Приветствие Уолту Уитмену — Фернандо Пессоа

Португалия — Всюду — Всегда, одиннадцатое июня
тысяча девятьсот пятнадцатого…
Эла-а-а-а-а-а!
Отсюда, из Португалии, где все эпохи едины
в моем мозгу,
Приветствую тебя, Уолт, мой брат по Вселенной,-
Я, с моноклем, в пиджаке с зауженной талией,
Тебя недостоин, ты это знаешь, Уолт,
Недостоин посылать тебе приветствие, мне этого
не дано…
Во мне слишком много инерции, я слишком часто
скучаю,
Но я породы твоей, ты знаешь об этом, я понимаю
тебя и люблю,
И хотя я не знал о тебе, рождаясь в год,
когда ты умирал,
Но знаю, что ты меня тоже любил и знал меня,
в этом счастье мое,
Я знаю, что ты меня знал, увидел меня и постиг,
Я знаю, что это был я, хоть в Бруклине лет
за десять до моего же рождения,
Хоть на Руа-де-Оуро, в размышлениях обо всем,
чего нет на Руа-де-Оуро,
И так же, как чувствовал ты,- чувствую я,
так пожмем же руки друг другу,
Руки друг другу пожмем, Уолт, руки пожмем,
а Вселенная будет в душах у нас танцевать.

О всегда современный и вечный певец конкретности
абсолюта,
Страстный любовник растленной Вселенной,
Великий развратник, причастный растленью предметов,
Возбуждаемый деревом, камнем, личностью или
профессией,
Гон событий, случайных встреч, наблюдений
серьезных,
Мой основной возбудитель, на котором держится все,
Мой великий герой, перепрыгнувший Смерть,
Мычанием, визгом и ревом славящий Бога!

Певец жестокого братства и всеобщей нежности,
Демократ величайший, причастный всему душою
и телом,
Карнавал поступков, вакханалия тем,
Близнец любого порыва,
Жан-Жак Руссо природы, творящей машины,
Гомер ускользающей плоти, почти что бесплотной,
Шекспир ощущений, постигших котел паровой,
И Мильтон, и Шелли горизонта грядущего
электричества!
Плацента всех выражений лица,
Спазм неизбежный всего, в чем просыпаются силы,
Платный сожитель Вселенной,
Публичная девка звездных систем…
Сколько раз я целую твой портрет!
Там, где ты пребываешь (где — не знаю, но знаю:
у Бога),
Ты чувствуешь поцелуи мои, чувствуешь их настоящую
страстность (не стесняюсь),
И тебе, уж хочешь не хочешь, приятны они, и ты
благодарен,
Я откуда-то знаю об этом, это — духовная
радость моя.
Непривлекателен ты, но циклопичен и мускулист,
Пусть пред Вселенной бывал ты как женщина робок,
А любая травинка и камень, любой человек были порой
для тебя Вселенной.

Эвоэ, старина Уолт, мой великий товарищ!
Я причастен твоей вакханалии чувства свободы,
Я — из собратий твоих, от подошв и до снов,
Я — из собратий твоих, посмотри на меня, вот я
пред тобою, стало быть, и перед Богом:
Внешность — нутро… Тело мое для тебя лишь догадка,
но душу ты видишь —
Посмотри на меня: вот я, Алваро де Кампос,
морской инженер,
Поэт — сенсационист,
Я не твой ученик, и не друг, и не панегирист,
Ты знаешь, что я — это попросту Ты, и ты этим
доволен!

Я читать умею тебя строку за строкой…
В них избыток всего, что чувствам доступно…
Рассекаю стихи твои словно толпу, что меня обступает,
Слыша запахи пота, машинного масла, я жажду
конкретного дела,
Читая твои стихи, достигаю высот и не знаю, читаю
или живу,
Не знаю, где место мое в реальности или
в твоих стихах.

Не знаю, когда ногами стою на земле,- вверху ли
моя голова,
Или вниз головою вишу на каком-то устройстве,
На потолке настоящем тобою придуманных толп,
Посреди потолка твоих невозможных энергий.
Все двери да распахнутся передо мной!
В силу того, что я обязан пройти!
Мой пропуск? Уолт Уитмен!
Пропуска, впрочем, не нужно…
Прохожу без вопросов…
Если было бы нужно — я бы высадил двери…
Да, сколь я ни хрупок, ни цивилизован,
Высажу двери, ибо в этот момент я не хрупок ничуть,
Ибо я — плоть, что мыслит, Вселенная, требующая
дороги,
И я пройду, ибо если желаю пройти, то я — Бог!

Пусть мусор отживший уберут с моей тропы!
Фургонами прочь все эти эмоции!
Долой отсюда, политики, литераторы,
Мирные коммерсанты, полиция, девочки, их партнеры,
Все это — буква, несущая смерть, не дух, дарующий
жизнь.
Однако дух, дарующий жизнь в сей миг,- это Я!
Ничьему бы сыну… не пересечь мне дорогу!
Дорога моя — бесконечно куда-то наружу,
пока не дойду до конца!
Способен ли я дойти до конца или нет, это тебе
неизвестно,
Также и мне и, видимо, Богу, моему чувству
Бесконечности…
Впрочем, вперед!
Шпоры в бока!
Вот они, шпоры, я — собственный конь,
на себя же сажусь,
Ибо я по собственной воле сливаюсь субстанцией
с Богом,
Чем угодно могу быть, также ничем или чем-то,
Как пожелаю… И дела нет никому…
Безумие, бешенство! Можно прыгать и можно
визжать,
Рычать, и реветь, и скакать, и стоять на макушке,
всем телом вопить,
Вцепляться в колеса повозок, бросаться под них,
Лезть под хлыст, который щелкнет вот-вот;
Быть сукою всем кобелям, — вот их-то не хватит, —
Быть в каждой машине рулем, — но скорость
имеет предел, —
Быть расплющенным, брошенным, кинутым,
конченым,
Танцуй же со мною, Уолт, не от мира сего, в ярость
впади,
Прыгай со мной на батуте, к звездам лети,
Падай на землю без сил,
Вместе со мной налетай на стены,
Разрывайся в клочья вместе со мной,
Во всем, для всего, в круговерти всего, безо всего
вообще,
Словно абстрактная бездна Мальстрима в глубинах
души…
Да! Так пойдем же вперед!
Даже если Бог не позволит, все же пойдем…
Безразлично…
Вперед, все равно для чего…
Бесконечность! Вселенная! Предел без предела!
Отчего бы не так?

(Дай-ка галстук сниму, расстегну воротничок.
Гибнет энергия цивилизации на колесе захлестнутой
шеи…)
Пойдем же теперь, да, я уже шагаю вперед.
В факельном-марше-по-всем-городам-Европы,
В великом военном марше, где коммерция вместе
с досугом,
В великом забеге, в большом восхожденье, в спуске
отвесном

С криком и прыганьем — я далеко не один —
Прыгаю, чтобы тебе вознести хвалу,
Мычу, чтобы тебя восхвалить,
Все оковы снимаю с себя, прыгаю, делаю стойку
на темени, даже на сальто способен, чтобы тебя
восхвалить!
Посему обращаюсь к тебе:
Мой каждый стих — прыжок, мой каждый стих —
скачок, судорога порою,
Каждый мой стих — истерическая атака,
Каждый мой стих — коренник для повозки нервов
моих.
Падая, я вдохновляюсь,
Я неважно умею дышать, но падаю прямо в экстаз,
Стихи мои суть невозможность взорваться во имя
жизни!

Откройте все окна!
Взломайте все двери!
Надвиньтесь, дома, на меня!
Я хочу быть свободен и на воздухе жить.
Я хочу, чтоб гримасы мои отделились от тела,
Как дождь, сбегать я по стенам хочу,
Пусть на широких дорогах топчут меня, словно камень,
Как тяжелое нечто, я в море хочу потонуть,
Сладострастьем объят, мне, впрочем,
уже недоступным!
Не желаю замков на дверях!
Не желаю щеколд на комодах!
Я желаю мешать, на дороге торчать, быть без цели
таскаем,
Я хочу быть безумною частью кого-то, чего-то
вовсе чужого,
Я хочу ни за грош мозоли коленей отдать,
Я хочу быть брошенным в море,
Пусть для меня отыскался бы дом непотребный,
Только не быть бы вовеки сидящим, спокойным,
Только бы не остаться всего лишь пишущим эти стихи!

Да сгинет прерывистость в мире!
Да возникнет взаимокасание всех вещей, всех материй!
Пусть души физических тел торжествуют
Не только физически, но эстетически!
Я желаю летать и падать с огромных высот!
Я желаю быть брошен подобно гранате!
Задержаться неведомо где… Быть несомым
до каких-то пределов…
Абстракция, апогей — в конце и меня и всего!

Истерия железных моторов!
Эскалатор, взносящийся вверх, без ступенек!
Гидравлический пресс, разрывающий напрочь
гнилое нутро!

Пусть оденут мне на ноги цепи — я их разобью!
Разорву их зубами, чтоб десны кровоточили,
Мазохистская радость, кровавые спазмы,
доказательство жизни!

Моряками я взят под арест,
В темноте мне руки связали,
Я сознанье на время теряю,
Вытекает душа из меня прямо на карцерный пол,
И сверчок невозможный стрекочет, злоба моя.

Что же, прыгай, скачи, закуси удила,
Докрасна-раскаленный-Пегас моих тревожных
томлений,
Ну и место судьба отыскала моя на колесах моторов!

Фернандо Пессоа
(Перевод Витковского Е.)