Стихи о Эдуарде Мане

«Девушка в платье с загнутыми уголками воротничка» Эдуарда Мане

Пред нами женщина. Ей лет не больше двадцати.
Взгляд откровенный широко раскрытых глаз.
Прическа скромная невьющихся волос. Почти
Высокий лоб прикрыт чуть прядью, напоказ.
Cовсем не выделяется дуга её бровей.
Но зелень видится её округлых глаз
Рот небольшой и мало привлекателен скорей,
А губки мило сжаты тоже напоказ.
Как парижанка тех времен, за модою следит
Она. В нарядном платье, где воротничок
С углами, что так загнуты — Новинка, просто хит.
Одежду украшает этот пустячок.
Она поклонница Мане и творчества его.
Он с нею очень мил. Ей с ним совсем легко.
Заказан ею лишь портрет и больше… ни-че-го.
Всё это познаешь, взглянув на полотно.

Ханин Борис

*****

«Эдуард Мане» Эдуарда Мане

Тряпичник будто к нам идёт,
Старик, уставший и забытый,
Под грузом тягот и забот,
Согнулся он, с судьбою квиты.

С мешком он и клюкой своей
Всё вдаль идёт, как прежде было,
Почти забытый средь людей,
Но в этом есть святая сила.

Пусть беден он, не в этом суть,
Одежда грязна, ну и что же.
Он продолжает вечный путь,
Иначе быть совсем не может.

Тряпичник, где былые дни?
Они умчались белой птицей.
Но нам так дороги они,
От них нельзя освободиться.

В том есть судьбы святая суть,
Он вдаль идёт, назло утратам,
Не в силах он с пути свернуть,
Что избран был тобой когда-то.

Тебе, поверь мне, не дано,
Всё изменить в судьбе так скоро.
Судьбы и жизни полотно
Теряет вновь свои узоры.

И ты опять идёшь вперёд,
Порой, не говоря ни слова,
Не знаешь ты, что завтра ждёт,
Но ты идёшь тропою снова.

Ахременко Дмитрий

*****

«Портрет мадам Эжени Мане» Эдуарда Мане

Открытый взгляд, чуть острый нос,
Слегка поджаты губы.
Пряди уложенных волос.
Вид волевой натуры.

Пред нами Эжени Мане —
Мамаша Эдуарда.
Здесь много благородства в ней,
Как в жизни — это правда.

Её он в кресло поместил.
Во всём одета черном.
Вуалью голову прикрыл
Она в молчанье скорбном.

Недавно умер муж её
И траур по супругу
Сопровождает бытиё.
Его видать повсюду.

Но на коленях две руки
Всё ж с этим не смирились.
В них много жизни, нет тоски,
С работою сроднились.

В дипломатической семье
Ей Бог велел родиться.
И Карл триннадцатый был ей
Крестным отцом. Гордиться

Она могла б всю свою жизнь
Таким «большим наследством».
Но чем могла все заслужить,
Лишь пребывая в детстве?

Но такова её судьба.
И за юриста вышла
Замуж. Ребенка родила:
Весь мир о нём услышал.

Ханин Борис

*****

«Портрет Евы» Эдуарда Мане

Пробудившись, она предавалась грёзам
С непонятным самой предвкушением счастья…
Утро солнечно и морозно.
Тонкий лучик коснулся ее запястья,

Пробежал по белоснежной руке,
Оставив нетронутым след поцелуя.
Букетик фиалок в простом горшке,
Терпкий запах тревожит. И так волнует…

Любимый… Он уже встал
И колдует у окна над мольбертом.
Он болен. Он совсем не стар —
Но едва ль доживет до лета.

Единственный… От слез туманится взор.
Он когда-то мечтал о признаньи, о славе…
Но в удел получил лишь забвенье, позор.
Господи, лишь бы Ты его мне оставил…

Как он смотрит… Он полон огня.
Сколько во взгляде нежности, ласки…
Господи, пощади его и меня!
В его жизни есть только я. И краски…

В это утро он счастлив вдвойне.
Никогда он не был так близок к небу.
И, отвергнутый всеми, художник Мане
Взмахом кисти дарит Вечности Еву…

scorpio

*****

«Антонин Пруст» Эдуарда Мане

Ты просто журналист от Бога,
Но только труден жизни путь.
Пусть нелегка судьбы дорога,
Но не жалеешь ты ничуть.

Ты не умеешь по-другому,
Над властью назначая суд,
Тебе всё это так знакомо,
Но снова люди не поймут.

Ты шёл вперёд, назло утратам,
Клеймя врагов своим пером,
Но ты хранил всё то что свято,
Всё то, чем в жизни мы живём.

Твой враг повержен был, а значит,
Не зря в газетах ты писал,
И ты живёшь, души не пряча,
Не возводя на пьедестал.

Но время поменялось скоро,
Теперь ты к власти приближён,
И ты глядишь орлиным взором,
Как будто жизнь всего лишь сон.

Но вот ты пред судом, но снова
Ты невиновен признан был,
Но в мире нет пути иного,
Найти его не хватит сил.

Ты отошёл от дел мгновенно,
Дожил ты до преклонных лет,
Но схватку с Миром и Вселенной
Решил обычный пистолет.

Ахременко Дмитрий

*****

«Мальчик со шпагой» Эдуарда Мане

Мальчишке, может, где-то десять лет.
Стоит, с трудом удерживая шпагу.
В костюм пАжа королевского одет,
В напряге, демонстрируя отвагу.

Не только весом шпага тяжела.
На ней висит и груз воспоминаний
О схватках жарких. Еще жива молва
О войнах и о море испытаний,

Которые пришлось тем пережить,
Владел кто виртуозно этой шпагой,
Стремясь, и своею честью дорожить,
И защитить дома свои отвагой.

Бывала на клинке у шпаги кровь,
Когда тела другие поражала
В сраженьях за славных женщин, их любовь.
Она исход сражений всех решала.

Большая честь держать ее в руках,
Не уронить ее в обоих смыслах —
Задача мальчика. Мал еще пока.
Но образ замечательно написан.

Таланту дань Веласкесу видна.
Его уже Мане переосмыслил.
Все — таки привязанность к нему сильна.
К его поклонникам себя причислил.

Ханин Борис

*****

«Женщины с веерами» Эдуарда Мане

С улыбкой милой и простой
Ты ждёшь в который раз кого-то,
Ты хочешь вновь найти покой,
Забыв про все свои заботы.

Но только снова не поймут
Души прекрасные стремленья,
Лишь только несколько минут
Для счастья есть порой весенней.

Потом забудут, как всегда,
Не вспомнив ласковое имя,
Но ты сияешь как звезда,
Уже Любимая другими.

Ты знаешь, нашей жизни путь
Никто за нас пройти не сможет,
Но счастья хочется чуть-чуть,
А может, стать чуть-чуть моложе.

Но ты опять идёшь на суд,
Надеясь на Любовь земную,
Но только снова не поймут,
Тебя, в который раз целуя.

А ты надеешься вот-вот
Любовь, как снежная лавина,
Вдруг на тебя одну сойдёт
И душу сделает невинной.

Но только просто не дано
Любить тебя, от бед спасая,
Горчит ушедших дней вино,
Давно закрыты двери Рая.

Ахременко Дмитрий

*****

«Художник» Эдуарда Мане

Какой-то даже странный облик
У Марселена Дебутена,
Что на картине. Он художник
И друг Мане. Но перемена

В судьбе его так изменила.
Он, получив в наследство замок,
Всё ж разорился. Знаменитость
В миг растворилась. Он стал жалок.

Нашел прибежище в Париже,
Где за гроши писал картины.
Здесь он с Мане и стали ближе.
Здесь подружилися мужчины.

Пред нами образ человека
В поношенной короткой куртке.
И в шляпе старой, что из фетра.
В руках его табак для трубки.

Под шляпой виден волос пышный.
Лицо же в бороде небрежной.
Вид затрапезный, некудышный.
Глаза в печали неизбежной,

И тяжесть век, взгляд опустелый.
Видны черты аристократа
Через платок на шее белый.
Следы духовного заката

Видны в лице его печальном.
Образованьем и культурой
Лицо светилось изначально.
Он был известною фигурой.

Уже давно всё изменилось
Его натруженные руки
Картины пишут лишь за «милость».
Живёт, как нищий. Все потуги

Уйти от нищеты — бесплодны.
Бывает, словно пес бродячий
Кто рядом с ним, и он голодным.
В картине образ многозначен.

Ханин Борис

*****

«Голова собаки» Эдуарда Мане

Прелестное создание природы.
Чуть виден глаз, лишь чётко виден нос.
Комочек шерсти. Но, какой породы?
Не задаю ненужный здесь вопрос.

Созданье вызывает лишь улыбку,
Желание погладить, приласкать.
Ещё ему понравится. Попытку
Такую нужно также предпринять.

Оно на нас глядит сквозь щёлки в шерсти,
Пытаясь всё получше рассмотреть.
Свой обостряя нюх и слух. Поверьте,
Не просто человека лицезреть.

Глядит оно довольно осторожно,
Понять пытаясь друг пред ней иль враг
Без этого общаться невозможно,
Не сделаешь друг к другу первый шаг.

Ты первый всё ж протягиваешь руку,
Даешь её понюхать, облизнуть.
Как свою душу раскрываешь другу.
Здесь главное — созданье не спугнуть.

А дальше начинается общенье:
Взгляд преданный, хвост ходит ходуном
Испытывают двое восхищенье.
Но лишь один виляет здесь хвостом.

Ханин Борис

*****

«Пучок спаржи» Эдуарда Мане

Лежит пучок спаржи на зелени яркой,
Обвязанный тонкой бечёвкой.
Полезным и вкусным он будет подарком
И станет закускою легкой.

Всего 800 заработанных франков
Получит из рук мецената
Художник. Заказчику денег не жалко:
И 1000 франков в оплату

За холст получает нежданно художник
Такое случилось однажды.
Мане человек был весьма осторожный.
И всё ж несмотря на соблазны,

Он холст написал с одинокою спаржей,
Лежащей на мраморной полке.
Картину отправил он в виде демарша,
Как знак погошения долга.

При том написал он в записке к картине,
Отправленной им меценату,
Чтоб этот росток был прибавлен отныне
К пучку спаржи за переплату.

Ханин Борис

*****

«Флейтист» Эдуарда Мане

Звучит мелодия для флейты:
По инструменту суетятся пальцы,
Вовнутрь вдувают губы ветры
И звук рождает нежный — сеть канальцев.

А музыкант собою молод.
Ребёнок, в общем, лет ему тринадцать.
Его лицо рождает повод
От нежных чувств к нему поулыбаться.

Он непосредственен и важен,
По-детски неуклюж и откровенен.
В мундир двухцветный он наряжен.
В своей готовности играть — уверен.

Штаны с лампасом мешковаты,
Мундир его пока готов на вырост.
Носки из ткани грубоватой,
Чтоб избежали его ноги сырость.

Прост, гармоничен цвет костюма.
Фигура выглядит довольно просто.
В японском стиле был задуман
Портрет, где с флетою стоит подросток.

И силуэт фигуры броский
В картине. Фона нет — он испарился.
Туманом окружен подросток
И в нем внезапно как бы проявился.

Ханин Борис

*****

«Мадам Мане за пианино» Эдуарда Мане

Сюзанна родом из Голландии,
Была хорошей пианисткой.
Они с Мане давно «поладили»,
Скравая это всё от близких.

Прослывший в обществе угодником
Парижских дам, женился вскоре
Он, музыки не став поклонником,
В чём и признался в разговоре.

Сюзанна, скоро ставшей матерью,
Поправилась по Божьей воле,
Уменьшив внешнюю симпатию,
Чем муж был очень недоволен.

Не будь общественного мнения,
Мане давно бы с ней развёлся,
Но он лишился б уважения.
Во мненье общества упёрся.

Он приукрасил без сомнения
В своей картине вид Сюзанны.
В холсте не видно располнения
И это кажется нестранным.

Он отличался равнодушием
К игре жены на фортепьяно.
Мане картина, в этом случае,
Одна, где за игрой Сюзанна.

Ханин Борис

*****

«Музыка в Тюильри» Эдуарда Мане

Парк Тюильри. Неподалеку от дворца,
Где круг придворных роскошью блистает.
А в парке — место сбора светского лица.
Куда оно посплетничать «слетает».

Парижский свет сюда стремится, как в салон,
На стульях можно где расположиться,
Иль дефилируя, болтать о том, о сём
И в модные одежды нарядиться.

В цилиндрах черных здесь гуляют господа.
Видны со штрипками их панталоны.
И в длинных модных платьях дамы здесь всегда,
Встречаясь, мило раздают поклоны.

От группы к группе дружно все переходя,
Рождают сплетни о друзьях, знакомых.
Активно обсуждают все событья дня:
От всех новейших — до совсем не новых.

Здесь обсуждают Вагнера в Париж приезд,
И от веснушек крем здесь обсуждают,
Модели кофточек — новинку здешних мест,
И кринолин для платьев здесь ругают.

Сверкает модных туалетов красота.
Здесь видишь переливы света, тени:
Цилиндров черных, шляпок женских пестрота
И зелени бульвара в день весенний.

Но наступают в парке модные часы,
Когда для публики дают концерты.
И поглощает музыка шум суеты
В обмен на редкие аплодисменты.

Ханин Борис

*****

«Испанский гитарист» Эдуарда Мане

Струна под пальцами его
Поёт и стонет, душу бередит,
Она волнует самого,
Других — притягивает, как магнит.

И он поёт, а вместе с ней
Испытывает сердце на разрыв.
Он увлечен игрой. Важней
Всего в гитаре — звуков перелив.

Тревожит струны гитарист,
Скользит по грифу чуткая рука
И извлекает звук. Он чист,
Как звук воды, что издаёт река.

Порою слышим, как поёт,
Бренча струною, сельский музыкант,
О том, как он любовь найдёт.
И понимаешь, в чём его талант.

У гитарреро голова
Под розовым фуляром, а над ним
И шляпа черная видна.
Как над святошей, только черный нимб.

Он в куртку и штаны одет.
И альпоргаты на его ногах.
Испанец этот средних лет,
С гитарой звонкой, с песней на устах

Раскован. Cтруны не спеша
Перебирает твёрдою рукой.
Но приглядитесь: он — левша.
Не замечаешь это за игрой.

Ханин Борис

*****

«Сливы» Эдуарда Мане

Как будто кем-то сорванные сливы
Оставлены на синей плоскости стола.
Они свежи, пикантны и красивы.
Всё лучшее плодам природа отдала.

Они ещё покрыты тем налётом,
Что характерен для созревшего плода.
Их хвостики из одного «помёта»,
Что слива-матушка на свет произвела.

Дега подарена была картина
Художником Мане, как долгой дружбы знак.
Подарок этот вроде бы невинный,
Но меж двумя друзьями вскоре стал разлад

Из-за Мане, подаренной картины
Ему, написанной художником Дега.
Портрет жены Мане уполовинил
И вызвал этим у Дега упрёков град.

Придя домой, Дега в миг отсылает
Мане подаренный недавно натюрморт.
Друзья помирятся. Но кто же знает,
Что с натюрмортом тем потом произойдёт.

А в ярости Мане продал картину.
Когда всё улеглось к нему пришел Дега,
Забыв про все обиды, их причину,
И попросил вернуть ту вещь, что дорога,

Как память о нетленной, крепкой дружбе.
Но дело сделано, картина продана.
Уж у других она теперь на службе
У искусства и будет век тому верна.

Ханин Борис

*****

«Казнь Максимилиана» Эдуарда Мане

Раздался залп и пули засвистели
В пороховом дыму стрелявших ружей.
Летя к одной единственой лишь цели,
Чтобы убить. Нет назначенья хуже.

Одни — уже поражены фигуры,
Другие — своей пули ждут недвижно.
Нет драматичней этой процедуры.
Ни криков, даже стонов здесь не слышно.

Трагичность этой сцены возрастает,
Когда глядишь на группу любопытных,
Что безразлично, молча наблюдает
Из-за стены за смертной казнью скрытно.

Расстрел идёт здесь Максимилиана
Главы у мексиканского престола.
Республиканцы бились с ним упрямо
И, победив, расправились с ним скоро.

БольшАя часть пространства на картине
Отведена солдатам в час расстрела.
В самбреро император, в середине
Своих приверженцев его и дела.

За обречённой группой нет пространства,
То словно признак загнанности в угол,
В спасении нет никакого шанса.
И не предвидится здесь даже чудо.

Уж после смерти мэтра — Эдуарда,
Сюзанны сын — жены Мане, разрезал
Картину на четыре части. Правда,
Эдгар Дега уговорил повесу

Продать ему все части от картины.
Их бережно хранил до самой смерти,
Как память о художнике любимом
И верном друге, что он в жизни встретил.

Ханин Борис