Я очи знал, о, эти очи — Федор Тютчев

Я очи знал, — о, эти очи!
Как я любил их — знает бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог.
В непостижимом этом взоре,
Жизнь обнажающем до дна,
Такое слышалося горе,
Такая страсти глубина!
Дышал он грустный, углубленный
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденье, утомленный,
И, как страданья, роковой.
И в эти чудные мгновенья
Ни разу мне не довелось
С ним повстречаться без волненья
И любоваться им без слез.

Федор Иванович Тютчев, не позднее 1852 года

Анализ стихотворения Федора Тютчева «Я очи знал, — о, эти очи!..»

Федор Тютчев считается непревзойденным лириком русской литературы, который, как никто другой, умел передавать в своих стихах чувства и настроения. Многие его произведения посвящены природе, однако есть и отдельная страница творчества, связанная с женщинами, которых поэт по-настоящему любил. Одной из них является Елена Денисьева, с которой Тютчев, будучи женатым, прожил в гражданском браке 14 лет. Их роман развивался бурно и закончился громким скандалом, года выяснилось, что девушка из дворянской семьи, являющаяся воспитанницей Смольного института благородных девиц, ждет от поэта ребенка. Но даже позор и разрыв с родственниками, которые лишили Елену Денисьеву наследства, не смогли заставить молодую женщину разорвать порочную связь с Тютчевым. И поэт был ей за это очень благодарен, хотя и понимал, что фактически сломал жизнь своей возлюбленной.

Одно из первых стихотворений «Я очи знал, — о, эти очи!», которое Федор Тютчев посвятил Елене Денисьевой, было написано примерно в 1851 году, как раз в разгар их романа. Понимая, что обрекает свою избранницу на позор, поэт, тем не менее, не мог совладать со своими чувствами. И не переставал восхищаться Еленой Денисьевой, которая стала его музой и самым близким другом. «Я очи знал, — о, эти очи! Как я любил их — знает бог!», — восклицает поэт, в этих простых и коротких фразах выражая всю глубину своих чувств по отношению к избраннице. Однажды Тютчев упомянул о том, что одного лишь взгляда Елены Денисьевой достаточно для того, чтобы он мог забыть обо всем на свете. При этом взор своей возлюбленной он мог читать, как открытую книгу, в которой «такое слышалося горе, такая страсти глубина!».

Действительно, Елена Денисьева, по воспоминаниям очевидцев, была безумно влюблена в Тютчева. Настолько, что даже смирилась с тем, что ей придется довольствоваться лишь ролью любовницы. Именно поэтому в ее взгляде поэт нередко видел грусть и отчаянье, которые являлись обратной стороной медали этого романа. Понимая, что от Елены Денисьевой отвернулись практически все, Тютчев посчитал своим долгом взять на себя все заботы, связанные с обеспечением молодой женщины и даже дал свою фамилию детям, которые родились у его возлюбленной вне брака. И это была лишь малая доля того, что он мог сделать для той, которая в прямом смысле слова бросила к его ногам всю свою жизнь.

Восхищаясь мужеством своей избранницы, Тютчев буквально боготворил Елену Денисьеву, считая ее эталоном женской красоты. Ее образ, овеянный легкой грустью и роковой страстью, можно встретить во многих стихах, которые впоследствии вошли в «Денисьевский цикл». Однако лишь в произведении «Я очи знал, — о, эти очи!» автор позволяет себе в полной мере проявить свои чувства и признаться в том, что он испытывает к этой удивительной женщине. В частности, Тютчев отмечает, что ему ни разу не довелось со взглядом возлюбленной «повстречаться без волненья и любоваться им без слез». Такое признание, которое под силу сделать далеко не каждому мужчине, наиболее полно отражает отношение поэта к Елене Денисьевой. Ради этой женщины он поставил под угрозу свой вполне благополучный брак и не менее успешную карьеру общественного деятеля. И нисколько об этом не пожалел, так как именно Елена Денисьева смогла окрасить стихи поэта нежностью и страстью, научила его не стесняться своих чувств на собственном примере. Но главное, что осознал Тютчев, заключалось в том, что вопреки законам общества никогда не стоит отказываться от своего счастья. Иначе впоследствии об этом придется сожалеть до конца жизни и казнить себя за то, что она могла сложиться совсем иначе и быть наполненной одним из самых восхитительных чувств, которое зовется любовью.