Стихи про бога Аида

Глубоко под землёй царит
Зевса мрачный брат Аид.
Мрака и ужасов полно то царство,
туда не проникают лучи и солнца,
пропасти бездонные ведут с Земли
в царство, где правит царь Аид,
там реки мрачные текут,
одной из них названье Стикс,
то ледянящая священная река,
и водами её клянутся боги,
и катят волны там свои и Ахеронт, Коцит,
и души умерших, полные печали,
их оглашают мрачны берега.
По мрачным царства полям Аида,
заросших бледными цветами асфодела,
бесплотны тени лёгкие носятся умерших,
на безрадостную жизнь без света сетующих.
Их стоны тихо раздаются,
подобно шелесту увядших листьев,
ветром гонимых,
но нет возврата никому
из царства этого печали,
трёхглавый адский пёс Кербер
там выход сторожит,
и перевозчик душ Харон обратно не повезёт
никого туда, гда светит солнце жизни.
На троне золотом с женою Персефоной
сидит сам царь Аид,
служат ему богини мщенья неумолимы Эринии,
с бичами, змеями преследуют преступников они,
и ни минуты им покоя не дают,
нигде нельзя скрыться от них,
повсюду Эринии жертву свою найдут.
С троном Аида рядом судьи умерших сидят —
Минос и Рамадант,
тут же рядом с мечом в руках бог смерти Танат
с громадными чёрными крылами,
издающими могильный холод,
он к ложу умирающего летит
и душу его исторгает,
а рядом Керы мрачные летают,
ликуют, видя, как падают сражённые герои,
своими кровожадными губами кровь выпивают,
и души из тел вырывают.
Здесь же у трона прекрасный юный бог Гипнос,
неслышно носится он над Землёю,
из рога льёт снотворный свой напиток,
нежно касаясь чудесным жезлом глаз людей,
смыкая тихо веки им,
и погружая смертных в сладкий сон.
И так могуч Гипнос —
противиться ему не силах даже Зевс.
Есть в царстве Аида и боги сновидений,
средь них, дарящие сны радостные, вещие,
а есть дающие сны страшные, гнетущие,
есть в заблуждения вводящие,
и к смерти человека приводящие.
Во тьме там царства бродит привидение,
Эмпуса с ослиными ногами,
в местах уединённых
заманивает хитростью людей,
и выпивает кровь, и тело умерщвляет.
Чудовищная Ламия там бродит
и в спальню пробирается счастливых матерей,
крадёт детей, чтобы напиться крови,
безлунной ночью бродит вдоль могил
с своей ужасной свитой,
и посылает ужасы, сны тяжкие на Землю,
помощницу Гекату призывает в колдовстве,
которую чтут те,
кто в жертву приносит ей собак
на распутье трёх дорог.
Царство Аида ужасно и ненавистно людям.

Татьяна Линдвест

*****

Аид — бог царства мёртвых, ужаса, теней и вечной тьмы!
И тот, кто прогневил богов однажды — его желанный гость
Достойный в «Лету» кануть! Туда, куда, быть может, канем мы!

Геннадий Анненков

*****

Из Хаоса родился Тартар,
Подземный Ужас Вечной Тьмы,
Там холодно, хоть нет зимы,
Там Стикс священная река,
Не плещут волны в берега,
Вздымает волны там Коцит
От чёрных волн в глазах рябит.

И гасит крики Ахеронт,
Это передний душам фронт.
Струятся там потоки Леты,
Реки забвения и грёз.
Есть изреченье » кануть в Лету».
Спасибо Миносу за это,
В Аиде Минос прокурор,
Выносит душам приговор.

Там души плачут, не смеются.
В Аиде тени не дерутся,
Вход в Тартар Кербер охраняет,
На души воет, дико лает,
А во дворце сам Бог Аид,
На троне золотом сидит.
Эриний слышится напев,
Суровый вид у этих дев,
Харон чрез воды Ахеронта,
Уже везёт Беллерофонта,
Хоть он химеру победил,
Его Танат не пощадил.

Стоит Танат за троном Бога,
А рядом Минос, Радамант,
Свой демонстрируют талант.
Судей в Аиде не подкупных.
С Танатом рядом злые Керы,
На крыльях носятся и ждут,
Когда погибнет в битве воин,
Они у павших кровь сосут.
Прекрасный юный Бог Гипнос,
Нальёт напиток всем из роз,
И зелья сонного добавит,
Уснёшь, и сон кошмаром станет.

А вот трёхтелая Геката,
В трёх головах — ума палата,
И губит на Земле людей
Аид, конечно не злодей.
В дворце очаг — весталки рядом,
Огонь священный сохраняют,
С женой Аида согревают,
Аид с женою к Посейдону,
И даже к Зевсу заглянут,
Устроят пир и возвратятся,
Продолжить свой подземный труд.

Анатолий Чигалейчик

*****

В самых недрах земли, где жизни поток умолкает,
Где воздуха, света, тепла никогда не бывает,
Там, где воды священного Стикса* во мраке текут,
И на темных полях асфодела цветы лишь растут,
На троне кровавом, мощенном из сотен костей,
Сидит бог Аид во кругу своих слуг и гостей.

Он один правит царством сим многие тысячи лет.
Никого средь богов и средь смертных безжалостней нет.
И любая душа, что однажды сюда попадет,
Ни покоя, ни радости здесь никогда не найдет.
Будет вечно она вдоль брегов Ахеронта* блуждать,
И голосом скорбным с мольбою к Харону* взывать.

Но ведь старый суровый Харон, как владыка его —
Бессердечен, бездушен, не чувствует он ничего.
Нет и смысла пытаться мольбой его жалкой купить,
Или силой заставить обратной дорогою плыть.
Ибо Цербер* трехглавый врата преисподней хранит,
И каждый посмевший бежать в его пасти сгорит.

Немало еще мерзких тварей средь челяди черной,
Что служат хозяину мрачного царства покорно.
Здесь и жуткий Танат* в своем темном обличье с мечом,
И Эринии* грозные, каждая с длинным бичом.
И даже Геката*, что властна над судьбами мира,
Ламия*, Керы*, стигийские псы* и сатиры.

Ужасны владенья великого бога Аида,
И смертные все от того его так ненавидят.
Но только забыли они в суете бесконечной,
Что срок, им отпущенный свыше, не может быть вечным,
Что рано ли, поздно ли — каждый сюда попадает,
И именно ОН их с оскалом лукавым встречает.

Маркус Блэйк
_________________________________

Стикс — священная река в подземном царстве Аида.
Ахеронт — река, через которую Харон переправляет в нижний мир души умерших.
Харон — перевозчик в подземном царстве Аида, который неустанно переправляет души мертвых по водам реки Ахеронт.
Цербер — огромный трехглавый пес, который сторожит врата подземного царства.
Танат — бог смерти.
Эринии — богини мщения, что преследуют преступников, не давая им покоя нигде.
Геката — могущественная богиня с тремя телами и тремя головами, что получила от Зевса в удел власть над судьбой земли и моря.
Ламия — ужасное существо из подземного царства. Она по ночам пробирается в спальню счастливых матерей и крадет у них детей, чтобы напиться их крови.
Стигийские псы — чудовищные собаки с берегов реки Стикс.
Керы — крылатые твари, что носятся над полем битвы и, видя, как слабеют сраженные воины, припадают губами к их ранам, пьют горячую кровь и вырывают души из тел.

*****

Казённый дом
И дама черви
Любовь и чёрные цветы
И ты призвал её
Неверный!
Да и несчастный будешь ты
Она богиня, Галатея.
Она огонь, она мечта.
Ты ж не достоин и гинея
И взгляда мельком
И словца.
Её глаза чернее ночи
В них бродит счастье
В них нет сна
Огонь волос её низвергнет
Тебя с небес, к Аду конца
Её Аид супруг любимый
Она души его жена
Их Цербер-пёс неукротимый
А дети духи, духи сна
Она любовь Аида, дева.
Она души его замок
Он охранять её до тлена
Обязан жизни ей залог.
Сама любовь, само желанье
И гореча и молода
А ты лишь пепел мирозданья
Пылинка жизни и конца.

eiion12

*****

Аид и Персефона

Три брата — Посейдон, Аид и Зевс,
Власть разделили над планетой.
То, что в земле, поля, вода и лес —
Никто не пострадал при этом.
Зевс — стал владыкой над землей.
Аиду — недр земных богатства.
Бог Посейдон — владел водой.
Всё честно по закону братства…
Богиня плодородия — Деметра,
От Зевса, дочь красавицу имела.
Любила Персефона свежесть ветра,
Вперегонки с ним бегала умело.
Жила, красою мира восторгалась.
Прекрасна и юна, как ландыш мая.
Цветами на полянках любовалась,
И веселилась целый день, играя.
Аид, к ней страсть не дюжую питая,
Просил отца, отдать девицу в жёны.
Зевс — обещал. В любви изнемогая,
Аид терпел, чтоб соблюсти законы.
О сговоре двух братьев, мать и дочь
Не ведали, в лучах зари купаясь.
И радовались жизни день и ночь,
И нежились, росою умываясь.
О свадьбе, слышать не хотела дочь,
И ждал Аид, страдая в царстве тёмном,
Никто ему не в силах был помочь,
В его мечтах и страсти томной.
Богиню Гею, мучимый тоскою,
Уговорил, как старую подругу,
Чтоб помогла, с неистовой любовью.
Похитить нерадивую супругу.
В долине, где проходит их сиеста,
Просил прекрасный вырастить цветок.
Чтоб засмотрелась, юная невеста,
Разглядывая каждый лепесток…
Цветок — мечты, сорвала Персефона,
Любуясь его чудной красотой…
Земное вдруг разверзлось лоно,
Сам Бог Аид на колеснице золотой,
Явился на мгновение, сверкая.
Как пёрышко невесту подхватил,
И в недрах скрылся. Дева молодая,
Лишь вскрикнула, что было юных сил.
Услышав крик, несчастная Деметра,
Искала всюду, дочь свою в смятении.
Никто не видел. Спрашивала ветра,
И тот за горы улетел в смущении.
Лишь Гелиос, заметил вороных,
Что в землю канули, как в море чайки.
И как спустился он с небес своих —
Всё рассказал Деметре без утайки.
Никто не может матери помочь.
Узнала всё, о Зевса самовластии,
Что в жёны он, отдал Аиду дочь.
Без материнского на — то согласия.
Всё бросила, пошла считать версты,
И лик её, растаял в гулкой стыни.
Поблекли травы, полегли цветы.
От горьких слёз — земля родит полыни.
Неурожай и голод, словно шаль,
Покрыли землю. Всюду плач и стоны,
Диметра, погружённая в печаль,
Не хочет одевать своей короны.
Пытался Зевс её уговорить…
Отправлен им Гермес, к Аида трону.
Чтоб на Олимп Деметру возвратить,
Отпустит пусть на землю Персефону.
И братья заключили договор,
Для плодородия земли, и урожая,
Аид жену обязан с этих пор,
На землю отпускать не возражая.
Лишь на четыре месяца в году,
Она к нему обязана спускаться.
Тогда в их тёмном, призрачном саду,
Женой своей он сможет наслаждаться.
А Персефона, хоть любила мужа,
И к мрачному сообществу привыкла,
Скучала по жаре, и зимней стуже,
Ей так земного не хватало цикла.
Цветами любоваться на просторе,
И аромат садов вдыхать весною,
И слушать, как шумит угрюмо море,
И восхищаться прелестью земною.
От радости, что вновь увидит дочь
Деметра, словно солнышко сияла.
Чтоб всё цвело, она елейный дождь —
На небе нежной радугой сменяла…
С тех пор, две трети года — благодать,
Земля цветёт, родит, благоухает,
Как дочери, Деметру покидать,
Природа, слёзно плакать начинает.

Надежда Старостина-Котенко