Стихи о Сорбонне

Сорбонна, здравствуй! Здравствуй, факультет!
Обитель моей юности знакома.
Ушло полутора десятка лет
Со времени вручения диплома.
И вот теперь поэт и программист,
Сейчас стою перед тобой в поклоне,
По случаю немного журналист,
И свой сонет я посвящу Сорбонне.
Мой факультет французскому учил.
Мехмат московский был вполне престижен,
А ты меня к Европе приобщил,
Очаровал красотами Парижа…
Благодарю тебя, здесь чувствую как дома,
Любимая французская Сорбонна…

Кросби Томашевич

*****

Студент Сорбонны ты, или бродячий плут —
Гляди, моя сума наполнеа едою.
Возьми свой рваный плащ, и мы пойдем с тобою
В чудесную страну, что Фландрией зовут.

В дороге мы найдем в любой корчме приют,
Под ливнем вымокнем и высохнем от зноя,
Пока из-за холмов в глаза нам не взглянут
Каналы Фландрии студеною водою.

Довольно ты склонял над пыльной книгой грудь,
Гляди — среди лесов свобоный вьется путь.

Смени грамматику на посох пилигрима,
Науки позабудь, и веселись, как дрозд,
И наша жизнь пройдет стрей мгновенной дыма
Среди мычанья стад и в тихом блеске звезд.

Эдуард Багрицкий

*****

Вот храм науки и закона —
Благочестивая Сорбонна.
Студентов приняла в полон
Под сенью мраморных колонн.

У входа, как пажи султана
Шумят прохладные фонтаны
И брызги по ветру летят
На озабоченных ребят.

Совсем не выглядели странно
Чреда кафе и ресторанов.
Они тем более уместны,
Что рядом — духовой оркестр.

А на столах — негромкий пир:
Лишь Бужоле и козий сыр.
Но ведь не хлебом же единым…
Нам хочется смотреть картины.

Внутри — чудесная работа —
Развешены иконы Джотто.
На них святой Франциск Азисский
Летит по небу к Богу близко
И в воскрешение из мертвых
Не верит кардинал упертый.

Как полководец на войне,
Сорбонна ценится вдвойне.

Престижно и почетно место,
Где можно подобрать невесту.
И даже принцы есть на троне,
Окончившие курс в Сорбонне.

Мечтал я с детства о погонах,
А кто-то маялся в Сорбоннах.
Гагарин спать мне не давал,
А он экзамены сдавал.

Ведь для меня Сорбонна эта
Была, как чуждая планета
И толком непонятно мне
В какой она была стране.

Мы вместе выросли и стали
Меняться чудными местами.
Ему был Кремль и Храм показан,
А я Парижем был наказан.

За то, что жил не понимая,
Такому чуду не внимая,

За то, что врозь пропали годы,
Другие нравились народы,

За то, что с Эйфелевой башней
Другие заводили шашни,

За то, что зданье Опера
Увидел в первый раз вчера,

Что дом безвестных инвалидов
Хранил Наполеона виды.

Ведь центр земного мирозданья
Внутри подержанного зданья,
Где как наследница Бурбонов
Парижем властвует Сорбонна!

Учил бы в юности французский —
Замешкался бы и отстал
И нас тогда в проеме узком
Их вышибала и достал.

Иссякла жажда приключений,
И хоть не сладился финал,
Зато не будет огорчений,
Что жизнь так глупо потерял!

Ягудин Анатолий

*****

Студентов республика —
Веселая публика,
Одета кое-как —
Здесь все не так!
Латинский квартал
Меня позвал.
Абсурда театр,
Кофе, поп-арт,
Наука, мечта,
Ты и звезда!!!

Хараман Ольга

*****

Я блуждал в коридорах Сорбонны,
Направляемый духами стен,
На дубовых панелях иконы —
Лики тех, кто мерцает сквозь тлен,

Озарив и открытьем, и верой
Молодые учёных сердца.
Лабиринт усложнился химерой,
Окликающей в бездне истца, —

Мол, докажет кто их первородство
В чреве знаний и новых идей?
Ощущаю извне превосходство
Незнакомых обычных людей,

Не блуждающих в сферах познанья
Близ распятья во мгле площадей.
Вот и стражники — миф на закланье
Забирающих ради гвоздей.

«Где Набоков?.. Я прибыл по небу,
Где указанный амфитеатр?..
Он же Сирин — племянник Денебу,
Зрак его — в миллионы карат».

«Чем мы можем помочь, мсье Набоков?
Вы откуда? Парле ву франсе?»
И сияла печаль одиноко,
Словно вихрь пролетел над шоссе,

Сквозь Атлантику — через Сорбонну,
И опять вдоль дороги мирской,
Возвращая французскую бонну
В Петербург на замёрзшей Морской.

Знаменитости! Сколько их в зале!
Среди них сам издатель «Плеяд»
Кутюрье — лектор на пьедестале
В окружении муз и наяд.

Умещаюсь едва на сиденье —
Люди прежде — компактней, чем мы.
О, Лолита! Твоё поведенье
Обсуждают доселе умы.

Был зачитан не мной о французской
Теме Сирина — скромный доклад.
А потом я по улочке узкой
Брёл в гостиницу снов наугад,

Где топили как в Африке летом,
Ибо жар для арабов родной,
И Рембо вдруг блеснул эполетом,
За Верленом спеша в мир иной.

В Абиссинии он с Гумилёвым
Повидается, чтоб рассказать
О Сорбонне, намоленной словом,
И о том, что тоскует тетрадь,

Где завещаны хоры вокзалам,
Разгромивших Бастилию слёз.
Их потомков я видел немало —
Толпы ждущих пустить под откос

Паровоз, что надмирно доставит
Трубадуров на площадь Пигаль,
Где Набоков безудержно правит
Свои письма потомкам — а жаль!

И в Сорбонне кружится забвенье
Лёгкой тканью — для новых забот
Уступая пробел сновиденью
Ради вещих познания сот.

Как хорош Нотр-дам, здесь лепнины
Оживают фигуры средь нас!
На стенах славных дней арлекины
Ждут посланья всевидящих глаз.

Филимонов Алексей