Смерть, не тщеславься: се людская ложь,
Что, мол, твоя неодолима сила…
Ты не убила тех, кого убила,
Да и меня, бедняжка, не убьешь.
Как сон ночной — а он твой образ все ж —
Нам радости приносит в изобилье,
Так лучшие из живших рады были,
Что ты успокоенье им несешь…
О ты — рабыня рока и разбоя,
В твоих руках — война, недуг и яд.
Но и от чар и мака крепко спят:
Так отчего ж ты так горда собою?..
Всех нас от сна пробудят навсегда,
И ты, о смерть, сама умрешь тогда!
Джон Донн (Перевод Щедровицкого Д. В.)
*****
Смерть, не тщеславься: всё людская ложь,
Что, чарующая твоя сила неодолима…
Тобою не убиты все, кого давно убила!
О, бедная смерть, меня ты не убьёшь!
Твой облик, словно сон волшебный и ночной,
Одновременно восхищаешь и страшишь собой.
Когда то жившие, были бы рады сплошь:
Готовы объятию поддаться, когда покой несёшь!
О, ты служанка рока, господствуешь разбоем,
В твоих руках: война, болезни — недуга яд!
От чар мака тоже, покой приходит — омут сна.
Так почему же ты, собою так горда?!
Когда же, от твоего сна нас разбудят,
Смерть, следом ты умрёшь тогда, сама!
Джон Донн (Перевод Свами Ранинанда)
*****
Death, be not proud, though some have called thee
Mighty and dreadful, for thou are not so;
For those whom thou think’st thou dost overthrow
Die not, poor Death, nor yet canst thou kill me.
From rest and sleep, which but thy pictures be,
Much pleasure; then from thee much more must flow,
And soonest our best men with thee do go,
Rest of their bones, and soul’s delivery.
Thou’art slave to fate, chance, kings, and desperate men,
And dost with poison, war, and sickness dwell,
And poppy’or charms can make us sleep as well
And better than thy stroke; why swell’st thou then?
One short sleep past, we wake eternally,
And death shall be no more; Death, thou shalt die.
