Стихи про Змея Горыныча

Змей Горыныч — зверь ужасный,
Трёхголовый и опасный:
Дым клубится из ушей,
Пламя пышет из ноздрей,
Когти медные блестят,
На хвостах шипы торчат.
Сам несётся — без коня,
Чешуя его — броня,
Затмевает белый свет,
Тучи вьются ему вслед.
Царство Змея — под землёй,
Там стоит и стон, и вой.
Тужат воины, девицы
На цепях в его темнице.
На горе он свил гнездо,
В нём змеёнышей полно…
Всё про Змея знаю я.
Это — сказки для меня.
Змей Горыныч мне не страшен,
Я его сейчас докрашу
И пойду во двор играть,
Змея в небо запускать…
Змей Горыныч — славный змей!
Ну, лети же вверх скорей!

Зубаненко Лариса

*****

У Змея Горыныча
Три голоВЫ —
И нужно к нему
Обращаться на ВЫ.

Андрей Усачёв

*****

У Змея Горыныча
С мыслями туго —
Все три головы
Поругались друг с другом.
А чтобы подумать
Об умных вещах,
Согласие надо иметь
В головах.

Жуков И.

*****

Хотите открою ужасную тайну?
Быть Змеем Горынычем — очень печально!
Ни дети, ни мышки, ни зайцы, ни птицы —
Никто не желает со Змеем водиться…
Но разве несчастный дракон виноват,
Что он трехголов и чуть-чуть страшноват,
А дети и мышки, и птички и зайцы
Не знают, что Змея не нужно бояться?
Горюет Горыныч в тоске и печали,
Поэтому Змея «Горыныч» прозвали…

Ярмолинский Леонид

*****

Морковь с огородов
Он тырил, но все же
Попался Добрыне…
Сказал тот «Не гоже!»
С тех пор лучшим другом
Ему стал Никитич.
Дракона каждый знает
Зовут Змей Горыныч.

*****

Детишек мной порой пугаете,
Хотя меня совсем не знаете…
Да… страшный я и трехголовый,
Большой и толстый. Что ж такого?
Три головы — мое проклятие,
Фольклорных сказок я — исчадие,
Но милый я и добродушный,
Хоть неказистый я наружно.
Прошу немного понимания:
Устал от вечного скитания,
Немного хочется покоя,
Хочу побыть самим собою,
Хочу в лугах играть с ромашками,
Хочу возиться с первоклашками
И зажигать огни ночные,
Как в небе звезды золотые.
Один приятель мой, Добрынюшка,
Зовет меня всегда Горынюшка,
Лишь он один со мною ласков,
И с ним не жизнь, а просто сказка.
Но он делами занят ратными,
Его видал неоднократно я
С мечом в руках на поле битвы —
Враги в округе все разбиты!
И потому никак не кончится
Моя тоска от одиночества.
Яга мне сыплет в раны солью —
На всей земле один такой я…

Ольховик Е.

*****

У Горыныча проблема:
Засорилась вся труба —
Сажей обчихал полнеба,
Дышит дымом — нет огня!

И с таким своим несчастьем
Обратился он к врачу.
Врач сердито заругался,
Не полезу, мол, в трубу.

Тут бы надо трубочиста
Со щёткой-ёршиком в руке,
Или, может быть, дантиста.
Мог бы он помочь тебе.

Облетел Горыныч город;
Рассмешил честной народ:
«Нам тепло от батареи,
Где найдёшь ты дымоход!?

Трубочист уже не в моде.
Если б вам водопровод,
Слесарь есть, он отопленье
Проведёт в большой живот».

Врач-дантист сказал с укором:
«Как запущены клыки!
С огоньком бросайте! Словом,
Сажей больше не дыми!».

У Горыныча расстройство.
Чем разить теперь врага?
Из оружия осталась
Только палка-кочерга.

Дергачев Геннадий

*****

Иван-Дурак в лесу гулял,
В бору дремучем заблудился.
Дорогу к дому потерял,
Вдруг Змей Горыныч появился.
Тропинок нет, бежать куда?
От страха голос потерялся.
Куда не глянь кругом беда
И мысль мелькнула: «Догулялся!»
Змей пасть раззявил и рычит:
«Несёт откуда русским духом?!»
Иван в ответ едва сипит:
«Чего орёшь над самым ухом…»
Тут Змей Горыныч замолчал,
Три головы переглянулись.
Сказали дружно: «Вот нахал!»
И очень странно облизнулись.
Увидев это Ванька сник,
Дошло до парня: могут скушать.
«Горыныч, стой! Вопрос возник,
Изволишь ты меня послушать?».
Змей важно молвил: «Лепечи…»
Видать, решил поизгаляться.
Ивану страшно, хоть кричи,
Но раз сказал, куда деваться?
«Трёхглавый ты, права молва,
Хочу спросить, не удивляйся.
Мудрей какая голова?
Скажи мне правду, не стесняйся…»
У всех голов открылись рты —
Кто хочет в дурости признаться.
Мозгов с кулак, глаза пусты
И меж собой пошли брехаться.
Для Змей Горыныча вопрос
Загадкой сложной оказался.
Три головы пошли вразнос,
И под шумок Иван смотался…

Алексант

*****

Иван-царевич и змей Горыныч

В тридевятом царстве,
В дальнем государстве,
Жил да был великий царь —
В своем царстве — государь.

Царь был добр, любил, дружил
И со всеми в мире жил.
Даже бабушка Яга
Была мила и дорога.

Он с Горынычем дружил
И дружбой этой дорожил,
Только змей был не воспитан,
Хоть порядком был упитан,
Сквернословил, был он груб
И на всех имел он зуб.

Каждый раз без приглашенья
Он съедал всё угощенье,
Остальным же лишь объедки
Доставались очень редко.

Всё, закончилось терпенье.
Принял царь свое решенье:
— Кто сумеет обуздать
И пример хороший дать,
Змея сможет обучить
И манерам научить,
Подарю тому я дачу
И полцарства дам в придачу,
В сыновья приму, иль в дочки.
Это моя воля. Точка.

Не нашлось людей отважных,
Кто сумел бы, хоть однажды,
Змею провести урок,
Чтоб пошел ему он впрок.
Обошли гонцы весь свет,
Но везде ответ был: «НЕТ!»

Загрустил не в шутку царь,
На него нашла печаль.
Он с Горынычем был другом.
По палатам круг за кругом
Царь ходил и думу думал.
Вот о чём он сам надумал:
— Сам поеду, поищу,
Знахарей всех навещу.

Раз решил, он вниз спустился
И в карете в путь пустился.
Едет полем, едет лесом,
Смотрит вдаль он с интересом.
Лоси, бурые медведи,
Зайцы, белочки — соседи.
Все спешат к нему не зря —
Поприветствовать царя.
Вдруг, из леса, из-за елки
На дорогу вышли волки.
Звери мигом разбежались,
Только стражники остались,
Но они под ель забились
И тихонько затаились.

Хищник зуб оскалил острый
И блестят глаза, как звезды,
Грозный вид и злая пасть —
Волк решается напасть.
Вот уж дверь он приоткрыл,
В этот миг, как солнце, мил,
Ясен, статен, на дорогу
Вышел парень на подмогу,
А в руке лишь ветка Ивы,
Молодой он и красивый.

— Сколько раз тебе твердить,
Добрым нужно прежде быть. —
Словом тихим обратился
К волку, волк вмиг изменился.
И оскал стал вмиг улыбкой.
— Извините за ошибку.
Мы с друзьями пошутили,
Вежливость в лесу забыли.

Впредь шалить мы так не будем,
К шуткам злым мы путь забудем.
Просим честно, без сомненья
Вашего мы все прощенья.

— Кто ты,- царь спросил юнца, —
Чей ты сын, как звать отца?
— Я, Иван, живу один,
Вы мой царь и господин.
Я пастух, пасу овец. —
Так царю сказал юнец.

— Хорошо, -царь слово молвил. —
Волк тебе не прекословил.
Почему поджал он хвост,
Или ты не так уж прост?

— Проще, верьте, не бывает.
Друг мой, право, забывает
О приличиях, порой,
Но не бойтесь,он со мной.

— У меня сегодня встреча.
Еду нынче недалече.
К ужину вас во дворце
Жду обоих на крыльце. —
Хлопнул дверью и уехал.
Будет вечером потеха.

— Сколько раз тебе твердил,
Чтоб ты вежлив был и мил.
Ну, а ты, дружков собрал
И царя как напугал.
Хорошо, что миром сталось,
А иначе б нам досталось.
— Ну, прости меня, Ванюша.
Впредь тебя я буду слушать.
— А раз так, идем в дорогу
Собираться понемногу.

Дятел им сказал: — Друзья,
Вам опаздывать нельзя.
Попрощавшись, наконец,
Зашагали во дворец.

— — — — —

На небе звезды ярко светят,
Ко дворцу путь чист и светел.
Ветерок гуляет вольный,
Вечер чудный, бесподобный.

И, чтоб путь их был короче,
Повторяли, между прочим,
Правила, манеры, речи.
Во дворце зажгли уж свечи.

Их в палаты проводили,
Мёда, квасу им налили,
Попросили обождать.
Выйдет царь, дадут им знать.

Стены росписью покрыты
И столы стоят накрыты.

Заурчал уже живот.
— Потерпи, мой друг, вот-вот.
— Ладно, малость потерплю,
Голод квасом утолю.

Вот парадные раскрылись,
Все в томлении затаились.
— Царь идёт, царю дорогу.
Расступитесь понемногу.

— Расспрошу вас, как смогу,
А сейчас, прошу к столу.

За столом, поев, напившись,
Отойдя от этих пиршеств,
Царь к Ивану подошел,
Разговор у них пошел:
— За высокими горами,
За далёкими долами,
На Ничейной на земле
Друг живёт в глухой дыре.
Змей Горыныч его звать,
Вам необходимо знать.

Вот, прочтите мой указ,
Это будет мой наказ:
— Кто сумеет обуздать
И пример хороший дать,
Змея сможет обучить
И манерам научить,
Подарю тому я дачу
И полцарства дам в придачу,
В сыновья приму, иль в дочки.
Это моя воля. Точка.

Так что завтра ж отправляйтесь
И без змея не являйтесь.
Будет вам и приключенье
И к наукам обученье.

— Стоп, стоп, стоп, я не учитель.
Вы меня уж извините,
Лесть пьянит и манит слух,
Но я лишь простой пастух.

Пастухом ты был сегодня,
Завтра ты иль всё исполни,
Иль ослушником ты станешь
И себя ты сам накажешь.

— Всё, указ готов уже. —
Писарь был настороже. —
Вот здесь подпись и печать.
— Поздно, Ванечка, молчать.

— — — — —

Ваня шёл совсем не весел,
Голову свою повесил.
— Не печалься, мы вдвоём
С тобой нигде не пропадём.
— Нет, дружок, ты оставайся
И хозяйством занимайся.
Обо мне идёт здесь речь,
Тебе ж хозяйство всё стеречь.

Ишь чего, дружок удумал,
Видно, очень долго думал.
Как на дело — сразу врозь.
Ты, дружочек, это брось.
Мы вдвоем в огонь и в воду.
Ты один не сыщешь броду.

В путь-дорогу собирались,
Книжек разных начитались.
Волк — «Мурзилку», «Колобок»,
И Иван взял знаний впрок.
Он прочел «Руси основы».
Вот теперь они готовы.

Путь далек петлял все время,
Но друзьям под силу бремя.
Долго шли они и шли,
К граду славному пришли.

Торг шел на базаре бойко,
Все шумело, но, лишь только
Путники к ним за советом,
Все застыло в слове этом.

