Стихи о Санкт-Петербурге, Ленинграде, Питере

Санкт-Петербург — гранитный город,
Взнесенный Словом над Невой,
Где небосвод давно распорот
Адмиралтейскою иглой!
Как явь, вплелись в твои туманы
Виденья двухсотлетних снов,
О, самый призрачный и странный
Из всех российских городов!
Недаром Пушкин и Растрелли,
Сверкнувши молнией в веках,
Так титанически воспели
Тебя в граните и в стихах.
И майской ночью в белом дыме,
И в завываньи зимних пург
Ты всех прекрасней, несравнимый
Блистательный Санкт-Петербург!

Агнивцев Николай

*****

Санкт-Петербург!
Мы Герб рассмотрим Твой.
Опознавательный Твой знак изучим.
На вид
Он очень скромный и простой.
Над ним как будто бы не собирались тучи!
Пусть с БАЛТИКИ порою верещит,
Пусть ветер злобный
Временами рвётся,
Твой Герб собою
Представляет щит.
Он означает —
Враг здесь не прорвётся!
Твой щит окрашен краской непростой —
Цвет спелой земляникою играет,
Что ягода на поле красотой,
В России так
Санкт-Петербург сверкает.

Серебряных два стержня
Якорей
На щит
Крест-накрест
Сверху укрепили.
Цепляли дно они
Рек и морей,
Теперь
Эмблему города сцепили.
Зачем здесь якоря — понятно всем.
Ведь с якоря не снимешься беспечно.
Но нет на якорях
Цепей
Совсем,
Что означает,
Город здесь —
Навечно!
Лежит
На якорях
Жезл непростой,
Что меч сверкает, вырванный из ножен.
То —
ЦАРСКИЙ СКИПЕТР
СЕВЕРНОЙ ЗВЕЗДОЙ
На Герб,
Как меч на щит,
Петром возложен!

«САНКТ-ПЕТЕРБУРГ —
Столица всей страны!».
Нам
СКИПЕТР об этом говорит.
И камни города от этого сильны.
От этого
Прочнеет наш гранит.
Всё главное здесь сказано теперь,
Последнее,
Что Герб нам сообщает,
Что формою щита
Указано —
Ни зверь,
Ни враг
Нам под щитом
Не угрожает!

Евдокимов С.

*****

Есть город на земле прекрасный
Не Рим, не Прага, не Нью-Йорк…
Санкт Петербург блистает краской
В слепящем свете фонарей.
Дворцы, мосты и переправы
Да купола монастырей,
Осенней позднею прохладой
Объяты в омуте ночей…
Тоскливый шорох у березы,
Пьянит лаская слух листвой
И не пришли пока морозы
Снег не укутал сон аллей…
Там желтый лист прощальный бродит
Летит бросаясь он в Неву…
Под этим небом солнце всходит
И вновь срывается во тьму…

АнтракТ

*****

Город Гоголя, Пушкина, Блока,
Город, помнящий поступь Петра,
Из болота шагнувший в барокко,
Ты достоин резца и пера.

Ты встаешь не видением пышным,
Строгим ликом отважен и прям,
Недоступный всем недругам пришлым,

Устремленный навстречу друзьям.

Чуждый зависти, чуждый корысти,
Не соперник-товарищ Москве,
Ты достоин божественной кисти,
Город, жадно припавший к Неве.

Мимо-башня, ограда и садик,
Бьют копыта, звенят стремена:
Твой властитель, твой витязь, твой всадник
Скачет к нам через все времена.

Твои улицы архипрямые,
Твои реки одеты в гранит,
И черты всех столетий России
Твой сегодняшний облик хранит.

Я шагаю центральным проспектом
И грущу лишь о том, видит бог,
Что не встретятся в городе этом
Пётр, и Гоголь, и Пушкин, и Блок.

Лисянский М.

*****

Питер город расчудесный
Только есть в нем одно. Но
Летом ночи белые — прелестны!
А зимой — и днем темно!

Favorite

*****

Город проснулся с утра
Полупрозрачным и светлым,
Тысячи просек Петра
Вымыты ливнем и ветром.
Встали на место мосты,
Вспыхнули острые шпили
И закружили, и закружили
Город петровской мечты.

Санкт-Петербург — гордая белая птица,
Санкт-Петербург — бронзовый царь и царица,
Санкт-Петербург — славы российской столица.
Это частица, сердца частица,
город наш Санкт-Петербург!

Мимо людей и машин,
Вдоль островов и каналов
Мы все куда-то спешим
Между великим и малым.
Любим мы здесь и грешим,
Верим и рвёмся к спасенью
От поколения к поколенью
В городе нашей души!

Санкт-Петербург — гордая белая птица,
Санкт-Петербург — бронзовый царь и царица,
Санкт-Петербург — славы российской столица.
Это частица, сердца частица,
город наш Санкт-Петербург!

Панфилов В.

*****

Мой Питер — близкий и далекий
Охвачен памятью времен!
Ты для меня такой глубокий
Согретый пламенем огонь…
Я по тебе пройду
Из края в край, вдыхая
Каждую крупинку.
Ты для меня — не рай,
Но много больше половинки…

Мой Питер… Старый город
Новых революций.
Ты мне так дорог!
Питер, ты мой лучший
Далекий город,
Близкий и родной…

*****

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,
И, не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса.
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз,
И блеск, и шум, и говор балов,
А в час пирушки холостой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой.
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
На сквозь простреленных в бою.
Люблю, военная столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына в царской дом,
Или победу над врагом
Россия снова торжествует,
Или, взломав свой синий лед,
Нева к морям его несет
И, чуя вешни дни, ликует.
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо как Россия,
Да умирится же с тобой
И побежденная стихия;
Вражду и плен старинный свой
Пусть волны финские забудут
И тщетной злобою не будут
Тревожить вечный сон Петра!

Александр Пушкин

*****

Если будет очень грустно, я по улицам пройдусь.
По родному Ленинграду, Петербургу, Петрограду.
На «Казань» и на «Исакий» и на Летнего ограду,
На Ростральные колонны погляжу и подивлюсь.

Лечит душу дивный город. Я над вольною Невой
Вдоль по набережным старым белой ночью тихой, лунной
Поброжу в тумане лёгком, и гитарой шестиструнной
Отзовётся в сердце мрачном всё, что связано с тобой.

А сегодня яс особым чувством город обхожу.
Предстоит мне с ним расстаться, несмотря на боль потери.
Навсегда, иль только на год. Я вернусь, я в это верю.
А пока что напоследок я ещё раз поброжу.

Полюбуюсь на «Аврору», к Петропавловке пойду,
Поле Марсово тихонько, не спеша, пересеку я
И по Невскому пройдусь я, красоту его смакуя;
А к утру домой вернувшись, я печаль свою найду.

Край далёкий! Вскоре гостя ты незваного встречай.
Сердце ноет. Ему город покидать больно.
И в предверьи расставанья, слёзы капают невольно.
До свиданья, Милый город, ну а может быть — Прощай!

Оралков Александр

*****

Город туманов и снов
Встает предо мною
С громадой неясною
Тяжких домов,
С цепью дворцов,
Отраженных холодной Невою.
Жизнь торопливо бредет
Здесь к цели незримой…
Я узнаю тебя с прежней тоской,
Город больной,
Неласковый город любимый!
Ты меня мучишь, как сон,
Вопросом несмелым…
Ночь, но мерцает зарей небосклон…
Ты весь побежден
Сумраком белым.

Поликсена Соловьева

*****

Белые ночи и Санкт-Петербург,
Свой силуэт отпечатал на фоне,
Бледного неба, над ним демиург,
Виден в хрустальной, высокой короне.

Ночь, чудеса и в пространстве светло,
Ветер гуляет над темной Невою,
Берег в граните, в витринах стекло,
Зимний навис над пространством стеною.

Шпиль Петропавловской башни звенит
В легком, прохладном и призрачном ветре,
Город большой с наслаждением спит,
Под колыбельную в этом оркестре.

Башни, как стражи под небом стоят
И продолжают рельеф этих зданий
И мой влюбленный в тебя, город, взгляд
Волны уносят до новых свиданий.

Санкт — Петербург, белые ночи,
Санкт — Петербург, белые ночи…

Лобанов Андрей

*****

Как бьется сердце! И в печали,
На миг былое возвратив,
Передо мной взлетают дали
Санкт-Петербургских перспектив!

И, перерезавши кварталы,
Всплывают вдруг из темноты
Санкт-Петербургские каналы,
Санкт-Петербургские мосты!

И, опершись на колоннады,
Встают незыблемой чредой
Дворцов гранитные громады
Над потемневшею Невой!..

Звенят проспекты и бульвары,
И в бесконечности ночей
На влажных плитах тротуара
Дробится отсвет фонарей…

Пусть апельсинные аллеи
Лучистым золотом горят,
Мне петербургский дождь милее,
Чем солнце тысячи Гренад!..

Пусть клонит голову все ниже,
Но ни друзьям и ни врагам
За все Нью-Йорки и Парижи
Одной березки не отдам!

Что мне Париж, раз он не русский?!
Ах, для меня под дождь и град,
На каждой тумбе петербургской
Цветет шампанский виноград!..

И, застилая все живое,
Туманом Невским перевит,
Санкт-Петербург передо мною
Гранитным призраком стоит!..

Агнивцев Николай

*****

Плывут над заливом балтийские тучи,
И плещутся волны в холодный гранит.
В морских непогодах, в метелях летучих
Он гордый покой свой столетья хранит.

Гордо воздвигнут рукой непреклонной,
Бессмертною храбростью русских солдат, —
Пробитые пулями в битвах знамёна
Нигде, никогда не склонял Ленинград.

Крылами побед осеняла Полтава
Ряды поднимавшихся ввысь колоннад.
Здесь русская доблесть и — русская слава,
Над невским гранитом, обнявшись, стоят.

В грозном молчанье стоят бастионы,
Багряные стяги победно горят.
Пробитые пулями в битвах знамёна
Нигде, никогда не склонял Ленинград!

В осенние бури и белые ночи
Стоишь ты, гордясь красотою своей.
Мы славим твоих моряков и рабочих,
Бессмертных и сильных твоих сыновей.

Слава тебе, Ленинград, закалённый
В пыланье сражений, в огне баррикад.
Пробитые пулями в битвах знамёна
Нигде, никогда не склонял Ленинград!

Константин Симонов

*****

Черный пес Петербург — морда на лапах,
Стынут сквозь пыль ледяные глаза.
В эту ночь я вдыхаю твой каменный запах
Пью названия улиц, домов поезда.

Черный пес Петербург — птичий ужас прохожих,
Втиснутых в окна ночных фонарей.
На Волковском воют волки, похоже
Завтра там будет еще веселей.

Этот зверь никогда никуда не спешит.
Эта ночь никого ни к кому не зовет.

Черный пес Петербург — я слышу твой голос
В мертвых парадных, в хрипе зонтов
Твои ноты разбросаны всюду как ворох,
Капли крови на черствых рублях стариков.

Черный пес Петербург — крыши, диваны,
А выше поехавших крыш пустота.
Наполняются пеплом в подъездах стаканы.
В непролазной грязи здесь живет пустота.

Этот зверь никогда никуда не спешит.
Эта ночь никого ни к кому не зовет.

Черный пес Петербург — рассыпанный порох
Тайны этих стен гробовой тишины
Дышит в каждом углу по ночам странный шорох
Здесь любой монумент в состоянии войны

Черный пес Петербург — время сжалось луной
И твой старый хозяин сыграл на трубе.
Вы молчите вдвоем, вспоминая иное
Расположение волн на Неве.

Черный пес Петербург — ночь стоит у причала.
Завтра в путь я не в силах судьбу отыграть.
В этой темной воде отражение начала
Вижу я, и как он не хочу умирать.

Черный пес Петербург — есть хоть что-то живое
В этом царстве облеванных временем стен?
Ты молчишь, ты всегда в состоянии покоя
Даже в тяжести самых крутых перемен.

Этот зверь никогда никуда не спешит.
Эта ночь никого ни к кому не зовет.

Только я, только ты, я, ты, я, ты.
Сердце, наше сердце живет.
Только я, только ты, я, ты, я, ты.
Сердце, наше сердце живет.
Наше сердце поет.
Этот Зве-ерь!
Эта Но-очь!
Только я, только ты, я, ты, я, ты.
Сердце, наше сердце живет.

Питер город в котором побывав однажды, невозможно забыть…

Юрий Шевчук

*****

Мы очень любим город свой.
Сияет солнце над Невой,
Или дожди стучат в окно —
Его мы любим все равно.
Мы в этом городе живём.
И он растёт, и мы растём

Борисова М.

*****

Город Змеи и Медного Всадника,
Пушкина город и Достоевского,
Ныне, вчера,
Вечно — единый,
От небоскребов до палисадника,
От островов до шумного Невского, —
Мощью Петра,
Тайной — змеиной!

В прошлом виденья прожиты, отжиты
Драм бредовых, кошмарных нелепостей;
Душная мгла
Крыла злодейства…

Что ж! В веке новом — тот же ты, тот же ты!
Те же твердыни призрачной крепости,
Та же игла
Адмиралтейства!
Мозг всей России! с трепетом пламенным,
Полон ты дивным, царственным помыслом:
Звоны, в веках,
Славы — слышнее…
Как же вгнездились в черепе каменном,
В ужасе дней, ниспосланных Промыслом,
Прячась во прах,
Лютые змеи?
Вспомни свой символ: Всадника Медного!
Тщетно Нева зажата гранитами.
Тщетно углы
Прямы и строги:
Мчись к полосе луча заповедного,
Злого дракона сбросив копытами
В пропасти мглы
С вольной дороги!

Валерий Брюсов

*****

А в Санкт-Петербурге белые ночи,
Как белые чайки над тёмной Невой,
Как будто художник усердно хлопочет,
Бросая белила в высь бездны ночной.

Ах, белые ночи! Время свиданий,
Прощанья со школой, развода мостов,
Пора откровений, надежд, ожиданий
Для каждого Алых своих Парусов

В наряды из сумерек город одетый,
Таинственны статуи, парки, дворцы.
Красу Петербурга воспели поэты,
О белые ночи, вы чуда творцы.

Ах, белые ночи! Дивною сказкой
Они проплывают над градом Петра,
Дыханьем июньским весь город обласкан
От ночи величия и до утра.

Баранова Вера

*****

Когда Невы, окованной гранитом,
Алмазный блеск я вижу в час ночной
И весело по освещенным плитам
Толпа людей мелькает предо мной —
Тогда на ум невольно мне приходит
Минувший век, когда среди болот,
Бывало, здесь чухонец бедный бродит,
Дитя нужды, болезней и забот,
Тот век, когда один туман свинцовый
Здесь одевал леса и небеса
И так была печальна и сурова
Пустынных вод холодная краса.
И с гордостью я вспоминаю тайной
Ум творческий великого царя,
Любуяся на город колоссальный —
Прекрасное создание Петра.

Иван Никитин

*****

Баю-баю, мой родной,
Этот Город наш с тобой —
Слышишь — сказочные песни
Для тебя поет прибой.

Ночь бела, бела, бела,
Даль прозрачна и светла,
В небе светится чудесно
Петропавловки игла.

Баю-баю, милый мой,
Ветры веют над Невой,
А над спящими домами
Месяц светит молодой.

Волны бьются о гранит,
Ангел светлый нас хранит,
Золочеными крылами
В небе облачном парит.

Баю-баю, спи, мой друг,
Сон в волшебный манит круг,
И с тобой под эту песню
Засыпает Петербург.

Ночь — безмолвная пора,
Спи спокойно до утра.
Знай, мой сын — всегда с тобою
Град Великого Петра.

Волкова М.

*****

Наш город прекраснее всех!
Он поражает гостей
Широтою своих площадей,
Красотою мостов и рек.

С золотых куполов церквей
Льется песня колоколов,
Прославляя город Петров,
Ставший славой России всей!

Холощак Таня

*****

Погода изменчива в граде Петра,
Бездонное небо скрывается в тучах.
Купаются голуби в лужах с утра,
Стучит мерно дождь по зонтам неразлучным.

Стучит по асфальту, домам и воде,
По сердцу стучит, по душе и по телу.
А город живёт весь в любви и в труде,
В истории древней и в подвигах смелых.

На плитах надгробных имён череда
Доносит потомкам бессмертье владельцев.
Спрессованы в плитах старинных года
И в каждой плите бьётся русское сердце.

Над городом солнце покажется вдруг,
Согреет проспекты, сердца и каналы.
Ты — слава России, мой Санкт-Петербург,
Ты — гордость моя, ты — России начало.

Гайкевич Л.

*****

Уставший от холода, призрачный город,
Продрогший, промокший, пропитанный снами
О лете — он нам упоительно дорог,
Такой невозможный, придуманный нами.

Он тонет в слезах ежедневных истерик
И сам ежедневно в истериках бьется.
Он с нами лежит на широкой постели,
И простыни мнет, и мечтает о солнце.

Он с наших умов с упоением сходит,
На наших сердцах шестью буквами выбит:
Л, Ю, Б, О, В, мягкий знак, — в этом коде
Вся троица — мы и возлюбленный Питер.

Громова Мария

*****

Среди болот, дорог и вьюг,
Как исполин из сказки,
Явился миру Петербург,
Волной любви обласкан!

Его скульптуры и дворцы,
Фонтаны, скверы, парки,
Его ограды и мосты,
Кораблик на Фонтанке,
Его кресты, его гранит —
Веков узор так прочен! —
Все восхищает и пленит
В сиянье белой ночи.

