Стихи о Монблане

Стихи о МонбланеНикогда не мечтал побывать на Монблане,
Но приснился мне сон, покоряю его,
Как же мне хорошо в этом сладком обмане,
И не знаю, как жил раньше я без него.
Недоступных высот незнакомы названья,
Как и тех имена, что путём тем прошли,
И уносят меня к их вершинам мечтанья,
Где на кромки хребтов альпинисты взошли.
Всё покрытое льдом, холод, ветер, лавины,
И сияющий снег, словно звёздная пыль,
Красоты неземной голубые вершины,
И морозная дымка, промозглость и стынь.
Шаг неверный один и падение в пропасть,
Не скакать никому, так как горный баран,
Погубила себя покорителей пропасть,
Покоряю и я неприступный Монблан.

Щенников Валерий

*****

Бонжур, Монблан!
Лечу туда,
Где сквозь туман
Зовет мечта.
Где стаи тучек
По горам,
Гоняют лучик
По снегам.
И солнца луч
Едва живой,
Сквозь холод туч
Напомнит зной.
Напомнит летом
Жаркий пляж,
Всплывет холстом
Морской пейзаж.
Моря и горы,
Лед и свет,
Пленяют взоры,
Манят вслед.
В них птицей
Полетит душа,
Паря над бездной
Не спеша…

*****

Мы сегодня прилетели,
Сняв гостиницу, поели,
Чемоданы разложили,
Взяли фотик, покатили.
Всё по карте и по плану,
Прежде, едем мы к Монблану.
Ох, какая красота!
А какая высота!
По маршруту мы пройдёмся,
Только к вечеру вернёмся.
Надо много посмотреть
И немного загореть.
Загорать в горах опасно,
Солнце здесь печёт ужасно,
Кремом мажем даже уши,
Воздух горный, вид нескушен.
Думаю, что даже ужин
С таким видом нам не нужен,
Будем сыты созерцаньем,
Говорю я с восклицаньем!

Глуховский Борис

*****

Он над разорванною тучей
Сияет в золоте лучей,
И равнодушный, и могучий,
Над миром страха и страстей.

И мудрое его молчанье,
И голубая белизна —
Как вечное напоминанье
О том, что только вышина

И чистота бессмертны в мире,
Все остальное мгла и дым,
Как туча эта, что всё шире,
Всё тяжелей ползет под ним.

Смоленский Владимир

*****

Раскрепощенная лазурь
Встает над белизной альпийской,
Предел французский, италийский
Рубеж.

В гранит лилейных бурь
Слились горбатые утесы,
В зеленых заголовках леса
Звенит речная поэтесса,
И солнце нежится в плену
Изгибов волн и спин заснеженных.

Внизу
Ползет туман меловым соком,
И сон молчанием глубоким
Разносит шапки облаков,
Пока душа таит любовь
В тени скалистого порога.

Джон Ричардс

*****

Монблан

— 1 —

Нетленный мир бесчисленных созданий
Струит сквозь дух волненье быстрых вод;
Они полны то блесток, то мерцаний,
В них дышит тьма, в них яркий свет живет;
Они бегут, растут и прибывают,
И отдыха для их смятенья нет;
Людские мысли свой неверный свет
С их пестротой завистливо сливают.
Людских страстей чуть бьется слабый звук,
Живет лишь вполовину сам собою.
Так иногда в лесу, где мгла вокруг,
Где дремлют сосны смутною толпою,
Журчит ручей среди столетних гор,
Чуть плещется, но мертвых глыб громада
Молчит и даже стонам водопада
Не внемлет, спит. Шумит сосновый бор,
И спорит с ветром гул его протяжный,
И светится широкая река
Своей красой величественно-важной,
И будто ей скала родна, близка:
Она к ней льнет, ласкается и блещет,
И властною волной небрежно плещет.

