По щучьему велению в стихах

Жил да был старик на свете,
С ним три сына, на планете
Не было другой родни,
Были счастливы они.
Двое сыновей женаты,
Третий, с виду не горбатый,
Не красавец, не урод,
Как и весь простой народ.
Звали третьего Емелей,
Братья старшие жалели:
Пусть ленивый, пусть дурак,
Это значит свыше знак.
Так вот, лежа на печи,
Ел Емеля калачи.
Как-то утром, спозаранку
По заснеженной полянке
Сани братьев на базар
Увезли. Старик был стар,
Так что в доме две невестки
Мыли пол, месили тесто,
А Емеля на печи
Ел лениво калачи.
Молвили они Емеле:
«Братья утром не успели,
Обращаемся к тебе,
За водой сходи к реке».
А Емеля: «Лень мне что-то,
На меня нашла зевота,
Не по мне тяжелый труд,
Потерпите как-нибудь».
«Если ты такой ленивец,
Не видать тебе гостинец,
Все, что братья привезут,
Женам сразу отдадут».
«Так и быть», — кряхтит Емеля,
«Что вы сразу, в самом деле?
За гостинец я без слов,
Воду принести готов».
И до той, до самой речки
По тропиночке от печки,
Через снежный бугорок
Наш Емеля прыг да скок,
И до проруби добрался,
Зачерпнул воды, остался
Путь обратный, но с водой,
Щука в проруби, постой,
Изловчился и поймал,
Толк в еде Емеля знал:
«Будет знатная ушица».
«Я могу тебе сгодиться,
Ведь уха, еда, не боле,
Отпусти меня на волю,
Все желания твои
Я исполню, говори», —
Щука молвила Емеле,
А Емеля ей: «Не верю,
Что умеешь, покажи».
«Ты желание скажи».
«Ведра полные водой
Сами пусть идут домой».
«Без моих волшебных слов
К волшебству ты не готов.
По щучьему велению,
По моему хотению,
Слова запомни эти.
И сможешь все на свете».
Произнес слова Емеля,
И глазам своим не верил,
Ведра, полные водой,
Без него пошли домой.
Отпустил он щуку в речку.
И пошел к себе на печку.

Пролежал не больше часа,
Вновь невестки, мол, запасы
Дров иссякли, вот топор.
«Не хочу идти во двор
Не по мне тяжелый труд,
Потерпите как-нибудь».
«Если ты такой ленивец,
Не видать тебе гостинец,
Все, что братья привезут,
Женам сразу отдадут».
Тут он сразу вспомнил щуку,
Взял топор тяжелый в руку,
«По щучьему велению,
По моему хотению,
Иди скорей во двор,
Наточенный топор,
Сухие дерева
Коли нам на дрова,
Дрова пускай идут
И лезут сами в печь,
Я подожду их тут,
Мне хочется прилечь».
Вырвался топор из рук,
Пред Емелей сделал круг,
И чрез двери за порог,
Вот какой от щуки прок.
Спит Емеля на печи,
Ест огонь дрова в печи.
Тут, как тут невестки снова,
Говорят Емеле слово:
«Съезди в лес, ты по дрова».
А Емеля: «Голова
У меня болит весь день,
Мне работать нынче лень.
Не по мне тяжелый труд,
Потерпите как-нибудь».
«Если ты такой ленивец,
Не видать тебе гостинец,
Все, что братья привезут,
Женам сразу отдадут».
«Ох»,- кряхтит в ответ Емеля,
«Как же вы мне надоели,
Так и быть, поеду в лес».
В сани медленно залез,
Развалился на соломе,
И кричит: «Невестки, в доме,
Отворяйте ворота»!
А невестки: «Срамота,
Лошадь запряги сначала».
Им Емеля: «Не престало
Слушать глупые советы,
Не нужна мне лошадь эта.
По щучьему велению,
По моему хотению,
Сани, мои сани,
В лес езжайте сами».
Как он только произнес,
Сани с места и в разнос.
Мчались сани, птиц пугая,
Ветер жгучий обгоняя.
В тех краях дорог не много,
И та самая дорога
Через город в лес вела,
В граде ярмарка была.
Сани, не сбавляя хода,
В город въехали, народу
Посбивали, подавили,
В лес приехали, забыли.
А Емеля говорит:
«Что-то голова болит,
По щучьему велению,
По моему хотению,
Все сухие дерева
Распили сама, пила,
И сложи поленья в сани,
Ну а сани, к дому сами».

Вновь дорога через город,
Чувствует Емеля голод,
Эх, добраться б до печи,
Там в запасе калачи.
А на улицах народ
Нашего Емелю ждет.
Из саней его стащили,
На него кричали, били,
А Емеля испугался,
Защитить себя старался:
«По щучьему велению,
По моему хотению,
Помогите мне дубины,
Бей обидчиков по спинам».
Две огромные дубины
Били горожан по спинам,
А Емеля прыгнул в сани.
Не догнали горожане.
Долго ль, коротко ль, а сани
Вскоре во дворе стояли,
А Емеля на печи
Ел устало калачи.

В это время, во дворце,
Под навесом, на крыльце
Царь стоял и хмурил брови:
«Кто? Скажите, мне до крови
Городской побил народ?
Наказанье его ждет!
Кто такой? Откуда родом»?
«Из деревни, из народа».
«Двух солдат с собой возьмите
И нахала приведите».
Главный в царстве генерал
Вскоре у печи стоял,
Говорил, что царь серчает
И Емелю призывает
Без задержки во дворец,
А не то ему конец.
А Емеля генералу
Молвил на распев, устало:
«Не страшны мне палачи,
Я поеду на печи».
Расступились стены в хате,
В город, в царские палаты
Едет кто-то на печи,
Уплетая калачи.
Потешается народ,
Печь по улице идет!
Потихоньку, еле-еле
Ехал во дворец Емеля.
Встретил царь такое диво:
«Отвечай мне, справедливо
В городе давить народ?
Знаешь, что за это ждет»?
А Емеля улыбнулся,
Не стесняясь, потянулся,
И, увидел дочь царя,
Знать приехал он не зря,
Как царевну увидал,
Тут же, сразу прошептал:
«По щучьему велению,
По моему хотению,
Царевне с первого взгляда
В меня влюбиться надо».
Развернулся аккуратно
На печи, и в путь обратный.

Всякого царь повидал,
Но простолюдин, нахал,
Как он мог общаться сидя?
Кровно он Царя обидел.
Тут еще печаль другая,
Дочь Царя-отца ругая.
Хочет замуж за Емелю,
Царь своим ушам не верил.
«Разом надо все решить,
И Емелю утопить».
Главный в царстве генерал
Вновь к Емеле поскакал.
А Емеля отдыхает,
Ничего знать не желает.
Генерал еду на стол,
В кубок он налил вино.
Тут Емеля не сдержался,
Наедался, напивался,
В результате опьянел.
Генерал ждал и терпел,
Пьяного Емелю в сани,
И пока тот не буянил,
Свез Емелю во дворец.
Видно тут ему конец.
Царь садил Емелю в бочку,
Вместе с ним туда же дочку,
Бросил бочку в океан,
Вот таким был царский план.
Три часа проспав, проснулся,
Влево, вправо повернулся,
Чувствует, не на печи,
Заточили палачи!
Тут Принцесса рассказала,
Как сюда она попала,
А Емеля: «Ерунда,
Это горе, не беда.
По щучьему велению,
По моему хотению,
Ветры шальные,
Волны морские,
Выкатите бочку
На морской песочек».
Бочка, покарябав бок,
Приземлилась на песок.
Вылезли они наружу,
Для ночлега дом им нужен.
«По щучьему велению,
По моему хотению,
Я хочу дворец из камня,
Окна обрамляют ставни,
Сад, и птицы и зверье,
Вот желание мое».
В тот же миг дворец из камня.
Окна украшают ставни.
Сад, деревья и цветы
Небывалой красоты,
А вокруг летают птицы
Канарейки и синицы,
Попугаи Какаду,
Тоже водятся в саду.
Белки прыгают по веткам,
Их никто не прячет в клетки.
Зайцы, кролики, олени,
Тут и там мелькают тени.
Друг за дружкой в догонялки.
И в пятнашки и в считалки,
Только хвостики мелькают,
Так зверята и играют.
Есть в саду красивый пруд,
Лебеди в пруду живут,
Белые, красивые.
И неторопливые.
И Принцесса, как всегда,
Отдыхала у пруда.
Как-то сидя у окна
Просьбу молвила она:
«Стань красавчиком, Емеля».
«Если просишь, в самом деле,
Почему бы им не стать?
Надо только лишь сказать:
По щучьему велению,
По моему хотению,
Быть хочу красивым,
Людям всем на диво».
Стал красавцем, хоть куда,
Что ленивый, ерунда.
Есть же присказка от щуки,
И не надо пачкать руки.

Как-то ехал Царь по царству.
По большому государству,
И увидел вдруг дворец:
«И какой это, наглец,
Принял без меня решенье.
И построил здесь строенье»?
Самый главный генерал
Прямо к окнам поскакал
И спросил Емелю строго:
«Кто построил у дороги
Этот сказочный дворец,
Кто он этот молодец»?
«Ты приехал не зазря.
Пригласи сюда Царя.
За столом, отведав пищу,
Он ответы и отыщет».

Царь приехал во дворец.
Встретил стройный молодец,
Усадил его за стол,
Фрукты, вина, разносол,
Ели, пили, пировали,
А когда хмельными стали,
Царь сказал: «Прекрасный кров,
Из каких же ты краев»?
«Не признал на самом деле?
Из деревни я, Емеля.
Тот, кого сажал ты в бочку
Со своей любимой дочкой.
Думал, я пошел ко дну?
Нет, перед тобой стою.
И сильнее стал, чем прежде,
А тебе скажу, надежды
У тебя нет никакой,
Собственной своей рукой
Захочу, пожгу все царство,
Разорю все государство».
«Ой, Емеля не губи,
Дочку любишь, так люби,
Мы же вам добра желаем,
Свадьбу царскую сыграем,
И вступай на царский трон,
Для тебя свободен он».
В это время на пруду,
Тот, что рядом был, в саду.
Щука плавала в воде
И такой большой беде
Помешать она решила:
«Это где такое было?
Прямо с печки и на трон,
Для страны, какой урон!
И ленивый и дурак,
И решила щука так:
«Рановато лезть в цари,
И до следующей зари.
Пусть Емеля все забудет,
Писаным красавцем будет,
Дом, и сад, и этот пруд,
Счастливо пусть здесь живут».
Щука молвила, вздохнула,
По воде хвостом вильнула,
Брызги стайками взлетели,
Мы закрыть глаза успели,
А когда глаза открыли,
На воде круги, лишь были,
Щуки след давно простыл,
Вот такой вот случай был.

Шнайдер Александр

*****

Жил да был один отец —
Счастья детского творец.
Было у отца три сына:
Первый — умный был детина,
Средний был ни так, ни сяк,
Третий — вовсе был дурак.
Двое старших поженились
И в семье остепенились.
Младший был ленивый малый,
Целый день лежал усталый.
На печи б ему валяться
И ничем не заниматься.
Вот, однажды, зимним утром,
Он об этом помнит смутно,
Братья едут на базар,
Чтоб купить себе товар,
А Емеля все лежал
И с базара братьев ждал.
Его просят две невестки,
Чтобы он по-молодецки
За водой сходил на речку,
А они растопят печку.
Но Емеле неохота —
Не его вода забота.
Он готов лежать весь день,
Ведь вставать ему же лень.

Но невестки пригрозили,
Что им братья говорили,
Коль Емеля им поможет,
То с гостинцем быть он сможет.
Нехотя Емеля встал,
Санки, валенки достал,
Посмотрел на теплу печку
И, вздохнув, пошел на речку.
В прорубь ведра опустил,
Щуку он в ведро словил.
В предвкушеньи угощений
И от братьев поздравлений,
Щуку держит он в руках,
От восторга молвя: — Ах!
Молвит щука речь словами,
Что сравнимо с чудесами:
— Отпусти, Емеля, в воду
На простор и на свободу.
Лишь в воде я окажусь,
В добром деле пригожусь.

В волшебство Емеля верил,
Но на деле, все ж, проверил.
— Пусть ведерки, что с водой,
Сами топают домой.
Не успел он все сказать
И дорогу загадать,
Как вприпрыжку, друг за другом
Ведра к дому пошли кругом.
— Ладно, говорит Емеля, —
Вот теперь тебе я верю.
Буду весело я жить
И с тобой всегда дружить.

Много ли проходит время,
Вновь работа есть Емеле.
Говорят невестки вновь
Привести из леса дров.
У Емели нет желанья,
Предстоит, ведь, расставанье.
Надо, чтоб он с печки слез
И поехал в темный лес.
Но невестки непреклонны,
Пригрозить подарком склонны,
И Емеля, все ж, смирился,
На подарок согласился.

С печки слез, попил, поел,
Взял топор и в сани сел.
Дивятся Емеле бабы —
Эко диво, странно, как бы,
Едут сани без коней —
Нет события странней.

И в лесу Емеля был,
И дровишек нарубил,
Только так же, как и сани,
Все дрова рубились сами.

Только лишь промолвил слово,
Сразу все было готово.

Долго реченька течет,
А молва быстрей идет.
Слух о странностях юнца
Докатился до дворца.

Как-то раз, в какой-то день
На пороге дома тень.
Офицер к ним в дом заходит
И с Емели взгляд не сводит.
Говорит: — А ну, Емеля,
Видимо, твоя неделя,
Быстро живо собираться
Во дворец, чтоб отправляться.

Но на печке, все ж, теплее
И Емеля, чуть смелее,
Говорит ответ гонцу,
Что не хочет ко дворцу.

Офицер так рассердился,
Что весь краскою налился,
Сжал он руки в кулаки —
Приготовил тумаки.
Но Емеля — хитрый малый.
Пусть немного запоздало,
Все ж, слова он произнес
Чтоб пошел гонец вразнос,
И не сильно, лишь слегка,
Чтоб обломать ему бока.
Из-под лавки, из глубинки
Вылетает, вдруг, дубинка
И давай его метелить
Так, что сложно в это верить.

И поверить царь не мог,
Что он справиться не смог.
— Как же так, ты офицер,
Ты какой даешь пример?

Вновь царь шлет к нему гонца —
Очень хитрого купца.
Взял с собой купец гостинцев,
Что достойны даже принцев:
Пряник, мед и леденец…
Взял Емелю во дворец.
Но в санях зимой прохладно.
Говорит гонцу он: — Ладно,
Я поеду чуть попозже.
Отпусти коня ты вожжи.

Говорит Емеля печке,
Те слова, что он на речке
Выучил враз наизусть.
Главное, чтоб было «Пусть!».
И: — По щучьему веленью,
По Емелину хотенью,
Пусть сквозь стену без конца
Едет печка до дворца.

Стены мигом расступились,
Печка быстро в путь пустилась.
Так же быстро, как гонец,
Прикатила во дворец.

Едет печка прям в палаты,
Хоть проходы тесноваты,
Слуги в сторону бегут,
Печь все валит там и тут.
Царь Емеле молвит строго: —
На тебя и жалоб много,
О тебе молва гудит. —
Царь был строг и был сердит.

— А зачем они под сани
Залезали туда сами?
Прыгали, зачем на печь? —
Говорил Емеля речь.
В это время к ним в окошко,
Будто солнышка немножко,
Красна-девица взглянула
И в сторонку повернула.