Люблю тебя я, город мой,
Не знаю краше места!
Мне жизнь, единая с тобой,
Дарована в наследство!

Озерова Катя

*****

Есть в Питере такое диво…
Как это зрелище красиво!
В определенный час ночной мосты,
что дремлют над Невой,
проснутся, тяжело вздохнут
и крылья к небу вознесут!

Боженова Татьяна

*****

Стал слишком грустным этот разговор,
Меня вдруг стал душить мой теплый свитер,
Давай с тобой подпишем договор,
Тебе — свободу, мне — октябрь и Питер…

Прости, но я без боя не отдам
Мой город, в лентах улиц и каналов,
Бери себе Москву и Амстердам,
Бери весь мир! Ну разве это мало?

Я знаю, как здесь холодно зимой,
Готова ощущать в ботинках влагу,
Оставь мне этот город над Невой,
Возьми себе Париж, Берлин и Прагу…

Оставь театры, храмы и мосты…
Лети на юг, а мне пусть будет холод,
Уж если от меня уходишь ты,
Прошу, оставь хотя бы этот город!

Не забирай балтийскую мечту,
Оставь на память о себе свет белой ночи,
Возьми себе Нью-Йорка суету,
И вечность Рима забирай, коль хочешь!

Я не боюсь ни снега ни дождя,
В конце концов меня всегда согреет свитер,
Мое ты сердце забираешь, уходя…
Прошу тебя, оставь хотя бы Питер.

Олефир Ю.

*****

Вновь Исакий в облаченье
Из литого серебра.
Стынет в грозном нетерпенье
Конь Великого Петра.

Ветер душный и суровый
С черных труб сметает гарь…
Ах! своей столицей новой
Недоволен государь.

Анна Ахматова

*****

Я люблю бродить по Петербургу
Восхищаться гордой красотой,
Умным и надежным старым другом
Он повсюду следует за мной.
Я люблю проспекты и каналы,
Захожу с улыбкой в Летний сад,
Боги и герой с пьедесталов
На меня приветливо глядят,
Все мне близко здесь и все знакомо
Улицы, дома, сады, мосты
Стал он мне уютным добрым домом
Городом из сказочной мечты.

Hope

*****

Мне бы в город дождей
Убежать, улететь, не вернуться
В город парков, дворцов и аллей,
В омут белых ночей окунуться.

Этот город не спит.
Окруженный туманом и мглою,
Он куда-то несется, стремится, бежит.
И манит меня за собою.

Исаакий взирает на всех с высока,
Эрмитаж распахнул свои двери.
Медный конь несет величаво Петра.
И весь город финским ветром овеян.

Этот город не серый, нет-нет,
Он черно-белый в своем одеяньи.
Шальной и гудящий Невский проспект
Никогда не застынет в молчаньи.

В дымке тумана ты виден едва.
И будто паришь над Невою.
Город контрастов, город Петра,
Я никогда не расстанусь с тобою!

Зубрицкая Анастасия

*****

В моем изгнаньи бесконечном
Я видел все, чем мир дивит:
От башни Эйфеля — до вечных
Легендо-звонных пирамид!..

И вот «на ты» я с целый миром!
И, оглядевши все вокруг,
Пишу расплавленным Ампиром
На диске солнца: «Петербург».

Агнивцев Николай

*****

Сумрак дня несёт печаль.
Тусклых улиц очерк сонный,
Город, смутно озарённый,
Смотрит в розовую даль.

Видит с пасмурной земли
Безнадёжный глаз столицы:
Поднял мрак свои зеницы,
Реют ангелы вдали.

Близок пламенный рассвет,
Мертвецу заглянет в очи
Утро после долгой ночи…
Но бежит мелькнувший свет,

И испуганные лики
Скрыли ангелы в крылах:
Видят — мёртвый и безликий
Вырастает в их лучах.

Александр Блок

*****

В Питере разведены мосты.
городские улицы пустынны.
Из огней слагаются кресты.
В двадцать пять у глаз горят морщины;
Силуэт знакомый и родной
близится. И ухает грудь больно…
Вроде бы пора уже домой,
довольно;
Но стою. А Питер вдруг оглох.
Мы в лучах невидимой планеты —
каждый поцелуй и каждый вздох
нам дается с болью. До рассвета
простоим у черных вод Невы,
из груди рвет сердце на свободу!
Видишь, и мосты разведены,
Нас не развести ни злу, ни Богу;

За плечами грустные года:
семьи обрученные и дети…
Нет уже ни завтра, ни вчера.
Питер нас развел и снова встретил…

Тиманова Ольга

*****

Питер — колчан вековых стрел-проспектов,
Линий гранитных туманный некрополь,
Окна-глаза в слезах западных ветров,
В северных топях чернеющий тополь,

Бьющий иглой шпиля Адмиралтейского
В цвета джинс стертых вдрызг вымокший край
Неба, взлетающий с берега невского
Криком из камня и крыльями стай.

Родина здесь всех поэтов убитых,
Новый Олимп нероссийских богов,
И с ночей белых ладоней раскрытых
Льется дождем вниз поток странных снов,

Но влага кончилась. Звезды сияют,
Тихо свистя мне имперский мотив,
И лапы бронзовых львов омывает,
Холодом лижет в ночь Финский залив…

Интакто

*****

Побывал я в Петербурге, повидал друзей.
Встретил там и каратинцев, стало веселей…

Осень… Холодно… Туманно… Серая Нева…
А над горной Каратою — неба синева!

…Сколько раз поэты пели невским берегам!
Я свои стихи прочёл им тихо, по слогам…

Услыхал меня Есенин? Пушкин услыхал?
Неизвестно… Важно только: я стихи читал!

Их услышали фонтаны, храмы и мосты,
Их отметил Медный всадник — с царской высоты.

Конь его стучит копытом — эхо по горам!
…Кони, львы, скульптуры, фрески — не угнаться нам…

Эрмитаж, а в Эрмитаже… Далее — везде…
Мысли — выстрелом, упрёком, следом на воде…

Горы — счастье, море — радость, а болото — грусть…
…Петербург, надменный всадник, я ещё вернусь!!!

Максимчук Людмила

*****

Снова с Балтики дуют ветра,
Бьются волны о серый гранит.
Три столетья творенье Петра
Над Невой, возвышаясь, стоит.
Сквозь года слышно: «Здесь граду быть!»
Этих слов, ну кому же не знать?!
«Медный всадник», подняв на дыбы,
Разбудил Русь от долгого сна.

Платком на Питер ночь легла…
Адмиралтейская игла,
Дворцы, мосты, «петровский дух»…
Санкт-Петербург, Санкт-Петербург.
Каналов строгих череда,
Где плещет невская вода.
Творенье рук, умелых рук…
Санкт-Петербург, Санкт-Петербург.

Над «Исаакием» месяц застыл
И гирляндами звёзды зажглись.
Петропавловской крепости шпиль
Пропорол поднебесную высь.
На Дворцовой лежит тишина,
Зимний схвачен в оковы из снов.
И в безмолвии этом слышнА
Поступь первых «петровских» полков.

Платком на Питер ночь легла…
Адмиралтейская игла,
Дворцы, мосты, «петровский дух»…
Санкт-Петербург, Санкт-Петербург.
Каналов строгих череда,
Где плещет невская вода.
Творенье рук, умелых рук…
Санкт-Петербург, Санкт-Петербург.

Город доблести, славы, труда.
Ты прекрасен, величествен, строг.
По твоим площадям никогда
Не ступал иноземный сапог.
Петербург, Петроград, Ленинград
Утонул в необъятной ночи.
Время мчит… Кони Клодта летят…
Три столетья… О, как время мчит!

Платком на Питер ночь легла…
Адмиралтейская игла,
Дворцы, мосты, «петровский дух»…
Санкт-Петербург, Санкт-Петербург.
Каналов строгих череда,
Где плещет невская вода.
Творенье рук, умелых рук…
Санкт-Петербург, Санкт-Петербург.

Шептухин И.

*****

«О, в магии молчанья свой искус!
Так, в суете Московского вокзала
Глазами и улыбкой я сказала:
«Пока, мой Питер, я ещё вернусь!»

«Я вернусь…»

Забросить всё… Уйти в бега,
Нырнуть в дворовые колодца,
Где мокнет чахлый лучик солнца —
Умчаться к невским берегам…

Я обещала, что вернусь.
Вновь глажу взглядом рябь каналов…
Записан знахарем в анналы,
Мой Питер, излечивший грусть.

