили,
И на утро отложили.

Пробудились. Солнце встало.
Время выхода настало.
Эльфы помощь оказали,
Для похода всё собрали.
Обувь, куртки, одеяло,
Дали и еды немало.

Путлиб — хлебные лепёшки,
Пять мешков для долгой лёжки.
Путлиба на день хватает,
Голод сразу пропадает.

Каждому подарок ценный —
Плащ эльфийский, плащ военный.
Он от солнца защищает,
Под дождем не промокает,
В холода согреет вас,
И от вражьих спрячет глаз.
Воздух, камни и вода,
Травы, почва, дерева,
Атмосфера Лориэна —
Всё придало, несомненно
Мягкость, прочность и окраску,
Вековечность, вид и ласку.
Всё, что эльфов окружает,
Всё в трудах их оживает.

В прочем время поджимало,
Их в дорогу отправляло.
Провожатым Хэлдал шёл,
На восток отряд пошёл.

Долго лесом пробирались,
На поляне оказались.
Здесь журчала, сна не зная,
Ворожея Золотая,
Завершая путь свой дикий
Влившись в Андуин Великий.
Здесь кончались, без сомненья
Лориэнские владенья.
Эльфов власть здесь завершалась,
Глухоманье начиналось.

У причала лодки были.
Эльфы вещи загрузили,
В них Хранители расселись
И в далёкий путь пустились.

Вдруг к ним лебедь выплывает,
Волны грудью рассекает.
Сам с янтарными глазами,
И с раскрытыми крылами.
Белый сам, клюв золотой,
Удивительно большой.
Лебедь плавно приближался.
Издали живым казался.
Оказался лодкой. В ней
Селербэрн с Галадриэль.
Песня грустная звучала,
И Владычица сказала:
«Провожаем вас в путь дальний,
А сейчас обед прощальный».

Фродо очень мало ел,
На Владычицу глядел.
Понял, что в последний раз
Видит он её сейчас.
А владыка рассказал,
Что в Приречных землях знал:
Про пороги, водопады,
Острова и перекаты,
Про болота и низины,
Про ущелья и стремнины.

Разговоры завершили —
Тост прощальный объявили.

В память в сем подарки дали,
Чтобы эльфов вспоминали.
Арагорн свой Элендил
В ножны новые вложил,
А еще могучий воин
Брошью эльфов удостоен.

Новый лук у Леголаса,
Также стрелы для запаса.

Пояса из серебра —
Мерри с Пином в знак добра.

Боромир понес с собой
Новый пояс золотой.

Сэм шкатулку получил.
В ней подарок ценный был —
Лориэнской благородной
Горсть землицы плодородной.

Гимли дали выбирать,
Чтоб хотел на память взять?
Гимли храбрости набрался,
И Владычице признался:
Для него ценней всего
Прядь волос с чела её.
Дружбе с эльфами он рад,
Это лучше всех наград.

Получил подарок свой
В память верности святой.
А для Фродо в дар прощальный
Был Феол — сосуд хрустальный.
В нём из заводи вода
Он же светится всегда,
И чем будет тьма чернее,
Тем светиться он светлее.

Все Владыкам поклонились,
Молча в лодки рассадились,
Их теченье увлекло
Быстро к югу понесло.

Край эльфийский удалялся
В прошлом насовсем остался,
И звенела, как свирель
Песенка Галадриэль.

Русло резко повернуло,
Сразу холодом дохнуло.
Наступила тишина.
Всюду властвует зима.
Вскоре сумерки сгустились.
Быстро в ночь переродились.
Дрёма Фродо охватила,
В сон тревожный погрузила.

ГЛАВА 9

Великая река

Он проснулся, сняв усталость,
Утро только начиналось.
Сытный завтрак проглотили,
Сели в лодки и поплыли.
Просто плыли, не гребли,
Свои силы берегли.

Стал редеть прибрежный лес,
И на третий день исчез.
Осока, камыш, низины,
Да болота и трясины.
Снова сумерки сгустились,
На ночлег остановились.

Сэм с тревогой рассказал,
Что бревно в воде видал:
«Всё плывет, плывет за нами,
И как будто бы с глазами.
Лапы были у него,
Ими судоржно гребло.
Я подумал — сон приснился.
Глаз потёр, пошевелился,
Тут оно грести не стало,
И потом от нас отстало.
А чуть позже показалось,
Что-то из реки прокралось
И исчезло в камышах.
А быть может это страх?»

Фродо Сэму отвечал:
«Это я уже встречал.
В Мории глаза светились,
В Черноречье повторились.
В Лориэне тоже были.
Это эльфы подтвердили».

Сэм ответил: «Мне всё ясно.
Помню я рассказ прекрасно,
Что нам Бильбо говорил.
Это значит Горлум был.
Надо нам остерегаться.
Ночью может подобраться.
Спите. Я посторожу.
Вас же в полночь разбужу».

Ночью Горлум появился.
Был замечен. Тут же скрылся.
Арагорн всю ночь не спал.
Он про Горлума всё знал.

С той поры ночами плыли.
День в укрытьях проводили.
Берега вновь изменились.
Скалы, кряжи появились,
Также отмели и косы,
И подводные утёсы,
И теченье стало быстрым,
Дно опасным, каменистым.

Ночью закрутил поток,
На восточный берег влёк.
Все на вёсла налегли,
От течения гребли,
Но вода всё клокотала,
К перекату увлекала.
Натиск водный продолжался,
Тут знакомый свист раздался.

Орки с берега стреляли
Благо, что не попадали.
От стрелков уберегли
Лориэнские плащи.
Чувство смерти презирая,
И стремнину рассекая,
Про усталость позабыли,
Всё же к берегу доплыли.
Не успели отдышаться,
Тучи начали сгущаться.

Страх внезапно одолел —
Фродо в небо посмотрел.
С юга, тучи обгоняя,
Звёзды крыльями скрывая
Тень на небе показалась,
И к отряду приближалась.
Ужас Фродо охватил,
Тьмой могильною пронзил.
Сразу Заверть вспомнил он,
И клинок, чем был пронзён.

Леголас поспешно встал,
Лориэнский лук достал,
И эльфийская стрела
Точно-точно в цель вошла.
Тварь в конвульсиях забилась,
И за Андуином скрылась.
Орки в ярости завыли
И поспешно отступили.

В эту ночь друзья не спали —
Нападенья орков ждали,
А когда рассвет настал —
На реке туман лежал.
Чтобы дальше в путь идти
Надо перекат пройти.
Не пройти его водой,
Только берегом, тропой.

Тропку быстро отыскали,
Лодки из воды подняли.
За день всё перенесли.
Спать, поужинав, легли.

На рассвете с места снялись.
Был туман — в нём укрывались.

Быстрый дождик пробежал,
Разорвав туман, пропал.
Тут же солнце луч явило,
Землю светом озарило
К жизни день рождая новый,
Пробудясь от тьмы махровой.

Подносило лодки к скалам,
Двум огромнейшим увалам.
Сто столетий простояли,
От врагов обороняли
Королевство Нуменор
И стоят здесь до сих пор.
Хоть немые, но могучи
Эти каменные кручи.
Хоть и древни, но грозны
Охранители страны.
Страшный взгляд разит в упор,
В кулаке зажат топор.

Резко здесь река сужалась
И потоком бурным мчалась.
Стены вскоре разошлись
Лодки в озеро влились.

Три горы вдали виднелись.
Раньше там посты имелись.
Часовые охраняли,
За врагами наблюдали.
Островок был на реке
От постов невдалеке.
Вечером к нему прибились,
Ночевать остановились.

ГЛАВА 10

Разброд

Завтрак молча протекал,
Арагорн затем сказал:
«Мы должны решить сейчас —
Путь какой лежит для нас?
Или в Гондор отправляться,
Чтоб с Врагом открыто драться,
Или в край вражды и тьмы
Для невидимой войны.
Ну а может так случится
Нам придётся разлучиться,
Для того, чтоб каждый мог
Только свой исполнить долг».

Но ни кто не шевелился,
И ответить не решился.
Ключевой момент настал,
Вновь Бродяжник продолжал:
«Фродо, выбор за тобой.
За тебя стоим горой.
Мы Кольцо лишь охраняем,
И тебя сопровождаем.
За него лишь ты в ответе.
Так решили на Совете.
Должен ты сейчас сказать,
Как нам дальше поступать».

Фродо медленно ответил:
«Так я путь и не наметил.
Знаю, нужно нам спешить,
Но один хочу побыть.
Час по лесу поброжу,
А потом ответ скажу».

Шел, и мысли напрягал,
Дни в походе вспоминал,
Бильбо, Гэндальфа, Совет…
А решения всё нет.
Вдруг ему тревожно стало,
Что-то мысли оборвало.
Оглянулся, взгляд поднял —
Рядом Боромир стоял.
«Беспокоюсь за тебя,
Больше, чем сам за себя.
Посидим давай вдвоём
И решение найдём».

Фродо гондорцу ответил:
«Я решение наметил.
Вот исполнить не решусь,
Потому, что я боюсь».

Мягко Боромир сказал:
«Ты б совет не отвергал.
И не мучайся впустую —
Помощь предложу большую».

Фродо тут же отвечает:
«Твой совет меня пугает.
Он — отсрочка от борьбы
И от бремени судьбы.
Для Кольца слаба защита
За стеной Минас — Тирита.
А пока оно живёт,
Зло войной на мир идёт».

Боромир не унимался:
«Что пустяк вам этот дался?
Ну Колечко золотое,
А вокруг него такое…
Что я понял из всего
Про могущество его?
К Саурону попадёт —
Светлый мир во тьму падёт.
Ну а если, как сейчас
Будет жить Кольцо у нас?»

Фродо гондорцу ответил:
«Вспомни, Элронд на Совете
Говорил: Кольцо всегда
Будет слушаться Врага».

Боромир кричит в ответ:
«Ты не слушай их совет.
Эти эльфы, эти маги —
Просто робкие бедняги.
Судят только по себе,
И внушить хотят тебе,
Кто Кольцом сейчас владеет,
Тот и станет лиходеем.

Гондор мой, Минас — Тирит
В зло ни что не превратит.
Власть над миром не нужна,
Вот свобода нам важна.
Сокрушить врага хотим —
Так свободу защитим.
И заметь, как все совпало,
Сил когда осталось мало,
Тут судьба распорядилась
И Колечко объявилось.

Чтоб Всеобщего Врага
Уничтожить навсегда,
Средства подойдут любые,
Даже чары колдовские.
А Кольцо Всевластья мне
Даст могущества втройне.
Витязи свободных стран
Соберутся все в мой стан.
Вражье воинство сразим,
Нечисть в прах мы обратим.
Мордор силою займём,
В чёрном Замке их добьём.
Вместо чтоб на то решиться,
Хочешь ты Кольца лишиться.
Только в Мордор ты проникнешь,
Схватит враг тебя, не пикнешь.
Драгоценность отберёт,
Вот тогда погибель ждёт».

Фродо возразил в ответ:
«Не приемлем твой совет.
Мысли я твои узнал,
Дух сомнения пропал.
Я пойду и доложу:
Нынче в Мордор ухожу».

Витязь на своем стоит:
«Ты зайди в Минас — Тирит.
Вести о Враге узнаешь
После в Мордор пошагаешь.
Фродо, ты меня не бойся,
Не предам я, успокойся.
Ты, похоже, догадался,
Что Кольцо я добивался.
Честью я клянусь, не вру,
Победим, Кольцо верну!»

Но ответит Фродо: «Нет».
Рявкнул Боромир в ответ:
«Глупый! Хочешь — погибай,
Нас на смерть не обрекай.
Вам судьба Кольцо вручила,
Нуменорцев обделила,
А могло моим бы стать.
Я хочу его забрать.
Страхи все твои, сомненья,
Пропадут без промедленья.
Скажешь всем, что я отнял,
Силой у тебя забрал».

Тут лицо его скривилось,
Чёрной злобой исказилось.
Витязь гордого народа
Вдруг накинулся на Фродо.
Хоббит в сторону нагнулся,
От атаки увернулся,
Нацепив Кольцо — пропал.
Вверх на гору побежал.

Замер Боромир на миг,
И опять сорвался в крик.
Злобно Фродо обругал,
От досады проклинал.

Позже будто бы очнулся —
От досады ужаснулся.
Разум в гневе потерял.
Хоббит же уже пропал.

Он забрался на вершину
И оглядывал долину.
Было тенью все одето
(Ведь Кольцо на нём надето).
Тени вскоре расступились
И в картины превратились.

Пустошь на восток тянулась,
Вдалеке горой взметнулась.
А на севере, средь скал,
Лентой Андуин сверкал.
Пастбища, луга и пашня,
И Ортханка — замка башня.
Взгляд на запад уводил —
По Ристании бродил.
Вот далекий юг открылся,
К морю Андуин стремился,
На протоки разделяясь,
В море медленно вливаясь.

Но сквозило сожаленье —
Нету мира в Средиземье.
Мглистый — орки окопались.
Лихолесье — в битве дрались
Люди, эльфы со зверями.
От пожаров дым клубами.
Темень на Морийской круче.
Над Раздолом виснут тучи.
Вот из Мордорских ворот
Вражье воинство идёт.
Хородримцы и Вастаки,
Орки, Тролли, Волколаки.
В колесницах и пешком,
Цепью, клином и гуськом.

К западу от Андуина,
Где кончается равнина,
Крепость гордая стоит,
Как скала — Минас — Тирит,
Радость в хоббита вселила
И надежду подарила.
Но к востоку от реки
Цепей гор видны клыки.
И за этими горами,
Весь окутанный дымами
Высится Ородруин.
Чёрный Замок был за ним —
Барат — Дур, Тьмы Бастион
В нем скрывался Саурон.

Страхом Фродо тьма пронзила
И надежду загасила,
А потом, как в прошлый раз,
Ощутил он Вражий Глаз.
Глаз выискивал, смотрел,
Кто Кольцо надеть посмел.
Фродо скрючившись упал,
И беззвучно зашептал:
«Я не сдамся, не отдам,
Вслух звучало «Я отдам».
В голове звоночек был,
Буд-то кто-то говорил:
«Фродо, Фродо, дуралей,
Ты сними Кольцо скорей».

Из него тянули жилы
Две могучих равных Силы.
Фродо стало тяжело,
И сознание ушло.
Он, Кольцо очнувшись, снял
И решительно сказал:
«Веры нету никому,
Знать идти мне одному.
Я люблю друзей своих,
Не возьму в дорогу их.
Попрощаться мне нельзя —
Побредут за мной друзья».
Он опять Кольцо надел,
Вниз по склону полетел.

Остальные Фродо ждали,
Положенье обсуждали.
В Гондор Леголас зовёт
(Путь на Мордор подождёт).
Гимли тоже, но пойдёт,
Если Фродо позовёт.
Арагорну было ясно:
«В Мордор всем идти опасно.
Фродо, Гимли, Сэм и я.
Больше брать в поход нельзя».

Остальные зашумели,
Фродо бросить не хотели.
Сэм подумав объявил:
«Фродо, думаю, решил.
В Мордор путь его пойдёт,
Только страх его гнетёт.
Знает — мы пойдем за ним,
Знает — жизни отдадим.
Значит он один пойдёт,
Нас на смерть не позовёт».

Так вот смысл прояснился
В том, что Фродо удалился.
И тогда до всех дошло,
Что сейчас произошло.

Чтобы Фродо отыскать,
Надо остров обыскать.
Весь отряд в лес устремился,
Только Сэм остановился.
Рассуждал, соображал
И на берег побежал.
Осмотрелся, наблюдает —
Лодка на воду съезжает.
Пусто в ней, весло гребёт.
Сэм отчаянно орёт:

«Фродо, сударь, с вами я,
Не бросайте вы меня».
И за лодкой в реку влез,
Сразу под водой исчез.
Хоть и плавать не умел,
Все же вынырнуть сумел.

Фродо лодку повернул,
Сэму руку протянул,
Из реки его достал
И с отчаяньем сказал:
«Сэм, любимый, дорогой,
Ты зачем пошел за мной.
Не могу тебя я взять,
Чтоб тобою рисковать».

Сэм и слушать не желает.
Он упрямо возражает:
«Одному нельзя идти,
Гибель будет ждать в пути.
Либо вместе уплываем,
Либо здесь всех поджидаем».

«Ладно Сэм, иди давай
Наши вещи собирай.
Хорошо, что ты со мной,
Мой товарищ дорогой.
Ни кого не будем ждать,
Время нечего терять.
Долгий спор опять пойдёт,
И решенье не придёт».

Вещи в лодку уложили,
Реку быстро переплыли.
Лодку спрятали в кустах,
И исчезли в камышах.

КНИГА ВТОРАЯ

ДВЕ ТВЕРДЫНИ

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1

Гибель Боромира

Арагорн крутой тропой
В пост вбежал Сторожевой,
И среди обломков скал
Хоббита следы сыскал.
Осмотрелся он вокруг,
И услышал криков звук.

Это орки голосили,
Грубо, яростно вопили.
Рог чуть позже протрубил,
Склоны горные пронзил
Гордой яростью своей —
Боромир зовет друзей.

Арагорн на клич помчался,
Отзвук битвы удалялся.
Рок осёкся, замолчал.
Миг безмолвия настал.
Силы Арагорн собрал,
Сквозь чащобу побежал.

На поляне, среди буков
Три десятка орков трупов.
У могучего ствола,
И дыша едва — едва
Тихо Боромир сидел.
В грудь вонзилось много стрел,
Меч обломанный сжимал,
Умирая так сказал:
«Извини, что от тревог,
Хоббитов не уберёг.
И прости меня опять —
Я Кольцо хотел забрать.
Не убили их — связали.
Орки их с собой забрали.
Сам в Минас — Тирит ступай,
Там моих друзей спасай.
До свидания, друзья.
Победила Тьма меня».

Арагорн за руку взял,
В лоб его поцеловал,
И сказал: «Ты победил!
Ты потратил много сил.
Велика твоя Победа.
Спи спокойно. Зла не ведай,
Знай, что твой Минас — Тирит
Выстоит и победит».

Воин тихо покачнулся,
Напоследок улыбнулся.
Смежились, закрылись веки.
Боромир замолк навеки.
И сказать он не успел,
То, что Фродо уцелел.

В этот скорбный, грустный час
Появился Леголас.
Он в своей руке держал
Окровавленный кинжал.
Вместе с эльфом Гимли был
Орков топором рубил.

Порешили — в путь опять.
Надо орков догонять.
Почесть прежде совершить —
Боромира схоронить.

Тело в лодку возложили,
С ним трофеи уложили,
И предали Андуину
Довершить его судьбину.

Поле битвы обыскали —
Все оружие собрали.
Арагорн без остановки
Место осмотрел ночёвки:
«Нету лодки, двух мешков,
Значит Фродо был таков.
Вместе с Сэмом убежали,
Никого с собой не взяли.
Сердце мне дает совет:
В Мордор нам дороги нет.
Мы за орками пойдём,
Мерри с Пином отобъём».

ГЛАВА 2

Конники Ристании

Трое суток сна не зная,
Ноги до крови сбивая,
И перекусив чуть — чуть
Продолжали трое путь.
По оврагам и лощинам,
По горам и по низинам,
По ручьям и по лугам,
Вдаль по орочьим следам.

Следопытом Арагорн
Был не даром наречён.
Он среди обломков скал
Знак хоббитский отыскал.
Это — маленькая брошка —
От плаща была застёжка.

Тут заметил Леголас:
«Знак зовёт в дорогу нас.
С ними мы пока не вместе
Мое сердце не на месте».

Вновь погоня продолжалась.
Сзади много лиг осталось.
Бег на быстрый шаг сменяли,
Путлибы в пути жевали.
Арагорн остановился,
И на землю опустился.
Надолго к земле припал,
Долго слушал и молчал.
А потом сказал вставая,
Всей тревоги не скрывая:
«Еле слышен шум шагов.
Это топот ног врагов.
И на север кони мчатся,
В этом я могу ручаться.
Что за вещи здесь творятся,
Не могу я разобраться.
Буд — то злоба здесь витает,
Наши силы уменьшает.
А врагам наоборот —
Больше силы предаёт».

Эту мысль без прикрас
Подтверждает Леголас:
«Как спустились мы с Привражья
В нас вцепилась воля вражья.
Не назад нас тянут гады,
Ставя спереди преграды.
Путь в Ристанию накрыла
Чья — то злая Вражья сила.
Козни строит Саруман —
Хочет нас поймать в капкан.
Только пусть он не пыхтит,
Нас назад не обратит».

Тучи месяц поглотили.
Тут друзья постановили
Что придется ночевать —
На рассвете в путь опять.

Солнце утром восходило,
Всю равнину осветило.
Лес Фангорн вдали темнел,
У опушки дым чернел.
Присмотрелся Леголас,
И сказал: «Вдали сейчас
Вижу всадников отряд,
Копья золотом горят.
В нашу сторону идут
Пол — часа и будут тут».

Мудро Арагорн сказал:
«Подождём их, я устал.
Не догнали мы врагов,
Значит наш удел таков.
Их нагнали раньше нас
Те, кто скачет к нам сейчас.
Отдыхаем, поджидаем,
Может новости узнаем.
Мне знакомы коневоды:
Своевольны от породы,
И в заносчивости ушлы,
Но тверды, великодушны.
В битве — жёстки, не жестоки.
Слово с делом — не далёки.
Простоваты, но умны.
В песнопеньях — нет цены.
В дружбе с Гондором живут.
Орков режут, бьют и жгут».

Вскоре стук копыт раздался.
И отряд весь показался.
Вереницей серебристой,
Как ручей водицы чистой
Мчались витязи в кольчугах,
Привставая на подпругах.
Горделивый, крепкий вид,
Меч у пояса висит,
Расписной щит за спиной,
И копьё в руке большой.

Арагорн навстречу встал,
Их приветствуя сказал
Как приветствуют друзей:
«Нет ли с севера вестей?»

Коневоды осадили,
Вкруговую обступили
С копьями наперевес,
Проявляют интерес.
Вышел рослый воин знатный,
Произнес вопрос понятный:
«Говорите, кто такие?
Вы в Ристании чужие.
Для чего пришли сюда?
Надо ль ждать от вас вреда»?

«Звать Бродяжником меня.
Был в погоне я три дня.
Я, со мною эльф и гном,
Долго с севера идём.
Орков надо нам догнать
И друзей у них отнять.
Как, скажи, тебя зовут?
И что делаете тут?
Саурон вам враг ужасный,
Или может друг прекрасный?»

«Эомер меня зовут.
Конокрадов ищем тут.
Теоден — конунг, властитель,
Ристанийский покровитель.
Служим одному ему,
И не будем никому.
С Сауроном не воюем,
И без дружбы не тоскуем.
А теперь хочу я знать:
Как тебя по правде звать?
Сам — то служишь ты кому?
И поведай, почему
Ты за орками спешишь,
По чужой земле бежишь?».

Арагорн сказал ему:
«Не служу я ни кому.
Всю прислужню Саурона
Я считаю вне закона.
И границ не разбирая
Буду гнать их, убивая.
Там, в плену мои друзья.
Бросить их никак нельзя».
Вынул свой клинок Андрил
И воскликнул: «Элендил!
Исилдур — моя родня.
Арагорн зовут меня.
Этот меч давно был сломан,
Ныне вновь он перекован.
Вы мне помощь или нет?
Жду немедленный ответ».

Эомер назал ступил,
Взгляд свой гордый опустил,
И с почтением сказал:
«Как же ты сюда попал?
Чую, речь твоя верна,
Но сурова и темна.
Боромир — великий воин
Вещим сном был удостоин.
И еще минувшим летом
Он поехал за советом.
Но ответа нет пока,
Прибыл конь без седока.
Вестник севера, ответь:
Как нам быть сейчас и впредь?
И ещё скажи тогда,
Как нам быть велит судьба?»

Арагорн им отвечает:
«Выбирать — судьба решает.
Вы должны сейчас понять,
Что войны не миновать.
Жить по прежнему нельзя.
Помощь мне нужна твоя —
Орков пакостных разбить,
И друзей освободить.
Хоббитов — моих друзей
Я хочу отбить скорей».

Эомер сказал в ответ:
«Этих орков больше нет.
Всех словили, изрубили,
После падаль запалили.
Трупы все пересчитали,
Хоббитов не повстречали.
Говоришь ты правду, ясно.
Обмануть меня — напрасно,
Только всё не говоришь,
И чего — то всё таишь.
Чтобы знал я, как мне быть,
Должен ты договорить».

И Бродяжник рассказал
Из Раздола как шагал.
И что Гэндальф с ними шёл,
И смерть в Мории нашёл,
И как в Лориэне были,
Как по Андуину плыли,
И что Боромир убит,
Не дошел в Минас — Тирит,
И за орками как гнались,
Здесь пока не повстречались.

Эомер был удивлён,
Озадачен, потрясён.
Сам тот час же рассказал
Все дела, какие знал:
«К нам повадились посланцы
Сауроновы поганцы —
Вороных коней словить,
По большой цене скупить.
Мы им в этом отказали.
Конокрадов те заслали,
И за несколько ночей
Много угнано коней.
Это орки навредили.
Их немало мы побили.
Орки — так. Большой обман
Доставляет Саруман.
Объявил — он наш правитель
Ристанийский повелитель.
Защищаем мы страну,
С ним сейчас ведём войну.
Это — хитроумный враг
И могущественный маг.
Тут и там себя являет,
И обличия меняет.
Чаще — старый странник он
В плащ одет и капюшон.
А лазутчики везде —
В небе, на земле, воде.
Да в хоромы Теодена
Затесались несомненно.
Вот чего я опасаюсь
(А я редко ошибаюсь)
Саурон и Саруман
Против нас имеют план.
Знать война не за горами.
Арагорн, поедем с нами.
Дело для меча найдём
И для лука с топором».

Арагорн сказал: «Постой!
Сердце рвётся за тобой,
Но с тобой нам не идти,
Мы друзей должны спасти».

Эомер сказал в ответ:
«Зря, надежды больше нет.
Орков мы вчера нагнали,
И на копья утром взяли.
В два кольца их окружили
Всех на месте положили».

Арагорн сказал с волненьем:
«Может перед окруженьем
Орки в лес их увели.
Знать вы это не могли.
Есть еще одна надежда,
Что эльфийская одежда
Помогла им убежать,
Лютой смерти избежать».

Эомер сказал: «Ступайте,
И дела свои решайте.
Я коней вам дам своих,
Ты потом отпустишь их.
Пусть здоровье вам пребудет,
Пусть удачным поиск будет.
Прощевайте! Вас мы ждём
Встанем под одним щитом».

Распрощались, помолчали.
Ристанийцы ускакали.
Трое по следам помчались,
В вечер к лесу подобрались.

Теплый пепел не остыл,
Землю чёрную покрыл.
Рядом груда из разбитых
Шлемов, лат, кольчуг избитых,
И высокий кол большой
С мерзкой гоблинской башкой.

Ночевать остановились —
Под каштаном уложились.
Леголас друзьям сказал:
«Сэлерберн остерегал:
Лес Фангорн — древнейший лес.
Полон разных он чудес.
С Вековечным лесом он
Общим корнем наделён.
Эльфы Онтам песнь поют,
Это те, кто жили тут
До эпохи Предначальной.
Скрыто всё глубокой тайной.
Здесь сучка нельзя сломить,
Здесь с огнём нельзя ходить!»

Гимли хвороста нашёл,
Небольшой костёр развёл.
Он дежурным первым был
С топором в руке ходил.
Вдруг он голову поднял
И дар речи потерял.
Чуть вдали старик стоит,
Молча на него глядит.
Сам на посох опирался,
Серый плащ земли касался.
Полы шляпы обвисают,
Всё лицо его скрывают.
Гном на месте подскочил,
Арагорна разбудил.
Старика к костру зовут,
И вдвоем к нему идут.
Старец будто провалился,
Больше к ним не появился.
А вот кони сорвались,
В степь ночную унеслись.
Гимли мрачно заключил:
«Саруман похоже был.
Толи он коней угнал,
Толи просто распугал.
Это не одна беда,
От него хлебнем вреда».

Арагорн сказал: «Ты прав,
Это лиходейский нрав.
Старец этот в шляпе был.
Эомер же говорил —
В капюшоне Саруман
Появлялся как туман.
Впрочем, надо отдыхать.
Вы вдвоём ложитесь спать.
Я пока что не усну,
Чуть попозже отдохну».

Ночь прошла и солнце встало,
Утро стылое настало.
Лошади не прибежали,
Старикана не видали.

ГЛАВА 3

В плену у орков

Пин окован дрёмой был
И как будто голосил.
«Фродо, Фродо» — друга звал,
Только тот не отвечал.
Орки вдруг откуда взялись,
Гоготали, ухмылялись.
Лапы чёрные тянули,
После в мраке утонули.
А очнувшись, понял он,
Что не лучше яви сон.
И плохи его дела,
Явь страшнее сна была.
Был веревкой связан сам
По рукам и по ногам.
Рядом Мерри в забытье —
Кровь спеклась на голове.
Орки зад — назад сновали,
Что-то громко обсуждали.
Пин лежал и вспоминал,
Как за Мерри в лес бежал.
Как орали, да свистели,
И на орков налетели.

Орки биться не желали,
Только за руки хватали.
А как Боромир примчался,
Настоящий бой начался.
Он крошил их и рубил,
В рог огромный протрубил.
Орки тактику сменили,
В близь к нему не подходили,
Луки в действие пустили,
Десять стрел в него всадили.
И еще припомнил Пин:
Боромир сидит один.
Рукоять меча сжимает,
И похоже, умирает.

А потом всё почернело,
И сознанье улетело.
«Саданули видно мне
Чем — нибудь по голове…
Было б ран у Мерри мало…
Что же с Боромиром стало?..
Что ж нас орки не убили?..
И куда нас потащили?»

Вновь вопросы появлялись,
Без ответа оставались.
И решил Пин постараться
Из беды самим спасаться.

Орки злобно гоготали,
Что-то громко обсуждали.
Свара грызлась и ругалась.
Обстановка накалялась.

Понял Пин, они решают,
А куда бежать не знают.
Как же с хоббитами быть?
Предложил один — убить!
Бас в ответ гремит, как таз:
«Получили мы приказ:
Невысокликов схватить,
Остальных всех перебить».

«Мне приказ такой же дали,
Чтобы их живыми взяли.
Ничего не отнимать,
И в пути не обижать».

Третий голос прогремел:
«Это кто-то вам велел.
С гор спустил свою я рать,
Чтобы только убивать.
Мы за наших отомстим,
И в пещеры убежим».

Снова слышен первый звук:
«Здесь начальник я, Углук.
В Изенгард свой путь направим,
Пленников туда доставим».

Но второй своё всё гнёт:
«Саруман твой подождёт.
Надо в Мордор путь вести,
К Саурону привести.
Нас крылатый назгул ждёт,
Андуин пересечёт».

