Аиалектика любви

Аиалектика любвиЛюбовь, как чувство, необыкновенно усложняет жизнь человека. Она словно открывает у него «третий глаз», позволяет ему увидеть скрытые утолки своей души, испытать такие ощущения, о которых он до этого и не подозревал.
Гельвеции, французский философ XVIII века, говорил: «Подобно лучу света, который состоит из целого пучка лучей, всякое чувство состоит из множества отдельных чувств».


Из каких же чувств состоит радуга любви?
Можно, пожалуй, выделить два потока. Первый — «оценочные» чувства, чувства для себя — отклик души на то, как насыщаются твои желания, на степень этого насыщения.

Другой поток — как бы «двуединые» чувства, для себя и для другого сразу: почти физическое ощущение своей слитности с ним и ясновидение души, которая ощущает то, что происходит в другой душе, и неуемное желание делать все для любимого человека, пожертвовать собой. Оба потока сливаются, смешиваются в один.

Нет, пожалуй, ничего сложнее, чем запутанная связь этих любовных чувств, нет ничего таинствен-нее, чем живые лабиринты их сплетений. Если пристально вглядеться в них, можно увидеть, какими именно чувствами любовь отличается от своих родственников.

Пожалуй, только глубокая душа, и только в счастливой любви, способна породить океаническое чувство слияния с другим человеком, чувство проникновения в странный мир, в котором все земное выглядит преображенным, окрашенным в «неземные» цвета.

Любовь — земное и одновременно неземное чувство, самое вселенское из земных чувств. Она как бы освобождает чувства от земного притяжения, от оков житейского тяготения. Любовь — это чувство, что двое парят в неподвижном времени; что они — частица всего, что есть в этом времени; чувство мировой величины: выход в космос, где Два есть Одно.
Способность любить — высшая человеческая способность: это именно творческая способность души, которая лежит на вершине человеческих возможностей.

«Встреча со смертью — и избавление от нее — делает все таким бесценным, таким бесценным, таким прекрасным, что я сильнее, чем когда-либо, чувствую желание любить, обнимать, покоряться. Моя река никогда не выглядела такой красивой… Смерть и вечно присутствующая рядом с нами ее возможность делают любовь, страстную любовь, более возможной. Я сомневаюсь, что мы были бы способны страстно любить, вообще испытывать экстаз, если бы знали, что никогда не умрем» (из письма Абрахама Маслоу, написанного после перенесенного инфаркта).

Если обратиться к древнегреческим мифам, то одной из причин той скуки и вялости, что царили в любовных делах олимпийских богов, было именно бессмертие богов. Отношения Зевса и Геры протекают совершенно неинтересно, пока в них не вмешивается смертный. Любовь обретает способность менять ход истории только тогда, когда Зевс спускает-ся к смертной женщине и влюбляется в нее.

Р. Мэй пишет: «Можно совершить половой акт, не ощущая при этом никакой особой тревоги. Но совокупляясь в ходе случайных связей, мы отгораживается от нашего эроса — то есть мы отрекаемся от страсти в пользу обыденности ощущений; мы отказываемся думать о символическом и личностном смысле акта. Если мы можем заниматься сексом без любви, то нам кажется, что мы спасаемся от тревоги, которая на протяжении многих веков признавалась неотъемлемой частью человеческой любви. Да-лее, если мы даже можем использовать саму половую активность как бегство от налагаемых эросом обязательств, мы хотим надеяться, что тем самым возвели перед тревогой непреодолимую стену. И мотивом сексуального акта уже является не чувственное наслаждение или страсть, а искусственный мотив самоутверждения и безопасности; секс сведен к стратегии снятия беспокойства. Тем самым мы готовим почву для последующей импотенции и утраты эмоциональности».

Когда я стремлюсь доказать наличие у меня потенции, чтобы скрыть и заглушить свой внутренний страх перед импотенцией, я действую по схеме, такой же древней, как и само человечество. Смерть есть символ абсолютной импотенции, полного бессилия и конечности, и возникающая из этого неизбежного переживания тревога заставляет нас отчаянно искать бессмертия в сексе. Половая активность — это самый удобный способ заглушить внутренний ужас перед смертью, и, осеняемые символом воспроизводства, мы торжествуем над самой смертью.

Любовь и смерть связаны с сотворением и уничтожением; стало быть, вряд ли можно удивляться тому, что они так сложно переплетены в человеческом опыте переживаний. И в том, и в другом случае мы не можем контролировать происходящее… мы не можем остаться в стороне от любви и смерти — если же пытаемся сделать это, мы уничтожаем все то ценное, что есть в этом опыте».

Любовь несет с собой как наслаждение, так и страдание. Половая любовь обладает способностью загонять человеческие существа в ситуацию, в которой они могут уничтожить не только самих себя, но и множество других людей. Достаточно вспомнить Елену и Париса или Тристана и Изольду — любовь привела к гибели многих людей, оказавшихся помимо воли втянутыми в конфликт.

Из книги Самыгина С. И. «Любовь глазами мужчины»

Предлагаем подписаться на наш Telegram а также посетить наши самые интересный разделы Стихи, Стихи о любви, Прикольные картинки, Картинки со смыслом, Анекдоты, Стишки Пирожки.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *