Стихи о Жанне Д’Арк

Как много лет прошло с тех пор когда,
В одной семье зажиточных крестьян
Была одна девчонка рождена.
И вот, уже семнадцать лет спустя,
Явился к ней архангел Михаил,
И к этому была готова Жанна,
Он тайну девушке одну открыл,
Что суждено ей снять осаду с Орлеана.
Идет она отважно к королю,
А люди, им бы только посмеяться,
Им невдомек, что и она в бою
Со всеми наравне пойдет сражаться.
Ну, а, тем более что войско поведет,
Ведь ей всего, каких-то там, семнадцать!
Ну, а король… На то он и король,
Он в подданных не должен сомневаться.
Войска, уставшие от бесконечных поражений,
Все под командование Жанны отданы,
И потерявшие надежду на победу,
Незримой силой стали вдруг наделены.
Так начались победы за победой,
И оттеснив нахальных англичан,
Ее прозвали Орлеанской девой,
Ведь только ей поддался Орлеан.
Но люди избранных не любят,
И вот уже предатели нашлись.
Ее святая инквизиция осудит,
Купив за десять тысяч золотых.
Но не сломить угрозами и пыткой,
И не добиться в ереси признаний.
Все тщетны уговоры и попытки,
Сломить им волю не удастся Жанны.
И вот уже костер ей лижет плечи,
Но страха нет, подать лишь просит крест,
И за свободу Франции навечно
Молиться будет с высоты небес.
За девятнадцать лет своей короткой жизни,
Так много сделать, только избранным дано,
А церковь, все ж признав свои ошибки,
К святым ее причислила давно.
И в каждой католической церквушке,
Есть ныне статуя святой Жанны де Арк,
С мечом в руке стоит она послушно,
Безмолвно охраняя Орлеан.

*****

Война кровавой пеленой
Дороги Франции накрыла,
И смерть, раскинув свой саван,
Свои объятья подарила.

Какой уж год закон войны,
Закон насилия и страха
Связал собою пол страны,
Довёл до состояния краха.

Грабёж, разруха, нищета
И обречённый крик народа,
А безысходности черта
Уж породила свои всходы.

Горят предместья — ужас, страх.
Поля вытаптывают кони.
Земля французская в слезах
И как живая тяжко стонет.

Но Бог надежду людям дал.
Он в пору страшных испытаний
На землю девушку послал,
Избранницу своих желаний.

Добившись встречи с королём,
Она развеяла сомнения.
Смогла найти опору в нём,
А он увидел в ней спасение.

В победу веря, как никто другой,
И помыслы свои открыто выражая,
На битву повела отряды за собой.
И побеждала, трусость презирая.

Под Орлеаном, разгромив врага,
И сняв смертельную для города осаду,
Она победам счёт свой повела,
Удачу принимая как награду.

Ей верили, народ её любил.
Её успех ведь для врагов был страшен.
Тот чёрный день вдруг счастью изменил.
При штурме в плен попала Жанна наша.

Оклеветав, что с дьяволом в родстве,
Что с ним общалась и приказы выполняла,
Её жестоко обвинили в колдовстве.
Побед причина в этом заключалась.

Все обвинения дерзко отклонив,
Клеветников наветы все отвергнув,
Она шагнула гордо на костёр,
Своим поступком всех врагов низвергнув.

Года, столетия и времена летят.
Всё испарилось и всё прахом стало,
Но подвиг твой бессмертный чтит народ
И помнит о тебе, Святая наша Жанна.

Мельников Сергей

*****

Ты родилась простой девчонкой,
Но с сердцем воина в груди.
Ах, если б знала ты… о, сколько
Со славой боли впереди!

К тебе явился сам всевышний
И путь стал ясен пред тобой.
И глас его тебе лишь слышный
Сказал: ты войско поведёшь на бой!

Ты подросла, набралась силы,
И войско головы склонив,
Тебе поклялось до могилы
Беречь тебя, что было сил.

Разгром армад чужих бретонцев
Тебя взметнул до высоты.
И орлеанской девой солнцем
Над францией поднялась ты.

Но путь предательства скрыт мраком.
Врагам на казнь ты отдана.
Сгореть должна… но как со страхом
Смотрела на тебя толпа.

И пусть промчались над землёю
Века, развеян чёрный мрак!
Над францией горишь звездою,
Святая дева жанна д’арк!

Гликов Владимир

*****

Столетнею измучена войной,
Под натиском сгибаешься английским,
О, Франция, зову тебя на бой
И кланяюсь тебе поклоном низким.

Я женщина, но пусть поможет Бог
Стать сильной мне в годину испытаний
И выбрать верную из всех дорог,
Освободив отчизну от страданий.

Молюсь, чтобы господь был справедлив,
О милости прошу я свод небесный,
Пусть просьбы незатейливый мотив
Побед над злом пошлёт поток чудесный.

Мне жребий смерти выпал от огня,
Но благодарна — Бог избрал меня.

Петрова Александра

*****

Жанна д’Арк

О, если имя есть, что миру прогремело,
Которому удел забвенья незнаком,
То имя девушки, что огненным клинком
Отчизну от врагов освободить сумела!

Дочь Лотарингии, крестьянкой загорелой
На славные дела ты шла прямым путем,
Ты, награжденная за весь твой жар костром.
Где песня, что твои деяния воспела?

Поэты, вы должны в сердцах алтарь возвесть,
Чтоб ей бессмертную воздать хвалу и честь
И заклеймить убийц, ее каравших смертью!

Когда становится добро добычей зла,
Кто может дивные восстановить дела?
Вы, дети красоты, вы, братья милосердья!

Огюст Барбье
(Перевод Парина А.)

*****

О загадках истории думает мир неустанно,
С каждой тайны когда-нибудь истина снимет покров.
…Я стою у столба на высоком помосте из дров,
Я — простая крестьянская девушка, Жанна.

О святые угодники, вам возношу я мольбу:
Унесите меня с места казни в преддверие рая!
Я стою в длинной белой рубашке, босая,
Я привязана крепко веревкой к столбу.

Окна плотно закрыты, и площадь сегодня пустынна.
Все готово для казни, и факел в руках палача.
Тишина и безгласность вокруг, даже судьи молчат.
Знает Франция вся: Орлеанская дева невинна.

Я должна умереть, но свободна родная земля.
Пробил час мой, и вот уже миг наступает прощальный…
Факел поднят — и вспыхнул, как искра, костер погребальный!
Я погибла, но я возвела на престол короля…

Треск поленьев и гул вторят сердца последнему стуку…
Боже мой, Боже мой, почему ты оставил меня?
Не покинь меня в яростном вое и треске огня!
Иисус! Дай мне силы, чтоб вынести смертную муку…

Соловьева Елена

*****

Бой кипел… Она скакала
На коне на вороном —
Гордо поднято забрало,
С орифламмой и копьем,
И везде, где чуть опасно,
Уж звенит на страх врагам
Этот звонкий, этот ясный
Женский голос по рядам.

Аполлон Майков

*****

В долине Луары,закончился бой,
Французы, с победой, идут на покой!
Готовится Жанна к походу на Реймс,
У стен Орлеана, её — перевес!
Молва, повсеместно, кричит: Браво, дева!
В Европе — тревожно, она полна гнева!
К Висконти в Милан, Персиваль написал
Подробно о ней, то, что сам увидал:
Да, Жанна — изящна, мила и стройна,
Черноволоса, на редкость, — умна!
Голос — приятный, пряма и спокойна,
Ест и пьёт мало, а плачет, невольно!
Легка, высока,очень любит коней;
Спит в латах, так стойко, шесть дней и ночей!
Отважная дева, лиха и скромна,
Наивна, правдива, юна, весела!

Глазунова Валентина

*****

И я вошла, и я сказала — Здравствуй!
Пора, король, во Францию, домой!
И я опять веду тебя на царство,
И ты опять обманешь, Карл Седьмой!