Прорычал Углук: «Нет, шиш.
Ты с назгулом улетишь.
Будешь дома, молодец,
Нам же здесь придет конец.
Здесь опасные места.
Коневоды неспроста
Объезжают эти дали.
Мы разведку их видали.
Мы — железный Урукхай,
Мы — бойцы, ты это знай.
Боромира — мы убили,
Хоббитяток — мы пленили.
Саруман — наш повелитель.
Изенгард — для нас обитель.
Вы сюда за нами шли
И поэтому дошли.
И отсюда мы уйдём
Вместе этим же путём».

Зарычал второй: «Углук,
Ты тупее, чем каблук.
Могут в Мордоре решить,
Что с башкой тебе не быть.
Саруман же твой — дерьмо.
Обезглавят заодно.
Я — Грышнак, предупреждаю,
Пленных в Мордор отправляю.
Вы — паскудные глупцы,
Сарумана подлецы».

Тут же драка началась,
Кровь на землю полилась.
Орки выли и орали,
Смерть друг — другу посылали.

Пина сверху труп прижал,
Мертвой хваткой сжав кинжал.
Орки меж собой дрались
И от Пина отвлеклись.
Так, пока орк орка резал,
Пин веревку перерезал.
Вновь потом двойной петлей
Затянул перед собой.

Орков Мордора прогнали,
Пленным ноги развязали,
Рану Мерри подлечили,
И бальзамом напоили.
Приказал Углук: «Всем встать.
Будем день и ночь бежать.
До холмов бежим в низине,
А до леса по равнине».

Орки с места повскакали,
Словно звери побежали.
Сутки круглые бежали,
Полчаса не отдыхали.
Много сил бальзам придал,
Головную боль прогнал.

Было утро. Пин рискнул —
Резко в сторону свернул,
От плаща брошь отцепил
И на землю уронил.

Через миг его догнали,
Плеткой больно отхлестали,
Но, не даром он старался,
След не тронутым остался.
Всё потом перемешалось.
Пин не помнит, как бежалось,
А как сила оставляла,
Тут же плётка подгоняла.

Лишь от трудностей дороги
Перестали двигать ноги,
Их на плечи поднимали
И бежали, и бежали.
Снова Пину худо стало,
Сила снадобья пропала.
Он и впал от утомленья
В безысходность сновиденья.

Наконец мрак отступил,
Снова в теле жар бродил,
Спазмы голову мутили —
Знать опять снадобье влили.

С солнцем утро наступило,
Беготню остановило.
Пин присел и осмотрелся:
В отдаленье лес виднелся,
Речка бурная журчала,
Из Пригорья вытекала.
Орки яростно галдели,
Дрались и мечи звенели.

Северяне отделились,
К горным кряжам припустились.
Их (пока они стояли),
Орки Мордора нагнали.
Снова ругань, снова крик.
Общий всё ж нашли язык.
Грышнаку Углук поведал,
Что недавно сам проведал:
«Мы в степи, как на ладони,
И за нами скачут кони.
Всадники на них сидят,
Копья золотом блестят.
Если к лесу доберёмся,
Знать от всадников спасёмся».

Снова хоббитов схватили,
На горбы себе взвалили.
Так до вечера бежали,
Орков северных нагнали.

Солнце за горою скрылось —
Положенье изменилось:
К лесу конники домчали,
В окруженье орков взяли,
Но пока не нападали,
Очевидно утро ждали.

Орки хоббитов связали,
И усердно охраняли.
Ночью к ним Грышнак подкрался,
Обыскать друзей пытался,
Их в своих подмышках сжал
В лес украдкой побежал.
Красться тихо он старался,
Но на конников нарвался.
Прыгнул с их пути долой,
Обнажив свой меч кривой.
Под луной меч заблестел,
Привлекая много стрел.
Очень меткая стрела
В руку правую вошла,
Тут Грынчак меч уронил
В злобной боли завопил,
Подскочил и побежал.
Всадник вмиг его догнал:
Тут копье пророкотало,
И Грышнака прободало.

Тихо хоббиты лежали,
И себя не выдавали.
Как от пут освободились,
К лесу уползти решились.
Мерри Пина похвалил:
«Ловко ты сообразил,
Лихо дело провернул,
Что свободу нам вернул.
В Книге Бильбо о тебе
Точно быть одной главе,
Но сейчас давай решать:
Стоит в лес нам убежать?
Лучше спрятаться в лесу,
Так как битва на носу».

Темный лес стоит стеной
В дрёме многовековой.
Принял он пришельцев смелых
В сень деревьев обомшелых.
Ветви мощные склонились
По сырой земле возились.
Бородой висит на них
Плеть лишайников седых.

За Великою рекой
Свет пробил ночной покой.
Алым пламенем светило
Средиземье осветило.
Тут рога заголосили,
Новый день провозгласили.
Клич раздался боевой —
Конники рванули в бой.

В лес хоббиты забежали
И поэтому не знали,
Чем сраженье завершилось,
И как это всё случилось,
И что орочий поход
Ждал безрадостный исход.
Потому к Мордорской дали
Вести так и не попали.
Да и в Изенгард отчёт
Потому не попадёт.

Дым костра столбом взметнулся,
Края облака коснулся.
Зорких глаз в тот день не мало
Дым кострища наблюдало.

ГЛАВА 4

Встреча с Древенем

Хоббиты как в лес забрались —
Бестолково продирались
Берегом реки лесной,
По чащобе вековой.
Вскоре стали замечать —
Стало судоржно дышать.

Из реки воды попили,
Ноги в речке остудили,
Сразу стало легче жить
Мерри начал говорить:
«Помнишь, в книге про Поход
Лихолесье предстаёт
Чёрным, гадким, всюду грязь,
И везде ютится мразь.
Здесь же глухо, тьма пугает,
И дыханье затрудняет.
Жизнь такая здесь течёт,
Что зверьё не привлечёт.
Вон, лишайник, всё обвил,
Словно руки распустил,
И висит себе, играет,
Бородой кусты ласкает.
Что же будем делать, Пин?
Знаю, выход не один:
Через лес — сто миль пути.
А назад — куда идти?
Вон, смотри, вдали просвет,
Или это солнца свет.
Доберемся до него,
Разузнаем что — чего».

Путь не близким оказался,
Свет всё больше разливался.

Склон закончив, каменистый,
Вышли под откос скалистый.
На его огромном склоне,
Голо всё, как на ладони.
Камни бликами искрились
Травы шёлковы лоснились.
Вверх уступы уходили,
Словно лестницею были,
Только грубой и неровной,
Знать природой сотворённой.
Тут, на самой верхотуре,
В человеческой фигуре
Дерево, склонившись вяло,
Одинокое стояло.

Хоббиты наверх спешили,
Потому не ощутили,
Как их раны заживлялись,
Как болячки удалялись,
А забравшись, порешили,
Что прошли четыре мили.

Дым с опушки поднимался,
И крутясь, над лесом стлался.
Дул с востока, сна не зная,
Ветер, холод нагоняя.
Пин сказал: «Вот солнце сядет,
И всё в серое обрядет.
Но пока же лес сверкает,
С солнцем ветками играет,
Так что (это ясно мне)
Лес понравился вполне».

«Что ж такое подсказало,
Что в лесу по нраву стало» —
Прогудел какой — то бас,
Низкий, словно контрабас.
«А вот вы мне не по нраву,
Но не скор я на расправу.
Посмотреть на вас спешу,
А как быть — потом решу».

Хоббитов ручищи взяли,
Повернули, приподняли.

Человек ли деревянный,
Или тролль был окаянный —
Двадцать футов высотой,
С очень длинной головой.
В торс корявый, голова
Крепко — накрепко вросла.
Был в обличьи неизвестный,
Словно из коры древесной,
Но морщин и складок нет,
Буд — то в кожу был одет.
Заросло лицо густой
Кучерявой бородой.
Из глазищ огромных взор,
Их рассматривал в упор.

Позже Пин припоминал:
«Лишь глаза я увидал,
Как в колодец заглянул —
В этой бездне утонул.
Памяти веков свершений
И спокойных размышлений.
А, снаружи, блеск искристый,
Как листочек золотистый,
Буд-то рябь в реке играет,
И под солнышком сверкает.
Проросла земля чудесным
Порождением древесным.
И пока оно стояло,
Мысли в дрёме собирало,
Ничего не упуская,
По крупице собирая.
Вот теперь оно не спит,
И внимательно глядит».

Незнакомец прогудел:
«Долго я на вас глядел.
Вы — чудные малыши,
Говорю вам от души.
Торопиться мы не будем,
В спешке что-нибудь забудем.
Если б я вас увидал
До того, как услыхал,
То наверно, что есть сил,
Вас обоих раздавил,
Принял бы за орков вас —
Сильно злят поганцы нас.
А вот голос услыхав,
Понял, что сейчас не прав.
Что-то мне напомнил он
С незапамятных времён».

Пин бояться перестал,
Сразу свой вопрос задал:
«Кто ты? Делаешь что тут?
Как, скажи, тебя зовут?»
А в ответ ему: «Ну что же.
Онт я, Главный Онт к тому же.
Имя — Древень у меня,
А Фангорн — то тоже я.
Вы меня не торопите.
Кто такие, расскажите.
Как зовут, и где живёте?
И куда теперь идёте?
Что в окрестностях творится?
Новость всякая сгодится:
И какой у орков план?
В Изенгарде ль Саруман?
И вообще, что происходит?
Что-то Гэндальф не заходит».

Мери Онту отвечал
Имена свои назвал,
А потом его спросил:
«С нами делать что решил?
И на чьей ты стороне,
Если завтра быть войне?
Ты о Гэндальфе вещаешь,
Расскажи, его ты знаешь?»

«Как же, как же знаю, знаю,
Очень мага уважаю.
Он один деревья знает,
К ним заботу проявляет.
А насчет «сторон», простите,
Я, ничейный, извините.
Сторона моя — ничья,
А точнее, не моя.
Вы ответьте, как давно,
Знать вам Гэндальфа дано?»

Отвечает Пин в печали:
«Мы его давненько знали.
Наш вожатый, друг большой,
Но сейчас он не живой.
Поподробней хочешь знать?
Мы готовы рассказать».

«Вот беда, ну и дела» —
Сокрушалась голова.
«Мы сейчас ко мне пойдём,
Отобедаем втроём.
Потолкуем, посидим,
И чего-нибудь решим».

Их на плечи усадил
Древень чинно в лес вступил.

Дерева вокруг стояли,
Многие из них дремали,
А иные, отступали.
Ветви радостно вздымали.
Древень дальше шёл и шёл,
Разговор с собою вёл.
Звуки странные рождались,
И потоком разливались.

Пин, не выдержав, спросил:
«Сэлерберн нам говорил,
Что соваться в лес опасно,
Почему же? Нам не ясно».

«Я бы тоже так сказал» —
Древень гулко продолжал —
«И хочу предупредить:
В Лориэн нельзя ходить.
Прежде край их звался дивной
Златозвончатой Долиной,
Но минули сотни лет —
Он зовется Дремоцвет.
Надо б эльфам постараться,
Чтоб цвести да разрастаться,
Он же чахнет и скудеет,
Уменьшается, хиреет.
Вы оттуда удалились,
А зачем туда явились?
Я подобного не знаю,
Это странно, я считаю.
Эльфы жизнь в лесу проводят,
За границы не выходят.
В юности своей застряли,
Перемен не увидали.

Здесь без всякого сомненья
Происходят измененья.
Онты многие живут
По положенному тут,
А другие в сон засели,
Будто одеревенели.
Вот деревья — не такие.
Стали некие — живые,
Досконально пробудились,
Словно Онтом объявились.

Скажем, дерево растёт,
Зеленеет и цветёт,
А гнилая сердцевина,
Хоть добротна древесина.

Ивы у Онтавы были
Жалко годы их сгубили.
Гнили в них распространялись
И едва — едва держались.
Сами ж от корня до почки,
Как весенние листочки,
Были тихи и просты,
Полны мягкой доброты.

Вот теперь пример другой:
За Онтавой, под горой,
Все деревья, как из стали.
На поверку — дрянью стали.

Да, ходить по лесу страшно,
Забредать сюда опасно.
Есть здесь чёрные низины,
Есть угрюмые лощины.
В них, с Эпохи Изначальной,
Мрак лежит во тьме печальной.
Те места мы охраняем,
Чужаков не подпускаем,
Чистим, учим, умудряем,
От заразы очищаем.

Нам издревле суждено
Поручение одно,
Потому нас там и тут
Древопасами зовут.
Мы века деревья знаем,
Рядом вместе обвыкаем.
Мы в себе не любопытны,
Этим с эльфами мы слитны.
Люди ж больше нам сродни,
Зрят не только изнутри,
Но ни эльф, ни человек,
Онту не чета вовек.
Онты всё же твёрже ходят,
Взгляд по далее уводят».

День померк, и темень пала,
Вышли звезды, ночь настала.
Древень весело шагал,
Вдруг в горе возник прогал.
Ветви вход переграждали —
Перед Онтом задрожали,
Приподнялись, разомкнулись,
И в приветствии всплеснулись,
Буд-то двери открывая,
Вглубь чертога приглашая.

Стены — скалы. Пол — трава.
Ручеёк журчит едва.
А за дальнею стеной
Вход во внутренний покой.

Древень хоббитов ссадил,
Вглубь покоя пригласил.
Здесь стоял высокий, длинный
Из гранита стол массивный.
Чаши Онт на стол поставил,
Засветиться их заставил.

Светит золотом одна,
Выдавая свет со дна.
Свет зеленый у другой,
Словно малахит живой.
И покои озарились,
Стены бликами светились,
Точно древнее светило
Юную листву пронзило.

А затем и все деревья,
Как большие ожерелья,
Ярким светом загорелись,
Ореолами оделись.

Опустив черпак в корчагу,
Древень в кубки налил брагу.
Мерри с Пином усадил,
Выпить браги предложил.
В кубках будто бы вода,
Как из речки иль пруда.
Только привкус был другой,
Запах — словно лес большой,
Точно ветерок повеял,
Свежесть ночи им навеял.
Бодрость в мускулах разлилась,
Свежесть в мыслях появилась.

Древень наконец сказал:
«Что — то нынче подустал.
Я прилягу на кровать,
Вы ж начните излагать:
Были где, куда спешите,
Всё подробно доложите.
Торопиться ни к чему,
Чтоб я понял, что к чему».

И друзья заговорили,
В Хоббитании как жили,
Как у Тома гостевали,
В Вековечный Лес попали,
Как от Назгулов бежали,
Как в Раздоле отдыхали,
Как по Мории бродили,
Как в Кветлориэне жили,
Как их орки в плен забрали,
Как потом от них сбежали.
А зачем в поход собрались,
Цель, к которой направлялись,
Это Древнюю не сказали,
Малым словом не назвали.

Древень много выспрашал,
Долго слушал и сказал:
«Понаслушался вестей,
Понабрался новостей.
Всё, конечно, не сказали,
Очень много пропускали,
Видно Гэндальф так велел,
Из — за очень важных дел.
Я пока про то не знаю,
В своё время разузнаю,
Только бы не опоздать,
Чтоб беду не привлекать».

Тут же Пин его спросил:
«Ты то с кем? С какой из сил?»
Онт подумал, помолчал,
И спокойно отвечал:
«До войны нам нету дел.
Лес беречь для нас удел.
Люди, эльфы разберутся.
Меж собою пусть дерутся.
Маги, с ними колдуны,
Онт не создан для войны.
Если выбор предстоит —
Онт за эльфами стоит.
Ведь они нас излечили,
Говорить нас научили.
Ну и надо полагать,
С мразью будем враждовать.
Рядом с орком — никогда.
С ним извечная вражда.

Помню как — то в давней дали,
Лихолесье орки взяли.
Мы встревожились сначала,
Но потом спокойно стало.
Орки в Мордор удалились
И для нас совсем забылись.
Знаю, Мордор хоть далёко,
Но нагрянет тьма с Востока,
Лес погибнет. Как мне быть?
Вместе с ним про жизнь забыть?

Я никак не ждал обмана
От соседа — Сарумана.
Прежде славным магом был,
Средиземье избродил.
Все дела его касались,
Люди, эльфы с ним общались.
И везде в почёте был,
Стал главою светлых сил.
Толковать любил со мной,
Посещая мой покой.
Много я ему сказал,
То, что сам бы не узнал.
Он же слов не говорил,
Знать тогда уже мудрил,
План вынашивая свой —
Полной власти над страной.

Так предатель оказался,
Надо ж — с орками связался,
Чародействует, мудрит,
Дело чёрное творит.
Он людей ли изувечил,
Орков ли обчеловечил?
Мерзость новую развёл,
Нежить к жизни произвёл.
Наглость орки переняли,
Днём в лесу шататься стали.
Сколь деревьев погубили,
Все опушки изрубили,
В Изенгард перетаскали,
Печи ими растопляли.

Я ведь те деревья знал,
Их с росточка воспитал.
Часто с ними говорил,
Голоса их не забыл.

Чаща звонкая стояла,
Древню сердце согревала,
Там теперь стоят пеньки,
Да вокруг лежат сучки.
Хватит! Время упустил,
Все дела я запустил.
Надо что — то предпринять,
Разобраться и решать».

Стало тихо. Онт молчал.
Что — то в мыслях отмечал,
А потом заговорил,
И печаль свою излил:
«Трое лишь осталось нас:
Я, Фладриф, ещё Финглас.
Вскорень, Листвень можно звать,
Легче так запоминать.
Нынче Листвень не у дел,
Напрочь задеревенел.
По колено весь в траве,
Лист сухой на голове.
Летом спит — не шелохнётся,
И зимой не встрепенётся.

Вскорень жил на склонах гор,
Но попал он под топор.
Орки склоны осадили,
Все деревья погубили.
Он к березкам вверх ушёл,
Там покой себе нашёл.

Я по лесу похожу,
Спящих Онтов разбужу.
Было нас и раньше мало,
А теперь того не стало.
Наши онтицы пропали,
Так мы их не отыскали.
Впрочем это надо знать,
Я вам должен рассказать.

Изначальною порой
Лес шумел над всей страной.
Мы его глухие дали
Изначально заселяли.
Жили Онты, Онтики,
Онтицы и Онтинки.
В годы юности предавней,
Я не встретил краше, славней
Легконогой Фимбретили.
С ней по лесу мы бродили,
Вместе жизнью наслаждались,
С ней жилищем занимались.
Часто вспоминаю я —
Где Приветочка моя?

Всё же разными мы были.
Онты — горы полюбили,
Речки, рощи и лощины,
Сосны, ясени, осины.
Дружбу с эльфами держали,
И деревья обучали.
А у Онтиц взгляд другой —
Изобилие, покой.
Им порядок нужен был:
Чтобы сад плодоносил,
Чтобы травы колыхались,
И цветочки распускались.

Время Тьмы потом настало.
Стали видеться мы мало.
Онтицы за Андуин подались,
Мы ж в своем лесу остались.
Там они сады сажали,
Земли новые пахали,
Собирали урожай.
Расцветал их новый край.

Люди в гости к ним сходились,
Их умениям учились.
Мы же лес не покидали,
Позабытой сказкой стали,
Темной тайною лесной,
Как пещера под сосной.
Там потом была война,
Нас не тронула она.
Захотелось нам опять,
Наших Онтиц повидать.

Андуин мы миновали,
И пустыню увидали.
Нет земли — пески и глины,
Только Бурые Равнины.
Нет подруг. Мы их искали,
Средиземье прочесали.
Каждый год искать ходили.
Звали, но не находили.

Эльфы песни сочиняли
Онты Онтиц как искали.
Эти песни часто пели
И успех они имели.
Мы ж от цели не уйдём,
И подруг своих найдём,
Потому, как нам дано
Предсказание одно:
Онты вновь объединятся,
Чтоб в дальнейшем не теряться,
Лишь когда всё потеряют,
Чем сейчас располагают.
Всё к тому идет сейчас,
Чтобы лес отнять у нас.
Но, однако, время спать,
Завтра нам Совет держать.
Разговор вести придётся,
Может в путь идти придётся».

Утром хоббиты проснулись,
В том бассейне окунулись.
Вскоре Древень подошёл:
«Я пол-леса обошёл.
Многих Онтов отыскал,
В Тайнадол прийти сказал.
Мы всегда туда приходим,
Онтомолвище проводим».

Древень хоббитов схватил,
На предплечья посадил,
В лес неспешно зашагал,
Громогласный клич издал.
И в ответ со всех сторон
Доносилось «гон — гумм — гон».

Вскоре чаща расступилась
И долина появилась.
На поляне Онты ждали.
Больше, больше прибывали.
Мерри с Пином озирались,
Их явленью изумлялись:
Друг на друга не похожи,
Разный рост, цвет разный кожи.
Ноги: толстые — худые.
Руки: длинные — кривые.
Были просто пожилые,
Были многовековые.
Лишь глаза у всех одни —
С мудрой думою они.

Онты к Древнюю подступались,
И учтиво поклонялись,
Чужестранцев изучали,
Что-то в мыслях помечали.

Древень хоббитов спустил,
Им толково пояснил:
«Онтам надо пару дней,
И никак нельзя быстрей
Положенье обсудить,
Чтоб неспешно всё решить.
Вот дружок мой — Брегалад.
Он занять вас будет рад.
Здесь живёт недалеко,
С ним поладите легко».

Целый день в лесу гуляли,
Песни хором распевали,
Дружно, весело смеялись,
Смеху Онта удивлялись.
Онт так радостно смеялся,
От всего, чего касался.
Пел, увидевши рябину,
Руки заведя за спину.
После хоббитам сказал:
«Дом рябинник обступал,
Вместе с ним и я взрастал,
Счёт столетьям потерял.
Ради Онтиц их садили,
Чтоб от нас не уходили,
Но лишь те их увидали,
Нам с усмешкой отвечали,
Что у них цветы белей,
Да и ягоды крупней.
Были ж мне они, как дети.
Нет прекрасней их на свете.

Летом тень они давали,
Мы под ними отдыхали,
А как осень наступала
Птицам радость прибывала.
Гроздья ягод нависали,
Птицы вдоволь пировали.

Радость орки омрачили,
Все рябины порубили.
Я потом ходил, их звал,
Поименно называл,
Но они не отвечали,
Тихо мертвые лежали».

Отномолвище гудело,
Хоть уже давно стемнело.
Минул день, второй прошёл,
Третий вечер подошёл.
Вдруг в лесу раздался ясный,
Дружный возглас многогласный:
«В Изенгард войной спешим,
Справедливый суд свершим».

Онты по двое шагали,
Громко песню распевали.
Древень впереди шагал,
Хоббитам порассказал:
«Мы давно так не сердились,
Но сегодня разъярились.
А все орки — душегубы
С топорами — древорубы.
Должен тут помочь сосед,
От него же только вред.
Был бы человек простой,
Был бы спрос с него другой.
Одного проклятья мало,
Надо, чтоб его не стало».

Древня хоббиты спросили:
«Вы действительно решили
Изенгарду отомстить,
Стены толстые сломить?»

«Вы б такого не сказали,
Если б силу Онтов знали.
Горных троллей мы древнее,
И умнее и смелее.

Троллей не было сначала,
Сила Чёрных их создала.
Вывел Троллей Чёрный бес,
Онтам всем в противовес.
Он и орков породил,
Против эльфов обратил.

Кости мы Земли самой,
Камень расшибём любой.
Можно нас и порубить,
Можно чарами сгубить.
Может впереди капкан
Нам готовит Саруман.
Может быть судьба обманет —
Знать поход последним станет.
Мы же правильно решили,
Что из дома поспешили.
Может головы мы сложим,
Но зато другим поможем.
Песню сложит кто-нибудь,
Про последний Онтов путь.
Жалко, если не придётся
(В старых песнях как поётся),
Нам подружек увидать,
С ними встретиться опять.

Песни, правда, с жизнью схожи,
И с деревьями похожи.
То сто жизней в них играют,
То без время засыхают».

Древень смолк. Взошла луна.
Наступила тишина.
Онты чащу миновали,
Вниз по склону зашагали.
Изенгард вдали светился,
К небу чёрный дым клубился.
Древень только и сказал:
«Изенгард во мрак попал».

ГЛАВА 5

Неожиданная встреча

Гимли и друзья не спали,
Ход событий обсуждали.
Гном упорно говорил:
«Саруманов призрак был.
Он следов не оставляет,
Сам за нами наблюдает».
Арагорн в ответ сказал:
«Я бы так не утверждал.
Ночью, все когда уснули,
Ты сказал: «Коней спугнули».
Леголас! Как кони ржали,
В темноту когда сбежали?»
«Это чётко я слыхал» —
Леголас в ответ сказал —
«Ржали кони не с испуга,
А как будто встретив друга».
«Я бы тоже так сказал» —
Речь Бродяжник продолжал —
«С этим позже разберёмся,
Поиском следов займёмся».

Пядь за пядью бороздили,
Всю опушку исходили,
Так и сяк поистоптали,
Но нашли, чего искали —
У подкопанного дёрна
Лист эльфийского меллорна.
Лист пылает весь огнём,
Крошки путлибов на нём.
Рядом гоблинский клинок
И изрезанный шнурок.

Леголас сказал: «Задача!
Небывалая удача.
Хоббит связанный бежит,
Притаившийся лежит.
Оркский ножик добывает,
Путы им перерезает.
Среди поля путлиб съел,
А потом что? Улетел?»

Арагорн проговорил:
«Я иначе рассудил:
Верно — хоббит пленник был,
Руки сам освободил.
Орк сюда его доставил,
Вон — следы свои оставил.
Крови чёрное пятно
Я заметил не одно.
Тут же и следы копыт —
Значит орк был здесь убит.
Друг не тронутым остался,
Он плащом маскировался.
Позже ножик подобрал,
И верёвку искромсал.
Убежал хотя б один.
Кто же: Мерри или Пин?
Мы сейчас же в лес идём,
Там в лесу его найдём».

Гном напомнил: «Как же быть?
В лес не велено входить»,
Но ответил Леголас:
«Не опасен лес сейчас.
Что-то нынче в нём творится,
Аж листок не шевелится.
Знаю, злобы рядом нет.
Я ручаюсь за ответ».

Шёл Бродяжник впереди,
Нет следов, хоть как гляди.
Сталь чутьём он понимать —
У воды следы искать.

Вдоль Онтавы пробирались,
Тут следы и повстречались.
Изучили их, узнали —
Оба хоббита сбежали.
Вскоре снова след пропал,
Как Бродяжник ни искал,
И они, как и хоббиты,
Вышли к лестнице разбитой.
Наверх долго поднимались,
Леголас сказал: «Попались!»,
Указал назад рукой —

Шёл вдали старик седой.
В сером грязном балахоне
Появился он на склоне.
Хоть и двигался с трудом,
Мощь большая скрыта в нём.
Леголас стрелу наводит,
Старец медленно подходит.
«С добрым утром» — изрекает,
К разговору приглашает:
«Гном, секиры не хватай.
Эльф, спокойно, не стреляй.
С добрым утром, повторяю,
Кое-что про вас я знаю.
Человек, и эльф, и гном,
Оставляют тёплый дом,
И во имя цели ясной
По тропе идут опасной.
А теперь в Фангорне рыщут,
След хоббитов юных ищут.
Здесь второго дня стояли,
И кого-то повстречали.
Знаю я, куда девались,
Хоть со мной не повстречались.
Вы меня не торопите,
Ведь не очень же спешите.
С вами вместе посижу,
Всё, что знаю, расскажу».

Старец резво повернулся,
Балахон и распахнулся.
Прыснул самым ярким мелом,
В одеянии был белом.
Крикнул Гимли: «Саруман!
Не заманишь нас в капкан».
Сам секиру развернул,
Тетиву эльф натянул,
Меч Бродяжник обнажил,
Но старик опередил.
К небу посох свой воздел,
Балахон с него слетел.

Пышно волосы блистали,
Словно горные хрустали.
Яркий свет в глазах сиял,
Посох мощь саму являл.
Ужас, радость, изумленье,
Издавало то явленье.
Все дар речи потеряли —
Старика тот час узнали.
«Гэндальф» — крикнул Леголас —
«Ты вернул надежду в нас».
«Гэндальф» — крикнул следопыт —
«Ты живой, ты не убит!
В час отчаянья явился,
К светлой цели возвратился».

Старец что-то вспоминал,
Так потом друзьям сказал:
«Имя Гэндальф помню я,
Раньше звали так меня.
Только был я Гэндальф серый,
А теперь я Гэндальф белый.
Я не тот, который был.
Сжёг меня багровый пыл,
Захлебнулся я водой
Подземельной, ледяной.
Я забыл, что раньше знал,
Но забытое познал.
Вот сейчас я вижу дали,
А ближайшее едва ли.
Ну давайте, не спешите,
Все подробно расскажите.
Как бежали, шли и плыли
Мы пока в разлуке были».

Арагорн повествовал,
Гэндальф не перебивал.
Молча слушал и вздыхал,
В заключении сказал:
«Значит так покинул мир
Славной воин Боромир.
Жизнь заставила в пути
Испытание пройти.
Он старался, что есть сил
И себя он победил.
Мы же верно просчитали,
Хоббитов в дорогу взяли.
Орки хоббитов схватили,
До Фангорна дотащили.
Камень маленький упал,
А в горах сошёл обвал.
Он уже сейчас гремит —
Саруман не победит».

Гимли к магу обратился:
«Ты совсем не изменился,
Всё загадками твердишь,
Прямиком не говоришь.
Ты попробуй разъяснять,
Мы попробуем понять».

«Ладно» — Гэндальф отвечал, —
«Враг давно уже узнал:
Из Раздола мы идём,
И Кольцо с собой несём.
Знает, сколько нас идёт,
Хоббит, то Кольцо несёт.
Только нашу цель не знает,
Потому, как полагает,
Что Хранитель норовит,
Вещь укрыть в Минас — Тирит,
Ибо так бы поступил,
Если б вместо нас он был.
Сам же в страхе проживает,
Появленья ожидает,
Кто Кольцо его наденет,
Тот во всём его заменит.
Чёрный не предполагает,
Даже мысль не допускает,
Мы хотим его низложить,
И Колечко уничтожить.
В этом, и никак иначе,
Быть надежде, быть удаче.
Он поскольку так решил,
То с войною поспешил.
Нет, чтоб Мордор охранять,
И Кольцо бы поискать.

Взор его войной горит,
В Гондор и в Минас — Тирит.
Орков высылает тать,
Чтоб Хранителя поймать,
Но разведчики пропали,
И Кольцо не отыскали.
Так врага нарушил план
Нам на радость Саруман.
Сам Кольца не получил,
Хоббитов не изловил,
Дал подарок, как с небес —
Двух друзей доставил в лес.
Впрочем, Мордор известили:
Орки хоббитов словили,
В Изенгард поволокли
Саурону вопреки.

