Производство и поддержание в рабочем состоянии крохотных нейронов обходятся организму очень дорого. Даже в состоянии покоя они тратят в среднем в десять раз больше энергии, чем остальные клетки организма, а когда мы активно думаем, они ее буквально сжигают. Поддержание нерва в состоянии готовности, чтобы он мог тут же включиться от сигнала другого нерва, — чрезвычайно дорогое удовольствие. К тому же после каждого обмена импульсами в нервных клетках приходится заменять нейромедиаторы Читать далее «Сколько стоит постоянство?»
а также посетить наши самые интересный разделы 
Окситоцин, гормон, участвующий в тяжком процессе родовых схваток, как кажется, играет значительную роль в формировании материнской любви. Крик младенца провоцирует у матери выработку органами секреции окситоцина, который, в свою очередь, оказывает стимулирующее действие на соски и способствует притоку молока. Когда ребенок берет грудь, благодаря действию окситоцина у матери пробуждается желание прижать его к себе. Зоологи, искусственно повышавшие уровень окситоцина у животных, дали этому эффекту название «химическая реакция объятий». Окситоцин выполняет множество функций, часть которых благотворна для матери. У груди ребенок чувствует себя в тепле и безопасности, его пищеварительная и дыхательная системы работают ровно. 
Ядерная половая идентичность — мужская или женская — закладывается у младенцев с самого начала, что согласуется с исследованиями гермафродитов и изучением раннего детства. Брауншвейг и Фейн (1971, 1975), предоставившие психоаналитические доказательства в пользу врожденной психологической бисексуальности, происходящей из бессознательной идентификации младенца и маленького ребенка с обоими родителями, убедительно доказывают, что такой бессознательный бисексуальный потенциал постепенно все больше контролируется доминирующими взаимоотношениями мать-младенец, в результате которых устанавливается ядерная половая идентичность. Эта идея согласуется со взглядом Мани и Эрхардта о том, что родительская дефиниция половой идентичности младенца является ключевым моментом этой идентичности. Данная точка зрения была подкреплена наблюдениями Столлера за развитием транссексуалов. 
Прежде всего позволю себе внести небольшое уточнение во вполне устоявшиеся представления. Память локализуется не только в мозге. Она странствует по телу бесконечным караваном гормонов и ферментов. Целая армия нейропегггидов состоит на посылках мозга и иммунной системы. Когда что-то происходит с телом — оно испытывает травматическое воздействие или же поражается болезнью, — нейропептиды воздействуют на мозг, являющийся также частью организма. Когда шоку подвергается мозг, будь то на уровне мысли или чувства, они обращаются к сердцу, пищеварительной системе и т.д. Мысль и чувство неотделимы друг от друга. Психическое и физическое здоровье идут рука об руку. Мы являем собой монолитный организм. Порой муки голода превозмогают мораль. Иногда наши чувства самым безнравственным образом жаждут обновления. Случается, что мужчина думает исключительно «одним местом». Поскольку мы покорны нашей биологии, требования и стремления плоти представляются нам базовыми инстинктами, глубинными мотивами поведения. Так, в жажде музыки мы видим проявление благородства, а в половом влечении — уступку низменным стремлениям. Мы восторгаемся досугом, который отдан музыке, но поиски партнера по се*су для нас не более чем постыдное времяпрепровождение. Тот, кто проводит день, фантазируя и занимаясь мастурбацией, для нас извращенец, но мы возносим человека, фанатично предающегося музыке. Когда любовь становится наваждением, все тело слышит боевой сигнал горна, призывающий к оружию. 
В 2005 году доктор Люси Браун, профессор медицинского колледжа Альберта Эйнштейна в Нью-Йорке, вместе с самым известным биоантропологом мира, Хелен Фишер из Университета Рутджерса, провели исследование результатов сканирования мозга 17 молодых мужчин и женщин. Эти люди только что вступили в новые отношения и называли себя «безумно влюбленными», то есть они переживали период страсти или начала романтической любви. Сканирование мозга позволило физиологически объяснить, почему во время влюбленности мы ощущаем себя определенным образом — почему любовь является столь сильным чувством и почему отказ вызывает настолько болезненную и мучительную реакцию.
Наверное, самый запутанный уровень во всех отношениях — биологический уровень. Более ста лет назад Фрейд отметил, что сексуальность так сильно подавлялась и оттого сублимировалась (замещалась), что люди практически не способны нормально взаимодействовать там, где в силу вступают инстинкты. Когда мы говорим о биологическом уровне, мы имеем в виду физиологическую, сексуальную и биохимическую совместимость. Длительная сексуальная связь вовсе не механична: мне нравится, как ты занимаешься этим, тебе нравится, как я занимаюсь этим и т.д. Этот уровень наделен глубиной и органичностью, т.к. биохимические процессы включаются раньше и действуют быстрее, чем мысли, чувства и эмоции. Здесь включаются все ощущения, в том числе вкус и запах. Знаменитый мастер Четвертого пути Г. И. Гурджиев говорил: «Ощущение действует быстрее, чем мысль или эмоция». А Альфред Коржибски, создатель общей семантики, еще в 30-е годы доказывал, что мозгу и нервной системе ощущения кажутся гораздо более близкими к квантовому уровню, или глубинному единству, чем мысли или даже эмоции. Следовательно, ощущения и биохимия ближе к тому, что есть на самом деле. 
В данной статье мы рассмотрим вопросы, связанные с сексуальной сущностью мужчины.
Во второй половине девятнадцатого века французские врачи бились над тайной одного блюда. У солдат, дислоцированных в Северной Африке, после того как они съедали лягушачьи лапки, начинались тяжелейшие приступы приапизма — затяжной и болезненной эрекции. В 1861 году доктор М.Вециен побывал в полевом госпитале и был поражен зрелищем корчащихся и фонтанирующих легионеров. Он стал расспрашивать их о рационе. Кто знает, быть может, в пище содержался яд? Лягушачьи лапки — известный деликатес, но солдаты ели лягушек, водившихся в ближайшем болоте. Доктор Вециен выловил несколько экземпляров и, исследовав содержимое желудков лягушек, нашел остатки насекомых, принадлежащих к отряду жесткокрылых. В 1893 году другой военный врач, находившийся в Северной Африке, наблюдал такую же картину: мучительные эрекции, лягушки, их желудки, изобилующие остатками жесткокрылых. 
Я прошу у читателя снисхождения к необычной форме этой «Физиологии любви».