Дельвигу (Любовью, дружеством и ленью) — Александр Пушкин

Любовью, дружеством и ленью
Укрытый от забот и бед,
Живи под их надежной сенью;
В уединении ты счастлив: ты поэт.
Наперснику богов не страшны бури злые:
Над ним их промысел высокий и святой;
Его баюкают камены молодые
И с перстом на устах хранят его покой.
О милый друг, и мне богини песнопенья
Еще в младенческую грудь
Влияли искру вдохновенья
И тайный указали путь:
Я лирных звуков наслажденья
Младенцем чувствовать умел,
И лира стала мой удел.
Но где же вы, минуты упоенья,
Неизъяснимый сердца жар,
Одушевленный труд и слезы вдохновенья!
Как дым, исчез мой легкий дар.
Как рано зависти привлек я взор кровавый
И злобной клеветы невидимый кинжал!
Нет, нет, ни счастием, ни славой,
Ни гордой жаждою похвал
Не буду увлечен! В бездействии счастливом
Забуду милых муз, мучительниц моих;
Но, может быть, вздохну в восторге молчаливом,
Внимая звуку струн твоих.

Александр Сергеевич Пушкин, 1817 год

Анализ стихотворения «Дельвигу» Александра Пушкина

Поэтический текст, относящийся к 1817 г., вошел в число лицейских произведений, переделанных автором спустя 8-9 лет после их написания. Стихотворение, жанровые особенности которого определены рамками товарищеского послания, является характерным примером ранней пушкинской лирики. Ее адресаты — товарищи по лицейской учебе.

Лирический субъект произведения уверен в творческом амплуа своего однокашника, выраженного краткой формулой «Ты поэт». Герой призывает друга, «наперсника богов», оберегать и развивать высокий дар художественного слова, воспитывая его «в уединении», вдали от суеты и тревог. Источниками вдохновения служат вечные чувства любви и дружбы, к которым присоединяется неожиданная составляющая — «лень». При помощи последней поэт юмористически характеризует не только собственное настроение, но и стихотворный образ Дельвига, восторженного «сына лени».

В поэтическом тексте декларируется «святое», божественное происхождение творческих способностей, которые преподносят «богини песнопенья», покровительницы искусства. Прекрасные неземные девы одарили таинственной «искрой вдохновения» и лирического субъекта, и адресата его произведения. «Лира мой удел», — так резюмирует свое предназначение герой, испытавший «жар сердца» в упоительные минуты творческого порыва.

Заключительный эпизод посвящен известной романтической теме разочарования, вызванного наговорами завистников и клеветников. Обозначая себя как жертву интриг, поэт прибегает к метафорам «кровавый взор» и «невидимый кинжал». Оскорбленный и отчаявшийся герой желает забыться в «бездействии счастливом», оставив муз-«мучительниц». Путь, который избрал лирический субъект, — его собственный выбор, вынужденное решение трагического романтика. Оно противопоставляется судьбе адресата, который остается верен гармоничным «звукам струн» высокой поэзии, способной успокоить мятущуюся душу лирического «я».

Юношеское стихотворение предваряет основные мотивы ключевой темы предназначения поэта: провозглашаются божественные истоки творчества, его гуманистическая суть и безразличие к земным волнениям.

Попытка моделирования собственной судьбы изображается в юношеском произведении «Товарищам». Герой не желает прославиться на воинской или гражданской стезе. Относя характеристику «сын лени» к собственной персоне, он выбирает душевное спокойствие и «красный колпак», символ свободы.