То, что орков порубали,
То, что хоббиты сбежали —
Это в Мордоре не знают,
И, надеюсь, не прознают.
Саруман добычу ждал,
Только в спешке маху дал.
Дома он не усидел,
К ним навстречу полетел,
Только все же опоздал,
Пепел орков его ждал.
Он решил: всех перебили,
Всех потом и запалили.
Были хоббиты, иль нет,
Труден для него ответ.

И не знает Саруман —
Понял Мордор про обман?
В мыслях лишь Кольцо одно.
Что вдруг найдено оно?
И сейчас у Теодена,
Вот, какая перемена!
В Мустангрим направил пыл,
А про Древня он забыл.
Древень — это Древопас,
Главный Онт в лесу сейчас.
Я его немного знаю,
Иногда здесь с ним гуляю.
Так вот, тут, где мы сидим
Хоббиты столкнулись с ним.

Всё у них он расспросил,
Здравомудро рассудил:
Шли года, обиды длились,
Так с веками накопились.
Через край их гнев потёк,
Срок терпения истёк.
Онты смирные воспряли,
Силу дикую познали.
Пал их гнев на Сарумана,
Не простят ему обмана,
Древорубов перебьют,
Крепость в щебень разнесут.

Им сейчас мы не нужны,
Хоть и те дела важны.
В путь пора, война зовёт,
Может гибель принесёт.
Там, в Привражье, в скорбный час,
Каждый путь избрал из вас.
Тропка правильной была,
Зря погоня не прошла.
Как награда — встреча наша,
В том повинна дружба ваша.
Время нет — пора спешить.
Каждый должен вновь решить.
Мустангрим горит войной,
Арагорн идёт со мной,
Ибо немощь Теодена,
Хуже смерти, хуже плена.
Эльф и гном, решайте сами:
В лес, в пещеру, или с нами?»

Отвечает Леголас:
«Едем с Гимли в Эдорас».
Гэндальф молча согласился.
Арагорн сказать решился:
«Гэндальф, ты наш предводитель,
И спаситель, и учитель.
Пусть прислужники велики
В свите Чёрного Владыки,
Но властительней втройне
Белый Гэндальф на коне.
Под огнём ли, под дождём,
За тобою вслед пойдём.
Ты поведуй нам о том,
Было что с тобой потом,
В Мории когда расстались,
Здесь пока не повстречались».

Гэндальф вздрогнул, помолчал,
Головою покачал.
Словно набираясь сил,
Нехотя заговорил:
«Очень долго падал я,
Он огнём палил меня.
В воды чёрные упали —
Замогильный мрак познали.
Здесь огня лишился он,
Став огромным, как питон.
Ни один из нас не сдался,
Бой меж нами продолжался.

Долго вслед за ним бежал,
Так на лестницу попал.
Очень долго поднимались,
В Башню Дарина забрались.
На вершине драться стали —
Молнии вокруг блистали.

Супостата одолел —
Головнёю он зардел,
С круч заоблачных упал.
Я ж в объятья тьмы попал,
И блуждал путем я тайным,
Безвременьем безначальным.

Вновь, однако, в мир вернулся.
На вершине я очнулся:
Обожжённые каменья,
И не чаял я спасенья.

Звёзды двигались кругами,
Дни казались мне веками.
Слитный ропот слышал я
Внеземного бытия.
Крики смерти раздавались,
Воплем рожениц сменялись.

Плач могильный, погребальный,
Тост застольный, тост венчальный.
В это время над горой
Появился Ветробой.

Так закончился мой плен —
Я попал в Кветлориэн,
Только вы уже уплыли.
Эльфы быстро излечили.
Я советчиком бывал,
И советы принимал.
В общем там я оживился,
Белым цветом облачился.
Разговоров хватит с нас.
В путь скорее, в Эдорас».

Быстро с лестницы спустились,
До Онтавы возвратились,
Вышли в степь и убедились —
Лошади не возвратились.

Гэндальф голову поднял,
Громко трижды просвистал,
И в какой-то дальней дали
Кони посвист услыхали,
Громким ржаньем отозвались,
И тот час на зов примчались.
Три красавца горделивых,
Длинноногих, пышногривых.
Гэндальф с ними говорил,
Как людей благодарил:
«Мы спешим, и просим вас
Нас доставить в Эдорас.
Просим нас на спины взять,
И галопом поскакать».

Кони головы склонили,
Просьбу мага разрешили,
Вброд Онтаву миновали,
По равнине поскакали.

ГЛАВА 6

Очищение Теодена

Целый день не отдыхая,
Мчались, троп не выбирая.
Звёзды уж давно светились,
Лишь тогда остановились.

Но не долго отдых длился,
Лишь восток чуть осветился,
Быстро на коней забрались,
И галопом вновь помчались.
Вскоре алые лучи
Породили свет в ночи.
Так в степи рассвет настал,
Яркий, чистый, как кристалл.

Вдруг внезапно кони встали,
И встревожено заржали.
Путь река переграждала,
За рекой гора стояла.
Мощный вал, забор, стена —
Ей гора обнесена.
Золотой дворец сверкает
Ту вершину украшает.

Гэндальф всем напоминает:
«Каждый пусть запоминает:
Языки не распускать,
И оружье не хватать.
Мы с добром вперёд идём,
Так мы в замок попадём».

Реку быстро миновали,
По дороге поскакали.
Вверх дорога устремлялась,
Серпантином извивалась,
Привела их наконец
К Теодену во дворец.

Стража у ворот стояла,
Чужестранцев не впускала,
Требуя себя назвать,
Цель визита указать.

Стражу Арагорн сказал:
«Эомер коней нам дал.
Мы вернуть их обещали,
Потому и прискакали.
К Теодену есть у нас
Дело важное сейчас.
Ты Конунгу доложи,
Наши имена скажи».

Страж не долго пропадал,
Вскоре прибыл и сказал:
«Видеть вас Конунг желает,
Во дворец всех приглашает».

Здесь терраса находилась.
Вниз вода ручьём струилась.
Вверх камней ступени шли,
Ко дворцу они вели.
Стража и вверху стояла,
Дверь входную охраняла,
Для того, чтоб враг не смог,
К Теодену влезть в чертог.
Старший страж привет воздал,
Сдать оружие сказал:
«Это не мое решенье —
Теодена повеленье».

Делать нечего. Ворчали,
Но оружие отдали.
Гэндальф стража «уломал» —
Посох свой с собою взял.
Двери стражники открыли,
Внутрь путников впустили.

Зал был длинный и широкий,
В зале потолок высокий,
Аркой кверху выгибался,
На колонны опирался.
Пол мозаикой увит,
Из цветных камней покрыт.
Занавешивали стены
Расписные гобелены.
На помосте трон стоял,
Тусклым золотом сиял.
Человек сидел на нём,
Старый, сгорбленный, как гном.
Космы белые свисают,
Плечи густо покрывают,
Борода, как снег, бела
На колени прилегла,
Но в глазах огонь играл,
Лишь вошедших увидал.
Рядом, с троном из металла,
В белом женщина стояла.
На полу сидит старик,
Бледный сам, но мудрый лик.

Гэндальф шаг вперед ступил,
Не спеша заговорил:
«Теодену мой привет.
Я вернулся в этот свет.
Буря в двери к нам стучится,
Знать пора объединиться.
Чёрный Враг войной идёт,
Одинокий пропадёт».

Теоден неспешно встал —
«Вас приветствую» — сказал.
«Только честно говоря,
Гэндальф, ты явился зря.
Вестник горя. За тобой
Беды следуют горой.
Вот сейчас вас привело,
К нам очередное зло».

Сел Конунг, и замолчал.
Гнилоуст тот час сказал:
«Верно Теоден твердит.
Старший сын его убит.
Эомеру волю дать —
Уведёт с собой всю рать,
И охраны не оставит,
И столицу обезглавит.

Враг из Мордора идёт,
В Мустангрим войну несёт,
И на северных границах
Предстаёт враг в разных лицах.
Вот в такой тревожный час,
Появился ты у нас,
И уверен я всерьёз
Вести злые нам принёс».

Гэндальф мягко замечает:
«Ваша мудрость впечатляет.
Злую новость принести —
Есть на это два пути:
Самому её создать,
И другому передать,
Или в трудный час прибыть —
Руку дружбы предложить».

«Верно» — Гнилоуст сказал,
И ехидно продолжал:
«Есть ещё и третий путь:
Где есть горести чуть-чуть,
Этот тип туда стремится,
Чтоб хоть чем-то поживиться.
Так какую вы сейчас,
Помощь сделали для нас?
Может привели людей?
Может быть табун коней?
Или копья со щитами?
Или шлемы есть с мечами?
Вижу с вами трех бродяг,
Сирых, нищих доходяг.
Кто такие доходяги?
Как и ты, поди, бродяги?»

Гэндальф резко отвечал:
«Разве стражник не сказал
Имена друзей моих?
Каждый рад принять таких.
Их оружие сильнее
Всяких смертных и мощнее.
Серый плащ на них не ярок,
Так эльфийский то подарок.
Много раз в пути помог,
Жизнь для подвигов сберёг».

Гэндальф вдруг преобразился,
Скинул плащ и распрямился.
Ясным, властным голос стал.
Гэндальф резко продолжал:
«Ты замолкни, Гнилоуст,
Мозг твой мудростью стал пуст.
Принял ты змеиный лик,
Спрячь раздвоенный язык.
Я горел, тонул, страдал,
Чудом смерти избежал,
И сейчас мне не годится
С червяком, как ты, браниться».

Гэндальф посохом потряс.
Гром раздался, свет погас.
Стало тихо и темно,
Даже свет не шёл в окно.
Уголь в очаге дымил,
Гнилоуст лежал, скулил.

Голос Гэндальфа гремит:
«Теоден, мой долг велит
Руку дружбы предложить.
Ты готов её просить?
Моему совету внять?
Я готов его отдать.
Но совет чтоб огласить,
Должен я тебя просить
Выйти из своих дверей —
Много здесь дурных ушей.
Ты во мраке пребывал,
Гнилоусту доверял.
Выходи, на мир взгляни,
Вволю воздуха вдохни.
Возраст сил не убавляет —
Враг так думать заставляет».

Встал король, дворец покинул,
Взглядом край родной окинул,
Грудью воздуха набрал,
Распрямился и сказал:
«В тёмных снах я находился,
Но сегодня пробудился.
Чтобы время не терять,
Что, скажи мне предпринять?»

«Время нет пересказать,
Что обязаны вы знать.
Час великих дел настал» —
Маг Конунгу отвечал.
«Для начала поспешите,
Эомера приведите,
Ведь опасность подступает.
Только враг пока не знает,
Что мы войско соберём,
В Изенгард войной пойдём.

Если будет в ней удача,
Следом новая задача:
С Гондором объединиться,
Силой с Мордором сразиться.
Больше время не теряй,
Нынче войско собирай,
А вечернею порой
Путь лежит на запад твой.
Дети, жёны, старики,
Пусть уходят от реки,
И укроются в горах,
Чтоб не ведать плена страх».

Быстро Теоден решает:
«Войско нынче выступает,
Времени тянуть нельзя.
Принесите меч Вождя!
Стража, во дворец идите —
Гнилоуста приведите.
Целый год меня хмурил,
Яд в меня змеиный лил,
Чуть в могилу не извёл —
Гэндальф во время пришёл.

Стражник Гайма поспешил,
Гнилоуста притащил,
Древний меч вождя подал.
Теоден при всех сказал:
«Нынче мы в поход идём.
Гнилоуст, тебя зовём.
Сеча будет горяча —
Снимешь ржавчину с меча.
Силу в битве всем покажешь,
Верность мне свою докажешь».

«Но» — взмолился Гнилоуст —
«Чтобы город не был пуст,
Я останусь, послужу,
За порядком пригляжу».

Эомер тут рассмеялся:
«Ты всегда от битв скрывался,
Иль с народом ты уйдёшь,
Женщин в горы поведёшь?»

«Нет, мой храбрый Эомер,
Гнилоуст не нам в пример.
Храбрый, хитрый, и отважный,
Но душою стал продажный» —
Гэндальф в разговор вступил, —
«Саруман его купил,
Чтобы Рохан развалить,
А за это получить
Часть сокровищ и картин,
В жены леди Эовин.
Он давно о ней мечтал,
Только план его пропал.
Может быть его убить,
Навсегда о нём забыть?
Всё ж он долго с вами жил,
Верой — правдою служил.
Грех на душу не берите.
Дайте лошадь и гоните».

Теоден сказал: «Ступай.
На глаза не попадай.
Если встретится придётся,
На тебя топор найдётся».

Гнилоуст преобразился,
Весь от злобы исказился,
Смачно сплюнул, завизжал,
За ворота побежал.

В зал Конунг всех приглашает.
Всех гостей за стол сажает,
А пока отряд обедал,
Маг Конунгу так поведал:
«Был вам другом Саруман,
Но давно задумал план:
Уничтожить Мустангрим,
Гондор далее за ним.
Гнилоуст об этом знал,
Планы ваши выдавал.
Стал вам гадости шептать,
Ваши мысли отравлять.
Так вот сердце охладело,
Стало немощное тело.
Стал советы вам давать,
Как войсками управлять.
Эомер в последний раз
Игнорировал приказ.
Свору орков погубил,
Саруману навредил».

Теоден сказал: «Друг мой.
Выбери подарок свой.
В арсенал, за мной идите,
Что понравится — берите».

Арагорн кольчугу взял,
Щит со шлемом подобрал.
То же выбрал Леголас.
Гимли шлем и щит припас.
Маг оружия не брал,
Теодену так сказал:
«В прошлый раз Вы для меня
Дали доброго коня.
Быстроног, могуч, силён,
И вынослив, и умён.
Конь по кличке «Светозар»,
Я его бы принял в дар».

В зал заходит Эовин,
Принесла вина кувшин.
Кубки верхом наливает,
И гостям их предлагает.
«Кубок Теоден возьми,
За здоровие прими.
Пусть в счастливый этот час,
Ждёт в делах удача нас»,
К Арагорну подошла,
На мгновенье замерла,
Полный кубок протянула,
Искорка в глазах блеснула.
Ей Бродяжник улыбнулся,
Кубок брав, руки коснулся,
И заметил, что слегка,
Дрогнула её рука.

Быстро кубки осушили,
Прочь из зала поспешили.
Войско ждало у дворца.
Теоден сказал с крыльца:
«В путь выходим. Битва ждёт.
Эомер со мной идёт.
Вдруг судьба распорядится —
Нам назад не возвратиться,
Волю, люди, проявите,
И Конунга изберите.
Ухожу. Кого оставить,
Чтоб людьми моими править?»

Стражник Гайма говорит:
«Эовин нас всех сплотит.
Уважаема, любима
Населеньем Мустангрима.
Нами пусть повелевает,
Вас же битва поджидает».

«Быть сему» — Конунг сказал.
Эовин к себе позвал,
Меч с кольчугой отдал ей,
Объявил для всех людей:
«Что ж, племянница, прощай.
Мы в чужой уходим край.
Уводи людей с собой,
В Пади Хельмовой укрой.
Кто в сраженьях уцелеет,
К вам на помощь подоспеет».

Попрощались, в сёдла сели,
Зычно трубы загремели.
Войско с шумом поднялось,
И на Запад подалось.

ГЛАВА 7

Битва у Хельмовой Пади

Резво конники скакали,
Очень редко отдыхали.
Только сумерки сгустились,
На ночлег остановились.
Ночь промчалась без тревог,
Прозвучал с рассветом рог.
Солнце медленно вздымалось,
Тьма за солнцем поднималась,
И от западной низины
Наползала тень в долины.

Тяжесть в воздухе скопилась.
Солнце в туче в полдень скрылось.
Тут с посланьем во дворец,
Повстречался им гонец.
Щит изрублен, шлем измят,
Пыльный с головы до пят.
Взглядом всех насквозь пронзил,
Сам с трудом заговорил:
«Слишком поздно вы пришли,
Мало силы привели.
Нас загнали за Изен,
Чудо, что не взяли в плен.
Саруман бойцов набрал,
Нечисть всю свою послал.
Нас они числом побили,
Крепь защитную разбили.
Уцелевшие собрались —
К Пади Хельмовой подались.
В довершении всех бед
Волколаки взяли след,
Надо быстро отступать,
Чтоб столицу защищать».
Эомер сказал: «Сейчас
Возвращенье не для нас,
Ждёт сраженье впереди.
Теоден! На бой веди!»

Разговор покуда длился,
Гэндальф в горы отдалился.
Местность быстро осмотрел,
К Теодену подлетел:
«Повелитель, собирайтесь,
Из равнины удаляйтесь.
К Пади Хельмовой спешите.
К броду Изен не ходите.
Я покинуть должен вас —
Дело срочное сейчас.
Не надолго расстаёмся,
В Пади Хельмовой сойдёмся».
Сам серебряной стрелой
Тут же скрылся за горой.

Войско к югу повернуло,
В степь ковыльную шагнуло.
Ночь пришла. Они устали,
Но движенье продолжали.
На другом конце равнины,
У Вестфальдской логовины,
Луг большой располагался,
Клином в горный кряж вдавался.
Люди, что здесь обитали,
Падью Хельмовой назвали,
В честь героя старины,
Охранителя страны.
Вскоре крепость основали.
Горнбург ей названье дали.
Звук трубы здесь долго длился,
Зычным эхом разносился.

Много лет с тех пор уплыло,
Время крепость развалило.
В стенах бреши зазияли,
И они едва стояли.
Местный мудрый воевода,
Эркенбранд, в теченье года,
Не жалея время, сил,
Крепость всю восстановил.
И сейчас в неё пробился,
С воинством своим укрылся.

Тут разведка возвратилась —
Положенье прояснилось:
«Орки рыщут по равнине,
Волколаки в луговине,
А от брода в Падь течёт
Орков полчище не счёт.
Мага видели в долине,
Он помчался к луговине.
И врагов отряд большой
Гнилоуст вёл за собой».

Порешили — торопиться,
В Пади Хельмовой укрыться,
Побыстрей людей собрать,
Чтобы крепь оборонять.

Сзади грохот нарастал,
Постепенно нагонял.
Вся долина заискрилась,
Светом факелов светилась.
Наконец из тьмы глубокой,
Вал предстал стеной высокой.
И завидя сей конвой,
Их окликнул часовой.
Лишь узнав, кто к ним явился,
Страх на радость изменился,
Но не долго ликовали —
В оборону сразу встали.

Было душно. Тьма морила.
Небо молния пронзила,
Миг — освещена долина,
Но ужасная картина
Перед взором осветилась.
Снова темень навалилась.

Словно в страшной карусели
Орки там кишма — кишели,
А из тёмной дальней дали,
Толпы новых прибывали.

Зычно трубы загремели,
Орки громко загалдели.
Туча ливнем пролилась,
Тут атака началась.

Сотни стрел и камнепад,
Орков бросили назад.
Раз за разом возвращались,
Шаг за шагом приближались.
Вновь на приступ поспешили,
Два бревна с собой тащили.
На торце — стальной баран —
Для ворот несли таран.
Камни гуще полетели,
Стрелы чаще засвистели.
Орки клином собрались,
Так к воротам прорвались.
«Бум» — ворота содрогнулись.
«Бум» — ворота покачнулись,
«Бум» — тараны ударяли.
«Бум» — ворота затрещали.

Видя тяжесть положенья,
Арагорн без промедленья
К Эомеру подбежал,
Небольшой отряд собрал.

В башне лесенка была,
В тайный ход она вела.
Тропкой вдоль стены прокрались,
Так к воротам подобрались.
Меч сверкнул и клич «Андрил!»
Бой таранов прекратил.
Нападенья враг не ждал
И поспешно побежал.
Но ворота повредили,
Даже брусья расщепили.

Петли сорваны, разбиты,
Бревна толстые пробиты.
Эомер сказал: «Уйдём.
Здесь ворота не спасём.
Надо изнутри подбить,
Да камнями завалить».

Только в крепость заскочили,
Орки снова привалили:
Вверх крюки с верёвкой взвились,
В парапет защитный впились.
Их рубить не успевали,
Много новых залетали.
Сотни лестниц поднимались,
Сотни новых появлялись.
Орки будто муравьи,
Вверх по лестницам ползли.

Люди Рохана устали,
Стрел запасы исстреляли.
Трижды в рейды выходили,
От стены врагов теснили.

Сильный грохот вдруг раздался,
Дым с огнём столбом поднялся.
Брешь в стене образовалась,
Свора орков внутрь прорвалась.
Арагорн сказал: «Обман
Подготовил Саруман.
Колдовство Ортханка в деле
Применить они сумели».

Всё перед собой сметая,
Лилось войско Урук — Хая.
Часть людей в пещерах скрылось,
Часть до крепости пробилось.
Орки крепость осадили,
Сходу штурмовать решили,
Ход подземный прокопали,
Стену толстую взорвали.

Их восторг не долго длился,
Сзади ропот прокатился.
В этот час, что было сил,
Рог ущелье огласил.

Поле битвы замолчало,
Войско орков задрожало,
Мордой вниз они упали,
Уши в страхе зажимали.
Хэлма рог трубил, трубил,
С луга зов ответный был.

Ристанийцы клином встали,
Лошади врагов топтали.
Урук — Хай бежал, петляя,
Спины копьям подставляя,
И визжал. Рассвет настал,
Страшен он для орков стал.

Луг внезапно изменился,
Весь деревьями покрылся.
Молча ряд стоял за рядом,
Мощным мстительным отрядом,
Со скреплёнными ветвями,
Расседыми головами.
Свет дневной не пропускают,
Корни в травах утопают.

Орки в страхе заметались —
В мышеловке оказались.
Лес отрезал путь в долину,
Ристанийцы колят в спину,
Справа горный кряж стоит,
Лишь на запад путь открыт.
Орки сходу повернули,
Но надежды утонули:
Словно лебедь в небо взвился —
Белый всадник появился,
А за ним мечи сверкали —
Пехотинцы наступали.
Изенгардцы испугались,
По ущелью заметались,
Белый всадник ужас лил —
До безумья беленил.
Орки с воплем в лес ворвались,
И навеки в нём остались.

ГЛАВА 8

Падение Изенгарда

Так, лишь новый день начался
Маг с Конунгом повстречался,
Воины вокруг собрались.
Все победой наслаждались.
Всё же был итог сраженья
Меньше силы удивленья.
Все от радости галдели,
Но глаза на лес глядели.
Взгляд отводят, поморгают,
Дерева не исчезают.
Теоден в упор спросил:
«Кто деревья сотворил?
Раз не Гэндальфа созданье,
Чьё ж тогда сие деянье»?

Маг с улыбкой пояснил:
«Колдовских здесь нету сил.
Власть, однако, здесь сильна,
Очень древняя она.
Появилась до драконов,
Раньше эльфов, раньше гномов.
Ткань, колец, колёс не знали,
И металлы не ковали,
А они уже здесь жили,
Тихо по лесам бродили».

Теоден в ответ сказал:
«Так ответа ты не дал.
Всё загадками твердишь,
А ответ не говоришь».

Теодену маг в ответ:
«Здесь секрета вовсе нет.
Если знать ответ хотите
В Изенгард со мной идите,
Много странного найдёте,
Много мудрого поймёте.
Саруман своей войной
Вам нанес ущерб большой.
Вам там очень надо быть,
С ним об этом говорить».

Теоден ему в ответ:
«Принимаю твой совет.
Небольшой отряд возьмём,
Не на битву же идём.
До обеда отдыхаем,
Ближе к ночи выступаем».

Только тени удлинились,
Сразу сумерки сгустились.
Небольшой отряд поднялся,
В путь на Изенгард подался.
По долине проскакали,
Но у леса кони стали.
В лес боялись заходить,
Лес боялись рассердить.
Лес зловещим показался:
Ветками корней касался,
Меж стволов туман сереет
Всё провалами чернеет.

Не страшась враждебных сил,
Первым Гэндальф в лес вступил.
Вдруг просвет образовался,
Он дорогой оказался,
Только с двух сторон стеной
Рос деревьев мрачный строй.
Словно дальний рёв зверей,
Слышен треск и стон ветвей.
Тени мрачные бросают,
Гнев великий разливают.
Путь тревожный долго длился,
Но спокойно завершился.

На долине очутились
Взоры к лесу обратились,
И такое увидали,
Аж дар речи потеряли.

Словно мощные Атланты,
Вышли из лесу гиганты.
Выше троллей, светлооки,
Долгоноги, длинноруки.
Пышно волосы кудрились,
Мшисто бороды лоснились.
Руки раструбом сложили,
Местность звуком огласили.

Мелодичный клич раздался,
И ответный отозвался.
К лесу шаг чеканя длинный
Приближались исполины.
Мимо конников шагнули,
Краем глаза не взглянули,
Вверх легко по склону влезли,
И в лесу густом исчезли.

Громкий возглас, изумленье,
Страх, восторг, недоуменье
По отряду прокатились,
К магу все оборотились.

Теоден вопрос задал:
«Гэндальф, ты вот этих знал?
Что за существа такие,
Словно дерева живые».

«Это Онтов ты видал» —
Маг конунгу отвечал —
«Из Фангорна к нам явились,
С Саруманом насмерть бились.
Лес Фангорн все люди знают,
Но иначе нарекают.
Онтвальд — называют лес,
Не по прихоти чудес.
Век людской — для Онтов — миг,
Что в истории возник.
Все эпохи Средиземья,
Им как пара дней рожденья.
Люди их не занимают,
Вас они не замечают».

«Онты» — Теоден сказал,
Ненадолго замолчал,
«Мы века поля пахали,
Косы и мечи ковали,
Разводили лошадей.
Это жизнь была людей.
Мы законно полагали,
Знать другого не желали,
Что огромный мир сейчас,
Только вертится для нас.
Все предания забыли,
А они, гляди, ожили.
Среди бела дня живут,
К нам пришли и ходят тут.
Хорошо, что в сложный час,
Есть союзники у нас.
Плохо, если так случится,
То, что жизнь их прекратится».

Гэндальф снова продолжал:
«Много Мордор зла создал.
Беды от войны безбрежны,
И потери неизбежны.
Жаль, что кто-то древний сгинет,
Средиземье вдруг покинет».

Вот отряд подъехал к броду —
Ожидали видеть воду,
И журчанья голосок.
Но увидели песок.
Эомер проговорил:
«Саруман перепрудил.
Здесь всегда была вода,
Нынче нету и следа.
Что еще он испохабил,
Сжег, сломал, спилил, разграбил?»

Быстро русло миновали,
На холме заночевали.
Вдалеке была видна
Логовина колдуна.

Дымный пар столбом вздымался,
В звёздном небе расползался.
Отблеск огненный сверкает
Словно что-то полыхает.

Спать легли под волчий вой.
Ночью вскрикнул часовой.
Ужаснулись неспроста —
Рядом кралась чернота.
Из ночи навытекала,
И стеной высокой встала.
Слышен голос, вздох и шёпот,
Стон протяжный, тихий ропот.
Тьма разлила много зла,
Утром в Мордор уползла.

Горнбург в этот миг проснулся,
Весь от шума содрогнулся.
Утром люди увидали —
Трупы орочьи пропали.
И волшебный лес пропал,
Буд-то здесь и не бывал.

Вдалеке, средь травных волн,
Возвышался странный холм.
Ристанийцы порешили —
Орков здесь захоронили.
Раскопать его пугались,
Близко подойти боялись.
И узнать не получилось,
Что же с орками случилось.
Те, что с битвы удалились,
В том лесу волшебном скрылись.
Лес, как ночью появился,
Так же ночью удалился.
Страшно оркам отомстил,
И в Фангорн свой заспешил.

Голым странный холм стоял.
Он травой не поростал.
Люди сторониться стали,
Смертной Запастью назвали.

Воинам с тех пор не спалось,
Ночь казалось, не кончалась.
Поутру река воспряла,
Ожила, заклокотала.
Бледно-серый встал рассвет,
Мглу с трудом развеял свет.
Опустился тракт в низину,
Колдовскую логовину.

Прежде дол был заселённым,
Плодородным и зелёным.
А теперь одни пеньки,
Валуны да сорняки.
Дым клоками налетал,
Впереди стеной стоял.
Много — много тысяч лет,
Точный не найти ответ
Крепость мощную сваяли.
Люди Изенгард назвали.

Недра грозно содрогнулись,
И скалою отрыгнулись.
Древний люд не поленился,
Годы долгие трудился.
Саруман пока здесь жил,
Много силы приложил —
Стал охвачен кольцевой
Толстой каменной стеной.

Был в стене один проход.
Это выход был и вход.
Под стеной туннель пробит,
На стальную дверь закрыт.
За стеной столбы рядами,
Цепи виснут меж столбами.
Эта толстая стена
Изнутри источена:
Залы, камеры, проходы,
Потайные переходы,
Кладовые, тайники,
Погреба и чердаки.
Здесь оружие хранили,
Здесь мастеровые жили,
И рабы, и волколаки,
Сарумановы вояки.

Луговина вся изрыта,
Подземельями прорыта.
Цехи, шахты, мастерские,
Арсеналы, кладовые.
В кузнях молоты стучали,
В них оружие ковали.
Меж цепей проходы были,
Четко к центру приводили,
Где искусством удивляя
Башня высится большая.
Остовом ее была
Очень твердая скала.
Вверх колонны поднимались.
В вышине соединялись
Узкой каменной площадкой,
Разрисованной и гладкой.

Вот таким Ортханк предстал —
Неприступность изливал,
Словно древняя богиня
Саруманова твердыня.

Мощью с древности силён,
Красотой не обделён.
Всем посланцам светлых сил
Изенгард оплотом был.
Саруман дела верша
Перестроил всё спеша.
Всё уменье проявил,
Порастратил много сил,
Но, чудак не догадался,
Это Мордор постарался.
Охмурил, завербовал,
Сам негласно управлял.

В Изенгард отряд въезжает —
Обстановка поражает:
Ямы полные воды,
Как весенние пруды.
Ветки, брёвна, щебень скал,
Из камней сплошной навал.
Вот ворота сметены,
Развалились вдоль стены.
Пыль и дым столбом витают,
Стены брешами зияют,
А внутри разбитых скал
Водяной поток плескал.

Искривленные столбы
Поднимались из воды,
Лишь один Ортханк не сдался,
Разрушеньям не поддался.

Поражался Теоден:
«Сарумана стёрли в тлен.
Кто так постараться смог?»
Догадаться он не мог.

Вдруг среди больших камней
Он заметил малышей.
Двое на камнях лежали,
И, похоже, отдыхали.
Плошка кушевом полна,
И большой кувшин вина.
Спал один, другой лежал,
Дым колечками пускал.

Ристанийцы изумились —
Будто люди им приснились.
Тут один малыш вскочил,
Руку к сердцу возложил,
Теодену поклонился,
И с почтеньем обратился:
«О, Король, о авангард!
Шлёт поклон вам Изенгард.
Древень стражами поставил.
Нас для встречи вас направил.
Сам увёл на север рать,
Чтобы крепость доломать.
Просит Гэндальфа и Вас
До него дойти тот час.
Саруман перепугался,
В свой Ортханк ретировался.
Онты башню стерегут,
Выйти гаду не дадут».

