Стихи о математиках

Наука Математика — точная наука,
Ошибок не допустит, вот какая штука,
Выигрывает тот, кто хорошо считает,
Каждый математик это точно знает!

*****

Стихи об учителе математики

Я помню вас, учитель математики,
Ваш долгий вдох из глубины души,
Походку, взгляд пронзительный, внимательный,
Как будто говорящий: «Дореши!»
Вы были сам Евклид, само пространство!
Тень Сиракуз вам на плечи легла!
Вы без труда доказывали равенство
И вычисляли градусы угла.
Теория в беседу превращалась,
Галактика летела по кривой,
Окно светилось, а доска вращалась,
Швыряя цифры книзу головой!
Ошибка исправлялась, так нелепа,
Биномы плыли, словно корабли.
А за окном скворцы просили хлеба,
Намокший снег клевали воробьи.
Коническая клумба возле школы
Сияла первозданной сернотой,
И алгеброй сраженные глаголы
Глотали дым за огненной чертой
Давно ушли те годы, те проблемы,
Но этот дым я в сердце берегу.
Доказанные в детстве теоремы
До старости забыть я не смогу.

Юрков О.

*****

Как воздух, математика нужна,
Самой отваги офицеру мало.
Расчеты! Залп! И цель поражена
Могучими ударами металла.
И воину припомнилось на миг,
Как школьником мечтал в часы ученья:
О подвиге, о шквалах огневых,
О яростном порыве наступленья…
Но строг учитель был,
И каждый раз он обрывал мальчишку грубовато:
— Мечтать довольно, повтори рассказ
О свойствах круга и углах квадрата.
И воином любовь сохранена
К учителю далекому, седому.
Как воздух, математика нужна
Сегодня офицеру молодому.

*****

Математика — царица
Всех известных нам наук,
А учитель по предмету —
Самый первый школьный друг.
Мы таблицу умножения
Знаем все, как дважды два,
И квадратных уравнений
Расплетаем кружева.
Вы нас учите расчеты
В своей жизни применять,
Чтоб умели мы доходы
И проценты вычислять.

*****

Стихи об Архимеде

Нет, не всегда смешон и узок
Мудрец, глухой к делам земли:
Уже на рейде в Сиракузах
Стояли римлян корабли.
Над математиком курчавым
Солдат занес короткий нож,
А он на отмели песчаной
Окружность вписывал в чертеж.
Ах, если б смерть — лихую гостью —
Мне так же встретить повезло,
Как Архимед, чертивший тростью
В минуту гибели — число!

Кедрин Дмитрий

*****

Памяти Архимеда

Далеко от нашего Союза
И до нас за очень много лет
В трудный год родные Сиракузы
Защищал ученый Архимед.

Многие орудья обороны
Были сконструированы им,
Долго бился город непреклонный,
Мудростью ученого храним.

Но законы воинского счастья
До сих пор никем не учтены,
И втекают вражеские части
В темные пробоины стены.

Замыслом неведомым охвачен
Он не знал, что в городе враги,
И в раздумье на земле горячей
Выводил какие-то круги.

Он чертил задумчивый, не гордый,
Позабыв текущие дела, —
И внезапно непонятной хордой
Тень копья чертеж пересекла.

Но убийц спокойствием пугая,
Он, не унижаясь, не дрожа,
Руку протянул, оберегая
Не себя, а знаки чертежа.

Он в глаза солдатам глянул смело:
«Убивайте, римляне-враги!
Убивайте, раз такое дело,
Но не наступайте на круги!»
. . . . .

Я хотел бы так пером трудиться,
Родине отдав себя вполне,
Чтоб на поле боя иль в больнице
За себя не страшно было мне,

Чтобы у меня хватило духа
Вымолвить погибели своей:
«Лично — убивай меня, старуха,
Но на строчки наступать не смей!»

Шефнер В.

*****

Смерть Архимеда

Он был задумчив и спокоен,
Загадкой круга увлечен…
Над ним невежественный воин
Взмахнул разбойничьим мечом.

Чертил мыслитель с вдохновеньем,
Сдавил лишь сердце тяжкий груз.
«Ужель гореть моим твореньям
Среди развалин Сиракуз?»

И думал Архимед: «Поникну ль
Я головой на смех врагу?»
Рукою твердой взял он циркуль —
Провел последнюю дугу.

Уж пыль клубилась над дорогой,
То в рабство путь, в ярмо цепей.
«Убей меня, но лишь не трогай,
О варвар, этих чертежей!»

Прошли столетий вереницы.
Научный подвиг не забыт.
Никто не знает, кто убийца.
Но знают все, кто был убит!

Анкундинов К.