Умыться свежестью Невы,
Гулять бездумно на Фонтанке,
Души, залечивая ранки
И мысли грешной головы…

Здесь каждый камень — слово, звук…
Мосты, крылатые грифоны,
На Аничковом взвились кони —
Неукротимость в бронзе рук…

Ты для меня неповторим,
Как кровь сердец на камнях Спаса,
Исаакием золотовласым,
Иглою… ангел — херувим

И каждым шагом мостовой,
Под звоны храмов колоколен.
Где каждый грех сто раз отмолен
Твоею гордостью святой…

Уваркина Ольга

*****

Люблю по городу гулять,
Люблю смотреть, люблю считать.
Невский — раз, Зимний — два,
Три — красавица Нева,
А четыре — мост Дворцовый,
Пять — гуляю по Садовой,
Шесть — к Исаакию схожу
И на купол погляжу.
Семь — конечно, Летний сад,
Как красив его наряд.
Восемь — крепость у Невы,
были там, наверно, вы.
Девять — повстречался мне
Медный всадник на коне.
Десять — из-за поворота
Вижу Нарвские ворота.

*****

Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон —
Какой аккорд! Но пусть их рок!
Всем четырем один шаблон дан,
Один и тот же котелок!

Ревут: моторы, люди, стены,
Гудки, витрины, провода…
И, обалдевши совершенно,
По крышам лупят поезда!

От санкюлотов до бомонда,
В одном порыве вековом,
Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон
Несутся вскачь за пятаком!..

И в этой сутолке всемирной,
Один на целый миp вокруг,
Брезгливо поднял бровь ампирный
Гранитный барин Петербург!

Агнивцев Николай

*****

Петровой волей сотворен
И светом ленинским означен —
В труды по горло погружен,
Он жил — и жить не мог иначе.

Он сердцем помнил: береги
Вот эти мирные границы, —
Не раз, как волны, шли враги,
Чтоб о гранит его разбиться.

Исчезнуть пенным вихрем брызг,
Бесследно кануть в бездне черной
А он стоял, большой, как жизнь,
Ни с кем не схожий, неповторный!

И под фашистских пушек вой
Таким, каким его мы знаем,
Он принял бой, как часовой,
Чей пост вовеки несменяем!

Тихонов Николай

*****

Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.

Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,

Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.

Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.

Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.

Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,

И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.

Осип Мандельштам

*****

Открылась мне в ночную пору
Дворцов и шпилей красота,
Когда я на великий город
Смотрел с Литейного моста.

В широкой глади отражала
Нева сияние огней.
И ни одна река планеты
Не выдержит сравненья с ней

Багимо А.

*****

Петербург осенних листьев…
золотые небеса…
льется свет прозрачной выси…
белый Ангел… два крыла…

тишина святая в небе,
словно Церковь на земле
раскрывает сердца двери
и светло зовет к себе…

…унеси, прекрасный Ангел,
мое сердце в Небеса…
и молитва так сердечна,
и горит моя свеча…

с высоты прозрачной выси
подари блаженный взгляд…

Петербург осенних листьев
и осенний Летний Сад…

Магницкая Светлана

*****

Есть в Ленинграде, кроме неба и Невы,
Простора площадей, разросшейся листвы,
И кроме статуй, и мостов, и снов державы,
И кроме незакрывшейся, как рана, славы,
Которая проходит ночью по проспектам,
Почти незримая, из серебра и пепла, —
Есть в Ленинграде жесткие глаза и та,
Для прошлого загадочная, немота,
Тот горько сжатый рот, те обручи на сердце,
Что, может быть, одни спасли его от смерти.
И если ты — гранит, учись у глаз горячих:
Они сухи, сухи, когда и камни плачут.

Эренбург Илья

*****

Кто посягнул на детище Петрово?
Кто совершенное деянье рук
Смел оскорбить, отняв хотя бы слово,
Смел изменить хотя б единый звук?

Не мы, не мы… Растерянная челядь,
Что, властвуя, сама боится нас!
Все мечутся да чьи-то ризы делят,
И всё дрожат за свой последний час.

Изменникам измены не позорны.
Придёт отмщению своя пора…
Но стыдно тем, кто, весело-покорны,
С предателями предали Петра.

Чему бездарное в вас сердце радо?
Славянщине убогой? Иль тому,
Что к «Петрограду» рифм гулящих стадо
Крикливо льнет, как будто к своему?

Но близок день — и возгремят перуны…
На помощь, Медный Вождь, скорей, скорей
Восстанет он, всё тот же, бледный, юный,
Всё тот же — в ризе девственных ночей,

Во влажном визге ветреных раздолий
И в белоперистости вешних пург, —
Созданье революционной воли —
Прекрасно-страшный Петербург!

Зинаида Гиппиус

*****

На Балтийском побережье
В лоне северных ветров
Волей высшей неизбежной
Был воздвигнут град Петров.
Закаленный крепче стали,
Сквозь века его гранит
Под напором войн кровавых
Все по-прежнему стоит.

Припев:
Ты был для многих чередой
Любви, надежд иль горьких мук,
Великий город над Невой,
Наш легендарный Петербург.

Красота его сравниться
Может с раем неземным.
Имя Северной столицы
Уж, с рождения за ним.
Петропавловская крепость,
Своды Зимнего дворца,
Всадник грозный и свирепый —
Наша гордость и краса.

Припев:
Ты был для многих чередой
Любви, надежд иль горьких мук,
Великий город над Невой,
Наш легендарный Петербург.

Много значит для России
Здесь рожденный русский флот.
И над бурею и штилем
Шпиль с корабликом плывет.
Так храни свои секреты,
Драгоценный город наш.
Сохраняться пусть на веки
Мосты, церкви, Эрмитаж.

Припев:
Ты был для многих чередой
Любви, надежд иль горьких мук,
Великий город над Невой,
Наш легендарный Петербург.

Hope

*****

Весь год они без устали горят.
За это вот, наверное, в награду,
Когда июнь идёт по Ленинграду,
Каникулы им дарит Ленинград.

Скаченков С.

*****

Так под кровлей Фонтанного Дома,
Где вечерняя бродит истома
С фонарем и связкой ключей,
Я аукалась с дальним эхом,
Неуместным смущая смехом
Непробудную сонь вещей,
Где, свидетель всего на свете,
На закате и на рассвете
Смотрит в комнату старый клен
И, предвидя нашу разлуку.
Мне иссохшую черную руку
Как за помощью тянет он.
А земля под ногой гудела,
И такая звезда глядела,
В мой еще не брошенный дом,
И ждала условного звука:
Это где-то там, у Тобрука,
Это где-то здесь за углом.
Ты не первый и не последний
Темный слушатель светлых бредней,
Мне какую готовишь месть?
Ты не выпьешь, только пригубишь
Эту горечь из самой глуби —
Это вечной разлуки весть.
Положи мне руку на темя,
Пусть теперь остановится время
На тобою данных часах.
Нас несчастие не минует,
И кукушка не закукует
В опаленных наших лесах.
А не ставший моей могилой,
Ты, гранитный, кромешный, милый,
Побледнел, помертвел, затих.
Разлучение наше мнимо:
Я с тобою неразлучима,
Тень моя на стенах твоих,
Отраженье мое в каналах,
Звук шагов в Эрмитажных залах,
И на гулких сводах мостов —
И на старом Волковом Поле,
Где могу я рыдать на воле
В чаще новых твоих крестов.

Анна Ахматова

*****

Этот город, возведенный Петром,
Перекрашивали в разный цвет.
А ошибки исправляли потом,
Вынося его судьбу на совет.
Он порою, хмурился и молчал,
Видно, горечь в сердце каменном скрыл.
На груди своей Неву он качал
И в душе «Авроре» залп не простил.
Пролетали незаметно года,
Но в Блокаду показал он лицо,
На коленях не стоял никогда.
Не сломить его волю свинцом.
Этот город всем до боли знаком,
Он расцвел и изменился теперь.
Для друзей всегда открыт его дом —
Не нужна ему железная дверь.

Hope

*****

Есть мосты в Петербурге.
Шесть сотен мостов.
Не припомнить и за день
Всех его островов.

Есть Васильевский, Заячий,
Каменный есть…
В этих строчках ты знаешь ли,
Всех, пожалуй, не счесть!

Сто один числят остров —
Вот наш город каков!
Людям было б не просто
Обойтись без мостов.

Вот тяжёлый, гранитный,
С чуть горбатой спиной,
Вот чугунный, отлитый,
Весь почти кружевной.

Львы крылатые, кони
Глядят с высоты…
Незаметно, спокойно
Служат людям мосты.

Ведь по ним, не смолкая,
То вперед, то назад
Лихо мчатся трамваи
И машины спешат.

И идут пешеходы,
Не замедлив шагов,
И скользят пароходы
Под пролеты мостов.

Полякова Н.

*****

Петербургский май — предвестник лета.
С белыми ночами дружит май.
Будто лампочки дневного света
Над замлей включили невзначай.

Бьет в гранит воды прозрачный гребень.
И, не ожидая темноты,
Словно руки, вскинутые в небо,
Над Невой разводятся мосты.

