Стихи о Ермаке

Стихи о ЕрмакеШёл Ермак с боевой дружиной,
Вороша вековую тишь.
И дружину его в пружину
Сжал широкий седой Иртыш.
Отразились в воде кольчуги,
Копья, шлемы, скуластость лиц,
И поплыли на Север струги,
Словно стая тяжёлых птиц.
Русь окраинная!
Край угрюмый!
Плеск волны
Да полёт крыла…
О тебе Ермаковы думы,
Для тебя каждый взмах весла.
У гребцов тяжелеют руки,
Вздыбил конницу Красный Яр —
Смерть калёную мечут луки
Не разбитых ещё татар.
Русь окраинная!
Край угрюмый!
Тяжесть кованая кольчуг…
Зашатался шатёр Кучума
От берёзовых
Крыльев струг!
…Спит Ермак,
Не забытый новью, —
Русский сказочный богатырь.
И лежит в его изголовье
Отвоёванная
Сибирь.

Белозеров Тимофей

*****

За каменный пояс на стругах,
В таежный ночной полумрак
Дружину в тяжелых кольчугах
Повел непокорный Ермак.
Вперед сквозь густые туманы,
В безмолвную спящую тишь —
Туда, где в дремучих урманах
Струится могучий Иртыш.
Высокие хвойные кроны,
Лесная, бескрайняя ширь,
За камнем в убранстве зеленом
Лежала пред ними Сибирь.
Волна за кормой серебрилась
И билась о берег крутой,
Тогда казакам и не снилось,
Что ждет их с кровавой зарей.
Под утро ордынцев лавина
Обрушилась на Ермака,
Но насмерть стояла дружина,
Сломив наступленье врага.
Затихли раскаты орудий,
Не слышно звенящих клинков,
Но мы никогда не забудем
О славных делах казаков.
Курганы на ваших могилах
Закрыл хвойный саван лесов,
И даже тайга преклонила
Печально зеленый покров.
Столетиями к вашему праху
Подснежники ложит весна,
Вы жизни сложили на плаху,
Сибирь, пробудив ото сна.

Батраченко Алексей

*****

Шел не первым в Сибирь
атаман Ермак.
Мало прожил там, да много успел.
Потому народ богатырский след
достославным отметил именем.
Блиц пещеры, где казак зимовал,
над красавицей Чусовой-рекой
Ермак-камень стоит —
путеводный знак
на дорогу встречь солнца дальнюю.
Даже гиблый плес
Лука Вагайская
Ермаковою Заводью названа.
До сих пор не счесть
Ермаковых сел
по уральским рекам с притоками:
есть на Каме они, на Журавленке,
по Тагилу да по Серебрянке-реке —
коль не сельбища, так урочища.
… Он с товарищи поход начинал,
и товарищи дело продолжили —
за короткий срок всю страну
Сибирь
пробежали они до конца в конец.
Не сдержали их дали дальние,
ни леса, ни горы,
ни сам океан, —
этот не был им переход велик!

Преловский А.

*****

Земли русские собрала под своей рукой Москва,
Но за «Камнем» — за Уралом, ханы царствуют пока.
Меж собой они враждуют, за ясак идет борьба,
И пока еще не чуют, что все ближе их судьба.

Вытащил из тихой дремы ханов тех простой казак.
Звали казака Ерема, или попросту — Ермак.
Видно, так он звался в детстве. Возмужал, набрался сил,
И на Строгановых средства он ватагу сколотил.

В той ватаге все казаки — кто-то вор, а кто-то тать,
Не боятся они драки, им она родная мать.
Да и сам Ермак — бандюга, как другие атаманы,
Никогда не видел плуга, но кистень в его кармане.

Уж такое было время, и не нам его судить,
Царь на Русь накинул стремя, как-то надо было жить.

Так однажды утром ранним, над Тоболом был туман,
Неожиданно за «Камнем» появился атаман.
Неожиданно для ханов, что привычно отдыхали
И за бубнами шаманов звона сабель не слыхали.

А Ермак с казачьим войском строил крепости, остроги,
Так основан был Тобольск у Сибири на пороге.
Оказалось столько стати молодецкой на свободе,
Что былые воры, тати мужиками стали вроде.

Хан Кучум — Чингиза отпрыск — самый сильный из сибирских
(Он имел свободный допуск во дворцы татаров крымских)
Очень сильно взволновался: «Ведь улус Сибирский мой!»,
На казаков он собрался со своей ордой войной.

Но Ермак сказал: «Шалишь!». И разгромлена орда,
Русским стал Тобол, Иртыш с тех времен и навсегда.
Пусть погиб Ермак, но вскоре даже Тихий океан
На врагов России горе стал владеньем россиян!

Блеют недруги, как овцы. Им надолго злые муки,
Ведь до самого японца дотянулись наши руки!

Михайло Ломоносов

*****

Над рекою ночка разлилась туманом.
Затянуло берег молодым бурьяном.
ЗарОсли деревьев, кручи, да обрывы,
Шелестят накаты волн и переливы.
Месяц с горизонта, на воде — дорога,
А у Атамана на душе — тревога…
Спит его дружина, пушки на готове,
И лежат мушкеты, прям у изголовья.
Задали задачу, Ермаку — не спится…
Чтоб была с востока на замке граница!
В берега крутые вглядываясь строго,
Выбирает место нового острога.
Утро, рассветает, будит он дружину:
«Здесь построим город, изведём — вражину!
От снегов, морозов мы дома поставим,
Защитим Россию, с болью не оставим!
На горе построим с караулом башню,
По весне пшеницей мы засеем пашню…»
Так образовался городок у речки.
Здесь в церквях, часовнях, ему ставят свечки.
Сочиняют песни о лихих сраженьях,
Как стояли ханы на своих коленях!
И слывут легенды, словно это были.
Не такие люди, где б тогда мы жили?!
…Над рекою ночка залилась туманом…
Ладья выплывала с бравым Атаманом!