Ристанийцы рассмеялись,
И конечно, догадались,
Хоть впервые их видали —
Это хоббиты встречали.

ГЛАВА 9

Встреча друзей

Гэндальф и Конунг умчались,
Эльф, Бродяжник, гном остались.
Стол накрыли, пиво пили,
Целый день проговорили.
За неполных девять дней
Было много новостей.

Крепкий табачок курили,
Говорили, говорили.
Хоббиты пересказали,
Как позорно в плен попали,
Как до леса добрались,
Как по случаю спаслись.
После с Древнем повстречались,
В Изенгард потом добрались.
Крепость Онты как крушили,
Изен вспять оборотили.
Саруман от Онтов скрылся,
С Гримой в крепости укрылся.
Всё в своей сказали речи
От разлуки и до встречи.

Леголас пересказал,
Как за орками бежал.
А затем клинки отдали
Те, что орки отобрали,
И вернули брошку Пину,
Что в дороге тайно кинул.

ГЛАВА 10

Красноречие Сарумана

Разговоры завершили,
Город осмотреть решили.
Всюду тина, грязь, вода —
Нет величия следа.
Тут- то Гэндальф подошёл,
Вот такую речь повёл:
«К Саруману мы идём,
Разговор с ним поведём.
Он могучий и коварный,
Словно газ печной угарный.
И, учтите, Саруман
Может напустить дурман.
Бойтесь голоса его,
Он опаснее всего».

Вот и чёрная стена.
Внутрь дверь всего одна.
К ней ступеней двадцать семь.
Там, над ней, балкона тень.
Громко Гэндальф в дверь стучал,
Громко Сарумана звал.

Голос низкий вдруг раздался,
Мягче бархата казался.
Уговорчиво шептал,
Чары звуком разливал.
Тот, кто голос слышал тот,
Слов потом не подберёт.
Напрочь всё потом забыл,
Только помнил — счастлив был.
Голос будто напевал.
Силу воли отнимал.
С ним хотелось согласиться,
Власти голоса склониться.

«Кто нарушил мой покой?
Кто прервал мой сон дневной? —
На балконе, у перил,
Старец мягко говорил
С чувством недоразуменья
От такого оскорбленья.
«Теоден, мой друг, сосед.
От тебя не ждал я бед.
Всё же зла я не имею,
А помочь тебе сумею.
Теоден! Мой план такой:
Мы заключим мир с тобой.
Применю свои познанья
Для совместного деянья.
Наши земли отстоим,
И врагов всех победим».

Теоден не шевелился.
Эомер к нему взмолился:
«Государь, мы воевали,
И победу одержали,
Не затем, чтоб здесь стоять,
Вновь позволить охмурять.
Лживы все слова его,
Нет подмоги от него.
От расправы он таится,
И спуститься к нам боится».

Обозлился Саруман —
Эомер нарушил план.
В злобе гневно прокричал:
«Ты змеёныш и нахал»,
Но осекся. И опять
Начал мягко охмурять:
«Ты великий, знатный воин,
В битвах побеждать достоин.
Бей врагов, топчи их в грязь,
Но в политику не влазь,
Ведь на жизненном пути
Может всё произойти.
Если на престол взойдёшь,
Где друзей тогда найдёшь?
Их сегодня подбирай,
Изенгард не отвергай.

Вы суровый бой держали,
В нём победу одержали.
Выйгран бой, а не война,
И мала его цена.
Ну а те, кто были с вами,
Завтра могут быть с врагами.
Вот теперь, конунг, решай.
Руку дружбы принимай.
В нашей власти всё забыть,
Снова мир восстановить».

Теоден ответил: «Да.
Мира мы хотим всегда.
Несомненно — мир настанет,
Лишь когда тебя не станет,
И низвергнутся в помин —
Мордор, Черный Властелин.
Твою душу съела ложь.
Ты мне руку подаёшь?
Эта чёрная рука
Тянется издалека.
Мордор руку предлагает,
Когти чёрные впивает.
Так, что будет мир возможен,
Будешь ты когда низложен,
Станешь пищей для ворон
В петле, у своих окон».

Саруман преобразился.
Дико голос исказился.
Он с присвистом запищал,
Дрожь невольную вселял:
«Вы союз отвергли мой.
Вы избрали путь иной.
Поражение ждет вас,
Убирайтесь в Эдорас.
Гэндальф, ты меня подвёл,
Что за мразь ко мне привёл?
Ты умён и горделив,
Проницателен, учтив.
В разум двери отвори,
И со мной поговори».

Гэндальф хмуро посмотрел:
«Что ты мне сказать хотел?
Или вымолить прощенье,
За последнее общенье?»

Удивился Саруман:
«Разве был какой обман?
Я тебе помочь пытался.
Всё советами старался.
Ты неправильно решил,
Что тебе я изложил,
И так сильно разозлился,
Что слегка погорячился.
Твердо знаю я одно —
Нам с тобою не дано
В ссоре быть и враждовать,
Мир войною заменять.
Отметём пустой раздор,
Будет долгим разговор.
Усмири свою гордыню,
Поднимись ко мне в твердыню».

Рассмеялся Гэндальф вслух:
«Саруман, ты все же глух.
Вижу я насквозь тебя,
Не исправишь ты себя.
Но тебя я защищаю,
Сделать выбор предлагаю:
Ключ от замка, жезл — отдай
И свободно убегай.
Чтоб назад всё получить,
Надо будет заслужить».

Саруман перекосился,
В диком гневе исказился,
И собрав остаток сил
Он истошно завопил:
«Глупый Гэндальф, уходи.
Буду нужен — приходи.
Отрезвевший прибегай.
Ухожу. Пора. Прощай».

Крикнул Гэндальф: «Саруман.
Ты загнал себя в капкан.
Нет тебе пути из замка.
Будешь жить внутри Ортханка.
Ты врагам меня предал,
Но теперь я белым стал.
И за адовые муки
Смертью выдан на поруки.
Жезла я тебя лишаю,
Из Совета изгоняю».

Поднял руку — жезл сломился.
Набалдашник откатился.
Саруман не ожидал.
Вскрикнул — и ничком упал.
Тут же, сверху, шар слетел.
Мага чудом не задел.
Черный шар, большой, стеклянный,
Изнутри огонь багряный.
Гэндальф в плащ укутал шар,
И сказал: «Бесценный дар.
Больше дел здесь нет у нас,
Мы уходим в Эдорас».

Тут же Древня повстречали,
Порученье Онтам дали:
Сарумана охранять,
Никуда не выпускать.

ГЛАВА 11

Палантир

Путь отряда продолжался.
Изенгард в ночи остался.
До полуночи скакали,
Лишь тогда заночевали.

Пин ворочался, не спал.
Шар покоя не давал.
Он по хоббитски поднялся,
Тихо к Гэндальфу подкрался,
Осторожно свёрток взял,
И за холмик отбежал.
А в душе кипел раздрай:
«Шар верни, назад отдай.
Нос не суй в чужое дело,
С головой жить надоело?»

Место Пин в траве устроил,
На колени шар пристроил.
Плащ отвёл, к нему склонился —
Изнутри шар засветился,
Стал в глаза ему впиваться.
Пин не может оторваться.
Всё сильней его сжимает,
Ближе, ближе проникает.
Члены все оцепенели,
Губы сжались, посинели.
Ужасающе вскричал,
И в бесчувствии упал.

Лагерь мигом пробудился,
Маг над хоббитом склонился:
«Что ты видел, отвечай,
Всё подробно передай».

«Башня, ночь, стена с зубцами.
Машут чудища крылами.
Эти твари, как дракон.
А потом явился Он.
Ничего не говорил,
Взгляд его меня сверлил.
Все вопросы понимал,
Как под пыткой отвечал.
Он сказал: «Недолго ждать.
Скоро свидимся опять.
Сам смеётся негодяй —
Саруману передай,
Этот шар не для него,
Забираю я его.
Тот час шлю гонца за ним».
И развеялся, как дым».

Пин дрожал, Глаза прикрыл.
Гэндальф хоббита простил.
Хлопотал с ним, как с больным.
Обратился к остальным:
«С ним, похоже, обойдётся.
Шар от Пина скрыть придётся.
То не просьба — повеленье.
Кто возьмет на сохраненье?»

«Я» — Бродяжник отвечал, —
Этот камень я узнал.
Им владел сам Элендил.
Камень этот — Палантир».

Гэндальф снова продолжал:
«Чуть я промаха не дал.
Думал камнем сам заняться,
И пришлось бы состязаться
В чародействе с колдуном,
Величайшим знатоком.
Он меня бы раскусил,
Наши планы погубил.
А пока вражина знает —
Шар в Ортханке пребывает.
Хоббит там в плену сидит.
Враг с пути прямого сбит.
Всё, теперь ночлег кончаем,
В путь сейчас же выступаем.
Пин со мной, довольно спать.
В горы все, скачите в Падь».

В этот миг всех тень накрыла,
Тварь крылатая кружила.
Воины к земле припали,
Нападенья сверху ждали.
Мёртвый ужас обуял,
Цепенящий мрак обнял.
Тварь, кружа, в луне блеснула,
И на север повернула.
Знает Гэндальф, кто летал.
«Это Назгул» — прокричал, —
«Буревестник Саурона.
Андуин им не препона.
Собирайтесь все, скачите.
К Пади Хельмовой спешите».

Гэндальф Пина подхватил,
Пред собою усадил,
Резво тронул конь большой,
И исчез в степи ночной.
Пин пригрелся, сон пропал,
Свежий ветер обдувал.
Он крепился, что есть сил,
Но не выдержав, спросил:
«Гэндальф, ты весь знаешь мир.
Что такое Палантир?»

Гэндальф Пину отвечает:
«Дальнозоркий означает.
В Средиземье их не знали.
Эльфы Нолдора сваяли.
Из-за моря, из-за год
Их завёз сам Феанор.
Семь таких камней создали,
Чтобы Гондор охраняли.
Всё незримое открыть,
И беззвучно говорить.
Палантиры отзывались
И друг другу открывались.
Всё в такой далёкой дали,
Что векам счёт потеряли.

Время шло, цари менялись,
Палантиры растерялись.
Но Ортханк свой сохранил,
Саруман об этом скрыл.
Где-то Саурон достал.
Утащил ли, отобрал.
В Камень Саруман вникал,
Камень в душу проникал.
Так, неспешностью времён,
Стал он Мордором пленён.
Ежедневно Камень звал,
Приказания давал,
И вопросы задавал,
И отчеты принимал.
Камень сильно притягает,
Что меня и подмывает
Внутрь Камня заглянуть,
Силу Чёрную стряхнуть.
Увидать в дали времён
Славный город Тирион.
Древо Белое узреть,
Золотое посмотреть.
Как они благоухают,
Как приятно расцветают.
Что тебе еще сказать?
Что ещё ты хочешь знать?»

Пин спросил: «Что это было?
Чёрной тенью нас накрыло?
Мордор ты упомянул».
Гэндальф отвечал: «Назгул.
Он теперь крылатым стал,
За тобою прилетал.
После выходки ночной
Прилетит вдогон другой.
И вот тут-то Саруман
Влез в свой собственный капкан.
Мордор сразу же поймёт —
Саруман игру ведёт.
В шар стеклянный не глядит.
Хоббит взаперти сидит.
Может с толку будет сбит,
Гнев на время ослепит.
Может вызнает — я жив,
И утроит свой порыв.
Это я и опасаюсь,
Потому-то и стараюсь
Минас-Тирит посетить,
Чтоб большой вопрос решить».

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 1

Приручение Смеагорла

Сэм и Фродо закружили,
Третьи сутки зря бродили.
Край Привражья обрывался.
Сверху в тучи упирался,
Снизу в топкие равнины.
Гниль болот и зыбь трясины.

Ветер смрадом обдувал,
Сильно холод донимал.
Ночь с востока надвигалась,
И грозой сопровождалась.
Там, меж небом и землёй,
Огонёк мерцал лихой.
Прокатился сверху гром,
Свет от молнии кругом.
Дунул ветер штормовой.
С ним мешался дикий вой.
Цепенящий вой пронзил,
Жало ужаса вонзил.
Сердце в страхе так трепалось,
Что дыхание прервалось.
Хоббиты ничком упали,
Уши в ужасе зажали.

Тучи на закат умчались,
Хоббиты посовещались,
И решили — вниз спуститься,
Чтоб на скалах не светиться.

По верёвке вниз спустились,
На ночлег остановились.
Под огромный камень сели,
Взгляд подняли — обомлели:
На утёсе вертикальном,
Гладком, скользком склоне скальном,
Незнакомец показался,
Осторожно вниз спускался.
Лапки чёрные цеплял,
По паучьи расставлял
В выступ, трещину, карниз.
Головой спускался вниз.
В лунном свете еле-еле,
Глазки бледные блестели.
Что-то тихо бормотал,
Сиплым голосом шептал.
Хоббиты за ним следили,
Лишь спустился вниз — схватили.
Убивать его не стали,
На верёвку привязали.

Горлума верёвка жгла —
Лориэнская была.
Умолял верёвку снять,
Обещал не убегать,
По болотам провести,
Тайно в Мордор довести.
Умолял друзей, старался,
В том на «Прелести» поклялся,
Ползал, ноги обнимал,
Сэм верёвку отвязал.

Только звёзды засветились,
Снова в путь они пустились.

ГЛАВА 2

Тропа через топи

До рассвета продвигались,
Днём в расселинах скрывались.
Чуть темнело — в путь вставали.
Целый день в укрытьях спали.

Влево, вправо, впереди,
Сколь глазами не води,
Топи, хляби и трясины
Заболоченной низины.
Их зловоние стояло,
Воздух ядом отравляло.

Далеко на юге вал —
Чёрной стенкой Мордор встал.
Тропка по болоту вилась,
Пропадала, находилась,
Иногда и возвращались.
Всё же к цели продвигались.

Мрак и темень навалились,
Огонёчки засветились.
Пляшут там и пляшут тут,
В воду за собой зовут.
Сэм с испуга прошептал:
«Что за свет на нас напал?»
Горлум шёпотом в ответ:
«Не смотри, заманит свет.
Под водой могилы тут,
Мертвецы в воде живут.
Как-то битва здесь была,
Много жизней унесла.
Павших после схоронили.
Топи землю поглотили.
После здесь болота стали,
Их Мертвецкими назвали.
Осторожно наступайте,
Точно вслед за мной вставайте».

Через топь по кочкам крались,
Оскользались, оступались,
Перемазавшись от тины,
В полночь вышли из трясины.
Горлум вдруг насторожился,
Беспокойней становился.
Тут все трое где-то в дали
Вой протяжный услыхали.
Шквальный ветер налетел,
На болотах стужей сел.
Тучи и туман пропали,
Звёзды в небе заблистали.

Тень с проклятых гор помчалась,
Жуткой тварью оказалась.
Смертным воем слух терзая,
Мчалась ветер обгоняя.

Хоббиты ничком упали,
Корчась в страхе, землю рвали.
Замогильный мрак кружился,
Ниже, ниже проносился,
Чёрным облаком собрался,
После в Мордор свой умчался.

Горлум шёпотом стонал:
«Назгул знать крылатым стал.
Что ужаснее всего,
Скрыться сложно от него.
Нам не даст спокойно жить,
Будет каждый день кружить».

Что-то с той поры случилось,
Что-то в Горлуме сменилось,
Всё старался угодить,
И поближе к Фродо быть.
Что тревожило сильнее —
Фродо делался слабее.
Чаще отдохнуть стремился,
Согнутым едва тащился,
Хоть и вида не давал.
Сильно Сэм переживал.

Между тем, Кольцо на шее
Становилось тяжелее.
Ближе Мордор становился,
Больше Фродо тяготился,
Но мучительней всего,
Око мучило его.
Так он чувство называл —
Вражьей воли мощный шквал.
Чувство силы забирает,
Разум жутью наливает.
Нет преград ему ни где,
В небе, на земле, воде.
Фродо знал, что происходит,
Кто смертельный луч наводит.
Луч ему лицо палил,
Вот он голову клонил.

ГЛАВА 3

У запертых ворот

Топь с пустыней позади,
Страшный Мордор впереди,
Но ворота на пути.
Надо как-то в них войти.
Стража у ворот стояла,
Все подходы охраняла.
На стене дозор стоит,
Во все стороны глядит.
Сэм заметил: «Как войти?
Нас не пригласят зайти,
А заметят, что мы тут,
Смыться тоже не дадут».

Фродо говорит в ответ:
«Но пути другого нет.
Будь что будет. Ухожу.
Вас я больше не держу».

Горлум взвыл: «Нельзя туда.
Фродо схватят без труда.
Чёрный «Прелесть» отберёт,
Средиземие сожрёт.
Горлум хочет вас спасти,
Тайной тропкой провести.
Я её давно нашёл,
Раз успешно ей прошёл».

Фродо думал, и решился,
К Смеагорлу обратился:
«Видно надобно судьбе
Мне довериться тебе.
Ты уже мне помощь дал,
Я того не ожидал.
Значит должен помогать.
Зло, что сделал, искупать.
А захочешь вдруг решить
«Прелесть» у меня стащить,
Приказать придётся мне,
Чтобы ты сгорел в огне.
Вот сейчас же расскажи,
Словом хоть, но докажи,
В чём надёжней путь иной,
Чем лежит передо мной».

Горлум, всхлипывая, выл,
Ползал по земле, скулил.
Долго умолял простить.
После начал говорить:
«От ворот на запад путь.
После к югу повернуть.
В роще перекрёсток есть,
Здесь налево — в горы лезть.
К верху горного отрога
Старая ведёт дорога.
Дальше тёмный перевал,
И стены кирпичной вал.
Крепость слева обвивая,
Ввысь ведёт тропа кривая.
Дальше лестницы идут,
Их враги не стерегут.
Наконец проход в горе.
Тёмный-тёмный, как в норе.
Из норы ведёт лощинка,
И последняя тропинка».

Сэм с вопросом тут как тут:
«Эту тропку стерегут?»
Горлум просипел в ответ:
«Может да, а может нет.
Под надзором все пути,
Но иначе не пройти».

Это всё, что он сказал.
Больше, якобы не знал.
Как зовётся перевал,
Горлум тоже не сказал.

Страшным перевал считался,
Кирит-Унгол назывался.
Арагорн бы объяснил,
Гэндальф бы остановил.
Но они в Ортханке были,
С Саруманом говорили.
Гэндальф правда, день и ночь,
Мыслил хоббитам помочь.
Даже ел когда и спал,
В мыслях хоббитов искал.

Фродо этого не знает,
Но решенье принимает,
Мага чувствуя опору,
Что пришла в такую пору:
«Смеагорл, в обход веди,
Да смотри, не подведи».

ГЛАВА 4

Кролик, тушеный с приправами

До заката отдыхали,
Тёмной ночью побежали.
Утром снова остановка,
И в укромном месте днёвка.

Эта местность изначала
Гондору принадлежала.
Лишь недавно Саурон
Взял Итилию в полон,
И её, как ни хотел,
Он изгадить не успел.

Здесь смолой до дальней дали,
Рощи хвойные дышали.
Здесь во всю весна царила,
Первые цветы дарила.
Повсеместно птицы пели,
Лиственницы зеленели.
Распустился мирт, маслины,
Зацвели кусты малины.
Красно-синим цвёл шалфей,
Здесь душица и алтей.
Туберозы потянулись,
Все лилейные проснулись.
Водоемы обживались,
В них кувшинки колыхались.

Путники в кустах укрылись,
В сон тревожный погрузились.
Горлум, хоть уже светлело,
Очень действовал умело,
И стараясь, что есть сил,
Пару кроликов добыл.
Сэм кролей освежевал,
Травок-листиков нарвал.
В костерок, чтоб не дымил,
Сушника он наложил.

Фродо спал. Кроли тушились.
Через полчаса сварились.
Первый раз за две недели
Мясо хоббиты поели.
Сэм костер не загасил,
И пока кастрюли мыл
Занялась трава сухая,
Дым до неба поднимая.
Сэм метнулся, затоптал,
Но, однако, опоздал.
Голоса вдали раздались,
Окружая, приближались.
Хоббиты мечи достали,
Спинами друг к другу стали.

Люди в заросли вломились
И тот час остановились.
Двое копья наставляли,
Двое луки поднимали.
Меч у каждого свисает,
Плащ доспехи закрывает.
Воин сам себя спросил:
«Я кого же изловил?»
«Но не орков, Друг ты мой» —
Отвечал ему другой.
Третий воин возразил:
«Может эльфов изловил?»
«Нет, не прав похоже ты.
Эльфы дивной красоты».
«Эльф следов не оставляет» —
Им четвертый возражает.

Сэм ответил: «Мы устали.
Здесь лежали, отдыхали.
Обсуждать нас прекратите,
Имена свои скажите».

Статный воин отвечает:
«Здесь прохожих не бывает.
Все на службе беззаветной
Чёрной Силе или Светлой.
Гондор наш — за Светлый мир.
Моё имя — Фарамир.
Ваше имя назовите,
И куда, зачем спешите.
Тут ещё один был путник,
Где теперь ваш третий спутник?»

Фродо молвил: «Я не знаю.
За него не отвечаю.
Он случайно к нам прибился,
А сейчас, похоже, скрылся.
Если сможете поймать,
То не надо убивать.
Он заблудший, пощадите,
И до нас его пришлите.
Хоббит Фродо Торбинс я.
Это Сэм — родня моя.
От Раздола мы идём,
Лишь от Рэроса вдвоём.
Девять было нас сначала,
Друга Мория украла.
Двое хоббитов шагали,
Эльф и гном им помогали.
Арагорн — бродяга славный,
Боромир — ваш воин главный».

Фарамир суровым стал,
Напрямик вопрос задал:
«Что вообще произошло,
Вас в один отряд свело».

Фродо всё прекрасно знает,
Фарамиру отвечает:
«Боромир в Раздоле был,
За ответом приходил,
Так как видел странный сон.
Оказался вещим он.
Поработал эльф — умелец —
Арагорн меча владелец.
Невысоклик — это я».

«А Проклятье у тебя»?
«Вот про то не говорится,
Но наверно прояснится».
Фарамир сказал: «Сейчас
К сожаленью не до вас.
После толком допрошу,
А сейчас на бой спешу.
Хородримцы объявились,
С Тёмной силою ужились,
Мы дадим им смертный бой,
И исчезнем за рекой.
Вот охрана. Отдыхайте.
Сами в битву не вступайте.
Если в схватке победим,
Вот тогда поговорим».

ГЛАВА 5

Закатное окно

Сэм узнал, когда проснулся,
С битвы Фарамир вернулся.
Фродо перед ним стоял,
Что-то тихо объяснял.
До конца не говорил,
Что, и для чего хранил.
Фарамира это злило,
Да и время торопило.
Словом, явно раскусил —
Фродо много утаил.
Для чего в Раздол пришёл,
На Восток зачем пошёл.
Как в походе продвигались,
С Боромиром как расстались,
И куда теперь идут,
Ведь враги повсюду тут.
Где Проклятье обитает,
Что собою представляет.
Что об этом Фродо знает,
Может он Его скрывает.

Отвечает Фродо: «Знаю,
Но не я его скрываю.
На Совете мне дано
Порученное одно.
Я его осуществляю,
Потому здесь пребываю.
Эта тайна не моя,
И её не выдам я.
Не задерживай, прошу.
Отпусти меня, спешу
Боромира повстречаешь,
У него всё разузнаешь».

Фарамир не унимался:
«Боромир не появлялся.
Он мой кровный брат родной,
Я тревожусь всей душой.
Мне вчера виденье было:
В лодке чьё-то тело плыло.
Мёртвый витязь в ней лежал,
Меч изломанный держал.
Весь израненный стрелой —
Это был мой брат родной.
Я в лицо его узнал,
Только пояс не признал».

Фродо грустно отвечает:
«Твой рассказ меня пугает.
Вдруг твое виденье верно,
Это значит дело скверно.
Если Боромир убит,
Может весь отряд побит.
Значит надо поспешить,
Чтобы нечто совершить.
Ты во мне не сомневайся,
Сам скорее возвращайся.
У меня тропа иная,
И судьба моя другая».

Фарамир ответил: «Нет.
Затуманен твой ответ.
Будет важным разговор,
Чем вели до этих пор.
Мне по службе надлежит
Вас вести в Минас — Тирит.
Прежде надо отдохнуть,
Так что все немедля в путь.
Здесь тайник недалеко,
Там укроемся легко.
Но тайник надежно скрыт,
Путь чужим туда закрыт.
Всё же вы пойдёте с нами,
Но с покрытыми глазами».

Очень долго шли вслепую,
В самый низ, гору крутую.
Наконец повязки сняли,
Изумленно заморгали.
Здесь огромная пещера.
Впереди воды портьера.
Открывает водопад
Вид на солнечный закат.
В гроте факелы пылали,
Стулья и столы стояли.
Здесь оружие лежало,
Здесь провизии немало.
Люди на столы накрыли,
Отобедать пригласили.
Пиво, соки, мёды, вина,
Сыр, сметана, солонина,
Пиром хоббитам казались —
Так они изголодались.
Так вино приободрило,
Что на сердце отступило.

После ужина опять
Просит Фарамир сказать
О Раздоле, Андуине,
Лориэне, о равнине.
Где пришлось проплыть, пройти,
Всё, что встретилось в пути.

Несмотря, что пала ночь,
Фродо поболтать не прочь.
Он подробно изложил,
Что в дороге пережил.
Как в горах в буран попались,
С волколаками сражались.
Храбрость, доблесть Боромира,
И кончину Минрандира.
Лишь Кольцо не помянул.
Ни чуть-чуть не намекнул,
Для чего отряд собрали,
И куда его послали.

Чтоб беседу увести
От опасного пути,
Просит Фродо пояснить,
Всё про Гондор разъяснить
От времен Первоначальных
До последних дней печальных.

Фарамир не против был,
К объясненью приступил:
«Нуменорцы появились,
В Средиземье расселились.
Зло безумия витало,
Их владения снедало.
Кто предался лиходейству,
Чернокнижному злодейству,
Кто богатством упивался,
В праздной роскоши купался,
Кто забыв добра покой,
На соседа шёл войной.

Гондор в злобе не бывал,
Чёрный Враг не посещал.
Славен мудростью времён,
Красотой не обделён.
Но гордыня подточила,
На Врага глаза закрыла,
Будто Враг навек унялся,
Хоть едва живой остался.

Наши предки в древнем царстве,
Позабыли о коварстве.
Ждали дара дорогого
И бессмертия земного.
Мёртвых предков славно чтили.
Мавзолеи возводили
Краше замков и дворцов,
Не родя себе сынов.
Их наместники сменяли,
Помудрее управляли.
В обороне укрепились,
С северянами сдружились.
Светловласы, яснооки.
Парни крепки и высоки,
Девы красотой пленили.
В общем мы их полюбили.

Как сражения случались,
К нам они на помощь мчались,
А в теченье мирных дней
Разводили лошадей.
Край, они где проживали,
Мы Ристанией назвали».

Фарамира Сэм прервал:
«Ты об эльфах не сказал».
Фарамир вздохнул устало:
«Я об эльфах знаю мало.
Предки вместе воевали,
Вместе сеяли, пахали.
Эта дружба процветала,
Тьма Врага пока не пала.
Козни Вражьи отравили,
Дружбу нашу погубили.
Нынче мы про них не знаем,
Оттого не доверяем.
И по дружбе, не злобе,
Я завидую тебе.
Ты у эльфов побывал,
Их Владычицу видал»,

Сэм воскликнул: «Это да!
Буду помнить я всегда.
Вы бы если увидали,
Тоже глаз не оторвали.
То, как деревце в цвету,
То — былинка на ветру,
То — как мягкий лунный свет,
А бывает — твёрже нет.
Может солнышка теплее,
И мороза холоднее.
А случается порой
Неприступною горой.
И девчушкой на реке
С одуванчиком в венке».

Фарамир ответил страстно:
«Что прекрасна это ясно.
Но с красой опасно быть,
Прелесть может погубить».

Сэм сейчас же возразил:
«Я бы так не говорил.
Все несчастия в судьбе
Человек несёт в себе,
Как магнитом притягает,
Удивленно рассуждает
«Ох несчастия напали,
Ох враги околдовали».
Боромира скажем взять:
Я в Раздоле смог понять —
Для него нет выше счастья
Заиметь Кольцо Всевластья…»

И от ужаса застыл,
Понял, сколь беспечен был.
Но тот час приободрился,
К Фарамиру обратился:
«Сэр, послушайте меня.
Я растяпа и квашня.
Хоть убейте, хоть пытайте,
Фродо лишь не обижайте».

«Вот! Ответ я получил» —
Фарамир проговорил —
И намёки все отпали,
Все ясны загадки стали.
Боромир решил забрать,
Вам тогда пришлось бежать.
Долго — ль, коротко — ль плутали,
К Фарамиру прибежали.
Сразу горе навалилось,
Что в кошмарном сне не снилось.
Брату стало наказанье,
Он не вынес испытанье,
Но Кольцо не жажду я,
Это ноша не моя.
Всё, что гибель изливает,
То меня не привлекает.
Сэм, печалиться не смей,
Голос был судьбы твоей.
Сердце Сэма зорче глаз,
Вещим было в этот раз.
А вот Фродо удивил.
Ты захвачен нами был,
Мог Кольцо бы применить,
И себя освободить.
Вот теперь мы ближе стали,
Вижу я, как вы устали.
Успокойтесь, отдыхайте,
На рассвете в путь шагайте.
Только планы расскажите
Для чего, куда спешите».

Страх от Фродо отступил,
Но озноб оцепенил.
Еле слышно он сказал:
«В Мордор я пути искал.
Лишь в огне Ородруина
Для Кольца придёт кончина.
Я не сам уразумел —
Это Гэндальф повелел».
Фродо на постель свалился,
Там спокойным сном забылся.

ГЛАВА 6

Запретный пруд

Он проснулся оттого —
Фарамир будил его.
Попросил с постели встать.
Что — то хочет показать.
Вышли на утёс скалистый,
Пруд внизу был серебристый.
Фродо глянул вниз — застыл —
Горлум рыбу в нём ловил.

Боромир сказал: «Как быть?
Должен я его убить.
Кто проник сюда как вор —
Только смертный приговор.
Он от нас недалеко,
Долетит стрела легко».

Фродо молвил: «Не стреляй.
Он, конечно, негодяй.
Много лет владел Кольцом,
Но ни кто не знал о том.
Провожатым был моим,
Так, что я в долгу пред ним.
Да и Гэндальф запретил,
Чтобы кто его убил.
Лучше я к нему пойду,
За собою приведу.
С ним ты переговоришь,
И как хочешь, так решишь».

Фродо с берега спустился,
К Смеагорлу обратился:
«Это я, хозяин твой.
Я тебя зову с собой».

