Лучшие стихи Михаила Исаковского

Михаил Исаковский — советский поэт, поэт-песенник, писатель, переводчик. Представляем вашему вниманию лучшие стихи Михаила Исаковского.

Катюша

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.

Выходила, песню заводила
Про степного сизого орла,
Про того, которого любила,
Про того, чьи письма берегла.

Ой ты, песня, песенка девичья,
Ты лети за ясным солнцем вслед
И бойцу на дальнем пограничье
От Катюши передай привет.

Пусть он вспомнит девушку простую,
Пусть услышит, как она поёт,
Пусть он землю бережёт родную,
А любовь Катюша сбережёт.

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.

1938 год

*****

Каким ты был, таким остался

Каким ты был, таким остался,
Орёл степной, казак лихой…
Зачем ты снова повстречался,
Зачем нарушил мой покой?

Зачем опять в своих утратах
Меня ты хочешь обвинить?
В одном я только виновата,
Что нету сил тебя забыть.

Свою судьбу с твоей судьбою
Пускай связать я не могла,
Но я жила одним тобою,
Я всю войну тебя ждала.

Ждала, когда наступят сроки,
Когда вернёшься ты домой,
И горьки мне твои упрёки,
Горячий мой, упрямый мой.

Твоя печаль, твоя обида,
Твои тревоги — ни к чему:
Смотри — душа моя открыта,
Тебе открыта одному.

Но ты взглянуть не догадался,
Умчался вдаль, казак лихой…
Каким ты был, таким остался,
А ты и дорог мне такой.

1949 год

*****

Ой, цветёт калина

Ой, цветёт калина
В поле у ручья.
Парня молодого
Полюбила я.

Парня полюбила
На свою беду:
Не могу открыться,
Слова не найду.

Он живёт — не знает
Ничего о том,
Что одна дивчина
Думает о нём…

У ручья с калины
Облетает цвет,
А любовь девичья
Не проходит, нет.

А любовь девичья
С каждым днём сильней.
Как же мне решиться —
Рассказать о ней?

Я хожу, не смея
Волю дать словам…
Милый мой, хороший,
Догадайся сам!

1949 год

*****

И кто его знает

На закате ходит парень
Возле дома моего,
Поморгает мне глазами
И не скажет ничего.
И кто его знает,
Чего он моргает.

Как приду я на гулянье,
Он танцует и поёт,
А простимся у калитки —
Отвернётся и вздохнёт.
И кто его знает,
Чего он вздыхает.

Я спросила: «Что не весел?
Иль не радует житьё?»
«Потерял я, — отвечает, —
Сердце бедное своё».
И кто его знает,
Зачем он теряет.

А вчера прислал по почте
Два загадочных письма:
В каждой строчке — только точки, —
Догадайся, мол, сама.
И кто его знает,
На что намекает.

Я разгадывать не стала, —
Не надейся и не жди, —
Только сердце почему-то
Сладко таяло в груди.
И кто его знает,
Чего оно тает.

1938 год

*****

Летят перелётные птицы

Летят перелётные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой,
А я остаюся с тобою,
Родная навеки страна!
Не нужен мне берег турецкий,
И Африка мне не нужна.

Немало я стран перевидел,
Шагая с винтовкой в руке.
И не было горше печали,
Чем жить от тебя вдалеке.
Немало я дум передумал
С друзьями в далёком краю.
И не было большего долга,
Чем выполнить волю твою.

Пускай утопал я в болотах,
Пускай замерзал я на льду,
Но если ты скажешь мне снова,
Я снова всё это пройду.
Желанья твои и надежды
Связал я навеки с тобой —
С твоею суровой и ясной,
С твоею завидной судьбой.

Летят перелётные птицы
Ушедшее лето искать.
Летят они в жаркие страны,
А я не хочу улетать,
А я остаюся с тобою,
Родная моя сторона!
Не нужно мне солнце чужое,
Чужая земля не нужна.

1948 год, Внуково

*****

Одинокая гармонь

Снова замерло всё до рассвета —
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.
Только слышно — на улице где-то
Одинокая бродит гармонь:

То пойдёт на поля, за ворота,
То обратно вернётся опять,
Словно ищет в потёмках кого-то
И не может никак отыскать.

Веет с поля ночная прохлада,
С яблонь цвет облетает густой…
Ты признайся — кого тебе надо,
Ты скажи, гармонист молодой.

Может статься, она — недалёко,
Да не знает — её ли ты ждёшь…
Что ж ты бродишь всю ночь одиноко,
Что ж ты девушкам спать не даёшь?!