Не ждите, принц скупой и невеселый,
Бескровный принц, не распрямивший плеч, —
Чтоб Иоанна разлюбила — голос,
Чтоб Иоанна разлюбила — меч.

И был Руан, в Руане — Старый рынок…
— Все будет вновь: последний взор коня,
И первый треск невинных хворостинок,
И первый всплеск соснового огня.

А за плечом товарищ мой крылатый
Опять шепнет: Терпение сестра!
Когда блеснут серебряные латы
Сосновой кровью моего костра.

Марина Цветаева

*****

Вот и пробил твой великий час —
Не считай мой голос наважденьем!
Небеса дают тебе наказ
Господу и Франции служенья!

У тебя остались позади
Детские мечты и развлеченья.
Каждый сердца стук в твоей груди —
Господу и Франции служенье!

Веры свет покуда не погас,
Не ищи в покое утешенья.
Пробил, Жанна, твой великий час —
Господу и Франции служенья!

Слушай, Жанна, тихий голос мой!
Пусть тебя ведет он за собою.
И тебе не быть вовек одной —
Сам Господь и Франция с тобою!

*****

Кошки скребут по душе,
осень нащупала брешь,
крыша течет в шалаше,
и на тепло нет надежд.

Скурвилась наша любовь,
сырость и холод во всём,
красный закат будто кровь,
дом мой грустит бобылём.

Ночью в висках как часы,
и в темноте шарк да шарк,
водка, стакан, горсть хамсы…
Где ж ты моя «Жанна д,Арк»?

Осень, костёр для двоих,
Больно глазам, жжёт огнём,
Лист золотой для других…
Где же мы радость возьмём?

Ночь, за окном всё дождит,
сон желтобрюхий дракон,
время как в пропасть, сбежит…
жизнь мне поставит на кон.

Бай Анатолий

*****

Скажи, давно ли это было?
Чтоб снять осаду с Орлеана,
Своей отвагою и пылом
Ты вдохновляла войско, Жанна.

Сквозь яростный огонь той битвы,
Сквозь кровь, и дым, и гул сраженья
Услышал Бог твои молитвы
И подтвердил предназначенье.

Вся Франция гордилась, Жанна,
Твоими ратными делами.
На коронации тирана
Держала ты над Карлом знамя.

И что же? Вот твой жребий, Жанна:
Стоять не в латах и с мечом, —
В плену у англичан, в Руане,
Пред инквизиторским судом.

Повинна. Колдовство и ересь —
Таков вердикт в конце пути.
Ты вынесла все муки, через
Которые пришлось пройти.

Костёр закончил муки эти,
Ты вознеслась в огонь и дым, —
А через пять глухих столетий
Твой лик причислен был к святым.

Лилия Ким

*****

И в век пятнадцатый и в двадцать первый,
В броне кольчужной или в пиджаке
Мужской — наш мир. Нужны стальные нервы
Бразды держать — любые — в кулаке.

Быть женщиной и стать по праву равной,
Недолго пусть, мужчине — королю
Есть Бога дар, состав ли крови славной
От предков иль волшебное — «люблю»?

Любить со страстью рыцарской Отчизну —
Кому дано так? Избранным из жен!
Не будут душу мучить укоризной
За выбор свой, когда костёр зажжен,

Когда подкуплены или враждебны судьи
И предали и слуги и король…
И колоколом слышать будут люди
Звон имени — как мужества пароль.

Гоголицин Владимир

*****

— 1 —

Горит костер Средневековья…
А на костре горит душа!
И над толпой, среди безмолвья
Как тени… — вороны кружат…

В огне измученное тело,
А рядом злобы черной мрак… —
Ты, разве этого хотела,
Святая Дева, Жанна Дарк?!

Припев:
А над тобой Свободы знамя,
И цвета крови небеса! —
И вижу я, опять сквозь пламя,
Твои глаза… твои глаза!

— 2 —

Пожар в груди, глаза слезятся
От жара, дыма и огня… —
Я не могу с тобой расстаться, —
Но ты уходишь от меня!

Уходишь, ты, назло коварству
И непредвиденной судьбе…-
И не найти нигде лекарства,
Чтоб смог забыть я о тебе!

Припев:
А над тобой Свободы знамя,
И цвета крови небеса! —
И вижу я, опять сквозь пламя,
Твои глаза… твои глаза!

— 3 —

Горит израненное сердце…
А в нем немыслимая боль! —
Кто у костра хотел согреться?
Кто предал светлую любовь?!

И не найти ни в чем ответа… —
И не понять: — кто друг?…Кто враг? —
Но знаю я… — ты… — ангел Света, —
Святая Дева… — Жанна Дарк!

Валерий и Виктор Токаревы

*****

Не миновать нам версии старинной,
Что Жанна д’Арк решилась не сама…
Ей голос был — святой Екатерины,
Ей голос был! — и светом стала тьма.
И без того душа ее скорбела!
Кругом в разоре домы и земля.
Но чтобы цель девчонка возымела
Всю Францию спасти и короля?!
Должно быть, у нее ума и сил
Не больше было, чем у юных сверстниц.
Но — враг бежит! И самый ад — разверзнись!
И Жанна — на коне! Ей голос был.

Давно уж дух наш,
до познанья жадный
Не милует бесхитростных легенд,
Не верит в них — и полно!
Но для Жанны…
Был голос или нет?
Был или нет?

А если нет, то как же ей успеть их,
Свершить свои земные чудеса?
А может, для кого еще из смертных
В их краткой жизни… были голоса? —
В иных пределах, и в иные лета,
Чтоб тоже — чашу выпили до дна?
Мне сведенья нужны, а не легенды,
Мне нужно — факты, даты, имена.
Не верю я, что ни единый волос
Не упадет… и не порвется нить…
И прочее…
Мне б только знать, что голос
Бывает… был. и значит, может быть.

Шлаин М.

*****

Я вчера была Жанной Дарк
Я платила огнем за смелость,
Я вчера была Жанной Дарк
Собирала в ладони искры.
А теперь в зажатый кулак
Пепел мой поместиться просто.
Я вчера была Жанной Дарк-
А сегодня стала землей.

А люди, а люди меня поминая,
Граненные кубки вином наполняя,
В душе понимают с усмешкою что,
Дорогой моей не пошел бы никто.

А Жанна,-ах Жанна, к чему сомневаться?
Как славно, как славно, сгореть в девятнадцать
Лет?
А Жанна, ах Жанна сомненьем не мучась
Тебе уготована светлая участь
Уйти оставляя свет…

а люди, а люди тебя поминая,
детей своих крепче к себе прижимают
Но жизнь точно также окончить костром
Своим дочерям не позволит ни кто.

Ах Жанна, Ах, Жанна, геройство прелестно
Особенно в книгах, особенно в песнях
И там где тебя нет.
Ах Жанна, Ах Жанна, к чему сомневаться
Как славно, как славно,
Сгореть в девятнадцать
Сгореть в девятнадцать лет….
Сгореть в 19 лет.

Пискунова Наталья

*****

Цветет сирень, опять в начале Мая,
В глазах огонь и острый меч в руке.
И плачет Жанна, в муках умирая,
Пророка нет в отечестве своем.

Она была обычная крестьянка,
И полководцем стала для других.
Простая девушка с улыбкою прекрасной,
Спасительница Франции, своей.

И что в ответ и где же благодарность,
Живьем сгорела в огненном костре.
Став настоящей Девой Орлеанской,
С мечом в руке, святою, на коне…

Гончаров Виктор

*****

О здравствуй, юное созданье
Тебя я видеть снова рад
Ты все такая, как и прежде
Не измеримо безупречна.

Зачем явилась ты ко мне,
О чем хотела мне поведать,
Не уж-то снова на земле
Не будет чем обедать.

Идут плохие времена?
Иль просто в гости ты пришла?
Но Жанна, кончилась война
Пора забыть об этом.

Сойди с коня и сбрось ты латы,
Копье по глубже закопай.
Расформируй свои отряды,
Видавшим горя счастья дай.

Свои врагам прости обиды,
Прости предательство врагам,
Своею славой ты затмила
Не только славный Орлеан…

*****

Мистика, вплетенная в реальность,
Не подвластен времени сюжет
Рок и неизбежная фатальность
На костер вели в семнадцать лет

девочку. Вокруг толпа ревела,
Не видать помоста из-за дров
«Ведьма, ведьма» и худое тело
Содрогалось от безумства слов.

«Господи, спаси…» шептали губы
Шаг за шагом, приближая смерть
Меч, доспехи, боевые трубы
Где-то в прошлом: как же ей суметь

Не упав, дойти до поворота,
Чтоб в последний жизни миг понять
Чья рука ее до эшафота
Так могла предательски послать?

Жанна! Ты кого короновала?
Что же ОН* не смог предусмотреть?
Как табу — вердикты трибунала:
За престол, тебе награда — смерть!

Крик разрезал грозовые дали:
«Вы, Епископ, знайте: видит БОГ!»
Полыхая, языки лизали
Ступни окровавленные ног.

«Еретичка! Сатаны виденье,
С Князем Тьмы опять обручена!».
Стыли вопли в воздухе весеннем…
Их уже не слышала она.

P.S. Я стою пред монументом Жанны
Вижу, как ведут сквозь тлен веков
СЛУГИ ЦЕРКВИ на костер, в сутане
Девочку, семнадцати годков.

Дева Тумана

*****

Я расскажу, как было дело, братцы,
Как на духу, не скрою ничего.
Мне было сорок, ей всего семнадцать!
Ну, или что-то около того.
Она смотрела весело и просто,
Но этот взгляд горел и сердце жег —
Усталый конь, доспехи не по росту
И волосы подстрижены в кружок.
Как будто неудачливый влюбленный,
Пред ней терялся даже командир.
Двенадцать тыщ, построенных в колонны,
Шли за нее сражаться как один.
Храпели кони и летели стрелы,
А рядом стяг, как белое крыло.
Она и воевать-то не умела
— Как побеждала?
— Видимо, везло.
Но с каждым днем все дольше и все чаще,
Если случалось ей одной побыть,
Она молилась о какой-то чаше,
Которую боится пригубить.
Я был на старой площади в Руане,
Переоделся, спрятал меч и щит.
В груди, как на костре металось пламя
Она кричала!!! Я ревел навзрыд.
Вообще-то я не робкого десятка
И смерть видал по двадцать раз на дню
Но до сих пор жалею, что не в схватке,
Что просто так отдал ее огню…
Прости меня, Железная Святая!
Молитва к небу рвется, горяча.
О, Девочка серьезная, чудная
И ростом ниже моего плеча.
Вся Франция объята вещим жаром,
Но сколько бы не миновало дней
Мы в бой идем с победным криком: «Жанна!»
И также называем дочерей…

Пискунова Наталья

*****

Ты, обвиненная в чернокнижии,
В сговоре с дьяволом и ведовстве,
Спасшая Францию от погибели
И умерщвленная на костре,
Откликнись из бездны седого времени,
Восстань из пепла на зло врагам!
Соль человеческого неведенья —
Непослушание Голосам.

Жанна, но ты, чистотой спасенная
От измышлений лживых людей,
Знала, что родина опаленная
Пойдет за одною из дочерей.
Ты преступила мирские правила:
Одела доспехи, меч подняла,
Без колебаний войско возглавила
И в бой решительный повела…

Жанна, пал Орлеан в сражении,
И англичане побеждены…
Но разве небесное озарение
Нисходит в душу от сатаны???
Не дремлет «святейшая» инквизиция
Пред словом её бессилен король.
И за победу во славу Спасителя
Тебе подарили тюрьму и боль.

Но праведность выше, чем богословие,
А ясность мысли несет покой.
Не страшно Истине узколобие
Пастырей с дьяволом за душой.
Жанна… Закованы руки тонкие
В железный холод ржавых цепей…
Но говорят Голоса далекие
Про светлую радость грядущих дней.

Лязгал металл, волочась по площади…
Ты шла, пошатываясь, вперед.
А под солдатами ржали лошади,
И тупо смотрел вслед тебе народ.
А ты продвигалась к дровам уложенным,
Истово веруя в благодать…
Но церковью души людей стреножены
И не приучены сострадать.

Рвет воздух вопль, когда пламя мечется,
Своей добыче любовь даря…
И светел миг, когда мир невечного
Бросает очищенная душа,
Ведь в нём посредством лжи и предательства
Безжалостно властвует сатана.

Киянка Елена

*****

Жанна была воплощением сострадания
и любви в действии. Она кормила
прибегавших к ней зверюшек и прилетающих
птиц и спасала любимую родину страшной
ценой собственной жизни; прощала врагам,
предавшим её на мучительную смерть, и
скорбела об участи города Руана, в котором
её казнили.
У неё не было конца любви, как нет
этих пределов любви у Мира Небесного.
Н. Д. Спирина

Благоухали голубые дали,
Цветы кивали лучшей из подруг,
И птицы прилетали и клевали
Из самых нежных, самых чистых рук.
Чужое горе и чужая боль
Твоими были, маленькая Жанна,
Зверьё и люди шли к тебе гурьбой
За утешеньем и за состраданьем.

Спирина Наталия

*****

Был день, и был час и мгновенье
О Жанна, судьбы роковой.
Пришло в твою жизнь откровенье
Близ дерева, в чаще густой.

Рассыпалось детство как призрак,
Растаяли нежные сны.
Ты выбрана небом на тризну
Вместо любовной весны.

И вот уже встреча с дофином
Свершилась средь высших господ.
Карл станет твоим господином,
Ты армию двинешь вперед.

И счастье военное будет
Сиять в твоих чистых глазах…
А после Карл просто забудет
О подвигах, чести, слезах.

А после костёр и проклятье,
И страшные лики толпы…
О Жанна, как было понять им,
Что с Богом соседствуешь ты?

Мишенин Константин

*****

Мне надо, поднявшись, ответить: «Готова».
О, Дева! прости мне! от лязга засова
Я вздрогну, и Вера на миг не поможет
Снять страх, пробежавший ознобом по коже.
Ну что ж — я готова. И ныне, и ране,
Когда колыхались войска на равнине.
Мои ветераны, молитесь о Жанне!
Я знала, меня эта чаша не минет…
…Дофин коронован, захватчики в пене,
Страна оживает от гнета и горя,
Но кровь пролита, и грядет искупленье
Сегодня — на площади Кампо ди Фьоре.
На Площадь Цветов поведут из подвала…
— Колдунья! Колдунья! — кричат подпевалы,
Молчите, подонки! Не трожьте, не смейте!
Сегодня здесь будет цветение Смерти.
Свечою сгорит непорочное тело,
А боли — все больше, а муке — все мало!
Ах, как передать бы я внукам хотела
И песни, что пела, и сказки, что знала.
Но поздно! Распятье в руках капуцина.
Последнюю волю молитва источит…
Спаситель! Ты отдал мучителям Сына!
О, Дева! Сегодня ты жертвуешь дочкой…
… От боли не больно стоящим поодаль.
Живущим сегодня от жара не жарко…
Оплачены пеплом Страна и Свобода,
И гордая лилия города Арка.

*****

Стою на площади, в Руане:
Собор, река, мосты, цветы,-
Нельзя не вспомнить тут о Жанне…
Когда-то здесь сгорела, Ты!

Зачем, в доспехи облачилась;
Ты дева юная была,
И на коня верхом садилась,
И войско за собой вела?

Тебе бы впору, как невесте,
Петь песни, в замке, при свечах.
А не скакать с войсками вместе,
И не рубиться на мечах…

Да пусть бы закалённый воин;
Наследный Принц, иль феодал,
В бою с врагом был удостоин,-
Чтоб Бог ему победу дал.

