Стихи о колеснице

Еду я на колеснице
Ветер в волосах как птица
Он запутался в силках
Боги отпустили страх!
Снежинка на ладошку села:
— Приветик капелька воды
Тебя ждала и ты успела
Посланница, моей сестры.
Какой-то силой непонятной
Желанья исполняю я
Тому к кому душою свято
Целитель душ знать стала я.
Могу я исполнять мечты
Мечты души не материальны
Вручаю в руки вам судьбу
Исполняться! Дела реальны.
Надо всем учиться вместе
Уважать, ценить, любить
Не предвзято, и сознание
Взгляды к жизни изменить.
Начни понедельник с улыбки дружок
Жене улыбнись и съешь пирожок
Обнимешь её, поцелуешь с утра
Глядишь, и куда-то уходит хандра.

Березнёва Светлана

*****

Мчит по — кругу, колесница
Колесница судеб наших.
Мчит по — кругу, колесница,
Обгоняя день вчерашний.

«Едут» знаки Гороскопа,
В круговерти, год за годом.
Ставка, в этой дикой скачке,
Лишь одна: ценой в Свободу!

То ли солнце, то ли … Боги
Наверху, вершат Судьбою?
Мчит по — кругу колесница,
В колеснице, Мы с Тобою…

Мы, и много всяких, разных
Безразличных и покорных.
Дух бунтарства — не в почёте,
Впрочем, много ли «спасённых»?!

С колесницы наших Судеб,
«Соскочивших» в этой скачке…
Тот, кто сделал шаг с подножки,
Празднует свою Удачу!!!

Смерть — свобода. Жизнь — свобода,
Гений, бездарь! Так ли важно?
Мчит по — кругу колесница,
Обгоняя день вчерашний…

И, за право, Быть Свободным,
Платим дорогой ценою.
Мчит по — кругу колесница,
В колеснице — Мы с Тобою…

Неисправимый романтик

*****

Зазвени, затруби, карусель,
Закружись по широкому кругу.
Хорошо в колеснице вдвоем
Пролетать, улыбаясь друг другу.
Обвевает сквозным холодком
Полосатая ткань балдахина.
Барабанная слышится трель,
Всё быстрее бежит карусель.
«Поцелуйте меня, синьорина».

И с улыбкой царевна в ответ:
«Не хочу, не люблю, не надейся…»
— «Не полюбишь меня?» — «Никогда».
Ну — кружись в карусели и смейся.
В колеснице на спинке звезда
Намалевана красным и синим.
Мне не страшен, царевна, о нет,
Твой жестокий, веселый ответ:
Всё равно мы друг друга не минем.

И звенит, и трубит карусель,
Закрутясь по заветному кругу.
Ну, не надо об этом. Забудь —
И опять улыбнемся друг другу.
Неизменен вертящийся путь,
Колыхается ткань балдахина.

Ходасевич Владислав

*****

Время, время…
Ты летящая колесница,
Все метешься за край вселенной,
Чтобы больше не возвратиться.
Все спешишь поскорее скрыться
В тихой заводи сновидений,
Вновь уйдешь, и не повториться
Волшебству чудных тех мгновений.
Погоди, задержи свой усталый клич,
Второпях, обернись украдкой,
И позволь же сперва постичь
Твою тайну, твою загадку…
Лишь скажи, почему так скоро?
Ты уносишь с собой отважно
То тепло, тую радость моря,
Что явились ко мне однажды.
Светлым дням дай же снова сбыться,
Резвый смех разреши услышать
И улыбку узреть на лицах,
Что из детства тоскою дышат.
Но молчишь ты неумолимо,
И ступаешь вперед покорно,
Исчезая, проходишь мимо,
Неприступною дамой в черном…

Норкина Наталья

*****

нам жизнь —
что колесница без возницы.
не помним, как,
но на ходу запрыгнули.
и рады б соскочить —
да страх разбиться.
и остановок нет уже
на выгулы.
помчимся на закат!
гуляй, рванина!
мы всё равно больны
одним недугом:
друг к другу привыкаем
на недлинном
пути по кругу.
или части круга…
затеем прямо в колеснице
пир уже!
чума вокруг?
да что нам, идиотам!
порой теснимся,
для свежезапрыгнувших,
порой притормозим
перед воротами.
а там —
такая строгая привратница…
впускает одного,
кого прикажет.
и в колеснице мы,
опять покатимся,
лишившись вновь
чего-то очень важного.

частями умирая,
продолжаем путь.
меняя песни
на псалмы и гимны.
но впустят каждого из нас
когда-нибудь.
и встретят за воротами —
любимые.

Тарасова Виктория

*****

Пролетел рассвет светло-серой птицей,
В гнездах всех домов растревожил сон.
Что такое жизнь? Это — колесница
Из падений, взлетов и имен.

Знает ночь и день, что рассвет случится,
Знает день и ночь, вечер что грядет.
Что такое жизнь? Это — колесница,
Что несется и не устает.

И ее несут по просторам века,
По просторам мира два больших коня,
В их движении — жизнь — все для человека,
Два больших коня — это свет и тьма.

И когда один вырвется на корпус,
То второй за ним силу наберет.
Вот рывок — и ангел обгоняет черта,
Но на повороте черт свое возьмет.

Так они летят вместе, словно птицы,
И влекут весь мир уж за веком век.
Что такое жизнь? Это — колесница.
Кто же правит ей — Бог иль человек?

Грайцер Александр

*****

Не в праздничные дни в честь славного былого,
Не в честь творца небес или кого другого
Сияет роскошью, вконец разубрана,
В великом торжестве прибрежная страна.
От раннего утра, проснувшись с петухами,
Весь город на ногах. Он всеми алтарями,
Зажжёнными с зарей, клубится и дымит,
И в переливах струн, и в трелях флейт звучит.
От храмов, с их колонн, обвешанных цветами,
Струится свежестью; над всеми площадями,
В венках, блистающих лаврового листвой,
Ряд бронзовых фигур темнеет над толпой.
По главному пути, где высятся гробницы,
Одни вослед другим грохочут колесницы;
С них шкуры львиные блистают желтизной
И поднимают пыль, влачась по мостовой.
Цвет жизни, молодость собою воплощая,
Проходят девушки, листами пальм махая;
Все в пурпуре, ряды старейшин вдоль трибун
Сидят в дыму огней и в рокотаньи струн;
В безмолвной гавани товаров не таскают;
Нет свадьб по городу; суды не заседают;
Не жгут покойников… Все, все молчат дела,
Вся жизнь на торжество великое пошла…

Честь победителю! Исполнено призванье!
Ему весь этот блеск и жизни замиранье,
И пламя алтарей, и мягкий звук струны,
Терпенье мертвого, венчанье старины
И ликования всех бедных и богатых…
Ему триумфы дня, ему разврат ночной,
Где яркий пурпур тог, смешавшись с белизной
Одежд девических, разорванных, помятых,
Спадет с широких лож на мягкие ковры…
Ему струи вина, ему азарт игры…

И только два лица в народе том молчали,
Во имя истинной и сознанной печали:
И были эти два — философ и поэт…
Они одни из всех молчали! Сотни лет
Прошли с тех давних пор. И нынче там в огромных
Развалинах — шакал гнездится в щелях тёмных,
И правдою веков, великой степи в тон,
Наложен царственно несокрушимый сон…

На сторону тех двух, которые молчали,
Всё перешло молчать! И из безмолвной дали
Степей явилась смерть с песками заодно —
Случилось то, что им казалось — быть должно!

Случевский Константин

*****

Течет златая колесница
По расцветающим нолям;
Сидящий, правящий возница,
По конским натянув хребтам
Блестящи вожжи, держит стройно,
Искусством сравнивая их,
И в дальнем поприще спокойно
Осаживал скок одних,
Других же, к бегу побуждая,
Прилежно взорами блюдет;
К одной, мете их направляя,
Грозит бичом иль им их бьет.
Животные, отважны, горды.
Под хитрой ездока уздой
Лишенны дикия свободы
И сопряженны меж собой,
Едину волю составляют,
Взаимной силою везут;
Хоть иод ярмом себя считают,
Но, ставя славой общий труд,
Дугой нагнув волнисты гривы,
Бодрятся, резвятся., бегут.
Великолепный и красивый
Вид колеснице придают.

Возница вожжи ослабляет,
Смиренством коней убедясь,
Вздремал. — И тут врасплох мелькает
Над шиш черна тень, виясь,
Коварных вранов, своевольных:
Кричат — и, потемняя путь,
Пужают коней толь покойных. —
Дрожат, храпят, ушми прядут
И, стисяув. сталь, во рту зубами,
Из рук возницы вожжи рвут,
Бросаются, и прах ногами
Как вихорь под собою вьют;
Как стрелы, из лука пущенны,
Летят они во весь опор.
От сна возница возбужденный
Поспешио открывает взор.
Уже колеса позлащенны
Как огнь, сквозь пыль кружась, гремят;
Ездок, их шумом устрашенный,
Вращая побледнелый взгляд,
Хватает вожжи, но уж поздно;
Зовет по именам коней,
Кричит и их смиряет грозно;
Но уж они его речей
Не слушают, не понимают,
Не знают голоса того,
Кто их любил, кормил, — пыхают
И зверски взоры на него
Бросают страшными огнями.
Уж дым с их жарких морд валит,
Со ребр лиется пот реками,
Со спин пар облаком летит,
Со брозд кровава пена клубом
И волны от копыт текут.
Уже, в жару ярясь сугубом,
Друг друга жмут, кусают, бьют
И, по распутьям мчась в расстройстве,
Как бы волшебством обуяв,
Рвут сбрую в злобном своевольстве;
И, цели своея не знав,
Крушат подножье, ось, колеса,
Возница падает под них.
Без управленья, перевеса,
И колесница вмиг,
Как лодка, бурей устремленна,
Без кормщика, снастей, средь волн,
Разломанна и раздробленна
В ров мрачный вержется вверх дном.
Рассбруенные Буцефалы,
Томясь от жажды, от алчбы,
Чрез камни, пни, бугры, забралы
Несутся, скачут на дыбы, —
И что ни встретят, сокрушают.
Отвсюду слышен вопль и стон,
Кровавы реки протекают,
По стогнам мертвых миллион!
И в толь остервененьи лютом,
Все силы сами потеряв,
Падут стремглав смердящим трупом,
Безумной воли жертвой став.
Народ устроенный, блаженный
Под царским некогда венцом,
Чей вкус и разум просвещенный
Европе были образцом;
По легкости своей известный,
По остроте своей любим,
Быв добрый, верный, нежный, честный
И преданный царям своим, —
Не ты ли в страшной сей картине
Мне представляешься теперь?
Химер опутан в паутине,
Из человека лютый зверь!
Так, ты! о Франция несчастна,
Пример безверья, безначальств,
Вертеп убийства преужасна,
Гнездо безнравья и нахальств.
Так, ты, на коей тяжку руку
Мы зрим разгневанных небес,
Урок печальный и науку,
Свет изумляющие весь.
От философов просвещенья,
От лишней царской доброты,
Ты пала в хаос развращенья
И в бездну вечной срамоты.
О вы, венчанные возницы,
Бразды держащие в руках,
И вы, царств славных колесницы
Носящи на своих плечах!
Учитесь из сего примеру
Царями, подданными быть,
Блюсти законы, нравы, веру
И мудрости стезей ходить.
Учитесь, знайте: бунт народный
Как искра чуть сперва горит,
Потом лиет пожара волны,
Которых берег небом скрыт.

Гаврила Державин