Стихи о Ван Гоге

Как угадал ты, мой Ван Гог,
Как разгадал ты эти краски?
Мазков магические пляски —
Как будто вечности поток.
Тебе планеты, мой Ван Гог,
Вертясь как блюдца для гаданий,
Раскрыли тайны мирозданий,
Дав одержимости глоток.
Свой мир ты создавал как бог.
Твой мир — подсолнух, небо, краски,
Боль раны под глухой повязкой…
Мой фантастический Ван Гог.

Лора Трин

*****

Я люблю художника Ван Гога —
он сразил меня и покорил
тем, что в этой жизни очень много
странствовал, безумствовал, творил.

Этот гениальный шизофреник
с детской впечатлительной душой
по миру без дома и без денег
шёл своей дорогою большой.

И вела большая та дорога
сквозь поля земные и леса
нищего художника Ван Гога
к горизонту — прямо в небеса.

Он. уже больной и одноухий,
брал за высотою высоту
в творчестве. И телом был и духом
предан только кисти и холсту.

В доме скорби, в дни душевной боли,
он, колпак дурацкий теребя,
представлял в широком жёлтом поле,
в солнечных подсолнухах — себя.

Отгоняя ту — с косой, косую,
озирая мысленно межу,
думал: «Я то поле нарисую!»
Поправлял себя: «Отображу»

И — отобразил… И чтят Ван Гога,
у его «Подсолнухов» стоят
все народы: гога и магога,
русский, украинец и бурят.

Ах, как это горестно и сладко,
и какая правильная смерть:
творчеству отдаться без остатка,
в вдохновенья пламени сгореть,

чокнуться, сойти с ума, свихнуться,
ухо отхватить себе ножом.
А потомки после разберутся —
кто был гений, ну а кто — пижон.

Вот пример служенья Музе, Богу —
тем творцам, кто беден и гоним.
…Я люблю художника Ван Гога,
молча преклоняюсь перед ним.

Roscov

*****

Пускай меня простит Винсент Ван-Гог
За то, что я помочь ему не мог,

За то, что я травы ему под ноги
Не постелил на выжженной дороге,

За то, что я не развязал шнурков
Его крестьянских пыльных башмаков,

За то, что в зной не дал ему напиться,
Не помешал в больнице застрелиться.

Стою себе, а надо мной навис
Закрученный, как пламя, кипарис.

Лимоннный крон и темно-голубое, —
Без них не стал бы я самим собою;

Унизил бы я собственную речь,
Когда б чужую ношу сбросил с плеч.

А эта грубость ангела, с какою
Он свой мазок роднит с моей строкою,

Ведет и вас через его зрачок
Туда, где дышит звездами Ван-Гог.

Тарковский Арсений

*****

Зачем Ван Гог вихреобразный
Томит меня тоской неясной?
Как желт его автопортрет!
Перевязав больное ухо,
В зеленой куртке, как старуха,
Зачем глядит он мне во вслед?

Зачем в кафе его полночном
Стоит лакей с лицом порочным?
Блестит бильярд без игроков?
Зачем тяжелый стул поставлен
Так, что навек покой отравлен,
Ждешь слез и стука башмаков?

Зачем он с ветром в крону дует?
Зачем он доктора рисует
С нелепой веточкой в руке?
Куда в косом его пейзаже
Без седока и без поклажи
Спешит коляска налегке?

Александр Кушнер

*****

Задремали рыбацкие шхуны
На морском берегу в Сент-Мари.
В завитки превращаются луны,
Зажигаются звёзд фонари.

Ночь. Кафе. Горький запах абсента.
Силуэты домов и оград.
И немыслимо жёлтое небо
Там, где красный растёт виноград.

Стул Гогена, и пара ботинок,
И цветущая ветвь миндаля.
В синей фетровой шляпе с картины
Грустный гений глядит на меня.

Золотые подсолнухи в вазе
И пшеничное поле у ног…
Полюбив многоцветие красок,
Эти образы создал Ван Гог.

Старостина Юлия

*****

Давай, Ван Гог,
Накручивай созвездья.
Дай этим краскам кистью
Прикурить.
Гни спину, раб,
Кладя поклоны бездне
сладчайших из терзаний,
до зари…

Рабинер Яков

*****

Цвели подсолнухи на поле,
Сверкало солнце золотое,
Ван Гог шагал с этюдником по полю,
Подсолнухов сияло море.
Они влекли его и поле,
Горело словно море золотое,
Подсолнухи шептали в поле,
И золото-волшебное,живое,
Всё превратило в жёлтый цвет,
И скорость света гения ответ,
На век осталась на холсте,
Сквозь вечность движется к тебе!

*****

На картине Винсента Ван Гога
Уходящая в небо дорога,
И щемящею нитью по ней
Одиночество всех его дней.
Фиолетовой ночи молчанье
Как ста тысяч оркестров звучанье,
Как молитвенное откровенье,
Словно вечности дуновенье…
На картине Винсента Ван Гога
Только звездная ночь и дорога…
…

Ведь сотни солнц ночных и лун дневных
Дорог наобещали непрямых…
…Висит сама (и ей не нужен скотч)
Из крупных звёзд вангоговская ночь.

*****

Ван Гог из ран растил цветы,
Из ран душевных, и мазками
Невероятной густоты
Они играют нежно с нами.

Ну а распятие его! —
Кричит распятие Ван Гога.
Мы позабыли чувство долга,
И дальше тянем, ничего…

*****

Летит, как мушка на огонь,
Горящий трепетно в пробирке.
Ты приготовь ножи и вилки,
И стол, как следует, накрой.

Поставь хрусталь и серебро,
И тапочки возле порога,
И убери в чулан Ван Гога.
Что толку нынче от него?

