В нас очень остро чувство долга — Игорь Губерман

В нас очень остро чувство долга,
мы просто чувствуем недолго

374

Как это странно и нелепо:
упруги дни, отменны ночи,
но неотвязно и свирепо
меня все время смута точит.

375

По счету света и тепла,
по мере, как судьба согнула,
жизнь у кого-то протекла,
а у другого — прошмыгнула.

376

Мне дух мечтательности нежной
уже докучен и ненужен,
я столько завтракал с надеждой,
что грустен был бы с ней же ужин.

377

Меня слегка тревожит отрешенность
моя от повседневности кипящей;
не то это фортуны завершенность,
не то испуг от жизни настоящей.

378

Смотрю я горестно и пристально
на свой сужающийся круг:
осилив бури, в тихой пристани
мы к жизни вкус теряем вдруг.

379

Мы зря в былом опору ищем
для новых светлых побуждений,
уже там только пепелище
тогдашних наших заблуждений.

380

Все растяпы, кулемы, разини —
лучше нас разбираются в истине:
в их дырявой житейской корзине
спит густой аромат бескорыстия.

381

По сути, наши боли и невзгоды,
события, восторги и вожди —
такие же явления природы,
как засухи, рассветы и дожди.

382

Унять людскую боль и горе
не раньше сможет человек,
чем разделить сумеет море
на воды впавших в море рек

383

Разносит по планете смех и плач
невидимый злодей и утешитель,
бес хаоса, случайностей, удач,
порядка и системы сокрушитель.

384

Душе уютны, как пальто,
иллюзии и сантименты,
однако жизнь — совсем не то,
что думают о ней студенты.

385

Я боюсь, что жизнь на небе нелегка,
ибо с неба мы заметны в серой мгле,
и краснеют на закате облака
от увиденного ими на земле.

386

Бродяги, странники, скитальцы,
попав из холода в уют,
сначала робко греют пальцы,
а после к бабе пристают.

387

Всегда приятно думать о былом,
со временем оно переменилось,
оно уже согрето тем теплом,
которое в душе тогда клубилось.

388

Даря комфорт, цивилизация
нас усмиряет, растлевая:
уже мне страшно оказаться
где хаос, риск и смерть живая.

389

Природа окутана вязью густой
дыхания нашей гордыни,
и даже на небе то серп золотой,
то вялая корка от дыни.

390

Хмурым лицом навевается скука,
склонная воздух тоской отравлять,
жизнь и без этого горькая штука,
глупо угрюмством ее опошлять.

391

Наш разум налегке и на скаку
вторгается в округу тайных сфер,
поскольку ненадолго дураку
стеклянный хер.

392

Когда от взрыва покачнется
земля, струясь огнем и газом,
к нам на мгновение вернется
надежда робкая на разум.

393

Душа человеку двойная дана —
из двух половинок, верней, —
и если беспечно хохочет одна,
то плачет вторая над ней.

394

Истину ищу сегодня реже я,
ибо, сопричастные к наживе,
всюду ходят сочные и свежие
истины, мне начисто чужие.

395

Кто потемки моей темноты
осветить согласится научно?
Почему от чужой правоты
на душе огорчительно скучно?

396

К себе желая ближе присмотреться,
курю и тихо думаю во тьме
про мысли, исходившие от сердца
и насмерть замерзавшие в уме.

397

Да, Господь, лежит на мне вина:
глух я и не внемлю зову долга,
ибо сокрушители говна
тоже плохо пахнут очень долго.

398

Мерзавцу я желаю, чтобы он
в награду за подлянку и коварство
однажды заработал миллион
и весь его потратил на лекарство.

399

На даже близком расстоянии
не видно щели узкой пропасти,
и лишь душой мы в состоянии
ум отличить от хитрожопости.

400

Увы, при царственной фигуре
(и дивно морда хороша)
плюгавость может быть в натуре
и косоглазой быть душа.

401

Я встречал на житейском пути
ухитрившихся в общем строю
мимо собственной жизни пройти
и ее не признать за свою.

402

Есть люди речи благородной
и строгих нравственных позиций,
но запах тухлости природной
над ними веет и струится.

403

Наш Бог, Создатель, Господин,
хотя и всеблагой,
для слабых духом Он один,
а для других — другой.

404

Однажды человека приведет
растущее техническое знание
к тому, что абсолютный идиот
сумеет повлиять на мироздание.

405

Весьма влияет благотворно
и создает в душе уют
наш мир, где так везде проворно
воруют, лгут и предают.

406

Покрытость лаками и глянцем
и запах кремов дорогих
заметно свойственней поганцам,
чем людям, терпящим от них.

407

Внезапной страсти убоясь,
предвидя тяготы и сложности,
мы льем разумных мыслей грязь
на блеск пугающей возможности.

408

Поскольку нету худа без добра,
утешить мы всегда себя умеем,
что если не имеем ни хера,
то право на сочувствие имеем.

409

Впитал я с детства все банальности,
но в жизни я не делал подлости
не от зачуханной моральности,
а по вульгарной личной гордости.

410

Никак я не миную имя Бога,
любую замечая чрезвычайность;
случайностей со мной так было много
что это исключает их случайность.

411

Преданный разгулу и азарту,
я от мутной скуки не умру,
в молодости плоть метала карту,
ныне шулер-дух вошел в игру.

412

Где сегодня было пусто
на полях моих житейских,
завтра выросла капуста
из билетов казначейских.

413

В унынии, печали и тоске
есть пошлость с элементами безумства,
и так ведь жизнь висит на волоске,
а волос очень сохнет от угрюмства.

414

По-прежнему людей не избегая,
я слушаю их горькие рыдания,
но слышу их теперь, изнемогая
от жалости, лишенной сострадания.

415

Я спорю искренно и честно,
я чистой истины посредник,
и мне совсем не интересно,
что говорит мой собеседник.

416

Всюду в жизни то смерчи, то тучи,
бродит гибель, и небо в огне;
чем серьезней опасность и круче,
тем она безразличнее мне.

417

В душе у нас — диковинное эхо:
оно способно, звук переинача,
рыданием ответить вместо смеха
и смехом отозваться вместо плача.

418

Бегу, куда азарт посвищет,
тайком от совести моей,
поскольку совесть много чище,
если не пользоваться ей.

419

За радости азартных приключений
однажды острой болью заплатив,
мы так боимся новых увлечений,
что носим на душе презерватив.

420

Когда в нас к этой жизни зыбкой
нет ни любви, ни интереса,
то освещается улыбкой
лицо недремлющего беса.

421

Творец обычно думает заранее,
размешивая разум, соль и дерзость,
и многим не хватает дарования,
чтоб делать выдающуюся мерзость.

422

Есть две разновидности теста,
из коего дух наш содеян,
и люди открытого текста
проигрывают лицедеям.

423

Я б устроил в окрестностях местных,
если б силами ведал природными,
чтобы несколько тварей известных
были тварями, только подводными.

424

Я с почтеньем думаю о том,
как неколебимо все, что есть,
ибо даже в веке золотом
ржавчина железо будет есть.

425

По сути, знали мы заранее,
куда наука воз везла,
поскольку дерево познания
всегда поили соки зла.

426

Наука зря в себе уверена,
ведь как науку ни верти,
а у коня есть путь до мерина,
но нет обратного пути.

427

Весь день сегодня ради прессы
пустив на чтение запойное,
вдруг ощутил я с интересом,
что проглотил ведро помойное.

428

Но пакости на свете нет сугубей,
чем тихое культурное собрание,
где змеи ущемленных самолюбий
витают и кишат уже заранее.

429

Как, Боже, мы похожи на блядей
желанием, вертясь то здесь, то там,
погладить выдающихся людей
по разным выдающимся местам.

430

До славы и сопутствующих денег,
по лестнице взбираясь, как медведь,
художник только нескольких ступенек
за жизнь не успевает одолеть.

431

Искусство, отдаваясь на прочтение,
распахнуто суждению превратному:
питая к непонятному почтение,
мы хамски снисходительны к понятному

432

Удавшиеся строчки
летают, словно мухи,
насиживая точки
на разуме и духе.

433

Есть люди — выдан им билет
на творческое воплощение,
их души явно теплят свет,
но тускло это освещение.

434

Ценю читательские чувства я,
себя всего им подчиняю:
где мысли собственные — грустные,
там я чужие сочиняю.

435

А кто орлом себя считает,
презревши мышью суету,
он так заоблачно летает,
что даже гадит на лету.

436

Во мне душа однажды дрогнет,
ум затуманится слегка,
и звук возвышенный исторгнет
из лиры слабая рука.

437

В этой жизни я сделал немного
от беспечности и небрежения,
мне была интересна дорога,
а не узкий тупик достижения.

438

Глубокие мы струны зря тревожим,
темно устройство нашего нутра,
и мы предугадать никак не можем,
как может обернуться их игра.

439

Иллюзий и галлюцинаций,
туманных помыслов лихих —
затем не следует бояться,
что мы б не выжили без них.

440

Слова про слитность душ — лишь удовольствие,
пустая утешительная ложь;
но хуже одиночества — спокойствие,
с которым ты его осознаешь.

441

Не в муках некой мысли неотложной
он вял и еле двигает руками —
скорее, в голове его несложной
воюют тараканы с пауками.

442

Вертясь в работной мясорубке,
мужчины ей же и хранимы,
поскольку мнительны и хрупки,
пугливы, слабы и ранимы.

443

Покров румян, манер и лаков
теперь меня смущает реже,
наш мир повсюду одинаков,
а мы везде одни и те же.

444

Быть незаметнее и тише —
важнее прочего всего:
чем человек крупней и выше,
тем изощренней бес его.

445

Глупое по сути это дело —
двигаться, свою таская тень;
даже у себя мне надоело
быть на побегушках целый день.

446

За то, что дарятся приятности
то плотью нам, то духом тощим,
содержим тело мы в опрятности,
а душу музыкой полощем.

447

Я не уверен в Божьем чуде
и вижу внуков без прикрас,
поскольку будущие люди
произойдут, увы, от нас.

448

С народной мудростью в ладу
и мой, уверен, грустный разум,
что как ни мой дыру в заду,
она никак не станет глазом.

449

Зря не печалься, старина,
печаль сама в тебе растает,
придут иные времена,
и все гораздо хуже станет.

Игорь Губерман