Стеклодувом быть не просто:
Нужно стать «на ты» с огнём!
Дело Ломоносов начал,
Он работал со стеклом.
Творчество, характер крепкий,
Цель достигнете свою,
Из невзрачных заготовок,
Создаёте красоту!
*****
Как виртуозно вертит стеклодув
На тонкой трубке жаркое стекло!
В него глоток живой души вдохнув,
Он отдаёт стеклу своё тепло.
Что изваяет он, в конце концов,
Какую форму, смысл придаст какой
Посредством тонких ножниц и щипцов
Расплавленному солнцу под рукой?
То будет чаша красного стекла
Для самых лучших и старинных вин?
Иль это будут ангела крыла,
Божественно воссозданные им?
Хвала стеклу, подвластному творцам,
И мастеру, что чудо создаёт
И, в чуде этом растворяясь сам,
Века в своих творениях живёт!
Вот и поэт — всё тот же стеклодув:
Строка его на выдохе живом
Порою, мир за миг перевернув,
Укроет землю ангельским крылом…
Соловьёва Тамара
*****
Божья коровка, как красная точка,
Робкий олень на стеклянных шарах…
Тонкой травинки три нежных листочка,
Кич… и шедевры цветного стекла…
Вымыты кисти и убраны краски,
Взглядом окинул шары стеклодув,
И в колдовстве оживающей сказки,
Магия чуда и таинства дух…
Вечнозеленой красавице елке,
Не изменяет изысканный вкус…
Блеск мишуры, ангелочки из шёлка,
И серебрятся гирлянды из бус…
Только во сне видится стеклодуву,
Что выдувает шары — облака…
Сказку такую себе сам придумал,
И спит у елки под пенье сверчка…
*****
Управляя раскаленной каплей,
Облачая в форму вещество,
Создавая лебедя иль цаплю,
Стеклодув в любое существо
Жизнь вдохнет. И вот уже воркует
Пара сизокрылых голубей,
И кокетливо уже гарцует
Рыжий конь, и шустрый воробей
Червяка схватив, вспорхнул на ветку,
А за ним охоту кот ведет…
Стеклодув — он как кудесник редкий —
Хоть кого на свет произведет.
Посмотри: на стареньком комоде
Рыбки разноцветные стоят,
Он увидел их в живой природе —
И поставил друг за другом в ряд.
Дел стекольных увлеченный мастер
Посвящен в волшебники давно,
К тайнам магии давно причастен
И ваяет ловко и чудно.
Прибрежная Лариса
*****
Стеклодув серьёзен очень,
Он с огнём давно «на ты»,
Из обычных заготовок,
Выдувает вновь мечты!
Красота, с тем не поспоришь,
Ломоносову хвала,
Он же первым был в России,
Повелителем стекла!
Без стекла давно не мыслим,
Быт привычный наш давно.
*****
Снова солнце по небу печально стекло,
Нежно звёзды зажглись за окошком в ночи,
Стеклодув осторожно ломает стекло
И котёл поправляет в гудящей печи.
Он в работе своей говорить не привык,
Нужно с делом успеть, чтоб огонь не потух —
Изучая полжизни стеклянный язык,
Об осколки его он изрезал свой слух.
Нагреваясь, стекло выделяет злой яд,
Разъедает всю кожу незримая соль,
Расплавляется от напряжения взгляд —
Стеклодув превращается в хрупкую боль.
Осязая на ощупь весь мир не спеша,
Он вдыхает в стекло всё, что требует дух,
Он вдыхает в стекло всё, что помнит душа,
Чтобы солнечный луч никогда не потух.
DEN
*****
Неуспокоенная лава
Текла, как будто солнце жгло,
И был песок вконец расплавлен
И превращен жарой в стекло.
Вся масса стынет постепенно,
Она до дна раскалена,
И ярко вспыхивает пена,
И загорается волна.
И чайка прикоснулась клювом
К зеленой выгнутой волне,
И чайка стала стеклодувом,
Подручной оказалась мне.
В который раз мы верим чуду
И рады выдать за свое
И груды облачной посуды,
И неба синее литье.
Шаламов В.
*****
Всем известно — сапожник всегда без сапог
Иль без пары, хотя и считает до двух.
Только люди твердили вслед: «Вот дурачок,
Стеклодув, стеклодув, стеклодув!»
Без конца повторяя: «Живет, мол, не так,
А у нас с головой все нормально.
Нам нужнее посуда, а этот чудак
Башмачок выдувает хрустальный».
Солнце лезет с утра голышом на забор,
Сад смеется над ним, соловьями звеня,
И проснувшись едва, распевает весь двор
Про него, про тебя, про меня.
Вновь к обеду собрав, сплетни варит народ,
Солит густо, подбросив в них перца:
«Вы слыхали, слыхали, как наш идиот
Взял да выдул хрустальное сердце?!
Для чего, для кого, почему и зачем?
Может быть, он колдун, может, спятил совсем?»
Дальше — больше и злее: «На нем нет креста,
Это он неспроста, неспроста».
Стеклодув улыбнется, плечами пожмет,
Тихо скажет: «Учить меня поздно
И виновен лишь в том, что всю ночь напролет
Выдувал я хрустальные звезды».
Много лет пронеслось с той далекой поры.
Загораются звезды, сверкают шары!
Стеклодува уж нет, но каким без него
Может быть Рождество, Рождество?
Начинается сказка, вздохнем, наконец!
Ах, как кружится Золушка в танце.
Не отнять у драконов стеклянных сердец.
Солнце с горки спешит покататься.
*****
Всем известно — сапожник всегда без сапог
Иль без пары, хотя и считает до двух.
Только люди твердили вслед: «Вот дурачок,
Стеклодув, стеклодув, стеклодув!»
Без конца повторяя: «Живет, мол, не так,
А у нас с головой все нормально.
Нам нужнее посуда, а этот чудак
Башмачок выдувает хрустальный».
Солнце лезет с утра голышом на забор,
Сад смеется над ним, соловьями звеня,
И проснувшись едва, распевает весь двор
Про него, про тебя, про меня.
Вновь к обеду собрав, сплетни варит народ,
Солит густо, подбросив в них перца:
«Вы слыхали, слыхали, как наш идиот
Взял да выдул хрустальное сердце?!
Для чего, для кого, почему и зачем?
Может быть, он колдун, может, спятил совсем?»
Дальше — больше и злее: «На нем нет креста,
Это он неспроста, неспроста».
Стеклодув улыбнется, плечами пожмет,
Тихо скажет: «Учить меня поздно
И виновен лишь в том, что всю ночь напролет
Выдувал я хрустальные звезды».
Много лет пронеслось с той далекой поры.
Загораются звезды, сверкают шары!
Стеклодува уж нет, но каким без него
Может быть Рождество, Рождество?
Начинается сказка, вздохнем, наконец!
Ах, как кружится Золушка в танце.
Не отнять у драконов стеклянных сердец.
Солнце с горки спешит покататься.
Гебель Эдуард
