Отдых в Финляндии — стихи

И cнова я с друзьями посетил
Суоми-Лэнд, — тот край благословенный,
Который в памяти оставив след нетленный,
Уже давно меня к себе приворотил!
Мы — ведь из тех широт, где жизни маета
И зной нас в стойком держат дисбалансе…
Пожить в лесной тиши, с природой в резонансе, —
Была давно моя заветная мечта!
И вот нашли два домика, — в глуши,
Почти нетронутой, у озера лесного,
Где кроме нас, — поверите на слово? —
Ну, там ещё кого-то… ни души!!
И этой мыслью поражённые, и той,
Что мы — на лоне потрясающей природы,
Как те дорвавшиеся зэки до свободы,
Пустились жизни наслаждаться полнотой, —

Едва лишь прошлого покинув полосу,
C его сумой осточертевших тягот,
Без промедленья приступили к сбору ягод,
В каком-то дивном, фантастическом лесу!
Ах, только если бы случайно да кабы,
Попали мы сюда в разгар сезона!..
Но даже просто так, без всякого резона, —
Хотя и редко, — натыкались на грибы…
И тут на рыбу появился спрос!
Но я на опыте своём постиг науку, —
Не бог весть трюк какой, — поймать на спиннинг щуку!
Как сделать, чтоб… не ускользнула, — вот вопрос…
Чёрт, невезенье, мать его тудыть!
Но есть всегда лазейка на примете, —
Мы рыбку-ряпушку «поймав»… в супермаркЕте,
Cобственноручно начали коптить!

Да и свои крепя закалку и ай-кью,
Бросались в озеро и в сауне потели,
Гребли на лодке, пили водку, плотно ели,
Мой друг — отличный шеф и спец по барбекю!
И было бы, конечно, очень жаль,
Когда бы по стране не помотались, —
На трёх спектаклях в Савонлинне наблюдались,
Собою оперный украсив фестиваль!!
Потом катал нас по озёрам теплоход,
И поражали уникальные музеи…
Разинув рты, дивились, — хоть не ротозеи, —
Какой же финны замечательный народ!
О многом рассказать я мог бы вам…
Но да простят меня друзья за многословье, —
Скажу лишь тем, кому их дорого здоровье:
«В Суоми ждёт вас панацея, — только там!»

Шейнкин Ефим

*****

Люблю весну в начале мая,
Когда вокруг покой и тишь.
А я по Хельсинки гуляю.
Красиво жить не запретишь.

Я бури не люблю и грозы.
Я ненавижу шум и гам.
Пусть громы, грозы и угрозы
Останутся моим врагам.

И я бреду неторопливо.
Кругом стабильность и покой.
Я никогда не жил красиво,
Но как хотелось, Боже мой!

Чтоб тишиною насладиться,
Сюда я ото всех сбежал.
И счастлив, что сумел забыться
Среди холодных финских скал.

И представляются в прохладе
Париж, Варшава, Будапешт.
И бьёт фонтан на Эспланаде
Струёю радужных надежд.

Пусть где-то тучи набегают,
Пусть где-то кружит вороньё.
А я по Хельсинки гуляю
И я не отгулял своё!

Вистин Андрей

*****

Озера
В каменных оправах,
Дороги,
В каменных оправах,
Здесь валуны лежат в дубравах,
Как спящих мамонтов стада.
Поля зеленые на скалах,
Как на гранитных пьедесталах,
Как на гранитных пьедесталах
Сады,
покосы,
города
Финляндии…
Гляжу на финскую природу,
Она как памятник народу.
Как вечный памятник народу
На склонах каменных — овес.
А посмотри на эти кручи,
На них леса густы,
как тучи,
И тяжелы леса,
как тучи,
В прожилках тоненьких берез
Финляндии…
Трудолюбивы
Руки финна,
Не молчаливы
Руки финна,
Строгают доски,
Нянчат сына
И нянчат добрые цветы..
Что можно высечь из гранита?
Бутоны роз,
Степное жито.
Что можно высечь из гранита?
Неповторимые черты
Финляндии…

Доризо Николай

*****

Где ни взглянешь, — всюду камни,
Только камни да сосна…
Отчего же так близка мне
Эта бедная страна?
Здесь с природой в вечном споре

Человека дух растет
И с бушующего моря
Небесам свой вызов шлет.
И средь смутных очертаний
Этих каменных высот
В блеске северных сияний
К царству духов виден вход.
Знать не даром из Кашмира
И с полуденных морей
В этот край с начала мира
Шли толпы богатырей.

Соловьев Владимир

*****

Брожу по Хельсинки лениво,
В Финляндию приехал первый раз.
На улицах светло, красиво,
Широкие бульвары, радуется глаз.

На улицу центральную,
Я невзначай попал,
Пришел на площадь привокзальную —
Я здесь уже бывал!

Но право, я схожу с ума!
Со мной какая-то творится ерунда:
Я эти узнаю места,
Хоть не был в Хельсинки же никогда!

Я узнаю, конечно, этот дом,
За поворотом будет сквер, при том,
А слева — знакомый ресторан.
О господи, какой-то здесь обман?

Не останавливался в Хельсинки ни разу.
Откуда ж все знакомо здесь?!
Быть может надо к психиатору мне сразу —
Извелся я за это время весь!