Стихи о Галуа

Заходил паренек в сюртучке небогатом,
Чтобы в лавке табак и мадеру купить.
Приглашала любезно, как младшего брата,
Разбитная хозяйка и впредь заходить.
Провожала до двери, вздыхая устало,
Вслед ему разводила руками: «Чудак!
На четыре сантима опять обсчитала,
А четыре сантима теперь не пустяк!
Кто-то мне наболтал, будто видный ученый,
Математик какой-то мосье Галуа.
Как же может открыть мировые законы
Эта вот, с позволенья сказать, голова?!»
Но всходил на мансарду, обманутый ею,
Брал заветный набросок в чердачной пыли
И доказывал вновь с беспощадностью всею,
Что хозяева сытых желудков — нули.

Марков А.

Стихи о Лейбнице

К портрету Лейбница

Когда вникаю я, как робкий ученик,
В твои спокойные, обдуманные строки,
Я знаю — ты со мной! Я вижу строгий лик,
Я чутко слушаю великие уроки.

О Лейбниц, о мудрец, создатель вещих книг!
Ты выше мира был, как древние пророки.
Твой век, дивясь тебе, пророчеств не постиг
И с лестью смешивал безумные упреки.

Но ты не проклинал, и тайны от людей
Скрывая в символах, учил их, как детей.
Ты был их детских снов
заботливый хранитель.

И после — буйный век глумился над тобой,
И долго ждал ты час, назначенный судьбой…
И вот теперь встаешь,
как Властный, как Учитель!

Валерий Брюсов

*****

Надпись к портрету Лейбница

Весь мир его узнал по созданным трудам,
Был даже край родной с ним вынужден считаться,
Уроки мудрости давал он мудрецам,
Он был мудрее их: умел он сомневаться.

Вольтер

Стихи о Декарте

В краях, природою суровых и печальных,
Где весны хладные сменяют стужи зим,
Обрел ты вечный дом, из мест пришелец дальних,
В ком разум гения и дух величья жил.
Судьбы жестокостью и рока злым веленьем
Декарт здесь погребен во скорбь Вселенной всей,
И то, в чем прежде дух витал, уделом тленья
Сейчас становится да пищей для червей.
Душа, которая в столь мудрости великой
Являла разуму сокрытое от глаз,
Создав миров картины разноликих,
Ушла, покинув мир земной и нас.
Декарт… Природою он первый был оплакан,
В своем отчаяньи склонившейся пред ним.
В последний час угас священный факел,
Но ярче вспыхнул свет идей, рожденных им.

Гюйгенс Х.
(Перевод Березовского Я.)

Стихи о Лобачевском

Высокий лоб, нахмуренные брови,
В холодной бронзе — отраженный луч…
Но даже неподвижный и суровый
Он, как живой, — спокоен и могуч.
Когда-то здесь, на площади широкой,
На этой вот казанской мостовой,
Задумчивый, неторопливый, строгий,
Он шел на лекции — великий и живой.
Пусть новых линий не начертят руки,
Он здесь стоит, взнесенный высоко,
Как утверждение бессмертья своего,
Как вечный символ торжества науки.

Фирсов В.

*****

Лобачевский

Как одно из темных преступлений,
Для тупиц недоказуем гений.

Что за юнец с локтями драными,
Буян с дырявыми карманами,
Главарь в студенческой орде,
Так заговорщицки подмигивает
И вдруг с разбега перепрыгивает
Профессора, как в чехарде?

Что за старик над фолиантами
И с перстнем царским бриллиантовым,
Руке мешающем писать?
Соизволенья не испрашивая,
Через эпоху ошарашенную
Он тайно прыгает опять.

Да, он таким остался редкостным
Полустудентом-полуректором.
Адью, мальчишества пушок!
Достойней, чем прыжок для зрителей,
Прыжок невидимый, презрительный —
Угрюмой зрелости прыжок.

Легко в студентах прогрессивничать,
Свободомыслием красивничать,
Но глядь-поглядь — утих бедняк,
И пусть еще он ерепенится —
Уже висят пеленки первенца,
Как белый выкинутый флаг.
Кто титулярные советники?
Раскаявшиеся студентики.

Кто повзрослел — тот «поправел».
Но зрелость гения не кается,
А с юностью пересекается
(Не) с параллелью параллель.
«Либо подлость —
либо честность.
Получестности в мире нет» —
Аксиома твоя,
Лобачевский,
Не вошедшая, правда, в предмет.
Греч на тебя своих борзых науськал,
У всех невежд — палаческая спесь.
И если декабристы есть в науке,
То Муравьевы-вешатели есть.

Твой гений осмеяли, оболгали.
А между тем, пока под финьшампань
Жрал вальдшнепов с брусничкою Булгарин,
Ты от холеры защищал Казань…

Евгений Евтушенко