1945 год

*****

В дни осени

А. И. Исаковской

Не жаркие, не летние,
Встают из-за реки —
Осенние, последние,
Останние деньки.

Ещё и солнце радует,
И синий воздух чист.
Но падает и падает
С деревьев мёртвый лист.

Ещё рябины алые
Всё ждут к себе девчат.
Но гуси запоздалые
«Прости-прощай!» кричат.

Ещё нигде не вьюжится,
И всходы — зелены.
Но все пруды и лужицы
Уже застеклены.

И рощи запустелые
Мне глухо шепчут вслед,
Что скоро мухи белые
Закроют белый свет…

Нет, я не огорчаюся,
Напрасно не скорблю,
Я лишь хожу прощаюся
Со всем, что так люблю!

Хожу, как в годы ранние,
Хожу, брожу, смотрю.
Но только «до свидания!»
Уже не говорю…

Осень 1967 года, Внуково

*****

Крутится, вертится шар голубой

— 1 —

Лесом, полями — дорогой прямой
Парень идет на побывку домой.

Ранили парня, да что за беда?
Сердце играет, а кровь молода.

— К свадьбе залечится рана твоя, —
С шуткой его провожали друзья.

Песню поет он, довольный судьбой:
«Крутится, вертится шар голубой,

Крутится, вертится, хочет упасть… »
Ранили парня, да что за напасть?

Скоро он будет в отцовском дому,
Выйдут родные навстречу ему;

Станет его поджидать у ворот
Та, о которой он песню поет.

К сердцу ее он прильнет головой…
«Крутится, вертится шар голубой…»

— 2 —

Парень подходит. Нигде никого.
Горькое горе встречает его.

Черные трубы над снегом торчат,
Черные птицы над ними кричат.

Горькое горе, жестокий удел! —
Только скворечник один уцелел.

Только висит над колодцем бадья…
— Где ж ты, родная деревня моя?

Где ж эта улица, где ж этот дом,
Где ж эта девушка, вся в голубом?

Вышла откуда-то старая мать:
— Где же, сыночек, тебя принимать?

Чем же тебя накормить-напоить?
Где же постель для тебя постелить?

Всё поразграбили, хату сожгли,
Настю, невесту, с собой увели…

— 3 —

В дымной землянке погас огонек,
Парень в потемках на сено прилег.

Зимняя ночь холодна и длинна.
Надо бы спать, да теперь не до сна.

Дума за думой идут чередой:
— Рано, как видно, пришел я домой;

Нет мне покоя в родной стороне,
Сердце мое полыхает в огне;

Жжет мою душу великая боль.
Ты не держи меня здесь, не неволь, —

Эту смертельную муку врагу
Я ни забыть, ни простить не могу…

Из темноты отзывается мать:
— Разве же стану тебя я держать?

Вижу я, чую, что сердце болит.
Делай как знаешь, как совесть велит…

— 4 —

Поле да небо. Безоблачный день.
Крепко у парня затянут ремень,

Ловко прилажен походный мешок;
Свежий хрустит под ногами снежок;

Вьется и тает махорочный дым,-
Парень уходит к друзьям боевым.

Парень уходит — судьба решена,
Дума одна и дорога одна…

Глянет назад: в серебристой пыли
Только скворечник маячит вдали.

Выйдет на взгорок, посмотрит опять —
Только уже ничего не видать.

Дальше и дальше родные края…
— Настенька, Настенька — песня моя!

Встретимся ль, нет ли мы снова с тобой?
«Крутится, вертится шар голубой…»

1942 год

*****

Услышь меня, хорошая

Услышь меня, хорошая,
Услышь меня, красивая —
Заря моя вечерняя,
Любовь неугасимая!

Иду я вдоль по улице,
А месяц в небе светится,
А месяц в небе светится,
Чтоб нам с тобою встретиться.

Ещё косою острою
В лугах трава не скошена,
Ещё не вся черёмуха
В твоё окошко брошена;

Ещё не скоро молодость
Да с нами распрощается.
Люби ж, покуда любится,
Встречай, пока встречается.

Встречай меня, хорошая,
Встречай меня, красивая —
Заря моя вечерняя,
Любовь неугасимая!

24 июля 1945 года

*****

Лучше нету того цвету

Лучше нету того цвету,
Когда яблоня цветёт,
Лучше нету той минуты,
Когда милый мой придёт.