— 2 —

Так точно ты, обрывистый овраг,
Лощина Арвы, с ликом властелина,
Стозвучная, стоцветная долина,
В себе таишь и жизнь, и смерти мрак.
Неотразимо страшная картина,
Могучая своею красотой:
Расставшись торопливо с высотой
Угрюмых гор, полна кипучей страсти,
Как молния порвавши гнет оков,
Стремится Арва, символ вечной Власти,
Взлелеянный молчаньем ледников.
Гиганты-хвои лепятся по скалам,
Созданья незапамятных времен,
И в воздухе, чуть дышащем, усталом,
Покоится душисто-нежный сон;
С благоговеньем ветры прилетают
Вдыхать в себя смолистый аромат
И слушают, как звуки гула тают,
Как сосны вновь шумят и все шумят:
Так сотни лет не молкнет их громада,
Они поют торжественный хорал.
И тут же слышны всплески водопада,
Воздушный, он скользит по склонам скал;
Трепещет в брызгах радуга земная,
Из красок смотрит образ неземной,
Там кто-то скрыт, для этих мест родной,
Там чья-то тень дрожит, свой лик склоняя.
Бушует Арва, бьется о гранит,
Пещеры стонут, гулко вторит эхо,
И этот звук никто не победит,
И в нем не слышно слез, не слышно смеха.
Тобой воспринят этот гордый звук,
Ты вся полна движеньем неустанным,
Долина Арвы! Я смотрю вокруг
С восторгом и возвышенным и странным.
Как будто ты не жизнь, — не жизнь сама, —
А лишь моей фантазии созданье,
Виденье одинокого ума,
Что речь ведет с огнями мирозданья
И у вселенной, где и свет, и тьма,
Своей мечты заимствует мерцанье.
Как будто бы гонимые судьбой,
На крыльях исступленных, над тобой
Витают несказанные виденья,
Магически-прекрасною толпой,
Стремясь найти хоть тень, хоть отраженье
Твоей нездешней скрытой красоты,
И медлят где-то, в сказочном чертоге,
Где ты желанный гость, в дворце мечты,
Где в забытьи безмолвном, на пороге,
Поэзия-Кудесница сидит
И взором ускользающим глядит.

— 3 —

Есть мысль, что лучший светоч мирозданья
Горит в душе того, кто усыплен,
Что смерть не мертвый мрак, а только сон
И что ее кипучие созданья
Богаче и числом и красотой,
Чем дня немого трезвые мечтанья.
Я вверх смотрю, плененный высотой.
Но что там? Что? Неведомая сила
Раздвинула покровы бытия
И смерть передо мной разоблачила?
Иль это только царство сна, — и я
Душой брожу по сказочным пределам,
По призрачным цепляюсь крутизнам,
И мысль моя, в своем стремленье смелом,
Лишь бредит, уступив безумным снам?
Там, надо мной, небесный свод прекрасный,
Пронзив его, горит вверху Монблан —
Гигант, невозмутимый, снежный, ясный, —
Вокруг него толпится сквозь туман
Подвластных гор немая вереница,
Вздымая свой убор, гранит и лед,
И, точно исполинская гробница,
Зияет пропасть; в ней веков полет
Нагромоздил уступы и стремнины,
Морозные ключи, поля, долины,
Там ни один из смертных не живет,
Ютится только в той пустыне буря,
Да лишь орел с добычей прилетит,
И волк за ним крадется и следит,
Оскаля пасть и хищный глаз прищуря.
Все жестко, все мертво, обнажено.
В скале змеится трещины звено,
Неровные пробилися ступени.
Средь ужаса безжизненных пространств
Встает толпа каких-то привидений
В красе полуразорванных убранств.
Быть может, здесь Землетрясенья Гений,
В любимицы себе Погибель взяв,
Учил ее безумству упоений,
И все кругом лишь след его забав?
Иль, может быть, когда-то здесь бессменным
Огнем был опоясан снежный круг?
Кто скажет! Кто поймет! Теперь вокруг
Все кажется от века неизменным.
Раскинулась пустыня и молчит,
Но у нее есть свой язык чудесный,
Одним угрозой страшной он звучит,
Другим несет он веры дар небесный —
Такой спокойной, кроткой, неземной,
Что тот, в ком эта искра загорится,
Из-за нее, из-за нее одной,
С природою навеки примирится.
Тебе, Титан великий, власть дана
Стереть, как пыль, все скорби и обманы;
Но в мире эта власть не всем видна,
Не всякий видит сказочные страны,
А только тот, кто мудр, кто чист, велик,
Кто страстного исполнен упованья
И кто, пустыни услыхав язык,
Мог людям дать его истолкованье,
Или сумел им дать хотя намек,
Или хоть сам его подслушать мог.