Под мостов раздвинутые своды
С полночи до самого утра
Дымные проходят пароходы,
Мчатся работяги-катера.

Белой ночью спать совсем не хочешь.
Не стихает город за окном,
Потому, что можно белой ночью
Делать всё, как будто это днём.

Полякова Н.

*****

Тебя познать довольно трудно,
А позабыть еще трудней.
И я люблю тебя безумно!
В сопровождении дождей

Люблю гулять по переулкам,
Площадям и мостовым,
Паркам, скверам, закоулкам…
Ты стал совсем уже родным.

Ты, как отец, заботливый и нежный.
Всегда согреешь, успокоишь.
Такой спокойный, безмятежный…
От бед всегда укроешь.

Расправив крылья, я лечу.
Воздушное надела платье.
Никто не знает, как хочу
Шагнуть в твои объятья…

Зубрицкая Анастасия

*****

Всё б глаз не отрывать от города Петрова,
гармонию читать во всех его чертах
и думать: вот гранит, а дышит, как природа…
Да надобно домой. Перрон. Подъезд. Чердак.

Былая жизнь моя — предгорье сих ступеней.
Как улица стара, где жили повара.
Развязно юн пред ней пригожий дом столетний.
Светает, а луна трудов не прервала.

Как велика луна вблизи окна. Мы сами
затеяли жильё вблизи небесных недр.
Попробуем продлить привал судьбы в мансарде:
ведь выше — только глушь, где нас с тобою нет.

Плеск вечности в ночи подтачивает стены
и зарится на миг, где рядом ты и я.
Какая даль видна! И коль взглянуть острее,
возможно различить границу бытия.

Вселенная в окне — букварь для грамотея,
читаю по складам и не хочу прочесть.
Объятую зарей, дымами и метелью,
как я люблю Москву, покуда время есть.

И давешняя мысль — не больше безрассудства.
Светает на глазах, всё шире, всё быстрей.
Уже совсем светло. Но, позабыв проснуться,
простёр Тверской бульвар цепочку фонарей.

Белла Ахмадулина

*****

В осеннем тумане в январском снегу
Стоит Ленинград на морском берегу.
С дворцами и парками, строг и красив,
Как будто вплывает в широкий залив.
В блокадные дни, под обстрелом, в снегу
Не сдался, не сдался наш город врагу.
Здесь гордые, смелые люди живут,
И ценится всюду их доблестный труд.

Полякова Н.

*****

Белый город ночью белой вслед за мной, как пёс идёт.
Всадник в бронзе — угорелый, всё в Европу нас ведёт.
Я по берегу шагаю древней матушки — Невы.
В кружева мостов вплетаю, золотых церквей главы.
Липы с древними стволами мне о чём-то шелестят.
Вижу белок с голубями — парков праздничный наряд.
Белка на руку садится, и орешки там грызёт.
Невским воздухом напиться мне, надеюсь, повезёт.
Белый город в дымке белой умывается зарёй.
И мосты навеки слиться вновь стремятся над Невой.
Я иду в заре, как в платье, словно девица — весна.
Мне с мечтою той расстаться, не дано уж никогда.

Давыдова Марина

*****

Твой остов прям, твой облик жёсток,
Шершавопыльный — сер гранит,
И каждый зыбкий перекресток
Тупым предательством дрожит.

Твоё холодное кипенье
Страшней бездвижности пустынь.
Твоё дыханье — смерть и тленье,
А воды — горькая полынь.

Как уголь, дни, — а ночи белы,
Из скверов тянет трупной мглой.
И свод небесный, остеклелый
Пронзен заречною иглой.

Бывает: водный ход обратен,
Вздыбясь, идёт река назад…
Река не смоет рыжих пятен
С береговых своих громад,

Те пятна, ржавые, вскипели,
Их ни забыть, — ни затоптать…
Горит, горит на тёмном теле
Неугасимая печать!

Как прежде, вьётся змей твой медный,
Над змеем стынет медный конь…
И не сожрет тебя победный
Всеочищающий огонь, —

Нет! Ты утонешь в тине черной,
Проклятый город, Божий враг,
И червь болотный, червь упорный
Изъест твой каменный костяк.

Зинаида Гиппиус

*****

Приехал я в большом волненье,
Чтоб посмотреть Петра творенье —
Золотоглавый белокаменный тот град…
Дворцы и статуи тревожат,
И сердце кровь унять не может
Со мной столетья все там говорят…
Забыл, что это в настоящем
И слышу стоны тех несчастных,
Что сотни лет назад работали в глуши…
В ужасных топях, на болотах
Построили сей град до срока,
Который стал «окном в Европу» для души…

Семикозова Наталья

*****

Тучи, как волосы, встали дыбом
Над дымной, бледной Невой.
Кто ты? О, кто ты? Кто бы ты ни был,
Город — вымысел твой.

Улицы рвутся, как мысли, к гавани
Черной рекой манифестов.
Нет, и в могиле глухой и в саване
Ты не нашел себе места.

Воли наводненья не сдержишь сваями.
Речь их, как кисти слепых повитух.
Это ведь бредишь ты, невменяемый,
Быстро бормочешь вслух.

Борис Пастернак

*****

Он на трясине был построен
средь бури творческих времен:
он вырос — холоден и строен,
под вопли нищих похорон.

Он сонным грезам предавался,
но под гранитною пятой
до срока тайного скрывался
мир целый,- мстительно-живой.

Дышал он смертною отравой,
весь беззаконных полон сил.
А этот город величавый
главу так гордо возносил.

И оснеженный, в дымке синей
однажды спал он, — недвижим,
как что-то в сумрачной трясине
внезапно вздрогнуло под ним.

И все кругом затрепетало,
и стоглагольный грянул зов:
раскрывшись, бездна отдавала
зaвopoженныx мертвецов.

И пошатнулся всадник медный,
и помрачился свод небес,
и раздавался крик победный:
«Да здравствует болотный бес».

Владимир Набоков

*****

Заступает зима в твой заснеженный северный город,
И в чугунных оградах живые застыли цветы,
Словно в память о дне, что мучительно памяти дорог,
Напряжённо молчат над Невой разводные мосты.

А мой город уснул, убаюканный тихими сказками
И протяжною песней дремучей сибирской тайги,
И декабрьской крупкой, как мать, осторожно и ласково
Пересыплет зима поутру мои сны и стихи.

Но пока в небесах темнотою распят и расколот
На изгибе ветвей силуэт одинокой звезды,
Будут снова мне сниться проспектов неоновый холод
И в мерцающей мгле напряжённо-немые мосты.

Можная Виктория

*****

В нашем городе портовом
Ровно в полдень пушка бьёт.
В нашем городе «Аврора»
Знаменитая живёт.

Залп её победной песней
Был в семнадцатом году.
Из легенды этот крейсер,
В гости я к нему иду.

Каждый день, в любую пору,
Крейсер ждет своих друзей.
Приходите на «Аврору» —
Вверх по трапу — и в музей.

Скаченков С.

*****

Неразгаданный город,
Не проявленный звук,
Неизведанный голос,
Непродуманный круг.

Нерешительный разум,
Нескрываемый стон,
Не удержанный спазм,
Не разборчивый сон.

Неподатливый вихор,
Несмешной разговор,
Нелогичный поступок,
Необъятный простор.

Нерастраченный возглас,
Неоконченный блюз,
Неоправданный довод,
Неизбежный союз.

Недоступное знание,
Не прощупанный пульс,
Недосказанный вечер,
Это все — Петербург.

Баталова Ната

*****

Отпустите поэта в Питер!
Чтобы он погулял по Неве.
Чтобы ветер ему слёзы вытер,
Растворяя талант в синеве.

Отпустите поэта в город,
Где сбываются все мечты,
Ведь мечтатель ещё так молод,
Но как взрослый сжигает мосты.

Отпустите поэта в Питер,
Он уже надышался Москвой!
Для него Петербург-покровитель,
Он зовёт его вдоль мостовой.

Гесс Ольга

*****

Весь город в плавных разворотах,
И лишь подчёркивает даль
В проспектах, арках и воротах
Классическая вертикаль.

И все дворцы, ограды, зданья,
И эти львы, и этот конь
Видны, как бы для любованья
Поставленные на ладонь.

И плавно прилегают воды
К седым гранитам городским —
Большие замыслы природы
К великим замыслам людским.

Самойлов Д.

*****

Встает с рассветом
Город над Невой,
Его величию неведомо преград.
Ты столько выстоял и заслужил покой,
Наш Петербург — Петроград — Ленинград.
Над Исакием опять идут дожди,
Но добродушие в сердцах простых людей
Отмоет слякоть непогожих дней,
Мы будем жить и обретать друзей.
Блокадный холод не сломил тебя,
Любимый город будет только рад
Любому встречному с открытою душой
Наш Петербург — Петроград — Ленинград.
Пока в нетленной памяти людей
Встает с Петром Великим лошадь на дыбы
Врагу любому не позволят устоять
У стен священных благородные сыны.
Страницы памяти не зачеркнуть пером,
Историю не повернуть назад
Живи и здравствуй вечно молодой
Наш Петербург — Петроград — Ленинград.

Hope

*****

В столице северной томится пыльный тополь,
Запутался в листве прозрачный циферблат,
И в тёмной зелени фрегат или акрополь
Сияет издали, воде и небу брат.

Ладья воздушная и мачта-недотрога,
Служа линейкою преемникам Петра,
Он учит: красота — не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра.

Нам четырёх стихий приязненно господство,
Но создал пятую свободный человек.
Не отрицает ли пространства превосходство
Сей целомудренно построенный ковчег?

Сердито лепятся капризные медузы,
Как плуги брошены, ржавеют якоря;
И вот разорваны трёх измерений узы,
И открываются всемирные моря.

Осип Мандельштам

*****

Ко мне, туманная Леила!
Весна пустынная, назад!
Бледно-зеленые ветрила
дворцовый распускает сад.

Орлы мерцают вдоль опушки.
Нева, лениво шелестя,
как Лета льется. След локтя
оставил на граните Пушкин.

Леила, полно, перестань,
не плачь, весна моя былая.
На вывеске плавучей — глянь —
какая рыба голубая.

В петровом бледном небе — штиль,
флотилия туманов вольных,
и на торцах восьмиугольных
все та же золотая пыль.

Владимир Набоков

*****

К Варяжского моря просторам
Путь мощью вод начертала Нева
В устье город, во славу России
Из гранита создан волей Петра

В переплёте эпох, исторических вьюг
Столица России — Санкт-Петербург

Блеск куполов из сусального злата
Чудо света соборы, разводные мосты
Зимний дворец, Столп царя Александра
Аванпостом у моря Кронштадт и форты

В переплёте веков, исторических вьюг
России жемчужина — Санкт-Петербург

Здесь творили Ломоносов и Пушкин
С вдохновением муз и богов
Обучались Репин, Чайковский
Жизнь спасал Николай Пирогов

В переплете времен, исторических вьюг
Центр культуры России — Санкт-Петербург

Символ державы, отчизны оплот
Кораблик на шпиле, доблестный флот
Медный всадник взирает на ростры колонн
Светом белых ночей город — порт озарен

В переплёте веков, исторических вьюг
Опора России крепость Санкт-Петербург

Память вечная героям блокады
В дни Великой суровой войны
отстоять Родину, честь Ленинграда
ценой собственной жизни смогли

В переплёте войны, исторических вьюг
Город — герой Санкт-Петербург

Малышев Андрей

*****

Город, тонущий в дождях и листопадах,
Город криков чаек и ветров.
Город, как обрыв, откуда нам бы
Спрыгнуть, иль взлететь в метель веков,
В бездну моря, в бездну мирозданья,
В звезды, или в каплю янтаря.
Город-спрут, нас обложивший данью,
Нам подарки царские даря.
Город-призрак, город-наважденье,
Город-память, город трех имен,
Проклятый в мгновенье зарожденья,
В день рожденья был благословлен.

Город, исчезающий в метелях,
Город, ускользающий по льду.
Город, где едва ли мы неделю
Солнечную наберем в году.
Мрак дневной твоих дворов-колодцев
И круженье проходных дворов.
И свиданья все — на «Маяковской»,
Расставанья — у Пяти углов.
Город утонченного эстетства,
Город стильной лиговской шпаны.
Город, убегающий, как детство.
Город, разноцветный, словно сны.

Город исступленного желанья.
Город искупления грехов,
Город-кара, город-наказанье,
Город разводящихся мостов.
Белой ночи белая горячка
В шорохе раскрывшихся цветов,
Или в переулках тихих прячет
Строки ненаписанных стихов.
Город, на кресте Невы повисший.
Копья. Цепи. Ржавая вода.
Всех понявший, все давно простивший,
Город, уходящий в никуда…

Карелина Елена

*****

В туманном Петербурге проживая,
Я полюбила монотонный дождь.
Другим он неудобства доставляя,
Моей душе — покой приносит всё ж.

И город в этой томной поволоке
Задумчив и таинственно красив.
Мы вместе с ним, но всё же — одиноки…
А дождь играет вечный свой мотив.

Покоем дышит всё. Все звуки тише.
И сутолоки меньше во дворах.
Промокший кот скользит по скату крыши.
Чугун оград увяз в полутонах.

Вода, как взвесь… И краски потускнели.
Ему еще стоять и жить в веках…
Я слышу монотонный шум капели
И в город выхожу с зонтом в руках.

Бреду по мокрым зыбким закоулкам,
Вдыхая влажный воздух в тишине.
Он общий — у меня и Петербурга,
И в этот миг я счастлива вполне…

Черникова Вера

*****

В морозном тумане белеет Исакий,
На глыбе оснеженной высится Петр.
И люди проходят в дневном полумраке,
Как будто пред ним выступая на смотр.

Ты так же стоял здесь, обрызган и в пене,
Над темной равниной взмутившихся волн;
И тщетно грозил тебе бедный Евгений,
Охвачен безумием, яростью полн.

Стоял ты, когда между криков и гула
Покинутой рати ложились тела,
Чья кровь на снегах продымилась, блеснула
И полюс земной растопить не могла!

Сменяясь, шумели вокруг поколенья,
Вставали дома, как посевы твои…
Твой конь попирал с беспощадностью звенья
Бессильно под ним изогнутой змеи.

Но северный город —
как призрак туманный,
Мы, люди, проходим, как тени во сне.
Лишь ты сквозь века, неизменный, венчанный,
С рукою простертой летишь на коне.

Валерий Брюсов

*****

Не ленинградец я по рожденью.
И все же я вправе сказать вполне,
Что я — ленинградец по дымным сраженьям,
По первым окопным стихотвореньям,
По холоду, голоду, по лишеньям,
Короче: по юности, по войне!

В Синявинских топях, в боях подо Мгою,
Где снег был то в пепле, то в бурой крови,
Мы с городом жили одной судьбою,
Словно как родственники, свои.

Было нам всяко: и горько, и сложно.
Мы знали: можно, на кочках скользя,
Сгинуть в болоте, замерзнуть можно,
Свалиться под пулей, отчаяться можно,
Можно и то, и другое можно,
И лишь Ленинграда отдать нельзя!

И я его спас, навсегда, навечно:
Невка, Васильевский, Зимний дворец…
Впрочем, не я, не один, конечно, —
Его заслонил миллион сердец!

И если бы чудом вдруг разделить
На всех бойцов и на всех командиров
Дома и проулки, то, может быть,
Выйдет, что я сумел защитить
Дом. Пусть не дом, пусть одну квартиру.

Товарищ мой, друг ленинградский мой,
Как знать, но, быть может, твоя квартира
Как раз вот и есть та, спасенная мной
От смерти для самого мирного мира!

А значит, я и зимой, и летом
В проулке твоем, что шумит листвой,
На улице каждой, в городе этом
Не гость, не турист, а навеки свой.

И, всякий раз сюда приезжая,
Шагнув в толкотню, в городскую зарю,
Я, сердца взволнованный стук унимая,
С горячей нежностью говорю:

— Здравствуй, по-вешнему строг и молод,
Крылья раскинувший над Невой,
Город-красавец, город-герой,
Неповторимый город!

Здравствуйте, врезанные в рассвет
Проспекты, дворцы и мосты висячие,
Здравствуй, память далеких лет,
Здравствуй, юность моя горячая!

Здравствуйте, в парках ночных соловьи
И все, с чем так радостно мне встречаться.
Здравствуйте, дорогие мои,
На всю мою жизнь дорогие мои,
Милые ленинградцы!

Эдуард Асадов

*****

Корабль — над городом плывёт
По облакам, через столетья,
И в парусах грохочет ветер,
Лохматя синь балтийских вод.

Тверда петровская рука,
Она умела в бурю править…
… О наша быль, о наша память —
Фрегат — связующий века!

Корабль — над городом плывет
И видит нас внизу, в пучине.
По этой, может быть, причине
К нему мы рвемся, в небосвод.

Кузнецов В.

*****

В себя вбирая красоту,
Я славлю сердце молодое!
Стою на Кировском мосту,
И город мой — как на ладони.

Домов хрустальные торцы,
Резные арки, словно сестры.
Сверкают золотом дворцы,
Алеют солнечные ростры.

И шпили, шпили — там и тут
Над каждой башней и карнизом.
А в мачтах кораблей поют
Балтийские седые бризы.

Кузнецов В.

*****

— 1 —

Вновь Исакий в облаченьи
Из литого серебра…
Стынет в грозном нетерпеньи.
Конь Великого Петра.

Ветер душный и суровый
С черных труб сметает гарь…
Ах! своей столицей новой
Недоволен государь.

