Стихи о Ярославне из Слова о полку Игореве

Путивльский шлях. Полынная тоска,
Твой ждущий взгляд сквозь слезы — синий, синий.
Вошла ты Ярославною в века,
А в терему осталась Ефросиньей.
Ты подвиг свой свершила в тишине.
Смотрела в горе ясными глазами,
Чтоб в час зари на городской стене
Вздохнуть и душу облегчить слезами.
Давным-давно забыли камыши
И стук мечей, и чарок звон заздравный,
Но, голос твой узнав в родной глуши,
Мы повторим не раз под шум дубравный,
Что вдохновенье — тот же вздох души,
Что Ефросинью сделал Ярославной.

Рыленков Н.

*****

На Дунае Ярославну слышат сестры:
Эхо Ярославнин голос носит.
Во Путивле стон — на Дунае рыданье:
Плачет Ярославна, безутешно стенает.
Так невестушка-лебедь беспамятно кличет:

«Быть бы птицей, лететь бы мне, птице, к Дунаю,
У родного Дуная где лада — узнаю,
Омочу я серебряны крылья в Каяле,
Жаркими руками из реки окаянной
Омою князю кровавые раны
На теле его безответном».

Ярославна плачет до срока
На стене Путивля неприступной,
Проклиная ветер:
«О, ветрило,
Ветер, господин мой, что ты веешь!
По своей ли воле помогаешь
Вражьей силе, одолевшей ладу?
Ты берешь отточенные стрелы
И несешь их на могучих крыльях,
И легко на войско лады мечешь!
Мало тебе сил развеять горе?
Корабли лелеять в синем море?
Ах, зачем, зачем моё веселье
Навсегда по ковылям развеял?»

Ярославна плачет раным-рано,
Рано плачет, сетует до срока
На стене Путивля неприступной:
«О Словутич-Днепр, богатый, славный!
Покорил ты каменные горы
На земле проклятой половецкой!
Ты лелеял войско Святослава,
Ты держал ладьи его в просторе,
Доставляя к стану Кобякову!
Господин, верни мне мою ладу!
Прилелей ко мне родного князя —
И не разольётся слёзно море,
И к тебе не прянут волны горя!»

Ярославна рано, рано плачет —
Как кукушка, всё одно и то же,
Всех клянет, клянет и проклинает:
«Солнце, Солнце светло-Трисвятое!
Всем-то ты тепло и благодатно!
Что же только лады бедный воин
Получает луч горячий, жадный?
Ты простерло к ладе длани злые:
Жаждой изведешь в земле безводной,
Стрелы перепутаешь златые,
Может, и колчан заткнёшь походный?»

Море разрыдалось под луною.
Полночь тучи темные взметнула.
Двинулись во мгле небесной смерчи.
Князю Игорю сам Бог путь указует
Из земли враждебной Половецкой
На святую, на родную его землю,
Землю Русскую, к злату столу отцову.

Мартишина Наталья

*****

Как горько ты плачешь на стенах Путивля!
Я помню, — прошли с того мига века, —
Княгиня, рабыня, зегзица, как дивно
Ты пела тогда, высока, далека!

Куда ты ушла, где исчезла, где скрылась?
Род-племя твое на полях полегло,
Твой Игорь в плену… А душа — пробудилась,
И слово мое сквозь столетья прошло…

Певец безымянный, ничей, бесприютный,
Стрелою сраженный на Калке-реке,
Я пел — для тебя… Что — века? Что — минуты?
Княгиня, зегзица, мы живы в строке!

И солнце затмилось, и кличет Обида,
И снова твой плач раздается со стен…
Уже семь столетий ты плачешь, ты видишь,
Как степь орошается кровью из вен.

Столетья пройдут — те же будут угрозы
Для песен, для воли, для чести земной…
Ты создана плакать,
Я — петь твои слезы,
А степь — шелестеть ковылем надо мной.

Козырев Андрей

*****

Плач Ярославны

Что не горлица воркует ранним утром в тишине,
Безутешная горюет Ярославна на стене:

Вольной пташкой полечу я по Дунаю,
Путь-дороженьку разведаю, узнаю,
Там в Каял-реке, склонясь на бережок,
Обмочу я свой бобровый рукавок,
И слезами, и студеною водою
Раны князя, друга милого, обмою.

Так в Путивле ежедневно, ранней-утренней порой
Раздается скорбный голос Ярославны молодой:

Ветер, ветер! ах, зачем ты из долины
Веешь стрелы на родимые дружины?
Разве нет тебе приволья в облаках,
Нет раздолья с кораблями на морях?
Для чего ж мою ты, ветер, губишь младость,
По ковыль-траве развеял мою радость?

То не дождичек осенний грустно во поле шумит,
Безутешная княгиня слезно плачет-говорит:

Днепр мой славный! ты пробил себе волнами
В землю половцев дорогу меж горами;
Быстро мчали струи вольные твои
В стан враждебный Святославовы ладьи…
Принеси ж ко мне ты друга дорогова,
Да не шлю к нему я слез горючих снова!

Так в Путивле, на рассвете, с городской его стены
Слышен голос Ярославны в час заветной тишины:

Солнце красное! ты всем равно сияешь,
Всем тепло свое равно ты посылаешь…
Ах, зачем своим ты огненным лучом
Раскаляешь друга милого шелом?
И полки его, ослабленные зноем,
В диком поле приуныли перед боем!

Так в Путивле одиноко плачет утренней порой
Князя Игоря супруга на стене городовой.

Миллер Ф.

*****

Плач Ярославны

Над широким берегом Дуная,
Над великой Галицкой землей
Плачет, из Путивля долетая,
Голос Ярославны молодой:

«Обернусь я, бедная, кукушкой,
По Дунаю-речке полечу
И рукав с бобровою опушкой,
Наклонясь, в Каяле омочу.

Улетят, развеются туманы,
Приоткроет очи Игорь-князь,
И утру кровавые я раны,
Над могучим телом наклонясь».

Далеко в Путивле, на забрале,
Лишь заря займется поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру:

«Что ты, Ветер, злобно повеваешь,
Что клубишь туманы у реки,
Стрелы половецкие вздымаешь,
Мечешь их на русские полки?

Чем тебе не любо на просторе
Высоко под облаком летать,
Корабли лелеять в синем море,
За кормою волны колыхать?

Ты же, стрелы вражеские сея,
Только смертью веешь с высоты.
Ах, зачем, зачем мое веселье
В ковылях навек развеял ты?»

На заре в Путивле причитая,
Как кукушка раннею весной,
Ярославна кличет молодая,
На стене рыдая городской:

«Днепр мой славный! Каменные горы
В землях половецких ты пробил,
Святослава в дальние просторы
До полков Кобяковых носил.

Возлелей же князя, господине,
Сохрани на дальней стороне,
Чтоб забыла слезы я отныне,
Чтобы жив вернулся он ко мне!»

Далеко в Путивле, на забрале,
Лишь заря займется поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру:

«Солнце трижды светлое! С тобою
Каждому приветно и тепло.
Что ж ты войско князя удалое
Жаркими лучами обожгло?

И зачем в пустыне ты безводной
Под ударом грозных половчан
Жаждою стянуло лук походный,
Горем переполнило колчан?»

Николай Заболоцкий

*****

Плач Ярославны

«Я кукушкою печальной
По Дунаю полечу,
И в реке Каяле дальней
Я рукав свой омочу.

Там, где бой начнется снова,
Встречу князя поутру,
Рукавом ему бобровым
Кровь с жестоких ран сотру».

Так горько плачет Ярославна
В Путивле рано на стене:

«Ветер, ветер в чистом поле,
Быстролетный, милый друг,
По неволе иль по воле
Веешь сильно так вокруг?

Ты зачем, взметнув потоки
Дуновеньем легких крыл,
Тучей ханских стрел жестоких
Войско милого покрыл?

Мало ль оболок кисейных,
Кораблей по синь-морям,
Так зачем мое веселье
Разомчал по ковылям?»

Так горько плачет Ярославна
В Путивле рано на стене:

«Славный Днепр мой! Ты в просторы
Волны быстрые промчал
Через каменные горы,
Через землю половчан.

Без тревоги, без печали
Волны синие твои
Поднимали и качали
Святославовы ладьи.

Сжалься, Днепр мой, надо мною,
Над тоской наедине,
И с попутною волною
Друга ты примчи ко мне».

Так горько плачет Ярославна
В Путивле рано на стене:

«Солнце, солнце золотое,
В небе ярко ты горишь,
Солнце красное, родное,
Всем тепло и свет даришь.

Что ж ты нынче золотые
Стрелы мечешь для того,
Чтоб палить и жечь в пустыне
Войско мужа моего?

Луки жажда им согнула,
И, взлетая от песка,
Им колчаны позамкнула
В поле лютая тоска».

Прокофьев А.

*****

Слышен голос даже на Дунае1 —
До окраин, горечи полны,
Не кукушки всхлипы долетают —
Ярославны2, Игоря3 жены.

В первый день печального похода,
В тяготах разлуки и тревог,
Вглядываясь в сумрак небосвода
И немую даль земных дорог,

Рано утром одинокой птицей,
Руки, словно крылья, распластав,
Причитает зорям-багряницам,
Причитает с болью на устах:

«С вольным ветром по речным долинам
В тишину недобрую полей
Полечу в тоске неодолимой
Горьким плачем верности моей.

Стонами кукушки неприметной
Проберусь туда издалека,
Где в кровавой дымке предрассветной
Засверкала грозная река.

А, потом, над ней, Каялой4 тёмной,
Промелькну, хранимая судьбой;
Не крылом коснусь волны бессонной —
Белым шёлком с нитью золотой;

Белым шёлком на моей одежде,
На её крылатых рукавах.
Безоглядно верная надежде,
Поспешу, превозмогая страх.

И, когда увижу поле брани,
Буйных трав растерзанную гладь,
Голос мой, рыдая, не устанет
Князя дорогого окликать.
Там, в поток невзгод бросаясь смело,
Одиноких дум сорву печать;
Милого израненное тело
Стану, как умею, врачевать:

Белым шёлком, смоченным водою,
Кровь на ранах мужу оботру,
И дыханье смерти роковое,
Словно призрак, сгинет на ветру…»

Разгорелась битва утром рано —
На Дону5 мечи обнажены.
А в Путивле6 плачет Ярославна,
Причитает с крепостной стены:

«Ветер, ветер! Что ты поневоле
Налетаешь, преграждая путь?
К дальним грозам отметая горе,
Ласково ладьи качая в море,
Мало в синеве свободно дуть?

Обнимая лёгкими крылами,
Бьёшься против мужа моего:
Всё быстрее гонишь над полями
Тучи стрел на воинов его?

Что ты, повелитель, как в ненастье
Кружишь вихри?
И всё круче бой!
…И моя мечта о тихом счастье
В ковылях развеяна тобой…»

На второй день битвы, ранним утром,
Над Путивлем, с крепостной стены,
Голос Ярославны — просит будто:
«Днепр Славутич! Силою полны

Пенятся твои живые воды,
Прорезая даже камень гор7,
В том краю, где волею природы
Диких трав раскинулся простор,

А земля — под властью половецкой.
Ты, всегда бесстрашен и могуч,
В дальний путь с дружиной молодецкой
Уносился от высоких круч

Киева, князей великих града,
И, ладьи качая на волне,
Святослава8, мужниного брата,
Вёл к вершинам славы на войне.

Увлекал вперёд над бездной мрака,
Через тьму препятствий и невзгод
До становищ грозного Кобяка9,
Хана половецкого. И вот

Вмиг волною княжеских клинков
Разметало войско степняков.

Так верни с победой, господин мой,
Мужа на сверкающей волне,
Чтобы, как и прежде, быть любимой,
Будущему радоваться мне;

Чтобы не вставала утром рано,
Не лила потоки горьких слёз;
Чтобы ты под пологом тумана
Все печали за море унёс!»

Третий день грохочет бой неравный
На степной далёкой стороне,
А в Путивле голос Ярославны
Слышен ранним утром на стене:

«Свет мой, Солнце Ясное! Ты трижды
На заре вставало над землёй;
Простирая в сумрак луч надежды
Обещало славу и покой.

Солнце полдня, солнце зорь закатных,
Солнце первой утренней зари!
Проплывая в далях необъятных,
Ласково на землю посмотри;

Приноси тепло и свет любому,
Согревая души красотой.
А теперь сияешь по-иному —
Видно, подменённое судьбой!

Что, владыко, жгучими лучами
Настигаешь храбрые полки;
Тяжкий зной колеблешь над полями,
Точно волны призрачной реки?

Жажда, посильнее вражьей сабли,
Так и ходит, злая, по пятам
В тех полях, где нет воды ни капли,
Где любимый с воинами —
Там

Гневом распалила степь глухую
Русичам сжимая луки,
ты
Тетиву расслабило тугую —
Стрелам нет ни сил, ни высоты;

Русичам усталым ты всё чаще
Кожаный колчан полупустой,
Стрелы прогибая в нём, скрипящем,
Накрываешь гибельной тоской…»
. . .

Нет, не спорить людям с небесами,
Коль друг с другом справиться невмочь!
Заходило страшными волнами
Море смерти, заполняя ночь.

В сумраке густом живое раня,
Смерчем завилась ночная жуть!
Молний в небесах рвануло пламя —
Словно Бог всевидящий перстами
Игорю указывает путь —

Из пучины бед — к степному долу,
И в раздолье русской стороны;
К золотому отчему престолу
В городе, где ждут вестей с войны

В городе, наследстве Святослава,
Игорю который был вручён,
Где былых побед сияла слава,
Согревая всех своим лучом!

Темнухин Валерий
__________________________

1 Дунай — река, по которой во времена Игорева похода проходила самая дальняя западная граница Киевской Руси; символ воли и простора.
2 Ярославна — жена князя Игоря, дочь Ярослава «Осмомысла» Галицкого (годы его жизни 1130-1187).
3 Игорь Святославич — годы жизни 1151-1202; сын Черниговского князя Святослава Ольговича, внук Олега Святославича Черниговского («Гориславича»). С 1179 года — князь Новгород-Северский, с 1198 — князь Черниговский.
4 Каяла — мифическая река, символ глубокого потрясения, жестокого поражения русичей.
5 Дон — главная река в Половецкой степи; символ ратной победы русских над кочевниками.
6 Путивль — город в Сумской области Украины. Во времена Игорева похода — пограничная крепость Новгород-Северского княжества на реке Сейме, к югу от Новгорода-Северского по пути в Половецкую землю. В то время в нём княжил старший сын Игоря — Владимир (годы жизни 1170-1212), который ушёл с отцом в поход и попал с ним в плен к хану Кончаку, а затем женился на дочери Кончака и вернулся на Русь. Новгород-Северский — райцентр в современной Черниговской области Украины; как город возник в 1044 году при Ярославе Мудром на месте поселения VII-IX веков славянского племени северян; разорялся половцами в 1068 и 1080 годах; с 1098 года — столица удельного Северского княжества, входившего в состав княжества Черниговского.
7 камень гор — пороги в низовье Днепра, заселённом в то время половцами.
8 Святослав (Всеволодович) Киевский — князь (годы жизни ок.1125-1194), с 1180 года верховный правитель Руси; старший двоюродный брат князей Игоря и Всеволода «Буй Тура», внук Олега «Гориславича»; за год до похода Игоря Святослав в союзе с Рюриком Ростиславичем наголову разгромил половцев.
9 Кобяк — половецкий хан Кобяк Карлыевич, взятый в плен русскими войсками под предводительством Святослава Всеволодовича Киевского в 1184 году.