Wimbledon — Джорди Риверс

Еще в самолете Спенсер подумала о том, как ей нравится возвращаться домой, никого не предупредив. Именно такими бывают настоящие сюрпризы, когда вдруг на пороге появляется дорогой и любимый человек, который по твоим представлениям находится сейчас на другом конце земного шара. Хотя вскоре ей придется выдумать новое развлечение, потому что она уже проделывала такое со своими родными не раз.

Впервые, Спенсер выкинула подобный фокус много лет назад. Она еще училась в университете. Ее семья полагала, что Спенс находится в Великобритании и пробудет там еще как минимум пол года. Но она вернулась раньше, чем ожидалось. Было раннее утро. Еще за день до этого она разговаривала со своей родной сестрой Ники по телефону, а теперь уже стояла в дверях ее комнаты. Ники спросони повернулась в ответ на ее приближение, невидящими глазами посмотрела на Спенсер, махнула рукой, будто отгоняя внезапно возникшее видение, отвернулась обратно к стене, и вдруг поняв, что перед ней настоящая Спенс, резко вскочила на кровати и обняла ее. И только потом проснулась.

Спенсер улыбнулась, вспоминая тот день. Все вышло очень забавно.

Вот и сейчас она надеялась преподнести своим родным очередной приятный сюрприз. С этой радужной мыслью Спенсер зашла в дом. На полу в гостиной лежали огромные солнечные пятна. Девушка аккуратно опустила свою дорожную сумку в одно из таких пятен и стала осторожно продвигаться в направлении кухни. Убедившись, что там никого нет, она, по-прежнему стараясь оставаться незамеченной, поднялась на второй этаж. Но и наверху было настолько тихо, что если бы она точно не знала обратного, подумала, что там давно уже никто не живет.

– Странно, – пробормотала Спенсер, спускаясь обратно в гостиную. – Где все?

Еще раз оглядевшись и невольно расплываясь в счастливой улыбке при виде родной обстановки, девушка с наслаждением потянулась и прыгнула на диван.

– Хорошо… Будем ждать… Home, sweet home… – еще одно невнятное бормотание успело слететь с ее губ прежде, чем она погрузилась в безмятежный глубокий сон.

Проснулась Спенсер оттого, что ей послышалось, будто кто-то вошел в дом. Притаившись у себя на диване, она в радостном возбуждении впилась взглядом в коридор, в глубине которого через пару мгновений к ее великому удивлению появилась совершенно незнакомая молодая женщина. Она наклонилась, чтобы снять туфли, одной рукой придерживая длинные светлые волосы, а другой рукой освобождая свои ноги от обуви. На ней было легкое летнее платье, которое показалось Спенс очень элегантным. Все движения молодой женщины были настолько естественными, что не могло быть никаких сомнений, – она жила в этом доме не один месяц.

Нахмурив брови, Спенс оглянулась в поисках хоть малейшего намека на то, что она могла ошибиться домом. И тут же наткнулась взглядом на красующуюся посреди гостиной университетскую фотографию Ники. В полном недоумении она продолжала наблюдать за гостьей, если женщину можно было так назвать.

Та босиком вошла в гостиную. Сумку Спенсер на полу она не заметила. Ей было не до того. Женщина любовалась через окно гортензиями, расцветающими перед домом. Потом она повернулась к окну спиной, одновременно поднимая руки, чтобы расстегнуть молнию на платье. Поняв, что она собирается раздеваться, Спенсер вышла из своего укрытия:

– Вот это уже слишком! – предупреждающе произнесла она. – В другой раз и при других обстоятельствах я бы рассмотрела подобное предложение, но не сейчас, это точно! Сейчас меня больше интересует, кто Вы такая? – с самым серьезным выражением лица девушка приблизилась к незнакомке.

– Спенсер? – не верящим тоном спросила женщина. В ее голосе не было и намека на смятение, а в глазах застыл интерес.

– Мы знакомы? – удивленно спросила девушка. – Не помню, чтобы мы встречались.- Меня зовут Летиция, – с этими словами женщина протянула Спенс руку.

– Эээ… Не могу сказать, что мне очень приятно, но и обратного тоже сказать не могу, – растерянно ответила девушка, принимая предложенное рукопожатие. – Что ты делаешь в моем доме, Летиция? – спросила Спенс, чувствуя себя неловко под ее взглядом. Та дружелюбно рассматривала девушку. На секунду Спенсер почувствовала себя редким биологическим видом, столько любопытства было в глазах этой красивой женщины.

– Тебе надо поговорить с отцом, – ответила Летиция. – Он все тебе объяснит.

В этот момент в гостиную вошел Патрик Соллерс.

– Спенсер! – радостно воскликнул он. Потом перевел взгляд на Летицию, и радостное выражение его лица сменилось озабоченным. – Нам надо поговорить, дочка!

– Папа! – Спенсер подошла к нему и уткнулась носом в его плечо. Она начинала догадываться, что здесь происходит. И это ей совсем не нравилось. – Если я сделаю вид, что меня здесь сегодня не было, и вернусь завтра, все будет как раньше?

– Не будет, дочка! – прошептал он, гладя ее по голове.

– Тогда давай без предисловий! Эта женщина твоя любовница? – спокойно спросила девушка, не удостоив Летицию даже взглядом.

Молодая женщина к удивлению Спенс никак не отреагировала на ее тон, и как ни в чем не бывало, прошла на кухню.

– Спенсер, это моя жена! – ответил Патрик, опустив плечи в ожидании бури.

Его дочь растерянно улыбнулась:

– Плохая шутка, пап!

– За этот год, пока тебя не было, многое изменилось, Спенсер! – только и произнес он.

– А где мама? – встрепенулась она.

– На островах, проводит свои исследования!

Спенс с облегчением выдохнула. Хотя бы это осталось неизменным!

– Но почему ты мне не сказал? – возмущенно воскликнула она, вновь возвращаясь к вопросу появления в доме совершенно чужой женщины.

– Как я мог тебе сказать, дочка? – Патрик развел руками. – Ты месяцами не звонишь! К тому же мы не хотели расстраивать тебя, пока ты далеко!

– О да! Лучше огорошить меня, когда я близко! – зло бросила она. – Кто это вообще такая? – презрительно спросила Спенсер, не заботясь о том, что Летиция отлично слышит ее из кухни. – Твоя бывшая секретарша?

– Прекрати! Это моя жена! И я прошу тебя обращаться с ней уважительно!

– Уважительно!? – вскипела Спенс. – Уважительно?! Мне надо прогуляться!

Она окинула ошеломленным взглядом гостиную, будто позабыв, в какой стороне находится выход. Затем неуверенно направилась по коридору. Уже в дверях она повернулась к отцу и спросила:

– А Ники в курсе?

Патрик отрицательно покачал головой.

– Да как вы вообще могли! За кого вы нас держите! – опять взорвалась она. – Не жди от меня ничего хорошего, папа!

***

Утром следующего дня Спенсер проснулась от того, что в доме пахло яблочным пирогом. Сразу вспомнив, что со вчерашнего дня она ничего не ела, девушка почувствовала дикий голод. Сев на кровати, она нахмурила брови и стерла с лица восторженную улыбку по поводу аппетитного запаха. Но все же не смогла противостоять искушению спуститься вниз и своими глазами увидеть, что источает такой аромат. Не уж то и, вправду, яблочный пирог.

– У меня обонятельные галлюцинации, – заверила Спенс саму себя, спускаясь на кухню. Она была охвачена любопытством. Каково же было ее удивление, когда на кухне она наткнулась на Летицию, которая накрывала на стол. На двоих.

Даже не надейтесь, что вам удастся спокойно позавтракать, голубки! Зло подумала девушка, подходя к столу и с грохотом отодвигая стул.

– Доброе утро, Спенсер! Садись, пожалуйста! Завтрак уже готов! – не замечая ее агрессивного поведения, произнесла Летиция.

Девушка недоверчиво посмотрела на нее, поражаясь самообладанию своей мачехи. Если та была огорчена ее появлением, то не подала и виду.

– Твой отец уехал на утреннюю встречу, поэтому завтракать мы будем вдвоем, если ты не против!

Хорошо, что Спенсер еще не успела проглотить что-нибудь, потому что она обязательно бы подавилась, услышав эти слова. Они означали, что стол был накрыт специально для нее и Летиции. Если бы она с самого начала могла такое предположить, то ноги бы ее на кухне не было. Сейчас же выскакивать из-за стола казалось ей не совсем красивым жестом. И еще это дурацкое чувство голода!

– Доброе! – буркнула Спенсер в ответ, старательно придавая своему лицу как можно более презрительное выражение.

– Не пытайся делать вид, что сердишься! – обронила Летиция, ставя на стол чашки.

Спенсер раскрыла рот от удивления. Эта женщина была полна сюрпризов.

– А если, я на самом деле сержусь?

– Ты очень хочешь сердиться! А это две разные вещи!

Летиция поставила на стол чайник, сама села рядом со Спенсер. Девушка повернула к ней голову.

– Да, я очень хочу сердиться! И я очень постараюсь испытывать именно эти чувства!

Летиция никак не ответила на ее выпад. Она отрезала кусок яблочного пирога и положила его на тарелку перед Спенсер. Потом сделала тоже самое для себя.

– Приятного аппетита! – только и сказала она.

Спенс уставилась на свою любимую тарелку с голубыми узорами из детского сервиза, на которой красовался еще дымящийся после духовки идеальной треугольной формы кусок пирога. Он так аппетитно пах, что по сравнению с этим запахом ее злость на Летицию казалась совершенно незначительной. Она смотрела на него, боролась с собой, и понимала, что уже не может думать ни о чем другом, кроме как об этом свежеиспеченном яблочном пироге, о том, какой он должно быть сочный и вкусный. Неужели путь к сердцу женщины также пролегает через желудок? С удивлением подумала Спенсер.

– Ммм…! – ее размышления прервал возглас удовольствия Летиции. Та уже приступила к поглощению своей порции.

– Не думай, что один пирог может что-либо изменить! – сдалась Спенсер, беря кусок с тарелки.

– Один нет, – согласилась Летиция, – а вот двадцать один уже да!

– Ты серьезно? – Спенс повернулась к женщине, скорчив гримасу недоверия.

– Абсолютно! – заверила ее та.

– Зачем тебе это?

– Я люблю твоего отца!

– Я рада за него! – огрызнулась девушка. – А до меня тебе какое дело?

– Не хочу, чтобы он чувствовал себя как на поле боя! – объяснила Летиция. – Хочу, чтобы у него была нормальная семья!

– У него была нормальная семья!

Спенсер вскочила со своего места. Аппетит у нее пропал. И теперь уже ничто не сдерживало ее ярости. Летиция также поднялась. Она взяла тарелку Спенс и с явным сожалением на лице отправила почти целый кусок в мусорное ведро. У девушки невольно раскрылся рот от удивления. Такого она никак не ожидала.

