Лучшие стихи Сергея Орлова

Сергей Орлов — советский поэт, сценарист. Предлагаем вашему вниманию лучшие стихи Сергея Орлова.

Его зарыли в шар земной

Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля —
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжёлые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей…

Июнь 1944 года

*****

Тыква

В жару растенья никнут,
Бегут от солнца в тень.
Одна лишь чушка-тыква
На солнце целый день.

Лежит рядочком с брюквой,
И кажется, вот-вот
От счастья громко хрюкнет
И хвостиком махнёт.

1938 год

*****

Ты любовь не зови

Ты любовь не зови,
Коль ушла она прочь от порога.
От несчастной любви
Есть отличное средство — дорога.

Километрами меряй
Летящее время разлуки.
Позабудешь потерю,
Коль занято сердце и руки.

Поброди по тайге, задубей
От наждачных ветров на заимках,
От железных дождей,
От мороза и льда, от зазимка.

Топором поработай
И горы порви аммоналом,
Всё забудь, и, припомнив кого-то,
Вернись, и влюбляйся сначала —

В синеглазую девушку,
Вовсе не схожую с тою,
Не подумавши (где уж там!),
Стоит любить иль не стоит.

И нагрянет любовь,
От которой некуда деться,
А коль влюбишься вновь —
Помогло, значит, верное средство!

1947 год

*****

Любимая, ко мне приходит снова

Любимая, ко мне приходит снова
Старинная изведанная грусть,
И я её сегодня за основу
Беру и наговоров не боюсь.

Я шёл к тебе по опалённым вёрстам,
Ещё ты дальше от меня сейчас.
Пусть стих мой на бессоннице завёрстан,
А ты спокойно дремлешь в этот час.

Но я припомню старые рассветы
И те полузабытые слова,
Своей короткой юности приметы,
За далью различимые едва.

Что ж, в юности мы все клялись когда-то
Любить до смерти, глядя на луну,
Но смерть и жизнь познавшие солдаты,
Над этим не смеялись и в войну.

Мы пронесли воспоминанья эти
В тяжёлых танках, в дымной духоте,
Сквозь грязь и кровь, по яростной планете
В своей первоначальной чистоте.

И я пришёл, и я спросил в тот вечер,
Ты усмехнулась, ведь любовь прошла,
Но даже дерзко дрогнувшие плечи
Сказали больше, чем ты мне могла.

Серебряным кольцом пророкотала
Над миром журавлиная труба.
Да, злую шутку всё-таки сыграла
Над нами пресловутая судьба…

1945 год

*****

Смеялась женщина, смеялась

Смеялась женщина, смеялась,
Как будто яблоки роняла,
Как будто тень и свет сменялись,
И людям всё казалось мало.

Ей ветер обнажал колени,
Она подол рукою била
И хохотала в упоенье
Так, как она всегда любила.

И всё вокруг переменилось,
Всё стало праздничней и ярче,
Всё сдвинулось, переместилось
И стало вдруг свежей и жарче.

А было лишь — такая малость:
Катилось, звоном озаряло, —
Смеялась женщина, смеялась,
Как будто яблоки роняла.

1964 год

*****

Когда это будет, не знаю

Когда это будет, не знаю:
В краю белоногих берёз
Победу девятого мая
Отпразднуют люди без слёз.

Поднимут старинные марши
Армейские трубы страны,
И выедет к армии маршал,
Не видевший этой войны.

И мне не додуматься даже,
Какой там ударит салют,
Какие там сказки расскажут
И песни какие споют.

Но мы-то доподлинно знаем,
Нам знать довелось на роду, —
Что было девятого мая
С утра в сорок пятом году.