Остапенко Александр

*****

Еще торчит татарская стрела
В стволе сосны на берегу тобольском,
Cмердят непогребенные тела
Там на яру, еще от крови скользком.

— Мы голову Кучуму отсечем! —
Сказал Ермак. — Cибирь на меч подъемлю! —
Он вынул меч. И боевым мечом
Ударил в землю и разрыхлил землю.

Подходит пленник. Он хитер и стар,
Мурза татарский с жидкими усами.
— Ермак могилу роет для татар? —
Ермак в ответ: — Ее вы рыли сами!

И засмеялся. Острием меча
Он продолжает рыть еще упорней.
Он рушит дерн. И слышно, как треща,
Растений диких лопаются корни.

Земля, на меч налипшая, жирна:
В ней кровь, в ней пепел от лесных пожаров.
— Кольцо! Достань-ка горсточку зерна, —
Немолотое есть у кашеваров.

…Глядят на атамана казаки
И пленники — праправнуки Батыя.
Летят из атамановой руки
В сырую землю искры золотые.

«Я много ль сеял на своем веку?» —
Так думает страны завоеватель.
Иван Кольцо подходит к Ермаку,
Его помощник и большой приятель.

Ивану заглянул Ермак в лицо,
И шепчет он — тревого полон голос:
— Как думаешь, дружок Иван Кольцо,
Не вытопчут? Взойдет? Созреет колос?

Мартынов Л.

*****

Пирует с дружиной отважный Ермак
В юрте у слепого Кучума.
Средь пира на руку склонился казак,
Грызет его черная дума.
И, пенным вином наполняя стакан,
Подручным своим говорит атаман:

«Не мерена вдоль и не пройдена вширь,
Покрыта тайгой непроезжей,
У нас под ногой распростерлась Сибирь
Косматою шкурой медвежьей.
Пушнина в сибирских лесах хороша,
И красная рыба в струях Иртыша!

Мы можем землей этой тучной владеть,
Ее разделивши по-братски.
Мне в пору Кучумовы бармы надеть
И сделаться князем остяцким…
Бери их кто хочет, да только не я:
Иная печаль меня гложет, друзья!

С охотой отдал бы я что ни спроси,
Будь то самопал иль уздечка,
Чтоб только взглянуть, как у нас на
Руси
Горит перед образом свечка,
Как бабы кудель выбивают и вьют,
А красные девушки песни поют!

Но всем нам дорога на Русь заперта
Былым воровством бестолковым.
Одни лишь для татя туда ворота —
И те под замочком пеньковым.
Нет спору, суров государев указ!
Дьяки на Руси не помилуют нас…

Богатства, добытые бранным трудом
С заморских земель и окраин,
Тогда лишь приносят корысть, если в дом
Их сносит разумный хозяин.
И я б этот край, коль дозволите вы,
Отдал под высокую руку Москвы.

Послать бы гонца — государю челом
Ударить Кучумовым царством
Чтоб царь, позабыв о разбое былом,
Казакам сказал: «Благодарствуй!»
Тогда б нам открылась дорога на Русь…
Я только вот ехать туда не берусь:

Глядел без опаски я смерти в лицо,
А в царские очи — не гляну!..»
Ермак замолчал, а бесстрашный Кольцо
Сказал своему атаману:
«Дай я туда съезжу. Была не была!
Не срубят головушку — будет цела!

Хоть крут государь, да умел воровать,
Умей не сробеть и в ответе!
Конца не минуешь, а двум не бывать,
Не жить и две жизни на свете!
А коль помирать, то, кого ни спроси,
Куда веселей помирать на Руси!..»

Над хмурой Москвою не льется трезвон
Со ста сорока колоколен:
Ливонской войной государь удручен
И тяжкою немочью болен.
Главу опустив, он без ласковых слов
В Кремле принимает нежданных послов.

Стоят в Грановитой палате стрельцы,
Бояре сидят на помосте,
И царь вопрошает: «Вы кто, молодцы?
Купцы аль заморские гости?
Почто вы, ребята, ни свет ни заря
Явились тревожить надежу-царя?..»

И, глядя без страха Ивану в лицо,
С открытой душой, по-простецки:
«Царь! Мы русаки! — отвечает Кольцо, —
И промысел наш — не купецкий.
Молю: хоть опала на нас велика,
Не гневайся, царь! Мы — послы Ермака.

Мы, выйдя на Дон из Московской земли,
Губили безвинные души.
Но ты, государь, нас вязать не вели,
А слово казачье послушай.
Дай сердце излить, коль свидаться
пришлось,
Казнить нас и после успеешь небось!

Чего натворила лихая рука,
Маша кистенем на просторе,
То знает широкая Волга-река,
Хвалынское бурное море.
Недаром горюют о нас до сих пор
В Разбойном приказе петля да топор!

Но знай: мы в Кучумову землю пошли
Загладить бывалые вины.
В Сибири, от белого света вдали,
Мы бились с отвагою львиной.
Там солнце глядит, как сквозь рыбий пуз
Но мы, государь, одолели Сибирь!

Нечасты в той дальней стране города,
Но стылые недра богаты.
Пластами в горах залегает руда,
По руслам рассыпано злато.
Весь край этот, взятый в жестокой
борьбе,
Мы в кованом шлеме подносим тебе!

Немало высоких казацких могил
Стоит вдоль дороженьки нашей,
Но мы тебе бурную речку Тагил
Подносим, как полную чашу.
Прими эту русскую нашу хлеб-соль,
А там хоть на дыбу послать нас изволь!»

Иван поднялся и, лицом просветлев,
Что тучею было затмилось,
Промолвил: «Казаки! Отныне свой гнев
Сменяю на царскую милость.
Глаз вон, коли старое вам помяну!
Вы ратным трудом искупили вину.

Поедешь обратно, лихой есаул, —
Свезешь атаману подарок… —
И царь исподлобья глазами блеснул,
Свой взгляд задержав на боярах: —
Так вот как, бояре, бывает подчас!
Казацкая доблесть — наука для вас.

Казаки от царского гнева, как вы,
У хана защиты не просят,
Казаки в Литву не бегут из Москвы
И сор из избы не выносят.
Скажу не таясь, что пошло бы вам впрок,
Когда б вы запомнили этот урок!

А нынче быть пиру! Хилков, — порадей,
Чтоб сварены были пельмени.
Во славу простых, немудрящих людей
Сегодня мы чару запеним!
Мы выпьем за тех, кто от трона вдали
Печется о славе Российской земли!»

В кремлевской палате накрыты столы
И братины подняты до рту.
Всю долгую ночь Ермаковы послы
Пируют с Иваном Четвертым.
Хмельная беседа идет вкруг стола,
И стонут московские колокола.

Дмитрий Кедрин

*****

Иван Грозный и Ермак

Бьет звезда в тумане,
Дует ветер вешний…
Грозный Царь, Иване!
Защити нас, грешных…

Встав, восславя Бога
Кубком янтаря,
Пил Ермак в чертогах
Грозного Царя!

Шли мы без устали
В гости к басурманам,
Вот и звезды встали
Над рекою станом…

Мчат ветра на роздых
Быстрыми конями,
Отразились звезды
В Волге письменами…

Грохнет на рассвете
Залп из пушек ранний,
И завоет ветер
В память о Казани…

Полыхнут хоромы,
Бьются люди в сече…
И Ермак к пролому
С казаками с речки!

Был он всех мудрее,
Царь Иване строгий!
Над мечетью реет
Стяг с Единорогом!

Зло нагайкой высечь —
Ермакова доля!
И полон в сто тысяч
Мы вели на Волю!

Вновь сегодня стонет
Люд от Злого Ига…
Снова мы в полоне
На Руси Великой!

Разуму не внемлем,
Дух пропал геройский…
С туч зовем на землю
Ермаково Войско!

Иволга заплачет,
Встанет день хороший…
Крикнем по казачьи:
«Выручай, Ермоша!»

На Заре не спится,
Красным быть туману…
В пору помолиться
Грозному Ивану…

Бьет звезда в тумане,
Дует ветер вешний…
Царю Иоанне!
Защити нас, грешных…

Сазонов Константин

*****

Легенда о Ермаке

Крупная капля упала на воду,
Брызги взлетели, поплыли круги…

Под начинавшийся шум непогоды
Стали под сенью шатров казаки.

Сосны и ели протяжно скрипели,
Ветер кустарник к земле пригибал,
Волны, взбегая на берег, кипели,
Мрак всё сгущался и гром грохотал.

На берегу на обломке гранита,
Где тонкостволый тростник шелестел,
Как монумент из железа отлитый,
Славный Ермак неподвижно сидел.

Тихо подкрались к казакам татары,
В воздухе свистнули тысячи стрел,
И затрубили тревогу фанфары.
Яростный бой над рекой закипел.

Мерно качались казацкие чёлны,
Кланялись мачтами бурным волнам.
Были казаки решимостью полны:
С боем они пробивались к челнам.

Стиснувши зубы, Ермак отбивался,
Меч свой сжимая железной рукой,
И, отступая, к челнам приближался…
Вот уж он ногу занёс над кормой,
Но оступилась нога атамана:
Глухо под кручей всплеснулся Иртыш…
Вверх поднималися клочья тумана
И пригибался под ветром камыш…

Стихла гроза, облака просветлели…
Плыли средь волн утихавших челны.
В скорбном молчаньи казаки сидели,
Смерть Ермака вспоминали они.
«Добрая память и вечная слава», —
Кто-то промолвил среди казаков:
Шлемы стальные движеньем усталым
Сняли казаки с поникших голов.

Под затихающий шум непогоды
Мстить за него поклялись казаки.

Крупная капля упала на воду;
Брызги взлетели, поплыли круги.

Крапивин Владислав

*****

Скользят лихие струги,
По Яику-реке.
Кольчуги, луки-дуги,
Дымится трут в руке.

Свинцовыми зрачками,
Пищали смотрят вдаль.
Идёт в Сибирь с братами,
Лихой, казачий царь.

Усталости не знают,
На вёслах казаки.
Кучумцы провожают,
Их струги вдоль реки.

Но залпы пушек с борта,
Остудят пыл атак.
Не в Бога и не в Чёрта
Не верует Ермак.

Вернее только в Чёрта.
Есть под кольчугой крест.
Об меч рука опёрта,
Лежит Сибирь окрест.

Потомок Тэмуджина,
Седой Кучум суров.
Сибирь росам, чужбина,
Как пришлым с за бугров.

Положено начало.
И пусть погиб Ермак.
Сибири не пристало,
Сдаваться просто так.

Да только снова струги,
По Яику скользят.
Пришли царёвы слуги.
Восход пал под Закат

Пономарёв Алексей

*****

Ревела буря, дождь шумел,
Во мраке молнии летали,
Бесперерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали…
Ко славе страстию дыша,
В стране суровой и угрюмой,
На диком бреге Иртыша
Сидел Ермак, объятый думой.

Товарищи его трудов,
Побед и громозвучной славы,
Среди раскинутых шатров
Беспечно спали близ дубравы.
«О, спите, спите, — мнил герой, —
Друзья, под бурею ревущей;
С рассветом глас раздастся мой,
На славу иль на смерть зовущий!

Вам нужен отдых; сладкий сон
И в бурю храбрых успокоит;
В мечтах напомнит славу он
И силы ратников удвоит.
Кто жизни не щадил своей
В разбоях, злато добывая,
Тот думать будет ли о ней,
За Русь святую погибая?

Своей и вражьей кровью смыв
Все преступленья буйной жизни
И за победы заслужив
Благословения отчизны, —
Нам смерть не может быть страшна;
Свое мы дело совершили:
Сибирь царю покорена,
И мы — не праздно в мире жили!»