– Как бы тебе не хотелось обратного, теперь я принадлежу к твоей семье. И я не допущу того, чтобы наша жизнь была похожа на холодную войну! – только и сказала Летиция.

Спенсер во все глаза смотрела на женщину перед собой. Такого самообладания она еще не встречала.

– Может, чаю? – спросила Летиция и, как ни в чем не бывало, наполнила две чашки только что вскипевшей водой.

Железные нервы! Пронеслось в голове у Спенсер.

– Ты думаешь, я буду пить с тобой чай? – спросила она вслух, не двигаясь с места.

– Да, – спокойно кивнула Летиция. – Сегодня или через месяц, это все равно произойдет! Поэтому не вижу смысла тянуть!

– Ты ненормальная! – выдохнула Спенс.

Это было комплиментом с ее стороны. Раньше, с кем бы она ни общалась, ненормальной всегда была она. Всегда именно Спенсер совершала поступки, ставившие других людей в тупик. Теперь же, впервые в жизни она встретила человека, который превзошел ее в этом. И этим человеком была жена ее отца.

Как все запутанно! Подумала Спенсер, качая головой. Она все же села обратно за стол, и даже придвинула к себе чашку, в которую Летиция добавила ароматного травяного настоя. Все, как любила Спенсер.

– Ты основательно подготовилась! – заметила девушка.

– Ты даже не представляешь! – ответила Летиция, отрезая следующий кусок яблочного пирога и кладя его на тарелку перед Спенс. – Попытка номер два? – спросила она, улыбаясь.

– Не привыкла отступать? – поинтересовалась девушка.

Летиция отрицательно покачала головой.

– Дело не в этом! Я вижу, что у нас могли бы быть прекрасные отношения. И думаю, почему бы и нет! Прекрасные отношения, добрые друзья – вот это ценности, за которые стоит бороться! Но если ты будешь сильно против, я не буду настаивать!

– Вот как… – почти разочарованно протянула Спенсер. – И сколько же времени ты дашь себе на попытки?

– Это останется моей маленькой тайной! А сегодня, если у тебя нет других планов, мы могли бы пройтись по магазинам!

– Шоппинг? – с нескрываемым удивлением спросила Спенсер. – Ты и я?

– По-моему отличная идея! – утвердительно ответила Летиция.

У Спенсер не было других планов. И она согласилась, удивляясь самой себе. Она злилась на Летицию, но не могла отрицать того, что восхищается ею. Эта женщина одновременно раздражала и притягивала ее. Она завораживала её своей естественностью, искренностью и спокойной уверенностью в том, что имеешь право быть такой, какая ты есть. Что из этого выйдет? Спросила Спенсер саму себя, выходя на улицу и поднимая глаза к небу. Безоблачное и ослепительно голубое, оно, как всегда, придало ей уверенности, что все хорошо.

В тот самый момент, когда Спенс появилась во дворе, около их дома остановился автомобиль и громко засигналил. Потом дверца автомобиля распахнулась и оттуда выбежала девушка. Возбужденно размахивая руками, она направлялась прямо к Спенсер.

– Фло! – радостно воскликнула Спенс и бросилась ей на встречу.

Они горячо обнялись и долго не выпускали друг друга из объятий.

– Твой отец звонил вчера моему и проговорился, что ты приехала! Я тут же примчалась за тобой! Поехали на пляж! Там соревнования серфингистов! – затараторила Фло, ведя Спенс в дом, чтобы та переоделась для пляжа.

Столкнувшись по пути с Летицией, она озадаченно остановилась. Потом повернулась к подруге с вопросительным выражением лица.

– Летиция, познакомься, пожалуйста, это моя подруга детства Флоренс! Флоренс, это Летиция,… эээ…- здесь Спенсер запнулась, не зная как представить свою мачеху.

– Я не вовремя? – смутилась Фло.

– Нет, что ты! – поспешила успокоить ее Спенс, догадываясь о чем, та подумала. – Это жена моего отца! Новая, то есть вторая! В общем, моя мачеха!

Спенсер воздела глаза к небу, поражаясь своему красноречию. Она не заметила, как Летиция с Флоренс обменялись понимающими взглядами.

– Что ж, Лети, извини! Шоппинг отменяется! – девушка развела руками, не скрывая своей радости по этому поводу.

– Переносится! – невозмутимо поправила ее Летиция. – Хорошо вам отдохнуть, девочки! Флоренс, приходи к нам в гости, мы с Патриком будем рады тебя видеть!

При этих словах Спенс скорчила гримасу отвращения и направилась к себе наверх.

– Мы с Патриком! – пробурчала она себе под нос.

– Подожди! – уже на лестнице догнала ее Фло. – Когда твои родители успели развестись?

– Хороший вопрос! Хотела бы я знать!

– Не беги ты так!

Спенсер замедлила ход, одновременно успокаиваясь. Они вошли в ее комнату.

– Она выводит меня из себя! – почти смиренным тоном произнесла девушка.

– Почему? – удивилась Флоренс. – Твоя мачеха показалась мне вполне милой женщиной!

– О да! – Спенсер поспешно кивнула головой, отыскивая в своем шкафу купальник. – Еще какой милой!

– Я подумала, у вас все в порядке, когда ты назвала ее Лети!

– Я назвала ее Лети? – Спенсер повернулась к подруге с таким выражением недоверия на лице, что та рассмеялась.

– Да, я отчетливо это слышала!

– Не могу поверить! – девушка продолжала ошарашено смотреть на подругу.

– Спенсер! Приди в себя! Ты сама не своя! Постой! Или может у тебя какая-нибудь бразильская лихорадка? Ну, знаешь, бывают такие! – с тревогой спросила Флоренс, имея ввиду, что девушка только что вернулась из Бразилии.

– Я даже знаю, как эту бразильскую лихорадку зовут! – согласилась с ней Спенс. – Поехали скорее на пляж!

***

Они вернулись домой только к вечеру. Уставшие и довольные. Спенсер на какое-то время забыла обо всем на свете, и была за это благодарна подруге. Когда девушки входили в дом, Летиция с Патриком садились ужинать.

– А вот и мы! – громче обычного крикнула Спенс. Она не собиралась вести себя иначе из-за того, что в доме появился новый житель. – Мы голодны, как акулы! Есть, кто живой?

– Вы подоспели как раз к ужину! – поприветствовал их Патрик, выходя из кухни. – Присоединяйтесь к нам! Флоренс, как дела?

– Добрый вечер, мистер Соллерс! Я решила воспользоваться приглашением Вашей жены! – Фло еле удержалась от добавления прилагательного «новой». Она поцеловала Патрика в щеку.

Флоренс и Спенсер дружили с четырех лет, поэтому она часто бывала в доме Соллерсов, и можно сказать, выросла на глазах Патрика.

– Как искупались? – встретила их на кухне Летиция. Она не стала ничего спрашивать о соревнованиях по серфингу, так как знала, что Спенс увлечена совсем другим видом спорта.

Девушка ничего не ответила на вопрос своей мачехи, предоставив подруге вести светскую беседу. Сама она остановилась позади отца, незаметно наблюдая за молодой женщиной. Спенс пыталась разгадать, какие эмоции та прячет за маской радушного доброжелательного спокойствия.

– Это было восхитительно, миссис Соллерс! – заворковала Фло, усаживаясь по привычке за стол. И хотя «миссис Соллерс» резануло Спенсер по уху, она облегченно выдохнула. Спенс обожала Фло за то, что та всегда чувствовала, ее настроение, ее желание или нежелание общаться. Вот и сейчас Флоренс без слов поняла, что ее подруга пока не горит желанием вести диалог со своей мачехой, и переняла эту обязанность на себя.

Летиция обратила внимание на то, как две девушки были похожи между собой. Обе загорелые, тонкие, подвижные… Но если Флоренс беззаботно улыбалась, то Спенсер хмурила лоб, отчего ее красивое лицо приобретало мрачные черты. И Летицию это расстраивало. Она знала, что, а точнее кто, является причиной этой мрачности. Сердце ее невольно сжалось, она подошла к Спенс, застывшей в дверях, дотронулась до ее руки и тихо позвала:

– Садись, пожалуйста, за стол! Ты, наверное, устала!

Спенсер непонимающе посмотрела на нее, удивленная необыкновенной мягкостью ее обращения. Но все же пошла за ней.

– Зови меня, Летиция! – попросила женщина Флоренс, когда они все сели за стол.

– А сколько Вам лет? – вырвалось у девушки. Она взглянула на Спенсер и, встретив ее одобрительный взгляд, успокоилась на счет заданного ею бестактного вопроса. Реакция мистера Соллерса ее мало волновала. Он давно уже должен был привыкнуть к их выходкам. А также к тому, что Флоренс часто спрашивала о том, что интересовало Спенс, но по каким-то причинам, сама Спенс об этом спрашивать не хотела.

– Я старше Спенсер всего лишь на пять лет! – ни чуть не смущаясь, ответила Летиция.

– Не может быть! – опять вырвалось у Фло. Но на этот раз она покраснела. Спенс опустила голову. – Извините, пожалуйста! Я хотела сказать, что по сравнению с нами Вы выглядите взрослой! Я совсем не хотела сказать, что Вы не молодо выглядите! Наоборот!

Фло оправдывалась, как могла. Спенсер смотрела на нее, прикрыв рот ладонью. Ее начинал разбирать смех.

– В свои двадцать семь ты кажешься себе ребенком? – удивилась Летиция. На ее лице не было и намека на то, что поведение Флоренс кажется ей неуместным. И Спенсер отметила это про себя, уже готовая поверить, что Летиция на самом деле была такой доброжелательной и толерантной, какой казалась.

– Во-первых, двадцать восемь, – поправила ее Флоренс. – Это Спенс двадцать семь. А во-вторых, да, мы со Спенсер кажемся мне детьми по сравнению с Вами! Мы живем одним днем, не задумываясь о будущем! Мы не строи семью, не рожаем детей! А Вы серьезная, целеустремленная, деловая женщина! Вы взрослая!

– У Спенсер тоже есть свое дело! – возразила Летиция. – Причем любимое! Разве это не признак зрелости?

– Фотография? – почти фыркнула Фло. – Это круглогодичное мотание по всему свету? Да Спенс даже не считает себя фотографом!

– Это приносит доход! Фотографии Спенсер продаются! Это самое главное!

Фло снисходительно улыбалась, а Спенс качала головой. Она не участвовала в разговоре, а он все равно вертелся вокруг нее. К тому же ее невольно поразила прекрасная осведомленность Летиции о том, чем Спенс зарабатывает на жизнь.

***

После ужина они все уселись перед телевизором в гостиной. Прямо как самая настоящая семья! Пронеслось в голове у Спенс, и она опять поникла духом. Но продолжалось это недолго. Ровно до того момента, как в новостях стали говорить о результатах мужского финала по большому теннису турнира в Галле.

– Хьюитт побил Федерера (Роджер Федерер первая ракетка мира в мужском одиночном разряде по большому теннису)! Вот это да! Какой молодец! – воскликнула она с такой горячностью, что Патрик поежился на диване рядом с ней. Он знал, что его дочь всегда очень эмоционально воспринимает любые события, связанные с этим видом спорта.

– Ты не ожидала? – спросила Летиция.

– Нет, конечно! – ответила Спенс, не отрывая взгляда от экрана телевизора. – Последний раз Хьюитт побеждал в 2003 году. С тех пор пятнадцать встреч подряд оставались за Федерером! Как же я рада за Хьюитта!

– Болеешь против фаворитов? – поинтересовалась Летиция. Спенсер готова была разговаривать о большом теннисе часами, и женщина с радостью воспользовалась этим, чтобы поговорить с девушкой.

– Да нет! – Спенс пожала плечами. – Болею за непредсказуемые результаты! За веру в победу, даже когда все твое прошлое твердит тебе о том, что это невозможно! И да, наверное, я болею против фаворитов! – согласилась она в конце. – Люблю сенсации!

***

Весь следующий день Спенсер планировала провести за работой. Она обрабатывала фотографии, сделанные за последнюю неделю пребывания в Рио-де-Жанейро, чтобы потом выложить лучшие из них на свой ознакомительный сайт. Через полчаса отбора она настолько погрузилась в атмосферу солнечного Рио, его многокилометровых пляжей, его старых ленивых кварталов с маячащими на заднем фоне сочными зелеными склонами гор, что вздрогнула при стуке в свою дверь.

– Спенс, это я, не пугайся, пожалуйста! – успокоила ее Летиция, входя в комнату.

– А! Привет! – ответила девушка, не сразу вернувшись в эту реальность.

– Какие сильные волны! – заметила женщина, глядя на одну из фотографий пляжа. Она приблизилась к столу, за которым работала Спенсер.

Девушка повернулась к монитору и молча кивнула головой. Сочетание белого песка, (по которому, это она еще прекрасно помнила, было непросто ступать босиком, настолько он был горячий), темно-бирюзовой воды с белой пеной у самой кромки пляжа, внушительных гор и жилых высоток, которые никак не вязались с ощущением бесконечного праздника, исходящего от Рио, долго приводило ее в замешательство. А теперь было так естественно смотреть на это, вновь погружаясь в совсем недавнее прошлое…

Не спрашивая разрешения, Летиция мягко накрыла своей ладонью мышку и стала листать фотографии. В любом другом случае Спенсер бы возмутилась до глубины души таким бесцеремонным поведением, но сейчас она сидела не дыша. Летиция интересовалась ее фотографиями, все остальное не имело значения. Может быть потом, Спенс скажет ей, что разрешения, все-таки, надо было спросить или что-нибудь в этом роде. А может, и не скажет. Потому что отлично знает свой наиболее вероятный ответ на эту просьбу.

– Мне очень нравится! – тихо произнесла молодая женщина. – Как будто я только что там побывала!

Спенсер ничего не сказала, но ей польстила оценка Летиции. Чувствуя себя немного неловко, она отъехала на своем стуле от стола (и от мачехи), затем встала и потянулась.

– А что у нас сегодня на обед? – поинтересовалась она, специально переводя разговор на другую тему. Она не знала, как реагировать на комплименты женщины.

– Не хочешь сначала искупаться вместе с нами, а потом я приготовлю что-нибудь?

– Искупаться? – неуверенно переспросила Спенсер.

«С нами» звенело в ее голове. Неужели так необходимо постоянно напоминать мне об этом! Возмутилась она про себя, понимая все же, что Летиция сказала это ненамеренно. Они спустились к бассейну. Патрик сегодня работал дома. Точнее не дома, а у бассейна. Точнее не работал, а отдыхал.

– Папа! Привет! – обрадовано улыбнулась ему Спенс, устраиваясь на траву между ним и Летицией.

Она делала это почти неосознанно. Всегда, когда рядом была Летиция, Спенс старалась полностью завладеть вниманием отца. Вот и сейчас она позвала его с собою поплавать, полностью проигнорировав тот факт, что они не одни. Было приятно окунуться в прохладную воду после утра, проведенного в кресле за компьютером. Спенсер мгновенно напомнила себе о том, что не имеет смысла сравнивать купание в бассейне с купанием в океане, и постаралась сосредоточиться на спокойной светло-голубой глади, по которой расходились небольшие волны от ее движений.

– Ты пойдешь с нами? – спросил Патрик жену, поднимаясь с шезлонга.

– Конечно! – ответила та, спускаясь в воду.

Спенсер недовольно фыркнула и чуть не захлебнулась от этого. Схватившись рукой за бортик, она тряхнула головой и отдышалась. Эта злость тебя убьет! Сказала она себе, выбираясь на траву возле бассейна. Летиция заметила, как с ней что-то произошло, и тут же поплыла в ее направлении. И Спенсер почувствовала, что ей приятно. Пусть, эта женщина всего лишь хочет наладить с ней дружеские отношения из-за ее отца и ничего больше. Но ее внимание казалось таким искренним, что у Спенсер каждый раз становилось тепло на душе, когда Летиция проявляла заботу о ней.

– Не хочешь в эти выходные покататься на лошадях? – неожиданно спросила женщина, отталкиваясь ногами от стены и отплывая вглубь бассейна.

Это движение сбило Спенсер с толку. С одной стороны вопрос Летиции означал, что она хочет стать ей ближе. Но в этот же самый момент она отдалялась от нее. Спенс удивленно хлопала глазами.

– У меня друзья держат не далеко от Бильбао конеферму и будут рады нам! Я уже обо всем договорилась! Три часа езды! – Летиция повернулась к Патрику. – Ты же будешь не против, если мы уедем на пару дней? – спросила она мужа.

Тот неуверенно посмотрел на нее, но возражать не стал.

***

Вечером Патрик вернулся к этому разговору.

– Милая, а почему ты хочешь поехать к Гонсалесам вдвоем со Спенс? – спросил он.

– Потому что вместе с тобой мы ее раздражаем! А я не думаю, что это хорошая идея, заставить ее свыкнуться с этим раздражением! А когда мы с ней одни, она ведет себя по-другому, более свободно! Ты ведь не переживаешь из-за этого? – насторожилась Летиция.

– Переживаю, – честно признался Патрик. – Ты знаешь, что моя дочь лесбиянка?

Летиция молча уставилась на него.

– И что? – наконец, спросила она.

– А то, что Спенс может в тебя влюбиться!

– Тогда для тебя опасно жениться на любой красивой женщине! – рассмеялась Летиция. – С чего ты вообще взял, что она в меня влюбится?

– Спенс всегда выбирает все самое изысканное, самое лучшее! А ты именно такая! – устало ответил Патрик.

– Это говорит всего лишь о том, что у вас схожие вкусы! Не волнуйся из-за этого!

– Хорошо! Постараюсь! – вздохнул он.

– Я не могу держаться от твоей дочери в стороне из-за того, что она может в меня влюбиться, и одновременно пытаться с ней подружиться, потому что она твоя дочь! Ты же понимаешь?

– Да, понимаю, – только и ответил он.

В эти выходные Спенсер с Летицией опять никуда не поехали. Вместо этого девушка отправилась на фестиваль этнической музыки, в котором участвовала группа ее друзей, а самое главное солировала в этой группе Кэтрин, их школьная с Флоренс подруга. Летиции всегда казалось, что все вместе они являют собою банду переросших подростков.

– Что мне делать? – растерянно спросила Летиция мужа после того, как Спенс опять-таки невероятно довольная, сообщила ей, что их совместная поездка на ранчо отменяется.

– Оставь эту затею, – бросил Патрик, изучая утреннюю газету.

– Я не могу! – покачала она головой.

– Тогда тебе стоит предложить ей нечто такое, отчего она не сможет отказаться! – пошутил он.

– Именно так я и сделаю! – Летиция решительно подняла вверх указательный палец.

Патрик с опасением посмотрел на свою жену. Он знал, если она что-то задумает, обязательно воплотит это в жизнь.

***

Под вечер в гостиной раздался телефонный звонок. Спенсер включила громкую связь, как она обычно это делала, и плюхнулась на диван. Звонила Фло. Летиция в это время уже выходила из дома. Чтобы поднять жене упавшее от несостоявшейся поездки настроение, Патрик взял билеты на театральное представление. Невольно она задержалась, сделав вид, что ищет свою шаль. У нее и в мыслях не было подслушивать. Просто ей нравилась непосредственная манера Спенсер общаться с людьми, а в особенности с Флоренс.

– Кэтрин выступает сегодня в семь в местном мьюзик холле. У нее экзамен по классической музыке, – как всегда беспечным звонким голосом сообщила Фло. – Она спрашивает, не хотим ли мы пойти ее поддержать?

– О да! – мгновенно согласилась Спенсер. – Мы обязательно там будем! У меня еще лежат в комнате транспаранты с их субботнего концерта! Тот, который с надписью «Земля, я тебя обнимаю!» подойдет?

– К Баху непременно! Начало в семь, я заеду за тобой сейчас же, чтобы мы успели!

– Фло, постой! – вдруг окликнула ее Спенсер с неподдельной тревогой в голосе. Она даже села. – А сколько будет длиться экзамен?

– Там четыре человека, так что, как минимум, час! А в чем дело?

Спенсер растерянно молчит, и Летиция, хотя и не видит ее лица, ясно себе представляет, как округляются ее глаза от дошедшей до сознания мысли.

– Фло, мы ж уснем!

– Я беру с собой плеер! – заговорщицким голосом почти сквозь зубы сообщила ей подруга.

– Ты спасаешь меня, Фло! – выдохнула Спенсер.

– Как обычно, Спенси, помни об этом!

Спенси? Это что-то новенькое! Подумала про себя Летиция и, наконец, вышла из дома с нежной улыбкой на лице. Патрик ее уже заждался.

***

Утром следующего дня к Спенсер приехала Виржиния. Она занималась обработкой заказов на ее фотографии, которые поступали через сайт. Сама Спенс не хотела заниматься ничем другим, кроме как фотографированием и все финансовые вопросы при первой же возможности переложила на плечи Виржинии. А та не сильно возражала. Они были партнерами вот уже более пяти лет и сильно сдружились за это время. Патрик уехал в офис. Летиция тоже куда-то собиралась, но, узнав, что в их доме гостья, она решила побыть гостеприимной хозяйкой и поухаживать за Виржинией. Хотя Спенсер была способна на это не хуже ее. Она не готовила, но угостить друзей чаем или даже сварить для кого-нибудь кофе Спенсер могла всегда.

– Хорошие новости? – поинтересовалась Летиция, обратив внимание на то, что Виржинии не терпелось что-то рассказать своей подруге.

– Да! – неожиданно смутилась та. – Откуда Вы узнали?

– Это несложно заметить! – ответила женщина, высыпая в большую плоскую чашку шоколадное печенье.

– Буквально несколько дней назад у нас появился очень странный покупатель! Он заказал все оригиналы твоих последних фотографий из Рио!

– Ух ты! – удивленно воскликнула Спенсер. – Это же огромные деньги! Зачем оригиналы, когда можно копии? И стоит в несколько раз дешевле!

– Я не спрашивала у него! – возмутилась Виржиния. – Ты должна быть довольна!

– А в чем разница? – поинтересовалась Летиция.

– Если ты заказываешь оригинал, то фотография принадлежит только тебе! Даже в договоре специально оговаривается тот факт, что если покупатель увидит купленное им фото где-нибудь в другом месте, то мы выплачиваем ему неустойку! А если ты покупаешь копию, то ты просто покупаешь красивую фотографию без всяких прав на нее! – с деловым видом объяснила Спенс.

– Ааа… – протянула Летиция, разливая чай. – Теперь понятно!

– Откуда он? – спросила Спенс у Виржинии.

– Счет в американском банке, а зовут его мистер Каприати!

– Не знаю такого, – бросила девушка, пододвигая к себе чашку. – А ты? – обратилась она к Летиции.

– Первый раз слышу! – ответила та, задумчиво качая головой.

Спенсер на секунду залюбовалась ею. Девушка давно заметила, что ей нравится неожиданная мягкость во взгляде Летиции, когда та задумывается над чем-либо.

***

– Нет, Спенсер, ты не поедешь!

Патрик рассержено ходил по гостиной, где уже в столь ранний час успела собраться вся семья. Летиция поливала комнатные цветы, а Спенсер застыла перед отцом с самым озадаченным выражением лица. Она только что сообщила ему о своих планах на следующую неделю и была удивлена его реакцией.

– На улице ураганный ветер! Уже к вечеру разразится такая гроза, что из дома выйти будет страшно! И такую погоду обещают на всю ближайшую неделю! А вы именно в это время собрались в Португалию заниматься серфингом!

Спенсер молчала.

– Что? – испуганно спросила Летиция, позабыв о цветах.

– Дорогая, хоть ты ее вразуми! Она же на доске может в лучшем случае сидеть, но никак не управлять ею при таком ветре! Ты представляешь, какие будут волны! Ты же убьешься! – он переводил беспокойный взгляд с жены на дочь.

– В том то все и дело! Будут самые настоящие волны! – спокойно возразила ему Спенсер. – Какой серфинг без волн!

– Нет! – отрезал Патрик.

– Ты меня не остановишь! – улыбнулась ему дочь и, прерывая бесполезную дискуссию, направилась к себе в комнату. – А представляешь, какие будут фотографии! – бросила она уже с лестницы своей мачехе, памятуя о том, что Летиции нравились ее снимки.

– Фотографии? – чуть не плача от беспомощности переспросил Патрик свою жену. – Ее заботят фотографии вместо своей жизни?

– Я все решу! Не волнуйся, она никуда не поедет! – успокоила его Летиция, провожая девушку загадочным взглядом.

– Но как ты это сделаешь? – удивился он, все же испытав некоторое облегчение от ее уверенного вида.

– Поехали в город, пока не начался ураган!

***

Вечером Спенсер собирала вещи. Патрик не находил себе места от беспокойства. Летиция отсутствовала, а на улице начинался самый настоящий шторм.

– Ничего не предпринимай, и не пытайся ее остановить! – сказала она ему перед тем, как он оставил ее в городе. – Я вернусь как можно скорее!

И вот Спенсер уже готова была выезжать, а Летиции все не было. В этот момент Патрик думал о том, что в его жизни всегда были сумасшедшие женщины. Глория, его жена и мать Спенс и Ники, была биологом и отдавала этой своей страсти всю себя, постоянно пропадая на островах, где она проводила исследования. Спенсер, тут и говорить нечего, объездила весь земной шар, любила женщин и никогда ни на кого не осматривалась. Летиция была настолько уверена в себе, что готова была остановить даже Спенсер в ее выходках. Ники… Только Ники, его младшая дочь, была абсолютно нормальной девушкой. Она училась в лучшем университете Европы на факультете журналистики, у нее был парень, и один очень уважаемый журнал уже сделал ей предложение о работе.

– Все, папа! Я спускаюсь в гараж за машиной! Позвоню, как мы доедем до Португалии! – сообщила девушка, спускаясь в гостиную со спортивной сумкой через плечо. Остальные вещи она уже упаковала в багажник своего автомобиля.

– Остановись, Спенс! Посмотри в окно! Там же ничего не видно из-за ливня! – попробовал свой последний аргумент Патрик.

– Я доеду до Фло! Тут два дома! А там мы решим! Самое главное, я не буду маячить у тебя перед глазами, и ты успокоишься!

– Я успокоюсь, только когда умру! – выдохнул он.

– Пока! – она поцеловала его в щеку и направилась к двери, ведущей в подземный гараж, где стоял ее дорожный минивэн.

Через минуту после того, как она ушла, в дверях появилась Летиция, а вместе с нею запах дождя. Она бежала от машины до дома каких-нибудь десять метров и уже вымокла насквозь. Но глаза ее сияли победным блеском.

– Где Спенс? – взволнованно спросила она, проходя в дом. На пол гостиной с ее плаща тут же поспешила стечь лужица воды.

– Она спустилась в гараж!

– Я перехвачу ее! – воскликнула Летиция и выбежала через парадный вход на улицу.

Она не стала спускаться за Спенс в подземный гараж, потому что если та уже выехала, то Летиция рисковала попросту наткнуться на опускающиеся ворота. Поэтому она помчалась на улицу, чтобы выбежать на дорогу и там перехватить ее минивэн. Спенсер чудом заметила ее фигуру, несущуюся по лужайке сквозь сильнейший ливень. Дворники ее автомобиля не справлялись с обрушивающимися на лобовое стекло потоками воды.

– Она сошла с ума! – прошептала Спенс, останавливаясь и открывая дверцу машины. – Что ты делаешь? – прокричала она, пытаясь перекрыть шум дождя и бушующего ветра, и устремляясь одновременно навстречу Летиции.

Они встретились посреди лужайки перед домом. Земля под их ногами хлюпала от неимоверного количества воды, которую она не успевала впитывать. Они едва различали друг друга сквозь стену проливного дождя. Но летний ливень был на удивление теплым, и стоять под ним было приятно. Спенсер расплылась в улыбке. Едва ли не первой искренней улыбке, подаренной Летиции. Эта ситуация нравилась ей. И Летиция, стоящая под потоками воды, с мокрыми, прилипшими к лицу и плечам волосами, сияющая непонятной Спенс уверенностью, выглядела невыразимо прекрасно.

– Что ты делаешь? – тихо повторила Спенсер, убирая одну из прядей волос с ее щеки.

Летиция, конечно же, не расслышала ее слова, но она вынула из кармана конверт и протянула его Спенс.

На конверте крупными зелеными буквами было написано «Wimbledon». (Уимблдон англ. Wimbledon Championships – самый престижный из серии турниров Большого Шлема, проходящий ежегодно в июне – июле, в местечке Уимблдон, Лондоне. В 2009 году турнир проходил с 22 июня по 5 июля.)

– Уимблдон? – повторила Спенс и подняла на Летицию вопрошающий взгляд.

– Билеты на двоих до Лондона и обратно, и вип-карты на все корты на две недели! Плюс проживание на территории Всеанглийского Клуба крокета и лаун-тенниса! – прокричала та, не спуская с девушки горящих глаз. Казалось, бушующая вокруг непогода была ей нипочем.

Эта женщина точно сумасшедшая! Подумала Спенсер, чувствуя, что улыбается до ушей.

– Это серьезная заявка на победу, миссис Соллерс! – прокричала она ей в ответ. – А мой отец знает, на что Вы тратите его деньги?

Это был самый неуместный вопрос, который только можно было задать, стоя на улице под проливным дождем и оглушительными раскатами грома. Но Спенсер была спецом по неудобным вопросам.

– К твоему сведению, мое состояние в несколько раз превышает состояние твоего отца! – также криком ответила ей Летиция. – Так что можешь вычеркнуть брак по расчету из списка возможных причин нашего союза!

Спенсер с улыбкой развела руками.

***

Конечно, эти две недели на Уимблдоне полностью изменили все. И для одной и для другой это были две недели сказочного счастья. Не потому, что Спенсер с детства мечтала об этом, и не потому, что Летиция, наконец-то, добилась своей цели. А потому, что им было на удивление хорошо вместе. И поняла они это, уже когда вернулись обратно.

***

– Дорогая, подай мне, пожалуйста, масло! – попросил Патрик свою жену.

Вся семья собралась за завтраком. Спенсер более не возражала самой себе, когда употребляла по отношению к их троице это название «вся семья». Она сидела по правую руку от Летиции, более не мешая (как ей казалось) ее отношениям со своим отцом. Патрик сидел от жены слева. За весь завтрак он не удостоился от нее даже пары взглядов.

– О! Эти абрикосы определенно созрели! – без причины рассмеялась Спенсер, беря с тарелки пару фруктов. – Хочешь? – спросила она, обращая к своей мачехе самую солнечную улыбку.

– Да, пожалуй! Если ты будешь, то и я съем парочку! – согласилась Летиция.

И хотя разговаривали они громко, и хотя в их поведении не было и намека на сексуальность, у любого, кто на них смотрел, тут же складывалось ощущение, что эти двое находятся в своем обособленном мире, в который не попасть никому постороннему. Такое ощущение сложилось и у Патрика. Он смотрел на свою жену и дочь и не узнавал ни ту, ни другую.

– Летиция, ты подашь мне масло? – повторил он ласково свою просьбу.

Но та не слышала его. Спенсер рассказывала что-то о том, как едят кокосы на одном из островов Новой Зеландии, и Летиция слушала ее, с восхищенной улыбкой, которая присутствовала на ее лице постоянно во время общения со Спенс. Патрик видел, что они были полностью поглощены друг другом, и не знал, что ему делать.

– Похоже, Вы давно не виделись! – наконец, не выдержал он, произнеся свою фразу как можно громче. Только так он мог достучаться до них.

– Извини, дорогой! – рассмеялась Летиция, как ни в чем не бывало, поворачиваясь к мужу. – Что ты хотел?

– Я хотел масла! – с заметным возмущением в голосе ответил он. – А еще я хотел твоего внимания! Вас не было две недели, и я соскучился по вас обеим! Но вы будто продолжаете пребывать там, на своих травяных кортах!

– Папа! Травяные корты! Это что-то! – заворожено произнесла Спенсер, не придавая большого значения его рассерженному тону.

– Мяч летит с такой скоростью по траве! – поддержала ее Летиция, и они опять с головой окунулись в разговор, в котором не было места для Патрика.

***

После Уимблдона Спенсер и Летиция практически не разлучались. И все, что когда-то у Летиции не складывалось в отношениях с девушкой, сейчас выходило само собой. По магазинам они ездили всегда вместе, потому что вкус Летиции Спенсер казался теперь безупречным. Она была убеждена, что обратила на это внимание еще с их первой встречи, когда ей очень понравилось то летнее платье, в котором Летиция вошла в дом.

С утра они могли легко решить поехать к Гонсалесам в Бильбао покататься на лошадях и провести там весь день до поздней ночи. Патрик устал уже приходить в пустой дом, а в ответ на вопрос, заданный своей жене по телефону, «Где ты?», слышать, «Не волнуйся дорогой, я со Спенсер!».

Спенс вдруг ясно увидела и поняла, почему ее отец полюбил Летицию и женился на ней. Как можно не любить самую прекрасную на свете женщину! Все это теперь было для Спенс абсолютно естественным. Она бесконечно восхищалась своей мачехой и испытывала по отношению к ней не выразимую словами благодарность за то, что та смогла стать для нее подругой. Никакие другие мысли и чувства, кроме дружеских, она себе не позволяла попросту потому, что была абсолютно уверена, что Летиция обожает ее отца.

***

– Милая, мне кажется, нам надо поговорить! – сказал однажды вечером Патрик, после того, как его жена с дочерью вернулись из очередной поездки в Андорру. «Просто посмотреть на горы», как выразилась Спенсер.

– Да, конечно, дорогой! О чем ты хочешь поговорить? – ласково спросила его Летиция, не подозревая ни о чем. С ее точки зрения, в их семье, наконец-то, стало все так, как и должно было быть.

– Ты слишком много времени проводишь со Спенс!

– Да! – радостно согласилась она. – И это потрясающе, правда? Еще месяц назад она ненавидела меня, а теперь… – Летиция осеклась, видя, что ее муж совершенно другого мнения по этому поводу. – Ты не доволен? – тихо удивилась она.

– Я не доволен, – тяжело вздохнул он. – Если раньше у меня была и жена и дочь, то теперь нет ни той, ни другой! Вы постоянно вместе! Без меня!

– Патрик, мне интересно с ней! – ответила Летиция. Она была спокойна в этот момент. Ее лицо перестало выражать взволнованное непонимание, вместо этого на нем воцарилось выражение несокрушимой уверенности в своих чувствах.

– Ты влюбилась? – прямо спросил он.

– Влюбилась? – переспросила Летиция и рассмеялась, но потом задумалась и тихо ответила. – Да, наверное, я влюбилась! Но совсем не в том смысле, в котором ты спрашиваешь! Я очарована, я восхищена! Твоя дочь поражает меня каждый день! Она удивительная!

– Разве не так люди влюбляются? – возразил он ей, устало опускаясь на кровать и обхватывая голову руками.

– Милый! Я не могу после того, как мы нашли общий язык, отвернуться от нее! Ты представляешь, какой это будет удар для Спенс? Она же перестанет доверять людям! – она села рядом с ним, положив голову ему на плечо. – Я не поступлю так с ней!

В ее голосе звучала спокойная решимость, и Патрик знал, что настаивать на другом бесполезно.

– Скажи мне, когда это произойдет! – только и попросил он, не отнимая рук от своего лица.

– Ты узнаешь об этом первым! – пообещала она, вставая с кровати.

Она сказала это не потому, что чувствовала его правоту, а потому что никогда не оправдывалась. Ни в чем. И если ему угодно думать, что она может влюбиться в его дочь, она не будет переубеждать взрослого мужчину в его заблуждениях.

***

В середине недели Летиция отправлялась на пару дней в Мон-де-Марсан. Это была деловая поездка, и хотя ей очень хотелось позвать Спенсер с собой, она не стала этого делать. Не хотела, чтобы Спенс скучала из-за нее, пока та находится на переговорах. Летиция долго думала над словами Патрика, и, в конце концов, поняла, что должна признать, ни к кому и никогда раньше она не испытывала тех чувств, что испытывала к Спенсер. Но значит ли это, что она в нее влюблена? Хотела бы она знать.

– Ух ты! Мон-де-Марсан! – воскликнула Спенсер, когда Летиция сообщила ей о своих планах. – На сколько?

– На три дня, – ответила ей мачеха, с замиранием сердца ожидая ее реакции.

– Три дня! – ошеломленно повторила Спенсер. – Три дня…

Она смотрела на Летицию таким по-детски расстроенным взглядом, что та рассмеялась.

– А если я буду скучать?- спросила Спенс.

– Ты не умеешь скучать, – улыбнулась Летиция.

– Я научусь! За три дня многому можно научиться! – возразила девушка.

– Только не этому!

– Ты уже забронировала отель? – деловито спросила Спенс, решив не предаваться грустным мыслям.

Летиция кивнула головой в направлении стола. На нем лежали туристические буклеты.

– Campanile Mont de Marsan, авеню де Маршал Жуин 1410, – прочитала Спенсер, взяв буклет в руки. – Ты остановишься здесь? – уточнила она.

– Да, – кивнула Летиция.

– Удачной поездки!

***

Следующим вечером Спенс слонялась по дому, не зная чем себя занять. Давно с ней такого не случалось. Фло, как назло, уехала в Лимож к своему брату на свадьбу, Кэтрин со своей группой была сейчас где-то неподалеку от Нарбона. На улице было пасмурно и холодно, так что на пляж ехать совсем не хотелось. Как ты жила раньше? Спросила Спенс саму себя.

– О! Может, папа уже освободился? – радостно подумала Спенсер, падая на диван с телефоном в руках.

Она набрала его номер. Он практически тут же ответил, и по специфическому приглушенному рою голосов, она поняла, что ее отец в ресторане. Она даже знала в каком. В их маленьком прибрежном городке было не так уж и много ресторанов, которые могли вместить в себя такое количество народу.

– Па, извини! У тебя встреча! – начала она.

– Все в порядке, Спенс! Я уже не на работе!

– А тогда что ты делаешь в ресторане Бест Вестерн Ле Гранд Отеля? – с наигранным возмущением спросила она.

– Ужинаю с твоей матерью!

Через пять минут Спенсер уже была там.

– Мама! – бросилась она на шею загорелой темноволосой женщине, которая так была похожа на незнакомку. – Я так понимаю, у вас романтический ужин! – весело спросила она, присоединяясь к ним за столом.

Ее родители с улыбкой переглянулись, и сердце Спенс радостно запело от давно забытого ощущения, что ты маленькая девочка, а твои родители самые прекрасные и всемогущие на свете люди.

– Когда ты приехала, ма? – спросила она.

– Вчера вечером! – ответила Глория, с обожанием глядя то на нее, то на Патрика.

– Да? – удивились Спенс, уткнувшись в меню. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил выражение ее лица. Она вспомнила, что вчера вечером ее отец поздно вернулся домой.

Только не это! Пронеслось у нее в голове.

– Ты надолго?

– Спрашиваешь так, будто не рада меня видеть! – заметила Глория.

– Что ты, мама! – Спенс почти уронила меню к себе на колени и обратила на мать такой любящий взгляд, что та мгновенно смягчилась.

– На неделю! Завтра приезжает Ники, и мы хотели устроить семейный обед!

Тут Спенсер насторожилась.

– Семейный обед, это ты, папа, и мы с Ники? Или семейный обед, это папа, Летиция, ты, Ники и я? – уточнила она.

– Второй вариант, – успокоила ее мать. – Я рада, что вы с Летицией подружились! – добавила она, видя, что ее дочь не на шутку взволнована.

– А где вы будете жить? – спросила Спенсер, медленно поднимая на отца округленные от возникшей догадки глаза.

– В своем доме, конечно же! – решительно ответил Патрик. – У твоей матери и сестры есть дом, наш дом, в котором они всегда могут остановиться!

– О! – только и сказала Спенс, опять погружаясь в меню. – Летиция, конечно, только за? – обронила девушка, перелистывая страницы.

– Я не думаю, что она будет против! Она же так ратует за дружбу со всеми вами! – ответил ей Патрик, и Спенсер послышались язвительные нотки в его голосе.

– Так в добавок ко всему, она еще и не в курсе, – пробормотала Спенс скорее самой себе, чем кому бы то ни было другому.

***

Уже в девять часов следующего утра Спенсер была в Мон-де-Марсане. Во-первых, она дико соскучилась, во-вторых, ей абсолютно не хотелось ничего делать, и, наконец, в-третьих, всю ночь ее мучили кошмары, в которых Летиция входит вечером в дом, уставшая и радостная после поездки, а там вместо верно ждущего ее Патрика, за столом собралась вся его семья. Спенсер отчетливо помнила жгучее ощущение того, что она предает Летицию одним фактом своего присутствия за этим столом. Поэтому, если отец решил, что его жене не стоит знать о пребывании в доме его предыдущей жены, так тому и быть. Но в тот момент, когда Летиция узнает об этом, Спенсер будет на ее стороне. В прямом смысле этого слова.

Найдя отель, в котором собиралась остановиться Летиция, Спенсер раскинулась на его ступеньках под ярким летним солнцем, решив передохнуть после недолгой дороги. Байонну, где они жили, и Мон-де-Марсан разделяли каких-нибудь сто километров, которые она преодолела на поезде, чтобы иметь возможность возвращаться вместе с Летицией на ее машине. На этих самых ступеньках Летиция и нашла ее вскоре.

Она возвращалась после подписания последних соглашений со своими партнерами по бизнесу в надежде на то, что сейчас же соберет вещи в отеле и поедет домой. Но, увидев Спенсер, поняла, что уже не никуда не спешит. Та, к которой ей хотелось поскорее вернуться, сама приехала к ней.

– Что ты здесь делаешь? – весело спросила Летиция, присаживаясь возле девушки на ступеньки, ведущие к парадному входу в отель. Женщина разгладила складки на юбке своего делового костюма, а потом также как и Спенс запрокинула голову, подставляя свое лицо ласковым лучам утреннего солнца. Меньше всего ее заботило сейчас то, как они должны были выглядеть в глазах случайных наблюдателей их спокойного безмятежного счастья.

– Жду одну женщину! Она обещала угостить меня завтраком в лучших традициях басков! – ответила Спенс, лениво приоткрывая один глаз.

– Ты проголодалась! – рассмеялась Летиция.

– Мне кажется, мой желудок последует за тобой хоть на край света! – с улыбкой призналась Спенс.

– Только ли желудок? – шутя, уточнила Летиция.

Они провели в Мон-де-Марсане весь день. Обеим отчаянно не хотелось уезжать. Спенсер знала, что дома их ждет встреча, которая может оказаться для ее мачехи не приятной. Летиция же наслаждалась общением со Спенс, без оглядки на то, что в любой момент может появиться Патрик и заставить ее задуматься о природе их симпатии друг к другу.

В пять Спенсер поняла, что надо выдвигаться, иначе они опоздают на семейный обед. Но Летиция неудержимо стремилась показать ей, как куют быков. (А справедливости ради стоит отметить, что увидеть сие действие можно исключительно в Мон-де-Марсане). А может быть, даже и не это она хотела ей показать, потому что наблюдать за привязанным к ярму испуганным животным не самое подходящее развлечение для двух молодых женщин. Но покидать город в столь ранний час Летиция наотрез отказалась.

– Тогда мы поедем в поля, чтобы посмотреть на пастухов-скороходов! Сейчас как раз время вечерней выгулки скота! – безапелляционно заявила женщина, направляя свой автомобиль в противоположную от Байонны сторону.

– Баскские пастухи расхаживают по равнине на ходулях! И если смотреть на них из-за холмов или кустарника, то ходули не видны, и можно легко предположить, что сказка о сапогах-скороходах претворилась в жизнь! – с довольным видом пояснила Летиция.

– Я смотрю, ты не зря провела здесь целых три дня! – заметила Спенс, не в силах сдержать восторженную улыбку.

***

В Байонну они вернулись после одиннадцати. Уже подходя к дому, Летиция вынула из сумочки сотовый и удивленно заметила, что Патрик ей не звонил. Спенсер тяжело вздохнула на пороге и решительно открыла входную дверь. В доме горел свет, но было тихо.

– Папа! Мы вернулись! – крикнула Спенс, стряхивая с себя оцепенение.

Когда они вошли в гостиную, их встретил Патрик. Один.

– Я мог бы догадаться, что является причиной твоего позднего возвращения! – горько пошутил он, целуя жену в подставленную в самый последний момент щеку. – Как ты съездила?

– Лучше, чем ожидала! – ответила Летиция, и это было правдой во многом благодаря его дочери. – Ты напряжен, что случилось? – спросила она, ожидая, что он опять начнет говорить о том, что она слишком много времени проводит со Спенсер.

– Глория и Ники здесь! – сказал Патрик, вглядываясь в ее лицо.

Спенс заметила, что не у нее одной появилась такая привычка, интересоваться реакцией Летиции на неприятные новости.

– Я пойду к себе, – тихо произнесла девушка, вежливо отворачиваясь от них.

– Завтра мы устраиваем общесемейный обед по случаю каникул Ники! – услышала Спенс голос своего отца, уже поднимаясь по лестнице.

О да, папа! «Общесемейный обед» просто потрясающее название! С улыбкой отметила про себя Спенсер. Я надеюсь, с Ники будет попроще, чем со мной!

Как оказалось, их позднее возвращение сыграло Летиции только на руку. Общесемейный обед был перенесен на следующий день, и завтра утром она могла встретить Глорию и Ники как полноценная хозяйка этого дома.

С этой приятной мыслью Спенсер заснула.

***

Следующим утром Спенс проснулась оттого, что чей-то голос звонко трещал у нее прямо над ухом.

– Ники! – произнесла Спенс, не открывая глаз, но зато протягивая вверх руки. – Дай я тебя обниму!

На нее тут же упало что-то настолько худое, что Спенсер могла обхватить это что-то одной рукой.

– Кому-то не нравится университетский кафетерий? – шутя, спросила девушка, открывая глаза и расплываясь в радостной улыбке перед своей сестрой.

– Он просто не выносим! – согласилась Ники, плюхаясь рядом со Спенс на кровать.

– Тогда ты точно не захочешь уезжать после того, как попробуешь местную кухню!

– Местную кухню? – с удивлением переспросила Ники. – С каких это пор мне стало нравиться то, что едят баски?

– Нееет, – протянула Спенсер, одновременно потягиваясь. – Я имею ввиду кухню нашего с тобой родительского дома. С недавних пор там можно прямо рано поутру столкнуться с настоящим кулинарным шедевром!

– Да ты что! – воскликнула Ники. – Летиция готовит? Хотя бы с этим папе повезло!

– Ммм… Ему повезло не только с этим, – тоном знатока поделилась с ней Спенс. – Летиция само совершенство! Поверь мне!

Ники перевернулась на живот, облокотила голову на поднятую ладонь и загадочно уставилась на свою сестру.

– Поподробнее, пожалуйста, с этого места!

– Что? – смутилась Спенсер под внимательным взглядом своей сестры.

– Ты влюбилась в нее?

Какие же все Соллерсы прямолинейные! Подумала Спенсер.

– Нет, конечно! Но я ее очень люблю!

– А по-моему, это отличная идея! – возразила Ники. – Летиция бросит папу ради тебя, и он опять женится на маме!

– У тебя слишком богатая фантазия! – рассмеялась Спенс, чувствуя, что ей нравится эта мысль.

– Я же будущий журналист! Богатая фантазия мне необходима!

***

К величайшему облегчению Спенсер «общесемейный обед» проходил в самой непринужденной обстановке. Глория с Летицией увлеченно обсуждали культурные достопримечательности Балеарских островов, где Глория работала, а Летиция родилась. Спенсер рассказывала Ники о том, как они съездили на Уимблдон. Ники рассказывала Спенс в свою очередь о том, что ее парень снимает кино, а Патрик смотрел на все это удивленными глазами, и понимал, что войны не будет. Еду, заказанную в ресторане, уже давно смели со стола. А в ресторане ее заказывали потому, что, искренне извинившись перед всеми и сославшись на усталость после поездки, Летиция попросила у всех разрешения не готовить, которое она, конечно же, благосклонно получила.

В общесемейную идиллию настойчиво вмешался телефонный звонок. Это была Виржиния. И звонила она по вопросу, который не терпел отлагательств.

– Спенсер! Помнишь фотографии с Уимблдона, которые ты недавно выложила на сайт? – взволнованно спросила она.

– Конечно, помню! – удивилась Спенс. – Что такого могло с ними приключиться, отчего у тебя такой растрепанный голос?

– Помнишь, там была одна фотография, на которой вы вместе с Летицией? Ваших лиц и очертаний не разобрать, все залито солнцем, контуры размыты, и только на заднем фоне виднеется зеленый травяной корт.

Спенсер помнила эту фотографию, потому что она была ее любимой. В этот день они пришли на стадион рано утром, Спенс поставила фотоаппарат на автоспуск, и они дурачились перед камерой. Эта фотография получилась особенной. Они были слишком близко к объективу, и камера не смогла поймать фокусное расстояние. Поэтому фигуры их получились такими, будто состоявшими исключительно из одного солнечного света. И только Спенс знала, что они держатся за руки и смеются друг другу. Еще бы она не помнила эту фотографию.

– Говори, что случилось! – нетерпеливо воскликнула Спенсер.

– Эту фотографию хотят купить!

– Она не продается! – напомнила девушка своей подруге.

– Я знаю! Но покупатель очень настойчив! Он готов заплатить любую сумму! Помнишь, мистер Каприати из США! Я тебе о нем как-то говорила!

– Помню! – подтвердила Спенс.

– Он просит твой телефон, чтобы поговорить с тобой лично!

– Какой настойчивый тип! – покачала головой Спенс. – Дай ему мой телефон!

Через несколько минут Спенсер уже разговаривала с самим загадочным мистером Каприати. Вся семья с любопытством наблюдала за ней. Всем было интересно, чем закончится это маленькое противостояние. Ники отлично знала, что Спенс не продает тех фотографий, которые для нее особенно дороги.

– Добрый день, мистер Каприати! – немного раздраженно начала Спенсер. – Вы, стало быть, звоните мне прямо из США?

– Добрый день, мисс Соллерс! Прошу меня извинить за подобную настойчивость! Дело в том, что я являюсь огромным поклонником Вашего творчества! – раздался ответ в телефонной трубке.

– Мне приятно это слышать! Но это Вам не поможет! А сколько сейчас времени в США? – неожиданно спросила Спенс, прислушиваясь к звукам на заднем фоне звонившего.

– Четыре часа утра, мисс Соллерс! – не сразу ответил незнакомец.

– Похоже, Ваши желания мешают Вам спать, мистер Каприати! – не зло заметила Спенсер.

– Вы абсолютно правы, мисс Соллерс! Назовите Вашу цену, и я соглашусь, какой бы высокой она не была! – вернулся к теме мужчина.

Спенс рассмеялась, услышав это.

– Миллион долларов! – тут же сказала она, надеясь положить этим конец сему странному разговору.

– Я согласен! – раздался неожиданный ответ.

– Вы сумасшедший! – ошеломленно произнесла Спенс. – Зачем Вам это фото?

– Оно напоминает мне о прекрасном времени, проведенном с прекрасным человеком! – мечтательно произнес Каприати.

Спенсер невольно улыбнулась и подумала, что понимает его.

– Если бы Вы сказали это раньше, цена была бы в два раза меньше! – неловко пошутила она, почувствовал невольное родство душ с этим загадочным человеком. – Я позвоню Виржинии, чтобы она оформляла сделку! – заверила она незнакомца, и с пожеланиями всего самого наилучшего положила трубку.

Обведя свою семью веселым взглядом, она, наконец, спросила:

– Миллион долларов за картину, это уровень Катца (Алекс Катц – современный американский художник и скульптор, работающий в стиле поп-арт.) или Пикассо?

***

Оставшуюся неделю Спенсер, как всегда пропадала с Летицией. А Патрик проводил время с Глорией и Ники, объясняя это тем, что не видел свою младшую дочь больше трех месяцев. То, почему на этих встречах постоянно присутствует его бывшая жена, Патрик не объяснял. Это беспокоило Спенсер. И хотя к ее великому удивлению сей факт совершенно не трогал Летицию, Спенс решила поговорить с отцом.

– Папа! Ты разлюбил Лети? – спросила она его однажды после того, как он вернулся с очередной прогулки вместе с Глорией и Ники.

– Нет, Спенс! Я не разлюбил ее! Но, видимо, мне не чем с тобою конкурировать! – прямо ответил ей Патрик, радуясь начатому разговору, так как сам давно хотел затронуть этот волнующий его вопрос.

– Мы не конкуренты! – тихо возразила ему Спенс.

– Разве нет? – горько улыбнулся он.

– Нет, конечно! О чем ты говоришь! – воскликнула Спенсер.

– Ты не влюблена в нее?

Патрик внимательно смотреть на дочь.

– Ну почему меня все об этом спрашивают? – возмутилась Спенс. – Ты, Ники!

– Я спрашиваю об этом не только тебя! – заметил он. – Летицию я тоже об этом спрашивал!

– И что она ответила? – спросила Спенсер. Она очень старалась, чтобы ее вопрос прозвучал как можно буднишнее и равнодушнее. И ей все равно это не удалось.

– Что я все себе выдумал! – осторожно ответил Патрик, понимая, что, возможно, Спенс больно это слышать. Но он должен был как-то все это прекратить.

Его дочь держала себя в руках. На секунду она опустила голову, но тут же подняла ее. В ее глазах блестела решимость.

– И я говорю о том же! Ты все себе выдумал! Вот увидишь, скоро все будет по-старому! – уверенно сказала она ему.

С этими словами Спенсер чмокнула отца в щеку и вышла из комнаты.

***

Следующие две недели она просто не появлялась дома. На звонки и смс Летиции Спенсер не отвечала. Флоренс говорила подруге, что нельзя вести себя таким образом, что Летиция этого не заслуживает. Но Спенс только мотала головой и тащила ее буквально за руку на пляж. Она как одержимая наматывала круги на виндсёрфе. Это было то, что нужно. Абсолютно не умея управлять этим агрегатом, первые три дня Спенсер провела, просто забираясь на доску, хватаясь за крыло, тут же теряя равновесие и падая обратно в соленую жесткую воду. Дальше пошло легче, и к концу недели она уже научилась держать равновесие, а к середине второй недели ее виндсёрф можно было различить исключительно как точку на горизонте среди других таких же. Фло сидела на берегу и молилась, чтобы и на этот раз Спенсер вернулась живой. Даже акулы, обитающие в Атлантическом море вплоть до Бискайского залива, не пугали девушку.

Спенсер случайно наткнулась на Летицию, забежав однажды в дом за сменой одежды. Флоренс ждала ее в машине у дома. Летиция сидела в гостиной на диване перед выключенным телевизором, поэтому Спенс не сразу ее заметила. Только спускаясь по лестнице из своей комнаты, она встретила ее взгляд, направленный на нее в полном молчании.

– Лети?… Привет! – растерялась Спенс. – Все в порядке?

Девушка сама не ожидала, что при виде Летиции сердце ее будет рваться из груди, а еще ее захлестнет чувство вины, потому что Летиция покажется ей такой одинокой и потерянной.

– Привет, Спенс! Ты переехала к Фло? – не удержалась Летиция от волнующего ее вопроса. Она знала, что в ее голосе звучало осуждение, но ничего не могла с собой поделать.

– Прости, Лети! Я не могу пока по-другому! – ответила Спенсер. Она чувствовала, что ей надо уходить, иначе она расплачется прямо на месте.

– Что произошло? Что-то ведь обязательно произошло, не могло все измениться так, за один день! Сначала я думала, что ты уехала вместе с Ники и Глорией, пока однажды случайно не увидела тебя около дома Флоренс.

– Прости, Лети! – только и могла вымолвить Спенс.

– Ты катаешься на доске с крылом? – как бы, между прочим, поинтересовалась Летиция.

– Тебе Фло сказала?

– Не заплывай, пожалуйста, так далеко! Я каждый день с ума схожу от волнения!

– Не буду, – пообещала Спенсер, понимая, что ей придется сдержать обещание, так как это обещание было дано Летиции. Ее как всегда до глубины души тронула забота женщины о ней.

– Так ты мне скажешь, что случилось? – Летиция поднялась с дивана. И хотя ее желание приблизиться к девушке читалось в каждом ее движении, она не сделала этого. Вместо этого Летиция в волнении заламывала себе ладонь, отчего у Спенс еще больше сжималось сердце.

– Тебе надо больше времени проводить с моим отцом! – тихо ответила Спенсер. Она опустила голову, потому что понимала, никто не вправе говорить Летиции, что той стоит делать. – Он любит тебя, ты любишь его! Вы любите друг друга! – почти шепотом продолжила она.

– Наши отношения совсем не те, что прежде! – так же тихо возразила Летиция.

– А кто в этом виноват? – не выдержала Спенс. Ее голос звенел раскаянием.

– Не смей! – также вспылила Летиция. – Не смей обвинять себя в этом!

Ее глаза горели, щеки пылали, и Спенс не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, что она была прекрасна. Но в голове звучали слова отца «Что я все себе выдумал!».

– Ты придешь на мой день рожденья? – успокоившись, спросила Летиция. Она отвернулась и отошла окну, за которым цвели гортензии.

Спенсер смотрела на женщину, едва сдерживая себя оттого, чтобы не броситься за ней. В этот момент с улицы в дом вошел Патрик.

– Любимая, я дома! – раздался его голос из коридора.

– Я пойду! – бросила Спенс, направляясь к дверям.

– Спенсер? – удивленно поприветствовал ее Патрик, появляясь в гостиной.

– Папа! – ответила она ему, проходя мимо и даже не поднимая на него глаз.

***

– Флоренс, ты пойдешь со мной! – безапелляционным тоном сказал Спенс подруге в субботу вечером. – И утащишь меня с этой вечеринки в десять часов! Мне надо выспаться, чтобы успеть на самолет!

Фло лишь качала головой. Она не могла больше наблюдать за тем, как Спенс пытается занять себя всем на свете, чтобы ни о чем не думать, а потом вечером, в тайне от подруги разговаривать с Летицией, убеждая ту, что все более менее в порядке. Поэтому она была скорее рада, чем огорчена тем, что Спенсер улетает завтра в Малайзию. Хотя сообщить об этом Летиции она пока не смогла.

***

В доме было полно гостей. Летиция была занята исполнением роли гостеприимной хозяйки, что Спенс очень устраивало, потому что позволяло пока избегать ее. Они с Флоренс устроились в саду под раскинутым шатром и тянули сок из высоких прохладных стаканов. К ним присоединился Пьер Форнье, отец Флоренс. Он, как и Спенсер, увлекался большим теннисом, поэтому разговор само собой плавно перетек в это русло.

– Амели Моресмо! Никаких сомнений! – горячо убеждала его Спенс. – Вы помните этот финал с Мэри Пирс в Лос-Анджелесе? Вот это была игра!

– Боже! Кто-нибудь спасите меня от этого! – сокрушалась Фло, сидя между своим отцом и подругой, как между двух огней.

– Хорошо! Не буду спорить! – поспешил согласиться Пьер. – А русский теннис?

– Ооо! Пьер! Вы увлечены Марией Шараповой? – пошутила Спенс.

– Я то да! – опять согласился он. – А вот ты?

Спенсер любила отца Флоренс за то, что тем можно было часами нести о теннисе всякую нелепицу, а также размышлять о том, сможет ли Федерер когда-нибудь взять Большой Шлем, или выиграет ли Энен*, наконец, Уимблдон. (*Жюстин Энен – бельгийская теннисистка, которой покорились все турниры Большого Шлема, кроме Уимблдона.)

– Я? – задумалась Спенсер. – Пожалуй, Анастасия Павлюченкова кажется мне самой перспективной из молодого поколения. – С очень деловым видом ответила девушка.

– Да ладно! – Фло ткнула ее локтем в бок. – Она просто похожа на твою первую любовь как две капли воды!

– Это не мешает ей демонстрировать потрясающий теннис! – резонно возразила Спенсер, расплываясь в улыбке и легонько ударяя Фло по плечу в ответ.

– Все в дом! Будем поздравлять именинницу! – прервал их веселье Патрик, созывая тех, кто был в саду.

– После этого мы уходим! – напомнила Спенс подруге, и они направились в гостиную.

Спенс опять поморщилась при виде моря букетов, которыми ее отец буквально завалил дом. Он не отходил от Летиции ни на шаг, постоянно обнимая ее за талию. А она выглядела как всегда ослепительно. Боже, дай мне сил! Мысленно взмолилась Спенсер, прячась позади толпы гостей.

После того, как Патрик произнес речь, Летиция стала обходить собравшихся со словами благодарности, не забывая салютовать каждому свои фужером шампанского. Спенсер поняла, что на этот раз ей не скрыться. Она стояла, с замиранием сердца ожидая встречи.

– Иди за мной! – вместо приветствия сказала ей Летиция, ни на секунду не переставая лучезарно улыбаться всем вокруг. Объявив гостям, что наверху ее ждет подарок от дочери, она бережно взяла Спенс за руку и повела вверх по лестнице. При этом она постоянно оборачивалась и парировала чьи-то шутливые высказывания. Патрик проводил их мрачным взглядом.

Заведя Спенс в свой кабинет, Летиция закрыла за ними дверь. Праздничный шум тут же смолк, и девушка почувствовала облегчение. Смотреть на Летицию она не могла. Не разу не бывав в ее кабинете, Спенсер с тихим восторгом осматривалась вокруг, пока не наткнулась взглядом на раскрытый ноутбук на столе. Спенсер сама не знала, почему она это сделала. Будто какая-то неведомая сила подтолкнула ее. Она подошла к ноутбуку и тронула мышку. Через секунду экран ожил. От того, что девушка увидела, у нее перехватило дыхание. С экрана, смеясь, на нее смотрела она сама, держа за руку счастливую Летицию. Их контуры были размыты солнечным светом. Это была та самая фотография.

– Так загадочный мистер Каприати это ты? – воскликнула Спенс, ошеломленно поворачиваясь к женщине.

– Не совсем я, – с улыбкой ответила Летиция, разводя руками и как бы говоря этим жестом, что у них разные тела. – Но действовал он от моего имени!

– Зачем? – не понимала Спенс. – Я могла подарить тебе это фото!

– Мне хотелось заплатить за него его истинную стоимость! И хотя оно бесценно, цифра в миллион долларов пусть немного, но отражает значимость этой фотографии для меня! Этой фотографии и всего того, что было между нами!

При слове «было» Спенс не выдержала. Она резко отвернулась, чтобы не выдать своих слез.

– Патрик сказал, ты улетаешь в Малайзию, – тихо обронила Летиция.

Она стояла в другом конце комнаты, облокотившись спиной о дверь. Видимо, сил держаться на ногах у нее не было. В одной руке Летиция до сих пор держала фужер с шампанским, другую заложила за спину, чтобы у нее не было даже возможности дотронуться до Спенс. Такой я тебя и запомню! Подумала Спенсер, против своей воли приближаясь к ней. Она подошла к Летиции так близко, как только могла. Она хотела запомнить все, ее прекрасные серо-зеленые глаза с выражением вызова, ее мягкие шелковые волосы, величественно спускающиеся до самой талии, запах ее тела, к которому она никогда не позволит себе прикоснуться.

– Ну почему? – прошептала Спенс, медленно опускаясь на колени. – Ну почему!?

Она спрятала мокрое от слез лицо в ладони.

– Почему все было так легко и просто, все казалось таким правильным и естественным, а сейчас все так катастрофически тяжело, Лети? – спрашивала она, все больше заходясь слезами. И вот Летиция уже не могла разобрать слов сквозь рыдания Спенс. А Спенсер все плакала и плакала, о солнечном Уимблдоне, о красивых сильных лошадях Гонсалесов в Бильбао, о магазинах на Пальмовой аллее, о сказочных пастухах-скороходах Мон-де-Мансара… Летиция хотела с ней поговорить, но видела, что говорить Спенс не в состоянии. И возвращаться к гостям тоже.

– Пойдем, я провожу тебя в твою комнату! – сказала она на удивление спокойным голосом.

Она помогла Спенс подняться и повела ее в спальню девушки. Спенс подумала, что не была в своей комнате целую вечность. Летиция так сильно сжимала ее ладонь, пока они шли по коридору, что Спенсер чувствовала все косточки своих пальцев.

– Я подожду, пока ты переоденешься! – произнесла она мягко, но так уверенно, что спорить с ней не хотелось.

Когда Спенсер вышла из ванны и легла в под одеяло, Летиция села рядом с ней на кровать, наклонилась и поцеловала ее в лоб.

– Я прошу тебя только об одном! – сказала она тихо. – Обещай, что не улетишь без завтрака! Я приготовлю тебе яблочный пирог утром!

– Обещаю! – ответила Спенс, закрывая глаза. Как же ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось.

***

Как только Летиция убедилась, что Спенсер заснула, она спустилась вниз, где продолжалось празднование ее дня рождения. Найдя Патрика, она сразу же направилась к мужу:

– Нам надо поговорить! – сказала она ему.

– Сейчас? – тревожно спросил он, глядя на ее осунувшееся лицо.

– Да сейчас! – ответила она.

В ее голосе звучала такая убийственная решимость, что он не стал возражать.

***

– Что такого важного могло случиться, что не подождет до завтра? – спросил он, когда они поднялись в их спальню.

Изо всех сил он пытался сдерживать рвущиеся наружу страх и раздражение.

– Я люблю твою дочь!

Летиция не смотрела на мужа. Не могла.

– Я тоже ее люблю… – попытался сострить Патрик.

– Ты просил меня сказать тебе об этом! Я говорю тебе первому! Я влюбилась в Спенс!

– Когда? – ошеломленно спросил он, понимая, что вопрос глупый, но не имея сил остановить себя.

– Когда? – переспросила она. – Только что! – потом задумалась и добавила, – когда она приехала ко мне в отель, когда мы гуляли по Андорре, когда были на Уимблдоне, когда она спросила меня, кто я такая, а я задумалась над тем, при каких это таких других обстоятельствах она бы рассмотрела мое предложение раздеться! – с нежностью, которую невозможно было скрыть, перечисляла она. – Патрик! Какая разница когда! Я поняла, что люблю ее!

– Как давно это продолжается? – глухим безжизненным голосом задал он еще один дико волнующий его вопрос.

– Продолжается что? – не поняла Летиция.

– Ваши отношения!

– У нас нет никаких отношений! Мы даже не целовались, и уж тем более не занимались сексом, если ты это имеешь ввиду! Я не изменяла тебе! Я бы не смогла…

– Ты не изменяла мне, но ты разлюбила меня, – горько возразил он.

– Прости, тебе больно будет это слышать, но мне кажется, я и не любила никогда до этого! – вздохнула Летиция. Самое трудное было сказано и осталось позади. И она облегченно расправила плечи. Чтобы не случилось завтра, сегодня она сделала самый трудный и самый главный выбор в своей жизни.

– Я все исправлю! – вдруг взмолился Патрик. – Скажи, что было не так, и я все исправлю! Мы же хорошо жили эти последние недели без Спенс!

– Хорошо жили? – чуть не задохнулась Летиция. – Я умирала от тоски по ней, и пыталась скрывать это изо всех сил, чтобы не расстраивать тебя! Это, по-твоему, жизнь? Ты такой жизни для меня хочешь?

– Я сделаю все, что ты скажешь! Только скажи мне, что я должен делать! Я буду меньше работать, чтобы проводить с тобой больше времени! Хочешь, я вообще продам бизнес, и мы уедем путешествовать! Хочешь, мы купим новый дом, где тебе ничто не будет напоминать о прошлом! Я все сделаю, Летиция! – с жаром бросился он к ней.

Но она отрицательно качала головой.

– Я не смогу жить с тобой Патрик! Она может улететь завтра в Малайзию, и я могу никогда в жизни больше не увидеть ее, но я не вернусь к тебе! Прости, Патрик, я не могу! Я ухожу!

– Ты не могла подождать до завтра? – сокрушенно спросил он. – В доме полно гостей, сегодня был такой хороший праздник…

– Это был мой подарок себе на день рождения, – слабо пошутила Летиция.

***

Утром Спенсер проснулась с давно забытым детским ощущением, которое возникало у нее каждое лето после возвращения из лагеря, что после долгого отсутствия ты с трудом узнаешь свой дом, свою любимую комнату, и смотришь на все вокруг новыми влюбленными глазами. Будто приветствуешь старого друга после долгой разлуки.

Вспомнив, что она внизу ее ждет Летиция с яблочным пирогом, Спенс подумала о цикличности жизни. Ее первое утро с Летицией тоже начиналось с яблочного пирога. Она улыбнулась этой мысли. На душе было светло. Может, солнце ласково светило в окна, и свет этот был таким радостным после последних пасмурных дней. Может, белье в ее постели было таким свежим и прохладным… С нежной улыбкой на лице, Спенсер спустилась на кухню и замерла в дверях. За столом уже сидели Патрик с Летицией. Патрик был хмурнее тучи, а у Летиции под глазами лежали тени, как после бессонной ночи. Оба они не сводили глаз с дверного проема, ожидая ее появления. Либо они уже позавтракали, либо еще не ели, потому что стол перед ними был пуст.

– Доброе утро! – неуверенно произнесла Спенс, подходя к ним. – А где мой яблочный пирог? – спросила она, обводя взглядом нетронутую кухню.

Но в ответ ей не раздалось ни слова.

– Что случилось? – заволновалась Спенс, усиленно вспоминая, что она делала вчера вечером. Вроде бы ничего такого, что должно было привести к подобному результату.

– Я сказала твоему отцу, что ухожу от него! – ответила Летиция.

– Я оставлю вас! Не могу это слушать! – Патрик встал из-за стола и тяжелой поступью вышел из кухни.

– Как уходишь? – ошарашено уставилась на Летицию Спенсер. – Что за бред!

– Это не бред! Я сказала ему об этом вчера ночью!

Перед глазами Спенс одна за другой замелькали картины. Вот отец говорит ей, что Летиция не любит ее, вот Летиция ей признается в том, что их отношения с Патриком уже не те, что раньше, вот вчера в ее комнате Летиция целует ее в лоб, как бы на прощание… Конечно, у нее другой мужчина! И теперь она потеряет ее навсегда! Спенсер была так возмущена этой мыслью о другом мужчине, что готова была кричать на весь дом. Другой мужчина… Может, он даже был вчера на ее дне рождения.

– Но как? – еле произнесла она. Горло внезапно сдавило.

– Вот так, – улыбнулась Летиция. Она видела, что Спенс в любой момент готова выйти из себя, но почему-то не решалась сказать ей главное. – Ты не спросишь меня, кто это? – обратилась она к Спенс в надежде, что та поможет ей.

– И знать не хочу, кто этот засранец! – вспыхнула девушка. – Ты уедешь от нас? – этот вопрос интересовал ее намного больше.

– Это зависит от того, окажутся ли мои чувства взаимными! – серьезно ответила Летиция.

– Так ты даже еще не сказала этому подлецу, что любишь его, а уже ушла от моего отца? – возмутилась Спенс.

– А разве не в такой последовательности я должна была все сделать, чтобы никого не обманывать? – тоже повысила свой голос Летиция.

– Оооо! – только и смогла произнести Спенсер в ответ на это.

– Так ты не догадываешься, кто это может быть? – сдерживая улыбку, повторила Летиция свой вопрос. Ситуация начинала забавлять ее.

– Какая мне разница, – удивилась Спенс. – Он разбил нашу семью! Это главное! – выпалила она.

– Он ничего такого не делал! – горячо воскликнула Летиция, и Спенс тут же скорчила гримасу отвращения.

– Как ты его защищаешь! – с горечью в голосе она покачала головой. – А мне не зачем его защищать, поэтому пока у меня есть такая возможность, я скажу тебе, что он просто подлый, бесчестный, отвратительный засранец, он… он… – Спенс задыхалась, не находя слов.

– Остановись, Спенсер! – предупреждающе произнесла Летиция. – Остановись сейчас же!

– Почему это? – не унималась девушка, делая шаг назад, как ребенок, спорящий со взрослым и будто бы говорящий ему, что ты меня не догонишь, и я буду сколько угодно твердить свое.

– Потому что это ты! – не выдержала Летиция.

– Что я? – запальчиво переспросила Спенс, не понимая, куда та клонит.

– Этот подлый, – Летиция встала со своего места, – бесчестный, – она сделала шаг по направлению к Спенсер, – отвратительный засранец, – вот она стояла уже вплотную к ней, – в которого я влюбилась, и ради которого ушла от твоего отца, это ты! – сказала она. В улыбке ее и в глазах было столько торжества и любви и нежности и уверенности, что у Спенс перехватило дыхание.

– Что ж ты раньше молчала? – прошептала она.

– О! – теперь Летиция не нашлась, что ответить. – Это называется, я молчала… Хорошо! Пусть! – согласилась она. – Так что ты мне ответишь?

Они стояли так близко друг к другу, что Спенсер боялась шевельнуться. Она чувствовала она своем лице ее теплое дыхание и с трудом поняла, что ей был задан вопрос. Сообразив, наконец, о чем ее спрашивает Летиция, Спенс вдруг растерялась, потому что ни одни из известных ей слов не казались подходящими для ответа на заданный вопрос.

– Да, – только и смогла произнести она.

– Что да? – уточнила Летиция.

– Все да!

– Ты любишь меня? – спросила Летиция, понимая, что Спенс просто не в состоянии ясно выражать свои мысли.

– Да, – Спенсер с такой горячностью кивнула головой, что Летиция рассмеялась.

– Какое прекрасное утро! – наконец, улыбнулась Спенс, потихоньку приходя в себя. Через секунду она уже смогла вдохнуть полной грудью, а еще через секунду она крепко прижала Летицию к себе. – Я так тебя люблю! – прошептала она, зажмуривая от счастья глаза.

Джорди Риверс, Рассказы, 18.06.2010г