1975 год

*****

Не забыл я тебя

Не забыл я тебя,
Но грустить не грущу, не тоскую..
Просто ветры трубят,
Просто где-то кукушка кукует.
Дождь прошёл стороной,
В небе радуга разом повисла
Над берёзкой лесной,
Надо мной золотым коромыслом.
Показалось мне просто,
Что всё это было, всё было,
Дождь, кукушка, берёзка,
Что ты обо мне не забыла…
Просто девушка встречная
Мне озорно улыбнулась
С золотого крылечка,
И вдруг без причины взгрустнулось…

1948 год

*****

Учила жизнь сама меня

Учила жизнь сама меня.
Она сказала мне, —
Когда в огне была броня
И я горел в огне, —
Держись, сказала мне она,
И верь в свою звезду,
Я на земле всего одна,
И я не подведу.
Держись, сказала, за меня.
И, люк откинув, сам
Я вырвался из тьмы огня —
И вновь приполз к друзьям.

1945 год

*****

Стихи о первой любви

Л. П.

Я встретил женщину одну
И вспомнил о девчонке русой.
Весь город был у ней в плену —
Глаз, песенок, проказ и вкусов.
Весь деревянный рай земной,
Черёмуховый, двухэтажный,
Со средней школой, с тишиной,
Со змеем в облаках бумажным.
Мы не встречались десять лет.
Лет шесть не знали друг о друге…
Из-под ресниц прохладных свет
Метнулся в радостном испуге.
Она — и не она, собой,
Как светом, день преображая,
Красивая передо мной
Стояла женщина чужая.
Я девочку любил тогда.
Есть память — с этого вокзала
И в юность ходят поезда.
«Ты помнишь?..» — девочка сказала.
Я оглянулся —
Сердце сжалось:
Разлукой сожжена дотла,
Любовь передо мной предстала,
Как степь, от солонца бела.
Два-три куста воспоминаний
На ней пока ещё росли,
Не зелень, а одно названье,
Всё пожелтевшее, в пыли…
А дальше пепел трав горелых
И отпечатки в нём цветов,
Когда-то синих, алых, белых, —
И я заплакать был готов.
Но предо мной, открыта свету,
Стройна, лукава, смущена,
Стояла и ждала ответа,
Как даль весенняя, она.
Звала она щемящей грустью,
В которой солнце, тишь, гроза…
И я забыл девчонки русой
Проказы, песенки, глаза.

1954 год

*****

На привале

Как из камня высечены сталью,
От сапог до самых плеч в пыли,
Разметавшись молча на привале,
Спят солдаты посреди земли.

А от них налево и направо
Зарева полощутся во мгле,
Догорает грозная держава
В свежей ржави, в пепле и золе.

Батареи издали рокочут,
Утопают города в дыму,
Падают разорванные в клочья
Небеса нерусские во тьму.

Но спокойно за пять лет впервые
Спят солдаты посреди огней,
Потому что далеко Россия —
Даже дым не долетает к ней!

1945 год

*****

Я её вспоминаю снова

Я её вспоминаю снова
В полушубке солдатском, в каске,
В сапогах пудовых кирзовых,
В давней были, как будто в сказке.

Мины падали, снег сметая,
Обнажая до дна болото.
Кровью на снегу залитая,
Залегла — не встаёт — пехота.

Ткнувшись в снег головой неловко,
Ни назад, ни вперёд ни шагу,
За убитыми, как за бровкой.
Поле ровное, как бумага.

И горит там после атаки,
За деревней Гора у леса
Наша рота, все наши танки,
На газойле горит железо.

А она мне встала навстречу,
Головою ткнулась под мышку
И свои подставила плечи.
— Ты держись, — говорит, — братишка!

— Ты держись! — И скинула каску,
И пошли мы по полю с нею,
С нею, тоненькой и глазастой,
Нос веснушками весь усеян.

Про таких говорят заглазно,
Что ни кожи, ни рожи нету.
Шла она в снегу непролазном
От кювета и до кювета,

Там, где пели пули и мины,
До деревни Гора к танкистам,
Да ещё подставляя спину,
Да ещё твердила: — Держись ты!