Волк спросил у продавщицы: —
Где бы нам испить водицы?
Вас, мадам, благодарю
И цветочек Вам дарю.
Все затихло, шум и гам,
Словно не было их там.
Только возгласы раздались —
Женщины без чувств остались.
Не привыкли слышать бабы
Слов прекрасных, нежных, славных.

Все ж, когда всё улеглось,
Проясненье началось.
Яблок вкусных накупив,
Голод первый утолив,
Путники людей спросили,
Где они сейчас гостили?
Здесь ли, в граде змей живет?
Что ж за ним молва идет?

— А зачем он вам, ребята, —
Вы, наверно, не богаты,
Чтобы с ним здесь торговать,
Или вы, чтоб воспитать
Змея нашего явились?
Так напрасно вы трудились.
Вам его не воспитать.
Это надо сразу знать.
Много люду приходило.
Всё без толку уходило.
Хочешь верь, или не верь,
Змей — ужасно лютый зверь.

— Нет, ну что вы, мы лишь в гости,
И с пути попарить кости.
Отдохнуть и снова в путь.
Нам к нему лишь заглянуть.

Мужики переглянулись,
Видно, гости приглянулись,
— По дороге до управы,
А потом свернете вправо.
Терем под горой стоит.
В тереме том змей сидит.
Только вряд ли вам с дороги
Там размять позволят ноги.
Если пустят на порог,
Значит он не слишком строг.
Мы к Горынычу не ходим,
Стороной его обходим.

— Мужики, спасибо вам.
Разойдёмся по делам. —
Волк был искренне учтив,
Всех от души благодарив.

До горы дойдя высокой,
Что стояла одинокой,
Путники стучат в ворота,
Отдохнуть им уж охота.

— Кто стучится там в ворота?
Открывать мне неохота.
Уходите по добру,
Или я к вам подойду. —
Так их встретил словом змей,
Отворяя, всё же, дверь.

— Мы б ушли, — Иван в ответ, —
Только сил уж больше нет.
Из далеких стран идём,
Новости тебе несём.

— Ну, раз так, тогда входите,
Только быстро говорите.
Впереди вас ждет дорога,
Отдохнете там немного.

Двор был грязный, неухожен,
Дом был очень крепко сложен,
Только тоже он шатался
И в ремонте весь нуждался.

— Ты б гостей бы накормил,
А потом уж расспросил. —
Змею высказался волк,
Но Горыныч знает толк.

— Я к себе вас и не звал,
Здесь не пир, не карнавал. —
Говорит Горыныч волку. —
А гостинцы брось на полку.

— Да, не зря молва идет,
Что здесь жадина живет. —
Так сказал Иван для волка,
Только сделал это громко
Так, чтоб слышал это змей.

— Говорить ты мне не смей! —
Проревел Горыныч злой. —
Уходи, пока живой!
Кто позволил вам судачить?
Вам не ведомо, что значит
Жить затворником, как я.
Здесь лишь я — моя семья.
Стоит мне лишь показаться,
Начинают все пугаться.
Дом чинить мне не помогают,
Лишь злословят, обижают.
Я ж, боюсь их зашибить,
Как, скажите, дальше жить?

Очень я хочу, чтоб в гости
Заходили ко мне просто,
Но они все стороной
Лишь обходят домик мой.

— Хочешь верь, или не верь,
Но когда ты отпер дверь,
Ты друзей к себе впустил,
Хоть ты это не просил.
Если очень ты захочешь
И немножко нас попросишь,
Мы готовы дом поправить,
Поведение исправить.

— Я согласен! — молвил змей. —
Только на слово поверь,
Будем с вами мы друзья,
Что водой разлить нельзя.

Быстро реченька течёт,
Быстро травушка растет,
Год прошел как день ненастный,
Наступил вновь праздник красный.

Дом стоит совсем, как новый.
Ученик во всём готовый.
— Завтра будет выпускной!
Хватит жить нам за стеной.
А сейчас идем все вместе
На базар, послушать лести.
Ты гостинцев наберешь
И на пир всех позовешь. —
Так Горынычу Иван
На послед идею дал.

Вышли трое за ворота.
Солнце, птицы — жить охота.
Глядь, телега вдалеке
Вся завязла на реке.
Мужики и в хвост и в гриву,
Но не справиться ретиво,
Не под силу мужикам,
Жеребец устал уж сам.

— Что ж меня вы не позвали,
Или просто одичали? —
Без усилий и потуги,
Змей телегу взял за дуги,
Взял под мышку жеребца,
Даже пот не стер с лица,
Перенес на берег твердый
И пошел. Он, все же гордый. —
Если помощь вам нужна,
Сразу кликните меня.

Мужики остолбенели.
Стали колом, словно ели.
Лишь один из них сказал:
— Я такого не видал!
Еще год тому назад
Он был бедам нашим рад,
А сейчас, как солнце в полночь,
Он пришел к нам сам на помощь.

— Раз пошел он на базар, —
В мужиках взыграл азарт, —
Поспешим и мы туда же,
Он там чудо нам покажет.

Люди, словно ручейки,
Что истоки у реки,
На базар они сбежались,
Предвкушеньем наслаждались.
Многие увидеть снова
Захотели, как такого,
Своего соседа, змея,
В ожидании немея.

По рядам Горыныч ходит,
Взор людской с него не сходит.
Он со всеми очень нежный,
Аккуратный и прилежный.
Зная, что растет на грядках,
Торговался для порядка,
Оплатив, решал доставку.
В общем, злость ушла в отставку.

В заключение попросил
Он, чтоб люд его простил
За обиды, за былое
И за всё, что прожитое.
Пригласил народ весь в гости
И, чтоб не достались кости,
Попросил принять в сознанье,
Чтоб прийти без опозданья.

Люд честной до самой ночи
Обсуждал, что было мочи,
Всё, что видел без прикрас
И тому другой рассказ.

Пир горой шел до утра.
— Всё, нам уходить пора. —
Так Иван промолвил волку,
Только не было в том толку.
Волк гулял побольше змея,
Хоть сам в это и не верил,
А теперь лежал без ног
И глядел он в потолок.

— Ладно, — пожалел друзей
Добродушный славный змей, —
Полетим к царю втроем,
Так что груз, чур, не берем.

Выше облаков взлетая,
Обгоняя птичьи стаи,
Обгоняя ветерок,
Долетели точно в срок.

На земле их встретил царь,
В своем царстве — государь.
— Как я видеть всех вас рад.
Вы дороже всех наград.

— Не извольте волноваться,
Я был рад сам постараться
К Вам друзей моих доставить
И Вам радость предоставить.

Царь дивится: сон, не сон,
Не ужели сбылся он?
Взгляд с Горыныча не сводит,
Царь Ивана в зал уводит.
— Говори, Иван любезный,
Знать об этом всем полезно,
Как свершилось чудо это?
Расскажи скорей об этом.

— Дорогой мой государь,
Отдохнуть немного дай.
Разговор сейчас отложим,
Позже мы его продолжим.

Над дворцом спустился вечер,
Пир был славный обеспечен.
В час, когда потухли свечи,
Царь сказал народу речи:
— Дорогие мои люди,
Пусть всегда вам счастье будет,
А сегодня, в этот час,
Я решил издать указ:
С этих пор до дней последних
Стал Иван мой сын-наследник.
Я его благословляю
И в путь новый отправляю.

Вот ему отца наказ,
Что важнее, чем указ:
Чтобы к сбору урожая,
Пусть своя или чужая,
Но невесту он доставит
И на суд отцу представит.

Вновь Иван повесил нос,
Не к чему здесь и вопрос.
— Не печалься, друг сердечный,
Путь наш дальний, но конечный.

Мы сегодня отдохнем,
Ну, а завтра, в путь пойдем. —
Так ему сказал друг-волк,
Он в приключеньях знает толк.

Новый день разбудит нас,
Только это новый сказ.

Тунников Виталий

*****

Я — Змей-Горыныч. Который в книжке.
Дракон трехглавый. Внушаю страх.
Но жутко развитые детишки
В меня не верят уже в яслях.

Звезда моя догорит, мерцая:
Не Superstar я, не Джек-потрошитель.
К тому же боюсь меча-кладенца я,
Еще страшнее — огнетушитель.

Зверьки обижают — меня, дракона! —
Хамят, грубят, не пускают в лес.
Намедни ёж обозвал вороной,
Му-ти-ро-вавшей возле АЭС.

А те же лисы… Вредней шакалов!
Ни дня единого, чтоб без стресса!
А если дунуть огнем в нахалов —
Пожарник пеной зальет пол-леса.

Лесок, конечно, весьма отвратный,
Но мне везде бы жилось непросто:
Дракон я мало-увы! — форматный,
Во мне пятьдесят сантиметров роста.

Такой вот как бы каприз природы…
А впрочем, все мы чуть-чуть уроды!..

Журавлёв Алексей

*****

Удавили Змей Горыныча,
Во тугих во трёх петлях.
Как же делать было иначе?
Змей уж старый — весь в соплях.

Жизнь его вполне удАлася —
Всласть пожрал богатырей.
А которыми срыгАлося,
Тех ожёг до волдырей.

Лет уж сто ему, с полтиною,
И вот Муромский Илья,
Лупит ирода дубиною,
Не забавы, смерти для.

Уходили! Везут в склепеще,
Но вселенский циркуляр,
Пустоты во зле не терпящий,
Шлёт нам свежий экземпляр.

От него глядишь избавились,
Новый предыдущих злей.
Мы и с прошлым то намаялись,
А сей свежих киселей!

Мораль!
С добра — добра не ищут!
И коль злодей тихонько мрёт,
Пусть лучше он коптит и дрищщет,
Чем кто-то свежий нас сожрёт…

Ионов Вадим

*****

Среди скал и камней в запустелом краю,
Где ни трав, ни зверей — лишь обломки костей,
От пришельцев храня и пещеру свою,
И родник свой — кровавую злую струю —
Жил трехглавый чешуйчатый змей.

Хвост у Змея — кистень, вместо сердца — дыра,
И на пальцах — мечей десять вместо когтей.
Но пуста в бессердечье пещера-нора,
И в тоске по душе своей комкал ветра
И живых жрал неистовый Змей.

В крыльях черных теней он взлетал над горой,
Привечал он гостей пламенами ноздрей,
И когда меж веков находился порой
С закаленным мечом богатырь удалой —
Побеждал его яростный змей.

Вот и все. Нет мертвей тех врагов, что мертвы,
Только чувствует Змей: сам, хоть жив, — не живей.
Вновь оплавленных скал застывали черты…
Несся горестный вой за стеной пустоты —
Это выл в одиночестве Змей.

Санди Зырянова

*****

А про Змея все забыли,
Как Горыныч без друзей
Поживает на болоте
И пугает всех детей?

Змей Горыныч очень страшный,
В трое злее, чем Яга,
Трёхголовый он, ужасный
От макушек до хвоста!

Он огнём и дымом пышет,
Искры, как салют, летят,
Гром гремит, дрожат все крыши,
В окнах стёкла дребезжат!

Он полнеба закрывает,
Всё темнеет вдруг вокруг,
Словно туча грозовая,
Страшно всем — домой бегут.

Закрывают двери, ставни,
На засовы и замки:
«Все спасайтесь — беда с нами,
Змей Горыныч к нам летит!»

Он держал весь город в страхе,
Не было покоя там,
Даже маленькой дворняге,
Было страшно по ночам.

Все сидели дома тихо,
Не ходили погулять,
Только выйдут, вдруг Горыныч
Тоже вышел полетать!

Так и жили в страхе жутком,
Счастья не было у них,
Город тёмным стал и грустным,
Детский смех совсем затих.

Вдруг случилось с ними чудо,
Змей Горыныч прилетел,
И сказал: «Мне стало скучно…
Делать зло — пугать детей!

Столько лет я зря потратил,
Скоро уж на пенсию,
Всех пугал и зря растратил
Всю свою энергию…

И живу я на болоте,
Никому не нужен я,
Злой, противный, одинокий,
А у каждого — семья!

Папа, мама, детки тоже,
И любимая жена,
А я злюка — трёхголовый,
Одинок, несчастлив я!»

Горько плакал он, бедняга,
Причитал, жалел себя,
Все сбежались, и дворняга..,
Окружив Горыныча.

Пожалели, обогрели,
Слёзы вытирали,
«Вместе будет веселее!» —
Горынычу сказали!

В этом городе настала
Очень светлая пора:
Все смеялись, веселились,
И кричали все «Ура!»

На Горыныче каталась
Городская детвора,
Больше не было печали,
Мир пришёл к ним
навсегда!

Бирюза Татьяна

*****

Змей Горыныч был свободным,
Никогда не горевал,
Жил на воле, беззаботно,
И по пастбищу гулял.
Но послал вдруг за невестой
В тридесятую страну,
Видно думал задним местом,
Нарывался на беду.

Привели к нему невесту,
Килограмм сто пятьдесят.
У невесты все на месте,
И фигура и наряд.
Тут же свадьбу закатили,
В тридевятой стороне,
Много ели, много пили,
И играли на трубе.

«Горько!» — гости все кричали,
Целовались меж собой.
Быстро со стола сметали,
Называлось что едой.
А один, совсем веселый,
Над Горынычем шутил:
«А жених то, трехголовый,
Он, наверное, дебил!».

Рано утром Змей проснулся,
И шесть глаз своих открыл,
Вспомнил, как вчера женился,
Как с гостями что-то пил.
Как с невестой миловался
И как он ее любил.
Как в засос поцеловался,
И … невесту проглотил.

Налетели, повязали,
И Горыныча — в тюрьму,
В русской сказке, людоедства,
Не прощали никому.

— — — — — —

Вот и в жизни, так бывает,
Что до свадьбы, иногда,
Вас любовь объединяет,
После свадьбы — лишь еда.

Алевен

*****

Вурдалаки, упыри — мелочь на задворках,
Змей Горыныч — это да, что ни говори,
Разрешает на лету всякие разборки,
Что не могут рассудить жалкие хмыри.

Агрессивная среда навострила уши,
Загремели небеса сталью медных крыл,
Показалась из-за туч разбитная туша,
Распугавшая тот час местных гамадрил.

Закружило, замело, пеплом завалило,
Приземлился наугад змей на автобан,
Разбежались кто куда горе — старожилы
Знать, не часто прилетает в гости пироман!

Из озоновой дыры потянуло смрадом,
Глюкнул атом на корню, зла не миновать,
Змей от ярости икнул, цыкнул пенным ядом
И давай перед народом душу изливать.

Возмутились мужики, — склочные натуры,
Болтовня, как болтовня! — бросили вдогон,
Объяснили что к чему, принесли микстуру
Трехголовому орлу, местный самогон.

Пили долго, на измор, веселили Змея,
Ну а тот пошел в разнос, стал во всю грешить,
Нес одну галиматью или ахинею,
А потом упал под стол, головы сложил.

Участковый подскочил, нацепил браслеты,
— Это ж надо, говорит, до чего дошел,
Выпил водки три ведра, закусил конфетой
И беспочвенно меня, прозвал алкашом!

Испугались земляки, бабы зарыдали,
Что ж ты, ирод натворил, змея оскорбил?
Убирайся с наших мест, нажимай педали,
Сам наверно с утреца много пригубил!

Но, под вечер, что скрывать, проводили змея,
Улетел великий брат княжить и тусить,
У него одна беда — жить в кругу лакеев
И народу подшофе байки говорить.

В нашей радостной стране даже черт помазан!
Выпить каждый не дурак, если что не так,
Мы сумеем напоить всякую заразу
От карпатских междугорий аж до Кобыляк!

Задорожный Вадим