— 2 —

Сердце бьется ровно, мерно.
Что мне долгие года!
Ведь под аркой на Галерной
Наши тени навсегда.

Сквозь опущенные веки
Вижу, вижу, ты со мной —
И в руке твоей навеки
Неоткрытый веер мой.

Оттого, что стали рядом
Мы в блаженный миг чудес.
В миг, когда над Летним Садом
Месяц розовый воскрес —

Мне не надо ожиданий
У постылого окна
И томительных свиданий.
Ах! любовь утолена.

Ты свободен, я свободна,
Завтра лучше, чем вчера, —
Над Невою темноводной,
Под улыбкою холодной
Императора Петра.

Анна Ахматова

*****

Пройдусь по улицам,
Вдыхая каждую песчинку
Незабываемой истории своей…

Себя наполню,
Каждою крупинкой
Воспоминаниями великих и идей
Во мне прибавится,
Напитанных историей моей…

Мой Петербург…
Мой Петергоф…
Мой круг воспоминаний и идей…

*****

Да, я люблю его, громадный, гордый град,
Но не за то, за что другие;
Не здания его, не пышный блеск палат
И не граниты вековые
Я в нем люблю, о нет! Скорбящею душой
Я прозираю в нем иное —
Его страдание под ледяной корой,
Его страдание больное.

Пусть почву шаткую он заковал в гранит
И защитил ее от моря,
И пусть сурово он в самом себе таит
Волненье радости и горя,
И пусть его река к стопам его несет
И роскоши, и неги дани, —
На них отпечатлен тяжелый след забот,
Людского пота и страданий.

И пусть горят светло огни его палат,
Пусть слышны в них веселья звуки, —
Обман, один обман! Они не заглушат
Безумно страшных стонов муки!
Страдание одно привык я подмечать,
В окне ль с богатою гардиной,
Иль в темном уголку, — везде его печать!
Страданье — уровень единый!

И в те часы, когда на город гордый мой
Ложится ночь без тьмы и тени,
Когда прозрачно все, мелькает предо мной
Рой отвратительных видений…
Пусть ночь ясна, как день, пусть тихо все вокруг,
Пусть все прозрачно и спокойно, —
В покое том затих на время злой недуг,
И то — прозрачность язвы гнойной.

Аполлон Григорьев

*****

Утром — прозрачным и свежим —
дали полны синевы…
Дарим свой город приезжим:
водим друзей у Невы,

бродим по Марсову полю —
пусть постигают они
трудную долю и волю,
ставшие вечными дни…

Водим на Мойку, на Невский —
дарим и радость, и грусть…
Пушкин, Крылов, Достоевский
им повстречаются пусть.

Водим на Пряжку, далёко,
пусть открывается им
нервная музыка Блока,
времени рвущийся дым…

К площади выйдем Дворцовой —
ветры несут им, остры,
песнь о рождении новой,
новой для мира поры…

Любим свой город — и дышим
светлой его глубиной,
любим свой город — и слышим
крылья его за спиной…

Мы и не можем иначе —
водим до ночи, до тьмы,
дарим — и чем-то богаче
сами становимся мы.

Боткинник С.

*****

Как в пулю сажают вторую пулю
Или бьют на пари по свечке,
Так этот раскат берегов и улиц
Петром разряжен без осечки.

О, как он велик был! Как сеткой конвульсий
Покрылись железные щеки,
Когда на Петровы глаза навернулись,
Слезя их, заливы в осоке!

И к горлу балтийские волны, как комья
Тоски, подкатили; когда им
Забвенье владело; когда он знакомил
С империей царство, край — с краем.

Нет времени у вдохновенья. Болото,
Земля ли, иль море, иль лужа, —
Мне здесь сновиденье явилось, и счеты
Сведу с ним сейчас же и тут же.

Он тучами был, как делами, завален.
В ненастья натянутый парус
Чертежной щетиною ста готовален
Bрезалася царская ярость.

В дверях, над Невой, на часах, гайдуками,
Века пожирая, стояли
Шпалеры бессонниц в горячечном гаме
Рубанков, снастей и пищалей.

И знали: не будет приема. Ни мамок,
Ни дядек, ни бар, ни холопей.
Пока у него на чертежный подрамок
Надеты таежные топи.

Борис Пастернак

*****

Я снова в Александровском саду,
Шуршит листва у ног моих не громко,
А я с улыбкой на губах бреду,
Я снова здесь, пытливые потомки.

О, этот град, на берегах Невы,
Ты был воспет поэтами немало,
От них не отличаясь я, — увы!
Твой дух и мощь не раз я воспевала.

Мой град Петра, гранитами Невы,
И росчерком каналов и речушек,
Доходишь ты до сердца глубины
Пальбою Петропавловской из пушек.

Казанского собора строгий вид
Колоннами, взмывая горделиво,
О мощи нашей русской говорит,
Мой добрый друг, потомок мой пытливый.

Адмиралтейства острая игла,
Я снова здесь, тебя я видеть рада,
Ты сотни лет указывать могла,
Куда душе Руси стремиться надо.

Великие дела сей помнит град,
Великими людьми ему гордиться,
И ты, потомок, будешь тоже рад,
Красой его и силой насладиться.

Мой милый Петербург! Мой град Петра!
Твоих достоинств мне не возвеличить,
Скупой словестности ничтожная игра,
Не сможет твоей славы увеличить.

Но я хочу, безумная душа,
Что через сотни лет мои потомки,
Услышат, как иду я, не спеша
В любимом городе, листвой шурша не громко.

Рускуле Татьяна

*****

Переменчив климат в Петербурге.
Погода неустойчива совсем,
И неизвестно, сколько завтра будет
Ноль градусов или плюс семь.

Сегодня минус — завтра плюс:
Температура скачет.
Лишь бьётся учащённо пульс,
А это сердце значит.

Над городом нависли тучи,
Дни солнечные сочтены,
И светлый тёплый лучик
На долгие бы дни….

Переменчив климат в Петербурге,
Меняться может каждый час.
Сегодня куртки — завтра шубы:
Не балует погодой нас.

Трофимчук Елена

*****

В осеннем тумане,
В январском снегу
Стоит Ленинград
На морском берегу

С дворцами и парками,
Строг и красив,
Как будто вплывает
В широкий залив.

В блокадные дни,
Под обстрелом в снегу
Не сдался, не сдался
Наш город врагу.

Здесь гордые,
Смелые люди живут,
И ценится всюду
Их доблестный труд.

Полякова Н.

*****

Летом над Городом зори целуются —
Белая ночь коротка.
Волны играют, смеются, волнуются,
Пенятся нежно, слегка.

Светится шпиль позолотой неяркою,
Гулко стучат каблучки, —
Я прохожу под старинною аркою
К водам прекрасной реки.

Тихие звёзды ночами короткими
Светят раскрытым мостам,
Синие волны барашками кроткими
Ластятся к самым ногам.

Над Петропавловкой дымкою млечною
Тихо плывут облака.
Мысли счастливые и скоротечные
В волнах уносит река.

Профиль ступеней у брега усталого
Ночью таинственно-сер,
И лепестками шиповника алого
Светится маленький сквер.

Мысли высокие, речи старинные
Слышатся мне в полумгле.
Прячется утро — такое жасминное! —
В Ангела лёгком крыле.

Солнце лучами рассвета лилового
Красит небес синеву,
Искрами вниз над дугою Дворцового
Падают звёзды в Неву!

Ловит их, ясных, в Неву окунувшихся,
Зорька весёлая. К нам
Утро приходит по только проснувшимся,
Крылья сложившим мостам.

Волкова М.

*****

Раскинул дружески объятья
Собор Казанский над рекой:
«Позвольте же обнять вас, братья,
Прижавшись мраморной щекой…».

А Зимний в этот вечер летний
Румянцем солнечных зарниц
Скрывает возраст многолетний,
Припудрив нос пометом птиц.

Там куполов златые злаки
Взошли над гордою Невой,
Под медный звон заснул Исакий,
А Медный всадник удалой
Под гул волшебный и густой
Сошел с гранитного обломка,
И осмотрев тот край морской,
Узрел дела своих потомков,
А утром — снова на постой…

…Вот ночь укутала весь город
Своею звездною фатой,
И утоляет жадно голод,
Съедая свет и звуков рой.

Мосты свои открыли рты,
Зевая в сонной тишине…

Из темноты возникла Ты
И растворилась вся во мне…

Алексеенко Дмитрий

*****

О, град Петра, мне сердцу милый,
Ты царской прихоти каприз.
Ты прозван Северной Пальмирой,
Петром любимый Парадиз!

Твой облик ублажает око.
Знаком и мил в нём каждый штрих,
Витиеватый стиль барокко
Апартаментов дорогих.

Град позолоченных соборов,
Дворцов изящных и палат,
Работ скульптурных без укора…
Виват, Санкт-Петербург, виват!

Ты красотой подобен раю,
На свете града лучше нет.
Тебя нисколько не пугают
Ни наводнения, ни швед.

Здесь Петропавловская крепость
И знаменитый порт Кронштадт
С врага сбивают всю свирепость —
Руси не страшен супостат.

Врата России на щеколде —
Их охраняет стольный град.
Здесь отмечает пушка полдень.
Здесь ночи белые стоят.

Здесь имена всплывают чинно,
Те, что любой назвать готов:
Великий Пётр, Екатерина,
Князь Меньшиков и граф Орлов…

Здесь, на Сенатской, виден взору,
Царь Пётр работы Фальконе.
Он свой осматривает город
Верхом на вздыбленном коне.

Нет на «окне Европы» ставен.
Зефир всегда здесь свеж и юрк…
Да здравствует в веках и славен
Блистательный Санкт-Петербург!

Козлов Юрий

*****

Этот город бессонный, похожий на сон,
Где сияющий шпиль до звезды вознесён,
Город башен и арок и улиц простых,
Полуночный, прозрачный, как пушкинский стих,
Снова он возникает из мглы предо мной,
До безумия — прежний, до горя — иной.

Перерублен садовых решёток узор,
Под ногами валяется бронзовый сор,
Вечный мрамор Атлантов в подъезде дворца
Перемолот, дымится под ветром пыльца;
И на жгучую, смертную рану похож
Жаркий бархат оглохших Михайловских лож.

Что мне делать теперь? Как войти мне теперь
В этот раненый дом, в незакрытую дверь?
Здесь глаза мне повыколют жилы антенн,
Паутиной обвисшие с треснувших стен,
Онемят фотографии мёртвых родных
И задушит зола недочитанных книг.

Ничего, я стерплю. Ничего, я снесу
Огневую — от бешеной боли — слезу.
На крестах площадей, на могилах друзей,
Всей безжалостной силой и верою всей,
Молча, зубы до хруста сжимая, клянусь:
— Ленинград, я к тебе по-иному вернусь!

По степям и болотам не кончен поход,
Над землёю проносится огненный год,
На обломках Берлина ему затухать,
На развалинах Пруссии нам отдыхать,
И да будет, ржавея на наших штыках,
Кровь врага оправданием нашим в веках.

Там, в проулках чужих городов-тайников,
В час расплаты отыщут своих двойников
Каждый дом, каждый листик с чугунных оград,
Каждый камень твоих мостовых, Ленинград!
Кто посмеет упрёком нас остановить,
Нас, из братских могил восстающих, чтоб мстить?

Слишком мало обратных дорог у солдат,
Но возникнешь пред тем, кто вернётся назад,
Воплощением наших надежд и страстей,
Ты — внезапный и вечный в своей красоте,
Как бессмертная сказка на снежной земле,
Как мгновенный узор на морозном стекле.

Шубин Павел

*****

Адмиралтейства острым шприцем,
И Петропавловки иглой
С рождения я привит к столице —
Прекрасной, чопорной и злой.

Надменный, томный Петербург —
Сканворд из улиц, переулков.
Ты черен в сумерках и бур,
Но так приятен для прогулки

Многоступенчатая биржа
Между ростральных двух колонн,
Богатства символ и престижа,
Не отвечает на поклон

Нева порой меняет лица
Свидетель — университет.
Нахалка, ей бы лишь пролиться
Волною через парапет

Загадочный в густом тумане
Архитектурный сталагмит,
В подсветке желтой, как в пижаме,
Исаакий грузный мирно спит

Кунсткамеры прозрачный глобус
В прохладе ночи запотел…
Перекурить решил автобус,
Устав от человечьих тел

Но мне его услуг не надо,
Фонарные сочтя столбы,
Иду, вытаскивая взглядом
Людские лица из толпы.

Мостов изогнуты ресницы.
Мосты — смешные горбунки.
Весной под ними рыба мчится
С рекою на перегонки

И, в стрелку острова вонзаясь,
Лущит течение Невы.
Тут я с подругою встречаюсь
Как жаль, что милая — не Вы…

Бутенин Александр

*****

Желтый пар петербургской зимы,
Желтый снег, облипающий плиты…
Я не знаю, где вы и где мы,
Только знаю, что крепко мы слиты.

Сочинил ли нас царский указ?
Потопить ли нас шведы забыли?
Вместо сказки в прошедшем у нас
Только камни да страшные были.

Только камни нам дал чародей,
Да Неву буро-желтого цвета,
Да пустыни немых площадей,
Где казнили людей до рассвета.

А что было у нас на земле,
Чем вознесся орел наш двуглавый,
В темных лаврах гигант на скале, —
Завтра станет ребячьей забавой.

Уж на что был он грозен и смел,
Да скакун его бешеный выдал,
Царь змеи раздавить не сумел,
И прижатая стала наш идол.

Ни кремлей, ни чудес, ни святынь,
Ни миражей, ни слез, ни улыбки…
Только камни из мерзлых пустынь
Да сознанье проклятой ошибки.

Даже в мае, когда разлиты
Белой ночи над волнами тени,
Там не чары весенней мечты,
Там отрава бесплодных хотений.

Иннокентий Анненский

*****

Музыкой полнится Флажная башня,
Белые ночи и невский настрой.
С жизнью играешь в очко бесшабашно —
Молодость, как ты беспечна порой!

И в Петергофе, в каскадах фонтанов,
Радуги любишь из капель ловить,
В Царском селе или в Павловске странном
Как лицеисты в аллеях бродить.

Только совсем неуютен и страшен
Город Петра для приезжих людей,
Кровью невинно убитых украшен,
Ветер помянет их песней своей.

Реквием ветер поёт над Невою,
Памяти сердца ему не отдам —
Пушкин и Лермонтов были с тобою,
Блок и Ахматова и Мандельштам.

Здесь Левитан не избегнул гонений,
Умер Филонов в блокадный мороз,
Здесь расцветал Шостаковича гений,
Бродский Иосиф родился и рос.

Кушнер и Рейн поврозь на Фонтанке
Тайно замечены кем-то вчера,
Бьют карабельные звонкие склянки,
Осень рыдает и эт цетера.

Твой классицизм, надменный и строгий,
Росси, Растрелли и Зимний дворец,
Здесь декабристы сидели в остроге.
Сколько разбилось судеб и сердец!

Может приеду — и буду отважной,
Чтоб заглянуть за парадный фасад.
Санкт-Петербург, тебе правда-неважно,
Ты не приемлешь пришедших назад?

Хоть отторгаешь чужих и далёких —
Очарованье тобой велико,
Любят тебя, Петербург гордоокий,
Те, кто с тобою и кто далеко.

Шиваз

*****

Серый день… Серы небо и природа.
Помрачневшие мосты и деревца.
Сквозь туманную ощеристость Синода
Проступает лик усталого Творца.

В этой серости, — туманной и угрюмой,
В этом флере, — полуясном и слепом,
Оживают неподвижные фигуры
С ненавязчивым загадочным лицом.

Оживают много видевшие храмы
Отдаленным перезвоном в час глухой,
Легкий шум волны о мраморную раму
И спектральный высверк башни золотой.

Вижу я небрежный дождик моросящий,
Грусть листвы и опустенье берегов,
Хлад Невы, то шумно стонущей, то спящей,
И в тиши ночной далекий стук подков.

Оживают две ростральные колонны,
Тень недлинную бросая на Неву
В час, когда туманом схваченные волны
Лижут с берега опавшую листву.

Оживают тихо дремлющие ивы,
Робким локоном приникшие к воде,
Ностальгией прозвучавшие мотивы,
Как тоскливый крик взлетевших лебедей.

Этот миг, как буря прорванная хлынет,
Это чудное мгновенье пред грозой,
Эти дни дождей, переходящих в ливни
Или в морось хмурую по мостовой..

Но прислушайтесь — звон Домского собора,
Leggierissimo вивальдъевской струны,
Грусть шопеновских мечтаний в ми-миноре,
боль Чайковского над чернотой Невы:

Здесь сокрыт неявный смысл Петербурга,
Здесь души эзотерической ковчег.
Три столетья историческая фуга
Ткет сплетенья человеческих судеб.

Город гоголевских жутковатых масок,
Достоевского отчаянье и свет,
Здесь рисует Пушкин без палитр и красок,
И встает пророком Блока силуэт.

Призрак-сфинкс… На болоте вставший город,
Уникальный петербургский феномен,
Завораживающим осенним флером
Без баталий и боев берущий в плен.

Что ж, поите волшебством, дожди слепые,
Наступай из подворотен, мрак глухой,
И звените, колоннады строевые
В унисон с адмиралтейскою иглой!

И звучи, звучи — музыка Ленинграда,
Я люблю, когда течешь ты сквозь века
Не величественной поступью романа,
А незримым ветром тонкого стиха.