Но роковой его удел
Уже сидел с героем рядом
И с сожалением глядел
На жертву любопытным взглядом.
Ревела буря, дождь шумел,
Во мраке молнии летали,
Бесперерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали.

Иртыш кипел в крутых брегах,
Вздымалися седые волны,
И рассыпались с ревом в прах,
Бия о брег, козачьи челны.
С вождем покой в объятьях сна
Дружина храбрая вкушала;
С Кучумом буря лишь одна
На их погибель не дремала!

Страшась вступить с героем в бой,
Кучум к шатрам, как тать презренный,
Прокрался тайною тропой,
Татар толпами окруженный.
Мечи сверкнули в их руках —
И окровавилась долина,
И пала грозная в боях,
Не обнажив мечей, дружина…

Ермак воспрянул ото сна
И, гибель зря, стремится в волны,
Душа отвагою полна,
Но далеко от брега челны!
Иртыш волнуется сильней —
Ермак все силы напрягает
И мощною рукой своей
Валы седые рассекает…

Плывет… уж близко челнока —
Но сила року уступила,
И, закипев страшней, река
Героя с шумом поглотила.

Лишивши сил богатыря
Бороться с ярою волною,
Тяжелый панцирь — дар царя
Стал гибели его виною.

Ревела буря… вдруг луной
Иртыш кипящий серебрился,
И труп, извергнутый волной,
В броне медяной озарился.
Носились тучи, дождь шумел,
И молнии еще сверкали,
И гром вдали еще гремел,
И ветры в дебрях бушевали.

Кондратий Рылеев

*****

Песнь о Ермаке

В Сибирь, словно упорная народная река,
Рванула смела вольница казачья Ермака,
Каменный пояс, что Уралом назовут,
Они началом битвы с ханом изберут.

Кучум берёг доз;рко жирный свой ясак —
Обложен данью местный всяк простак —
Остяк, вогулич, и алтаец, и калмык,
Кто соболь тащит, кто — рога, а кто — балык.

А казаки несли защиту, волю и покой,
И местных сразу ублажил настрой такой,
Иначе б, как поменьше тыщи казаков
Уняли тьмущих тьму кучумовских голов?

Герои не боялись в самом деле никого,
С донских степей пришли не для того,
Чтоб испугаться кареглазых монголей,
Страшней укусы были паутов и комарей.

Страшней монголов были холода,
Ещё — без хлебушка родимого, еда,
Ещё — сразила ширь лесов, полей,
Не ведали досель земли вольней.

Шагнул за ними поселенческий народ,
Что до сих пор в Сибири пашет, сеет, жнёт,
Этой землей Россия шибко приросла,
Богатств немереных собою принесла.

И хоть в бою погиб герой Ермак,
Но дело праведное учинил он так —
Пошли и в глубь Сибири смельчаки,
Вдоль Иртыша и вдоль Оби-реки.

Дошли аж до Алтая вольны казаки,
А после — до Байкала, до Амур-реки,
И вот уж под ногами — Тихий океан,
За ним — Курилы, Сахалин, Аляски стан.

Поём и славим Ермака смелый поход,
Он в Азию проделал славный переход,
Ему благодаря у нас так велика страна —
Обширная, богатая, родная сторона!

Киселев Сергей

*****

Смотрят Строгановы косо,
Пьют из кубков до утра…
Вновь ограбила обозы
На дорогах татарва!

Вновь глядит под малахаем
Хитрокосый глаз кривой,
Неожиданно стреляя,
В яде смазанной стрелой!

Братьев Строгановых — много:
Двое — в северных краях;
Двое — южные дороги
Вместе держат на паях…

От Перми и до Алтая
Контролирует семья
Всё, что там произрастает,
Своей власти не тая.

Власть дарована Москвою.
За процент большой дана.
И монетой золотою
Наполняется казна.

Оговорены размеры
По солям и по мехам.
Серебра и злата меры
Зашивались по мешкам.

И в обозах под охраной
Шёл в Москву сибирский фарт.
Под удары барабана
Вился Царственный Штандарт!

Поднималися заводы,
Города и рудники.
На Уральские породы
Смотрят зорко из Москвы…

Просит Строганов разведать
Зауральские края.
Только надо для победы —
Казаков вперёд себя!

Чтоб вернуть долги вначале
От Кучума, наконец!
Чтобы люди, там, узнали:
Кто им истинный Отец!

Хочет Царь расширить дали
И советует Купцам:
Казаков послать вначале
Навести порядок там…

Среди тех казаков — люди,
Кого ищет Божий суд!
Ночью совесть их не будит,
Но к ним липнет беглый люд…

Одного зовут Иваном
По прозванию Кольцо,
А другой — какой-то странный
И заросший на лицо…

Величают с уважением
Странным именем Ермак.
Вроде — беглый, с Поселений,
Душегубец и варнак…

С ним ведут переговоры.
За купеческим столом:
Яков Строганов, Григорий
Пьют из чаши с Ермаком.

Сабель собрано немало.
Шестьсот сорок казаков
Под знамёнами Ивана
Корпус выступить готов!

Саблей острой и пищалью
Клали наземь племена.
Земли Грамотой скрепляли
На бессрочны времена.

По пути остроги ставя,
Частоколы крепостей,
Казаков Смотрящих ставят
Там, для сбора соболей.

Прирастала Русь землёю.
Шли обозы в ночь и днём:
Соболиною рекою
И серебряным ручьём!

Не боясь Царя, ни драки,
За монетою лихой
Шли Ростовские казаки
По дороге столбовой.

Ну, а там, как Батька скажет!
То ли с саблей на коня,
То ли — по острогам, в стражу.
Новы земли охранять.