Ван Гог печален, слишком строг,
«Подсолнухи» — они к разлуке.
Ведь были прошлые науки —
Ни разу не помог Ван Гог.

Чирков Вячеслав

*****

Корневая мощь мазков Ван Гога…
Скорбно заключённые идут —
Круг за кругом, скорбно или строго?
Круговой бессмысленный маршрут.

Море в Сен-Дени пестро играет,
Цветовые блики на воде.
А оливковая роща привлекает
Нежностью, которой нет нигде.

Стержневая жизнь, шальная, злая.
Нищ и зол шахтёрский городок.
Проповедник, даже умирая
Не отвергнет света высших строк.

Закрутил Париж цветною массой,
Прелестью, абсентом и вином.
Проще если пользоваться маской.
Быть собой куда сложней. Но в том

Сущность, и руда побед грядущих.
Раскалённый воздух Арля густ.
…до основ добраться — самых сущих!
А порою страшен даже куст.

Комната, кровать и стол, ботинки.
Жутью веет. А мазки густы.
Есть успокоение в бутылке,
Коли высшей влаги жаждешь ты?

Коли одержим сакральной жаждой,
Выигрыш возможен или нет?
А в музее ныне может каждый
От картин идущий видеть свет.

*****

Мир стал не тем, что был сто лет назад, —
Повсюду буржуазный пошлый глянец.
Кому твои подсолнухи горят,
Великий сумасшедший голодранец?

Твоим картинам радовался Бог,
Любил бродить в тени твоих платанов.
Он так тебе завидовал, Ван Гог,
Завидовал твоим твореньям странным.

Ты видел этот мир совсем другим.
Ты замысел Творца познал однажды.
В том мире места нет для пантомим,
Нет места в нем для шорохов бумажных.

Тебя признали сумасшедшим все.
Абсент всему виной, твердили всюду.
Но усмехается, представ во всей красе,
Твой старый стул — насмешливое чудо.

Васильевич Виктор

*****

Опять ему дожди выслушивать
И ждать Иисуса на коленях.
А вы его так верно сушите,
Как бред, как жар и как холера.
Его, как пса чужого, били вы,
Не зная, что ему позволено —

Замазать Мир белилом Библии
И сотворить его по-своему.
Он утопал, из дома выселясь,
Мысль нагорчили, ополчили.
Судьба в подтяжках, словно виселица,
Чтобы штаны не соскочили.
Ах, ей ни капельки не стыдно —
Ведь в ночь, когда убийство холила,
Морщинистое сердце стыло —
И мямлило в крови — ох, холодно!
Эх, осень-сенюшка-осенюшка,
В какое горбшко осели мы?
Где нам любить?
Где нам висеть?
Винсент?

Когда зарю накрыла изморозь,
Когда на юг уплыли лебеди,
Надежда приходила издали
С весёлыми словами лекаря.
Казалось — что и боль подсована
И поднимается, как в градуснике,
А сердце — как большой подсолнух,
Где выскребли всё семя радости.
Он был холодный и голодный.
Но в белом Лувре, в чёрной зале,
Он на вопрос: «Как вы свободны?»
— «На вечность целую я занят», —
Ответил, чтоб не промахнуться,
С такой улыбкой на лице,
…Как после выстрела, в конце.
Великие не продаются!

Губанов Леонид

*****

«Три подсолнуха в вазе» Винсента Ван Гога

Такое восхищенье ярким светом,
Растеньями похожими на солнце,
Используя круг ровный с желтым цветом —

Попытка найти в красках «свет в оконце».
Очарованье желтыми шарами,
Достойно краски применив при этом,
Стремясь сравнить их с желтыми огнями,
Он не раскрыл всех до конца секретов.
Листы пожухлые вокруг свисают,
На вазу с бликами облокотившись.
У каждого свой цвет, все увядают,
Хрустящей зелени своей лишившись.
А вот подсолнухи, еще похоже,

В себя вобрав и зной, и силу юга,

Весьма крепки и выглядят моложе.
А может, что скрывают друг от друга…
Золотизна на бирюзовом фоне.
Её ярчайший цвет лежит в основе.

Ханин Борис

*****

«Маки и бабочки» Винсента Ван Гога

Манера письма сей картины —
Асимметрия красок на ней.
Как любим такие мотивы —
И источник японских корней.

Исполненье, вроде, простое:

Белых бабочек пары полет.
А маков над ними лишь двое —
Блюдца красные, каждый зовёт.
Ощутить дыханье природы,
Чтоб душой прикипеть к полотну,
Как бабочки, чуя свободу,
Ищут путь к красоте, естеству.

Ханин Борис

*****

«Звёздная ночь над Роной» Винсента Ван Гога

З*олотые блики света на воде
СВ*етлыми мазками прыгают везде.
ЗвЁ*зд на синем небе пышный фейерверк
ПраЗ*днично сияет, устремившись вверх.
ПереД* нами речка в очень поздний час.
Свет фоН*арный, желтый радует наш глаз.
ЖелтовА*то — белый свет горящих звезд
В небе поЯ*вился стаей птичьих гнёзд

Н*очью небо в звездах, речка в фонарях.
СО*ревнуясь, светят, видимо, не зря.
СоЧ*етаясь, краски создают контраст.
ДанЬ* impression(у) здесь Ван Гог воздаст.

Н*ебольших два судна тонут в темноте,
НА* волне качаясь, словно в пустоте.
РяД*ом город спящий, в окнах света нет.

Р*ядовые будни, темно — синий цвет.
НО* одна лишь пара бодрствует, не спит.
По Н*очам гуляет тихо, не спешит.
ПотО*му, что старость видно доняла.
ЗнаЙ*: двоим не спится, днем у них — дела.

Ханин Борис

*****

«Цветущие ветки миндаля» Винсента Ван Гога

Ценнее нет рождения ребенка —
Воспроизводства жизни на земле.
Его взросленье, становленье, ломка —
Тернистый в жизни путь, в его судьбе.
У ветки дерева судьба такая:
Щедроты получивши от ствола,
Используя их, очень молодая,
Едва приметная, листы дала.

Взрослея и листами обрастая,
Еще цветёт. Красивые цветы.
Такою мыслью холст свой наполняет,
Когда рисует пейзажист сады.
И вот теперь, с рождением у брата

Малышки, пейзажист Винсент Ван Гог,
Изображает бело-розоватый
Наряженной миндаль, его цветок.
Деревья эти расцветают рано,
Активно — символ жизни и весны.
Ласкает бирюзою неустанно
Явленье красоты и тишины.

Ханин Борис

*****

«Едоки картофеля» Винсента Ван Гога

Едва освещена лачуга тусклой лампой.
Давно уж свет погас в глазах большой семьи.
Она вокруг стола сидит. И всем понятно,
Как всё непросто переносится людьми.
И стены голые, что в доме, и решетки.

Как в камере тюрьмы, они давно висят.
А на столе картофель пар пускает кроткий.
Разделят меж собой, на ужин и съедят.
Тяжелый ежедневный труд их летом в поле,
Оплата его — просто сущие гроши.
Физически все рады даже этой доле,
Ей благодарны, видимо, от всей души.
Любовь сердец их души сильно согревает,
Являясь стержнем тем, что их всегда спасает.

Ханин Борис

*****

«Два краба» Винсента Ван Гога

Д*овольно яркая картинка:
пятна два красных на зеленом фоне.
В*ерх — это с ярким бликом спинка.
Один, что слева, явно в обороне.
А* острые клешнИ, как стрелы,
топорщатся, активно угрожая.

К*ак здесь японские напевы
видны все по гравюрам Хокусая.
Р*абота создана Ван Гогом,
когда гравюры получил от брата,
А*рльской больницы за порогом.
Винсент ушел оттуда без возврата.
Б*олезнь порой смягчалась даже
и он, используя мгновенья эти,
А*ктивно рисовал пейзажи,
лишь признанные всеми после смерти.

Ханин Борис

*****

«Ночное кафе» Винсента Ван Гога

Н*а столе биллиардном два шара.
Оба в полном покое лежат.
О*ба ждут друг от друга удара.
Каждый может быть в лузе зажат.
Ч*еловек наподобие шара:
получить может сильный удар.
Н*е всегда это может быть карой
за устроенный в жизни базар.
О*чень часто невинно страдает
и теряет контроль над собой
Е*му видно тепла не хватает,
ему легче, когда он хмельной.

К*аждый может зайти сюда ночью,
чтоб печаль в коньяке утопить.
А*к тому же конец одиночью
здесь на время легко положить.
Ф*акт душевной тревоги и страха
будет смыт биллиардной игрой,
Е*сли кием ударить с размаха
шарик белый, но с черной судьбой.

Ханин Борис

*****

«Арльские дамы» Винсента Ван Гога

А* видно по картине — болен человек.
СР*еди цветов и тополей фигуры.
ГоЛ*ландии пейзаж запечатлен навек.
ТенЬ* грусти в лицах двух, они так хмуры.
ЯпонС*кий метод здесь был мэтром применен
И плосК*ость занимает всё пространство.
А зонамИ* пейзаж на части разделен
СтремитЕ*льность мазков в них видишь часто.

Д*инамику они картине придают.
ТА* женщина — сестра, что зонтик держит.
Их М*ать — старушка, что с сестрой вдвоем идут.
Но сЫ*н её ведь болен без надежды.

Ханин Борис

*****

«Красные виноградники» Винсента Ван Гога

К*расное зарево. Лист винограда
ПР*иобретает такую раскраску.
КрА*сно вокруг от такого наряда
ПроС*то луч солнца творит эту сказку.
ЗелёН*ь в лучах, даже цвет апельсина
И желтЫ*й пламенный цвет небосвода.
Так прЕ*дстаёт перед нами картина.

В*сё отражает река в своих водах.
ТИ*хие тени упали на землю.
МаН*ит к себе урожай винограда.
СпО*ро народ собирает, не дремлет.
ДороГ* ему каждый час, как награда.
Люди тР*удом каждый день занимаясь,
Как бы стА*новятся частью единой
Для мирозД*ания, с жизнью сливаясь.
Всё что под Н*ебом — всё неотделимо.
В этой картИ*не одна лишь идея:
Ведь человеК* существует в природе.
Тем и живёт, чем прИ*рода радеет.
P.S. Но все ж богатство родится в народе.

Ханин Борис

*****

«Дорога с кипарисом и звездой» Винсента Ван Гога

Д*ушевные болезни мэтра
РО*ждают стиль писания такой.
ПоР*ой мазки — порывы ветра,
На хО*лст бросаются его рукой.
В его Г*лазах весь мир на грани
ФантА*стики и естества вокруг.

С*инь неба нас звездою мАнит,

К*ак желтый, с ярким ореолом круг.
ШИ*рокая дорога, вроде
ЗаП*олненной мазками полосы,
И в дА*ль бегущей на природе,
Её неР*овность девичьей косы.

К гостИ*нице ведёт дорога.
Там к оС*вещенным окнам люд идёт.
Пейзаж рО*ждает в нас тревогу,
А месяц роМ*античность придаёт.

И* кипарис чуднО глядится:

З*еленых, желтых и других тонов.
СВ*оими листьями стремится
К нЕ*бесной выси. Он взлететь готов.
ПовоЗ*ка катит по дороге.
В ней Д*вое едут, словно два перста…
А двО*е работяг убогих
ДомоЙ* идут, стремясь, за грань холста.