Пришло леченье в виде книжки,
Которую в отеле догадался взять.
В сознании пошли подвижки,
Как только стал ее подробно изучать.

Когда от войн со Швецией устав,
Великим княжеством Финляндия вошла
В Российский государственный состав,
Из Турку в Хельсинки ее столица перешла.

Был не случаен этот поворот:
Поселок с Российскою границей рядом.
В нем также мог расположиться флот.
Теперь уж под Российским флагом.

Он на столицу «не тянул» никак.
Отстроить надо было настоящий город,
А это, понятно, не пустяк,
Для оптимизма время не давало повод.

Здесь созидали питерцы архитектуру,
Они создали уже известную фактуру.
Красивый центра выбрали проект,
Как Невский, уже отстроенный проспект.

Мне сразу стало легче на душе:
С болезнею своею разобрался,
А это значит я в своем уме,
И Хельсинки родным мне показался!

Лунин

*****

Твоей озёрной залюбуюсь гладью я
И чистотой…
Ты вновь передо мной, страна Финляндия,
В росе густой.

Без шока и экзотики, неброская,
Твоя краса.
Пшеничная и с солнечными блёстками,
До пят коса.

Вот хутора твои, такие милые,
Вот — валуны,
И чайки совершают, легкокрылые,
Полёт Весны.

Под солнцем постепенно открывается
Твоя земля,
И шелковистой силой наливаются
Твои поля.

Зубцами елей горизонт расчерченный
Зажжёт заря,
Любуюсь я тобой прозрачным вечером,
Боготворя.

Ты даришь тишину, уже забытую,
На память — сны,
И тайну, от досужих глаз сокрытую,
Чащоб лесных.

Жэм Алла

*****

Я была в стране Суоми,
Там, где лыжи в каждом доме,
Где стремглав слетают с вышки
Шестилетние мальчишки.
Мчится лыжник лет шести —
Коренастый Тойво.
Не успел он подрасти,
Но пока еще в пути,
Не догнал никто его.
Прыгнул — раз,
Потом — второй…
Не сробел перед горой.
Снова лыжник лет шести —
Синеглазый Матти…
Словно ласточка летит,
Попробуйте поймайте!
А кругом громады снега,
Серебром сверкает лед,
Пряом с неба, прямо с неба
Начинается полет.

— 2 —

Город солнцем переполнен,
Белизна глаза слепит.
Я смотрю — в морозный полдень
Под горой девчонка спит.
Спит на санках чья-то дочка,
Чья-то дочка — одиночка…
Почему тут мамы нет?
Только длинный лыжный след…
Мама прыгает с трамплина,
И бежит за мамой вслед
Длинный, длинный лыжный след…
А девчонке горя мало —
Спит спокойно на спине,
Под пушистым одеялом
Закаляется во сне.

— 3 —

Я была в стране Суоми…
Вспоминаю часто:
Снежный лес,
И низкий домик,
И девчонка — Аста.
Она была глазаста,
Ходила в теплой блузке,
И только слово «Здрасьте»
Могла сказать по-русски.
Всего одно словечко,
А как нас выручало!
Потрескивала печка.
Девчонка не молчала.
Пирог со свежей рыбой
Разрезала на части
И на мое «Спасибо»,
Смеясь, сказала: — Здрасьте!
Я улыбнулась Асте,
она мне снова — Здрасьте…
Всего одно словечко,
А как нас выручало!
Мы вышли на крылечко.
Девчонка не молчала.
И на прощанье снова
Как пожеланье счастья
Звучало слово «Здрасьте».

Агния Барто

*****

Я удрал из столицы на несколько дней
В царство сосен, озер и камней.

На площадке вагона два раза видал,
Как студент свою даму лобзал.

Эта старая сцена сказала мне вмиг
Больше ста современнейших книг.

А в вагоне — соседка и мой vis-а-vis
Объяснялись тихонько в любви.

Чтоб свое одинокое сердце отвлечь,
Из портпледа я вытащил «Речь».

Вверх ногами я эту газету держал:
Там в углу юнкер барышню жал!

Был на Иматре. — Так надо.
Видел глупый водопад.
Постоял у водопада
И, озлясь, пошел назад.

Мне сказала в пляске шумной
Сумасшедшая вода:
«Если ты больной, но умный —
Прыгай, миленький, сюда!»

Извините. Очень надо…
Я приехал отдохнуть.
А за мной из водопада
Донеслось: «Когда-нибудь!»

Забыл на вокзале пенсне, сломал отельную лыжу.
Купил финский нож — и вчера потерял.
Брожу у лесов и вдвойне опять ненавижу
Того, кто мое легковерие грубо украл.

Я в городе жаждал лесов, озер и покоя.
Но в лесах снега глубоки, а галоши мелки.
В отеле все те же комнаты, слуги, жаркое,
И в окнах финского неба слепые белки.

Конечно, прекрасно молчание финнов и финок,
И сосен, и финских лошадок, и неба, и скал,
Но в городе я намолчался по горло, как инок,
И здесь я бури и вольного ветра искал…

Над нетронутым компотом
Я грущу за табльдотом:
Все разъехались давно.

Что мне делать — я не знаю.
Сплю, читаю, ем, гуляю —
Здесь — иль город: все равно.

Саша Черный