— 4 —

Ручьи, луга, лесов уединенье,
Поля, озера, вечный океан,
Раскаты грома, гул землетрясенья,
И молния, и дождь, и ураган,
И все, что в глубине земли сокрыто,
Когда она объята зимним сном
И снежными гирляндами увита,
Что будет взращено весенним днем,
Оцепеневших почек сновиденья,
Их радостный, восторженный расцвет,
И человека бурные владенья,
И жизнь, и смерть, и сумерки, и свет,
Все, что тоскует, дышит и стремится,
Все, в чем дрожит сияние и звук, —
Встает, растет, и меркнет, и дымится,
И вновь растет для счастия и мук.
И только Власть, что правит всем движеньем,
Недвижна, недоступна и ясна;
Громада первозданных гор полна
Ее красноречивым отраженьем.
Сползают вниз извивы ледников,
Как жадные гигантские удавы,
В пространствах незапятнанных снегов,
Похожих на поля застывшей лавы.
Здесь Солнце и причудливый Мороз
Творят нерукотворные узоры,
Возводят пирамиды и соборы,
Воздушнее и легче светлых грез.
Здесь смерти неприступная обитель,
С оплотами из искристого льда;
Приюта здесь не встретит никогда
Отторженной земли печальный житель.
То не обитель, нет, — то водопад,
Поток лавин, сорвавшийся с лазури.
Искажены властительностью бури,
В земле изрытой сосны стали в ряд,
Огромные, как смутный рой видений.
И скалы из пустынь толпой сошлись
И навсегда угрюмо обнялись,
Раздвинули предел своих владений,
Все мало им, им тесен круг границ,
Жилище отнимают у растений,
У насекомых, у зверей, у птиц.
Как много жизни было здесь убито,
Как строго смерть свой холод сторожит!
Людская раса в страхе прочь бежит,
И дело рук ее навек забыто,
Развеяно, как в урагане — дым,
Ее жилье пространством льдов покрыто,
И путь минувших дней неисследим,
Внизу блестят пещеры-властелины,
Из их сердец ключи, журча, текут,
Немолчные, смеются и бегут,
Чтоб встретиться среди цветов долины.
И царственно-могучая Река,
Кормилица для пастбищ отдаленных,
Прозрачна и привольно-широка,
Несет богатство вод неугомонных
Туда, вперед, где дремлет океан
И к воздуху ласкается попутно,
Сплетая для него ежеминутно
Из легких струй изменчивый туман.

— 5 —

А в высоте горит, горит Монблан.
Здесь вечный трон той Власти безмятежной,
Что вкруг немых уступов и стремнин
Воззвала жизнь, простерла мир безбрежный
Теней и света, звуков и картин.
В спокойной тишине ночей безлунных,
В холодном одиноком блеске дня,
Когда в долинах, легче звуков струнных,
Вздыхает ветер, плача и звеня,
Нисходит снег на дремлющую Гору,
И нежится, и ластится к Горе;
Но хлопья, загораясь на заре,
Не шлют своих огней людскому взору,
Не видит их никто. Кругом встают
И дышат Ветры, силою порыва
Сугробы наметают молчаливо.
Здесь молния нашла себе приют,
И теплится, и мирным испареньем
Гнездится на снегу. Здесь Дух живет,
Что над земным немолкнущим смятеньем
Незыблемый простер небесный свод,
Тот скрытый Дух, что правит размышленьем.
И что б ты был, торжественный Монблан,
И звезды, и земля, и океан,
Когда б воображенью человека,
Со всей своей могучей красотой,
Ты представлялся только пустотой,
Безгласной и безжизненной от века?

Константин Бальмонт

Предлагаем подписаться на наш Telegram а также посетить наши самые интересный разделы Стихи, Стихи о любви, Прикольные картинки, Картинки со смыслом, Анекдоты, Стишки Пирожки.

И ещё немного о поэзии... Поэзия совершенно неотделима от психологии личности. Читая сегодня стихотворения прошлых лет, мы можем увидеть в них себя, понять заложенные в них переживания, потому что они важны и по сей день. Нередко поэзия помогает выразить невыразимое - те оттенки чувств, которые существуют внутри нас, и к которым мы не можем подобрать словесную форму. Кроме того стихи позволяют расширить словарный запас и развить речь, более точно и ярко выражать свои мысли. Поэзия развивает в нас чувство прекрасного, помогает увидеть красоту в нас и вокруг нас. Описанное выше в купе с образностью, краткостью и ассоциативностью стихотворной формы развивает нас как творческую, креативную личность, которая сама способна генерировать идеи и образы. Поэзия является великолепным помощником в воспитании и развитии ребенка. Знания, поданные в стихотворной форме (это может быть стих или песня), усваиваются быстрее и в большем объеме. Более того, стихи развивают фантазию и абстрактное мышление, и в целом делают жизнь детей эмоционально богаче и разнообразнее. Таким образом, очень важно, чтобы ребенок с первых дней слышал стихи и песни, впитывал красоту и многогранность окружающего его мира. Нас окружает поэзия красоты, которую мы выражаем в красоте поэзии!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *