На долго разлученъ съ тобою дарагая,
Я плачу день и ночь, грустя, изнемогая.
Минуты радостны возлюбленнѣйшихъ дней,
Не выйдутъ ни когда изъ памяти моей.
Моя кипяща кровь страсть люту умножаетъ:
Что сердце чувствуетъ, то мысль изображаеть.
Во изумленіи и въ жалости взгляну,
Гдѣ ты осталася, въ прекрасну ту страну,
Котору горы, лѣсъ, отъ глазъ моихъ скрываютъ,
И гдѣ твои о мнѣ вздыханья пребываютъ,
Мнѣ мнится въ пламени, что слышу голосъ твой,
Въ плачевный день, когда разстался я съ тобой:
Что ты любезная топя прелѣстны взгляды,
Со мной прощаешься и плачеть безъ отрады.
Мнѣ кажется тогда бунтующему кровь;
Что въ истинну съ тобой прощаюся я вновь,
Духъ томный чувствуетъ, прошедшей, точну муку.
Какъ онъ терзаемъ былъ въ дѣйствительну разлуку,
Горчайшей преданъ я, мучительной судьбѣ,
Не вижу ни какой отрады я себѣ.
Куда ни вскину я свои печальны взоры,
Въ луга или въ лѣса, на холмы иль на горы,
На шумныя ль валы, на тихія ль струи,
На пышно ль зданіе, мнѣ всѣ мѣста сіи,
Какъ громкой кажется плачевною трубою,
Твердятъ: не видишь ты любезной предъ собою.
Вездѣ стеню, вездѣ отъ горести своей:
Такъ горлица лишась того, что мило ей,
Не зная что начать, древъ вѣтви покидаетъ:
Съ куста летитъ на кустъ, на всѣхъ кустахъ рыдаешъ.
Когда моя тоска вѣкъ горькій прекратитъ,
И смерть потерянно спокойство возвратитъ;
Такъ знай любезная, что шествуя къ покою;
И разлучаяся со жизнью и съ тоскою,
Не смертью, но тобой, я душу возмущу;
И съ именемъ твоимъ духъ томный испущу.