Как увижу, как услышу —
Всё во мне заговорит,
Вся душа моя пылает,
Вся душа моя горит.

Мы в глаза друг другу глянем,
Руки жаркие сплетём,
И куда — не знаем сами, —
Словно пьяные, бредём.

Мы бредём по тем дорожкам,
Где зелёная трава,
Где из сердца сами рвутся
Незабвенные слова.

А кругом сады белеют,
А в садах бушует май,
И такой на небе месяц —
Хоть иголки подбирай.

За рекой гармонь играет —
То зальётся, то замрёт…
Лучше нету того цвету,
Когда яблоня цветёт.

Май 1944 год

*****

Прощание

Дан приказ: ему — на запад,
Ей — в другую сторону…
Уходили комсомольцы
На гражданскую войну.

Уходили, расставались,
Покидая тихий край.
«Ты мне что-нибудь, родная,
На прощанье пожелай…»

И родная отвечала:
«Я желаю всей душой —
Если смерти, то — мгновенной,
Если раны — небольшой.

А всего сильней желаю
Я тебе, товарищ мой,
Чтоб со скорою победой
Возвратился ты домой».

Он пожал подруге руку,
Глянул в девичье лицо:
«А ещё тебя прошу я, —
Напиши мне письмецо».

«Но куда же напишу я?
Как я твой узнаю путь?»
«Всё равно, — сказал он тихо. —
Напиши… куда-нибудь!»

1935 год

*****

Ой, туманы мои

Ой, туманы мои, растуманы,
Ой, родные леса и луга!
Уходили в поход партизаны,
Уходили в поход на врага.

На прощанье сказали герои:
— Ожидайте хороших вестей. —
И на старой смоленской дороге
Повстречали незваных гостей.

Повстречали — огнём угощали,
Навсегда уложили в лесу
За великие наши печали,
За горючую нашу слезу.

С той поры да по всей по округе
Потеряли злодеи покой:
День и ночь партизанские вьюги
Над разбойной гудят головой.

Не уйдёт чужеземец незваный,
Своего не увидит жилья…
Ой, туманы мои, растуманы,
Ой, родная сторонка моя!

1942 год

*****

Мы с тобою не дружили

Мы с тобою не дружили,
Не встречались по весне,
Но глаза твои большие
Не дают покоя мне.

Думал я, что позабуду,
Обойду их стороной,
Но они везде и всюду
Всё стоят передо мной,

Словно мне без их привета
В жизни горек каждый час,
Словно мне дороги нету
На земле без этих глаз.

Может, ты сама не рада,
Но должна же ты понять:
С этим что-то сделать надо,
Надо что-то предпринять.

1948 год

*****

Провожанье

Дайте в руки мне гармонь,
Золотые планки!
Парень девушку домой
Провожал с гулянки.

Шли они — в руке рука —
Весело и дружно.
Только стёжка коротка —
Расставаться нужно.

Хата встала впереди —
Тёмное окошко…
Ой ты, стежка, погоди,
Протянись немножко!

Ты потише провожай,
Парень сероглазый,
Потому что очень жаль
Расставаться сразу…

Дайте ж в руки мне гармонь,
Чтоб сыграть страданье.
Парень девушку домой
Провожал с гулянья.

Шли они — рука в руке,
Шли они до дому,
А пришли они к реке,
К берегу крутому.

Позабыл знакомый путь
Ухажёр-забава:
Надо б влево повернуть, —
Повернул направо.

Льётся речка в дальний край.
Погляди, послушай…
Что же, Коля, Николай,
Сделал ты с Катюшей?!

Возвращаться позже всех
Кате неприятно,
Только ноги, как на грех,
Не идут обратно.

Не хотят они домой,
Ноги молодые…
Ой, гармонь моя, гармонь, —
Планки золотые!

1936 год

*****

Шёл со службы пограничник

(У колодца)

Шёл со службы пограничник,
Пограничник молодой.
Подошёл ко мне и просит
Угостить его водой.

Я воды достала свежей,
Подала ему тотчас.
Только вижу — пьёт он мало,
А с меня не сводит глаз.

Начинает разговоры:
Дескать, как живёте здесь?
А вода не убывает —
Сколько было, столько есть.

Не шути напрасно, парень, —
Дома ждут меня дела…
Я сказала: «До свиданья!» —
Повернулась и пошла.

Парень стал передо мною,
Тихо тронул козырёк:
— Если можно, не спешите, —
Я напьюсь ещё разок.

И ведро с водой студёной
Ловко снял с руки моей.
— Что же, пейте, — говорю я,
Только пейте поскорей.

Он напился, распрямился,
Собирается идти:
— Если можно, пожелайте
Мне счастливого пути.

Поклонился на прощанье,
Взялся за сердце рукой…
Вижу — парень он хороший
И осанистый такой.

И чего — сама не знаю —
Я вздохнула горячо
И сказала почему-то:
— Может, выпьете ещё?

Улыбнулся пограничник,
Похвалил мои слова…
Так и пил он у колодца,
Может, час, а может, два.

1939 год

*****

Где ж вы, где ж вы, очи карие?..

Где ж вы, где ж вы, очи карие?
Где ж ты, мой родимый край?
Впереди — страна Болгария,
Позади — река Дунай.

Много вёрст в походах пройдено
По земле и по воде,
Но советской нашей Родины
Не забыли мы нигде.

И под звёздами балканскими
Вспоминаем неспроста
Ярославские, да брянские,
Да смоленские места.

Вспоминаем очи карие,
Тихий говор, звонкий смех…
Хороша страна Болгария,
А Россия лучше всех.

1944 год

*****

Вдоль деревни

Вдоль деревни, от избы и до избы,
Зашагали торопливые столбы;

Загудели, заиграли провода, —
Мы такого не видали никогда;

Нам такое не встречалось и во сне,
Чтобы солнце загоралось на сосне,

Чтобы радость подружилась с мужиком,
Чтоб у каждого — звезда под потолком.

Небо льётся, ветер бьётся всё больней,
А в деревне частоколы из огней,

А в деревне и веселье и краса,
И завидуют деревне небеса.

Вдоль деревни, от избы и до избы,
Зашагали торопливые столбы;

Загудели, заиграли провода, —
Мы такого не видали никогда.

1925 год

*****

Огонёк

На позиции девушка
Провожала бойца,
Тёмной ночью простилася
На ступеньках крыльца.

И пока за туманами
Видеть мог паренёк,
На окошке на девичьем
Всё горел огонёк.

Парня встретила славная
Фронтовая семья,
Всюду были товарищи,
Всюду были друзья.

Но знакомую улицу
Позабыть он не мог:
— Где ж ты, девушка милая,
Где ж ты, мой огонёк?

И подруга далёкая
Парню весточку шлёт,
Что любовь её девичья
Никогда не умрёт;

Всё, что было загадано,
В свой исполнится срок, —
Не погаснет без времени
Золотой огонёк.

И просторно и радостно
На душе у бойца
От такого хорошего
От её письмеца.

И врага ненавистного
Крепче бьёт паренёк
За Советскую родину,
За родной огонёк.

1942 год

*****

На горе — белым-бела

На горе — белым-бела —
Утром вишня расцвела.
Полюбила я парнишку,
А открыться не могла.

Я по улице хожу,
Об одном о нём тужу,
Но ни разу он не спросит,
Что на сердце я ношу.

Только спросит — как живу,
Скоро ль в гости позову…
Не желает он, наверно,
Говорить по существу.

Я одна иду домой,
Вся печаль моя со мной.
Неужели ж моё счастье
Пронесётся стороной?

Хоть бы глянул он вослед,
Хоть бы раз прислал привет!
Ох, у этого парнишки
Никакого сердца нет!

1940 год

*****

В поле

Мне хорошо, колосья раздвигая,
Прийти сюда вечернею порой.
Стеной стоит пшеница золотая
По сторонам тропинки полевой.

Всю ночь поют в пшенице перепёлки
О том, что будет урожайный год,
Ещё о том, что за рекой в посёлке
Моя любовь, моя судьба живёт.

Мы вместе с ней в одной учились школе,
Пахать и сеять выезжали с ней.
И с той поры моё родное поле
Ещё дороже стало и родней.

И в час, когда над нашей стороною
Вдали заря вечерняя стоит,
Оно как будто говорит со мною,
О самом лучшем в жизни говорит.

И хорошо мне здесь остановиться
И, глядя вдаль, послушать, подождать…
Шумит, шумит высокая пшеница,
И ей конца и края не видать.

1947 год

*****

Русской женщине

…Да разве об этом расскажешь
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!..

В то утро простился с тобою
Твой муж, или брат, или сын,
И ты со своею судьбою
Осталась один на один.

Один на один со слезами,
С несжатыми в поле хлебами
Ты встретила эту войну.
И все — без конца и без счёта —
Печали, труды и заботы
Пришлись на тебя на одну.