Чтобы срок: большой ли, малый,
Отслуживши на Царя,
Получить надел немалый,
Век Судьбу благодаря…

На чертёж рукою твёрдой
Земли русские легли.
Где гуляли раньше Орды,
Вот, стоят монастыри!

Златоустовой пищалью
Ханство давят, сея страх,
Поднимая крест печальный
На языческих камнях…

Вот предстал пред Царски очи
Душегуб Иван Кольцо.
Он привёл обозы ночью:
Соболя и серебро,

Оловянные брикеты,
Самоцветы с рудника,
Кули с Ханскою монетой
И Поклон от Ермака…

Рассказал Царю Ивану,
Среди Царственных Палат,
Как в дозорах неустанных
Казаки рубеж хранят.

Царь Иван гонцу подносит
Саблю с перстнем на боку,
А стрельцы подносы вносят.
Там — подарки Ермаку!

А в подарках: куль с монетой,
Шуба Царская с плеча
И клинок с Дамасской метой
С лучшей сталью для меча,

Латы в золотом уборе
С гравированным орлом!
В них Ермак погибнет скоро,
Поглощённый Иртышем…

Тело поднято водою
И одето на рожон.
Шесть недель в доспехах стоя,
Гнил, а уж потом — сожжён!

А враги плясали ночью
На останках Ермака.
Жадно рвала латы в клочья
В ночь татарская рука…

Пепел с грязью затоптали,
Над останками дыша
И победный Пир гуляли
На излуке Иртыша…

…Казаки пришли другие:
И пешком и на конях…
Сапоги свои омыли
В океановых волнах!

Здесь, как видно, край, покуда.
Ханства бывшего удел.
Много требуется люда,
Чтобы край и цвёл и зрел!

А Ермак, теперь, навеки
Над рекой, что звать Тобол.
Смотрят каменные веки
В даль, докуда не дошёл…

Галачьянц Павел

*****

Смерть Ермака

Тяжёлые тучи сибирское небо одели;
Порывистый ветер меж сосен угрюмых шумел;
Венчанные пеной, иртышские воды кипели;
Дождь лился рекою, и гром полуночный гремел.
Спокойно казаки на бреге высоком сидели,
И шум непогоды дремоту на очи навел.
Бестрепетный вождь их под сенью ветвистыя ели,
Опершись на саблю, на смелых казаков смотрел.
И злая кручина на сердце героя лежала,
Главу тяготила, горячую кровь волновала.
И ужас невольный дух бодрый вождя оковал.
Вдруг дикие крики… Казацкая кровь заструилась…
Булат Ермака засверкал — толпа расступилась —
И кто-то с утёса в кипевшие волны упал.

*****

Покрылись годы пылью, паутиной,
Что было, то быльём уж поросло.
А, что запомнилось,
То мы зовём, былиной,
Иль можно сказкой, это все равно.

Сибирь, огромная земля,
Её богатства, всем известны ныне.
Так вот заслуга Ермака,
Что этот край, вдруг стал Россией.

Ерёма был из казаков,
Он Тимофея сын,
Но где родился, кто таков,
Нет летописцев тех веков.

Литовцев в Речи Посполитой,
В Ливонской той беде.
Рубил, рубака их без счёту,
Он сотник, на войне.

Ермак соратников нашёл,
Кто храбростью своей.
Ему пришелся по душе,
Кольцо Иван, Мещеряков Матвей.

Никита Пан, Михайлов Яков,
Казаки все и забияки.
Не раз в лихом бою бывали,
В сраженьях удаль показали.
Отвага, преданность конёк
И вот Ермак у них дружок.

На Чусовой, купец осел,
И быстро в деле преуспел.
Купец же Строганов, с семьёй,
Торговлю вел мехами и рудой.

Но только вот беда одна,
Купцу в торговом деле.
Сибирский хан из-за бугра
Всё делает набеги.

Кучум, безмерно разорял
И Строгонов решился.
Нанять на службу Ермака,
От хана защититься.

Кучум, тот тактику сменил,
Зимой набеги делал.
Лишь только лёд на Чусовой,
Татары рвутся сразу в бой.

Собрались казаки на круге,
Ермак решил, — Идём в Сибирь!
— Идем на бой!
— Разобить проклятого Кучума,
— Устал я братцы, кто со мной?

— Да, опостылели набеги,
— Так, что же Строгонов,
— Даешь свое добро?
— Оружье войску, провианта!
— Быть посему,- Сказал купец
И струги сразу снарядили.

Поход начался осенью не зря,
Ермак же с сотней казаков,
Поднялся вверх по Чусовой.
В приток Серебряной реки,
Вошли долбленые струги.

А там по волоку Сибири,
Посуху словно по воде,
Казаки струги дотащили
До речки Жеравли.
— Ну, хватит братцы, всё дошли.

Всё войско встало на зимовку,
Весной, как только тронулась река,
Ермак направил струги в русло,
— Казаки разом, всё пора.

Поднявшись вверх по Жеравли,
В плотную подошли к Тагилу.
Поплыли выше казаки,
В Туру реку, заплыли струги.

Татары ждали их у Тавды,
Хан, Маметкул в засаде ждал.
Ермак же войско вывел сам.
Сраженье было в Бабасан,
Урочище, в Сибири есть одно,
Вот там Ермак, побил его.

Напрпавив струги вверх по Иртышу
И в битве на Чувашевом мысу,
Разбил и самого Кучума,
Сраженье было просто чудо.

Кучум, бежал, оставив поле брани,
Сибирь — столицу, Ермаку.
На саблю взял он ключ Урала,
Ермак, депешу на Москву.

Царь Грозный, принял казаков,
Дал денег на закупку провианта.
Дружину снарядил на помощь Ермаку
Направил воевод к порядку.

Чтоб за хребтом Уральских гор,
Как говорил, — За камнем!
Надежно закрепить дозор
И власть Руси державной.

Подмога, Ермаку была мала,
Соратников погибло много.
Назым, наскоком, лихо брал,
В бою, Никита Пан уж пал,
Вот это дело скверно.