Так красива и мила
Красна-девица была,
Что Емелюшку от счастья,
Чуть не разнесло на части.
Он красы столь чудной, дивной
Не встречал в дороге длинной.
Чувством был он ослеплен
И, конечно же, влюблен.
Очень тихо, в счастье веря,
Произнес слова Емеля.
А меж тем, спускалась ночь —
Укатил Емеля прочь.

На печи лежит Емеля.
Слезы льет по нем неделю
Дочь царя и вот, что диво —
Своенравна, горделива,
Женихов и день и ночь
Из дворца всех гнала прочь.
Но сейчас она страдает
И на звезды уповает,
Чтоб они ей помогли
И Емелю привели.
Мысли все и разговоры
Про Емелины к ней сборы.
Но царю уж не годится,
Вдруг, с Емелей породнится.
Посылает царь купца —
Расторопного гонца.

Вновь гонец спешит к Емеле.
Тот, спросонья, еле-еле,
С печки голову поднял
И гонца, как есть, принял.
Вновь гонец ему лукавит,
Угощает, льстит и хвалит.
Льет вина ему в бокал,
Чтоб хмельным Емеля стал.
Полусонного гонец
Мчит Емелю во дворец.

Посадил Емелю в бочку
И туда ж капризу — дочку,
Крышку, дно смолой залили
И на волны вдаль пустили.
Много ль времени прошло,
Но к Емеле вновь пришло
Озарение сознанья
И пространства пониманье.
Смотрит он, но как назло,
Всюду тесно и темно.
— Где же я? — спросил Емеля.
— В бочке мы. — ему несмело
Отвечает голос рядом,
Хоть ничто не видно взглядом.
— А ты кто, скажи, такая?
Почему судьба лихая
Нас двоих здесь заточила,
Что в делах ты сотворила.
— Виновата я лишь в том,
Что посмела я с отцом
Против слов его перечить.
О Любви зажгла я свечи.
Я, царя родная дочь
И меня он выгнал прочь
Вместе с тем, кого люблю
И кого боготворю.
Было б славно, чтоб ты, милый,
Поднапряг свои бы силы
И открыл бы эту бочку,
Чтоб пристали мы к песочку.

Тихо шепчет вновь Емеля
Так, что слышно еле-еле.
В море волны вмиг взыграли,
Бочку бережно подняли
И на берег на пустой
Вынесло их враз водой.
Крышка выпала из бочки
И во свете звездной ночки
На песчаный брег, точь в точь,
Вновь царя ступила дочь.

— Ну и где ж мы будем жить,
Что нам делать, как нам быть? —
Беспокоясь о судьбе,
О любимом и себе,
С беспокойством глядя в ночь,
Говорит царева дочь.
— Не волнуйся, — ей ответил,
Словно он и не заметил
Беспокойство девы юной,
Вновь Емеля ночью лунной.
— Не волнуйся, спать ложись.
Пусть исполнится каприз.
Тихо, шепотом Емеля
Так, что слышно еле-еле,
Он волшебным заклинаньем
Вновь исполнил пожеланье.

Перед ними, как ларец,
Белокаменный дворец
Появился ниоткуда —
Вот так диво, вот так чудо!
Стар и млад, простой и знатный,
Приглашают их в палаты,
За столы на пир зовут
И к престолу их ведут.
Здесь Емеля жить остался
И с царевной обвенчался,
Принял трон, дворец возглавил —
Стал Емеля государем
Со царевной молодой,
Ставшей верною женой.

Долго ль бьют о берег волны,
Но молвы несутся споры.
На прогулку царь-отец
Едет в новый во дворец.
Пир огромный люди ставят
И правителя все хвалят.
Царь-отец не верит в диво —
Все блестит и все красиво.

Как же так, на голом бреге
Град стоит, сверкая в неге,
Золочены купола,
Расписные ворота,
Люд простой в шелках и злате,
И живут здесь все в палатах.
Это, право, чудеса,
Иль смеются небеса.

Царь-отец за стол садится.
— Быть не может, видно снится. —
Говорит боярам он. —
Пусть подольше длится сон.

Через залу, все сверкая
Дочь к нему идет родная,
Рядом с ней правитель града
И она безмерно рада.
— Это, Батюшка, не сон. —
Шлет земной ему поклон, —
Коли нам желаешь счастья,
В пире ты прими участье.

Царь-отец просил прощенье
За прошедшее решенье.
И, как символ примиренья —
Детям дал благословенье.

Чудным звоном купола
Известили со двора
О великом чудо-пире,
Коего не знали в мире.

Тут и сказочке конец,
А кто слушал — молодец.

Тунников Виталий

*****

Жил да был
Лентяй Емеля —
Восемь пятниц на неделе
Никаких по дому дел
Парень делать не хотел,
И не сеял,
И не жал,
На печи весь день лежал.

Как-то вся его родня
Из деревни
На три дня
В гости в город уезжала,
А лентяю дела мало.
Не поехал,
Лежебока:
Мол, до города далёко.

Захотел Емеля пить,
Надо по воду сходить —
Вот такая незадача.
Слез он с печки,
Чуть не плача,
И поплелся еле-еле
За водицей наш Емеля.
Хорошо хоть, что река
От избы недалека.

Вот дошел он до реки,
Встал с кадушкой
На мостки:
«Здравствуй,
Реченька-сестрица!
Разреши набрать водицы».

Зачерпнул воды Емеля —
Что за чудо, в самом деле?
Неужели крокодил
Сам в кадушку
Угодил?

Присмотрелся:
Видит — щука.
«Вот до дома дотащу-ка,
Будет к вечеру уха,
Угощу я петуха,
Не забуду курицу,
Хлопотунью,
Умницу,
Чтобы птичка
Белая
Мне яичко
Сделала.
Кошка очень любит рыбу,
Тоже скажет мне спасибо.
А собаке — потроха.
Будет славная уха!»

Размечтался наш Емеля.
Щука жабрами шевелит,
Рот раскрыла,
Хочет в воду,
Отпусти, мол, на свободу!

Пожалел Емеля щуку,
Запустил в бадейку руку —
Вот так рыбина,
С полпуда!
«Ну, прощай, плыви отсюда».

Вот пошел он по дороге —
Не несут беднягу ноги.
Вспомнил сразу он
Про кошку
И её пустую плошку.
Да и курице ушицей
Тоже надо
Подкрепиться.
Ведь не дело,
Чтобы птичка
Натощак несла яичко.

Опустил Емеля руки:
Жалко стало парню щуки.
Только слышит:
Плеск в реке.
Смотрит — палка на песке.

Нет же! —
Удочка, не палка.
Будет чудная рыбалка!

Сел он с удочкой
На камень,
Видит — банка с червяками.
Стал ловить —
Клюют ерши,
Просто дивно хороши,
Отродясь он не рыбачил —
Вот удача, так удача!
Засучил он рукава —
На крючок пошла плотва.
Окушки клюют,
Уклейка,
Вот уж полная бадейка.
И не вспомнил он о печке,
Целый день провёл на речке.
Две кадушки он рыбёшки
Притащил на радость кошке.

Не подумал он лениться,
Наварил горшок ушицы
И нажарил рыбы — гору! —
Накормить деревню впору.

Пригласил гостей Емеля,
Чтоб ухи они поели.
В той деревне старики
Век прожили у реки,
А ухи такой не ели.
«Удивил ты нас, Емеля!»

С той поры чудак Емеля
Раньше всех вставал с постели.
Рыбу ловит,
Сено косит,
В лес пойдёт —
Грибов приносит.

Всей деревней мужики
Дом срубили у реки.
Скоро свадьба у Емели —
То-то будет новоселье!
Вот и все стихотворенье
Про Емелино везенье,
Про Емелино хотенье,
Да про щучье повеленье.

Ай да щука,
Вот так рыба!
Ей за удочку —
Спасибо.

Захаров Леонид

*****

За водой пошёл зимою к речке.
В голове мелькнуло: «Вдруг и мне
Как Емеле, что сидел на печке,
Повезёт со щукою в ведре?!

Зачерпнул из проруби поболе.
Глядь — башка зубастая торчит!
Мать честная! О спасении молит,
И по-русски внятно говорит.

Я её, родимую, скорее,
В дом тащу, пока не померла.
К печке ставлю, там, где потеплее,
Чтоб она сговорчивей была.

Жинку обнял: «Щука обещала —
Заживём теперя как цари!»
Как всегда она заверещала,
Изо рта пуская пузыри:

«Шубу, шапку, мне из горностая,
И кастрюли все из серебра,
Бриллиантов полный таз, до края,
И матрас лебяжьего пера!

Что ещё хотела, уж не помню,
Сунул кукиш я ей прямо в нос:
«Вот свои желания исполню,
А твои, родимая, в обоз!»

Стала свёклой. Мама дорогая!…
Вышел в сени малость покурить.
Воротился, а она, рыдая,
Начинает щуку потрошить.

Мне бы жинку малость поумнее!
Сто желаний мог бы загадать…
Нету баб завистливей и злее —
Счастье с дуру щучее сожрать!

Не бывать «по щучьему веленью»
«по хотенью» тоже не бывать.
Перестав внутри бороться с ленью,
Я на печку лезу горевать.

Где-то там царевна Несмеяна
Постареет, в луже слёз, одна.
От Царя — жестокого тирана,
Разорится бедная страна!

Мне б дворец, карету золотую,
Мне бы бочку зелена вина!
Я б у щуки выпросил такую,
Да ухою чавкает жена.

Маров Алексей

*****

Дружно жили, не тужили,
На Руси три брата были.
Старший — умный, средний — так,
А Емеля был дурак.

Братья старшие трудились,
Оба вскоре оженились,
А Емелюшка-дурак —
Лежебока-холостяк.

Целый день бурчит-бормочет,
Делать ничего не хочет.
Всё лежал бы на печИ,
Уплетая калачи.

Жёны наказали братьям
Накупить им зимних платьев.
Те помчались на базар,
Выбирать для них товар.

Жёнам чаю бы напиться —
В самоваре нет водицы.
Посылают за водой,
А Емеля — ни ногой.

— Слышь, Емеля, скоро братья
Возвратятся с возом платьев.
Ты ж получишь, Емельян,
Сладкий пряник и кафтан.

— Ладно! Не дают Емеле
Вдоволь полежать в постели!
Взял он вёдра да топор
И — к реке, за косогор.

Но внезапно (что за штука!)
В проруби мелькнула щука.
Как вертлявую достать?
Изловчился, щуку — хвать!

И смеётся пустомеля
Над добычею, Емеля:
— Вынут девки потрохА,
Будет славная уха!

Ни спросонья, ни с похмелья,
Но услышал вдруг Емеля —
Щука молвит шепотком
Человечьим языком:

— Отпусти меня, Емеля,
Чтоб щурята уцелели.
И желание твоё
Я исполню как своё.

— Я хочу, чтоб вёдра сами
Шли полями да лесами!
— Эко диво! Не тужи,
А тихонечко скажи:

«По щучьему велению,
По моему хотению!» —
И увидишь сам: гуськом
Зашагают вёдра в дом.

Как узрел дурак, что бодро
Шествуют в деревню вёдра,
Стал Емеля тих и мил —
Щуку в прорубь отпустил.

Шли ведёрца по деревне,
А народ застыл: издрЕвле
Случай не бывал такой,
Чтобы вёдра шли с водой!

Ни глотка не расплескали
И на лавку сами стали,
А дурак широкоплеч,
Сняв кожух, полез на печь.

Как закончились дровишки,
Так невестки вновь к братишке:
— Ты б, Емелюшка, друг мил,
Дров пошёл бы нарубил.

Слыша эти бабьи речи,
Брат слезать не хочет с пЕчи.
Уплетая калачи,
Шепчет, сидя на печИ:

— По щучьему велению,
По моему хотению:
Ты, топор, силён, здоров,
Наколи, дружище, дров!

Вы ж, дрова, в печное пламя
Со двора ступайте сами!
Мигом выскочил топор
Из-под лавки да во двор.

Как невестки кашу съели —
Посылают в лес Емелю:
— Мало дров! Уж подсоби,
Съезди в лес и наруби.

Сел он в сани: «Нынче, бабы,
Я поеду по ухабам
Без вожжЕй и без кнутА —
Отворяйте воротА!»

Тут невестки обомлели:
— Ну и дурень ты, Емеля!
Что ж ты лошадь не запряг?
А дурак бурчит в кулак:

— По щучьему велению,
По моему хотению:
Едьте сами, сани, в лес
Встречным всем наперерез!

Пока ехал, мимоходом
Много он помял народу.
На обратном же пути —
Ни проехать, ни пройти.

«Ах вы сени, мои сени!» —
Он поёт в санЯх на сене.
Бьёт Емелю люд честнОй,
А он шепчет чуть живой:

— По щучьему велению,
По моему хотению:
Эй, дубинушка, слегка
Обломай-ка им бока!

Подхватилася дубина
И давай гулять по спинам.
А дурак — домой, на печь,
Побыстрее спать залечь.

Ровно в тот же день, к обеду,
Государь о том проведал.
Приказал: «Поди, гонец,
Доставь дурня во дворец!»

— Здесь живёт дурак Емеля?
Слазь с печИ без канители!
Мигом плёткой усмирю.
Есть приказ вести к Царю!

— Не хочу! — ворчит Емеля, —
Прочь подите, надоели!
— Ты дерзить? Дать по щекАм!
Нет науки дуракам!

— По щучьему велению,
По моему хотению:
Эй, дубинушка, слегка
Обломай гонцу бока!

Тут дубинка подскочила.
Так гонца отколотила,
Что гонец, утёрши нос,
Ноженьки едва унёс.

Удивился Царь докладу,
Что с Емелей нету сладу.
— Лестью, лаской наконец,
Заманите во дворец!

Взял гонец с собою знатных
Сладких пряников печатных
И отправился опять
Во дворец лентяя звать.

— Выдь, Емелька, на крылечко!
Что за толк лежать на печке?
— Ладно, ты ступай, гонец.
Подремлю — и во дворец.

— По щучьему велению,
По моему хотению:
Слушай, печь, что говорю:
Отвези меня к Царю!

Брёвна в срУбе задрожали —
Кровлю еле удержали.
Едет, почесав ноздрю,
Дурень к батюшке-Царю.

Царь и дочь дивЯтся: «Странно!»
Глядь: хохочет Несмеяна,
Как Емеля на печИ
С молоком ест калачи.

— На тебя, дурак, пожалуй,
Слишком много ходит жалоб, —
Царь Емелюшку корил, —
Тьму людей ты подавил!

— Государь, они под сани,
Рот разинув, лезли сами.
Пока печь ступала прочь,
Дурень всё глазел на дочь.

— По щучьему велению
По моему хотению:
Дочь царёва с сего дня
Пущай влюбится в меня!

Во дворце все мухи дохнут:
По Емеле рёва сохнет,
Хочет замуж за дружка,
За Емелю-дурака.

— Ну, мелИ теперь, Емеля,
Раз пришла твоя неделя.
Хватит, лёжа на печИ,
Есть румяны калачи!

Надевай портки, рубаху.
Будем мы тебе за сваху!
И придумал Емельян,
Как закончить балаган:

— По щучьему велению,
По моему хотению —
ПОлно лаптем щи хлебать,
Я хочу красавцем стать!

Царь Емеле дал полцарства
И устроил в государстве
Свадебный весёлый пир.
И гремело на весь мир:

Ты, Емеля, — удалец!
Тут и сказочке конец.

Зуборев Леонид

*****

За деревней, у речушки,
Проживал мужик в избушке,
Жизнь его была не мёд,
Воз забот он в гору прёт,
Да печали гонит прочь,
Он в работе день и ночь,
Жить ему в нужде нельзя,
В тех сыночках радость вся,
У него их трое, в ряд,
Кушать мальчики хотят!
Год за годом так и шли,
Сыновья все подросли.
Вот женился старший сын,
Жизнь у сына без кручин,
Средний сын жену привёл
И работать стал, как вол!
Жёны тоже при делах,
Та работа им не в страх,
А потом они уж в поле,
Нет семье на отдых доли
И, казалось, наконец,
Радуй сердце ты, отец,
Поживай без тех забот,
Наедай большой живот!
Да расстроен был старик,
Прячет он печальный лик,
Младший сын его, Емеля,
Был ленивым в каждом деле,
И любая та работа,
Не совсем его забота,
И жениться ему лень,
В деле он одном кремень,
Сытно, вкусненько поесть,
Да на печь опять залезть,
Сутки спать на печке той,
Чтоб до храпа, на убой!
Так минуло восемь лет,
Как-то осень встала в цвет,
Всех в работу запрягла,
Всем сейчас им не до сна,
Лишь один Емеля спит,
Сны он чудные глядит.
Добрый вышел урожай,
Закрома под самый край,
От излишков вновь навар,
Их сменяют на товар,
А потом уж нет забот,
Отдых зимний к ним придёт.
День базарный наступил,
На базар народ убыл,
Погрузился и отец
С сыновьями, наконец.
Дал Емеле он наказ,
Самый строгий в этот раз,
Чтоб невесткам помогал,
Их ничем не обижал,
А за помощь, посему,
Обещал кафтан ему,
И Емеля был согрет,
Долго он глядел им вслед,
А в деревню брёл мороз,
Стужу жуткую он нёс.
Вмиг Емеля влез на печь,
Сбросил он заботы с плеч,
Той минуты не прошло,
Храпом домик сотрясло.
Да невестушки в делах,
При своих они правах.
Дел по дому пруд пруди,
Да ещё дела в пути.
Наконец, свистульки-трели,
Тем невесткам надоели,
К печке двинулись они,
Слов сдержать уж не смогли:
— Эй, Емеля, ну-к, вставай,
Всяких дел по дому, в край,
Хоть воды нам принеси,
Гром тебя здесь разнеси!
Он сквозь дрёму отвечал,
Им с печи слова швырял:
— Неохота за водой,
На дворе мороз такой,
У самих же руки есть,
Легче вёдра в паре несть,
А тем, боле, задарма,
Не свихнулся я с ума!
Прорвало невесток тут,
В бой они опять идут:
— Что сказал тебе отец,
Помогать нам, наконец?!
Если ты пойдёшь в отказ,
Пожалеешь, знай, не раз,
Горьким выйдет тот кисель,
Про кафтан забудь, Емель!
Тут Емеля заюлил,
Он подарки так любил,
С печки тут же стал вставать,
Словом их давай хлестать:
— Что кричите на меня,
Вишь, уже слезаю я!
Разорались, дом трясёт,
Мертвяка ваш крик проймёт!
Он топор и вёдра взял,
До реки трусцой домчал,
Стал он прорубь ту рубить,
Рот зевотою сушить,
Нет в работе куража,
На печи его душа!
Долго прорубь он рубил,
Чуть не выбился из сил,
Вёдра полны, наконец,
Думку думает, делец:
«Ох, водичка, тяжела,
Руки рвёт мои она!
Только б мне её донесть,
Да на печь скорей залезть»!
Вдруг в ведро Емеля, глядь,
Он чудес не мог понять,
Щука плещется в ведре,
Тесно ей в такой воде!
Вмиг Емеля рот раскрыл,
Удивлён Емеля был:
— Поедим ушицы всласть,
Не дадим добру пропасть,
И котлеток сотворим,
Вечер славно посидим!
Только молвит щука та:
— Из меня горька уха,
И котлетки, знай, горьки,
Боком вылезут они,
Лучше слушай и вникай,
Да на ум себе мотай!
Возвратишь меня домой,
Стану я тебе рабой,
Все капризы, друг, твои,
Я исполню, говори!
А слова мои проверь,
Повторишь их вслух, Емель,
«По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу»,
А капризам тем, дружок,
И конца неведом срок!
Поражён Емеля был,
Рот он в радости раскрыл,
Щуке верил и внимал,
Глаз со щуки не спускал.
Он и двинул тут же речь,
Слов Емеле не беречь:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Сами вёдра пусть идут,
Сами к дому путь найдут!
Вдруг издал Емеля крик,
Он ловил счастливый миг,
Вёдра двинулись вперёд,
Без его совсем забот,
Шли тихонько, без труда,
В них не плещется вода!
Щуку в прорубь он пустил,
Вслед за ними припустил.
Вёдра сами ходом в дом
И на место стали в нём,
И Емеля место знал,
Тут же печку оседлал,
Храп он в домике несёт,
Никаких ему забот!
Да невестушки не спят,
Вновь Емелю тормошат:
— Ей, Емеля, ну-к, вставай,
Наруби нам дров давай!
Шлёт Емеля им ответ,
Суеты в нём просто нет:
— Я, извольте знать, ленюсь,
Делать это не возьмусь!
Вон, под лавкой, есть топор,
Да и выход есть на двор!
Те невестки сразу в крик,
Не впервой им мять язык:
— Обнаглел ты уж, Емель,
Зададут тебе, поверь!
Обижать не стоит нас,
Про кафтан за нами глас!
И Емеля шустро встал,
Он подарки обожал:
— Всё, невестушки, бегу,
Отказать вам не смогу,
Нарубить мне дров пустяк,
Вам я, милые, не враг!
Только женщины за дверь,
У Емели шаг не мерь.
Он на печь обратно, шасть,
Речь он тихо начал прясть:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Эй, топор, скорей вставай,
Поработай, друг, давай,
А потом домой спеши,
Вновь под лавкой той лежи,
А дрова пусть в дом идут,
В печку сами упадут!
Ну, а я вздремну чуток,
Этак, суток так с пяток!
И топорик скок во двор,
Стал рубить дрова топор.
Нарубил он много дров
И под лавку, был таков,
Те дровишки в печку, прыг,
Разгорелись в один миг.
Шло за ночью утро вслед,
В окна брызнул слабый свет,
А морозец вновь на круг,
Стал морозить всё вокруг,
Огонёк дрова съедал,
Без дровишек он страдал.
Вновь невестки кажут лик,
Прут к Емеле, напрямик:
— Ты, Емеля, в лес езжай,
Дров на вывоз запасай,
И в отказ идти не смей,
Нас, Емеля, пожалей,
Коль обидишь нас Емель,
Пропадёт кафтан, поверь!
Он с печи тихонько слез
И на дворик, под навес,
В сани лошадь он не впряг,
Развалился в них, чудак!
Посмеялся тут народ,
Смех по улицам идёт,
А Емеля, в тех санях,
Людям речь явил в размах:
— Эй, людская простота,
Отворяй мне ворота!
Вам, народец, доложу,
По дрова я в лес спешу!
Чудеса народ творил,
Ворота пред ним открыл:
— Ты, Емель, не тормози,
Много дров домой вези!
Запрягайся и в галоп,
Остуди, Емеля, лоб!
Смех волною покатил,
Рот неспешно он раскрыл:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Эй, езжайте сани в лес,
Там, в лесу, наш интерес!
С места сани сорвались,
По дороге в лес неслись.
Диву дивится народ,
Он чудес сих, не поймёт!
Прикатил Емеля в бор,
Проявил в словах напор:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Ну-к, топорик, навались,
До семи потов трудись,
И с дровишками, домой,
Я ж посплю часок-другой!
И Емеля вмиг уснул,
В ус себе он и не дул,
А топор был молодец,
Погулял в бору, делец,
Был в работе голова,
Бор пустил он на дрова,
В сани скоренько убыл,
В них топор чуток остыл.
Сани двинулись домой,
Те дрова в санях — горой.
Спит Емеля на дровах,
Спит с румянцем на щеках!
Оказался слух так скор,
Царь узнал про этот бор.
Возмутился он: — Наглец,
Это за свинство, наконец?!
Порубить мой бор в куски,
Вправлю я ему мозги!
Бьёт тревогу царь в набат,
Шлёт за ним своих солдат,
И солдаты, прямиком,
Ворвались к Емеле в дом,
Стали мять ему бока,
Разбудили в нём зверька.
Слёз Емеля не скрывал,
Он слова в кулак шептал:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Бей их, палка, не ленись
Перед ними не срамись!
С места палка сорвалась,
До солдат тех добралась.
Им, служивым, и не снилось,
Так попасть в её немилость,
И позора им не смыть,
Убегали, во всю прыть,
Синяков сокрыть не смели,
Был доклад их о Емеле.
В гневе страшном государь:
— Он воистину дикарь!
Так избить моих солдат,
Не пойдёт такой расклад!
Во дворец его, к утру,
Битым быть теперь ему!
Да Емеля крепко спит,
В доме храп волной висит.
Вот за ночью, наконец,
От царя к нему гонец.
Офицер тот — мокрый ус,
Испытал он власти вкус:
— Одевайся, жук, скорей
И до царских марш дверей!
Чужд Емеле сильный крик,
Перед ним он кажет лик:
— Царь ваш может подождать,
На указ мне наплевать!
Как на двор придёт капель,
Соизволю к вам я, в дверь!
Возмутился, сей гонец:
— Ты, Емеля, не жилец!
Офицер поднял кулак,
Дал Емеле он тумак,
Пал Емеля вмиг с печи,
Позабыл, где калачи.
Вдруг Емеля стал бледнеть:
— Дам тебе ответ, заметь!
Ты же, братец, офицер
И такой даёшь пример?!
Офицер усы утёр,
Он вступать не хочет в спор:
— Ты ещё и возражать,
Служку царского пугать?!
Я кому сказал, вперёд,
И раскрой попробуй рот!
Тут Емелю бес толкнул,
Он в словах уж не тонул:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Покажи нам гнев, ухват,
Ты на дело точно хват!
В гневе стал ухват летать,
Служку царского гонять.
Резво он к царю бежал,
Сказ царю в слезах сказал.
Царь готов был вынуть меч,
В гневе он и начал речь:
— Кто доставит, наконец,
Мне Емелю во дворец?!
Дам медальку, посему,
Да деньжат ещё тому!
Вмиг нашёлся хитрый чин,
Говорил с царём один,
До невесток поспешил,
Обо всем их расспросил,
Про кафтан от них узнал
И Емеле клятву дал,
Мол, поедешь ты со мной,
Ждёт тебя кафтан любой,
Да ещё подарков много,
Даст ему он на дорогу!
Тут Емеля и раскис,
На плечах его повис:
— Поезжай-ка ты, гонец,
Без огляда, во дворец!
За себя я поручусь,
За тобою вслед примчусь,
Свой кафтан заполучу
И такой, какой хочу!
Хитрый чин убыл без бед,
Изложил царю секрет,
А Емеля в думку впал,
Он на печке рассуждал:
— Как же я оставлю печь,
У царя там негде лечь?!
Долго он ещё сидел,
Весь от думок тех потел,
Осенило разом, вдруг,
Мысль его пошла на круг:
— На печи поеду, так,
А иначе мне никак,
На ногах своих ходить,
Можно им и навредить!
Слов Емеля не искал,
Он слова в уме держал:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Поезжай ты, печь, к царю,
А я сон свой досмотрю!
Печка с места подалась,
Вмиг к дороге добралась,
По дороге резво мчит,
Из трубы дымок струит.
Вот примчалось, наконец,
Печка — диво во дворец.
Царь картину эту зрел,
На глазах у всех белел,
Взгляд к Емеле обратил,
Строго с ним заговорил:
— Ты зачем же царский бор,
Запустил под свой топор?!
За поступок, сей дурной,
Ты наказан будешь мной!
Да Емеля не дрожал,
Он с печи ответ держал:
— Всё «зачем», да «почему»,
Я тебя, царь, не пойму!
Ты кафтан мне подавай,
У меня ведь время в край!
Царь открыл мгновенно рот,
На Емелю он орёт:
— Ты, холоп, царю дерзишь,
Раздавлю тебя я, мышь!
Ты опух от сна уж весь,
Полежать надумал здесь?!
Да Емеле не вопрос,
Речь царя из слов-угроз!
Он на дочь царя глядит,
Счастья в нём поток бурлит:
«Ох, красавица, не встать,
Дело нужно мне верстать,
И к царю в зятья попасть,
Захотелось, прямо страсть»!
Развязал он язычок,
Шлёт Емеля слов поток:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Пусть же доченька царя,
Тут же влюбиться в меня!
И давай-ка, печь, домой,
Во дворце хоть волком вой!
Больно царь до слов охоч,
Вон, на двор ступает ночь!
Из дворца он покатил,
Царь словечки проглотил,
Стал он в гневе зеленеть,
Местью праведной кипеть.
А Емелю печь несёт,
Снега шлейф за ней идёт,
Прикатила печка в дом
И на место стала в нём.
Вот идёт в народ молва,
Разлилась вокруг слова,
Про любовь царёвой дочки,
Про её бессонны ночки.
Царь ругает денно дочь:
— Я устал слова толочь!
За Емелю не отдам,
Это просто, знаешь, срам!
Дочь не слушает отца,
Ей сейчас не до словца.
Осерчал в момент отец:
— Это дерзость, наконец!
Свадьбе этой не бывать,
Вам наследства не видать!
Слуг он вечером собрал,
Им приказ жестокий дал:
— Нужно им задать урок,
Изготовьте бочку в срок,
В изготовленную бочку,
Посадить такую дочку,
И Емелю вместе с ней,
Им так будет веселей!
К морю бочку ту свезти,
Приговор там привести,
Бочку сразу в море бросить,
Пусть её волнами носит!
Слугам выпал в первый раз,
Исполнять такой приказ,
Но ослушаться нельзя,
Бочек много у царя,
Посему и жалость прочь,
И приказ свершился в ночь.
Бочка скоро на просторе,
Бьёт её волною море,
В бочке той Емеля спит,
Сны свои опять глядит.
Скоро страх его поднял,
Он спины не разгибал,
В темноте и страхе том,
Бил он словом, напролом:
— Кто здесь рядом, отвечай,
Или двину, невзначай?!
Он дыханье затаил,
Голос рядом очень мил:
— Здесь, Емеля, дочь царя,
Не ругай меня ты зря.
Заточил отец нас в бочку
И на том поставил точку.
В море мы сейчас с тобой,
В споре с пагубной волной,
А погибнуть нам, иль нет,
Лишь у Господа ответ!
Вмиг Емеля понял суть,
Он готов исправить путь:
— По хотению Емели,
Без особой канители,
Да по щучьему указу,
Мой каприз исполни сразу!
Налетай же, ветерок,
Чтоб в беде ты нам помог,
Занеси нас в дивный край,
Нас из бочки вызволяй!
Ветер тут же налетел,
Бочку с ходу завертел,
Он её с воды схватил,
Вверх с собою потащил,
Как до берега донёс,
В щепу бочку он разнёс,
И умчался стороной,
Тишь оставил за собой.
Дивный остров встретил их,
При красотах всех своих,
Золотой дворец на нём,
Птиц полным-полно кругом,
А в сторонке та река,
В ивах чудных берега,
Воды реченьки чисты,
Есть берёзки у воды,
А в округе — светлый лес,
Да луга цветных небес,
А Емеля, сам не свой,
Пред царевной молодой.
Он в любви своей горел,
Ей признаться в том посмел,
Да и ей любви не скрыть,
Сердцу надобно любить.
Свадьба длилась три недели,
За столом все дружно пели.
Ел народ и много пил,
Шутки добрые творил,
И невестки те плясали,
И отца не забывали,
Братья тоже веселились,
Все на свадьбе породнились.
Царь покаялся в грехах,
Он ходил два дня в слезах,
Трон Емеле царь отдал,
И ничуть не горевал.
А Емеля, уж царём,
К щучке той явился днём,
Перед ней спины не гнул,
Волшебство он ей вернул.
Десять лет с тех пор прошло,
Ох, водички утекло!
Царь Емеля, видит Бог,
Под собой не чует ног.
Правит сутки, напролёт,
Хорошо народ живёт,
У Емели пять детей,
Пять прекрасных сыновей.
Только, правда, пятый сын,
Уж совсем ленивый, блин!
Есть ещё один секрет,
Пусть его узнает свет!
Царь воздвиг за троном печь,
Да ему на час не лечь,
Коль теперь ты, братец, царь,
То бока свои, не жарь!
А на печь нашёлся спрос,
Держит сын по ветру нос.
Он на печке сутки спит,
Царь на сына не кричит.

Шамонин-Версенев Виктор

*****

— 1 —

В старой русской деревеньке,
На пригорке у реки,
В покосившейся избенке
Жил Емеля на печи.
Были братья у Емели,
Жен своих они имели.
Ездят братья по базарам
За хозяйственным товаром,
А невестки дома сами
Занимаются делами.

— 2 —

Только лишь один Емеля
Ничего в избе не делал,
Спал себе на теплой печке
Да в окно глядел на речку.
Все к нему и так и сяк,
Но Емеля был дурак:
Ничего знать не желает,
В нужды дома не вникает,
Любит только есть и спать,
Да подарки принимать.

— 3 —

Как-то раз ему в субботу
Задают они работу:
«Ты б Емеля сделал что-то»
Отвечает: «не охота»
Целый день лежишь на печке
За водой сходил бы к речке.
Братья скоро вот придут,
И подарков не дадут
Стало тут ему досадно.
Отвечает он: — Ну ладно.

— 4 —

Слез Емеля с теплой печки
И отправился на речку.
Лёд на речке прорубил
В два ведра воды налил
Их поставил и глядит
Щука в проруби сидит.
Изловчился он и в руку
Ухватил из речки щуку.
Вот уха будет сладка,
Для любого едока.

— 5 —

Щука на него глядит
И по русски говорит.
«Отпусти меня ты в воду.
Стану я тебе в угоду»
Ты сначала докажи
Что меня ты не обманешь,
А потом себе плыви
Я держать тебя не стану.
— Что ж Емеля повторяй,
Да смотри, запоминай.

— 6 —

Как захочешь ты чего,
скажешь только и всего.
По щучьему велению,
По моему хотению.
— И Емеля вслед за нею
повторяет поскорее.
— По щучьему велению,
По моему хотению,
Сами вёдра в дом ступайте,
Да воды не расплескайте.

— 7 —

— Только он успел сказать…
Вёдра принялись шагать.
Тут он щуку отпустил,
Вслед за ними поспешил.
Расставляя свои ноги
Пошли вёдра по дороге.
Удивляется народ,
Диво дивное идёт.
Ведра в избу пошагали
И на лавку сами встали.

— 8 —

Вновь Емеля лег на печку
И глядит в окно на речку.
А невестки пристают,
Поваляться не дают.
— Ты опять лежишь Емеля!
Как тебе не надоело.
Ты весь день лежать готов!
Нарубил бы, что ли дров.
— А Емелюшка зевает
И вот что им отвечает:

— 9 —

— Что еще там за работа?
Мне работать неохота.
Скоро будет ли обед?
— А они ему в ответ —
— Братья скоро вот придут
И подарков не дадут.
— Только взял одежду в руку
Тут-же вспомнил он про щуку,
— По щучьему велению
По моему хотению,

— 19 —

Эй топор ступай во двор,
Наруби по больше дров.
Вы дрова в избу ступайте
Сами в печку залезайте
А какие не вместились
Возле печки чтоб сложились.
— И по прежнему лежит
Да в окно на снег глядит.
Час другой он так лежал,
Да на печке задремал

— 11 —

А невестки тут как тут.
И всё ту же речь ведут.
— Эй, лентяй пора вставать
Хватит бестолку лежать.
Ты с печи давай слезай.
Одевайся, в лес ступай.
Там дровишек наруби,
Да домой их и свези.
— А Емеля то зевает
И вот что им отвечает:

— 12 —

— Неохота мне вставать.
Я хочу еще поспать.
— Раз не хочешь ты вставать,
То подаркам не бывать .
— Тут уже и в самом деле
Делать нечего Емеле,
Начал он с печи вставать
Стал одежду одевать,
Взял веревку и топор
И пошел с ними во двор.

— 13 —

Сел на сани и сидит,
Ворота открыть велит.
Тут невестки рассмеялись,
Его лени удивляясь:
— Что ты дурень сел на сани?
Не поедут они сами.
Ты Емелюшка вставай
Лошадь в сани запрягай.
— А Емелюшка сидит
Да свое им все твердит.

— 14 —

— Открывайте-ка ворота,
Дальше уж моя забота.
Спор невестки прекратили,
Ворота ему открыли,
А Емелюшка сидит
Да тихонько говорит:
— По щучьему велению
По-моему хотению
Поезжайте сани сами
В лес за речку, за дровами.

— 15 —

— Сани тронулись тут с места
Удивляются невестки.
— Быстро едут и видать
Лошадьми их не догнать
— Через город шла дорога
И Емелюшка там много
Людей разных подавил,
А народ его бранил,
Но Емеля не внимает
Только сани погоняет

— 16 —

Вскоре он приехал в лес,
И с саней на землю слез.
— По — щучьему велению
По-моему хотению,
Эй топор давай за дело
Наруби ка дров умело.
Вы дрова валитесь в сани
Бичевой вяжитесь сами
— Взялся тут топор за дело
И работа закипела.

— 17 —

С шумом валятся деревья,
С треском колются поленья,
Дрова прыгнули на сани
Бечевой связались сами.
И дубинку для Емели
Топор вырубил из ели,
Да такую что под стать
Добру молодцу поднять.
Сел Емелюшка на воз
Слова щучьи произнес.

— 18 —

— По щучьему велению,
По моему хотению,
Поезжайте сани
По дороге сами.
— По дороженьки прямой
Мчатся саночки домой.
Лес остался позади,
Город виден впереди.
Быстро сани поспешают
Вот и в город заезжают.

— 19 —

А народ его встречает
Бьет нещадно и ругает.
Тащат за ноги Емелю.
Видит он, что плохо дело.
На возу едва сидит
Да тихонько говорит:
— По щучьему велению
По моему хотению
Эй, еловая дубинка,
Обломай-ка им бока.

— 20 —

— И дубинка тут же взвилась
И в обидчиков вцепилась.
Боль не в силах превозмочь
Все скорей убрались прочь.
По дороженьке прямой.
Мчится дальше он домой…
Под устал, решил прилечь.
И влезает вновь на печь.
Во дворце царя в то время
Сбилось с ног царево племя.

— 21 —

Царь темнее тучи бродит,
Себе места не находит.
Вот уже, который день
Бродит по дворцу, как тень.
Дочь его полна кручины
Хоть и нет на то причины
И не знает государь
Как унять ее печаль.
Вот уже в который раз
Оглашается указ.

— 22 —

— Всем кто ведает ученьем,
Занимается леченьем,
Приглашает царь отец
Посетить его дворец,
Не на пир зовет застольный
Вас к себе он в город стольный
Дочь его в изнеможденьи
И нуждается в леченьи.
Кто ее лечить возьмется
И успеха в том добьется,

— 23 —

Тот, на ней женится сможет,
Да полцарства царь положит.
— Потянулись отовсюду
Толпы знающего люду
И с надеждой поживится
Всякий плут туда стремится.
У дворцового крыльца
Не проскочит и овца.
Во дворце же все как прежде
Нет и лучика надежды.

— 24 —

Шум ужасный на крыльце,
Слезы льются во дворце.
Доктора разводят руки,
Облегчить царевы муки
Не под силу не кому,
Разве Богу одному.
Да и негде взять микстуру,
Чтоб лечить от блажи дуру.
Как-то раз царю сказали
Что, мол, в городе видали.

— 25 —

Как Емеля без науки
Вытворял такие штуки…
Что не можно объяснить,
Как такое может быть!
Сразу царь преобразился
И надеждой засветился.
Тут же отдал он приказ
Привезти его тот час.
Чтоб покончить беды разом
За беспечным дураком

— 26 —

Генерал с приказом царским
Отправляется верхом.
И по слухам еле-еле
Отыскал избу Емели.
Слез с коня, вошел без стука
Не спросясь ни у кого.
Не слыхать в избе ни звука,
И не видно никого.
Всю избу он обошел,
На печи его нашел.

— 27 —

— Отвечай по доброй воле
Ты дурак Емеля что ли?
— Да, дурак, ну так и что?
А тебе-то я на что?
— Отыскался, Слава Богу.
Собирайся-ка в дорогу.
— А мне знаешь, от чего-то
Ехать вовсе не охота.
— Не поедешь — потащу,
Да пинками угощу.

— 28 —

— Для наглядного примера
Кулаком огрел Емелю.
Видит дурень плохо дело.
Видно время подоспело
Приструнить его слегка,
Поразмяв ему бока
И дубинка вверх взлетела
Твердо зная свое дело.
С перепугу генерал
Извиняться сразу стал.

— 29 —

— Ты прости меня Емеля.
Может, что не так я сделал,
Может, что не так сказал,
Только царь мне приказал,
Чтобы я, тебя сыскал
И привёл пред его очи
До начала темной ночи.
Ну, прости, уж нету мочи.
— Ладно; — вымолвил Емеля,
— Что теперь с тобой поделать.

— 30 —

На первой тебя прощаю
И до дому отпущаю,
Будешь знать уж, что бывает
Кто Емелю обижает.
— Генерал едва живой,
Да с побитой головой,
Весь измученный в конец,
Воротился во дворец.
Не надеясь на награду,
Он вошел к царю с докладом.

— 31 —

Тот на вид его воззрился
И ужасно удивился.
— Ишь в кровИ как извозился.
С кем же это ты там бился?
Еле тащишь свои ноги,
Измарал мне все чертоги.
Видно началась война
И в опасности страна.
— Государь мне не до шуток.
Вряд ли хватит даже суток,

— 32 —

Чтоб доставить дурака.
Здесь скорей нужны войска.
— Ты дурак, как видно тоже.
Ну на что это похоже,
Чтобы я свои войска
Посылал на дурака.
Зря мне голову морочишь,
Ублажай его чем хочешь,
Хоть из кожи вылезь весь,
Но чтоб нынче он был здесь.

— 33 —

Генерал сошел с крыльца —
Государева дворца,
Размышляя: — А ведь верно,
Все пока не так уж скверно.
Поступившись своей честью
Подкуплю его я лестью
И тогда наверняка
Одолею дурака.
Вновь вернулся он в деревню
По цареву повеленью.

— 34 —

Подошел к избушке смело
И с умом взялся за дело.
Дверь в избу отворена,
Тихо скрипнула она.
Генерал войти решился
Да за что-то зацепился
И в избу как снежный ком
Он вкатился кувырком.
Тут Емеля разозлился:
— Ты чего сюда ввалился?

— 35 —

Мало что ли того разу
Съездил ты меня по глазу,
Так явился ты опять
Чтобы избу развалять?
— Не гневись, послушай, право,
Я пришел не для забавы,
Царь наш батюшка отец
Тебя просит во дворец.
За тобой меня послал
И подарки вот прислал.

— 36 —

Хочешь пряник съешь печатный,
Виноград есть ароматный,
Есть изюм, миндаль, орех,
Не упомню я их всех,
Сапоги на твою ногу
Даст тебе — сказал ей Богу
И кафтан подарит красный,
Будешь ты, как месяц ясный.
Поезжай, прошу, Емеля.
Не поедешь — плохо дело.

— 37 —

Царь мне голову отрубит,
Ну а он шутить не любит.
— Ладно; — вымолвил Емеля,
— Что с тобою мне поделать?
Ты давай езжай вперед,
А потом уж мой черед.
— Генерал попил водицу
И отправился в столицу,
А Емеля сел на печку
Поглядел в окно на речку

— 38 —

И решился наконец
К царю ехать во дворец:
— По щучьему велению
По моему хотению,
Отправляйся печь в столицу
Во дворцовую светлицу.
— Тут стена зашевелилась
И наружу отвалилась,
Заскрипели половицы
печь поехала в столицу.

— 39 —

Солнце все теплом ласкает
Вдаль дорога убегает
По дороге печка мчится,
Из трубы дымок струится.
Дух весны везде витает,
Снег уже повсюду тает,
С крыш срывается капель
И сливается в ручей.
Государь же из светлицы
В окно смотрит на столицу.

— 40 —

— Что за чудо? — царь дивится,
— По дороге печка мчится.
— Генерал и говорит:
— На печи дурак сидит.
По приказу твоему
Дважды ездил я к нему.
— Печь свернула ко дворцу
И подъехала к крыльцу.
На Емелю царь глядит
И сердито говорит:

— 41 —

— Ты санями, видел кто-то,
Подавил людей без счета,
Что ты дурень натворил!
Столько люду погубил.
— Я под сани их не клал,
Кто хотел, тот отбежал,
Ну, а кто не торопился
Под санями очутился.
Только мне за ту провину
Наломали уже спину.

— 42 —

Едва ноги я унес.
Так что тут еще вопрос
Кто виновен был поболе.
Только ветер в чистом поле
Рассудил бы, сей вопрос
А не присланный донос.
— Ладно; — молвил царь Емеле.
— Будет спорить, в самом деле
У кого был круче нрав
Кто виновен, а кто прав.

— 43 —

Сей вопрос мы разберем
И виновного найдем,
Что приехал сам хвалю
Смельчаков и я люблю.
Есть к тебе такое дело
— Дочка наша заболела,
С утра до ночи рыдает,
Чем помочь ни кто не знает.
Не пойму я в чем причина,
Что за странная кручина?

— 44 —

Сможешь дочку рассмешить?
То уж так тому и быть
За тебя ее отдам
Да еще полцарства дам,
Все забуду прегрешенья,
Вот тебе мое решенье.
— По щучьему велению
По моему хотению…
— Зашептал Емеля снова
И царевна в миг здорова.

— 45 —

Тут Емеля наклонился
И с печи как сноп свалился,
Зацепился за тюфяк,
Не отцепится ни как.
Позабывши о печали
Тут же все смеяться стали
А царевны громкий смех
Прозвучал задорней всех.
Все увидела она
Плача сидя у окна.

— 46 —

Весь дворец преобразился,
Как ребенок царь резвился,
Все Емелю поздравляют,
Счастья, радости желают.
И царевну под венец
Стал готовить царь отец.
Все готовились неделю
Приодели и Емелю,
Стал он статен и пригож
И на дурня не похож.

— 47 —

Вовсю музыка звучала,
Слух собою ублажала
Молодых все поздравляли,
Тосты разные звучали,
А от яств столы ломились
Шумно гости веселились.
Захмелели все от зелья,
Всюду слышен шум веселья,
Захмелел и царь отец,
Тут и сказочке конец.

Волохов Олег