Стихи о Леонардо да Винчи

О, Винчи, ты во всем — единый:
Ты победил старинный плен.
Какою мудростью змеиной
Твой страшный лик запечатлен!
Уже, как мы, разнообразный,
Сомненьем дерзким ты велик,
Ты в глубочайшие соблазны
Всего, что двойственно, проник.
И у тебя во мгле иконы
С улыбкой Сфинкса смотрят вдаль
Полуязыческие жены, —
И не безгрешна их печаль.
Пророк, иль демон, иль кудесник,
Загадку вечную храня,
О, Леонардо, ты — предвестник
Еще неведомого дня.
Смотрите вы, больные дети
Больных и сумрачных веков
Во мраке будущих столетий
Он, непонятен и суров, —
Ко всем земным страстям бесстрастный,
Таким останется навек —
Богов презревший, самовластный,
Богоподобный человек.

Дмитрий Мережковский

*****

Леонардо да Винчи

Привет, Флоренции великий сын! Твой лик
С крутым высоким лбом, с волнистой бородою
Прекрасней для меня могущества владык,
И я, восторга полн, склоняюсь пред тобою!
Что честь, добытая кровавою войною,
Перед сокровищем души твоей, старик?
Что лавры тщетные и почести герою
Пред дивной порослью искусств и мудрых книг?
Почет, почет тебе! Твой животворный гений
Фантазии полет и мудрость рассуждений
Двойным могуществом в живом единстве слил.
Подобен солнцу ты, что на пути небесном,
Склоняясь, восходя, в могуществе чудесном
Живит поля земли и водит хор светил.

Барбье Огюст
(Перевод Рождественского Вс.)

*****

Великий гений Возрождения, универсал:
Художник, скульптор, архитектор, инженер.
Родился во Флоренции, свой мир создал.
Для каждого из нас он — образец, пример.

Верроккьо был его учителем — наставником.
«Крещенье», «Благовещенье» да Винчи написал.
В Милан он переехал. «Тайную вечерю» —
Прощание Христа с учениками, евхаристию
На фреске для монастыря изображал.

Но самой знаменитою картиной,
Которая поныне споры вызывает,
Является «Джоконда Мона Лиза» —
Её улыбка, как живая, возникает-исчезает.

Изобретений и открытий у да Винчи тьма:
Каналы,ирригация, металлургия, вертолёты,
Станки, прокатный стан — плоды его ума —
И танки, парашюты, самолёты.

Считал он математику научною основою.
Говаривал: «Не математик — он мне не указ».
Он через опыты постиг физиологию и анатомию.
Движение планет и Солнца — всё за раз.

Войну считал «из всех безумий самым зверским».
В строительстве, архитектуре был «авангардистом».
Античность возродил, пропев ей стансы.

Прославил личностью своей эпоху Ренессанса!

*****

Леонардо да Винчи расписывал фреску –
Это «Тайная Вечеря» фреска была,
Но закончить не мог по причине он веской:
Никакая модель ему не подошла.
Стал искать он натурщиков для воплощенья
В Иисусе – добра, а в предателе – зла,
Но художник не знал, принимая решенье –
Это невероятная трудность была.

Глядя пристально в лица случайных прохожих,
Леонардо всё больше надежду терял,
Но однажды, на пеньи церковного хора
В юном певчем он образ Христа увидал.
И художник, в свою пригласив мастерскую,
Сделал несколько ярких набросков с него.
Скоро фреску дополнил портретный рисунок,
Где Спаситель был выписан, точно живой.

Но другого натурщика, как ни старался,
Отыскать Леонардо три года не мог,
Незаконченным образ Иуды остался,
Кардинал торопил, и давно вышел срок.
Но художник искал его не для забавы –
По трущобам и по захолустьям ходил —
И однажды увидел он в сточной канаве
Человека, чей образ ему подходил.

Он валялся оборванный, пьяный, заблудный…
Леонардо помощников тут же позвал.
И, как времени не было делать этюды,
Отвести его прямо в собор приказал.
Он выписывал, кистью искусно касаясь.
Все пороки, какими натурщик дышал:
Себялюбие, злобу, гордыню и зависть,
И на фреске натурщик себя вдруг узнал.

В тот же миг протрезвев, фреску взглядом окинув,
Он воскликнул с тоской и испугом в глазах:
— Я однажды уже видел эту картину!
Это было примерно три года назад…
И спросил Леонардо: «Как это возможно?»
И натурщик вздохнул: «Я был счастлив тогда…
Помню, в храме я пел, и какой-то художник
Написал с меня образ Иисуса Христа».

Копылова Светлана

*****

Усвоить способности птичьи
В больших перелётах орлиных
Хотел Леонардо да Винчи –
Художник, что жил в Аппенинах.

Хотел он создать изобилье
Из форм и размеров искомых
И долго срисовывал крылья
У ласточек и насекомых.

Он думал и думал об этом.
Мечта ведь манила куда-то.
И стал заниматься проектом
Летательного аппарата.

Была неудачной работа,
Мечте не дано было сбыться.
Пустившись в свободу полёта,
Разбилась непрочная «птица».

Она развалилась от ветра
Не вынес «орёл» перепада.
Но всё же продолжилась эра
Расчётов и дел Леонардо.

Ведь шёл он путями крутыми.
Не важна паденья причина.
Стоит ему памятник в Риме
В аэропорту Фьюмичино.

Бородина Элла

*****

Когда да Винчи Леонардо
Почти уж «кистью окончал»
Величье «Вечери», то надо
Там было штрих внести в финал.

Картина красками богата.
Казалось, фрески сложен стих —
Вовсю вечерят там ребята,
Но нет Иуды среди них…

Тогда творец — прошу прощенья,
Назвал художника я так —
Всех зол живое воплощенье
Искать отправился в кабак.

И через час, художник, Ave!
Вот он — порока идеал.
У кабака в сырой канаве
Валялся тот, кого искал.

Не мыт, не чёсан, взгляд туманен,
Конфетка, а не персонаж!
Теперь финал считай в кармане.
Да Винчи впал в рабочий раж.

Уже, дрожа от нетерпенья,
Он к фреске с парнем подошёл.
Тот, отойдя от помутненья,
Стоял как будто слопал кол…

И вдруг сказал: «Вульфрам свидетель,
Но я здесь раньше побывал,
И ты, художник благодетель,
С меня Исуса рисовал»…

Пикулин Игорь

*****

Нет роз между буйных соцветий
Художников авангарда —
Змеиная мудрость столетий
Разлита в холстах Леонардо.

Все знанья запретного древа
Открылись ему в посвященье —
Греховность Адама и Евы
Познал он без тени смущенья.

Всех солнц и сокровищ подземных
Лучи он собрал воедино,
Чтоб выразить жизни безмерность
В пределе единой картины.

Титанам роднею он не был,
С Богами за власть не сражался,
От лживых житейских вертепов
Всегда в отдаленье держался

За стенами башни хрустальной
Был мир ему Божий — подрамник,
Навеки останется тайной,
Куда и откуда был странник,

Живя в осторожности крайней
Боялся прослыть за смутьяна
И все постижения в тайне
От ближних таил постоянно

Все записи левой рукою,
В зеркальном отображенье,
А сам наслаждался покоем
В негромком своем окруженье.

Пылали костры инквизиций,
Пространства вскипали войною,
А он пребывал, будто птица
Паря над юдолью земною.

Над гарью кровавых сражений
И нимбами дутых величий —
Как лава, всегда в изверженье,
Глаза Леонардо да Винчи.

Иванов Юрий

*****

Может быть, выпив поллитру,
Некий художник от бед
Встретил чужую палитру
И посторонний мольберт.

Дело теперь за немногим —
Нужно натуры живой, —
Глядь — симпатичные ноги
С гордой идут головой.

Он подбегает к Венере:
«Знаешь ли ты, говорят —
Данте к своей Алигьери
Запросто шастает в ад!

Ада с тобой нам не надо —
Холодно в царстве теней…
Кличут меня Леонардо.
Так раздевайся скорей!

Я тебя — даже нагую —
Действием не оскорблю, —
Дай я тебя нарисую
Или из глины слеплю!»

Но отвечала сестричка:
«Как же вам не ай-яй-яй!
Честная я католичка —
И не согласная я!

Вот испохабились нынче —
Так и таскают в постель!
Ишь — Леонардо да Винчи —
Тоже какой Рафаэль!

Я не привыкла без чувства —
Не соглашуся ни в жисть!
Мало что ты — для искусства, —
Сперва давай-ка женись!

Там и разденемся в спальной —
Как у людей повелось…
Мало что ты — гениальный! —
Мы не глупее небось!»

«Так у меня ж — вдохновенье, —
Можно сказать, что экстаз!» —
Крикнул художник в волненье…
Свадьбу сыграли на раз.

…Женщину с самого низа
Встретил я раз в темноте, —
Это была Мона Лиза —
В точности как на холсте.

Бывшим подругам в Сорренто
Хвасталась эта змея:
«Ловко я интеллигента
Заполучила в мужья!..»

Вкалывал он больше года —
Весь этот длительный срок
Всё ухмылялась Джоконда:
Мол, дурачок, дурачок!

…В песне разгадка даётся
Тайны улыбки, а в ней —
Женское племя смеётся
Над простодушьем мужей!

Владимир Высоцкий

*****

Когда Леонардо задумал сюжет
Прощания Божьего Сына,
Он знал, что ещё пролетит много лет,
Пока он закончит картину.

Ведь цель Леонардо была непроста —
Раскрыть исключительность этой минуты —
Добро, заключённое в лике Христа
И зло, заключённое в роже Иуды,
А люди, чья вера — лишь тонкая нить,
Всё это увидеть сумели.

Но, чтоб этот замысел в жизнь воплотить,
Нужны ему были модели.

Он всюду искал подходящие лица,
И долго не мог их найти.
Но, как-то он в храме решил помолиться,
Туда заглянув по пути.

И там, на ступенях церковного хора,
Как будто сама чистота,
Стоял один юноша, певчий собора,
С улыбкой и взглядом Христа.

Прошло с этих пор уже целых три года,
Но мастер спешить не любил.
Поэтому было таких и немного,
Кто истинным гением слыл.

К концу подходила почти уж работа,
Осталось лишь сделать одно —
На проклятом месте Искариота
Всё так же белело пятно.

И вот, как-то раз, со своими друзьями
Шёл мастер под вечер домой,
И видит, как с пьяным, глухим бормотаньем
По узкой ночной мостовой,

Идёт человек, очевидный мерзавец.
Едва на ногах он держась,
О чём-то орал, непотребно ругаясь,
Шатаясь и падая в грязь.

Он был молодой, но души его прах
Всосала ужасная пропасть
Пороков и зла, и читалась в глазах
Иуды змеиная подлость.

И тут же художник велел притащить
Пьянчугу к нему в мастерскую.
И там он, задумчиво взявшись за кисть,
Помедлил минуту-другую,

И начал поспешно на фреску бросать
Черты рокового портрета —
Продажность, предательство, похоть, азарт,
Связав воедино всё это…

Пока Леонардо работал над фреской,
Пьянчуга слегка протрезвел,
Увидел картину, отпрянул вдруг резко,
И стал он белее, чем мел.

В отчаянье голову сжал он руками
И хрипло, неслышно едва,
С трясущихся губ, вперемешку с рыданьем,
Слетели такие слова, —

Три года назад, да, я вспомнил, когда
Я был ещё чист и невинен,
Какой-то художник Иисуса Христа
Писал с меня в этой картине.