Горлум рыбу дожевал,
Вслед за Фродо побежал.
Тут дружинники схватили,
К Фарамиру притащили.
Фарамир распрос повёл:
«Кто ты? Как сюда забрёл?»

Горлум плакал, голосил,
Пощадить его просил.
Мол на Прелести клянётся —
В это место не вернётся.
Фарамир сказал: «Ступай.
На глаза не попадай.
А теперь, куда пойдёшь,
Сэма с Фродо поведёшь?»

Так как Горлум промолчал,
Фродо за него сказал:
«Горлум от Привражья вёл,
До Ворот совсем довёл.
Но в Ворота не зайти,
Можно тайно обойти.
Он сказал, что есть проход,
Тёмный, тайный переход.
Из него потом — в долину,
Что ведёт к Ородруину».

Фарамир сидел, мрачнел,
Будто камень онемел.
Озабоченно вздыхал,
Головой слегка качал.
После будто спохватился,
К Фродо с Сэмом обратился:
«Переход, что он нашёл —
Роковой Кирит — Унгол.
Как предание гласит —
Ужас мертвенный таит.
Крепость раньше там стояла,
Наши земли охраняла,
Но когда война прошла,
Крепость к Чёрным отошла.

Предводителями были
Тех, кто крепость захватили
Девять призраков людских,
Жутких, лютых, неживых.
Прежде витязями были,
Кольца Власти их сгубили.
Зло поработило их
Сделав призраков живых.

Время шло, кошмар очнулся,
Чёрный Властелин вернулся,
Им безмерной мощи влил,
На коней всех рассадил.
Нежить никогда не спит,
Из пустых глазниц глядит.
Смотрят ночью, смотрят днём.
Этим не ходи путём.
Гэндальф это бы учёл,
Вас туда бы не повёл».

Фродо говорит в ответ:
«Так как мага с нами нет,
И другого нет пути,
Чтобы в Мордор нам зайти,
Значит в переход идём:
Иль погибнем, иль пройдём».

Фарамир сказал: «Задача!
Будет пусть в пути удача.
Смеагорла опасайся,
До конца не доверяйся.
Вы сейчас передохните,
До утра идите — спите.
Вас в дорогу соберём.
На рассвете в путь уйдём.

ГЛАВА 7

К развилку дорог

После завтрака поднялись,
Дружелюбно распрощались.
Хоббитов едой снабдили.
На прощанье одарили:
Дали посохи резные,
Наконечники стальные.

Фарамир сказал: «Отныне,
И в горах и на равнине,
На любом другом пути,
Он поможет вам найти
То, чего давно искали,
Или может потеряли.
Вам поможет посох мой
Воротиться в край родной.
Он умельцем сотворён
По традициям времён.
Древесина лебетрона,
Как волшебная корона,
Что добро вокруг несёт,
Пусть от темных сил спасёт».

Фарамир, закончив речи,
Руки хоббитам на плечи
Положил, к себе прижал.
В лоб друзей поцеловал.
Фродо с Сэмом промолчали,
В путь по лесу зашагали.

Шли ночами, спотыкались,
Днём скрывались, отсыпались.
Горлум непоседен был,
Он всё время торопил.
Мало ел, почти не спал,
Очень часто исчезал.

Дни хоть стали подлиннее,
Становилося темнее —
Бурый сумрак наползал,
Небо маревом терзал.
Мгла в туман перерождалась,
Так до вечера держалась.

Кручи, осыпи, овраги,
Бездорожье, топь, коряги.
Трое суток так шагали,
Перекрёсток миновали.
Здесь до ночи отдохнули,
В горы на восток свернули.

ГЛАВА 8

Близ Кирит — Унгола

Фродо снова тяготила
Угнетающая сила.
Он усталый взгляд поднял —
Вражью башню увидал.
Темень неба с почвой слилась,
Крепость мертвенно светилась.
Словно труп гнилой мерцал —
Ничего не освещал.

У подножья луг туманный.
Запах гнилостно-дурманный
Издает густой покров
Из кладбищенских цветов.

В гору медленно забрались,
На вершине отдышались.
Только сели отдохнуть,
Горлум шепчет: «Быстро в путь.
Здесь вокруг глаза глядят,
Ночью мёртвые не спят».
Точно также Сэм сказал,
Фродо встал, но опоздал.

Вспышка Мордор озарила,
Красным светом ослепила.
Ночь пронзили языки,
Как зубастые клинки.
Всё вокруг загрохотало,
Грянул гром, всем страшно стало.
Тут из замка под горой
Разлился ужасный вой.
Душу вой оледенил,
Члены все оцепенил,
Недоступен слуху стал.
Воздух вдруг затрепетал,
Что-то хоббитов подняло,
Покрутив к земле прижало.
Вой противным визгом стал,
Но недолго, и пропал.

Чёрный замок просыпался,
Дробный топот раздавался.
Войско с замка изливалось,
Нет числа ему, казалось.
Чёрный конник во главе,
Шлем с венцом на голове,
Смертным ужасом пронзал.
Фродо воина узнал.
Покидал свою обитель
Кольценосцев Предводитель.
Это Фродо не забыл —
Он в плечо им ранен был.

Рана старая заныла,
В жилах будто кровь застыла.
Чёрный Враг остановился,
Замер и не шевелился,
Только двигал головой,
Проницая мрак ночной.
Мощь иную он услышал,
Дальний зов Кольца расслышал.
Фродо уж не первый раз
Снова получил приказ.
Мощно стал сопротивляться,
Знал — не надо подчиняться.
Принужденье угнетало,
Сил ответных было мало.
Выше, выше и скорее
Поползла рука по шее.
Пальцы к свертку прикоснулись —
Воля с разумом проснулись.

Сжал фиал Галадриэли —
Мысли о Кольце слетели.
Тут — же Враг рванул коня,
И умчал, в ночи звеня.
Рать на Запад шла за ним
В Гондор, Арнор, Мустангрим.
Фродо очень дурно стало,
Он подумал: «Всё пропало.
Положенье не спасти.
Я замешкался в пути.
Даже, если добреду,
Рассуждал он, как в бреду,
Кто об этом будет знать?
Будет некому сказать».

Горлум ползал и шипел,
Уходить скорей велел.
Побежали, за скалой
Вышли к лестнице кривой.
Ненадёжные ступени,
Стали сбиты в кровь колени.
Лезли, лезли, спотыкались,
Наконец наверх забрались.

Только сели отдохнуть —
Горлум вновь торопит в путь.
«Дальше лестница витая
Подлинней, но не крутая,
А за ней, в горе, проход,
Есть тот самый переход.
Вот тогда и отдохнёте,
Прежде, чем в проход зайдете».

Тропка-лестница петляла,
По уступам восползала.
Наконец большой уступ —
Фродо рухнул, словно труп.

На скалу облокотились.
Закусив, разговорились
О преданиях былинных,
О сказаниях старинных.
Может через много лет,
Будет и про них куплет.
Сэм, однако, спохватился:
«Горлум вновь запропастился.
Что-то часто исчезает,
Час удобный выжидает
Потихоньку мухленуть,
«Прелесть» вновь себе вернуть.
Сударь, вижу спать хотите,
Так ложитесь и поспите.
Дайте Вас рукой обнять,
Я останусь охранять».

Долго Сэм не протянул,
Незаметно сам уснул.
Вскоре Горлум объявился,
Хищный взгляд его сменился.
Стали глазки старыми,
Блеклыми, усталыми.
Как от боли содрогнулся,
К перевалу повернулся,
Головою покачал,
Утомленно завздыхал.

Тот, кто Горлума не знал,
«Старый хоббит» бы сказал.
Тот, что смерти ждёт своей,
Потеряв родных, друзей,
Помнивши едва — едва,
Как шуршит в лугах трава,
Как горит огонь в камине,
Как звенит вода в плотине.

Стал он хоббитов будить,
Чтобы дальше уходить.
На вопрос: «Где пропадал?»,
Отвечал: «Проход искал.
Про него ни кто не знает,
И никто не охраняет».

ГЛАВА 9

Логово Шелоб

В небе дымном муть явилась,
Чернота в отроги скрылась.
День как — будто наступал,
Но светлей ни чуть не стал.
Впереди — утёс овальный.
Срез сереет вертикальный,
Словно чёрное пятно.
В нем отверстие видно.

Горлум указал: «Туда.
Доберёмся без труда.
Здесь никто не охраняет».
Сэм заметил: «Фу, воняет,
Нечистотами смердит,
Так, что вырвать норовит».

Раз другого нет пути,
То пришлось вовнутрь идти.
Сразу мраком поглотило,
Смрадом трупным окатило,
Звуки воздух омертвил,
Тьмой кромешной ослепил.
Пол немного поднимался,
Но проход не расширялся.

Что-то с потолка свисало,
Липло, щупало, цепляло.
А зловонье нарастало,
Смрадным злобищем терзало.

Фродо пробовал кричать,
Чтобы Горлума позвать.
Зов в гортани подавился,
И ответ не появился,
Не шептал и не жужжал.
Ясно — Смеагорл сбежал.

Звук невдалеке раздался.
Хлюпал, булькал, приближался,
Свист шипящий нарастал.
Фродо вспомнил про Фиал.
Он подарок дорогой
Поднял вверх, над головой.
Ярко брызнул свет в руке,
Скрылась темень вдалеке.
В хрустале огонь сиял,
Искры белые ронял.
Фродо громко говорил:
«Сильмарилл, Эорендил».
Будто кто-то за горами
Говорил его устами.

Но подземия не спят,
Много подлости таят,
И ночного лиходейства,
И могучего злодейства.

С изначальных давних дней
Возглас тот знакомый ей
Знала, но не испугалась,
И теперь не убоялась.
Фродо чуял взгляд мертвящий,
Злобный, душу леденящий.

Тут из темени явили,
Свет Фиала распылили
Многоглазые пучки,
Смертоносные зрачки.
Напоились из утробы
Беспросветной силы злобы,
Жертву взглядом цепеняя,
Злую радость разливая.

Фродо вновь Фиал воздел,
В сердце гнев воспламенел,
Обнажённый меч достал —
Серебром клинок блистал.
Меч держа перед собой
Фродо Торбинс двинул в бой.
Логово от света скрылось,
Вот теперь звезда явилась,
И глаза поотступали,
Понемногу угасали.
Туша тенью прошуршала,
В темноте пещер пропала.

Не желая повторенья
Вновь такого нападенья,
Хоббиты в проход помчались,
Перебежкой продвигались.
Злоба хватки не разжала,
Где-то рядышком бежала.
Но, в какое — то мгновенье
Ощутилось дуновенье.
Вдалеке просвет сиял,
Он надеждой окрылял.

Вот уже конец прохода —
Сеть паучия у входа.
Паутину порубали
Снова в мир дневной попали.
Сэму Фродо закричал:
«Вон он, рядом, перевал.
Надо быстро пробежать,
Нам не смогут помешать».

Про Шелоб друзья не знали,
Даже не подозревали,
Что наружу из горы
И другие есть ходы.

Как Шелоб на свет явилась?
Запись в летописи скрылась.
Ей подобнейшие твари
Заселяли Запад в стари.
Море сушу поглотило,
Недра все водой залило.
Как спаслась и как скиталась,
Как до Мордора добралась,
То история скрывает,
И ни кто не разузнает.
Для себя одной жила,
Эльфов и людей жрала.
С крови пухла и жирела,
Все живое съесть хотела,
Соком жизни жертв надуться,
Выше гор самих раздуться.

Саурон когда явился,
Рацион её сменился.
Люди с эльфами пропали,
Только орки забредали.
Саурон не знал вначале,
Кто живет на перевале.
Вызнав, начал с ней дружить,
Пленных в пищу приводить.
Понял: раз паук живёт,
Недруг в Мордор не пройдёт.

С нею Смеагорл встречался,
Перед нею преклонялся.
Злой отравы напитал,
Недоступен свету стал.
Обещал, что наперёд,
Ей подарок приведёт.

Так замыслил он сначала,
Злобь всегда его снедала,
Хоббитов с Кольцом найдёт,
К ней в пещеру заведёт.
Шелоб их легко глотает,
Кости, тряпки отрыгает,
Горлум «Прелесть» возвратит,
И за всё всем отомстит.

Всё удачно шло сначала,
Паучиха подкачала.
Первый раз её надули,
Преспокойно улизнули.
Так, голодная бесилась
Оттого, что жертва скрылась.

Злобы Сэм её не знал,
Но со страхом понимал —
Ужас рядом проживает,
От себя не отпускает.

Башня впереди стоит,
В окнах тускло свет горит.
Фродо с пламенным клинком,
Нёсся к башне прямиком.
Только спрятал Сэм Фиал,
Тут-то ужас и настал.
Словно из кошмара сна,
Из скалы ползла Она.
Как паук, но свирепее,
Зверя всякого крупнее.
Толстый шейный столб витой,
С двоерогой головой.
Тулово мешком моталось,
Между лап земли касалось.
Сверху сине — вороное,
Снизу блеклое, тугое.
И ещё у твари той
Восемь ног с клешнёй большой.

Тварь прыжками побежала,
Быстро Фродо догоняла.
«Сударь» — крикнуть Сэм успел.
Сзади Горлум налетел,
Меч откинул, повалил,
Став душить, заговорил:
«Ей достанется другой,
Ты, прескверный, будешь мой».

Драться Горлум не умел,
Честность — не его удел.
Сзади гнустно нападал,
И всегда преуспевал.
Вот теперь противник был
Равный с ним по мере сил.
Он к тому ж еще взбесился,
И захват не получился.
Сэм из-под него рванулся,
Резко лёжа крутанулся,
Резво на ноги вскочил,
Посохом замолотил.
Горлум громко завизжал,
В недра кручи убежал.

ГЛАВА 10

Выбор Сэммиума Скромби

Сэм ко Фродо подбежал,
Тот бездыханный лежал.
Тварь над Фродо колдовала,
Паутиной пеленала.
Меч поодаль находился,
В сумраке слегка светился.
Так, с клинками пред собой,
Сэм рванул в неравный бой.

Раз ударил — словно гвоздь
Вколотил в глазную гроздь.
Два — клешню перерубил,
А потом по брюху бил.
Брюхо из чешуй замшелых,
Нечистот окаменелых,
Меч насквозь не продырявил,
Но ранение оставил.
Рана пенилась, сочилась,
Ядовитым гноем вскрылась.
Тут Шелоб приподнялась,
И на Сэма налеглась.
Он успел клинок подставить,
Внутрь панциря направить.
Ниже Шелоб опускалась,
Глубже, глубже нанизалась.

Прежде боль Шелоб не знала,
А вот нынче испытала.
Дрожь по телу прокатилась,
Набок тяжко завалилась.
Сэм зловоньем отравился,
Чуть сознанья не лишился.
Видит: многоглазый пук,
На него глядит паук.
Пук другой не возникал,
Жижей желтой подтекал.
С клюва, вместе со слюной,
Капал темно — синий гной.
Тварь сжималась, словно ком,
Напрягаясь пред прыжком.

Сэм потрогал свой Фиал,
Вслух «Галадриэль» сказал.
Тут же голос оживел,
По — эльфийски Сэм запел.
Мощно дух его взбодрился,
А Фиал огнём налился,
Яркой молнией сиял,
Тварь паучью опалял.
На спину она упала,
Теребить ногами стала.
Свет терзал и обжигал,
Глаз последний выжигал.

Мерзкой дрожью колыхаясь,
В камни клешнями вцепляясь,
Подползла она к горе,
Мысля спрятаться в норе.
Сэм бежал во след за ней,
Пару отрубив клешней,
Тут упадок сил настал,
Он без памяти упал.

В полутьме очнулся он,
Понял — это был не сон.
Сразу к Фродо подбежал —
Тот недвижимый лежал.
Сэм не знал, что в то мгновенье
Фродо думал «Вот спасенье».
Тут чудовище нагнало
И вонзило в шею жало.
Сэм кричал, переживал,
Руки, ноги растирал.
Ничего не получилось,
Сердце Фродо не забилось.
Понял Сэм, что он один.
Умер Фродо, господин.

Горе сердцем овладело,
Тело все оцепенело.
Сомневался: Что решить?
Уходить ли? Отомстить?
Он исходит, нет сомненья,
Закоулки Средиземья,
Все же Горлума найдёт,
И гадёныша убьёт.

Но убийство совершить,
Фродо тем не воскресить.
Не затем он шёл сюда.
Вот такая вот беда.
Размышляя сам с собой
Вдруг пришел ответ простой:
Прежде, чем в поход пуститься,
Обещал в пути сгодиться.
Вот сгодись и не плошай,
Путь жестокий продолжай.

Это как? Кольцо забрать,
Одному к горе шагать?
И опять пришел ответ:
«Да, ему Кольцо Совет
Поручил к Горе нести.
Вас хранить его в пути.
Ты теперь один остался,
Тяжкий рок тебе достался.
Выживай ли, погибай —
Порученье выполняй».

Плакал Сэм и не стыдился.
После к Фродо наклонился,
Снял цепочку, взял Фиал,
Фродо в лоб поцеловал.

Тишина, лишь сердца стук.
Вдруг её прорезал звук:
Топот, гомон позади,
И кричали впереди.
Орки с башни направлялись,
И с прохода появлялись.
Пять минут и будут тут,
Здесь его с Кольцом найдут.
Сэм сначала колебался,
Размышлял и не решался,
Понял, надо уцелеть,
Для чего Кольцо надеть.

Сразу мир переменился,
Слух стократно обострился,
Сразу начал замечать,
Орков может понимать.
Видно так Кольцо решило
Чуя, что вблизи горнило,
Из которого давно
Было смертью рождено.

Орки топали, толкались,
Друг на друга оборались,
Тело Фродо подобрали,
В караулку побежали.
Вожаки не торопились,
В закутке уединились.

Был секретный разговор,
Сэм подкрался словно вор.
Уши, навострив, стоял,
Много нового узнал,
Что уже война идёт,
Что пока Врагу везёт.
Только что-то не сбылось,
И сегодня сорвалось.

Назгул дал приказ простой,
Что на лестнице чужой,
Увеличить часовых,
Брать лазутчиков живых,
В верхней башне запереть,
Донага разуть — раздеть,
Опись полную составить,
Донесенье предоставить.

Вызнал Сэм, что Горлум был,
Накануне приходил.
Прежде здесь бывал не раз,
Был для пропуска приказ.
Понял — вожаки спешили,
Потому, как порешили —
Эльфы крадучись пробрались,
Шелоб тут, они подрались.
Вот один лежать остался,
С Шелоб друг его сражался.
Где-то близко должен быть,
Есть приказ его словить.

Тот, который здесь служил,
Вдруг другому предложил:
«Хватит нам с тобой ругаться,
Будем пленным заниматься.
Ты не думай, пленник мой,
Он не мёртвый, он живой.
Шелоб жертве яд впускает,
В липкий кокон обвивает,
Он висит и не орёт,
А она его сосёт.
Так, кого она кусает,
Память напрочь отшибает,
Не надолго — день, другой,
Он как прежде сам собой.
В башню я его закрою,
Охранение утрою,
Чтоб ни кто не мог пробраться.
Наши любят издеваться».

Сэм качался и скулил:
«Как же, как же я сглупил.
Надо было не мудрить,
Вместе с Фродо уходить.
Так что надо мне стараться
До хозяина добраться».

Осторожными шагами
Сэм бежал за вожаками.
Вожаки шагнули в двери,
Орки их закрыть успели.

КНИГА ТРЕТЯЯ

ВОЗВРАЩЕНИЕ ГОСУДАРЯ

ЧАСТЬ 5

ГЛАВА 1

Минас — Тирит

Пин не помнил, как скакали,
Помнил, что не отдыхали.
Память словно провалилась,
Расплывалась и мутилась.
Часто и тревожно спал —
Шар покоя не давал.
Всё себя корил пострел,
Что зачем-то в шар смотрел.
Вот и третьи сутки прочь.
День — в укрытьях, скачка — в ночь.

Тихий город был такой,
На холме дворец пустой.
Вот заставу миновали.
Люди Гэндальфа узнали,
Обстановку расспросили,
Без препятствий пропустили.

Ночь прошла, рассвет явился,
Пин окрестностям дивился —
Пашен ровные ряды
И фруктовые сады.
В зелени дома стояли,
С гор журча, ручьи стекали.

Слева, в темень мгла сгущалась,
На восток распространялась.
Справа горы и долина —
Пеленорская равнина.
Прямо — древний исполин
Пик горы Миндоллуин.
Древний город под горой
Семирядной скрыт стеной.
Флаги на ветру играли,
Шпили хрусталём сверкали.
Пин смотрел и изумлялся,
Мощью града восхищался.
Он не знал тревожных дел:
Город медленно хирел.

Вот ворота отворили,
В город путников впустили,
Семь туннелей миновали,
На фонтанный двор попали.
Белый замок там блистал.
Денэтор приезжих ждал.

Гэндальф Пина наставляет:
Пусть язык не распускает,
О Бродяжнике молчать,
Про Кольцо не вспоминать.

Двери мягко распахнули,
Маг и хоббит в зал шагнули.
Им предстал чертог просторный:
Мрамор на колоннах чёрный,
Изваянья меж колонн,
А по стенам ряд окон.
У стены чертога дальней
В кресле старец — тьмы печальней.

Перейдя огромный зал
Маг, приблизившись сказал:
«Денэтор, привет тебе!
Скорбен час в твоей судьбе.
Есть и новости плохие,
Есть советы неплохие».

«Скорбен час» — старик сказал —
Сын погиб и враг напал.
Боромира Рог сломался,
В Андуине отыскался.
Мне сказали спутник твой,
С сыном был в час роковой.
Расскажи мне, что случилось,
Что подмога не явилась?
Пал могучий витязь мой,
А остался ты живой».

Пин зарделся, страх прогнал,
Всё подробно рассказал,
А затем, доставши меч,
Так свою закончил речь:
«Денэтор, мой долг примите.
Жизнь мою себе возьмите».

Старца искренность пленила,
Лик улыбка озарила.
«Так» — промолвил он — «Решаю:
Жизнь твою я принимаю.
Слов на ветер не роняй,
Клятву громко повторяй:
Честно я клянусь служить,
Сил пока хватает жить,
Исполнять и пресекать,
Слово молвить и молчать.
В час достатка и нужды,
В годы мира и войны,
Приходить и исчезать,
Боль и радость разделять.
Смерть от клятвы отрешит,
Или государь решит».

Хоббит клятву повторяет —
Денэтору присягает.
Денэтор слугу зовёт:
«Вас в покои отведёт,
Город наш тебе покажет,
Что захочешь — он расскажет.
Днем Совет я собираю,
Воевод всех приглашаю.
Может Фарамир прибудет,
Что-то новое добудет.
Гэндальф, Вас прошу прибыть.
Есть о чём поговорить».

Пина стражу поручили
Из охраны цитадели,
Берегондом стража звали,
С ним до вечера гуляли.
Пин о странствиях поведал,
Пищи Гондорской отведал.
Разговаривал с людьми,
Пообщался с их детьми.
Понял, что надежды тают,
Люди город покидают.
Словом, не было сомненья,
Что идут приготовленья
В той тревожной тишине,
И к осаде и к войне.

Из окрестных поселений
Прочих Гондорских владений,
Пин изволил наблюдать,
Как идут за ратью рать.
Лоссарнахцы, Мортхондсконцы,
Анфаласцы, Ламедонцы.
С Изумрудного нагорья,
Темноводного приморья,
Из селения Рингло
Даже войско подошло.

Вечер пал. Врата закрыли.
Люди в город заходили.
Пин в покои возвратился,
Гэндальф в полночь появился.

ГЛАВА 2

Шествие серой дружины

Теоден заволновался,
От ночлега отказался.
Лагерь среди ночи сняли,
Тут же в горы поскакали.

Вдруг луна из облаков,
Осветила ряд штыков.
Мустангримцы осадили,
Копья к бою обратили.
Громко Эомер спросил:
«Кто в Ристанию вступил?»
Вмиг застыл чужой отряд,
Всадники сомкнули ряд.
Воин спешился спокойно,
Зашагал вперед достойно.
Поднял руку — мира знак,
Сам в ответ промолвил так:
«Знать Ристания. Я рад.
Мое имя Гальбарад.
Нам пришлось сюда скакать,
Арагорна чтоб сыскать.
Вызов послан от него,
Как теперь найти его?»

Арагорн своих узнал,
Но никак не ожидал,
В полном трудностей пути,
Вдруг подмогу обрести.
Тридцать витязей из стана
Гальбарада Дунадана.
Элладан и Элроир,
Из Раздола вышли в мир.
Братья. Элронда сыны,
Для грядущих дел сильны.

Элроир для всех сказал:
«Вот, что Элронд передал:
Пусть несчастья минут Вас,
На учёте каждый час.
Чтоб на миг не опоздать,
Ты не должен забывать
Путь не женщин и юнцов,
Путь Стезёю Мертвецов».

Эльфы также передали
Стяг, который сами ткали.
Так весь путь проговорили
В Горнбург по утру вступили.

Отоспались, подкрепились,
Тут пути их разделились:
Теоден с большой дружиной
В Эдорас дорогой длинной,
Через горы, долгий путь,
Вражье войско обмануть.
Он и Мерри взял с собой,
Стал ему отец родной.
Также скачут в Эдорас
Гном, Бродяжник, Леголас.
Едут быстро — посему
Им таиться ни к чему.
С ними Гальбарад с друзьями,
И с эльфийскими князьями.

Им Бродяжник объяснил,
Почему он так решил:
«Утром каждый отдыхал,
Я тревожился, не спал.
Вспомнив про нежданный дар,
Заглянул в Ортханский шар.

Я законно им владею,
И использовать умею.
Воле Камень подчинил,
Хоть едва хватило сил.
Враг ещё не так силён,
Был ужасно поражён,
Что наследник объявился,
И клыком ему грозился.
Понял я, не надо ждать
Нападенья отражать.
Чтобы планам навредить,
Надо их опередить.
И открылось мне тогда —
С юга Гондору беда.
Так как некого послать,
Надо самому скакать.
К Морю нужно в срок попасть,
Ибо Гондор может пасть.
Значит в путь лихих гонцов,
В путь Стезёю Мертвецов».

В тех местах народец жил,
Крепко с Гондором дружил.
Клятву верности воздали,
Но потом её предали,
Саурону подчинились —
От сраженья уклонились.
Им Исилдур так сказал:
«Горе тем, кто нас предал.
Если Запад устоит,
Чёрный Враг не победит,
Вам в проклятье пребывать,
Век покоя не видать.
Клятву выполнить придётся,
Лишь тогда покой вернётся.
Знаю я наверняка,
Что войне вестись века,
И для битвы роковой
Призовут вас вновь на бой.

Люди гнева устрашились,
Биться против не решились,
В горы дальние подались,
В тех пещерах жить остались.
Потихоньку вымирали,
Только не опочивали.
В тех горах теперь всесильный
Ужас бденья замогильный.
Вот теперь мой путь такой.
Кто отважится — за мной».
Рог призывно протрубил,
Горы эхом наводнил.

Степь лежит, как пелерина,
Скачет Серая Дружина.
В Эдорасе ночевали,
К вечеру в Дунхерг попали.
Утром в предрассветной мгле,
Были вновь они в седле.
У подножия Горы,
В срезе каменном скалы
Словно ночь Врата зияли,
В Край Мертвецкий приглашали.

Мгла туманная витает,
Душу мраком наполняет.
Арагорн вперёд шагнул,
Первым в мраке утонул.

Свет от факелов коптил,
Неестественно светил,
Ропот в воздухе витал,
Голосами наполнял
И вблизи и вдалеке
На неясном языке.
Ужас гнёт, трясутся ноги,
Знают, нет назад дороги.
Вдруг ущелье расступилось,
Что-то слева засветилось —
У стены во мраке лет
Воина лежит скелет.
Пояс златом окаймлён,
Самоцветами вкраплён.
Шлем с насечкой золотой,
Привлекает красотой.
Здесь куски меча валялись,
Кости пальцев в щели вдались.
Дверь в стене открыть пытался,
Так у двери и остался.

Арагорн не устрашился,
В шелест мрака обратился:
«Дверь не станем открывать,
Что за ней не будем знать.
Будет клад Ваш сохранён,
Он из Проклятых Времён.
Пропустите нас, и сами
Выходите вслед за нами.
Клятву данную давно
Время выполнить дано».

Тишиною умертвлённой
Был ответ из тьмы бездонной.
Тишина была страшнее,
Злобы шелеста сильнее.
Темень холодом дохнула,
Ветром факелы задула,
Их зажечь не удалось,
В темноте брести пришлось.
Ужас силы отнимал,
Шорох страху нагонял.

Гимли часто спотыкался,
На ногах едва держался,
Падал, полз и вновь вставал.
Счету время потерял.

Стало чуточку светлее,
Зашагали побыстрее.
Путь во мраке завершился,
Снова прежний мир открылся.

То ущелье, то равнина,
Скачет Серая Дружина,
Сзади, ужас извергая,
Войско Мертвенного края.
Копья их — тростник замшелый,
Панцирь — пень заиндевелый,
Стяги — как клочки тумана,
Кони — словно тень кургана.

Поселения встречались —
Люди в страхе разбегались.
До полуночи скакали,
Круглый камень повстречали —
С незапамятных времён
Был Исилдуром ввезён,
Установлен с той поры,
На верху крутой горы.
Флаг Бродяжник водрузил,
В рог эльфийский протрубил.

Как глухой могильный стон
Был ответ со всех сторон.
Ощущенье наступило —
Войско гору обступило,

Леденящий холодок
Страхом душу заволок.
Арагорн у Камня встал,
В темь ночную прошептал:
«Вы Исильдору клялись,
Но проклятьем обреклись.
Чтобы обрести покой,
Вы проследуйте со мной.
Я сниму проклятье с вас,
Наконец настал ваш час».

Не успело солнце встать,
Не успел рассвет настать,
К морю, к устью Андуина,
Мчится Серая Дружина.
Войско мертвых вслед идёт,
Враг беды от них не ждёт.

ГЛАВА 3

Войсковой сбор

Три ужасно долгих дня
Мерри не сходил с коня.
Тропки узкие, провалы,
Камнепады, перевалы,
Лес, кустарники, луга,
Водопады, льды, снега.
Он внимательно взирал,
И неважно, что устал.
Слушал шум воды приятный,
Шёпот леса непонятный,
Гул и треск костра в камнях.
Часто думал о друзьях.

Вот ущелья горловина —
Там Дунхергская долина,
Здесь палатки и шатры,
Провиант, вода, котлы,
Оружейный арсенал —
Рохан войско собирал.

Длинной лестницей поднялись,
В горном замке оказались.
Эовин отряд встречала,
На расспросы отвечала.
Обстановку доложила,
Было видно, что грустила.
Рассказала, как вчера,
Арагорн ушел с утра.
Не пошёл дорогой торной,
А пошел стезёй подгорной.
Каждый мысленно прикинул:
Арагорн похоже сгинул.
Добрый витязь — жаль его,
Будем биться без него.

Позже ужин подавали,
Все за трапезой молчали.
Мерри долго не решался,
О Стезе спросить боялся.
Наконец весь дух собрал,
И прямой вопрос задал:
«Можно знать мне, иль нельзя,
Что же это за стезя?»

Теоден сказал: «Преданья,
И забытые сказанья,
Донесли к нам с той поры:
Тракт лежит внутри горы.
Там покойники живут,
Те Ворота стерегут.
Смертный внутрь не попадает,
А покойники, бывает
В предвоенную годину,
Вниз спускаются, в долину.
Мы преданий мало знаем,
Что известно повторяем.

Эорлинги появились —
Здесь повсюду расселились.
Брего был король в ту пору,
Он заехал в эту гору
Вместе с сыном. Бальдор звать,
Место замку подыскать.
Так до Чёрных Врат добрались,
С древним старцем повстречались.
Старец молвил: «Путь закрыт.
Был он в древности прорыт
Теми, кто здесь жил до вас.
Все они мертвы сейчас.
Смертный внутрь не зайдёт,
Срок пока не подойдёт».
Что за срок — не объяснил.
Старец тут же опочил.
Позже Бальдор, старина,
Выпив лишний рог вина,
Всё же внутрь Горы пробрался,
Но навеки там остался.
Может нынче срокам суть,
Арагорну будет путь!».

Тут Конунгу доложили,
Что к нему послы прибыли.
Это ратник молодой
С чёрно — красною стрелой:
«Денетор к тебе прислал,
Ибо час войны настал.
Ваши силы собирайте,
К нам немедля выступайте.
Враг числом превозмогает,
Минас — Тирит окружает.
В битве, может так случится,
Общая судьба решится.
Если город наш падёт,
Рохан тоже пропадёт.
На равнинах и в горах
Загуляет Чёрный страх».

Теоден сказал послу:
«Чёрнопёрую стрелу
Раньше нам не присылали,
Нас на помощь не взывали.
Весть врасплох нас не застала.
Знаем, что война настала.
Ополченье собираем,
Завтра утром выступаем».

За ночь хмари навалилось,
Солнце в мутном мраке скрылось.
Мгла все тени поглотила,
Тишь мертвящая царила.
Приказал Конунг: «Сниматься!
Нет теперь нужды скрываться.
Скачем прямо по равнине,
К неизведанной судьбине».

Мерри Эовин сказала:
«Я доспех тебе собрала:
Шлем с забралом, щит, кинжал,
Как Бродяжник пожелал».
Тут Конунг сказал сурово:
«Ты моё послушай слово:
Впереди сто лиг пути,
Надо быстро их пройти.
Пони будет уставать,
Сразу будем отставать.
Ты, оруженосец мой,
Чтоб был рядом, под рукой.
Бой, что вскорости нас ждёт,
Даже витязя сотрёт.
Был бы он у наших врат,
Каждый ценен был солдат.
Ты же в дальнем переходе
Будешь бременем в походе».

Мерри молча поклонился,
От Конунга удалился,
На собравшихся взирал,
Оставаться не желал.
Ратники в рядах стояли,
Снаряженье подгоняли.

Сзади Мерри кто-то встал,
Потихоньку прошептал:
«Если хочешь ты на бой,
То поехали со мной.
Посажу перед собою,
И плащом тебя прикрою».
Так вот ратник молодой
Тайно Мерри взял с собой.

ГЛАВА 4

Нашествие на Гондор

Пин спокойно почивал,
Гэндальф сон его прервал.
Прошептал ему любя:
«Пин, наместник ждёт тебя».

Пин вошёл в огромный зал —
«Сядь» — наместник приказал —
«В оружейную пойдёшь,
Там доспех себе найдёшь.
Будешь стол мне накрывать,
Песни петь и развлекать».

Хоббит сильно огорчился:
Это всё, чего добился?
Старикана развлекать,
Стол к обеду накрывать?

В полдень Пин освободился,
Крепко в кухне подкрепился,
Вышел к башне подышать,
Стал долину озирать.

Как и прежде мрачно было,
Солнце тучами закрыло,
Хмарь туманом наползала,
Аж дыханье затрудняла.
Вдруг раздался леденящий
Вопль надрывный, цепенящий,
Жутью сердце отравляя,
Безысходность нагоняя.
Видел Пин, как в хмурой дали,
Пять подобий птиц летали,
Омерзительно чернее
Тени сумрачной страшнее.
Рядом с ними смерть витала,
Безысходность изливала.
Твари к небу поднимались,
И с размаху вниз бросались.

Присмотрелся Пин к долине:
Видит — скачет по низине
Кучка всадников лихих,
Смерть бросается на них.
Испугали лошадей,
С сёдел сбросили людей,
Продолжают налетать
Чтоб убить, не напугать.

Фарамира рог поёт,
Помощь крепости зовёт.
Вдруг, как в сказочной картине,
Появился свет в долине.
Мелкой звёздочкой казался,
К месту боя приближался.
Ярче, ярче всё пылает,
Тени мрака разгоняет,
Так, разрушив сумрак серый
Появился Гэндальф Белый.

Новый всадник, посему
Твари бросились к нему.
Маг свой посох повернул,
В небо молнию метнул.
С горя назгулы завыли,
Восвояси заспешили,
В небе очертив виток,
И умчались на Восток.
Хоббит в замок поспешил,
Так как правильно решил:
Фарамир сюда придёт
Про поход держать отчёт.

Много собралось народу,
Пин протиснулся ко входу.
Маг и Фарамир примчали,
Их приветственно встречали.
Пин смотрел и удивлялся,
Фарамиром восхищался.
В нём и властность и спокойность,
Благородство и пристойность,
Мудрость, скорбь, тоска и смех.
За таким в огонь не грех.

Вот по лестнице поднялись,
В тронном зале оказались.
Фарамир доклад повёл,
Как в походе дни провёл.
Про походные тревоги,
Про границы и дороги,
И подробно рассказал,
Как он Фродо повстречал.
Гэндальф вздрогнул, побледнел,
Молча слушая, сидел.
Рукоятки кресла сжал,
Пина взглядом удержал.
Фарамир, ведя рассказ,
Не сводил с хоббита глаз.
Взглядом к магу обращался,
Как бы молча совещался.

Был Денетор недоволен:
«Слишком сын ты своеволен.
Хочешь быть великодушным,
Благородным и радушным.
В час военный может статься,
Можно с жизнью распрощаться.
Жаль покинул этот мир
Старший сын мой, Боромир.
Он бы этот перст судьбы
Мне принес бы для борьбы.
Предан мне душою всею,
Ты ж не мне, а чародею».

Маг сказал: «Не обольщайся,
С этой мыслью распрощайся.
Если он Его бы взял,
То его владельцем стал,
И не дал его тебе,
Гибель принеся себе».

Денэтор проговорил:
«Ты себя перемудрил.
Надо было скрыть Его
В подземельях и всего.
Стали б строго охранять,
Без нужды не применять,
И спокойно б совещались,
А не как сейчас ругались.
Вот теперь сидим впотьмах,
Ожидая скорый крах».

Гэндальф мудро отвечал:
«Верно я Его услал.
Хоть и духом ты силён,
Хоть и мыслями мудрён,
Но Оно куда сильнее,
Мощь во тьме его страшнее.
Из подземья поразит,
Ум любой испепелит».

Денэтор остепенился,
Буд-то вроде бы смирился:
«Знать Оно во тьме пропало,
Разузнать бы, что с ним стало.
Что же скоро будет с нами,
Мы обложены врагами.
Будем биться, как умеем,
Но навряд ли уцелеем.
Впрочем — хватит обсуждать,
Отправляйтесь отдыхать».

Дома Пин набравшись сил
Робко Гэндальфа спросил:
«Ты скажи, нам как и прежде
Стоит жить в одной надежде?»

Маг подумав, дал ответ:
«Без надежды жизни нет.
Враг когда войной пошёл,
Фродо с Сэмом не нашёл.
Как-то спешке он предался,
Буд-то что-то испугался.
Не Бродяжник ли рискнул —
В чёрный камень заглянул. .
Рассудив всё здраво, смело —
Время действовать приспело.
Он отважный, дерзновенный,
Хладнокровный, твердостенный
Так предстал перед Врагом.
И назвался, чтоб потом…
Арагона повстречаем,
Всё подробно разузнаем».

«И ещё» — промолвил Пин —
«Есть к тебе вопрос один:
Как могло произойти,
Что их Горлум стал вести»?

Гэндальф хмуро отозвался:
«Лихо Горлум постарался.
Знал я, сердце аж болит,
Что им встреча предстоит.
Страшно мне, но не стыжусь,
Я предательства боюсь.
Но нередко, так бывает,
Что предатель совершает
Поведя себя невольно,
Дело доброе достойно».

Денэтор не отдыхал,
По утру Совет собрал.
Фарамир умчал опять
Переправу охранять.
Ночью прибыл верховой,
Весь изранен, сам не свой.
Доложил, что Враг шагает,
Всё в пути уничтожает,
И что стала вражья рать
Переправу штурмовать.
Во главе её, как встарь,
Чёрных Призраков главарь.
Слух о нем бойцов пугает,
Самый стойкий замирает,
Да и недруги страшатся,
От него вперед и мчатся.

Гэндальф понял — худо там,
Враг бойцам не по зубам.
Тут же на коня верхом —
К Переправе прямиком.

Ночь прошла накоротке,
Утром — крики вдалеке.
В крепь отряды отступают,
Сзади орки догоняют.
Со стены труба трубит,
Помощь крепости спешит.
Клич победы на устах,
Герб свободы на щитах.
Строй держа, к ноге нога
Навалились на врага.
Разметали, порубили,
Отступавших защитили,
Возвратились в город свой
С гордо поднятой главой.

Фарамир не уцелел —
Дротик назгула задел.
Он теперь лежал в чертоге,
Был у смерти на пороге.
Рядом с ним отец сидел,
В страшном горе поседел.

А враги всё подходили,
К ночи город осадили.
Орки, тролли, волколаки,
Хородримцы и Вастаки
Окружили всю низину —
Пеленорскую долину.
Все посевы затоптали,
Все строенья посжигали,
Всех убитых разрубили,
Также раненых добили.

Утром — жуткая картина,
Почерневшая долина,
И повсюду, как заплатки,
Чёрно — красные палатки.
Орки меж рядов сновали,
Рвы с траншеями копали.
Было видно даже днём —
Наливались рвы огнём.
Он горел, не угасая,
В небо всполохи бросая.
Катапульты рядом встали,
В Город ядрами бросали.
Те, огнём брызжа, взрывались,
Снопом искр разметались.

Орки люто озверели:
С катапульт затем летели
Павших головы: друзей,
Братьев, дедов и мужей.
Но теперь, их вид был страшен,
Подлым Оком лоб раскрашен.
Иссечённые, кривые,
Всё равно черты родные.
Люди лица вспоминали,
Приглядевшись узнавали:
Тот был воин короля,
Тот распахивал поля,
Тот из горной деревушки,
Тот с селенья у речушки.

Фарамир в бреду метался,
С ним правитель оставался.
Ни кого не принимал,
Лишь безудержно рыдал.
Пину даже показалось,
Буд-то что-то в нём сломалось.
Буд-то сразу подряхлел,
Буд-то разум помутнел.

Успокоить Пин пытался,
Но Денэтор вдруг взорвался:
«Чародей твой виноват.
Враг теперь мощней стократ.
Знаешь сам, чем Он владеет,
Биться смысла не имеет.
Сын мой тихо помирает,
Этим род мой прерывает.
Вместе с ним я остаюсь,
К месту боя не спущусь».

Так вот против всяких правил
Оборону Маг возглавил.
Он по городу метался,
Там, где только появлялся,
Страх и робость исчезали,
В дух уверенность вселяли.

Минул так ужасный день,
Накатила ночи тень,
Но народ не отдыхал —
Первый ярус полыхал.
Потушить не удалось,
Из него уйти пришлось.

Враг всё больше подходил,
Город трижды охватил.
Прибывали, подходили,
Башни медленно катили.
В полночь всю собрали рать,
Стали Город штурмовать.

Снова слышен стук в покое.
Пин открыл — посыльных двое:
«Государь, приказ твой ждём.
Всё внизу горит огнём.
Люди стены покидают,
В чём задача их не знают».

Им Денэтор говорит:
«Каждый пусть в огне сгорит.
На костер взойду и я,
То теперь судьбы моя.
Нет надежды, прощевайте.
Уходите, погибайте».

С тем посланцы удалились.
Уходя, не поклонились.
Руку Фарамира сжал,
Вновь Денэтор продолжал:
«Славный хоббит мой, прощай,
Отправляйся, умирай.
Служба кончена твоя,
Отпускаю я тебя.
Позови мне слуг моих,
Есть задание для них».

Слуги верные предстали,
Фарамира с ложа сняли.
Как велит закон старинный,
В склеп доставили фамильный.
Рядом с сыном лёг отец,
Повелевши под конец
Их дровами обложить,
Много — много масла лить,
И дождавшись повеленья
Запалить дрова — поленья.

Хоббит бросился бежать,
Чтобы Гэндальфа сыскать.
Слугам вымолвил с трудом:
«Слаб Денэтор стал умом.
Город ворогу не дался,
А уже правитель сдался.
Фарамира бы лечить,
Он его огнём палить.
Вы с дровами не спешите,
И с огнём повремените».

Первый ярус полыхал,
Враг осаду продолжал.
Повелитель гнал на бой
Всех рабов перед собой.
Те нестройно наступали,
Вскоре сотни сотен пали.
Цель была того урона —
Как надежна оборона?
Есть ли слабые места,
Ширь стены и высота.
И решился Враг коварный,
Выпад первый, важный, главный
На ворота предпринять.
Распахнуть или сломать.

Хоть врата из чугуна,
Хоть вокруг крепка стена,
Все же уязвимы были,
Чёрного Врага манили.

Громко грохнул барабан,
К цели двинулся таран,
Весь из воронёной стали.
«Гранд» его именовали.
Оконечник утолщался,
Волчьей мордой огрызался,
С колдовскими именами,
Разрывными письменами.
Олифанты, ростом с дом,
Волокли таран с трудом.

Орки по бокам шагали,
Сзади тролли подпирали.
Бой у главных врат кипел,
Били орков сотни стрел.
Толпы новых прибывали,
Горы трупов нарастали.
Душу барабан терзал,
«Гранд» всё ближе подползал.
Бой кипел, в крови ярился,
Главный назгул появился.

Шёл он медленно шагая,
Горы трупов попирая.
Стрелы тучами взлетали,
Но вокруг бессильно пали.
Поднял назгул меч свой вдруг —
Стало тихо всё вокруг.
В страхе воины стояли,
Аж оружие роняли.
Через миг всё прежним стало,
Всё опять загрохотало.
Подтянули «Гранд» ужасный
И удар раздался страшный.
Но ворота не поддались —
Незначительно помялись.
Предводитель осерчал,
Трижды злобно прокричал
На враждебном языке,
Слышно было вдалеке.
Трижды грянул барабан,
Трижды бил врата таран.
Три удара совершил,
Так ворота сокрушил.

Град в истории не знал,
Чтобы Враг в него вступал.
Вот теперь под свод вступил
Предводитель Чёрных Сил.
Словно смерть сама вползала,
Чёрным пламенем пылала.
Люди в страхе разбегались,
Только мёртвые остались.

Лишь один не испугался,
За вратами дожидался.
Белый Всадник, Белый Конь,
Им не страшен тьмы огонь.
Крикнул Гэндальф: «Стой! Назад!
Прочь к себе в Моргульский ад.
Там тебе с твоим Владыкой,
Чтоб пропасть во тьме Великой».

Враг откинул капюшон —
Всем предстал в короне он.
Пламя вилось меж плечами,
И незримыми устами
Он сказал: «Пришёл мой час.
Смерть сейчас сошла на вас».
Высоко свой меч поднял,
На клинке огонь сиял.

В этот миг, войны не зная,
Колдовства не понимая,
Видя — утро настаёт,
Громко петушок поёт.
Буд-то отклик за горой,
Тут раздался звук другой.
Солнце горы озарило,
Эхо склоны огласило,
Трубы радостно запели —
Мустангримцы подоспели.

ГЛАВА 5

Поход Мустангримцев

Мерри ночью не спалось,
Что-то чувствовал, стряслось.
Мустангримцы отдыхали,
Ведь четыре дня скакали.

Барабаны рокотали,
То погромче, то стихали.
Удалялись, приближались,
Слева, справа появлялись.
Он лежал и горевал,
Что для всех помехой стал.
Тут, в добавок, оказалось:
Войско в западню попалось.
В Минас — Тирит день пути.
Враг пред ними — не пройти,
Орки с запада идут,
Тыл другие стерегут.
Голоса вблизи раздались,
Тихо воины шептались.
Мерри ближе подступил:
«Что случилось?» — их спросил —
«Не враги ли наступают?
Барабаны — их играют?»

Коневоды отвечают:
«Сами многого не знают.
Нет врага в лесах пока,
Нет в горах наверняка.
Люди многие не знают —
Лешаки лес населяют.
С незапамятных времён
Лес был ими заселён.
Хитро прячутся, таятся,
Смысла с ними нет тягаться.
Стрелы с ядом применяют,
В близь к себе не подпускают.
Мир вокруг, или война,
Им обычно — сторона.
Но сейчас их темень гложет,
Орков массовость тревожит.
Главный их сегодня в ночь,
Прибыл к нам, чтоб нам помочь.
Он с конунгом пребывает,
В чём — то помощь предлагает».

Мерри хоть и страшно было,
Но внутри его свербило
Посмотреть на люд лесной,
А быть может в час ночной
Вдруг получится узнать,
Что им вскоре надо ждать.

На полянке под сосной
Человек сидел смешной:
Толсторукий, шишковастый,
Толстопузый, коренастый.
На бородке клок волос,
Буд-то чахлый мох пророс.
Что-то Теоден спросил,
Лешачёк в ответ басил:
«Мы охотника, Вы знаем.
Горгуны в лесу стреляем,
Орколюди не любим,
Помогать тебе хотим.
Дикий люд все тропы знает,
Слышит — лучше не бывает.
Он с высоких гор глядит —
Трудно Камень — Град стоит.
Вкруг огня огромный жар,
А теперь внутри пожар.
Вы туда скачить хотите?
По дороге не ходите.
На дороге Горгуны,
Ямы, рвы и валуны.
Орколюдов там как раз
Больше вас во много раз.
Знаем мы дорог другой,
Тракт обходит стороной.
Прячут горы, дерева,
И высокая трава.
Мы туда вас проведём,
Всех Горгунов перебьём.
Яркой сталью вы блесните,
Темь дурную прогоните,
Не мешать дадут нам жить,
По своим лесам бродить».

«Будет так» — конунг сказал.
Подниматься приказал.

День в спокойствии прошёл,
Быстро вечер подошёл.
Край чащобы — там низина,
Снова ровная долина.
В той чащобе ночевали,
Но разведку разослали.
Результат её таков:
Сзади множество врагов.
Минас — Тирит впереди,
Там уже их пруд пруди.
Ночью двинулись. Молчали.
Так в долину доскакали.

Вот предстал Великий Град —
Запах гари, трупный смрад.
Подошли удачно, тихо,
Скрытно, в тоже время лихо.
Вдруг чего-то полыхнуло,
Буд-то молнией сверкнуло.
Тяжко вздрогнула земля,
Громом огласив поля.
В стременах конунг поднялся,
Как приказ призыв раздался:
«Ристанийцы! Гондор ждёт.
Вас конунг на бой ведёт.
В сечу, в пламя до небес.
Копья взять наперевес.
Строй сомкнуть, прикрыть щитами.
Принесём рассвет мечами!»

Рог трубит, второй трубит,
Эхо над горой звенит.
Как пенящийся прибой,
Войско двинулось на бой.
Орки в ужасе бежали,
Копья их уничтожали.
В этой смертной карусели
Ристанийцы песню пели.
Пели, местью наслаждаясь,
Лютым боем упиваясь.
Песня в воздухе витала,
Осажденным слух ласкала.

ГЛАВА 6

Битва на Пеленорской равнине

Конники врага рубали,
Их палатки поджигали.
Жгли осадные машины,
Распустив огня плотины.
Всё же густо враг стоял,
Вход к Воротам заслонял.
С юга полчища валили:
Хородримцы подходили.
Развернулись сразу в строй,
И вступили сходу в бой.

Видя нового врага
Затрубили вновь рога.
Мустангримцы стали клином,
Смерть неся в строю едином.
Копья промаха не знали,
Войско надвое порвали.
Их вождя копьём пронзили,
Знамя в клочья разрубили.
Уцелевшие бежали,
Сзади копья догоняли.

Вдруг внезапно темень пала,
Словно ночь опять настала.
Ржали лошади, метались,
Оземь седоки сшибались.

Конь конунга поражён.
Чёрным дротиком сражён,
Рухнул на бок, что есть сил
Теодена придавил.

Тяжкой тучей тень спускалась,
Тень крылатой оказалась.
Кожа голая, с шипами,
Заостренными крылами.
Когти саблями свисают,
Слюни яд распространяют.
Мир, в котором твари жили,
И последышей плодили,
Канул, сгинул и заглох
Много сот назад эпох.
Тварь в подлунных высях скрылась,
В ледниках уединилась.
Чёрный Властелин сыскал,
Прикормил и обласкал.
Вот такой она явилась,
Словно смерть с небес спустилась.
Главный назгул тварь призвал,
Сам теперь на ней летал.

Мерри ужас ослепил,
Он, как пёс лежал, скулил.
Голову к земле прижал,
Уши и глаза зажал.

Теоден лежал, страдал —
Труп коня к земле прижал.
Только воин молодой,
Тот, что Мерри взял с собой
При конунге оставался,
Защитить его старался:
«Уходи своей дорогой,
Павших воинов не трогай».

Леденящий бас вещает:
«Назгул спорить запрещает
Как с добычей поступать,
Ибо может покарать.
В замогильный мир и тьму
Я тебя с собой возьму.
Мука плоть твою сглодает,
Душу — Око истерзает».

Юный воин говорит:
«Мрак могильный не страшит.
Пусть последним будет бой,
Всё равно сражусь с тобой».

Назгул смехом отвечает:
«Лишь червяк не понимает:
Смертный муж не устрашит,
Он меня не победит».

Дальше хоббит увидал,
То, чего и ждать не ждал.
Воин снял железный шлем —
Стало ясно видно всем:
Дева Рохана стояла,
Древний меч в руке сжимала.
Голос девичий звенит:
«Эовин тебя сразит».

В небо чудище взвилось,
Вниз, на Деву понеслось,
Но она не отступала,
С чёрной тварью биться стала.
Кожу острый меч пробил,
Махом голову срубил.
Тварь в конвульсиях забилась
И навек угомонилась.

Чёрный Всадник раздражён,
Что дракон его сражён.
Он с ужасной булавой
Двинулся на Деву в бой.
Но удар пришёлся в щит.
От удара щит разбит.
Булава взвивает вновь,
Хочет Враг отведать кровь.

Хоббит видит, что случилось,
Сердце храбростью налилось.
Сзади назгула нагнал
Меч ему в бедро вогнал.
Назгул вскрикнув, пошатнулся,
Булавою промахнулся.
Эовин едва держалась,
Но в тот миг не растерялась —
Взмах рукой, и древний меч
Снес башку с короной с плеч.

Меч сломался, как стеклянный.
Вой пронесся окаянный.
Эовин ничком упала,
Бездыханная лежала.
Мерри плакал, не стеснялся,
Славой Девы восхищался.
Среди груды мёртвых тел
Он безудержно ревел.

Впрочем битва не кончалась,
С новой силой разгоралась.
Надвигались от реки
Хородримцы, Вастаки,
Орки, тролли, волколаки,
Шли огромные мумаки.

Ристанийцы вновь собрались,
Конным строем приближались.
Также Гондорская рать
Вышла в поле воевать.
Теоден же умирал,
Перед смертью завещал:
«Эомер — конунг. Прощайте.
Отправляйтесь, побеждайте».

Ярость словно ослепила,
Мука, как стрелой пронзила.
Эомер в седло вскочил
Вновь атаку протрубил.
Совершив прощальный круг
Войско двинулось на юг.
Песня больше не звенит,
«Смерть» — призывный клич гремит.

Хоббит щит свой подобрал,
Подобрать хотел кинжал,
Но клинок меча дымился,
Светлой струйкой испарился.

Так пришел мечу конец.
Рад бы древний был кузнец,
Что в далёкие года
Отковал его тогда.
Ведь клинок жестоко ранил
Ведьмака, что их тиранил,
Призрачную плоть пробил,
Лиходея погубил.

Битва между тем кипела:
Рог играл, труба гремела,
Крик неистовый людей,
Топот, ржанье лошадей.
Смертоносный гул сраженья
Душу рвал без сожаленья.
Хоть отважней северяне,
Но коварные южане,
Стали с тылу заходить,
Путь подмоге перекрыть.

Тут со стен сигнал раздался:
На реке флот показался.
Парус чёрный раздувая
Шла флотилия большая.
Крик, набат, Труба поёт,
К отступлению зовёт.

Орки весь резерв пустили,
Ристанийцев окружили.
Эомер приказ отдал:
Каждый конник пешим стал.
За щитами, встав стеной,
Все принять готовы бой.

Ветер вдруг переменился,
Черный парус приоткрылся,
А под ним, на белом фоне,
Древо Белое в Короне.
Это вовсе был не сон —
Так явился Арагорн.
Ристанийцы ликовали,
Копья в воздухе играли,
Трубы в Городе гремели,
Все колокола звенели.

Это всё враги взирали
И прекрасно понимали
То, что бой в исход идёт.
Их же всех погибель ждёт.

Гондор с запада ударил,
Рохан мощь на юг направил.
Долго — долго длился бой,
Скрылось солнце за горой.
Окружённый враг не сдался:
Хоть надежды нет — сражался.
Из последних бился сил,
Но пощады не просил.

День угас, врагов разбили,
Убегающих добили.
Кто прорвался к Андуину —
Под водой нашёл кончину.
Вряд ли кто-то уцелел
В результате бранных дел.

В битве головы сложили
Те, кто Гондору служили:
И князья, и воеводы,
И простые коневоды.
Павших воинов почтили,
Под курганом схоронили.

Этим вечером в долине,
После битвы на равнине,
Смерти, где прошла коса,
Пала красная роса.

ГЛАВА 7

Погребальный костер

Чёрный враг ретировался.
Маг на месте оставался.
Крикнул Пин ему тогда:
«Гэндальф, выручай — беда!
Слаб Денэтор стал умом.
Всё, кричит, сгорит огнём.
В усыпальнице засел.
Слугам строго повелел
Принести дрова — поленья,
И дождавшись повеленья,
Маслом всё внутри облить,
С Фарамиром их спалить».

Понял Гэндальф, не вмешайся,
С жизнью Фарамир прощайся.
Долго думать он не стал —
В усыпальню поскакал.

Там, обложенный дровами,
Густо смазанных маслами,
Фарамир лежал в бреду.
Гэндальф крикнул на ходу:
«Что же это, сударь мой?
Фарамир ещё живой.
Сына будем врачевать.
Сам ступай — возглавишь рать».

Но Денэтор лишь твердит:
«Скоро всё в огне сгорит.
Вот и сын мой помирает,
Изнутри огонь сжигает».

Мудрый Гэндальф догадался:
Денэтор врагу поддался.
Вынес витязя во двор,
Вновь продолжил разговор:
«Ты не должен умирать,
Должен Город защищать.
В битве ждёт народ тебя,
Покажи в бою себя».

Миг Денэтор колебался,
Вдруг потом расхохотался,
Подголовье с ложа взял,
Покрывало быстро снял.
Свет огня полился в мир —
У него был Палантир.
Вновь глаза его зажглись,
Крикнул: «Гэндальф, подивись.
Ты не ждал такого чуда?
Много вижу я отсюда.
Ты надеешься. Не знаешь.
Грозной силе проиграешь.
Может нынче устоишь,
Через день не победишь.
Мощь огромна у Востока,
Будет месть его жестока.
Кто не хочет рабства ждать,
Должен нынче умирать.
Вижу я тебя насквозь.
Здесь с тобой мы будем врозь.
Мыслишь ты меня сместить,
Юг и Север подчинить.

Невысоклика приставил,
Здесь следить за мной оставил,
И всё ловишь стук копыт.
Может скачет Следопыт,
Князем Гондорским чтоб стать,
А меня взашей прогнать.
Мне не гоже оставаться,
Пред бродягой примыкаться.
Он наследник? Как мне знать?
Как он может доказать?
Я хочу, чтоб всё осталось,
Как от предков мне досталось.
Чтоб в моей стране родной
Было счастье и покой.
Чтоб наследовал мне сын,
Не приезжий господин.
Чтоб хозяин был себе,
А не пешкой при тебе.
Если это всё равно
Мне от ныне не дано,
То не нужен мне такой
Чести попранный покой.
Ни любви, ни жизни нет —
Будет мой таков ответ».

Маг с вопросом поспешил:
«Почему же ты решил,
Что наследник возвратится,
И на род твой ополчится,
И тебя ждут униженья
От разумного правленья?
Сын пока ещё живой
Сам покажет выбор свой».

Тут Денэтор взял кинжал,
К Фарамиру подбежал,
Но его остановили,
К телу сына не пустили.
Он воскликнул: «Всё украли,
Сына, слуг теперь забрали,
Но в одном не помешать —
Я умру, как мне решать».
Развернулся, в склеп шагнул,
Факел на дрова метнул,
Жезл свой надвое сломал,
Палантир к груди прижал.
Поклонился, навзничь лёг —
Это был его итог.

Всё так быстро получилось,
Что и охнуть не случилось.
В страхе все оцепенели,
И вмешаться не успели.
Пламя шумно загудело,
Превращая в пепел тело.
Тут же крыша занялась,
И обрушилась, дымясь.

Гэндальф горестно сказал:
«Зря Дэнетор укрывал
Палантир в своем чертоге.
Тот сгубил его в итоге.
Видно он не утерпел —
Всё же в Камень посмотрел,
И увиденная сила
Волю с разумом сломила.
Стражники: теперь идите,
Фарамира отнесите
Во Палаты Врачеванья.
Пусть сиделки все познанья,
И лекарства все несут,
Но наместника спасут.
Скоро я туда вернусь,
А пока что отлучусь».

ГЛАВА 8

Палаты Врачевания

Боль в руке превозмогая,
Мерри брёл пути не зная.
Тьма плыла перед глазами,
Шла бессильными слезами.
Всё казалось: он бредёт,
Да в могилу упадёт.
Надо лишь пройти чуть — чуть,
Чтоб спокойно отдохнуть.

Вдруг, сквозь сон его мертвящий,
Слышан голос настоящий:
«Здравствуй Мерри дорогой.
Как я рад, что ты живой.
Пин обнял его, прижал,
Но с тревогой продолжал —
Что-то выглядишь прескверно,
Знать подранен ты наверно».