А потом она парабеллум
У меня взяла осторожно.
К рукоятке его прикипела,
Как перчатка, с ладони кожа.

Постояла возле носилок
И ушла к пехоте без слова.
Это в сорок четвёртом было
У деревни Гора под Псковом.

1973 год

*****

Скрипучие сосны залива

Скрипучие сосны залива,
Тяжёлый, намокший песок
И ветер, упавший с обрыва
На пену морскую у ног.
А ты, на Суворовском, знаю,
Не думаешь вовсе о том,
Как я одинокий шагаю
На береге этом пустом.
На пирсе пустынно и голо,
Какая-то птица кричит,
И месяца тонкий осколок
Занозою в туче торчит.
А ты не придёшь в этот вечер,
Тебе никогда не понять,
Как мне одному только встречу
С тоской неприкаянной ждать.
И думать настойчиво — снова
Молчание будет и ложь,
Где больно от каждого слова…
Но ты никогда не поймёшь.
Скрипучие сосны залива,
Тяжёлый, намокший песок
И ветер, упавший с обрыва
На пену морскую у ног.

1948 год

*****

Голос первой любви моей

Голос первой любви моей —
поздний, напрасный —
Вдруг окликнул, заставил на миг замереть,
И звучит до сих пор обещанием счастья.
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?..

Над горящей землёй от Москвы до Берлина
Пыль дорог, где отстать — хуже, чем умереть,
И в бинтах все берёзы, в крови все рябины…
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?

На тесовой калитке снежок тополиный,
Холодок первый губ, как ожог, не стереть…
А года пролетели, их, как горы, не сдвинуть.
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?!

1956 год

*****

Облако за месяц зацепилось

Облако за месяц зацепилось,
За рекой кричали поезда.
Ничего такого не случилось,
Только грусть пропала без следа.

Просто захотелось оглянуться,
Постоять у моста, у воды,
До неба тростинкой дотянуться,
Прикурить цигарку от звезды,

Услыхать травы произрастанье,
Трепет заполуночных планет
И ещё того, чему названья
В нашем языке, пожалуй, нет…

Май 1945 года

*****

Земля потрескалась от зноя

Земля потрескалась от зноя,
В стручки свернулася листва,
Деревья умирали стоя,
Поникнув, падала трава.

Но вот в узде гремящих молний
Пришла гроза издалека,
И, воздух пением наполнив,
На землю ринулась река.

И стало мне под ливнем ясно
Сквозь шум воспрявших трав тогда,
На свете есть не только в сказках —
Живая вправду есть вода.

Вот так и ты пришла однажды,
Как ливень из живой воды,
Когда я погибал от жажды,
Как те зелёные сады.

1948 год

*****

Руками, огрубевшими от стали

Руками, огрубевшими от стали,
Писать стихи, сжимая карандаш.
Солдаты спят — они за день устали,
Храпит прокуренный насквозь блиндаж.
Под потолком коптилка замирает,
Трещат в печурке мокрые дрова…
Когда-нибудь потомок прочитает
Корявые, но жаркие слова
И задохнётся от густого дыма,
От воздуха, которым я дышал,
От ярости ветров неповторимых,
Которые сбивают наповал.
И, не видавший горя и печали,
Огнём не прокалённый, как кузнец,
Он предкам позавидует едва ли,
Услышав, как в стихах поёт свинец,
Как дымом пахнет всё стихотворенье,
Как хочется перед атакой жить!..
И он простит мне в рифме прегрешенье.
Он этого не сможет не простить.
Пускай в сторонку удалится критик:
Поэтика здесь вовсе ни при чём.
Я, может быть, какой-нибудь эпитет —
И тот нашёл в воронке под огнём.
Здесь молодости рубежи и сроки,
По жизни окаянная тоска…
Я порохом пропахнувшие строки
Из-под обстрела вынес на руках.

Май 1945 года

*****

Смотровая щель

В машине мрак и теснота.
Водитель в рычаги вцепился…
День, словно узкая черта,
Сквозь щель едва-едва пробился.

От щели, может, пятый час
Водитель не отводит глаз.
А щель узка, края черны,
Летят в неё песок и глина,
Но в эту щель от Мги видны
Предместья Вены и Берлина.

1941 год

*****

Сквозняк

Я — словно опустевшая квартира,
Откуда за полночь ушли друзья.
В ней происходит перестройка мира,
Которую откладывать нельзя.
Передвигаю вещи и предметы,
Сор выметаю. Убираю дом.
Переключаю свет. Поменьше света.
И больше трезвой ясности притом!
Слова, слова… Они ещё клубятся,
Как дым несвежий старых сигарет,
Даёшь сквозняк!
Пусть ветер с Петроградской
Обдаст прохладой стены и паркет.
Но главное не в этом. Тихо стало.
С Невы влетел и зазвучал во мне
Крик чайки. Отдалённый гром вокзала,
Стук каблучков, как строчка в тишине..

1950 год

*****

И если я тебя не встречу

И если я тебя не встречу,
Я выдумаю наугад
И жаркие, крутые плечи,
И косы длинные до пят.

Из света лёгкого, из зыбкой
Мечты, неведомой иным,
Я сам создам твою улыбку
И не отдам тебя другим.

И ты войдёшь (по всем приметам
Я верю в рождество твоё),
Как дождь в засушливое лето,
В моё навеки бытиё.

Несостоявшиеся вёсны,
Сожжённые в огне войны,
Вдруг засверкают в травах росных,
Для нас с тобою созданы.

Нам будет вновь по девятнадцать
Не тронутых войною лет.
Я всё забуду, может статься,
Забуду тьмою бивший свет.

1946 год

*****

После марша

Броня от солнца горяча,
И пыль похода на одежде.
Стянуть комбинезон с плеча —
И в тень, в траву, но только прежде
Проверь мотор и люк открой:
Пускай машина остывает.
Мы всё перенесём с тобой —
Мы люди, а она стальная…

Июль 1944 года

*****

Уходит женщина. Уходит

Уходит женщина. Уходит,
Как солнце с неба, как река
За горизонт по шатким сходням
Травы, кувшинок, тростника.
Уходит женщина так просто,
Без слов, без слёз, без жалоб прочь,
Как в океане синий остров,
Как день уходит и как ночь, —
Естественно, обычно, вечно
Уходит женщина. Не тронь.
Так, уходя, идёт навстречу
Кому-то ветер и огонь.
Как ливень с тысячей мелодий
Из поля в новые поля,
Уходит женщина. Уходят
И гаснут следом тополя.
Уходит женщина. Ни злоба,
Ни просьбы не понятны ей,
И задержать её не пробуй,
Остановить её не смей.
Молить напрасно, звать напрасно.
Бежать за ней — напрасный труд…
Уходит — и её, как праздник,
Уже, наверно, где-то ждут.

1966 год

*****

В огне холодном, плещущем до крыш

В огне холодном, плещущем до крыш,
Как накануне преставленья света,
Гремел Париж, плясал и пел Париж,
Париж туристов всей Земли-планеты.
Катились волны стали и стекла,
Мела метель слепящего нейлона,
Бензинного и женского тепла,
За двадцать франков переоценённых.
Но я стоял не перед ней застыв, —
Я увидал, как в огненном прибое
На улице, в толпе, глаза закрыв,
Забыв про город, целовались двое.
Как будто бы в лесу, к плечу плечо,
Они вдвоём — и холодок по коже,
Стыдливо, неумело, горячо…
Влюблённые на всей земле похожи.
Здесь, среди камня, стали и стекла,
В твой час, Париж, поэтами воспетый,
Меня на Монпарнасе обожгла
Травинка человеческого света,
Ничем не истребимая дотла,
Как в тьме кромешной маленькая веха,
Она, колеблясь, тонкая цвела
Под грозным небом атомного века.

1956 год