А Ты, ведь — юное созданье:
Прости, душа Твоя, прости,-
Какие Ты прошла страданья,-
В огне, чтоб Францию спасти!..

Ах, вот бы знали англичане,
Что,- не колдунья Жанна Д’Арк…
Тогда бы не было печали, на этой площади, в Руане, —
Костёр — не гаснет, Твой, никак!

Марковец Олег

*****

Слышен гомон и лязг незнакомых мечей,
И рассвет поднимается с гор.
Пьешь холодную синь с горьким зельем лучей
И впервые идешь на костер.

Бьется храброе сердце под старым плащом,
Ты не плачешь, мой юный солдат!
Чем кончается жизнь, ты не знаешь еще,
Отчего так спокоен твой взгляд?!

Как за жертвой орлы, неусыпнее псов,
За тобою следят сторожа.
Убежать бы в прохладу руанских лесов, —
У тебя ни меча, ни ножа

И ни друга, ни тех, кто сумел бы помочь,
Средь сутулых монашеских спин.
В этих взглядах царит непроглядная ночь,
И в ответ тебя предал дофин.

Видишь радостный ужас на лицах толпы.
Тонет день в твоих светлых глазах.
Неугодных не раз распинали попы,
Только солнце не втопчешь во прах!

Их тлетворная правда еще не взошла,
Сколько выбритых лбов не крести.
Жар ударит в лицо. И по ветру — зола…
Это только начало…
Лети!

*****

Она была святой и говорила,
Что может слышать чьи то голоса.
Но все было напрасно, ей никто не верил.
Ей оставалась лишь молится небесам
И верить в то, что бог во всем поможет,
Откроет людям на нее глаза.
Но вдруг беда: она не ожидала,
Что ждет ее арест и клевета
От тех, кому когда то доверяла,
От тех, кого когда то берегла.
И вот теперь она одна в этом огромном мире.
В тюрьме с цепью на шее, на ногах,
Такое не увидишь даже в страшных снах.
Что ждет ее: позор или же смерть?
Ведь все вокруг ее ведьмой считали.
На суд привели и толпой всей сжигали.
Смотрели как медленно-медленно догорает костер.
И как совершалось жестокое и безрассудное дело
В глазах толпы не было страха а был лишь укор
Они наблюдали за тем как сгорало ее молодое и хрупкое тело
Вдруг неожиданно и резко началась гроза.
И содрогнулись от чего-то небеса,
И с губ святой сорвался громкий крик,
И ее тело полностью сгорело в миг.

*****

Костер великой Франции пылает —
Уходит дух Небесной Высоты…
Король скрестил запястья, улыбаясь
Блаженным светом проданной любви.

Горели плечи, словно крылья взлета,
Глаза Молили болью о других…
Корона осыпалась позолотой:
«Прощай же Франция!» — звучал последний крик.

Все кончено… Нет коронаций залов,
Уснул в забвенье обнаженный Реймс:
Корону Франции повергли англичане,
Но Лик Небесный над костром Воскрес…

Огонь поник… Еще шипят уголья…
Нет больше Той, что всех вела на Бой…
Забыты возношенья и злословья —
Осталась лишь НЕБЕСНАЯ ЛЮБОВЬ!

Ушакова Татьяна

*****

Десятки, сотни, тысячи секунд.
Далекая… Все ближе, ближе, ближе…
Дрожащею рукою взмах — «Ее ведут!»
А ветер пламя чуть колышет…
Она спокойна — пред лицом Иуд.
Как будто не ее, а нас ведут на крышу,
Как будто нас, а не ее сейчас сожгут,
И больше наши речи не услышат…

*****

Нет, не напрасно шептали с небес
Маленькой Жанне святые слова
И сам Господь отковал ее латы.
Гнет англичан — непосильный наш крест,
Сотни лет будет длится святая война,
Кровью своей захлебнутся прелаты.

И под ропот клинков сквозь туман соберутся отряды,
Блеск танцующих стрел закалит наши души и тело.
Мы готовы идти до конца и сердца наши святы,
Ты видишь над нами летит Орлеанская Дева.

Это свадьба клинков, это песня Огня,
Это смерть выбирает тебя и меня,
Вьются нити судеб под знаменами Жанны.
Мир задушен пожатьем железной руки,
Но приходит наш час, мы поднимем клинки,
И падут англичане у стен Орлеана.

Это бой, где пропитаны кровью стальные доспехи,
Это жизнь, где под тяжестью смерти ломаются стрелы.
В облаках, словно в сером седом и изорванном пепле
Ты видишь над нами летит Орлеанская Дева.

Там чужой горизонт обвиняющих слов,
Там взметаются к небу обьятья костров,
Так же лживы, как клятвы епископов Карла.
Можно небо само обвинить в колдовстве,
Можно Францию всю запалить на костре,
Будет зло на золе черным вороном каркать.

В наших душах израненных станут томиться пожары,
Мы сгорим сотни раз на кострах еретической веры.
Назовут дочерей своих матери именем Жанны
И над Францией Будет лететь Орлеанская Дева.

*****

Прочла и закрыла книгу,
Не успокоюсь никак —
Так гнусно сплели интригу,
Убившую Жанну Дарк.

Люди посланницу Бога,
Бойца, героиню страны —
Предателям надо ли много? —
Отдали на суд сатаны.

Теперь Жанна Дарк — святая.
Истины путь таков:
От клеветы очищает
Порой через пять веков.

Носова Раиса

*****

О Боже, как страшно! В бессилии ноги
Слились со столбом на последней дороге.
Одна — пред толпою, оставлена Богом,
Лишь белая птица парит над восходом.
Спаси меня, птица, возьми мою душу —
Боюсь, что не справлюсь, пред пламенем струшу:
Предательски крик разорвет мое тело —
Не может кричать Орлеанская дева,
Не может она показать свою слабость,
На горе друзьям, англичанам на радость.
За Францию я перед Богом в ответе,
Мое отреченье оплачено смертью.
Возьми мою душу, спаси меня птица,
Спасенье нужно — о прощенье молиться.

Могучая птица взмахнула крылами…
Ни стона, ни крика… И знаменем — пламя.

Любовь Павлова

*****

I

Виденье было мне во сне,
Что Франция горит в огне.
И меч лежал у ног моих,
И в голове пронесся вихрь.
Касанье ветра ощутив,
Вдохнула сил стальных прилив.
И голос прошептал: «Лишь ты,
Дитя небесной чистоты,
Можешь страну свою спасти,
Над пропастью мост провести.»
Затем ударил сильно гром.
Проснулась я — горел мой дом.
И громко за окном слышны
Акценты северной страны.
Потом все смутно помню я —
Лишь кровь и крики воронья.

II

Дух воина страх обогнал.
С дозорной вышки дан сигнал:
«С востока войско англичан.
Хватит бездействовать мечам!..»
Довольно проливать нам кровь,
Направлю в бой лишь силу слов:
«Вы, люди северной страны,
Желаете еще войны?
Но знайте — Бог вас не простит
И жизней ваших здесь лишит!»
Врага призыв ее смутил,
Сраженье дня предотвратил.

III

Лежу на каменном полу
И Бога всей душой молю
Освободить скорей меня.
Возможно, ошибалась я.
И не избранник я судьбы,
И рождена не для борьбы.
На незнакомой стороне
Конец уж уготован мне.
И утром завтрашнего дня
В огне сгорит вся плоть моя.
Признать осталось лишь одно:
Безумством мужество дано.

Промис Алекс

*****

А надо бы в Париж хоть на денек…
Там, от Парижа сколько до Руана?
Не сумасшедший — мне б всего глоток
Из Сены, чтоб сказать ей: Здравствуй, Жанна

В горсти осадок — взбаламучен ил?
Вода ведь пепел не хранит веками.
А был бы я рекою — сохранил
Твой голос эхом между берегами…

А был бы… повернул теченье вспять,
Границы времени сбивая и смывая,
И может быть, вернулся бы опять
Рекой туда, где ты еще живая.