«Нет, не ранен вовсе я.
Отнялась рука моя.
Мой удар Его задел,
Меч, как веточка, истлел.
Руку боль оледенила,
Темнота глаза залила».

Мерри брёл с трудом, шатался.
Пин нести его пытался.
Вскоре Гэндальф появился —
Он над раненым склонился,
И отправил врачевать,
Как заботливая мать.

Издавна Палаты были.
Их давно соорудили.
Местных лекарей любили,
Равных им не находили.
Раны быстро заживляли,
Все болезни исцеляли.
Только старость не лечили,
Средств ни как не находили.
Но с войной явился вдруг
Неизвестный им недуг —
Чёрной Немочью назвали,
Так как назгулы наслали.
Пораженный засыпал,
Цепенел и умирал.

Жизнь сражённых угасала,
Вдруг сиделка так сказала:
«Было б всё сейчас, как встарь,
Воротился б Государь,
Все болезни исцелил,
Так себя бы проявил.
Ведь в знахарских поученьях,
И в старинных поученьях
Ясно сказано: дана
Государю мощь одна —
Исцеление мертвящей
Чёрной хвори леденящей».
Гэндальф понял: без сомненья
Государевы леченья
Исцеленье принесут,
От хворобы злой спасут.

В поле битва завершилась,
Ночь на город опустилась.
Люди с битвы возвращались,
У Ворот располагались.

Арагорну Маг поведал
У знахарки что проведал.
Тот пошел без колебанья
Во Палаты Врачеванья.
Осмотрев больных сказал:
«Я едва не опоздал.
Мне Целемы принесите,
Бак воды накипятите».

Арагорн листы размял —
Воздух будто засиял,
Трепетая заискрился,
Точно свежестью налился.
Листья в чашу опустил,
Словно в душу свет пустил,
И росой запахло ранней,
И травой в стране желаний.

Фарамир пошевелился,
Взгляд осмысленно светился.
Арагорна он узнал,
Очень тихо прошептал:
«Государь, Где это мы?
Вызвал ты меня из тьмы.
Немочь Чёрную прогнал.
Прикажи! Я твой вассал».

«Ты спокойно отдыхай,
В Мраке больше не блуждай.
Эликсиром подкрепись.
За тобой приду, держись».

Как из белого металла
Эовин ничком лежала,
Но целительный настой,
Словно ветер снеговой
С серебристых берегов
Веял таяньем снегов.
И царевна задышала.
«Долго я спала» сказала —
И устала просто жуть.
Хорошо бы отдохнуть.
Битва тяжкая была,
Жаль конунга не спасла.
Как там хоббит дорогой?
Я надеюсь он живой».

Маг сказал: «С ним ладно будет.
Эомер с тобой побудет.
Горе в прошлом, не грусти.
Надо силы обрести».

Мерри хуже становилось.
Бледнотой лицо покрылось.
Немощь тело наливала,
Темень в душу заползала.

Арагорн его позвал,
Нежно кудри потрепал,
А настой Целемы вдруг
Всех ввернул в цветущий луг,
Во фруктовые сады,
В затенённые пруды,
В вересковые поля,
Где лишь только гул шмеля
Нарушает тишину…
И не надо на войну.
Мери ожил и сказал:
«Я голодный и устал,
И ещё хочу курить».
Пин ответил: «Так и быть.
Ужин будет у тебя,
Вот и трубочка твоя».

Арагорн потом целил
Кто увечен, ранен был,
До утра не отдыхал.

Слух по Городу летал:
Что явился Государь,
Будет всё опять, как встарь.
Он искуснейший воитель,
Он и мудрый исцелитель.
А зелёный Самоцвет
Подсказал один совет —
Нарекли «Берилл Эльфийский»
За характер к эльфам близкий.
Имя сам народ избрал,
Предсказанье разгадал.

ГЛАВА 9

На последнем совете

Утро светлое настало,
Солнце с неба пригревало.
Хоббиты в саду гуляли,
Здесь друзья их повстречали.
Это гном и Леголас
Навестили в ранний час.
Встреча радостной была.
Говорили про дела,
Вспоминали, как скитались,
Как с врагом в боях сражались.

Пин терпенья не сдержал
«Любопытно мне» — сказал —
«Как вы шли без нас, друзья?
Что такое есть Стезя?»

Леголас пересказал
Про большой подземный зал,
Как плутал их путь подгорный,
Как видали Камень Чёрный,
И про сборище теней
На горе среди камней.
«Я потом четыре дня
Лишь пришпоривал коня.
Войско Призраков за нами,
Сея ужас над горами,
По пути врагов встречая,
Били их, не различая.
Вот и устье Андуина,
Словно лента серпантина.
У причалов корабли,
И кругом одни враги.

Арагорн в седле поднялся —
Тут призыв его раздался:
«Чёрным Камнем заклинаю!
Вас на битву призываю!»

Войско двинулось на бой.
Словно серою волной
Всё в пути уничтожая,
Знать пощады не желая.
Трубы будто пели вдали,
Копья и клинки сверкали.
Лишь сверкали, не рубили.
Страхом мёртвым победили.
Враг был полностью разбит:
Кто потоп, а кто убит.
Вновь труба призыв поёт —
Войско мертвое зовёт.
Арагорн им объявляет,
То, что клятву с них снимает,
Чтобы в край вернулись свой,
Что теперь найдут покой.

Грозным он таким предстал,
Что подумывать я стал:
Если б он Кольцом владел,
Сколько б страшных сделал дел?
Даже б Мордор испугался
После, как он с Ним связался.
Но Бродяжник чист душой,
Он с разумностью большой.

Саурон того не знает
И наш план не разгадает.
Ночью, сев на корабли,
Мы без отдыха гребли.
Всё боялись опоздать,
Ветер начал помогать.
Днём пришли под парусами.
Дальше знаете всё сами».

А пока друзья общались
Воеводы совещались.
Мудрый Гэндальф говорил:
«Враг на время отступил.
У него большая рать,
Будет снова наступать.
Раз, другой мы отобъёмся,
Но в итоге не спасёмся.

Можно в Городе остаться
И всё время отбиваться,
Иль приняв неравный бой
Всем погибнуть за Рекой.
Всё равно один ответ:
Нам в боях победы нет.
Все дела Кольцо решит,
Все вопросы разрешит.
Саурон им завладеет
Средиземье почернеет.
Воцарится безраздельно,
Будет править беспредельно.
А придет Кольцу кончина
В пламени Ородруина,
Саурон бесследно канет,
И навеки не восстанет,
Ибо пропадет та сила,
Что давно его взростила.
Всё, что строил он веками,
Станет пылью под ногами.
Сам пребудет в тьме кромешной,
И в попытке безутешной
От бессилья воплотиться
В чёрном мраке растворится.

Время сколько — то пройдёт
В Мир иное зло придёт.
Мир — не доброе вино,
Нам улучшить, не дано.
Мы за время отвечаем,
В том, в котором проживаем.
Нам сорняк по силам рвать,
Чтоб потомкам оставлять
Пашни, чистые поля,
Чтоб в цветах была земля.
А хорошую погоду
Ежедневно год от году,
Им в наследство не дадим,
Как мы это ни хотим.

Саурон угрозу знает.
В размышленьях пребывает:
Враз Кольцом не овладеть,
Недостаточно надеть.
Значит будем враждовать,
И друг — друга убивать.
Кто убить других успеет,
Тот Кольцом и овладеет.
Тут Кольцо предаст его
Саурон вернёт Его.

Он следит, следит за нами,
Смотрит днями и ночами,
Но в тревоге пребывает,
Так как знаки замечает:
Вновь тот самый меч блистал,
Ветер тучи разогнал,
Натиск войск его отбит,
И Главарь его убит.
Так что мой совет такой:
Мы должны любой ценой
Вражье Око приковать.
Ни на миг не отпускать.
Для того идти в поход
Не взирая на исход.
Стать приманкой специально,
И как это ни печально
В битве голову сложить,
Чем без веры в завтра жить».

Маг на этом замолчал,
Арагорн затем сказал:
«Край обрыва впереди,
И не лучше позади.
На надежду уповать,
Что в отчаянье впадать.
А на месте колебаться,
Значит точно вниз сорваться.
Гэндальф нынче дал совет,
И такой же мой ответ».

Элроир затем сказал:
«Элронд так бы приказал».

Эльфы, Гондор, Мустангрим,
Все с решением таким
Однозначно согласились,
И в расчеты погрузились:
Сколько воинов оставить,
Сколь дозорными отправить,
Сколько войска взять с собой,
Повести на смертный бой.

ГЛАВА 10

Ворота отворяются

Мерри горько зарыдал:
Из окошка увидал —
Войско вышло на равнину,
Повернуло к Андуину.
Мерри взять его просил,
Говорил, что полон сил.
Но его в поход не взяли,
Он теперь сидел в печали.

Вот по копьям луч блеснул,
Болью в сердце утонул.
Так сквозь слезы он смотрел,
Как среди могучих тел,
Строя ритм не нарушая
Шла фигурка небольшая.

Войско быстро продвигалось.
Поначалу укрывалось.
Осторожность соблюдали,
И дозоры высылали.

На четвертый день пути
Стало тягостно идти.
Здесь Итилия кончалась,
Здесь Привражье начиналось.
Тут зловонные поля,
Обожженная земля.
Пепел, шлак, золы навал —
Все, что Мордор изрыгал.

Ночь. Последний переход.
Утром кончился поход.
Всё. Пришли. Тупик. Стена.
Жутко давит тишина.
Враг чего — то выжидает.
Чёрных Врат не открывает.

Склоны войско обступило,
В ожидании застыло.
Дело надо завершать,
Роль исправно доиграть.
Враг поскольку затаился,
Выходить не торопился,
Решено идти к Вратам
С ультиматумом послам.

Гэндальф всех собрал вождей,
Эльфа, гонма и людей,
Чьи народы Враг терзает,
Здесь и хоббит пребывает.
Подошли. Труба трубит.
Ветер флаги шевелит.
Герольд громко возгласил:
«Предводитель тёмных сил!
Ты наделал много зла.
Отвечать пора пришла.
За злодейство отвечай.
Средиземье покидай.
Выходи на разговор,
Не таись, как жалкий вор».

Долго томной тишиной
Всё молчало за стеной.
Всё потом зарокотало,
Затрубило, застучало.
С лязгом двери приоткрылись,
Мордора послы явились.
Рослый всадник, чёрный конь.
Из ноздрей и глаз огонь.
Эта страшная фигура
Был глашатай Дарат-Дура.
Кинул взгляд презренный свой,
Вопросил: «Ну кто со мной
Сможет что-то обсуждать?
Кто способен понимать?
Ты? Воткнувший словно пряжку
В плащ эльфийскую стекляшку.
Сброд шатается при нём,
Мнит себя Государём.
Иль седая борода?
Бродишь ты туда — сюда.
Всюду козни расставляешь,
От расправы убегаешь.
Но сегодня час пробил,
День расплаты наступил.
Ты теперь старик скорей
Посмотри на мой трофей».

Он в руке мешок держал.
Вынул из него кинжал,
Плащ с застежкой из берилла,
И кольчугу из мифрила.
Тут же всем понятно стало:
Нет надежды, все пропало.
А Глашатый продолжал:
«Вижу, вещи ты узнал.
Мы лазутчика поймали,
Но пока что не пытали.
Вижу, как он дорог вам,
Но отнять не по зубам.
Если вызволить хотите,
То условия примите:
Все сейчас разоружитесь
И немедля удалитесь.
Впредь оружия не брать,
Против нас не выступать.
Средиземная равнина
На восток от Андуина
Будет Мордору дана,
А другая сторона
Будет вечно дань платить,
Но собой руководить.
Чтоб Владыку успокоить
Надо Изенгард отстроить.
Там наместник будет жить,
Верно Мордору служить».

Маг сказал: «Хозяин твой
Сгусток подлости живой.
Видеть пленника хотим,
Вот тогда поговорим.
Чтоб все земли заиметь,
Надо в битвах преуспеть.
Видно он боится драться,
Ибо начал торговаться.
Жизнь слуги всего одна,
А в замену вся страна?»

Быстро маг вперёд шагнул —
Словно молния блеснул.
Вещи Фродо отобрал,
В завершении сказал:
«Вещи в память забираем,
Все условья отвергаем.
Не затем сейчас мы здесь,
Чтобы вашу слушать спесь».

Всадник больше не смеялся,
Он серьёзно испугался.
Злоба чёрная душила,
Душу бешенством давила.
Пена вздулась на губах,
Пересилил ярость страх.
Громко крикнул завывая,
Знак условный подавая.
От бессилья завизжал
И к Воротам побежал.

Барабаны загремели,
Ятаганы зазвенели.
Из Ворот войска идут,
Орки с гор лавиной прут.
Скрытно выползли Вастаки,
С ними тролли, волколаки.
Всю долину окружили,
В небе назгулы кружили.
Стал неярок солнца свет.
Пин решил: «Надежды нет.
И недолго будем биться,
Надо хоть не осрамиться».

Полетела туча стрел.
Первый натиск налетел.
Тролли горные шагали —
Гондорский редут прорвали.
Страшный молот молотил,
Многих воинов убил.
Шлем защитный не помог —
Берегонда сшибло с ног.
Тролль — вожак над ним склонился,
В горло пальцами вцепился.
Пин к злодею подбежал,
И вонзил в него кинжал.
Древний меч вошел легко,
Полным жалом, глубоко.
Камнем мёртвый тролль упал,
Пина как скала прижал.
В нестерпимой боли тая
И сознание теряя
Пин подумал: «Наконец
Всем скитаниям конец.
Жалко пожил маловато,
И окончил плоховато».

Слышал, будто голосят:
«Вон орлы, орлы летят».
А в сознании сквозило
«Это ж в книге Бильбо было.
Только жаль, что умираю,
И её не дочитаю».
Тут сознание уплыло,
Тьмой глухою поглотило.

ЧАСТЬ 6

ГЛАВА 1

Башня на перевале

Сэм, очнувшись, вспоминал:
Где он? Как сюда попал?
Вспомнив, как здесь оказался,
Бедолага разрыдался.
Понял, что теперь один:
«Где мой Фродо, господин?
Жаль друзья про нас не знают.
Может словом вспоминают?»

Было страшно и темно.
В башне светится окно.
Снова страх им овладел.
Сэм в отчаянье сидел,
Сам собою размышлял:
«Вот шагну за перевал,
Чтоб хозяина спасти,
А обратно нет пути».

Сэм Кольцо с цепочки снял,
Нежно пальцами обнял.
Размышляв, Кольцо вертел.
Сам не помнит, как надел.
Тело тяжестью налилось,
Вражье Око засветилось.
Притупилась ясность взора,
Чуткий слух привился скоро.
Слышал: в башне крик гремит,
И оружие звенит.
Орки дрались меж собой —
Там кипел свирепый бой.
Луч надежды заблистал,
Сэм без промедленья встал,
Забежал на перевал,
Здесь Кольцо с трудом сорвал.
Он решил, что оглядится,
Без Кольца не засветится.

Местность Сэма испугала:
Чёрная земля лежала,
Скалы острые торчали,
Смрад и темень источали.
Дым столбом вдали вставал
Темно-красным отливал.
Это страшный исполин —
Роковой Ородруин.
На горе заполыхало,
И Кольцо тяжёлым стало.
Стало мысли искушать,
Стало душу иссушать,
Стало волю бередить,
Мысли здравые травить.
Грезил Сэм, что он герой,
С войском овладел Горой.
Дым и тучи разгоняет,
В сад пустыню превращает.
Чтоб все это заиметь,
Надо лишь Кольцо надеть.

Трезвый разум победил
Сэм всё здраво рассудил:
«Враг меня с Кольцом найдёт,
И убив, Кольцо возьмёт.
Хватит о садах мечтать,
Надо Фродо вызволять».

Искушений час прошёл,
Сэм к воротам подошёл.
Было слышно — в башне бой,
Орки дрались на убой.
Мертвецами двор покрыт,
Внутрь башни вход открыт.

Длинный гулкий коридор.
Сэм крадётся точно вор.
Факел на стене мерцает,
Тусклым светом освещает.
В стенах двери и проходы,
Тупики и переходы.
Вот и лестница. По ней
Сэм наверх пошел скорей.
Долго лестница вела.
Всюду мертвые тела.
Сэм всю башню обошёл
Фродо так и не нашёл.

Весь разбитый и голодный,
Устрашаясь мрак холодный,
От усталости присел,
Потихоньку песнь запел.
Пусть надежды очень мало,
Но сердечко подсказало,
Чтоб хозяина сыскать
Надо песню напевать.

Голос тихо зазвучал,
Понемногу окрепчал.
Песней башню наводнил,
Но охрану пробудил.
Заскрипела дверь стальная,
Шёл охранник свет ругая.
Сэм не слышим, невидим.
Осторожно шёл за ним.
Думал орк, что пленник пел,
Усмирить его хотел.
Так случайно Сэм узнал,
Где хозяин пребывал.

С орком бой не долог был,
Сэм злодея зарубил,
И увидел — на тряпье
Голый Фродо в забытье.
Громко Сэм кричал рыдая,
Нежно Фродо обнимая:
«Это я, скорей очнись,
Сон дурной прошёл, проснись».

И любимых рук ласканья,
И мольба, и причитанья,
Фродо в чувство привели.
Словно снова жизнь зажгли.
Так сидеть бы, обниматься,
Да в подробности вдаваться,
Сэм, однако же, спешил.
Уходить скорей решил.
Только Фродо был в печали:
«Сэм, они же всё забрали.
Не придёт теперь спасенье,
Тьма падёт на Средиземье».

Сэм сказал: «Не всё пропало,
И не все так худо стало.
Я успел Его забрать,
А теперь хочу отдать.
Только вот какое дело,
Вдруг Кольцо потяжелело.
Может до конца пути
Очерёдно понести»?

Фродо охнул: «Ну дела,
Новость снова жизнь зажгла».
Тут же руки затряслись,
Злом его глаза зажглись,
Чёрной злобой захлебнулся,
От испуга задохнулся.
Исказилось всё лицо,
Фродо выхватил Кольцо.
Злобный голос зашипел:
«Как ты взять Его посмел?
Ты чужое отобрал,
Ты меня обворовал».
Тут же вдруг собой очнулся,
Словно в страшном сне проснулся.
Видит верный Сэм рыдает,
Мук обид переживает.

«Что со мною, что случилось?
Власть Кольцо явить решилось!
Сэм, прошу, меня прости,
Но лишь мне Его нести.
Предначертано судьбой
Не делить Его с тобой».
Сэм ответил: «Понимаю,
Не делю, так помогаю.
Надо срочно убегать,
И одежду подыскать».

Хоббиты посовещались:
Раз до Мордора добрались,
То в своей одежде быть,
Значит дело загубить.
Чёрные плащи надели,
По дороге путлиб съели,
Лишь ворота миновали
Жуткий вопль услыхали.
Тень крылатая промчалась,
С неба коршуном снижалась.

ГЛАВА 2

В сумрачном краю

Ужас хоббитов погнал
Под уступ отвесных скал.
За ущельем спуск крутой.
Вновь назгула слышен вой.
Сзади колокол звенит,
Впереди ответ трубит.
Грохот кованых сапог —
Прочь с тропинок и дорог.

Стало трудно пробираться,
Стали падать, спотыкаться.
Очень часто уставали,
Где придётся ночевали.

Вскоре встретилась трава,
И кривые дерева.
Зелень чахлая, но к ней
Тёк ручей среди камней.
Пили долго, отдыхали,
Флягу полную набрали.
Вновь расселины, провалы,
Кручи, кряжи, перевалы.

Наконец внизу долина —
Горгоротская низина.
Вся в бесчисленных огнях
И военных лагерях.
Вдалеке Гора дышала,
Пик могучий свой вздымала.
Что-то в ней дремотно тлело,
Словно чудище сопело.
Порешили: постараться
Мимо лагеря пробраться.

Снова трудный спуск к долине.
Где кустарник рос в низине,
Развалились отдохнуть.
Не успев продолжить путь
Голоса вблизи раздались —
Двое орков шли ругались.

Тихо хоббиты лежали,
Много нового узнали:
Эльфы в Мордор к ним пробрались,
Урукхайцы взбунтовались,
Битва в крепости была.

Про военные дела:
В битве Чёрный враг разбит,
Главный назгул в ней убит.
Хоббиты не шевелились,
Орки быстро удалились.
В ночь решили путь держать,
Днём в укрытьях отдыхать.

Вскоре кончилась вода
И решился Сэм, когда
Фродо будет отдыхать
Выйти воду поискать.
Быстро на ручей напал,
Флягу полную набрал,
И увидел — в час дневной
Тень мелькнула под скалой.
Что есть силы Сэм бежал,
Обнажив в руке кинжал.
Тень метнулась — Сэм за ней,
Но исчезла меж камней.
В том, что Горлум объявился,
Сэм ничуть не усомнился.
Он объявится опять —
Знать по очереди спать.

Пропасть встретилась в пути.
Влево — вправо — не пройти.
По дороге выпал путь,
Ждут: скорее бы свернуть.
Но случилось, что боялись —
На отряд врагов нарвались.
Под утёсом хоть сидели,
Всё ж их орки углядели.
В строй погонщики загнали,
Так как в них своих признали.

Тут мученье началось,
Ведь почти бежать пришлось.
Жажда, пот одолевали,
Ускользнуть и не мечтали.
Из последних сил крепились,
Чуть сознанья не лишились.

По дороге спуск в низину.
Прибежали на равнину,
Здесь с другими повстречались.
Орки тут же передрались.
Сэм и Фродо уцелели,
Под откос сползти сумели
В толчее и суете,
И исчезли в темноте.

ГЛАВА 3

Роковая гора

На востоке посерело —
Это утро подоспело.
По равнине сумрак тусклый,
Воздух стеснился удушлый.

Точно тень Гора стояла,
Клубы дыма изрыгала.
Видит Сэм — конец пути,
За неделю не дойти.
Тут вдруг истина открылась,
Мысль чёрная явилась:
Ну до цели доберутся,
Так назад им не вернуться.
Не останется еды,
Не останется воды.

Вроде мрачно причитал,
Этим силы обретал.
Крепче всякой стали стал,
Тверже камня был и знал —
Муки и тоска уйдут,
Бесконечный путь пройдут.

Ни одной души в долине,
Напрямик бредут к вершине.
Дни, казалось, не кончались,
Силы быстро истощались.
Фродо очень уставал,
Падал, долго отдыхал.

Видя, как хозяин «тает»,
Как Кольцо его снедает,
Сэм свой путлиб отдавал,
Свой глоток воды вливал.
Всё отвлечь его пытался,
Прежней жизни предавался.
Но для Фродо всё уплыло.
Знает он — всё это было.
Но не помнит вкус воды,
Как весной цветут сады,
Как дымится костерок,
Как резвится ветерок.
Лишь одно, как в страшном сне,
Что-то круглое в огне.

По утру сошли с дороги,
Отметая прочь тревоги.
Лишний груз, одежду сняли,
Веселее зашагали.

Словно чадом из горнила
День и ночь Гора дымила.
Оттого в глазах мутилось,
И сознание затмилось.
Стало тягостно идти,
Часть пути пришлось ползти.

А Гора всё нарастает,
Как громада нависает.
В тучах тонет исполина
Крутобокая вершина.
Щебень, шлак, золы отвалы,
И обугленные скалы.
Хуже места не сыскать,
Но придётся ночевать.
День сегодняшний — в исход.
Завтра кончится поход.
Либо выживет страна,
Либо гибель суждена.

Все тревоги и напасти,
Козни, ужасы и страсти
Воедино собрались,
На последний день пришлись.

Утром Фродо пробудился.
Встал с трудом и повалился.
На ладонях и коленках
Вверх пополз на четвереньках.
Видит Сэм, как друг страдает,
Что буквально погибает,
Он промолвил: «Сударь мой!
Отнести Его долг твой.
Но позволь мне часть пути
На себе тебя нести».

Молча Фродо подхватил,
На закорки усадил,
Поднатужился чуть-чуть,
Глубоко вздохнул — и в путь.
Сэм куда идти не знал,
И расспрашивать не стал.
Просто в Гору поднимался,
Оступался, спотыкался.
Лишь тогда остановился,
Сил когда, совсем лишился.

Посидели. Сил набрались,
Снова в тяжкий путь собрались.
Видят, в самой вышине,
Двери чёрные в стене.
К ним, до самого порога,
По Горе ведёт дорога.
Снова Фродо Сэм несёт,
В Гору медленно идёт.

Поднялись. Тут из-за скал
Горлум крадучись напал.
Стал одежду Фродо рвать —
Хочет «Прелесть» отобрать.
Только это и взыграло:
Сердце Фродо застучало,
Снова воля пробудилась,
Нападенья суть открылась.
Потому свирепо дрался,
И с Кольцом не распрощался.

Горлум, ползая, рыдал:
«Обманул меня, предал.
Ты её не обижай,
Лучше «Прелесть» мне отдай».

Фродо крикнул: «Убирайся,
Прочь пошёл, не приближайся.
Если снова нападёшь,
В лаве огненной умрёшь».

Сэм сказал: «Ступай скорей.
Ты тварюгу не жалей.
Этим гадом я займусь,
Быстро с тварью разберусь».

Горлум жалобно скулил,
Пожалеть его молил:
«Мне осталась смерть одна,
«Прелесть» сгинет — нам хана.
Мы рассыпемся во прах
В этих мерзостных горах».

Дрогнул Сэм, хоть твёрдо знал —
Много зла принес шакал.
Избавленьем от него
Будет только смерть его.
Всё ж не смог его убить,
Предоставил право жить.

Горлум радостно завыл,
Сэм тот час о нём забыл,
За хозяином метнулся.
Только, если б обернулся,
То б увидел — тень идёт.
Тварь ни как не отстаёт.
Сэм в пещеру заглянул —
Нестерпимый жар дохнул.
Приводило в трепетанье
Шума горных недр роптанье.
Всё же Сэм шагнул в провал,
И хозяина позвал.

Горлум тих и невидим,
Осторожно шёл за ним.
Вдруг расселина сверкнула,
Свет багровый полыхнула:

Фродо на краю стоит.
Слышно, как он говорит:
«Я пришёл и заявляю,
По иному поступаю:
Так, Кольцо я не расплавлю —
Я себе его оставлю.
Так решил я и сказал».
И надев Кольцо пропал.

Сэм от крика захлебнулся,
Горькой явью ужаснулся.
Горлум сзади оглушил,
И сознания лишил.

Вздрогнул Чёрный Властелин.
Пронизая мрак равнин,
Скалы, горные карьеры
Око смотрит в глубь пещеры.
Тут он понял, что сглупил,
Как неверно поступил.

Страх склубился чёрной тучей.
Ужас — яростью могучей,
Ибо знал, что в этот миг
Роковой момент настиг.
Он отрёкся от обманов,
Козней, всех военных планов.
Оттого всё войско встало,
Всё оружие убрало.
Всех забросил Властелин,
В мыслях лишь Ородруин.
Зову назгулы внимают,
Поле битвы оставляют,
И помчался вой крылатый
На Ородруин проклятый.

Сэм пришел в себя. Поднялся —
С невидимкой Горлум дрался.
Прыгал, падал, нападал,
Снова падал и вставал.
Что-то ухватил руками.
Щёлкнул острыми клыками,
Фродо вскрикнул, появился,
Горлум в дикий пляс пустился.
«Прелесть» снова возвратил —
Вместе с пальцем откусил.
«Прелесть», «Прелесть» повторял
Чувство края потерял,
Покачнувшись оступился,
В бездну с «Прелестью» свалился.

Заревел Ородруин,
Закачался исполин.
Сэм и Фродо поспешили
Из горы. В дверях застыли:
Смерч над Мордором кружил,
Чёрный замок сокрушил.
Башни рушились в горах,
Рассыпались стены в прах.
Пар с водой смывали глину.
Мутный вал накрыл равнину.
Гул катился, нарастал,
Заревел, загрохотал.
По земле прошли провалы.
Мощный сель обрушил скалы.
Дрогнул проклятый вулкан,
Изрыгнув огня фонтан.

Тучи воем разрывают,
Кольценосцы подлетают.
Как стрела в фонтан вонзились,
И навеки испарились.

Сэм на Фродо посмотрел —
Сердцем и душой запел.
Был он бледный, но спокойный,
Измождённый, но довольный,
Не читается в глазах
Ни безумие, ни страх.
С ношей страшною простился,
От ярма освободился.

Фродо молвил: «Помню я
Гэндальф упреждал меня.
Может так в пути случиться,
Что и Горлум пригодится.
Так и вышло. Он помог
Сделать то, что я не смог.
Вот и всё. Пора домой.
Очень рад, что ты со мной».

ГЛАВА 4

На Кормаленском поле

Войско Запада стояло,
Чёрный натиск отражало.
В небе назгулы кружили,
Души воем леденили.
Море Мордора росло.
Становилось тяжело.
Гэндальф выдержку хранил,
Взгляд на север обратил.
Там орлы с небесной дали
К ним на помощь подлетали,
Вихрем в назгулов вонзились —
Те поспешно в тучах скрылись,
Ибо в этот миг как раз
К ним пришел немой приказ.

Войско Мордора застыло,
Всё оружье опустило.
Власть, что долго их растила,
Чёрной злобою полнила,
Во мгновенье захирела,
Безвозвратно ослабела.

Почва страшно содрогнулась,
Темень выше гор взметнулась.
Башни рушились в горах,
Рассыпались замки в прах.
Гул глухой вдали раздался.
Громче, громче разрастался.
Вместе с ним взрастала тень.
Ночь на миг затмила день.
Оглушил раскатный гром.
Почернело всё кругом.
Тень в агонии тряслась,
И бесследно расползлась.

Ополченцы наблюдали:
Вражьи полчища бежали,
Кто сдаваться не желал,
Тот себя поубивал.
Маг орлов благодарил:
«Ветробой и Быстрокрыл!
Вы явились в нужный час.
Попросить хочу я вас.
Ветра свежего быстрее,
К Роковой Горе живее
Донести меня скорей,
Чтоб спасти моих друзей».

Начала Гора шататься,
Стали склоны осыпаться.
Скальный обойдя карниз,
Хоббиты стремились вниз.
Конус с треском развалился,
Склон в потоке лавы скрылся.

Влезли на кусок скалы
Развалившейся Горы.
Лава камень обтекала,
Жар жестокий излучала,
Чад удушливый вползал,
Густо пепел обсыпал.

В ясном зрении орлином
Над горой Ородруином
Две фигурки различились,
И упав, золой покрылись.
Камнем вниз орлы упали.
Бедных странников забрали
Из разгневанной жары
Погибающей Горы.