Одной тебе — волей-неволей —
А надо повсюду поспеть;
Одна ты и дома и в поле,
Одной тебе плакать и петь.

А тучи свисают всё ниже,
А громы грохочут всё ближе,
Всё чаще недобрая весть.
И ты перед всею страною,
И ты перед всею войною
Сказалась — какая ты есть.

Ты шла, затаив своё горе,
Суровым путём трудовым.
Весь фронт, что от моря до моря,
Кормила ты хлебом своим.

В холодные зимы, в метели,
У той у далёкой черты
Солдат согревали шинели,
Что сшила заботливо ты.

Бросалися в грохоте, в дыме
Советские воины в бой,
И рушились вражьи твердыни
От бомб, начинённых тобой.

За всё ты бралася без страха.
И, как в поговорке какой,
Была ты и пряхой и ткахой,
Умела — иглой и пилой.

Рубила, возила, копала —
Да разве всего перечтёшь?
А в письмах на фронт уверяла,
Что будто б отлично живёшь.

Бойцы твои письма читали,
И там, на переднем краю,
Они хорошо понимали
Святую неправду твою.

И воин, идущий на битву
И встретить готовый её,
Как клятву, шептал, как молитву,
Далёкое имя твоё…

1945 год

*****

Попрощаться с теплым летом

Попрощаться с теплым летом
Выхожу я за овин.
Запылали алым цветом
Кисти спелые рябин.

Всё молчит — земля и небо,
Тишина у всех дорог.
Вкусно пахнет свежим хлебом
На току соломы стог.

Блекнут травы. Дремлют хаты.
Рощи вспыхнули вдали.
По незримому канату
Протянулись журавли.

Гаснет день. За косогором
Разливается закат.
Звонкий месяц выйдет скоро
Погулять по крышам хат.

Скоро звезды тихим светом
Упадут на дно реки.
Я прощаюсь с теплым летом
Без печали и тоски.

1925 год

*****

Опять печалится над лугом…

Опять печалится над лугом
Печаль пастушьего рожка.
И, словно гуси, друг за другом
Плывут по небу облака.

А я брожу неторопливо
По этим памятным местам.
Какого здесь ищу я дива,
Чего я жду — не знаю сам.

У этих сёл, у этих речек,
На тихих стёжках полевых
Друзей давнишних я не встречу
И не дождусь своих родных.

Одни ушли, свой дом покинув, —
И где они и что нашли?
Другим селибу в три аршина
Неподалёку отвели…

Какого ж здесь искать мне чуда,
Моя родная сторона!
Но я — твой сын, но я — отсюда,
И здесь прошла моя весна.

Прошла моя незолотая,
Моя незвонкая прошла.
И пусть она была такая, —
Она такая мне мила.

И мне вовеки будет дорог
Край перелесков и полей,
Где каждый дол и каждый взгорок
Напоминают мне о ней.

Пусть даже стёрлись все приметы,
Пусть не найти её следа,
И всё ж меня дорога эта
Зовёт неведомо куда.

1945 год

*****

В прифронтовом лесу

Лиде

С берёз, неслышен, невесом,
Слетает жёлтый лист.
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист.

Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы —
Товарищи мои.

Под этот вальс весенним днём
Ходили мы на круг,
Под этот вальс в краю родном
Любили мы подруг;

Под этот вальс ловили мы
Очей любимых свет,
Под этот вальс грустили мы,
Когда подруги нет.

И вот он снова прозвучал
В лесу прифронтовом,
И каждый слушал и молчал
О чём-то дорогом;

И каждый думал о своей,
Припомнив ту весну,
И каждый знал — дорога к ней
Ведёт через войну…

Так что ж, друзья, коль наш черёд, —
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрёт,
Не задрожит рука;

Пусть свет и радость прежних встреч
Нам светят в трудный час,
А коль придётся в землю лечь,
Так это ж только раз.

Но пусть и смерть — в огне, в дыму —
Бойца не устрашит,
И что положено кому —
Пусть каждый совершит.

Настал черёд, пришла пора, —
Идём, друзья, идём!
За всё, чем жили мы вчера,
За всё что завтра ждём;

За тех, что вянут, словно лист,
За весь родимый край…
Сыграй другую, гармонист,
Походную сыграй!

1942 год

*****

Детство

Играйте же, дети! Растите на воле!
На то вам и красное детство дано…
Н. А. Некрасов

— 1 —

Давно это, помнится, было со мною, —
В смоленской глухой стороне,
В поля, за деревню, однажды весною
Пришло моё детство ко мне.

Пришло и сказало: — Твои одногодки
С утра собрались у пруда,
А ты сиротою сидишь на пригорке,
А ты не идёшь никуда.

Ужели ж и вправду тебе неохота
Поплавать со мной на плоту,
Ручей перепрыгнуть с разбегу, с разлёту,
Сыграть на лужайке в лапту;

На дуб, на берёзу вскарабкаться лихо
Иль вырезать дудку в лесу?..
— Мне очень охота, — ответил я тихо, —
Да, видишь, свиней я пасу.

Такое они беспокойное племя,
Что только гляди да гляди.
И бегать с тобой, понимаешь, не время, —
Ты как-нибудь после приди…

— 2 —

Пришло моё детство, пришло золотое
Июльской порою ко мне,
И так говорит, у завалинки стоя:
— Ты, что же, — опять в стороне?

Наверно, забыл, что поспела малина,
Что в лес отправляться пора?
Наверно, не знаешь — какого налима
Ребята поймали вчера?..

— Я знаю, — со вздохом сказал я на это, —
Да только уйти не могу:
Все наши работают в поле с рассвета,
А я вот избу стерегу.

Двухлетний братишка со мною к тому же, —
Не смыслит ещё ничего:
Уйдёшь — захлёбнется в какой-нибудь луже
Иль бык забодает его.

И куры клюют огурцы в огороде, —
Хоть палкой их бей по ногам!
Сгоню их — они успокоятся вроде,
А гляну — опять уже там…

Так я говорил — деловито, печально,
Желая себя оправдать…
И, палочкой белой взмахнув на прощанье,
Ушло моё детство опять.

— 3 —

Пришло оно снова холодной зимою
В наш бедный нерадостный дом,
Взяло меня за руку жаркой рукою:
— Идём же, — сказало, — идём!

Могу я придумать любую забаву,
Любую игру заведу:
С тобою мы вылепим снежную бабу
И в бабки сразимся на льду;

На санках с горы пронесёмся, как ветер,
Сыграем с друзьями в снежки…
— Мне б очень хотелось, — я детству ответил,
Да руки, видать, коротки.

Ты разве забыло, что нынче — не лето,
Что не в чем мне выйти за дверь?
Сижу я разутый, сижу я раздетый,
И нет у нас хлеба теперь.

Ты б лучше весной… — попросил я несмело, —
Тогда и в рубашке тепло… —
Безмолвно оно на меня посмотрело
И, горько вздыхая, ушло.

Ушло моё детство, исчезло, пропало, —
Давно это было, давно…
А может, и вовсе его не бывало
И только приснилось оно.

*****

Враги сожгли родную хату

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Пошёл солдат в глубоком горе
На перекрёсток двух дорог,
Нашёл солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.

Стоит солдат — и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,
Героя — мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол, —
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришёл…»

Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только тёплый летний ветер
Траву могильную качал.

Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой.

«Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришёл к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам…»
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.

Он пил — солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
«Я шёл к тебе четыре года,
Я три державы покорил…»

Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.

1945 год

*****

Слушайте, товарищи

— Слушайте, товарищи!
Наши дни кончаются,
Мы закрыты — заперты
С четырёх сторон…
Слушайте, товарищи!
Говорит, прощается
Молодая гвардия,
Город Краснодон.

Всё, что нам положено,
Пройдено, исхожено.
Мало их осталося —
Считанных минут.
Скоро нас, измученных,
Связанных и скрученных,
На расправу лютую
Немцы поведут.

Знаем мы, товарищи, —
Нас никто не вызволит,
Знаем, что насильники
Довершат своё,
Но когда б вернулася
Юность наша сызнова,
Мы бы вновь за родину
Отдали её.

Слушайте ж, товарищи!
Всё, что мы не сделали,
Всё, что не успели мы
На пути своём, —
В ваши руки верные,
В ваши руки смелые,
В руки комсомольские
Мы передаём.

Мстите за обиженных,
Мстите за униженных,
Душегубу подлому
Мстите каждый час!
Мстите за поруганных,
За убитых, угнанных,
За себя, товарищи,
И за всех за нас.

Пусть насильник мечется
В страхе и отчаянье,
Пусть своей Неметчины
Не увидит он! —
Это завещает вам
В скорбный час прощания
Молодая гвардия,
Город Краснодон.

26 октября 1943 года

*****

Песня о Родине

Александру Фадееву

Трансвааль, Трансвааль — страна моя.
Ты вся горишь в огне.
(Русская народная песня)

— 1 —

Та песня с детских лет, друзья,
Была знакома мне:
«Трансвааль, Трансвааль — страна моя,
Ты вся горишь в огне».

Трансвааль, Трансвааль — страна моя!..
Каким она путём
Пришла в смоленские края,
Вошла в крестьянский дом?

И что за дело было мне,
За тыщи вёрст вдали,
До той страны, что вся в огне,
До той чужой земли?

Я даже знал тогда едва ль —
В свой двенадцать лет, —
Где эта самая Трансвааль
И есть она иль нет.

И всё ж она меня нашла
В Смоленщине родной,
По тихим улицам села
Ходила вслед за мной.

И понял я её печаль,
Увидел тот пожар.
Я повторял:
— Трансвааль, Трансвааль! —
И голос мой дрожал.

И я не мог уже — о нет! —
Забыть про ту страну,
Где младший сын — в тринадцать лет —
Просился на войну.

И мне впервые, может быть,
Открылося тогда —
Как надо край родной любить,
Когда придёт беда;

Как надо родину беречь
И помнить день за днём,
Чтоб враг не мог её поджечь
Погибельным огнём…

— 2 —

«Трансвааль, Трансвааль — страна моя!..»
Я с этой песней рос.
Её навек запомнил я
И, словно клятву, нес.

Я вместе с нею путь держал,
Покинув дом родной,
Когда четырнадцать держав
Пошли на нас войной;

Когда пожары по ночам
Пылали здесь и там
И били пушки англичан
По нашим городам;

Когда сражались сыновья
С отцами наравне…
«Трансвааль, Трансвааль — страна моя,
Ты вся горишь в огне…»

— 3 —

Я пел свой гнев, свою печаль
Словами песни той,
Я повторял:
— Трансвааль, Трансвааль! —
Но думал о другой, —

О той, с которой навсегда
Судьбу свою связал.
О той, где в детские года
Я палочки срезал;

О той, о русской, о родной,
Где понял в первый раз:
Ни бог, ни царь и не герой
Свободы нам не даст;

О той, что сотни лет жила
С лучиною в светце,
О той, которая была
Вся в огненном кольце.

Я выполнял её наказ,
И думал я о ней…
Настал, настал суровый час
Для родины моей;

Настал, настал суровый час
Для родины моей, —
Молитесь, женщины, за нас —
За ваших сыновей…

— 4 —

Мы шли свободу отстоять,
Избавить свет от тьмы.
А долго ль будем воевать —
Не спрашивали мы.

Один был путь у нас — вперёд!
И шли мы тем путём.
А сколько нас назад придёт —
Не думали о том.

И на земле и на воде
Врага громили мы.
И знамя красное нигде
Не уронили мы.

И враг в заморские края
Бежал за тыщи вёрст.
И поднялась страна моя
Во весь могучий рост.

Зимой в снегу, весной в цвету
И в дымах заводских —
Она бессменно на посту,
На страже прав людских.

Когда фашистская чума
В поход кровавый шла,
Весь мир от рабского ярма
Страна моя спасла.

Она не кланялась врагам,
Не дрогнула в боях.
И пал Берлин к её ногам,
Поверженный во прах.

Стоит страна большевиков,
Великая страна,
Со всех пяти материков
Звезда её видна.

Дороги к счастью — с ней одной
Открыты до конца,
И к ней — к стране моей родной —
Устремлены сердца.

Её не сжечь, не задушить,
Не смять, не растоптать, —
Она живёт и будет жить
И будет побеждать!

— 5 —

«…Трансвааль, Трансвааль!..» —
Я много знал
Других прекрасных слов,
Но эту песню вспоминал,
Как первую любовь;

Как свет, как отблеск той зари,
Что в юности взошла,
Как голос матери-земли,
Что крылья мне дала.

Трансвааль, Трансвааль! — моя страна,
В лесу костёр ночной…
Опять мне вспомнилась она,
Опять владеет мной.

Я вижу синий небосвод,
Я слышу бой в горах:
Поднялся греческий народ
С оружием в руках.

Идёт из плена выручать
Судьбу своей земли,
Идёт свободу защищать,
Как мы когда-то шли.

Идут на битву сыновья
С отцами наравне…
«Трансвааль, Трансвааль — страна моя,
Ты вся горишь в огне…»

Пускай у них не те слова
И пусть не тот напев,
Но та же правда в них жива,
Но в сердце — тот же гнев.

И тот же враг, что сжёг Трансвааль, —
Извечный враг людской, —
Направил в них огонь и сталь
Безжалостной рукой.

Весь мир, всю землю он готов
Поджечь, поработить,
Чтоб кровь мужей и слёзы вдов
В доходы превратить;

Чтоб даже воздух, даже свет
Принадлежал ему…
Но вся земля ответит:
— Нет!
Вовек не быть тому!

И за одним встаёт другой
Разгневанный народ, —
На грозный бой, на смертный бой
И стар и млад идёт,

И остров Ява, и Китай,
И Греции сыны
Идут за свой родимый край,
За честь своей страны;

За тех, что в лютой кабале,
В неволе тяжкой мрут,
За справедливость на земле
И за свободный труд.

Ни вражья спесь, ни злая месть
Отважным не страшна.
Народы знают:
правда есть!
И видят — где она.

Дороги к счастью —
с ней одной
Открыты до конца,
И к ней —
к стране моей родной
Устремлены сердца,

Её не сжечь, не задушить,
Не смять, не растоптать.
Она живёт и будет жить
И будет побеждать!

Февраль 1948 года

*****

Здесь похоронен красноармеец

Куда б ни шел, ни ехал ты,
Но здесь остановись,
Могиле этой дорогой
Всем сердцем поклонись.

Кто б ни был ты — рыбак, шахтер,
Ученый иль пастух, —
Навек запомни: здесь лежит
Твой самый лучший друг.

И для тебя и для меня
Он сделал все, что мог:
Себя в бою не пожалел,
А родину сберег.

1942 год

*****

Дума о Ленине

Когда вырастешь, дочка, отдадут тебя замуж
В деревню большую, в деревню чужую.
Мужики там всё злые — топорами секутся,
А по будням там дождь и по праздникам дождь…
Из старой русской народной песни

В Смоленской губернии, в хате холодной,
Зимою крестьянка меня родила.
И, как это в песне поётся народной,
Ни счастья, ни доли мне дать не могла.

Одна была доля — бесплодное поле,
Бесплодное поле да тощая рожь.
Одно было счастье — по будням ненастье,
По будням ненастье, а в праздники — дождь.

Голодный ли вовсе, не очень ли сытый,
Я всё-таки рос и годов с десяти
Постиг, что одна мне наука открыта —
Как лапти плести да скотину пасти.

И плел бы я лапти… И, может быть, скоро
Уже обогнал бы отца своего…
Но был на земле человек, о котором
В ту пору я вовсе не знал ничего.

Под красное знамя бойцов собирая,
Все тяготы жизни познавший вполне,
Он видел меня из далёкого края,
Он видел и думал не раз обо мне.

Он думал о том о бесправном народе,
Кто поздно ложился и рано вставал,
Кто в тяжком труде изнывал на заводе,
Кто жалкую нивку слезой поливал;

Чьи в землю вросли захудалые хаты,
Чьи из году в год пустовали дворы;
О том, кто давно на своих супостатов
Точил топоры, но молчал до поры.

Он стал и надеждой и правдой России,
И славой её и счастливой судьбой.
Он вырастил, поднял могучие силы
И сам их повёл на решительный бой.

И мы, что родились в избе при лучине
И что умирали на грудах тряпья, —
От Ленина право на жизнь получили —
Все тысячи тысяч таких же, как я.

Он дал моей песне тот голос певучий,
Что вольно плывёт по стране по родной.
Он дал моей ниве тот колос живучий,
Который не вянет ни в стужу, ни в зной.

И где бы я ни был, в какие бы дали
Ни шёл я теперь по пути своему, —
и в дни торжества, и в минуты печали
Я сердцем своим обращаюсь к нему.

И в жизни другого мне счастья не надо, —
Я счастья хотел и хочу одного:
Служить до последнего вздоха и взгляда
Живому великому делу его.

*****

До свиданья, города и хаты

(Походная)

До свиданья, города и хаты,
Нас дорога дальняя зовёт.
Молодые смелые ребята,
На заре уходим мы в поход.

На заре, девчата, выходите
Комсомольский провожать отряд.
Вы без нас, девчата, не грустите,
Мы придём с победою назад.

Мы развеем вражеские тучи,
Разметём преграды на пути,
И врагу от смерти неминучей,
От своей могилы не уйти.

Наступил великий час расплаты,
Нам вручил оружие народ.
До свиданья, города и хаты, —
На заре уходим мы в поход.

1941 год