Читаю отцу сообщенья о финской войне.
Читаю отчетливо, но понимаю вполсмысла.
Осаду какого-то города вижу во сне,
а утром проснусь — взяли Выборг.
Не он ли и снился?
С двоюродным братом иду на Литейный проспект
встречать победителей, тех, что без ран, без царапин… Читать далее «Воспоминание о Финской войне — Владимир Британишский»
А я ведь тоже двух врачей племянник,
а скольких родственник, пойди сочти.
О них, быть может, завтра упомянет
газета, и начнут строчить статьи.
А улицы пьянели, закипали
народной мудростью очередей:
— А-а, сволочи! Сперва Христа распяли,
теперь за наших принялись вождей? Читать далее «А я ведь тоже двух врачей племянник — Владимир Британишский»
Царство — одно, но России-то — две:
Разин на Волге и Петр на Неве.
Разин не умер, как Петр родился.
В царской деснице — Россия не вся.
Слава те господи, столько земли —
есть, куда спрятаться, чтоб не нашли. Читать далее «Царство — одно, но России-то — две — Владимир Британишский»
— «Дневник» Никитенки читаете? Кладезь!
Почтенная летопись! Тыща пятьсот
страниц! А представьте, мы вдруг оказались
без этих подробностей — сколько пустот
зияло бы там, где сияют цитаты
у наших историков, если б «Дневник»
пропал! Сколько б книг обесцветилось вмиг!
Какие бы в них обнажились утраты! Читать далее «Никитенко — Владимир Британишский»
Геофизику Юрию Поликарпову
Мы топор и лопату кладем про запас —
пусть спасет нас их древняя сила.
А без них мы, наверно, пропали б не раз
там, где наша машина ходила.
Вот лежат они сзади, как брат и сестра,
и железо звенит о железо. Читать далее «Мы топор и лопату кладем про запас — Владимир Британишский»
Ветер гадает по завиткам решеток
судьбу Летнего сада
и, как заботливая нянька,
расчесывает ветви-волосы.
А сад стоит и нежится
и хочет казаться маленьким, Читать далее «Ветер гадает по завиткам решеток — Владимир Британишский»
Я расскажу про Сосьву,
про Северную Сосьву.
Мне это старый манси
рассказывал со злостью.
В лесах водились лоси,
а в Сосьве жили сельди.
У манси были петли,
у манси были сети. Читать далее «Про северную Сосьеву — Владимир Британишский»
Стоит на горке церковь-недотрога.
Телеги проскрипели стороной.
И всхлипывает жалобно дорога,
дрожа исполосованной спиной.
Обшарпанные, мокрые леса.
Поля кругом, как рекруты, обриты. Читать далее «Стоит на горке церковь-недотрога — Владимир Британишский»
Единственный шаман, которого я видел,
шаманом не был.
Он создал письменность,
дал своему народу
букварь
и собирался дать
словарь.
Он «Калевалы» перевел фрагмент Читать далее «Единственный шаман, которого я видел — Владимир Британишский»
Восемнадцатый век
возникает, как церковь в Дубровицах:
ни с того ни с сего посреди подмосковных дубрав.
Ты застыл, изумленный.
Теряешься взглядом в подробностях.
Обретаешь крыла и взлетаешь, равнину поправ. Читать далее «Церковь в Дубровицах — Владимир Британишский»