Тихо ветви шелестели.
Сэм очнулся на постели
Под раскидистой сосной.
Пахло свежестью лесной.
Воздух был для сердца близкий,
Свежий запах — Итилийский.
Вспомнил, как кроля сжевал,
И решил, что славно спал.
Видит, рядом с ним, у ели
Фродо нежится в постели,
Но у Фродо пальца нет.
«Знать не сон» — пришел ответ.

«Где я?» — сам себя спросил.
Рядом голос пробасил:
«Ты в Итилии, друг мой.
Не тревожься, мой герой.
Тень проклятая пропала,
Что над миром нависала».
Сэм увидев, засиял,
Рядом Гэндальф с ним стоял.
Маг смеялся, будто пел,
Как ручей в траве звенел.
Сэм услышал радость в нём,
Как весенним теплым днём
Солнце почки согревает,
И листочки раскрывает.
Маг продолжил: «Знай, сейчас
Эра новая у нас.
Две недели миновало,
Саурона как не стало,
Как вас из огня спасли
Государю принесли.
Вы в забвеньи пребывали,
Вас искусно врачевали.
Он извёл немало сил,
К жизни снова воскресил.
Он теперь вас ожидает.
Отобедать приглашает».

Вышли в поле — увидали
Витязи в рядах стояли.
Трон стоит перед холмом.
Человек сидит на нём.
Перед ними все склонились,
Трубы пеньем разразились.
По щитам мечи стучат.
«Честь и слава» им кричат.

Гэндальф к трону их подводит,
Витязь к ним навстречу сходит.
Тут друзья его узнали,
Улыбаясь подбежали.
Арагорн друзей смутил,
Что колено преклонил.
Войско снова «Смирно» встало,
Хоббитам хвалу воздало.
Следом песнопевец вышел.
Песню спел, что каждый слышал:
Сэм и Фродо сквозь ненастья
Низвели Кольцо Всевластья.

А затем свободный мир
Закатил великий пир.
Целый день веселье длилось,
Но лишь солнце закатилось,
Тьма и лунный свет смешались,
Все Хранители собрались.
Полились повествованья,
Что случилось с расставанья.
Онты, орки, умертвенья,
Жесточайшие сраженья,
Замки, гроты с чудесами,
Корабли под парусами,
Незнакомые слова…
Словом — кругом голова.
Все рассказами дивили,
Так всю ночь бы говорили,
Много было, что сказать.
Гэндальф всех отправил спать.

Три недели отдыхали,
Ели, спали и гуляли.
Войско местность зачищало,
Недобитых добивало.
Всё ж с Итилией простились,
В мае в Гондор возвратились.

ГЛАВА 5

Наместник и Государь

Гондор в праздничном волненье.
Весь народ в приготовленье.
Знают все — опять, как встарь
Снова будет Государь.
Ясным утром солнце всходит,
Войско к городу подходит.
Флаги стены украшают,
Трубы местность оглашают.

Фарамир вперёд идёт,
Древний ларь в руках несёт.
К Арагорну подступает,
Жезл Правителей вручает.
На колени опустился,
И к народу обратился:
«Люди! Слов моих внимайте!
Государя принимайте.
Он Исильдура наследник,
Он врачует, как волшебник.
Он древнейший меч Андрил
Снова к жизни возродил.
В честь его играет горн.
Его имя — Арагорн».

Час торжественный пробил,
Фарамир ларец открыл.
Так священная корона
Перешла владельцу трона.
Арагорн в ответ сказал:
«Этот день я долго ждал.
Я друзей хочу почтить,
Мне помогших возвратить
Подлежащих по закону
И наследство и корону.
Пусть же Фродо подойдёт,
Мне корону поднесёт.
Коронует маг Великий
Гэндальф, ныне светлоликий,
Потому так всё свершилось,
Что в его уме вершилось.
План его искусный был,
Он победу нам добыл».

Снова трубы загремели,
Люди здравицы пропели.
Витязь на колени встал,
Маг его короновал.
Начинается парад,
Государь идет во град.
Флаг дружина поднимает,
В замок Арагорн вступает.

Все события тех дней
Будут в памяти людей.
То, что нынче совершили,
Три Эпохи завершили.
Арагорну маг сказал:
«В Средиземье мир настал,
Но страна теперь другая,
И Эпоха не такая.
Время новое настало.
Верно выбери начало.
Надо многое хранить,
Ничего нельзя забыть.
Что-то канет безвозвратно,
Что-то не вернуть обратно.
Кольца, те что эльфам дали,
Ныне силу потеряли.
Первенцы времён уйдут:
Сгинут или уплывут.
Я здесь долго не пробуду,
Вместе с эльфами убуду.
Саурона больше нет,
Вам за Мир держать ответ.
Позади мои дела,
Для твоих пришла пора».

Арагорн в ответ ему:
«Я же смертный, я умру.
В мир когда уйду иной,
Что же будет со страной.
Вот уже пять тысяч лет
В Белом Древе жизни нет.
Нет не то, чтобы цветочка,
Не набухнет даже почка.
Всё невзгоды, да лишенья,
И не видно обновленья».

«Рано ты печальным стал» —
Гэндальф тихо прошептал —
«Не тревожься до поры,
Заберись на склон горы.
В путь, не мешкай ни мгновенья,
За залогом обновленья».

Склон Бродяжник оглядел,
Лист зелёный разглядел:
Среди наледи и скал
Кустик маленький стоял.
Тонко выточенный лист
Был по краю серебрист.
У верхушки, как снежок,
Белый маленький цветок.
Арагорн на склон поднялся,
Бережно за стволик взялся,
Вынул с корнем из камней,
В цитадель понес скорей.
У Фонтана посадил,
Из руки водой полил.
Древо снова ожило,
И к июню зацвело.

За день до солнцеворота
Эльфы въехали в ворота.
Кони шли неспешным шагом.
Первым Всеславур со стягом,
Следом Элронда сыны,
Славой воинской полны.
Гости северных земель
Келеборн, Галадриэль.
Самоцветы в волосах,
Изумруды в поясах.
Элронд с Арвен под конец,
И блистал её венец.
Дева прелестью сияла,
Вечер нежно озаряла.

Этим видом восторгаясь,
От восторга задыхаясь,
Фродо Гэндальфу сказал:
«Вот, чего Бродяжник ждал!
Будет ночь теперь прекрасной,
Как и день такой же ясной».

Арагорн к гостям выходит,
В цитадель свою проводит.
Здесь с ним Арвен обручилась,
Их мечта осуществилась.
В прошлом долгая разлука,
В прошлом ожиданий мука.

ГЛАВА 6

Расставания

Вот и праздники промчались,
Хоббиты домой собрались.
Арагорн сказай: «Пойдёте,
Не сегодня, подождёте.
Скоро гости все уходят,
И в дороге вас проводят.
Кстати знайте, что теперь,
К нам для вас открыта дверь.
С кем угодно приезжайте,
Сколь угодно проживайте.
Подвиг Фродо — на века,
Так заслуга велика.
Как тебя благодарить,
Чтоб достойно оценить?
Нет достойнейшей награды,
Всё возьми — мы будем рады».

Но княгиня Арвен знала,
Так поэтому сказала:
«Скоро сроки подойдут,
Эльфы за море уйдут.
Я решила — остаюсь,
Хоть и смертной становлюсь.
Рана вдруг твоя заноет,
Память вдруг забеспокоит.
Место ты мое займёшь,
И за Море уплывёшь.
Там и раны исцелятся,
Боль с усталостью умчатся.
Бью тебе земной поклон,
Подарю тебе кулон,
На серебряной цепочке,
Белый жемчуг в ободочке.
Жемчуг звёздный блеск питает,
Тьму и ужас изгоняет.
Ты судьбой своей ужасной,
Сделал жизнь мою прекрасной».

Наконец и день прощальный.
Он и жданный и печальный.
Вот за северный рубеж
Отправляется кортеж.
Гимли, Элронд, Келеборн,
Гэндальф, Арвен, Арагорн,
Коневоды — ристанийцы,
Воеводы — итилийцы,
Хоббиты и Леголас —
Все в одном строю сейчас.

Шли неспешно, без тревоги,
На виду у всей округи.
В Друаданский лес вступили —
Барабаны забубнили.
Тут глашатай объявил:
«Государь провозгласил:
Лес отходит постоянно
Людям Гага-Бури-Гана.
К ним чужие не зайдут,
Если их не позовут».
Барабанный бой разлился,
Тут же стихнув, затаился.

Две недели шли горами,
Перелесками, полями.
Наконец вошли в долину —
Ристанийскую равнину.
Эдорас гостей встречает,
Град убранством восхищает.
Нынче будет день печальный —
Теодену день прощальный.
Боевая колесница —
Королевская гробница.
Где обрёл конунг покой,
Там теперь курган большой.
Теодена схоронили,
Песню памяти сложили:
Мудро управлял страной,
И скончался, как герой.

Чтоб печаль свою унять,
Настроение поднять,
Во дворец всех зазывают,
Пир великий затевают.
Сохранив обычай давний,
Научитель всех преданий
Чашу полную поднял,
Всех властителей назвал.
В завершенье объявил:
«Час торжественный пробил:
Эомер, живи и здравствуй.
Ты — конунг. Твой Рохан. Царствуй!»

Тут все гости дружно встали,
Эомера поздравляли.
Он гостей благодарит,
В завершенье говорит:
«Пир сегодня погребальный,
Но позвольте в час печальный
Вас свидетелями быть,
О помолвке объявить:
Фарамир — Гондора сын
И царевна Эовин,
Стать супругами решили,
Потому, как полюбили».
Снова чаши зазвенели,
Гости здравицы пропели.
Молодые улыбались,
Нежно за руки держались.

Завершилось пированье,
И настало расставанье.
Арвен с братьями простилась,
А с отцом уединилась.
Долго, горестно прощались,
Ведь навеки расставались.
Мэрри дали в знак добра
Древний рог из серебра.
В перевязи золотой,
Да с искусною резьбой.
«Этот рог врага страшит,
Другу — сердце веселит.
Он такой всего один» —
Говорила Эовин.

Вот на этом распрощались.
Гости в Изенгард собрались.
По прибытью удивились —
Онты славно потрудились.
Стены с башнями снесли,
Все обломки унесли.

Пышный сад внутри стоит,
Сквозь него река журчит.
В центре озеро сияет,
Ветерок с волной играет.

Вскоре Древень появился,
Сразу к магу обратился:
«Гэндальф! Ты из магов маг.
Вон какой повержен Враг!
Мы здесь тоже не дремали:
Убирали, расчищали.
Довелось повоевать —
Набежала орков рать.
Часть поганцев растоптали,
В реку остальных загнали.
Саруман же был без дел,
Строго я за ним глядел.
Обстановку так создал,
Чтоб он новости все знал.
В злобе сох он каждый день,
Стал едва похож на тень.
Тут его я отпустил,
Хоть конечно не простил.
Пусть змея ползёт в камнях,
Коли яда нет в зубах.
Ключ от башни я храню,
Вам теперь передаю».

Арагорн ключи забрал
«Мир лесам твоим», — сказал, —
«Орки больше не придут,
Знать долины зарастут.
Все восточные края
Вновь открыты для тебя.
Будет место, где гулять,
Сможешь онтиц отыскать.
Подошла пора прощаться.
Жаль, но нужно разъезжаться.
Братство наше распадётся.
Скоро ль свидеться придётся?»

В Гондор двинул Арагорн,
Леголас и гном в Фангорн.
В час разлуки помолчали,
Слезы хоббиты глотали.

В путь. Свернули на низины,
В Дунланд, в Сирые Равнины.
Шли неспешно две недели,
Отдыхали, где хотели.
А до Мглистых Гор добрались,
С Саруманом повстречались.

Это был старик седой,
В грязной рвани, сам хромой.
Рядом, еле ковыляя,
Гнилоуст шипел стеная.
«Ты ли это, Саруман?
Ты куда? Каков твой план?
Может помощь предложить,
Иль советом пособить.
Государь помочь сумеет —
Очень многое умеет» —
Гэндальф так ему сказал.
Саруман же возражал:

«Я отсюда выбираюсь,
И в подачках не нуждаюсь.
Буду радоваться я,
Как сгубили вы себя.
Ведь разрушив город мой,
Дом низвергнули вы свой.
Все исчезните вы вскоре
Серым призраком за море.
Чтоб вам, хоббиты-малявки,
Впредь не знать табачной травки.
Чтоб случался недород
Урожая каждый год.
Чтобы Южный ваш Удел
Через месяц оскудел».
От злорадства распалился,
Злобным смехом разразился,
Гнилоуста палкой ткнул,
В придорожный лес свернул.

Сэм сказал: «Зачем же так
Говорить про наш табак?
И ещё зачем задел
Грязью Южный наш удел?
Может стоит распрощаться
И до дому возвращаться».
Фродо отвечал: «Пора.
Но давайте же сперва
Дядю Бильбо навестим,
И в Раздоле погостим».

Через день в Остранне были.
Здесь в шатрах неделю жили.
Лориэнцы возвращались.
Не надолго, но прощались.
Кольца все имеют срок.
Как эльфийским выйдет срок,
Эльфы снова соберутся,
На один корабль сойдутся.

Путь теперь в Раздол лежит,
Время медленно бежит.
Желтый цвет листву пронзил,
Так сентябрь наступил.

Как-то вечером, вдали,
Будто на краю земли,
Как сияющий ларец,
Вырос Элронда дворец.
Здесь их радостно встречали,
Сразу песни зазвучали.
К Бильбо хоббиты ввалились.
Он сказал: «Ну, появились!
С возвращением, герой.
Завтра день рожденья мой».

Пир назавтра закатили.
Три недели здесь гостили.
Лишь когда октябрь настал,
Будто кто-то в путь позвал.
С Бильбо ночь проговорили,
Все подарки получили.
Бильбо Фродо всё ж спросил
Про Кольцо, что подарил.
Тот печально отвечал,
Что Колечко потерял.

ГЛАВА 7

Домой

Утром с эльфами простились,
В путь домой заторопились.
Вскоре Фродо плохо стало,
Сердце вдруг затрепетало.
Вспомнил: Заверть, ночь, сраженье,
Назгул, первое раненье,
Жало Шелоб, перевал,
Зубы Горлума, провал.
«Я отравлен, изнурён», —
Вслух друзьям признался он.

Боль назавтра затаилась,
Хмарь в душе угомонилась.
Незаметно три недели
Их дороги пролетели.

До Пригорья добрались,
Спать в трактире улеглись.
Принесли еды, пивка,
Полмешочка табака.
Лавр, хозяин, говорил:
«Год плохой, минувший был.
Люди понашли чужие.
Вороватые, презлые.
Драки стали растевать,
Стали наших убивать.
Все теперь в домах сидят,
Стражи у ворот стоят.
Волки воют у ограды,
А в лесах какие гады?
Чёрной ночи сотворенья,
Впрямь живые приведенья.

Следопыты вдруг пропали.
Жаль и зря мы их ругали.
И ещё, что не отрадно,
В Хоббитании неладно.
Что стряслось — не разберёшь,
Боль чужую не поймёшь.
Не печальтесь, дорогие.
Вы ж теперь совсем другие.
Завтра поутру уйдёте,
Там порядок наведёте».

Согласился Гэндальф: «Да!
Эта общая беда
Вас лишь краешком задела,
А могла б угробить смело.
Но закончена война.
Наступают времена
Прежде лучше не бывало,
Потому, как мирно стало.
Государь взошёл на трон,
Наведет порядок он.
Вот увидишь, Путь Неторный,
Очень скоро станет торный.
После нечисть изживут,
Глухоманье обживут.
Скоро, скоро станет краше
Всё и всё Пригорье ваше».

Долго здесь не загостились,
Утром с Лавром распростились.
Сэм задумчиво сказал:
«Плохо дома. Я ведь знал.
Мне видения имели
В зеркале Галадриэли.
Мы в пути застряли с вами.
Хорошо, что Гэндальф с нами.
В вечер к дому доберёмся,
Там в два счета разберёмся».

Маг сказал: «Одни пойдёте.
Там порядок наведёте.
Времена мои прошли.
Вы ж не только подросли,
Стали солью вы Земли,
Дух и мудрость обрели.
Я за вас не опасаюсь,
К Бомбадилу отправляюсь.
Как пословица гласит:
Кто на месте не сидит,
И попало где живёт,
Тот добра не наживёт.
Я же отдыха не знал,
Всё добро оберегал.
Он в лесу спокойно жил,
Никуда не выходил.
Вот посмотрим, и сравним,
По душам поговорим.
Ну, друзья мои, бывайте.
Не навеки, но прощайте».
Гэндальф с тракта повернул,
В Вековечный Лес свернул.

ГЛАВА 8

Осквернённая Хоббитания

Дождик сыпал то и дело,
Очень рано потемнело.
Вот уже Брендидуим,
Но ворота перед ним.
Долго хоббиты стучали,
Громко хоббиты кричали,
Створки наконец раскрылись
И охранцы объявились.
Хоть они своих признали,
Но в ворота не впускали,
Мол «… война идёт у нас,
И имеем мы приказ
В ночь ворота закрывать,
Ни кого не пропускать».
Но друзья не растерялись,
Внутрь силою прорвались
И распрос устроив свой,
Там, где пост сторожевой.

Хоббит Лотто, прохиндей,
Что по прозвищу Чирей,
Прошлым летом всё скупал.
С дальним Югом торговал.
Пивоварни, закрома,
Фермы, мельницы, дома.
Репу, свёклу, пастернак,
Груши, яблоки, табак.
Всё в обоз и в караван.

А назад из южных стран
Понаехало людей,
Каждый — форменный злодей.
Рвы с траншеями нарыли,
Все деревья порубили,
Понастроили дома.
Тут как раз пришла зима,
Глядь — харчей уж не осталось,
Всё у Лотто оказалось.
Старшим он себя назвал,
Чтоб все звали — генерал.

Ну приказы издавать,
Предписания вручать.
Пиво стало не попить,
Табаку не покурить.
Всё, что вырастил, сдавать,
И родных не навещать.
Кто разводит разговоры,
Упекают в исправноры.
Так свободы стало мало.
В сентябре похлеще стало.
Некто Шаркич объявился,
В доме Лотто поселился.
Стал теперь большим Главой,
Все южане под рукой.
Он им: «Жги, круши, ломай.
Если надо — убивай».
Рубят — лишь бы порубить.
Жгут так просто — чтоб спалить.
В общем всё к тому идёт —
Хоббитания помрёт.

Помолчали. Сэм вскочил,
Торопливо заключил:
«Нет, такого не бывать!
Знать придётся воевать.
Завтра утром нападём,
Лотто с Шаркичем прибъём».

Генерал про них узнал,
Кто-то ночью дал сигнал.
До приречья доскакали,
Там уже их поджидали
Шесть поганцев долговязых,
Желтолицых, косоглазых.
Поперёк дороги встали,
Дальше ехать не пускали.
Старший вымолвил: «Зарвались!
Всё, малявки, доигрались.
Шаркич вас велел поймать
И затем арестовать».

Пин воскрикнул: «Эй, поганец,
Государев я посланец.
Ты болван и негодяй,
О пощаде умоляй».

Хоббиты мечи достали,
Бандюганы побежали.
Мерри вымолвил: «Друзья!
Медлить более нельзя.
Хоббитон весь поднимаем,
Бунт сейчас же начинаем.
Эти новые порядки
Населению не сладки.
Десять — двадцать негодяев,
Тридцать — сорок разгильдяев,
Да наёмников отряд.
Это все, кто так хотят.
Чересчур во благе жили,
Вот беду и допустили.
Чтобы край родной спасти,
Надо искру поднести —
Вспыхнет что твоя скирда,
Все поднимутся тогда».

Ристанийский рог запел.
Властный зов его летел
По полям и по холмам,
По лесам и по садам.
Топот, шум, металла звон.
Понеслось со всех сторон
Гомон, хлопанье дверей,
Все на зов спешат скорей.

С хоббитов умчался страх,
Поселенья на ногах.
Этот прибыл с топором,
Этот с луком, тот с ножом.
Больше сотни собралось —
Так восстанье началось.

Разработали свой план,
Как низвергнуть басурман.
Разожгли большой костер,
Тут же выставив дозор.
Ночь иссякла наконец.
Утром прискакал гонец,
Доложил: «Идёт отряд,
Всё в дороге жгут подряд.
Сотня злобных, здоровенных,
Только мыслей нет военных.
Это хоббиты смекнули,
Окружение замкнули.

Мерри предложил сдаваться,
Но охранцы стали драться,
После бросились назад —
Встретил стрел разящих град.
И вперёд не получилось,
Так сраженье завершилось.
Всех южан поубивали
И в карьере закопали.
Павших хоббитов почтили,
Позже песню сочинили,
Схоронили под горой,
Где прошёл кровавый бой.

Пин сказал: «Друзья, сейчас
Нам ли медлить в этот час?
К Лотто с Шаркичем идём,
Власть поганцев изведём!»

Вот вдали и дом родной,
Но пейзаж совсем иной.
Нет каштанов — порубили,
А откос горы — изрыли.

На лужайке дом стоит,
Смрадный дым труба чадит.
Сада нет, плетень упал,
Шлака с мусором навал.
К ним навстречу- не обман,
Вдруг выходит Саруман.
Фродо тут же догадался:
«Вот, кто Шаркичем назвался.
Гэндальф нас предупреждал,
Гадить ты не перестал».

Саруман расхохотался:
«Ты для Гэндальфа старался,
А когда не нужен стал
Он всех вас и побросал.
Вы пока домой тащились,
Мы здесь славно потрудились.
И теперь приятно мне,
Здесь я выместил вполне
За обиды, пораженья,
За изгнанья, униженья».

Фродо молвил: «Убирайся,
И назад не возвращайся.
Убивать тебя не будем,
Местью только зло добудем.
Твоё время завершилось,
Вместе с силой истощилось».

Медлить Саруман не стал.
Гнилоуста подозвал,
Резко выхватил клинок
И ударил Фродо в бок.
Но кольчуга из мифрила
Жизнь Фродо сохранила.

Сарумана Сэм свалил,
Меч для мести обнажил.
Всё же Фродо крикнул: «Нет!
Он живёт пять тысяч лет.
Был когда- то он велик,
Ныне падший и безлик.
Не могу его простить,
Но не нам его судить.
Пусть из нашей жизни канет,
Может где-то и воспрянет».

Саруман в ответ сказал:
«Вот уж что не ожидал.
Ты намного стал умнее,
До жестокости мудрее.
Мне с такого вот решенья,
Нету в мире утешенья.
Гнилоуст, пошли, вставай.
Покидаем этот край».

Фродо вынужден вмешаться:
«Можешь Гнилоуст остаться.
Отоспишься, отдохнёшь,
И иную жизнь начнёшь.
Не такой уж ты негодный,
Чтоб поступок сделать злобный».

Саруман не унимался:
«Вот сейчас ты просчитался.
Лотто начал мне мешать,
Я решил его убрать.
Гнилоуст и в этот раз
Чётко выполнил приказ».

То, что тут же совершилось,
В миг какой-то совершилось.
Гнилоуст одним прыжком,
Как бесшумный снежный ком,
Сарумана повалил.
В горло нож ему всадил,
С визгом было побежал,
Но стрелой пронзённый пал.

А от трупа Сарумана,
Как от серого тумана,
Дымный облик появился,
Вскоре ветром растворился.
По заслугам и цена.
Так закончилась война.

ГЛАВА 9

Серебристая Гавань

Но уже на завтра смело
Хоббиты взялись за дело.
Ямы щебнем засыпали,
Шлак и мусор убирали.
Все сараи посносили,
Скверы и сады разбили.

Сэму нравилась работа,
Но была одна забота:
Чтобы лес шумел опять,
Сорок лет придётся ждать.
Сколь деревьев погубили!
Где ни попадя рубили!
Сильно Сэм переживал,
Лес эльфийский вспоминал.

Вспомнил, что из тех земель
Дар привёз Галадриэль.
Вот шкатулка. В ней одно
Неприметное зерно,
Как орех в оправе белой,
И немного пыли серой.

Прежде Сэм рассыпал пыли,
Где деревья раньше были.
Остальное разбросал,
Как свой разум подсказал.
И орешек, как решил,
В центре луга посадил.

По весне такое стало —
Всё вокруг повырастало.
Рос деревьев хоровод,
Словно двадцать лет за год.
В центре луга появилось
И цветами всё покрылось
Древо с золотой листвой,
И серебряной корой.
Так вот мэллорн распустился.
В Хоббитании прижился.

Время движет путь свой плавный,
Сэм теперь лесничий главный.
Той весною он женился,
И у Фродо поселился.
Всё неспешно, понемногу.
Вдруг почуял Сэм тревогу,
Что не очень Фродо чтят,
С ним общаться не хотят.
Мэрри с Пином уважали,
Сэма тоже обожали.

Вскоре осень наступила,
Скорбь былую прояснила.
Как-то к Фродо Сэм явился —
Тот лежал, не шевелился,
Бледен был, глаза запали,
Губы слышно чуть шептали:
«Рана ноет, Давит, гнёт.
Исцеленье не придёт».
Приступ вскоре миновал,
Только Сэм конечно знал:
Позапрошлый год, день в день,
Затопила Заверть тень.

Время шло. Зимой, весной,
Снова Фродо сам не свой.
Он тайком перемогался,
Чтобы Сэм не догадался.
Днями всё сидел, писал.
Цепь с жемчужиной сжимал.

Так и лето пролетело.
Кончил Фродо своё дело.
Сэма в комнату позвал
И торжественно сказал:
«Скоро Бильбо день рожденья.
В знак такого уваженья
Я хочу попасть к нему.
Предлагаю посему
Нам с тобой в Раздол отбыть,
Хоть неделю погостить.
Я же книгу дописал,
Ту, что Бильбо начинал.
Всё исправно изложил,
Ничего не позабыл.
Лишь концовки нет пока —
Завершит твоя рука».

В путь! Недолго совещались.
Быстро по утру собрались.
Резво пони побежали,
Унося к заветной дали.

В вечер тени удлинились,
Вскоре звёзды появились.
Сонный Сэм в седле дремал,
Фродо тихо напевал.

Словно песни той ответ,
Вдруг в лесу разлился свет,
Смутным облаком блистал,
Вскоре конным строем стал.
К морю из своих земель
Элронд шёл с Галадриэль.
Эльфы земли оставляли,
Средиземье покидали.
Бильбо ехал и дремал,
Но племянника узнал.
Обратился со словами:
«Фродо, ты, что тоже с нами?»

Понял Сэм что происходит —
Фродо с эльфами уходит.
Сэм заплакал: «Сударь мой!
Столько сделано тобой.
В Хоббитоне жизнь играет.
Пуще, краше расцветает.
Я — то думал: мир, покой,
Впереди у нас с тобой.
Годы радости настали,
Сильно мы за них страдали».

Фродо молвил: «Так и я
Думал жить весь мир любя.
Край родной ушёл спасать
(Кто-то должен жертвой стать).
Вот спасён он из огня,
Но увы, не для меня.
У тебя семья теперь.
Будет шесть детей, поверь.
Здравый смысл твой и руки,
Не дадут хиреть от скуки.
Будешь крепнуть год за годом,
Станешь лучшим садоводом.
Сможешь Книгу дописать.
Будешь хоббитам читать,
Как в недавние года
Не стряслась едва Беда.
И какой большой ценой,
Мы спасли свой край родной.
Ты живи свой век счастливо,
Долго, честно и красиво.
Нашу Повесть изучай,
Что тебе в ней — исполняй.
Ты к Кольцу причастен был,
Хоть недолго, но носил.
Может время подойдёт,
За тобой корабль придёт.
А пока не уходи,
В Гавань, к Морю проводи».

Навсегда в чужие дали
Эльфы морем уплывали.
Так Эпоха завершалась,
Что веками продолжалась.
С ней Колец Волшебных сила
В неизвестность уходила.
Стихнут песни и сказанья,
Лишь останутся преданья.

К Морю путь недолго длился,
Сзади лес за дымкой скрылся.
Через Светлое нагорье
Вышли вечером на взморье.
Здесь их Гэндальф повстречал,
Все поднялись на причал.
Тут, как мерный перезвон,
Стук копыт раздался звон.
Мэрри с Пином подоспели:
«Хорошо, что мы успели» —
Смех сквозь слёзы прозвучал —
«Гэндальф нас сюда послал».

«Мы» — ответил маг — «Уйдём.
Лучше вам назад втроём.
Навсегда друзья прощайте,
Дружбу нашу вспоминайте.
Слёзы горести утрите,
В мире и добре живите».

Обнялись, расцеловались,
Мерри, Сэм и Пин остались.
Фродо руку вверх поднял,
Ясно в ней фиал сиял.
Вверх по мачте парус взмыл,
Не спеша корабль поплыл.
Свет фиала замерцал,
А потом совсем пропал.
Но сквозь полумрак дождливый
Фродо слышал звук красивый,
А за водами стенаний
Чуял нежь благоуханий.

Тот дождливый серый полог
Скоротечен был, не долог.
Светлой шторой превратился,
Словно занавесь раскрылся.
Он увидел берег светлый,
И зелёный край заветный
Предрассветною порою,
Осияемый зарёю.
Лишь для Сэма, что стоял,
Слёзы горькие ронял,
Темень так и не раскрылась.
Лишь душа в унынье билась.

Трое хоббитов в печали
Вдаль смотрели и молчали.
Также молча развернулись
И пошли, не оглянулись.
Молча тронули коней
К Хоббитании своей.
Путь домой был долгий, нудный,
Но втроём совсем не трудный.

КОНЕЦ

Соловьев Сергей

Предлагаем подписаться на наш Telegram а также посетить наши самые интересный разделы Стихи, Стихи о любви, Прикольные картинки, Картинки со смыслом, Анекдоты, Стишки Пирожки.

И ещё немного о поэзии... Поэзия совершенно неотделима от психологии личности. Читая сегодня стихотворения прошлых лет, мы можем увидеть в них себя, понять заложенные в них переживания, потому что они важны и по сей день. Нередко поэзия помогает выразить невыразимое - те оттенки чувств, которые существуют внутри нас, и к которым мы не можем подобрать словесную форму. Кроме того стихи позволяют расширить словарный запас и развить речь, более точно и ярко выражать свои мысли. Поэзия развивает в нас чувство прекрасного, помогает увидеть красоту в нас и вокруг нас. Описанное выше в купе с образностью, краткостью и ассоциативностью стихотворной формы развивает нас как творческую, креативную личность, которая сама способна генерировать идеи и образы. Поэзия является великолепным помощником в воспитании и развитии ребенка. Знания, поданные в стихотворной форме (это может быть стих или песня), усваиваются быстрее и в большем объеме. Более того, стихи развивают фантазию и абстрактное мышление, и в целом делают жизнь детей эмоционально богаче и разнообразнее. Таким образом, очень важно, чтобы ребенок с первых дней слышал стихи и песни, впитывал красоту и многогранность окружающего его мира. Нас окружает поэзия красоты, которую мы выражаем в красоте поэзии!

Властелин колец в стихах: 1 комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *