С бесстрастьем Рока ты оплот
Нашёл у Западных Ворот;
На высоте, давно твоей,
Хоругви солнечных лучей;
Ты зришь моря, где льды стеной,
Двух континентов Часовой!
И мир жестоких бурь презрев,
Небес угрюмость, ветра гнев,
Ты тащишь всё, как сумасброд,
В свой зев у Западных Ворот,
Скрываясь львёнком поскорей
Средь джунглей пиков, мачт и рей!
Коварен, алчен ты, упрям,
Я знаю твой разврат и срам,
И слава вся твоя сейчас —
Звенеть деньгами на показ.
О, скрой, Клубящийся Туман,
Её гордыню и обман!
Одень её со всех сторон
Во францисканцев капюшон,
И в серый плащ, дабы мой взор
Не видел грех тот и позор!
Пусть молится она всю ночь,
Пока грехи не канут прочь.
Тогда, туман мой, поднимись,
И славу новую возвысь;
Будь только облаком морским,
На кораблей взирая дым;
Когда на смену нам придут
Иная речь и новый люд;
Когда вся боль её и страх
Найдут спокойствие в веках;
Когда Культура, мир Искусств
Украсят быт и грубость чувств,
Но этих будущих красот
Нам не видать, кто жив и ждёт;
Кто в гонке славы день-деньской
Трудился честно иль с ленцой,
Но так же, как и все лежит,
И не помечен, и забыт.
Фрэнсис Брет Гарт
*****
San Francisco
(FROM THE SEA)
Serene, indifferent of Fate,
Thou sittest at the Western Gate;
Upon thy height, so lately won,
Still slant the banners of the sun;
Thou seest the white seas strike their tents,
O Warder of two continents!
And, scornful of the peace that flies
Thy angry winds and sullen skies,
Thou drawest all things, small, or great,
To thee, beside the Western Gate.
O lion’s whelp, that hidest fast
In jungle growth of spire and mast!
I know thy cunning and thy greed,
Thy hard high lust and willful deed,
And all thy glory loves to tell
Of specious gifts material.
Drop down, O Fleecy Fog, and hide
Her skeptic sneer and all her pride!
Wrap her, O Fog, in gown and hood
Of her Franciscan Brotherhood.
Hide me her faults, her sin and blame;
With thy gray mantle cloak her shame!
So shall she, cowled, sit and pray
Till morning bears her sins away.
Then rise, O Fleecy Fog, and raise
The glory of her coming days;
Be as the cloud that flecks the seas
Above her smoky argosies;
When forms familiar shall give place
To stranger speech and newer face;
When all her throes and anxious fears
Lie hushed in the repose of years;
When Art shall raise and Culture lift
The sensual joys and meaner thrift,
And all fulfilled the vision we
Who watch and wait shall never see;
Who, in the morning of her race,
Toiled fair or meanly in our place,
But, yielding to the common lot,
Lie unrecorded and forgot.
Francis Bret Harte