Ханин Борис

*****

«Башмаки» Винсента Ван Гога

Два башмака, попавшие под дождь,
Два друга, повидавшие так много.
Им в жизни столько испытать пришлось.
Разбитые. Их ждёт ещё дорога.

Дождь каплет и на серой мостовой,
Где мокнет желтый лист, давно опавший,
Нашедший в грязной луже свой покой,
Стоят два старых башмака уставши.

Давно пора уже на свалке быть
Им, сохраняющим предназначенье:
Две человеческих ноги укрыть
От грязи и воды прикосновенья.

Два друга — где один, там и другой
Один другого всё ж не заменяет.
Уйдут, как видно, вместе на покой.
Что будет дальше — то никто не знает.

Хоть старые, но всё-таки нужны.
Их в дальний путь еще зовёт дорога.
Они как символ горя и нужды.
И вспоминается судьба Ван Гога.

Ханин Борис

*****

Натюрморт с гипсовой статуэткой, розой и двумя романами» Винсента Ван Гога

Динамика видна в картине.
Предметы разные на ней.
Вот статуэтка посредине,
Цветы и книги — чуть левей.

Предметы по диагонали
Положены на белый лист,
Как бы в движенье пред глазами:
Слева на право, сверху — вниз.

И энергичными мазками
Ван Гог усилил сей аспект
Хоть все статично перед нами.
Диагональ — в ней весь секрет.

Контрастные цвета картины
Друг друга дополняют здесь,
Рождая колорит единый,
Всё ж несмотря на красок смесь.

На полотне фон ярко-синий.
Салфетка желтая лежит.
На ней скульптура, роза, книги
Имеют колоритный вид.

Предметы — символ восхищенья
Парижской жизнью. Реалист,
Наверно, он со дня рожденья.
В искусстве — импрессионист.

Ханин Борис

*****

«Пейзаж с повозкой и поездом на заднем плане» Винсента Ван Гога

Простор распаханных полей.
Провинциальный городишко.
Умыт дождём. Прирос к земле.
На ней красуются домишки.

Их крыши красные блестят
Под голубым покровом неба.
Всё очаровывает взгляд
Того, кто даже здесь и не был.

Зелено-синие поля
Имеют желтые оттенки,
Вдаль постепенно уходя,
Спокойствия рождают сценки.

Людей не видно. Лишь один
Согнулся, видимо, над грядкой.
Других уже не видно спин.
Здесь всё ухожено, в порядке.

Дорога мокрая, в дожде,
Пересекает зелень поля.
Повозка катит по воде,
Дороги подчиняясь воле.

И отражаются на ней
Колес оранжевых сиянье.
И легкий скрип их в тишине
Звучит на дальнем расстояньи.

Казалось ей в противовес
Пыхтит, грохочет длинный поезд.
Не замечают здесь прогресс.
Всё остаётся здесь в покое.

В холсте неровные мазки,
Письма небрежная манера.
Всем к ощущению тиши
Толкает холст, рождая веру.

Ханин Борис

*****

«Cтарая мельница» Винсента Ван Гога

Как располневшая старуха,
Прижалась мельница к реке.
Затронула её разруха:
Скосились стены в большинстве,

Как признак раны, обнажился
Кирпичной кладки красный след.
Покров на крыше износился,
Служивший верно много лет.

Почти весь первый план в картине
Массивный занимает дом.
Но к удивленью нет в помине
В нем грузности совсем при том.

И мельница еще в работе:
Водица крутит жернова.
С утра до вечера в заботе.
Так каждый день, пока жива.

Пока жива идут к ней люди
По возрасту и стар, и млад
Ведь у неё и в праздник будни
Всегда на службе, как солдат.

На дальнем плане у картины
Мы видим синие холмы.
Пред ними плоские низины,
Чем фермеры наделены.

Как признак нового уклада
Стоят добротные дома.
Лишь мельницы стоит громада
И у неё своя судьба.

Ханин Борис

*****

«Валуны и дуб» Винсента Ван Гога

Нагромождение угрюмых валунов
В нетронутом и диком уголке природы.
Немало под Арли* лежит таких холмов,
Где массой валуны гнобят любые всходы.

Но жизнь растений очень трудно подавить.
Ростки с упрямством всё ж пробьют себе дорогу.
Немногим, правда, удаётся победить,
Оковы каменные сбросить понемногу.

В пейзаже в основном холодные цвета.
Цвет розовый использован в оттенках неба,
Где сочетаясь с цветом голубым, краса
Небес понятна тем, кто здесь совсем и не был.

Произошло такое чудо — вырос дуб.
Ещё он молод, не окреп пока с годами.
Превратности судьбы уже его здесь ждут,
Но он вовсю шумит зелеными ветвями.

Листва его ультрамарином голубит,
Синеют контуры и валунов тяжелых.
Такое сочетанье многих удивит,
Но это создает воздушности основы.

Мазками резкими написан сей пейзаж.
Ван Гог не смешивал в своей палитре краски.
Цвета впрямую наносились каждый раз,
Когда показывал природы дикой маски.

Ханин Борис
_________________________________

*Арли — город, где писал картины Ван Гог.

*****

Не поняла тебя эпоха.
Век отторгал тебя, как мог.
Ты сочетался с ними плохо,
О, мой трагический Ван Гог!
С лишь чудом выживших полотен,
На нас взираешь, ты Винсент.
Ты написал их много сотен,
Не став богаче ни на цент.
Неистовым своим искусством
И жизнью огненной своей
Ты пробуждаешь наши чувства,
Сердца нам делаешь добрей…
Рождённый на замену брату,
Ты стал Винцентом номер два,*
И жизнь персоною нон грата*
До полдня прожил ты едва…
В холстах как красками кипел ты!
Цвета ль души на них излил?
А ради женщин ад стерпел ты,
Любви, увы, не заслужил!
Никем ты в мире не был понят
И только Тео* был любим.
Теперь века тебя запомнят,
Носившего терновый нимб…
Творивший некогда для черни,
В могильной дремлешь тишине,
Но не в одной уже таверне
Твоих картин нет на стене:
Они, что стоили когда-то
Дешевле чистого холста,
Цениться стали больше злата,
Дороже Господа Христа!

Не поняла тебя эпоха:
Ты был из будущих эпох.
А в прошлом ждал тебя подвох.
Того не ведал ты подвоха.

Хуснутдинов Зиннур
_______________________

* Годом раньше, день в день родился и вскоре умер мальчик с таким же именем.
* Песона нон грата — нежелательное лицо.
* Тео — младший брат Ван Гога, священник.

*****

«Стул Ван Гога» Винсента Ван Гога

Сиденье, спинка и четыре ножки.
Обычное строение любого стула.
На нём сидим всегда перед дорожкой.
Сидим на нем, когда усталость нас согнула.

Он, как опора человеку нужен,
Когда тот трудится, когда тот отдыхает.
Он с человеком постоянно дружен,
Всё время в жизни неустанно помогает.

Стул этот у художника Ван Гога
Все ж наделен особым смыслом, очень важным.
Когда он пуст, то дальняя дорога
Позвала, видимо, хозяина однажды.

А может быть его, по воле Бога,
Уж нет в живых или смертельно даже болен.
Пустой стул — символ смерти у Ван Гога.
Всегда он человеку только подневолен.

Нет человека. Что быть может хуже?
Изжила сразу себя функция опоры.
И этот стул совсем уже не нужен.
Как и другие вещи, он среди которых.

Ханин Борис

*****

«Крестьянин и крестьянка, сажающие картофель» Винсента Ван Гога

Как две скалы, что вылезли из почвы,
Ван Гог изображает двух крестьян,
Стоящих на земле стабильно прочно.
В изображении фигур — изъян,

Который каждый четко наблюдает:
Неловкость некая в движеньях есть.
Но он же две фигуры превращает
В часть той природы, что мы видим здесь.

В земле и есть вся суть крестьянской жизни.
Крестьянин без земли — совсем никто.
Он только винтик в этом механизме,
Но этот винтик значит кое-что.

Совсем почти склоненные фигуры,
Символизируют любовь к земле.
В труде крестьян не может быть халтуры.
От них еда зависит на столе.

И даже на картине этой тени
(Что от фигур) глядятся в виде пут,
Которыми десятки поколений
Привязаны к земле. Их тяжкий труд

Не оценить нельзя в достойной мере.
Он кормит множество простых людей.
Но каждый раз крестьянин не уверен,
Что труд его, средь сфер других, важней.

Придавлены полоской горизонта,
Склонились еще больше до земли
Фигуры две в труде. Немало пота,
Пролившие в грязи, в дожде, в пыли.

Ханин Борис

*****

«Цветущий сад» Винсента Ван Гога

Как в море волны, цвет меняют краски
В саду, цветущем на холсте Ван Гога.
В таких волнах цветов — мелькают глазки,
Расцветок разных, коих очень много.

Волна цветов идет от нас, синея,
Вдали спадая красками другими.
Сначала темными, потом желтея,
С прослойкой темной охры между ними.

У дома все кончается прибоем,
Где брызги зелени на светлом фоне
СтенЫ. Над нею небо голубое.
Деревья словно замерли в поклоне.

А рядом с ними зажелтел подсолнух —
Цветок любимый очень у Ван Гога.
Цветы эфиром наполняют воздух.
Цветет, благоухает вся природа.

Сад заставляет даже равнодушных
Увидеть красоту природы мира.
И приглашает красками радушно
Взглянуть на холст impressio — кумира.

Ханин Борис

*****

«Вид на море в Схевенингене» Винсента Ван Гога

Не на шутку разыгралось море,
В тучах серых небо, неминуем шторм.
К берегу стремится с ветром споря,
Небольшая лодка средь верхушек волн.

Луч, пытаясь из-за туч пробиться,
Оставляет блики на седых волнах.
Краски неба хотят с морем слиться,
Кажется, что море тоже в облаках.

Волны поднимает сильный ветер,
И песок разносит, что на берегу.
Все пространство серое, как пепел
Лишь песок желтеет на холсте в углу.

И на этом фоне силуэты
Лодки и повозки, и людей видны.
Приспособились к погоде этой
И не замечают этой кутерьмы.

Ханин Борис

*****

«Сад в Овере» Винсента Ван Гога

В цветочном море корабли и лодки клумб
Дрейфуют тихо к близлежащим берегам,
Ван Гог которые открыл нам — не Колумб,
С цветочной пеною, подобной жемчугам.

А кадка с деревом, как остов корабля,
Который неожиданно попал на мель,
Стоит себе вдали, жизнь дерева храня.
А рядом красками бушует канитель.

Цветками разными нагружены суда,
Похожими на те, что видятся вдали.
Теперь, чтобы цвести, доставлены сюда.
Красивы очень эти клумбы-корабли.

Прибытие их с нетерпеньем берег ждет.
На нем пурпурные цветы, как огоньки
И каждый из цветков к себе суда зовет
Своими красками, совсем как маяки.

Цветами разными бушует океан
В саду, в Овере, что нарисовал Ван Гог.
Мы вместе с ним порхаем по цветным волнам.
Нарисовать так сад, никто б другой не смог.

Ханин Борис

*****

«Автопортрет с отрезанным ухом и трубкой» Винсента Ван Гога

Суметь отрезать часть от уха,
Нарисовав при этом свой портрет,
Возможно при болезни духа.
Другого обьясненья просто нет.

Болезни психики Ван Гога
Все видел и художник Поль Гоген.
Но, как приятель, он не строго
Их осуждал и резких перемен

Не ожидал совсем от друга
И даже переехал к нему жить.
Но всё же признаки недуга
Их жизнь сумели резко осложнить.

И Поль Гоген был вспыльчив тоже,
Но как-то контролировал себя,
Но понял вскоре — жить не сможет
В условиях такого бытия.

И вскоре он покинул друга,
Того оставив вовсе одного.
Ван Гог же в приступе недуга
Отрезал мочку уха своего,

Отдав подружке Поль Гогена,
Для передачи другу своему.
Та — в обморок. Вся эта сцена
Была, как видно, ей не по уму.

Ван Гог же, обмотавши ухо
Тряпицей влажной, вскоре лег в кровать,
Где чуть не умер. Он, по слухам,
Сумел здесь много крови потерять.

Портрет сей обсуждать не буду.
Он перед всеми. Беден, одинок.
Теперь Ван Гог известен всюду.
Такой ему уж уготован рок.

Ханин Борис

*****

«Мост Ланглуа в Арле с прачками» Винсента Ван Гога

Расходятся круги на голубой воде
От рук натруженных с бельем у прачек.
А тихая всегда река течет себе,
Грязь от белья в себе надежно пряча.

Течет река, как очистительный поток,
Смывая грязь и пот с простого люда.
У старого моста отвЕден уголок,
Где прачки совершают это чудо.

А деревянный мост, от старости скрипя,
Когда повозка лихо проезжает,
Никак не может насмотреться на себя
В воде реки, под ним что протекает.

В Арле мост через реку, вовсе не простой:
Он разводной — союз двух половинок,
Которые всегда дружны между собой,
Когда соединятся воедино.

Бывает также, что разводит их судьба,
Для общего с мостом гостеприимства.
Чтоб в этих створах проплывали все суда,
Без всякого ненужного мздоимства.

Не всякий, правда, доплывает до моста
И вынужден в кустах остановиться,
Исща на берегу укромные места,
Чтобы тогда речной воды напиться.

Мост Ланглуа в Арле прекрасный уголок,
Где создавал пейзажи наш маэстро.
Один из них представил нам Винсет Ван Гог.
Для многих это будет интересным.

Ханин Борис

*****

«Ваза с олеандрами и книгами» Винсента Ван Гога

Наверное, две этих книги
С романами страстными в них,
С раскрытьем любовной интриги
Сподвигли Ван Гога на миг,

Когда он взяв краски и кисти,
Свой взор устремив на мольберт,
Письмом воплотил свои мысли,
Создав олеандровый цвет.

Здесь и цветовые контрасты,
И ярок, и чист каждый цвет.
Цветы олеандра прекрасны,
Как раннего утра рассвет.

Мягки, гармоничны контрасты,
А нежные гроздья цветов,
Как яркие пятна, все властны
Над фоном зеленых лугов.

Японского много по стилю
В картине все ж можно найти.
Быть может, за то полюбили
Ван Гога цветов конфетти.

Ханин Борис

*****

«Портрет доктора Гоше» Винсента Ван Гога

Он был с Ван Гогом рядом до конца.
Врач лечащий Поль — Фердинанд Гаше.
С печальным выражением лица,
С тяжелым, видно, камнем на душе.

Две книги желтые, что на столе,
Как символ знаний, рядом с ним лежат.
Неизлечимо так Ван Гог болел,
Что виден был уже его закат.

И этих знаний было в тот момент,
Как видно, очень мало, чтоб спасти,
Чтоб жил нормальной жизнью пациент,
Но врач, возможно, это упустил.

Как доказательством тому — цветок.
Ведь жизнь не бесконечна для него.
Природы мир достаточно жесток
И выжить в нем довольно нелегко,

Казалось бы, ведь он стоит в воде,
Ее меняют почти каждый день,
Откуда появиться здесь беде.
Цветочек срезан — вот ее мишень.

Болезнью срезан, как цветок, Ван Гог.
Самоубийство завершило жизнь.
Поль-Фердинанд Гаше уже не смог
Заставить его жизнью дорожить.

Ханин Борис

*****

«Пшеничное поле со жнецом и солнцем» Винсента Ван Гога

Заходит солнце, голубеют склоны
Холмов за дальним берегом реки.
И жнец свои последние поклоны
На поле совершает. Велики

Труды его в большом пшеничном поле,
Где он в поту свой собирает хлеб.
И на руках его видны мозоли.
То труд на них оставил зримый след.

Под солнечным лучом хлеб колосится,
Все поле покрывая желтизной.
Богатый урожай сумел родиться
И колос здесь стоит сплошной стеной.

Не убран еще хлеб. Скирды соломы
На поле, словно желтые холмы,
Копируют своей земли изломы,
Которые издалека видны.

А солнце отражаясь в мутных водах
Заходит, словно шар, за горизонт,
Сливаясь с желтизною небосвода,
Последний выдав световой аккорд.

Но тьма кругом еще не опустилась
На поле, зелень, берег и дома.
Поблекло в небе яркое светило.
На землю опустилась тишина.

И косарь тоже завершить работу
Старается. Его ведь дома ждут.
Уж стол накрыли, проявив заботу,
В знак уважения за тяжкий труд.

Ханин Борис

*****

«Пейзаж с подстриженными ивами» Винсента Ван Гога

Они стоят в шеренге, словно на плацу
Призывники, которых обкорнали
В ближайшей парикмахерской. Идет бойцу
Прическа эта? Думаю — едва ли.

Но дело сделано. Так требует устав.
Чтоб избежать придирок командира,
Стоят все стриженные, головы задрав,
Честь соблюдая своего мундира.

Подстрижены неровно, видно, впопыхах.
Остались где-то в кронах волосенки,
Которые трепещут слабо на ветрах,
Как у бойца, стоящего в сторонке.

В строю стоят солдаты, вместе на ветру,
Под хмурым, даже непогожим небом,
С пейзажем очень грустным, видимым вокруг.
Все это выглядит довольно серо.

Быть может, сам Винсент Ван Гог на полотне
Изобразил себя средь новобранцев.
Стоит у ив больших в застывшей тишине.
Он одинок и выглядит скитальцем.

Ханин Борис

*****

«Сад с подсолнухом» Винсента Ван Гога

Он одинок душой и телом.
Обострены все чувства в нем.
Ван Гогу видно захотелось
Писать картину о своем

Душевном, очень сложном мире.
Как он непонят был во всем.
Как тяжесть жизни, словно гири,
Его сгибала с каждым днем.

Все это выразил подсолнух
Стоящий одиноко. Сад
С фигурой женщины, безмолвно
Стоящей с грустью у оград.

Два одиночества, но рядом
Они на мир один глядят.
Подсолнух красочным нарядом,
Желто-зеленым цветом взгляд

Ласкает. А она, в одежде
Серой, свой топит мрачный взгляд
В туманной дымке. Все с надеждой:
Быть может дети навестят.

Подсолнух желтый только зреет
В нем появились семена.
Их разбросать еще не смеет.
Еще опека им нужна,

У женщины другое дело:
Она, наверно, ждет детей.
Их поджидать не надоело —
Опеки не хватает ей.

Два одиночества пред нами
Но вот одна у них судьба:
Закончится их жизнь с годами,
А на картине — никогда.

Ханин Борис

*****

«Пшеничное поле с воронами» Винсента Ван Гога

Раздался звучный выстрел и не стало
Ван Гога сразу. Стая лишь ворон
В пшеничном поле поднялась устало,
Взлетев, услышав самоприговор.

От горя небо в мрачном возбужденье
Слилось клубками синими с землёй,
Как хаоса в сознанье отраженье,
Как одиночества души полёт.

Смятение души, её тревоги
В движении хлебов раскрылись вновь.
В пшеничном поле видны три дороги:
Его надежда, вера и любовь.

И ни одна себя не оправдала:
Надежда на успех не началась,
И вера в Бога, видимо, пропала,
Любовь его, как видно, не сбылась.

Придайте знАчимость и горизонту.
На части разделяя полотно,
Он растянулся вдоль картины фронтом,
Куда уйти дорогам суждено.

Контраст цветов в картине поражает.
Цвет ярко-желтый, тёмно-синий цвет
Закат Ван Гога жизни означает.
А подтверждает это — пистолет.

Ханин Борис

*****

«Пшеничное поле с васильками» Винсента Ван Гога

Нет, это не волны на море
И это не сели в горах.
Так пишет пшеничное поле
Ван Гог в незабвенных холстах.

Просторы пшеничного поля
Уходят в холмистую даль.
И ветра движению вторя,
Колосья, совсем невзначай,

Трепещут, к земле пригибаясь.
Вздымаются желтой волной.
На миг замирая, склоняясь,
Спадают в волне, как прибой.

Затянуто тучами небо.
Оно упирается в холм,
Себя контрастируя с хлебом,
И цветом мятущихся волн.

Дождливы так синие тучи.
Как синие капли дождя,
И спелого хлеба попутчик,
Цветы васильков нас манят.

Порхают цветными мазками
Цветы средь хлебов желтизны,
Следят голубыми глазами
За цветом небес вышины.

Пробьется вдруг солнечный лучик
Настанет такая пора,
Когда зерно зрелость получит,
Придет урожая страда.

Стоять васильки будут в вазе,
Полей вспоминая простор,
С колосьями тесные связи
И общий для них приговор.

Ханин Борис

*****

«Корни деревьев» Винсента Ван Гога

Ван Гог создал картину эту —
Последней в своей трудной жизни,
Которую из пистолета
Прервал, считая ее лишней,

Среди других на этом свете.
За жизнь боролся неустанно.
В своих картинах, как свидетель,
Всю отражая постоянно.

Он за нее подчас цеплялся,
Как эти корни на картине,
За выступы судьбы хватался,
Как путник за воду в пустыне.

В корнях тех узловатых, темных
С наростами везде, с сучками,
Он видел бой неугомонный
За жизнь свою. Всегда трудами

Заполнена жизнь живописца.
Без отдыха была работа
Большого импрессиониста.
Быть может, до седьмого пота.

Да, он цеплялся за работу,
Как корни за земельный выступ,
Чтоб устоять на поворотах,
Когда сносил душевный приступ.

Ван Гог создал картину эту —
Последней в своей трудной жизни,
Которую из пистолета
Прервал, считая ее лишней.

Ханин Борис

*****

«Снег на полях близ Арля» Винсента Ван Гога

Уж первый робкий снег вблизи Арля
Покрыл поля прозрачною вуалью.
Через нее заметная земля
Проглядывает с видимой печалью.

Совсем недавно тучный урожай
Здесь покрывал возделанные грядки.
Теперь он убран. Благодатный край
Уж подготовился к зиме. Заплатки

Земли видны сквозь белый тонкий снег.
И зелени к тому еще остатки,
Что украшают серый пашни цвет
И отмечают место там, где грядки.

Пора не лучшая вблизи Арля
Но жизнь не прекратилась в городишке
От снега белые дома стоят.
В них жизнь идет. К сезонной передышке

Готовы все. Выходят на поля
Для выгула собак лишь единицы.
Лишь до весны заброшена земля.
Все ждут прихода, чтобы возродиться.

Ханин Борис

*****

«Тараскон Дилижанс» Винсента Ван Гога

Передний план довольно прост:
Чуть-чуть с голубизной песок сереет.
Совсем не украшает холст,
Но все ж в картине этой не давлеет.

План задний тоже очень прост:
Здесь желтовато-розовые стены.
Они все оживляют холст.
И зелень ставень, словно гобелены.

Кусочек неба также здесь,
Вверху холста, приятно голубеет.
Здесь дилижансы также есть:
Один — весь яркий, а другой — темнее.

Что слева — красный дилижанс,
Что справа — тот окрашен в цвет зеленый.
У пассажиров есть свой шанс:
Живым добраться всем до Тараскона.

Колеса дилижанс несут.
И все они расцветок самых разных.
Они и от песка спасут.
Проедут также по глубокой грязи.

Ван Гог ссылаясь на Моне,
На холст его, где у причала лодки,
Писал: эскиз похож вполне.
В нем только дилижансы посередке.

Ханин Борис

*****

«Алискамп» Винсента Ван Гога

Лиловые стволы у тополей,
И шапки крон уж пожелтели.
Листва, опавшая на грунт аллей,
Воссоздает нам шум метели.

Стоят колоннами все тополя,
Собой поддерживая купол
Неба, у римского некрополя —
Мест для захороненья трупов.

Среди лилово — голубых гробниц
Непринужденно бродят пары.
Мы на холсте совсем не видим лиц
Но, видимо, они не стары.

Здесь сопоставлены и жизнь, и тлен.
Гробницы и живые люди.
И ощущаешь время перемен:
Дым фабрик и людские будни.

Белеют в сером небе облака,
Дым добавляет темной краски.
Их жизнь в осеннем небе коротка.
А тополя в осенней маске

Нас долго будут радовать подчас,
Когда мы возвращаться станем
К картине. Это будет каждый раз.
И восхищаться не устанем.

Ханин Борис

*****

«Куртизанка» Винсента Ван Гога

В пейзаж, где помещен портрет
Японской куртизанки,
Заложен автором секрет.
Здесь в качестве огранки,

Использован речной мотив
С изображеньем лилий.
Зелено — желтым расчертив
Камыш пучками линий,

Художник здесь изобразил
Журавушек, лягушек,
Чем откровенно разъяснил
Занятия подружек.

Слова лягушка и журавль
В те времена в Париже
(Людей, поправшие мораль
И будучи бесстыжи)

Обозначали просто здесь —
Обычных проституток,
Которые сегодня есть
Вне времени у суток.

Он куртизанку разместил
На ярком желтом фоне,
А также пестро расцветил
Все кимоно. В затоне

У речки он нарисовал
И лодку с рыбаками.
В японском стиле написал.
Не передать словами.

Ханин Борис

*****

«Ветка цветущего миндаля в стакане» Винсента Ван Гога

Кто знает: сколько ей осталось жить?
Ведь срезана, отчуждена от древа.
Как надо сильно жизнь свою любить,
Как велика в нее у ветки вера?

А даст она и лист, и пышный цвет.
Плодов своих,однако, дать не сможет.
Какой разумный можно дать совет,
Уверен — ветке это не поможет.

Ван Гог все это тоже понимал
Он сам был веткой, находясь в больнице,
Свои холсты рисуя, расцветал.
Но каждый холст ненужной был вещицей.

Питательной средою, как вода,
Для самого Ван Гога были деньги.
Брат Тэо деньги присылал всегда,
Когда в кармане были лишь копейки,

Свои холсты Ван Гог не мог продать.
Их продали спустя десятилетье.
Большие деньги стали отдавать
За все холсты — художника наследье.

Его ребенок — импрессионизм.
Других детей Бог не дал для Ван Гога.
Он сам его родил, взрастил, дал жизнь
И дверь открыл в грядущую дорогу.

Наполнен ярким светом натюрморт
И светлым состоянием природы.
К весне в нем неизбежный переход,
Когда природа ожидает всходы.

Ханин Борис

*****

Жалоба Винсента Ван Гога Полю Элюару

В Арле, где катит волны Рона,
И жжет нещадно южное солнце,
Человек — трудоголик по крови,
Извергает жалобы так же,
Как женщина в родах в борделе,
И белье становится красным,
А мужчина с воплями в бега,
Преследуемый только солнцем,
Пронзительно желтым таким,
Как на его картинах.
Он возвращается, как король магов,
В бордель на берегу Роны,
С подарком абсурдным.
И взгляд у него голубой и нежный,
Он ясный и безрассудный,
Что жизнь только любит безумно,
И ему незнакомая зависть.
Он протягивает бедной малютке
Свое ухо, в тряпицу завернуто,
А та плачет, не понимая,
На чем он сейчас повернутый,
Вспоминая грусть предсказания…
Ужасная и нежная раковина,
А в ней жалобы мертвой любви,
И голос неимоверный искусства,
Смешанный с шепотом моря,
И все это умрет на кафеле пола,
В комнате с красной периной,
Вся в вспышках красного цвета.
Смешай этот красный и красный
Крови, ещё краснее.
Полуживой Винсент,
И цельный, как и его картины
Нищеты и любви,
Только голый новорожденный
Смотрит на бедного Винсента,
Пораженного собственной бурей,
Что обрушилась там же на плитку,
Уложенной, как в его самой,
Самой красивой картине.
И гроза уходит спокойно и безразлично,
Перекатывая огромные бочки крови,
Ослепительная гроза гения Винсента.
И Винсент засыпает,
Ворча и стеная во сне,
А солнце опять над борделем,
Как апельсин в безымянной пустыне,
Солнце Арля,
Которое вопит,
Идя себе там по кругу.

Жак Превер
(Перевод с французского Сергея Момджи)