Погиб в бою Иван Кольцо
И атаман Михайлов,
А атаман Мещеряков,
Зажат в кольцо, в осаде.

6-го августа в тот год,
Ермак собрал остатки.
На стругах шел по Иртышу,
С ночевкой в устье Ваги.

Кучум, напал исподтишка,
Пока казаки спали.
Жестокой сеча та была,
Он многих обезглавил.

Но русский дух сломить не смог,
Ермак в доспехах ратных.
Рубил татар топил на дно,
Помочь пытался братьям.

Пытаясь переплыть Иртыш,
Он камнем канул в воду.
Кучум, вернул себе Сибирь,
Вернув себе свободу.

Царь Грозный ровно через год,
Пошёл войной на ханство.
С тех пор Сибирская земля,
В границах государства.

Соколов Валерий

*****

Смотрят Строгановы косо,
Пьют из кубков до утра…
Вновь ограбила обозы
На дорогах татарва!

Вновь глядит под малахаем
Хитрокосый глаз кривой,
Неожиданно стреляя,
В яде смазанной стрелой!

Братьев Строгановых — много:
Двое — в северных краях;
Двое — южные дороги
Вместе держат на паях…

От Перми и до Алтая
Контролирует семья
Всё, что там произрастает,
Своей власти не тая.

Власть дарована Москвою.
За процент большой дана.
И монетой золотою
Наполняется казна.

Оговорены размеры
По солям и по мехам.
Серебра и злата меры
Зашивались по мешкам.

И в обозах под охраной
Шёл в Москву сибирский фарт.
Под удары барабана
Вился Царственный Штандарт!

Поднималися заводы,
Города и рудники.
На Уральские породы
Смотрят зорко из Москвы…

Просит Строганов разведать
Зауральские края.
Только надо для победы —
Казаков вперёд себя!

Чтоб вернуть долги вначале
От Кучума наконец!
Чтобы люди там узнали:
Кто им истинный Отец!

Хочет царь расширить дали
И советует купцам:
Казаков послать вначале,
Навести порядок там…

Среди тех казаков — люди,
Кого ищет Божий суд!
Ночью совесть их не будит,
Но к ним липнет беглый люд…

Одного зовут Иваном
По прозванию Кольцо,
А другой — какой-то странный
И заросший на лицо…

Величают с уважением
Странным именем Ермак.
Вроде — беглый, с поселений,
Душегубец и варнак…

С ним ведут переговоры.
За купеческим столом:
Яков Строганов, Григорий
Пьют из чаши с Ермаком.

Сабель собрано немало.
Шестьсот сорок казаков
Под знамёнами Ивана
Корпус выступить готов!

Саблей острой и пищалью
Клали наземь племена.
Земли Грамотой скрепляли
На бессрочны времена.

По пути остроги ставя,
Частоколы крепостей,
Казаков смотрящих ставят
Там для сбора соболей.

Прирастала Русь землёю.
Шли обозы в ночь и днём:
Соболиною рекою
И серебряным ручьём!

Не боясь царя, ни драки,
За монетою лихой
Шли ростовские казаки
По дороге столбовой.

Ну, а там, как Батька скажет!
То ли с саблей на коня,
То ли — по острогам, в стражу.
Новы земли охранять.

Чтобы срок: большой ли, малый,
Отслуживши на царя,
Получить надел немалый,
Век судьбу благодаря…

На чертёж рукою твёрдой
Земли русские легли.
Где гуляли раньше Орды,
Вот, стоят монастыри!

Златоустовой пищалью
Ханство давят, сея страх,
Поднимая крест печальный
На языческих камнях…

Вот предстал пред царски очи
Душегуб Иван Кольцо.
Он привёл обозы ночью:
Соболя и серебро,

Оловянные брикеты,
Самоцветы с рудника,
Кули с ханскою монетой
И поклон от Ермака…

Рассказал царю Ивану
Среди царственных палат,
Как в дозорах неустанных
Казаки рубеж хранят.

Царь Иван гонцу подносит
Саблю с перстнем на боку,
А стрельцы подносы вносят.
Там — подарки Ермаку!

А в подарках: куль с монетой,
Шуба царская с плеча
И клинок с дамасской метой
С лучшей сталью для меча,

Латы в золотом уборе
С гравированным орлом!
В них Ермак погибнет скоро,
Поглощённый Иртышем…

Тело поднято водою
И одето на рожон.
Шесть недель в доспехах стоя,
Гнил, а уж потом — сожжён!

А враги плясали ночью
На останках Ермака.
Жадно рвала латы в клочья
В ночь татарская рука…

Пепел с грязью затоптали,
Над останками дыша,
И победный Пир гуляли
На излуке Иртыша…

…Казаки пришли другие:
И пешком, и на конях…
Сапоги свои омыли
В океановых волнах!

Здесь, как видно, край, покуда.
Ханства бывшего удел.
Много требуется люда,
Чтобы край и цвёл, и зрел!

А Ермак теперь навеки
Над рекой, что звать Тобол.
Смотрят каменные веки
В даль, докуда не дошёл…

Галачьянц П.

*****

Откуда он пришёл на Дон
Никто не знает и не скажет,
Но то, что был он храбрецом
Это любой расскажет.

Собрались как-то казаки
На Круг, чтоб погуторить,
Можа просто от тоски,
Или так поспорить.

Сидели мирно меда пили,
А разговор такой:
Как раньше на моря ходили,
Нарушив там покой.

В Хвалынском море персов били,
Суда заморские топили.
На Суражское ходили,
Ясырок в жёны привозили.

Один задумчивый сидел,
Он слушал всех, только не пил,
Глазами трезвыми смотрел,
Вдруг резко встал, заговорил:

«Доколе зелье будем пить?»
Ко всем он обратился,
«А можа нам в Сибирь сходить?»
И сам перекрестился.