Там рукоять меча легла в ладонь,
Обняли латы стройную фигуру…
Там, за спиной, шептал стреле огонь:
Не тронь ее — оставь мне эту дуру!

А девочка, с молитвой на устах,
Уже гнала врагов от Орлеана.
И как ее носили на руках!
И как восторженно кричали имя Жанна

Я бы смотрел — не здесь и не сейчас,
Волною Сены прошлое листая,
Заплакал Бог, роняя дождь из глаз,
Когда кричали: Да она святая!

Святым угодникам нет места на земле,
Бог это знал, и я, конечно, тоже —
Не сталью в битве, шеей не в петле —
Смерть для святых, она страшней и строже.

Слеталось черной тучей воронье,
И кто-то первый сплюнул яд безумья —
Теперь толпа испуганно в ее
Лицо, как камень, бросила — Колдунья!

Тянулись к горлу лапами измен,
Вцепившись в крылья грязными ногтями,
И предал, и не спас ее Компьен,
Задрав мосты звенящими цепями…

И ничего уже не избежать —
Палач рубаху пропитает серой.
Как страшно в девятнадцать умирать,
Хоть Жанной ДАрк, хоть Орлеанской девой…

И рябью Сена вздыбится от слез,
От крика, как от первого ожога,
Сценарий казни пишется всерьез
Для всех святых — от Ангела до Бога!

Мне тоже ничего не изменить —
Дождаться, когда в воду сбросят пепел,
Спасти его тепло и сохранить
На памяти, как легок он и светел.

И жаль, что в пламя не ворваться королем —
Любимая, не бойся! Мы вдвоем…

*****

Лозунги Жанны Д’Арк

Звучал с непонятной силой
Лозунг ее простой:
За свободу Франции милой,
Кто любит меня — за мной!

Драпают пешие воины,
Смешался конников строй,
А она говорит спокойно:
Кто любит меня — за мной!

Знамя подъемлет белое,
Его над собой неся,
Как будто идет за девою
Сзади Франция вся.

Истерзана милая Франция,
Проигран за боем бой.
Уже бесполезно драться…
Кто любит меня — за мной!

Шестнадцати лет девчонка,
Носительница огня,
Сменила свою юбчонку
На латы и меч коня.

Свершая святое дело,
За ударом неся удар,
Едет нежная дева,
Железная Жанна д’Арк.

В стане британцев паника,
В стане британцев вой,
Она поднимается — ранена:
Кто любит меня — за мной!

Конечно, мне лучше было бы
Цветы собирать в лесу.
Но гибнет Франция милая,
И Францию я спасу.

Девчонка я, мне бы все же —
Жених, ребятишки, дом.
Но если не я, то кто же?
Если не я — никто.

Хрупка я, но бог поможет,
Дух укрепляя мой.
Если не я — то кто же?
Кто любит меня — за мной!

В чем силы ее источник,
Загадка не решена.
Но все исполнилось в точности,
Как сказала она.

Победа — ее награда.
Как молния, меч сверкал.
С Орлеана снята осада,
Коронован в соборе Карл.

А дальше? Позор мужчинам.
Людям стыд и позор.
Суд заседает чинно,
В Руане горит костер.

Британцы или бургундцы,
Епископы или князья,
Девчонку мучить? Безумцы!
Отвагу судить? Нельзя!

А что же Франция милая?
Где же она была?
С легкостью изменила,
Походя предала.

И Карл, коронованный Жанной,
Где же тогда он был?
Король, как это ни странно,
Первым руки умыл.

А эти зеваки, толпы
Вокруг костра на ветру,
Почему не бросились, чтобы
Спасти из огня сестру?

Конечно, каре, охрана,
Войско во всей красе.
Но если бы ради Жанны
Бросились сразу все?

В больших городах и малых,
В селах и деревнях,
В харчевнях и пышных залах,
Пешими, на конях?

Трусы? Рабы обмана?
Горем сердца полны?
Не вас ли спасала Жанна,
Бросясь в костер войны?

Пламя уже до груди,
Уже до глаз достает.
Бывают предатели люди,
Бывает и весь народ.

Люди, сделайте милость,
Пока не померк еще взор.
Одна за всех получилось.
Все за одну… позор!

Вечером под золою
Нашли в углях палачи
Сердце ее как живое,
Только что не стучит.

Сердце бросили в Сену,
Чтобы стереть и след.
С тех пор прошло постепенно
Полтысячи с лишним лет.

Слава ее окрепла.
И там, где в беде народ,
Дева встает из пепла,
На помощь она идет.

Тогда всех других дороже
Лозунг, зовущий в бой:
Если не я, то кто же?
Кто любит меня — за мной!

Владимир Солоухин

*****

Орлеанская дева

Задыхаясь в вонючем дыму,
Погибаю от тяжкого смрада.
Ты один мне навеки отрада
На пути, что уводит во тьму.

Без начала мой путь, без конца,
Семь кругов друг за другом, все ниже
По колено в коричневой жиже…
В темноте не увидеть лица.

На вопрос бесконечный, как стон:
Что я делаю здесь? …и зачем?
Тяжесть лат и разрубленный шлем
И в ушах одуряющий звон.

Может, ложным пророкам верна?
Бесконечно и так одиноко
Я иду по неверной дороге,
Опускаясь до самого дна.

Только голос зовущий во тьме…
Уходи, я прошу… я устала
Начинать бесконечно сначала
В этом странном и каторжном сне.

Задыхаюсь и падаю… миг
В тишине и безумии смрада.
Ты один мне навеки отрада,
Ты один мой безудержный крик…

Морисвиль Ксения

*****

Молитва Жанны д’Арк

Над садами Орлеана
Заклубился черный дым.
Мне целует ноги пламя.
Стал отец совсем седым.

Вспоминаю, как вчера
То, что в детстве услыхала:
Ночью, стоя у окна,
За меня молилась мама:

«Ave, Maria! Спи, моя крошка.
Пусть тебе месяц смотрит в окошко,
Пусть в твоей жизни не будет страданья.
Ave, Maria! Спи моя Жанна».

А на площади базарной
Все народу прибывает.
Как любовник долгожданный,
Мою грудь огонь ласкает.

Проклинают имя «Жанна»
Те, кто шел за мною в битвах,
С кем колени преклоняла
В благодарственных молитвах.

Ave, Maria! — Дева святая.
Мы целовали французское знамя.
Алою кровью окрасили стены.
Ave, Maria, gratia plena.

Орлеанские вороны
Говорят по-человечьи:
«У судьбы свои законы».
Мне целует пламя плечи.

На полях войны столетней
Я товарищей теряла.
В храмах, слушая обедни,
Низко голову склоняла.

«Пречистая Дева, ave, Maria.
Дай ты нам хлеба, воли и мира.
Красными стали Франции реки.
Ave, Maria, dominis tecum».

Ветер медный флюгер крутит,
Над домами искры сея.
Утро завтра не наступит, —
Мне огонь ласкает шею.

Я солеными слезами
Всех друзей своих омыла.
Над походными кострами
Им всенощную служила:

«Ora pro nobis, Дева святая,
За всех, кто стоит пред воротами рая.
И расцветет над могилами ирис
Tu benedicta et muliribis».

Я молитву дочитала —
Загорелся белый саван.
Почерневшими губами
Прошептать успела:
«Amen…»

*****

Жанна

I

Когда луна разбила вечер
На жёлто-синие куски,
Девчонка, ёжа зябко плечи,
Стояла тихо у реки.

Внутри струной звенит молитва:
«К себе, о Господи, прими…»
Еще не скоро грянет битва
И спит спокойно Домреми.

На блёклой скатерти дороги
Еще невидимы следы,
Легко ведущие к порогу
Тебе назначенной судьбы.

Небесный свет, открыто сердце,
Всё ждёт Божественной любви…
И к королю-единоверцу
Ты душу страстью опали.

Не видя лиц, пути не зная,
С зовущим голосом внутри,
В восторге света замирая,
Иди и верою гори.

К тому, кого навечно свяжет
С тобой и Францией судьба,
На ком в веках позорно ляжет
Клеймо предавшего тебя.

II

В огромной черной зале замка
Пыталась спрятаться Луна.
Звенела в тонких пальцах склянка,
Смертельным зелием полна.

Её, сжимая обречённо —
Полукороль, полубастард —
Дофин стоял во тьме безмолвно,
Концу немедленному рад.

В душе тоски тяжёлый скрежет,
Безверья пытки боль остра.
И отсвет странный тускло брезжит
Свечи, а может быть, костра?

Не утопить в разврате скучном
Тоску и страх убогих снов.
На маскараде полуночном
Не победить своих врагов.

Не водрузить корону гордо
Под злым хихиканьем шутов,
И, не изгнав надменных лордов,
Не сбросить с Франции оков.

Откуда ждать ответов твёрдых?
Вопросы высушат до дна…
Вдруг хохот злой придворных гордых:
— Дофин, девчонка тут одна…

III

Неверный свет, мерцает факел,
Две тени рядом у окна.
Над ними ангел чертит знаки.
Вокруг незримая стена —

Двоих от мира отделила…
И Дева в руки короля
Своей любовью власть вложила,
Тоску монарха утоля.

И жизнь, и сердце подарила
Холодным пальцам Валуа
И в ожидании застыла…
Но — мимо взгляд… Она одна.

Дофина сердце сладко млеет,
Тщеславья жар сжигает страх.
Но блеск корон всегда тусклее,
Чем свет Руанского костра.

Для исполненья высшей цели
Слились, как в капле янтаря,
Прозрачный дух влюблённой Девы
И жажда власти короля.

С тех пор ведет одна дорога —
Её в огонь, его во тьму.
И скреплены печатью строгой
Их судьбы в жертвенном дыму.

. . .

Когда это было?
Во время молитвы?
Вдруг небо застыло,
И смолкнул шум битвы.
А выстрелы света
Глаза пробивали
И голосом где-то
Внутри зазвучали.

Ах, Жанна, Жанетта!
Теперь ты открыта,
И песня допета,
И детство забыто.
Ты — Дева, ты — воин!
Божественный выбор…
Тебя он достоин —
Костер или дыба.

Дороги начало…
Все просто и ясно.
Плыви до причала,
Умри не напрасно.
Нет страха и дрожи;
Вперед без оглядки!
Жанетта, ты сможешь
Сгореть без остатка.

Ты избрана, Жанна!
Видения ярки.
Отчизна свободна!
Но что же так жарко?
У стен Орлеана
Взвилось твоё знамя,
А в небе Руана
Ты видела пламя?

Сиянием белым
Грядущее скрыто…
Свистящие стрелы,
Все мысли забыты.
Лишь голосом звонким
В ней ангелы пели,
Швыряя девчонку
На штурм Ла Турели.

Ты к Богу просилась…
Но знала ли цену?
Надежда разбилась
О плаху измены.
Умолкли святые;
Монарх не поможет;
Одна, как в пустыне…
Да где же ты, Боже?!

Исполнена воля,
Достигнуты цели…
В лучах твоей боли
Молитвы летели.
Бескрылая птица
И землю утратит…
За все, что вершится
Всегда кто-то платит.

Как алчущий хлеба,
Быть с Богом хотела.
Из детства на небо
Сквозь пламя взлетела.
Пламя Руана —
Общая совесть.
Радуйся, Жанна!
Ora pro nobis.

Костромитинов Вадим

*****

Семь песен Жанны Д’Арк

— 1 —

Светлое распятье
Над черными дверьми.
И лечу опять я
В Домреми…
Светлая стружка
Кружится легко.
Большая кружка.
Парное молоко.
Я сижу на траве,
В кулаке — крошки.
Одуванчик — к голове,
Лопушок — в ножки…

— 2 —

Я спасти отчизну должна.
Девочка, не мать, не жена.
Жанна, — зовут, — Жанна
Мне бы припасть к ручью
В милом моём краю,
Пить жадно!
Жанна, — зовут, — Жанна!
Я воин, вооружена.
Окружена, побеждена.
Позору предана и сожжена.
Но вновь и снова
Зовут из мрака.
Иду без слова,
Иду без страха.

— 3 —

Господин судья! Господа!
Для чего меня привели сюда?
Для суда?
В чем мой смертный грех?
Верный мой доспех
Сохранял меня от напастей всех
И утех.
Мой мужской наряд —
Он любой снаряд
На крепость проверял,
Слову не доверял.
В чем моя вина?
Что моя страна
Без меня — одна?
А со мною — несчастна она…

— 4 —

А ты, государь мой? Два белых крыла,
Надежда и вера моя, и покой.
Ты видишь, я сделала всё что могла,
И я ожидаю встречи с тобой.

А ты, государь мой? Терновый венец
Теперь на твоих и моих волосах.
Мне не был опасен враждебный свинец,
А был мне опасен мой собственный страх.

А ты, государь мой? Ты руки простёр.
Твоя надо мною большая ладонь.
Пускай под ногами разложат костёр —
Всё жарче и жарче сердечный огонь.

А ты, государь мой? На этом пиру
Совсем позабыл о белом пере?
Зачем не сказал мне про то, как умру?
Умру на миру, сгорю на костре.

— 5 —

Мой не рождённый сын!
Как ты теперь один?
Моя не рождённая дочь!
Кто тебе сможет помочь?
Мой ненайденный муж!
Ты достался кому ж?

Мой незажжённый очаг!
Кого ты греешь сейчас?
Мой не построенный дом!
Чьим построен трудом?
Мною не взращённый сад!
Чей ты радуешь взгляд?

Но хочу я или не хочу —
Я не знаю судьбы иной.
Все, кто любит меня, за мной! — кричу.
Все, кто любит меня, за мной!..

— 6 —

О, Руан, Руан!
Я ещё жива.
Собери мой пепел в горсти.
Всё, в чём я права, в чём я неправа —
Отпусти как грех и прости.
Бьют колокола,
А я не плакала.
Зубы сжала.
Жанна, Жанна!

О, огонь, огонь,
Мой последний друг!
Пеленой закрой мне лицо!
Этот гул вокруг,
Этот вопль вокруг —
Мне не разорвать их кольцо.
Бьют колокола,
А я не плакала.
Зубы сжала.
Жанна, Жанна!

Все сильней глаза
Застилает дым.
Трудно умирать
Только молодым.
Трудно умереть
Только одному.
Дайте крест скорей,
Я иду к Нему!
Бьют колокола,
А я не плакала.
Зубы сжала.
Жанна, Жанна!

— 7 —

Родина, родина! Как я горела!
Родина, родина, как ты смотрела…
Родина, родина, как я кричала!
Родина, родина, как ты молчала…

Повелевая стройною ратью,
Вспомни мое недостойное платье.
И, забивая чёрную крышку,
Вспомни мою непокорную стрижку.

Как ты смотрела, щурясь и морщась.
Как я горела, мучась и корчась…
Чёрный мой дым, светлый мой дух
Вспомнит ещё галльский петух.

Ах,. Франция, что тебе пожелать
Очень не долго я пожила
Ах,Франция, что тебе завещать
Побеждать уметь и уметь прощать.

Ах Франция что тебе завещать? —
Больше побед, больше пощад
Мира тебе и не надо войн,
За которые платим мы головой

Я Франции своей завещаю:
Покой и чистое небо над нею.
Я ей ничего не прощаю,
Но люблю ее еще сильнее.

Долина Вероника

*****

Дева на костре

Я стою пред огромным костром,
На котором сжигают деву.
Все, что было иль, будет потом,
Не относится к этому делу.

Айзенкур, Пуатье и Креси —
Скорбь и боль обескровленной Франции.
Кто возьмется теперь за мечи?
Кто наденет кольчуги и панцири?

Только Жанна смогла поднять
На защиту страны народ.
Но врагам, ее выдала знать,
У Компьенских закрытых ворот.

И теперь покидает твердь,
Вместе с пеплом, ее душа.
Пусть сегодня ликует смерть —
Дева в памяти будет жива.

Я стою перед скорбным костром —
К небу тянется черный дым.
Все, что было и будет потом —
Остается лишь нам — живым!

Алекс Роберт

*****

Поэма «Жанна»

Веленьем Божьим
— крестом Христовым
Мне имя Жанна
дано с небес,
Моё оружие — это
слово,
Мой враг — та
сила, с которой Бес.

— 1 —

Идти одной по длинной улице,
Лежащей в глубине ночи,
Где церкви строгие сутулятся
И — красным — светят кирпичи.

Немецкий двор старинный выброшен
На одинокий сад-пустырь,
На стенах замка луч не выпрошен,
В пыли столетий спит Псалтырь.

Идти вот так — одной — проулками,
За пазухой нести свечу,
Где сжата тишь шагами гулкими
И зябко сердцу и плечу.

Таких ночей давно не видано,
Как этих древних берегов,
Мне имя неземное выдано,
Я — Иоанна, дочь Богов.

Я крест несу, чтоб — осиянная
Явилась ночь в земную цветь,
Я — Жанна, то есть, Богом данная,
А, значит, выбранная — петь.

А, значит, выбранная мукою —
И в след молчать, идя на казнь,
Перед Творцом, перед Разлукою
Святая выпала боязнь.

На мне ответственность особая —
Нести тяжелый крест. Молчать.
Как лебедь ввысь, крылами хлопая,
Стремится тело приподнять.

И даже если выше сил моих,
Я всё должна преодолеть,
Я отвечаю перед именем,
Я — Жанна. Я должна лететь.

Себя я помню очень маленькой
И худенькой — огонь в лозе,
Ботинки и халатик старенький
И крестик в синей бирюзе.

Еще — воздушный бант и локоны
Златые, русые, в косе,
Небесной, белой ваты коконы
И солнца брызги на росе.

Ещё я помню хруст валежника
В лесу весеннем — поутру
И море ветренных подснежников,
Качающихся на ветру.

Вкус медуницы, мятной зелени
И ощущенье тонких крыл,
Слепые мифы поздних эллинов
И — бродом — выложенный ил.

Я помню счастья осознание —
Минутное, как всплеск воды,
И — тайное вовнутрь — знание
И — постижение беды.

Зеркальный луч от игл солнечных,
Проткнувший сердце мне насквозь
И голос в леденящей полночи,
Сказавший — тайное — мне вскользь.

Я помню страх теней и красную
Полоску света — в танце порчь,
Я помню, как молитву страстную
Бубнила бешеная ночь.

Я помню холод опъяняющий
И стук зубов, и дрожь телес,
И пламень, душу обжигающий
Слов Гида — Ангела с небес.

На миг приход весны — ремиссии
И Ангела святую грань,
Он молвил, что имею Миссию —
Нести Божественную дань.

Точнее — дар, стихов послания
И луч сквозь строки — неба знак,
И свет бессмертного зияния
Сквозь Десять Заповедей — в мрак.

Моё богатство — зелень сочная,
Поэзия — стихами в стол —
Моё оружие — подстрочная
Игла любви — её укол.

Сквозящий свет, страданьем явленный
Сквозь строфы, мглу и муть окон
И май, нарциссами отравленный,
И песни, вложенные в стон.

А после — вышедшие гаммами,
На Божий и обычный суд,
Душа невидим
ыми шрамами
Наполнена, как сном — сосуд —

Звенящий, тонкий, воздух прячущий,
Сосуд любви, сосуд огня,
Я — путник твой, в пустыне алчущий,
Мой Бог! Спаси за грех меня!

Я — караван стихов и пламени
твоих потерь, несущих рай,
Я вижу кровь на белом знамени
И вглубь целую этот край.

Я знаю — это знак мне выданный —
Нести твой флаг — своей судьбой,
Какой момент стоит невиданный —
Сирень и полдень голубой,

Листва и мокрое брожение,
Прозрачный свет внутри листа
И птичье, тихое кружение
Вдоль, брошенного в лес, моста.

Иду одна я полем брошенным
С молитвой на немых устах,
Цветы вокруг, как хлеб накрошены
И волки спрятались в кустах.

И вот опять виденье грянуло —
Иисус на троне. Тушь, мазки.
Терновых игл кровавых гранулы
Зажали светлые виски.

Повсюду ветер неестественный
И гулкий звон колоколов,
И полдень неземной и девственный,
Нет ни рыдания, ни слов.

Смешалось всё в одно — палитрою,
Над Лотарингией рассвет
И Время жжет игрою хитрою —
Меняет память, душу, цвет.

Иду одна по узкой лестнице
Опять направленной наверх,
Разутой, тихой Божьей крестницей,
Несу, в знак покаянья, грех.

Грех выбранности и причастия
К тому,что было до меня,
Держу прикрытое запястие,
Закрученное в четки — дня.

На мне простое платье жаркое
И деревянный крест в руке,
Над головой — небесной аркою —
Смешенье радуг вдалеке.

Я просто дева деревенская,
Из нищих вышла в мрачный бой,
Во мне живет тоска вселенская
И Церковь Бога — надо мной.

А, впрочем, тур — луне — наместнице
И очередь — её огней.
Ведь это Жанна шла по лестнице,
А я, я просто шла за ней.

По той спирали, что рисуется
Сквозь дни, столетья и года,
По лестнице, по лесу — улицей
Везде — сейчас, потом, тогда…

— 2 —

— Жанна! — позвал кто-то ночью,
— Жанна! — опять позвал,
Вижу всё это воочию —
Ливень у черных скал.
Ливень и шторм минуя,
Выйти — но в сон — засов,
Кто-то позвал — иду я,
Просто иду на зов.

Всюду мечи и кони,
Кровь, суматоха, бег,
Кто-то кричит и стонет,
Кто-то уснул навек.
Где-то в дыму, как бритва,
Режет пила людей,
Где-то звучит молитва,
Белого дня святей.

Я на краю обрыва,
На вороном коне,
В сумраке перерыва
Битвы — не страшно мне.
Неба тугие петли
Шею сдавили в крик,
Кажется, миг замеделен,
Кем-то замедлен миг.

Выпало — осиянно
Чудо — лучем к лучу —
Кто-то окликнул: » …Жанна! »
Жарко прильнул к плечу.
Вглядываюсь поближе
Взором больным своим,
Только лица не вижу —
Черный туман и дым.

Всюду ликуют, пляшут,
Видно закончен бой,
Знаменем резко машут
Над моей головой.
Я улыбаюсь тоже
И поднимаю флаг,
Господи правый — Боже —
Это же тоже — знак!

В ризы глухих материй
Я ускоряю шаг —
Где я — в плену мистерий?
С кем я — зачем и как?
Только зиять подстрочью
Через века, года,
— …Жанна! — позвал кто-то ночью,
-…Жанна, иди сюда…

— 3 —

Тебя боготворю и внемлю,
Наверх летящему, огню —
Благословляю эту землю,
Где ты повиновалась дню.
Благословляю эти росы,
В которых ты лежал
а в ночь,
И — срезанные в битве косы,
И — неродившуюся дочь.
Тебя боготворю такую —
Больную Божьей высотой,
И вглубине души ликую
За этот дивный выбор твой.

Ты выбрала Господний пламень
И жизни — Веру предпочла,
Лежит молчание, как камень
У разорённого чела.
Откуда сил неженских стержень
В хрустальном теле, где покой,
Откуда дар, что выси держит,
И Дух непобедимый твой?
Откуда с неба зов — Осанна…
И гул церквей, что в ночь утих,
Прости меня, Святая Жанна,
За мой неозаренный стих,

За дерзость слога и сравненья,
За тень причастия — к тебе,
За бред слепого вдохновенья,
За боль мою — к твоей судьбе.
За жаркий обморок признанья
Твоих Святых — Иных высот,
За час прозренья и рыданья
У памяти — глухих ворот.
За то, что выжжено — речами
Пространство Времени — вразлёт,
За то, что слышу я ночами,
Как кто-то вновь тебя зовёт.

За то, что нить моей судьбины
К тебе влекла — в сырой мольбе,
За то, что памяти глубины
Меня выносят вновь к тебе.
За то, что я тебя искала
И берегла и дух, и плоть,
На землю, где нога ступала
Твоя — меня привёл Господь.
Привёл издалека — ведомой
Меня дорогой — сна, могил,
Чтоб Франция мне стала домом,
Меня мой Бог благословил.

За то, что не ищу ответа —
Зачем — меня, зачем — сюда,
За то, что погибает лето
И в реках черная вода.
Прости, что я за всё в ответе,
За войны и рулады нимф,
За то, что пять сквозных столетий
Тебе выпрашивали нимб.
Прости за души, казнь подавших,
За боль, горячие угли,
Прости за тех людей — стоявших
В толпе, когда тебя сожгли.

Прости за плач и миг качанья
Слезы внутри, за злую новь,
Как — за отсутствие венчанья
С твоим любимым, за любовь,
Любовь, которая не сбылась,
Любовь, которая в плену,
Всё к Богу — перевоплатилось —
Слилось в одно — в любовь к нему.
И это тоже дар великий —
Остаться верной — Одному,
Как медленно роняют крики
Глухие бесы — вниз — ко дну.

Колодцем черным — жизнь монашка —
Явилась — роза вниз летит —
И тонет — словно гиря — тяжко —
В тугой воде — и миг молчит.
Лишь алой розы профиль ляжет
На слюды черной — в ночь — воды
Дымы костров игру завяжут
В честь этой траурной слюды.
Тебя все предали — гордыня
Твоих царей повергла в мрак,
Осталось лишь немного — Имя…
Да — имя — Жанна. Жанна Д’ Арк.

— 4 —

Когда ты девочкой бежала тонкой
В открытый полдень, не подняв ресниц,
Стояло утро на спирали ломкой
От траектории полёта дивных птиц.

Вокруг всё трепетало в такт этюду:
Трава, деревья улыбались дню,
И было только — ожиданье чуда
И время — поклонения огню.

Скатившись с высоты травы горячей,
Легла ты полем — в облак голубой
И меч блеснул тебе — и лёг удачей —
Упавший с неба, прямо пред тобой.

А после — колокольный звон и слово,
Тяжелый бас, раскрывший небеса,
И церковка с причастием — и снова
Со всех сторон всё те же голоса.

Как уместились в детском сердце молчном —
Пожар в деревне, смерть сестры и боль
Одна бежала ты — тропою волчьей,
Вокруг ни зги, лишь дым, огонь и голь.

Быть мож
ет, месть тебя вела к победе,
Огромный, непростительный пустяк,
На королевском всё решат обеде,
Дадут тебе коня, солдат и стяг.

И будешь ты, как стройная лиана,
Среди чужих и голых, мертвых скал,
Воительницей — Девой Орлеана,
Прервав мужской смешок, волков оскал.

Заткнутся рты, шептавшие спиною,
Умолкнет гордость воинов мужчин,
Ты выйдешь, победив — подобно Ною —
Успев зажечь огонь сырых лучин.

А после предадут тебя и бросят
В дыру темницы — полной пустоты,
И облик Сатаны войдёт и спросит,
Зачем всё это совершила ты?

Он будет искушать тебя ошибкой,
Стыдить и воскрешать твоё Эго,
И в этой тишине — чужой и зыбкой
Ты не отвергнешь Бога своего.

Тебя подвергнут пытке отреченья,
Повесят ересь на твои крыла,
Но с неба вновь сойдёт к тебе свеченье,
И вновь заговорят колокола.

Ты будешь выше церкви человечьей,
Собою возвышая путь земной,
Как сброд волков под шкурою овечьей,
Твои враги — тебя сочтут чумой.

И ведьмой нарекут, и еретичкой,
Прервав момент огня, сухую тишь,
И подожгут костёр сырою спичкой —
Пространства — и ты внём сгоришь.

Сгоришь спокойно с виду, не покаясь,
Как сена стог сгорает — гарь и дым.
Лишь небеса твоей души, взрываясь,
Прервут молчанье криком неземным.

И этот крик услышан будет Богом
И приведет тебя в его шатры,
И будет в розах — белая дорога —
И будут ангелы чинить свои пиры.

На йоту от потери — сна — сознанья,
Ты ощутишь всю боль и всё пройдёт —
И ужас жара и костра зиянье,
За метр от райских, солнечных ворот.

Ты будешь выше всех — летя и тая —
И до тебя — ни тронь, и ни — коснись,
И на глазах у всех — уйдёшь Святая —
Горячим облаком в разверзшуюся высь.

А после уберут твой тёплый пепел,
И площадь позабудет крик души,
И будет день стоять и наг, и светел
В миг покаянья свадебной тиши.

И в небе вспыхнет серебро урана,
Пока полёт сознанья не остыл,
И содрогнётся в ночь собор Руана,
Вбирая боль ухода дивных крыл.

И будет тонко, тихо и пространно
И будет миг сирени и мечты,
Я на коленях пред тобою — Жанна
В том месте, где ушла из жизни ты.

Я не вела борьбу мечом и кровью,
Я не горела в сумрачной глуши,
Мой меч — мои стихи, что жгут любовью,
Моё оружье — музыка души.

Но знай, что я не меньше сжата боем
Пред силой черной — Божий выбрав флаг,
И волки в ночь, захлёбываясь воем,
Бредут за мною тоже — шагом в шаг.

Я тоже обошла все круги ада,
Страдая и неся свой тяжкий крест,
И мне другого выбора не надо,
Смотри, как мало призванных окрест.

Да, страшен путь такой, пуста дорога,
Ворота узкие не всем избрать дано,
Как тесен миг, темно вокруг и строго,
Как горько в бочках старое вино.

Как мрачен зал гостей пустых и праздных,
Как многолюден казни круглый двор,
Как много мест неповторимо разных —
Но где один и тот же приговор.

Одни проблемы — золота и власти,
Одни грехи и распродажи в ряд,
Хоть сломан зуб в раскрытой, волчьей пасти,
Его глаза в ночи огнем горят.

Как много здесь теней голубоватых,
Мертвецких, в шкурах вол
чьих — со спины,
Как много здесь свободных — виноватых,
Как мало виноватых без вины.

Осталась лишь чиста одна Природа,
Роняя плавный свет своих сетей,
Никто так и не взял Святого Кода
Библейского — из десяти частей.

Никто так и не принял это внутрь,
В слепое сердце плачущей души,
Лишь тихое безумье летних утр
Возляжет продолжением тиши.

И поплывут слова — вином и хлебом,
И грянут с них любви колокола,
И буду я лежать под белым небом
И будет мне земля моя мала.

И будут травы колоситься рядом,
И будет всё сиять — моим мечом,
И кто-то позовет беззввучно — взглядом
И руку мне положит на плечо.

И понесутся мириады линий
Перед глазами — сна калейдоскоп,
И Время свой холодный, белый иней
Положит тихо на горячий лоб.

И будет всё светло, легко и звонко
И к солнцу повернется — калея,
И будет девочка бежать — прохладой тонкой
И, может, это будешь ты — не я…

Всегда одна и вечно осиянна
Ты будешь меж Святых сиять венцом,
Воительница Света — Божья Жанна,
С прозрачным от сияния — лицом…

И мы пройдём — немые от потери,
Руаном тихим свечи в ночь задуть,
Ты приоткроешь нам на Небо Двери,
И дашь на миг нам в щёлку заглянуть.

Жанна Астер