Жизнь обман с чарующей тоскою — Сергей Есенин

Жизнь — обман с чарующей тоскою,
Оттого так и сильна она,
Что своею грубою рукою
Роковые пишет письмена.
Я всегда, когда глаза закрою,
Говорю: «Лишь сердце потревожь,
Жизнь — обман, но и она порою
Украшает радостями ложь».
Обратись лицом к седому небу,
По луне гадая о судьбе,
Успокойся, смертный, и не требуй
Правды той, что не нужна тебе.
Хорошо в черёмуховой вьюге
Думать так, что эта жизнь — стезя.
Пусть обманут лёгкие подруги,
Пусть изменят лёгкие друзья.
Пусть меня ласкают нежным словом,
Пусть острее бритвы злой язык.
Я живу давно на всё готовым,
Ко всему безжалостно привык.
Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звёздного огня.
Те, кого любил я, отреклися,
Кем я жил — забыли про меня.
Но и всё ж, теснимый и гонимый,
Я, смотря с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за всё благодарю.

Сергей Александрович Есенин, 17 августа 1925 года

Анализ стихотворения «Жизнь — обман с чарующей тоскою…» Сергея Есенина

Последние годы жизни Сергея Есенина прошли под знаком разочарования. Поэт осознавал, что в новом обществе ему попросту нет места, а его стихи, наполненные любовью к родному краю, теряются на фоне революционных воззваний, лишенных романтики и лиризма. Есенин понимает, что он стал если и не чуждым, то уж точно внеклассовым элементом. Он не желает пополнять ряды бездумных комсомольцев, чтобы восхвалять советскую власть, однако и жизнь свою без России не мыслит. Именно поэтому поэта все чаще и чаще посещают мысли о смерти, к которой он готовится с особой тщательностью. Примером тому может служить стихотворение «Жизнь — обман с чарующей тоскою…», написанное примерно за полгода до трагической гибели Есенина, тело которого нашли 28 декабря 1925 года в одном из номеров ленинградской гостиницы «Англетер».

Если анализировать это стихотворение, то становится очевидно, что поэт предвидел свою смерть и в какой-то мере даже был ей рад, потому что устал обманываться в людях, любви, собственных чувствах и надеждах. Душа Есенина настолько изранена, что он больше не хочет испытывать боль и мечтает о поистине христианском смирении, заявляя: «Успокойся, смертный, и не требу правды той, что не нужна тебе». Однако в понятии поэта смирение граничит с равнодушием, потому что его уже не расстраивает обман подруг и друзей, и не оскорбляют колкие замечания недоброжелателей. «Я живу давно но все готовым, ко всему безжалостно привык», — отмечает Есенин. На пороге собственной смерти он предельно честен перед собой и окружающими, отмечая, что его не прельщает слава, а «звездные выси», которых он смог достичь, не грею, а, наоборот, холодят душу. В ней уже нет любви, так как те, кого боготворил поэт, попросту забыли о нем. Однако это совершенно не расстраивает Есенина, который видит во всем «роковые письмена» судьбы и принимает их, как неизбежность. Ведь у поэта еще есть его огромный мир, наполненный шелестом листьев, шумом дождя и ароматом луговых трав. Поэтому каждый новый день он встречает и провожает с улыбкой, отмечая: «На земле, мне близкой и любимой, эту жизнь за все благодарю».

Последняя строчка стихотворения, которое напоминает исповедь, является своеобразным прощанием с тем, что Есенину по-настоящему дорого. Возможно, жизнь поэта сложилась бы по-другому, если бы он согласился остаться в сытой Европе или же успешной Америке. Но Есенин выбрал свой путь, пожертвовав всем ради того. чтобы умереть в России.