Червь победитель — Эдгар Аллан По

Смотри! огни во мраке блещут
(О, ночь последних лет!).
В театре ангелы трепещут,
Глядя из тьмы на свет,
Следя в слезах за пантомимой
Надежд и вечных бед.
Как стон, звучит оркестр незримый:
То — музыка планет.

Актеров сонм, — подобье бога, —
Бормочет, говорит,
Туда, сюда летит с тревогой, —
Мир кукольный, спешит.
Безликий некто правит ими,
Меняет сцены вид,
И с кондоровых крыл, незримый,
Проклятие струит.

Нелепый фарс! — но невозможно
Не помнить мимов тех,
Что гонятся за Тенью, с ложной
Надеждой на успех,
Что, обегая круг напрасный,
Идут назад, под смех!
В нем ужас царствует, в нем властны
Безумие и Грех.

Но что за образ, весь кровавый,
Меж мимами ползет?
За сцену тянутся суставы,
Он движется вперед,
Все дальше, — дальше, — пожирая
Играющих, и вот
Театр рыдает, созерцая
В крови ужасный рот.

Но гаснет, гаснет свет упорный!
Над трепетной толпой
Вниз занавес спадает черный,
Как буря роковой.
И ангелы, бледны и прямы,
Кричат, плащ скинув свой,
Что «Человек» — названье драмы,
Что «Червь» — ее герой!

Эдгар Аллан По
(Перевод Валерия Брюсова)

*****

Во тьме безутешной — блистающий праздник
‎Огнями волшебный театр озарён.
Сидят серафимы, в покровах, и плачут,
‎И каждый печалью глубокой смущён.
Трепещут крылами и смотрят на сцену,
‎Надежда и ужас проходят, как сон
И звуки оркестра в тревоге вздыхают,
‎Заоблачной музыки слышится стон.

Имея подобие Господа Бога,
‎Снуют скоморохи туда и сюда;
Ничтожные куклы, приходят, уходят,
‎О чём-то бормочут, ворчат иногда;
Над ними нависли огромные тени,
‎Со сцены они не уйдут никуда,
И крыльями Кондора веют бесшумно,
‎С тех крыльев незримо слетает — Беда!

Мишурные лица! — Но знаешь, ты знаешь,
‎Причудливой пьесе забвения нет.
Безумцы за Призраком гонятся жадно,
‎Но Призрак скользит, как блуждающий свет;

Бежит он по кругу, чтоб снова вернуться
‎В исходную точку, в святилище бед;
И много Безумия в драме ужасной,
‎И Грех в ней завязка, и Счастья в ней нет.

Но что это там? Между гаэров пёстрых
‎Какая-то красная форма ползёт,
Оттуда, где сцена окутана мраком!
‎То червь, — скоморохам он гибель несёт.
Он корчится! — корчится! — гнусною пастью
‎Испуганных гаэров алчно грызёт,
И ангелы стонут, и червь искажённый
‎Багряную кровь ненасытно сосёт.

Потухли огни, догорело сиянье!
‎Над каждой фигурой, дрожащей, немой,
Как саван зловещий, крутится завеса,
‎И падает вниз, как порыв грозовой —
И ангелы, с мест поднимаясь, бледнеют,
‎Они утверждают, объятые тьмой,
Что эта трагедия Жизнью зовётся,
Что Червь-Победитель — той драмы герой!

Эдгар Аллан По
(Перевод Константина Бальмонта)

*****

The Conqueror Worm

LO! ’tis a gala night
Within the lonesome latter years.
An angel throng, bewinged, bedight
In veils, and drowned in tears,
Sit in a theatre to see
A play of hopes and fears
While the orchestra breathes fitfully
The music of the spheres.

Mimes, in the form of God on high,
Mutter and mumble low,
And hither and thither fly;
Mere puppets they, who come and go
At bidding of vast formless things
That shift the scenery to and fro,
Flapping from out their condor wings
Invisible Woe.

That motley drama-oh, be sure
It shall not be forgot!
With its Phantom chased for evermore
By a crowd that seize it not,
Through a circle that ever returneth in
To the self-same spot;
And much of Madness, and more of Sin,
And Horror the soul of the plot.

But see amid the mimic rout
A crawling shape intrude:
A blood-red thing that writhes from out
The scenic solitude!
It writhes-it writhes!-with mortal pangs
The mimes become its food,
And seraphs sob at vermin fangs
In human gore imbued.

Out-out are the lights-out all!
And over each quivering form
The curtain, a funeral pall,
Comes down with the rush of a storm,
While the angels, all pallid and wan,
Uprising, unveiling, affirm
That the play is the tragedy, «Man,»
And the hero, the Conqueror Worm.

Edgar Allan Poe