Колдун снимает порчу, снимет сглаз.
Но для чего нам этакие корчи?
Куда важнее было бы для нас,
Когда бы не с людей снимал он порчу,
А с порченых сосисок и колбас.
Эдуард Асадов
*****
В сверкании молний замок чёрный
Зубцами шпилей небо рвёт.
Тоскливо воет вихрь бездомный,
И ливень кружева плетёт.
Свои вздымая к небу башни
Стоит над бездной, одинок
Как перст, что тычет в день вчерашний,
Как лев готовящий бросок.
Вкруг стен летают вурдалаки,
И с ними нечисть всех мастей.
Нигде поблизости людей
Не сыщешь. Лишь скулят собаки.
Стоит от мира отрешённый,
Безмолвный замок злой и чёрный.
В такт молний лишь одно окошко
Горит мерцающим огнём.
В него глядим, с настоем в плошке
Колдун склонился над котлом.
Кругом кубы, реторты, колбы.
В них что-то булькает, шипит,
А чародей, кривой и злобный
Над зельем, что в котле, корпит.
Мешает вечность мирозданья
Кидает травы в муть воды,
Щепотку горя, чан беды,
И сыплет, сыплет заклинанья.
И с каждым словом чародея
Злость молний яростней, сильнее.
Колдун две фразы произносит,
А в это время за окном
В долине где-то ветром сносит
С людьми живыми чей-то дом.
Ещё словечко заклинанья,
И молний демон в сердце бьет
Зверюшке, взятой на закланье.
Чихать ему, пускай умрёт.
В котле мешает злость и ярость
И яд сомнений льёт в него.
В глазах играет торжество.
Немножечко сварить осталось.
Всё! Зелья сварен чан большой.
Плевать ему какой ценой.
Колечко с камешком в оправе
С руки снимает. Над котлом
Ведёт налево и направо,
Вдоль, поперёк, затем кругом.
И слов волшебное движенье,
И магия заветных рун
Дают ему изображенье,
Что жаждал лицезреть колдун —
Совсем увяз великий город
В пылу бушующей войны.
Стоят с оружьем у стены
В защите там, кто стар, кто молод,
Кто без кольчуги, без сапог…
Сражаться всем! Ведь враг жесток.
Ещё, кривя в усмешке губы,
Ведёт кольцом туда, сюда…
Ведь магу наплевать на судьбы
Других людей, плевать всегда.
Ещё заветных два словечка
С уст колдуна в котёл… И вот
Оно, заветное крылечко,
Ступени, ниже, ниже, вход.
Она! Сокровищница! Стража
Стоит безмолвно у дверей.
Сюда! Сюда! Скорей! Скорей!
Сейчас увидит то, что жаждал
Колдун! Но время кончилось. Беда!
В котле лишь мутная вода.
*****
Вот место смерти колдуна:
Поленья, хворост,
На казнь приехал кардинал,
Хоть сырость, морось…
В толпе, собравшейся вокруг
Никто не плакал:
Сердец неровный перестук,
Зажжённый факел.
Темнеет куча дров сырых,
Политых маслом,
Как жерло дьявольской дыры,
Куда – неясно.
Ведут, ведут, раздался крик
И зашептались:
— Ему служили упыри,
Там зло свершалось.
— Откуда он, лицом не наш,
А тут болтали…
Так не похож на колдуна,
Мы их видали.
— Под пытками признал он всё,
Прося о смерти.
И будет на костре «спасён»,
Уж вы поверьте!
Дознанье вёл не кто-нибудь —
Савонарола!
Я слышал крики, ох и жуть,
Да, это – школа…
Вот прокатилось по толпе
— Ведут, смотрите!
И каждый вмиг оторопел:
Палач и зритель:
«Испанский» обувал сапог —
Бредёт со стоном.
Не тело, а сплошной ожог
Над балахоном.
Он тащится, кровавя снег,
Безумно глядя.
Ещё не пепел – человек,
Но это грЯдет.
Под скрип несмазанных кольчуг
Идёт охрана,
Ждать надоело палачу,
Кричат виллАны:
— К столбу его, скорей огня,
Пусть там колдует!
У нас как зря не обвинят,
Не скажут всУе.
Святейший трибунал решил
Не петь анафем,
А – пожалел, приговорил
К аутодАфе.
Толпа беснуется: — пора!
Проклятья, шутки…
Таков бесовский антураж
Для смерти жуткой.
А парню только двадцать семь,
Он не отсюда.
Простой пилот хроносистем,
Работа – чудо!
Гонец из будущих времён
К далёким предкам
Был выдан, схвачен, обвинён
И брошен в клетку.
Хоть до рожденья пять веков
Ему осталось,
Сожгут, как жгли еретиков,
Толпе на радость…
Вот повели его к столбу
Священник рядом:
— Покайся, сыне, и мольбу,
Услышат. Яду
Перед сожжением дадут,
Умрёшь без боли.
Ты не окажешься в аду,
Твой грех замолим.
Целуй распятье, помолись,
Очисти душу.
Хотя бы раз перекрестись,
Меня послушай!
Колдун очнулся: мутный взгляд
Упёрся в небо:
— Я каюсь, принесите яд,
Но раньше – хлеба!
Глотал, икая и давясь —
(не ел неделю),
А крошки часто, прямо в грязь
Из рук, летели.
Вздохнул: — ну вот, теперь я ваш,
Казните, гады!
Поймал опять он свой кураж,
Не ждя пощады.
Стоит, прикованный к бревну —
Кляня подонков,
А рядом факел полыхнул,
Упав в соломку.
О лёгкой смерти договор
«Забыл» священник.
Для колдунов конец не скор,
Без исключений.
Палач от злости завизжал: —
Опять погасло!
Поднялся с места кардинал:
— Подлейте масла!
— Ты — за соломою в амбар,
Беги скорее…
Вдруг появился хронокар,
Во тьме белея.
Колдун исчез, обвисла цепь,
Толпа застыла,
А на дрова, в людском кольце,
Со страшной силой.
Ударил град, вбивая в грунт,
Всё, что дымилось.
Как Божий гнев и Божий кнут
Как Божья милость…
Anjey
*****
Любовь, измена и колдун
В горах, на скале, о беспутствах мечтая,
Сидела Измена худая и злая.
А рядом под вишней сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.
С утра, собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер.
И вечно вели нескончаемый спор —
С улыбкой одна, а другая с презреньем.
Одна говорила: — На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны:
В этом и — красота!
Другая кричала: — Пустые мечты!
Да кто тебе скажет за это спасибо?
Тут, право, от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы!
Жить надо умело, хитро и с умом,
Где — быть беззащитной, где — лезть напролом,
А радость увидела — рви, не зевай!
Бери! Разберемся потом!
— А я не согласна бессовестно жить.
Попробуй быть честной и честно любить!
— Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха!
Да есть ли что выше, чем радость греха?!
Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик,
Великий Колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.
И рявкнул старик: — Это что за война?!
Я вам покажу, как будить Колдуна!
Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,
Я сплавлю вас вместе на все времена!
Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой
И бросил в кувшин их, зеленый, как море,
А следом туда же — и радость, и горе,
И верность, и злость, доброту, и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.
Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер, —
Все выше и выше, до горных вершин.
Старик с любопытством глядит на кувшин:
Когда переплавится все, перемучится,
Какая же там чертовщина получится?
Кувшин остывает. Опыт готов.
По дну пробежала трещина,
Затем он распался на сотню кусков,
И… появилась женщина…
Колдун снимает порчу, снимет сглаз.