Стихи о Кабо-Верде

Я хочу на Кабо-Верде —
Там уютно и тепло!
Там за гор гранитной
твердью
Воцарил антициклон.
Вкус папайи, ананасов
Мой желудок ублажит,
Там поплаваю я брассом…
Насмотрюсь на миражи…
Ни Мапуту… Ни Монако…
Касабланка — не моё!..
В портмонете больно пусто —
«ЕВРО» в нём романс поёт.
В Палестине — лишь арабы,
Рады… но наоборот…
И правительство Зимбабвы
Приглашениев не шлёт…
Не пускают на Гавайи…
Не пускают на Тибет…
Я потом их всех охаю!
И обижусь!!! Спору нет!!!
Кабо-Верде выбираю —
Остальное — мелюзга,
Заберусь на пальмы «Рая»,
Стану семечки лузгать…
Соберу харчей в дорогу —
Все багажные места,
Автостопом — по Европам
Доберусь на Гибралтар.
Сяду на спину крутую
Полосатого кита…
Но пигмеи вновь бастуют!
Ишь!!! Не ждут меня и там!!!

Одинокий волк

*****

Не ищи. И пускай — привереда, —
Скоро я улечу в Кабо-Верде,
С островами Зелёного Мыса
Я ещё не знакома пока.
Испугавшись себя до икоты,
Дотяну до ближайшей субботы,
Ускользая неслышно, по-лисьи,
Я учусь не валять дурака.

Убежать из постылого плена,
Но с лицом отупевшей мурены,
Мне удастся сегодня едва ли
Оказаться привычно-ничьей.
Посетить неприметной бродягой
Вулканический остров Сантьягу,
Окунуться до сладкой печали
В тёмный омут сезонных дождей.

Встретит ласково пестрая Прая
Резким запахом зрелой папайи,
Где под стоны гавайской гитары
Разрезвится креол-донжуан.
И под блики ночного залива,
Вспоминать «босоногую диву»,
Наблюдать за танцующей парой
И с востока вдыхать харматан

Наши страсти всё тише и тише.
Мне удобно с поехавшей крыши
Проглядеть паруса каравеллы,
А потом улыбаться хмельно.
Это лучше, чем просто наскучить.
Под бессмертное «Бесаме мучо»,
Я на пляже Куэбра Канела
Пью одна молодое вино…

Буйлова Людмила

*****

Облупленные стены Кабо-Верде.
И окна на решетках, как белье.
На вертеле разубежденных вер — та,
что отпоет пристанище мое.

Так руки, в океан нырнув белесым
подобьем водорослей, выткут ткань.
Так выгорит рожденный быть опоссум
и слогом перейдет в Тьмутаракань.

И черное, как чрево океана
с пре-красной рыбой, с равнодушьем, ра —
вно душам отлетевшим, рвано
принявшим свет, лицо. Как бога Ра

усмешка над никчемной пирамидой.
И как кровотечение детьми
из жен, не испытавших ни либидо,
ни бед любви растерзанной. Возьми

обратно плод свой, Ева наизнанку.
Так целое, что не способно часть
отдать, срывает кожу спозаранку,
чтоб ночью, ночью дать чужую масть.

Ни тени на лице, ни порта в каске
спеленутых волною барж и бирж.
И слышалось почти по-португальски
о чем бесшумно, ветер, говоришь.

Свободный от причала остров, кто там?
Здесь глухо и не пристают суда.
И по иным перебираясь нотам,
он взглянет, словно Он зашел сюда.

И пальмы, как раскинутые ноги
и пальцы, просто смотрят солнцу в пасть.
Сутулые на блюде осьминоги,
как смели дно предать и низко пасть?

Раздавшееся вширь и в голос тело,
сквозь строй гитар и барабанов сквозь.
Я только разбежалась, а взлетела
другая, смехом бросившая: «Брось!»

Отбросила. И отпустила вора
на веру — веры. Здравствуй, мое со…!
С каких небес, Cezaria Evora,
ты катишь мимо это колесо?

Кулишова Инна