Двери настежь, парижские бордели — Уильям Блейк

«Двери настежь, парижские бордели!
Пусть зараза по городу летит,
С голытьбою обвенчана судьбою», —
Королева Франции велит.

Король со златого ложа слетел,
То услыхав, чего знать не хотел:
«Вставай, народ, труба зовет,
Не то все до крошки Голод сожрет!»

И вот Король дал великий обет:
«Приязни в кровавых казнях нет,
Но бунтовщикам я воли не дам —
На плаху полягут ко всем чертям!»

И вот Не Породивший Сына отец
Съел, рыгнул и раскашлялся под конец:
«Обожаю войны, повешения, четвертования,
Смакую каждый кусок страдания.
Набили оскомину благодарственные завывания,
Предпочитаю выслушивать поношения
И выкушивать многотысячные жертвоприношения!»

Шар Земной Антуанетта взяла, —
Зараза из платья ее плыла.
К земле клонилась наша добрая Королева —
Лизоблюдами отягощенное древо.

Увидел верный Лафайет
Жест властный Короля —
И голод Францию объял,
И вымерли поля.

Услышал верный Лафайет
Антуанетты смех —
Зараза вспыхнула в стране,
Затронув вся и всех.

Увидел верный Лафайет
В цепях сию Чету —
И с тихим плачем стал не Палач им,
А Сторож на посту.

Ты был менялой, Лафайет,
Но барыши пропали:
Ты сострадания слезу
Променял на слезы печали.

Кто променяет свой очаг
На черный чужой порог?
Кто променяет пшеничный хлеб
На тюремный замок?

Кто ж пожалеет ураган
И ливневый поток?
Кто ж променяет свое дитя
На пса, что в пути промок?

Уильям Блейк, 1800-1803 годы
(Перевод Топорова В. Л.)

*****

«Let the Brothels of Paris be opened
With many an alluring dance
To awake the Pestilence thro` the city,»
Said the beautiful Queen of France.

The King awoke on his couch of gold,
As soon as he heard these tidings told:
«Arise & come, both fife & drum,
And the Famine shall eat both crust & crumb.»

Then he swore a great & solemn Oath:
«To kill the people I am loth,
But if they rebel, they must go to hell:
They shall have a Priest & a passing bell.»

Then old Nobodaddy aloft

Farted & belch`d & cough`d,

And said, «I love hanging & drawing & quartering
Every bit as well as war & slaughtering.
Damn praying & singing,
Unless they will bring in
The blood of ten thousand by fighting or swinging.»

The Queen of France just touched this Globe,
And the Pestilence darted from her robe;
But our good Queen quite grows to the ground,
And a great many suckers grow all around.

Fayette beside King Lewis stood;
He saw him sign his hand;
And soon he saw the famine rage
About the fruitful land.

Fayette beheld the Queen to smile
And wink her lovely eye;
And soon he saw the pestilence
From street to street to fly.

Fayette beheld the King & Queen
In tears & iron bound;
But mute Fayette wept tear for tear,
And guarded them around.

Fayette, Fayette, thou`rt bought & sold,
And sold is thy happy morrow;
Thou gavest the tears of Pity away
In exchange for the tears of sorrow.

Who will exchange his own fire side
For the steps of another`s door?
Who will exchange his wheaten loaf
For the links of a dungeon floor?

O, who would smile on the wintry seas,
& Pity the stormy roar?
Or who will exchange his new born child
For the dog at the wintry door?

William Blake