Стихи о Техасе

Не помню я, с какого часа
Мечта мне стала как напасть:
В пустыне пламенной Техаса
Закатную увидеть страсть,
Когда вокруг багряным светом
Покрыты кактусы, песок.
И никого в округе нету,
Но я отнюдь не одинок.
Скакать на лошади по ветру
И на гитаре блюз играть.
Там мили, там не километры
За солнцем буду я шагать.

Озимко Кирилл

*****

Шерифы, ранчо, рейнджеры, кавбои.
Мясной, в седле, простреляный Техас.
Здесь люди всё привыкли делать с боем.
Земля — бедна, зато народ — атас!

Бифштексы, пиво, кактусы и честь,
Желанье на спешить, иметь и сметь —
В Техасе всё и что угодно есть.
В воде там даже добывают нефть.

Вот только здесь немного древесины,
Зато есть лес стреляющих стволов.
Здесь кольт — первичный признак для мужчины.
Стволов в Техасе больше, чем голов.

Техасцы — люди вежливые очень,
А почему — нашёл простой ответ.
Тех, кто хамит, в Техасе сразу мочат.
Невежливых давно в помине нет.

У непривычных сразу нос зачахнет,
Со скотским ранчо встречу испытав.
Кто полагает, что бифшекс не пахнет
При жизни — знайте, тот совсем не прав.

Искусны люди гнать текилу как тут-с!
Храня рецепты древних ворожей,
Бродить заставят в браге местный кактус
Совсем без рафинада и дрожжей.

Жить стало веселей. Дорога проще.
Прямы на юге длинные пути.
Луга до неба. В кактусовых рощах
Тщедушные деревья не найти.

В рубашках ярких с кнопками, в обтяжку,
В тугих штанах и острых сапогах,
Вышагивают стройные техасцы
На длинных и уверенных ногах.

Им от традиций никуда не деться.
Наверно, никогда их не пойму:
Как честь свою оберегают стетсон
И видят чаще, чем свою жену.

Уж много лет я по миру скиталец.
Давно любой мне город не чужой.
Но здесь спросили: «Вы не иностранец?»
И этим подчеркнули, что не свой.

Плантации. На них кипит работа
В жару и слякоть, дождь и суховей.
Пахнуло застарелым рабским потом
С бескрайних ватных хлопковых полей.

Америка, ты всем себя открыла
И радовала прихотливый взор,
Но до сих пор совсем ты не отмыла
С себя привычки рабства и позор.

То небоскрёбов ряд единым махом.
То жалкие трущёбы, жалость всем.
Коль делают — то делают с размахом,
А ленятся — не делают совсем.

Раз осенью дорогой в город Хьюстон,
Не отойдя от утреннего сна,
Гляжу — не верю собственному чувству:
Вокруг дремучий лес, смолит сосна.

Тени очарование простое.
Но как здесь неожиданны леса!
Обычно представляется другое:
Как прерии уходят в небеса…

Так удивлял меня за разом раз
Бескрайний, неожиданный Техас.

Синьор в раскидистом сомбреро
На ранчо ждёт, дела закончив.
Очаровательны манеры.
Текила, пиво, тако, пончо.

Потомок бледного идальго
И индианки меднолицей,
В Техас, из Мексики недальней,
Приехал счастья приобщиться.

Как мексиканцы любят танцы
И песни родины, столь близкой!
Так часто здесь звучит испанский,
Что можно позабыть английский.

Земля безлюдной лишь казалась.
Застроена былая пустынь:
Вершит дела огромный Даллас.
Шумит портом зелёный Хьюстон.

Задержит чуть столичный Остин.
Без остановки до Ларидо.
А там — на сутки бросить кости,
Потом назад — моя планида.

Вокруг Техас, коровьим раем,
Лежит широко и красиво,
Стреляя и благоухая,
От гор до тёплого залива.

Бормотов Михаил

*****

Я вымученный, но такой довольный,
Который день иду по пылкому Техасу.
Безлюдно — в паре с солнцем знойным;
Шум суеты заставил свернуть с трассы.

Представьте только, как же хорошо тут:
Закаты жаркие, прохладные рассветы,
От ветра здесь остался кроткий шёпот, —
Он к городским бродить ушёл кюветам.

Насекомых мирных рокот звонкий
С покоем местным в радужной гармонии,
Коровка божья в красной одежонке
Дополнит столь приятное безмолвие.

Колосьев ржи осталось позади немало,
А впереди уже ждёт новая находка:
Сухая и огромная поляна
Растущей кукурузы рядом с тропкой.

Поле громадное и оттого столь страшное, —
Им правит пугало в дырявой шляпке;
Немым лицом любуется пейзажами,
Под ним в глухой тиши шуршат початки.

В глаза бросается за полем ломтик луга,
Который позабыл давно людей заклятых;
Ржавый и брошенный велосипед у дуба, —
Он здесь лежит ещё с семидесятых.

Уже когда идти устанут мои ноги,
Звук за спиной приблизится в объятия:
Пикап — старый и пыльный по дороге;
Играет кантри у водителя по радио.

Он рядом остановится, чтобы подбросить, —
Приветливый Джеймс, Лукас или Мелвин:
И «All My Ex’s» сменится на «Country Roads»,
Заменит Джорджа Стрейта друг Джон Денвер.

Поедем гулко мы по красочным просторам!
Я с любопытством стану зреть по сторонам!
Мне безразлично будет, что случится скоро;
Воспоминания призовут закрыть глаза.

И в голове покажутся моменты осени:
Как шёл по шумным мегаполисам Техаса,
Как видел чудный Капитолий в Остине,
Как начал путь с востока на Эль-Пасо.

Когда закончу с мыслями я дней минувших,
Покину Джеймса у развилки, где мне вниз.
Мы с ним расстанемся друг другу улыбнувшись, —
Расстанемся, чтоб больше не найтись.

И с солнцем вместе я поспешу на запад, —
Меня ведь Сьерра-Бланка ещё ждёт.
На убыль дни идут в прекрасном штате, —
Я им давно здесь потерял свой счёт.

Эдуардо Силва

*****

Техас предо мною. Одна в вышине
Летела сюда беспробудно.
И, может, орел с отдаленной вершины,
Парил неподвижно со мной наравне.
И тучи смиренно шли где-то внизу,
Но я ни на что не смотрела.
Устала ужасно, летая везде,
И просто спала и летела.

И вот я в Техасе, в аЭропорту,
Сижу, наловившись вай-фая.
Огромное зданье, нас поезд привез
К А20, посадка уж скоро.
А тут уж и люди гнездятся в компах,
Как я, и все тоже не Пушкин.
Ни пастыря нет, ни Арагвы в брегах.
Лишь только вокруг магазины.
Стараюсь на них я сейчас не смотреть,
Хоть денег немножко осталось.

hopesilver