«Кто в бою сравнится с нами?»
Гордо всем он им сказал
«Нас зовут все казаками»
На всех пальцем показал.

«В Сибири, люди говорят,
Несметные богатства,
Татары в тайне их хранят,
А взять у них, надо сражаться.

Кому жалко живота,
Могёте дома оставаться,
А кто пойдёт со мной братва,
Мы будем с честью драться.»

«Любо, любо закричали»,
Глас услышав боевой,
Разом с мест своих вставали,
«Мы идём,Ермак с тобой».

К отцу, матери своим
Каждый шёл с поклоном,
Обещал прийти живым,
Встретить их над Доном.

Набралось совсем немного,
Восемь сотен с небольшим,
Храбрецы были от Бога,
Боевой у них был пыл.

В поход долго собирались,
Струги ладили на Волге,
Все довольные остались,
Ведь поход может быть долгим.

До Весны не дожидают,
Все в дорогу торопились,
Струги на воду спускают,
Пред походом помолились:

«Святой Угодник Николай,
Ты освяти наш трудный путь,
В дороге нас не забывай,
В дороге нам опорой будь.»

Без жестокости нельзя,
Шли в неведому сторонку,
А там были не братья,
Снял Атаман свою трухмёнку:

«В края неведомы вступаем,
Без крови там не обойдётся,
Мы, казаки, не отступаем,
Хоть нелегко нам всем придётся.

Там нам пить нельзя пред боем,
Бой смертельный предстоит,
Мы не плачем и не стонем,
Кто — то будет ведь убит.

Будем мы молить Предтечу,
Нам Победу даровать
И скорейшую нам встречу
Всем, кто вышел провожать.

Выпьем щас перед дорогой,
Погладим дорожку,
Я в походе буду строгий,
Вам не дам поблажку.»

Под звон колоколов
Струги отплывали
Провожали казаков,
Победы желали.

Были дни печали,
Были дни тревоги,
Врагов везде встречали,
Сражались без подмоги.

Кто им должен помогать?
Ведь край для них чужой
Врагов лишь можно повстречать,
Вступая с ними в бой.

Людей, что побеждали
На своём пути
К клятве принуждали,
Чтоб были им верны.

Кучуму быстро доложили,
Что казаки пришли войной,
Народы данью обложили,
Нарушив их покой.

Он в гневе войско собирает,
Пришельцев надо наказать
Своим «сибирцам» обещает,
Что бой «неверным» хочет дать.

Казаки им показали
С кем имеет дело он,
Ни на шаг не отступали,
Кучум был побеждён.

Ещё вчера он был надменным,
В Сибири власть свою держал,
Теперь бежал, не стать бы пленным,
Шлем боевой свой потерял.

В Москву к царю послов послали,
Казачий выполнить наказ,
Чтобы ему всё рассказали
И ждём мол милости от Вас.

Послы с поклоном доложили:
«Сибирь, царь батюшка, твоя».
Соболей к ногам ложили
«Ты прости нас, наш судья».

Царь свой гнев сменил на милость,
Да и как их не принять,
Всей Руси тогда не снилось,
Чтоб Сибирь завоевать.

Царь подарки принимает,
Сам послов благодарит,
А грехи им всем прощает,
Мол живите, так и быть.

Победу празднуют в столице,
Сибирь Москве принадлежит
Грозный ходит по светлице,
Будем мы богато жить.

В Москве праздник небывалый,
Он Ермаку кольчугу дарит
На груди орёл двухглавый,
Знайте мол, кто вами правит.

Все конечно понимают,
Одно дело покорить
И дружину собирают,
Чтоб владенья укрепить.

Спешит дружина на подмогу,
Царя волю выполнять
У них трудна будет дорога,
Приказ нельзя им обсуждать.

Дружина вовремя дошла,
Все казаки подмоге рады,
Благая весть с ними пришла,
От царя им всем награды.

А с дружиной шла беда,
Харчей на Зиму им не хватит
Как зимовать им всем тогда?
Голод их к Весне захватит.

Зима прошла, всё пережили
Пришлось всем голод испытать,
Но казаки остались живы,
К такому им не привыкать.

Весной новые сраженья,
Снова новые бои,
Ведь пришло им подкрепленье,
Подчинили, что могли.

Рано праздновать победу,
Кучум сбежал, но он живой,
А их ждут трудности и беды
И это не последний бой.

Кучум задумал злую месть,
Такой обиды не прощает
Казакам плохую весть,
Через злодея сообщает:

«Купцы с товаром к вам спешили,
Кучум их всх заполонил
И сообщить они решили,
Чтоб ты Ермак освободил».

Забил тотчас Ермак тревогу,
Услышав сам плохие вести
«Плывём быстрее на подмогу,
Мы не должны сидеть на месте»

Струги быстро отплывают,
На речной простор выходят,
Казаки не унывают,
Атаман с ними в походе.

Наконец они дошли,
Где стоял бы караван,
Но его там не нашли,
Видно это был обман.

День уж к вечеру подходит,
Надо им ночлег искать,
Струги к берегу подводят,
Значит здесь им ночевать.

Ермак в сторонку отошёл,
Сел на песок и отдыхает,
В мыслях в детство сам ушёл,
Места родные вспоминает.

Он вспомнил, как ещё малец,
На берегу реки мечтал
Про страны, что ему отец
В далёком детстве рассказал.

От мыслей он очнулся резко,
Надо дозоры выставлять,
То что татары совсем близко,
Кто мог из них об этом знать…

Татары их врасплох застали
Шёл дождь и молнии сверкали,
Сабли татарские блестали
И стрелы меткие летели.

Ермак, одетый в две кольчуги
В Иртыш всё дальше отступал
Там на плаву стояли струги,
Но ветер их от брега гнал.

Схватившись крепкими руками,
Он наконец залез на борт,
Но ноги вдруг скользнули сами,
Сорвался он в пучину вод.

Ко дну кольчуги тянут весом,
Он задыхается, хрипит,
А там в пучине, мир наш тесен,
Там тишина и всё молчит…

Прошло всего лишь две недели,
Его поймали рыбаки
И с гордостью о нём запели,
Хотя враги им казаки.

Прославил он наш край родной,
Донцы безмерно благодарны,
А там, где он обрёл покой,
Ему стал домом, но коварным.

Пауль Глухов

*****

Гулял казак по свету,
Не кануло то в лету.
И с Речью Посполитой
Сражался он маститой.

С Поволжья он, быть может.
Легенды писарь множит.
Быть может, он и с Волги
Иль с Дона? Кривотолки.

Он с матушки России,
Истерзанной России
Набегами татаров,
Монголов и хазаров.

Над Волгой ходят тучи,
В крамоле край дремучий.
У Яика и Волги
Стоят матеры волки.

Ногайцы всюду рыщут,
Кроваву ищут пищу.
На казаков облава.
Их ждет большая слава.

Кольцо, Богдана Брязгу
Без грохота и лязгу
Отправил круг казачий
В сибирский край вертячий.

Стоял Ермак над ними
С ребятами лихими.
По горным рекам в стругах
Скитались долго в муках.

Все дальше от столицы,
Среди живой водицы.
Ущелья, скалы, мели…
Вот чудо! Уцелели!

Строганову подспорье —
Отряд и флот. Приволье!
Казак вперед стремится,
Зовет, зовет водица.

Добывши провианта
(Не надо тут таланта),
Пустились в путь-дорогу,
К кучумскому порогу.

Гребцы кровавым потом
Умылись. Поворотом
Река сгубить могла бы.
Вот остров. Как бы, как бы…

Вот снова передышка.
«А славный видик, слышь-ка.
Ермаков остров, баста!» —
Решила вольных каста.

«Внезапность — наша сила.
А мило будет, мило! —
Подумал вслух наш кормчий. —
Леса, шумите громче!

Тихонечко, как тати,
Пробьемся во палати
Сибирского князька мы,
Устроим князю пир мы».

«Переволока мила,
Нужна большая сила,
Что в землю упираться
Нас заставляет, братцы!» —

От речи атамана
Не стало вдруг дурмана.
Тащили братцы струги,
Не чуя зла и скуки.

Тащили братцы с Богом
Перед чужим порогом.
Завалы и заторы…
Так покоряли горы.

Осталась где-то Кама.
Тагил. Тура, как мама,
Ласкала тихо струги.
В пути исчезли муки.

Тобол, Иртыш речами
Встречали их, свечами.
Попутный ветер смело
Ворчал: «Греби умело!»

Пороги, ох, пороги!
Дики и недотроги.
Гребцы менялись чаще,
А будет сеча слаще.

Епанчино — и схватка.
Татарская повадка
Лишила вдруг успеха.
То казакам потеха!

«Царю Кучюма стало»
То «ведомо», немало
Собрал князьков мансийских,
Собрал князьков и хантских.

Устроили «засеку»
На Иртыше, чтоб веку
Казачий род не знал бы,
Убитым, пленным стал бы.

Чувашев мыс-хранитель,
Резни кровавой зритель.
Победный стяг законно
У русичей. Мадонна!

И часа нет покоя,
Зима лютует, воя.
Обратный путь в запрете,
Отряд в сибирской клети.

А лютый зверь ордынский,
Кучум, царь, хан ордынский
Готовит войско снова
Для боя рокового.

Искер вернуть бы надо,
И Маметкул-отрада,
В бою удачлив, знатен.
Таков обет был даден.

Сраженье под Искером
Кровавым было делом.
Татар легло немало,
И русских меньше стало.

Но дрогнули ордынцы,
В доспехах пехотинцы
И конные в придачу
Бегут подальше, скачут.

Ермак увенчан славой,
Гордится ратью бравой.
Но мысли о зимовье
Морщинят лоб в застолье.

«Смотри-ка, горы, горы!
Повсюду лишь заторы
Аж «до облак небесных!»
Вот сила мест окрестных!» —

Дивятся, как младенцы,
Красотам поселенцы
Земли чужой, далекой,
Равнинной и широкой.

А лес-то с буреломом,
С завалом, частоколом,
Бескрайние болота.
Трудна на дичь охота.

Кучум был полон мести,
Лишен был славы, чести.
Задумал он с Карачи
Разбить отряд казачий.

Но в битве той кровавой
Дурной покрылся славой.
Хлестали ветви беглых,
Трава вязала беглых.

Уж третий год в мытарстве,
В сибирском диком царстве
Проходит жизнь посланцев,
Бойцов и «иностранцев».

Народы чудо-края,
В буддизм всерьез играя,
Хранили все богатства
В плену святого братства…

Не стало атамана.
Не распознав обмана,
К Вагаю он пустился,
У устья оступился.

Над станом атамана
Мигали звезды рьяно.
И, тайны мира знавши,
Шептали кедры спавшим…

Завыли волки рядом,
Ермак очнулся, градом
Холодный пот струится,
Вокруг все шевелится.

Сквозь строй врагов он спешно
Пробрался… Безутешно,
Вагай, о горе россов,
Гребцов, лихих матросов!

Копье вонзилось в тело,
И атаман несмело
На струг облокотился,
Упал, в пучине скрылся.

Дружина мчалась в струге.
Вождя не стало.В круге
Решили: нет уж проку,
Пора вернуться к сроку…

Прошли года, столетья,
Но помнят лихолетья
Сибирь, и Дон, и Волга.
Героев помнят долго.

И славят в песнях, сказах,
Былинах и рассказах
Казачий род свободный.
Напев простой, народный!

Шевченко Нина

Предлагаем подписаться на наш Telegram а также посетить наши самые интересный разделы Стихи, Стихи о любви, Прикольные картинки, Картинки со смыслом, Анекдоты, Стишки Пирожки.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *